355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Амелия Хатчинс » Испытание Судьбы (ЛП) » Текст книги (страница 14)
Испытание Судьбы (ЛП)
  • Текст добавлен: 3 января 2022, 09:02

Текст книги "Испытание Судьбы (ЛП)"


Автор книги: Амелия Хатчинс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

Братья сидели вокруг стола, погруженные в горе. Другие толпились вокруг, передавая амброзию тем, кто остался после окончания похорон. Лена и Лукьян сидели рядом, общаясь взглядами. Каллаган изучал Эри, которая пила уже третью бутылку спиртного, разговаривая с сёстрами. Влад сидел тихо, обдумывая детали произошедшего, и смотрел на нас, пока мы рассказывали ему о назначении новых королей и о том, кого потеряли во время битвы.

– Значит, Вил просто прошёл по крепости и убил их? – спросил Влад, переводя взгляд с меня на Райдера и обратно, и мы кивнули. – Как это вообще возможно?

– Думаю, что с тех пор, как Дану создала Царство Фейри, он невосприимчив к магии Фейри. В этой ситуации нет ничего разумного. Сначала она говорит, что мы должны убить его, а потом сообщает, что нельзя, или Царство Фейри погибнет.

– Кто забрал души? – спросил Влад, и я моргнула.

– Танатос, – призналась я, нахмурившись.

– Какого хрена бог из другого пантеона пришёл за мёртвыми Фейри? – Его серебристые глаза внимательно изучали меня.

– Танатос сказал, что это для восстановления стен Ада, или так он объяснил, когда впервые появился. – Я пожала плечами в ответ на его прищур, затем потёрла глаза, на меня навалилась усталость.

– Все живое должно вернуться к Древу Жизни, – тихо возразил Влад. – Однако, похоже, оно не принимает ни новую жизнь, ни мёртвых, если призвали Танатоса, чтобы забрать души падших.

– Может, всё работает не так, как мы предполагали. – Глубокий, мрачный голос Райдера резонировал.

Мы с Владом повернулись к нему, и я нахмурилась, наблюдая, как усталость отражается на его лице. Он отправился на войну только для того, чтобы развернуться и помчаться сюда, защищать нас. То, что он не успел, давило на него. Райдер винил себя за то, что не был здесь и не предвидел исхода. Он не признавался в этом, но я знала, что именно так он себя чувствовал… или, что ещё хуже, считал меня ответственной.

Савлиан сидел один, уставившись в стакан перед собой, а Зарук изучал его. Я встала, улыбаясь Райдеру, когда он потянулся ко мне.

– Ты в порядке?

– Да, – солгала я, натянуто улыбаясь, прежде чем двинуться к Заруку. – Выкладывай.

– Отвали, Синтия, – рявкнул Зарук, потянувшись за бутылкой.

– Нет. С тех пор как ты вернулся, ещё не говорил.

Не обращая на меня внимания, Зарук опрокинул янтарную жидкость и снова наполнил стакан. Когда он понял, что я никуда не уйду, впился в меня взглядом.

– Знаешь, ты мне нравилась больше, когда я тебе не нравился.

– Неправда. Ты винишь меня?

– Я виню себя, Синтия. Я потерял братьев и причинил боль Даринде. Я причинил ей боль, потому что не мог остановиться. Я трахал её жёстко, будто не более чем шлюха. Я не сдерживался, потому что хотел показать себя, и что мне нравится в сексе. Она смотрела на меня прекрасными, яркими зелёными глазами, думая, что я какой-то грёбаный герой. Поэтому, когда я увидел её, распутным взглядом наблюдающую за тем, как я питаюсь, я прогнал других женщин и поманил её к себе. – Проведя руками по волосам, Зарук наклонился и положил локти на колени, уставившись в пол. – Она понятия не имела, на что я похож, потому что я защищал её от правды. Я нагнул и трахнул, а что ещё хуже – разделил её с Кейлином. – Подняв голову, он уставился на меня с затравленным выражением. – Я не был нежен, как она того заслуживала. Я хотел причинить ей боль, чтобы она наконец-то могла забыть про меня. Но она всё терпела, потому что хотела меня. Я трижды довёл её до оргазма, прежде чем трахнуть в девственную задницу и раздвинуть её бедра для Кейлина. Я нарочно причинил ей боль, чтобы заставить ненавидеть меня. Что, чёрт возьми, ты можешь сказать по этому поводу? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

Я сильно ударила его по лицу, и он медленно вернул взгляд сапфировых глаз ко мне. Тогда я ударила его по другой щеке сильнее, чем по первой.

– Чувствуешь себя лучше, придурок?

– Я сделал ей больно!

– Да, ты мудак. Даринда знала об этом, но была влюблена в тебя. Она могла уйти. Даринда знала, что в любой момент может сказать "нет". Она могла сказать мне, и всё закончилось бы. Мы это знаем. Я бы надрала тебе задницу ради неё. Она сказала мне, что ты трахал её, и что был груб. – Проигнорировав меня, Зарук облокотился на стол и, подперев рукой подбородок, налил себе ещё. Я выбила его руку из-под подбородка, и он повернулся ко мне. Я позволила ему увидеть моё разочарование, и он опустил взгляд. Вздохнув, я положила руку ему на плечо, заставляя посмотреть мне в глаза. – Знаешь, что теперь будешь делать? Заткнёшься на хрен и никогда никому не расскажешь, что сделал с Дариндой. Отпусти её в вечный покой с её проклятым достоинством. Сохрани её образ чистым и незапятнанным тем, что ты сделал с прекрасной душой, которая была влюблена в тебя.

– Не могу, – прорычал он.

– Потому что не сказал, что сожалеешь о том, что сделал с ней? Она знает, что ты сожалеешь, Зи, чёрт возьми, она это знает, – хрипло прошептала я.

– Я не контролировал себя, а я никогда не теряю контроль! Никогда. Я думал, что это очередной грёбаный кошмар. Ты хоть представляешь, как близок я был к тому, чтобы нагнуть Эри? – Зарук оглянулся через плечо на Райдера, который был занят разговором с Владом, затем посмотрел на меня с паникой в глазах и прошептал: – Я хотел уложить тебя на стол, широко раздвинуть ноги и взять то, что нужно. Я хотел почувствовать, как ты стискиваешь мой член, знать, какова на вкус твоя плоть после того, как ты кончила. – Он сжал кулаки и понизил голос до приглушенного рычания. – Ты жена моего брата и мать его детей, и я скорее умру, чем сделаю это. Я бы скорее покончил с собой, чем предал его, но от одной мысли об этом меня тошнит.

– Ты такой романтичный, Зарук. – Я подмигнула и потянулась к его руке, но он отдёрнул её.

– Что-то со мной не так с момента, как я вошёл в Царство Кошмаров.

– Да, ты хренов извращенец. – Я смотрела на него, прокручивая в голове его слова, и беспокойство усиливалось. Мучают кошмары? Или Зарука мучило чувство вины, потому что он мог быть самым порочным мудаком, когда хотел? Я ощетинилась, прежде чем медленно пожать плечами.

– Синтия, что-то внутри меня не так. Мне снятся бесконечные кошмары, но я от них не просыпаюсь. Как будто я живу ими, и когда думаю, что это просто очередной кошмар, он оказывается явью. Как и в случае с Дариндой, я решил, что сплю. А почему, чёрт подери, ей мне не снится? И думая, что это сон, я решил, что разделить сладостный приз с другим не так уж плохо. Даринда не станет привязываться, и я покажу ей себя истинного. Вот только это был не грёбаный сон, и уже слишком поздно извиняться. Она умерла, веря, что ничего для меня не значила. Она заслуживала лучшего, и должна была познать, каково быть с тем, кому ты небезразлична.

– А разве тебе она была безразлична? – Я выгнула бровь, потому что знала – какой-то частью Зарук любил Даринду, иначе он не испытывал бы такого раскаяния.

– Я хотел её трахнуть, – признался он, запустив пальцы в тёмные волосы. – Мне нравится грубый секс, во время которого я могу разрушить женщину. Я ставлю на них определённые метки, а она была слишком чиста для этого. Она была девственницей, когда проскользнула в мою постель, а я ни хрена не знал. Тогда я тоже не был нежен, толкаясь в её неопытную плоть, отмечая как свою. Я не имел на это права. Она чиста. Она была чиста.

– А теперь её нет. Она умерла не девственницей и могла бы отказать тебе и Кейлину. Уже давно стало правилом, что моим служанкам вход в те покои воспрещён. Я думаю, она хотела побывать в той комнате, узнать, каково это, но ей не понравилось. Она говорила, что ты от неё кормился и что был груб. Но больше ничего не сказала. Даринда никогда не говорила о том, что ты сделал, или о ком-то ещё. И ты никому не расскажешь, потому что кричать об этом на весь мир ей не поможет. – Кивнув, Зарук потянулся за бутылкой, чтобы наполнить свой стакан, но я схватила его за руку. – Если ты когда-нибудь сделаешь это снова, чтобы причинить кому-то боль, я отрежу тебе член и буду отдавать его тебе только раз в месяц, чтобы кормиться. Теперь лучше? – Я натянуто улыбнулась и повернулась к двери, когда прозвучал сигнал тревоги.

Эри кивнула Стражнику Ворону, который развернулся веером, исчезая в тени, пока все искали угрозу. Лукьян встал, потягиваясь, и хрустнул шеей, а Бейн, Девлин, Спайдер и ещё один мужчина, которого я не знала, присоединились к нему. Я подошла к Райдеру, кивнула, когда он протянул мне руку, и мы направились к зубчатой стене.

– Думаете, это маги? – спросил он у своих братьев и других стражей, которые следовали за нами.

– Не думаю, что они настолько глупы, чтобы вернуться, но не стану недооценивать их снова. – Я задрожала от жара его руки и напряглась, когда мы начали подниматься по лестнице. На стене мы смотрели на погребальные костры, которые продолжали гореть, посылая пепел в звёздное небо. В полуночи развевался флаг с серпом луны и звёздами вокруг него. Я посмотрела на самого высокого всадника и окружающих его женщин, которые шли рядом с ним. Затем скользнула взглядом по черным доспехам на них, которые сливались с ночью.

– Что это за флаг? – осторожно спросила я.

– Это Двор Кошмаров, – ответил Райдер, пощипывая переносицу. – Я вызвал их для брачного контракта, прежде чем первая волна магов двинется к Зимнему двору. Чёрт побери, этот наглый придурок не вовремя.

– А флаг за Двором Кошмаров чей? – спросила я, наблюдая за приближающимися войсками в красновато-коричневых доспехах с листьями на плечах. – О, смотри, Летний двор тоже скоро будет.

– Это Осенний двор, – поправил Райдер.

– Загляни за Осенний двор. Зима уже здесь. Малые дворы идут сюда, Райдер. И они ранены, – заметила я, наблюдая, как в поле зрения показались ряды с повозками, полными существ, лежащих или сидящих. – Откройте ворота.

– Синтия, у нас военное положение, – прорычал он.

– Не они наши враги, Райдер. Фейри в беде, и идут сюда. Олень послал призыв к оружию и назвал нашу крепость местом сбора войск. А ещё потребовал, чтобы боги и богини собрались в этих стенах вместе с тем, кем бы на хрен ни был Лукьян, о чём даже грёбаный Олень не знает. Это самое безопасное место в Царстве Фейри.

– Лукьян старше Оленя. – Райдер пожал плечами, когда я прищурилась.

– Я долбаный Бэтмен, – прорычал Лукьян рядом со мной, посылая холодок по спине.

– Хрена с два, придурок. Я не стану Робином. Никаких колготок! – Спайдер скрестил руки на груди, вызывая Лукьяна на спор.

– да у тебя лишь раз что-то получилось, – поддразнил Лукьян.

– Я вернул Лену. Даже твой член не смог бы этого сделать, брат.

– Вы закончили? – спросил Райдер, и когда они продолжили молча смотреть друг на друга, Райдер кивнул стражникам, чтобы те открыли ворота и пропустили низшие дворы в святилище крепости. – Нам нужен двор больше.

Я махнула, и земля под нашими ногами загрохотала, когда двор расширился, возводя новую стену вокруг пришедших дворов, прежде чем те даже вошли в ворота. Я уставилась на свою руку, в то время как остальные уставились на меня. Стены становились все выше, и я добавила пики по вершинам, делая невозможными для восхождения. Стена походила на что-то из фильма ужасов, пульсирующая тёмной силой, которая жаждала крови.

– Когда ты открыла в себе эту способность, Питомец? – Райдер, широко распахнув глаза, с улыбкой осмотрел массивные стены и смертоносные шипы.

– Только что, – ответила я. – Дворы в безопасности внутри стен. Они могут разбить лагерь внизу, и мы разберёмся с ними, когда закончим траур. Мне нужно выпить, а потом ненадолго побыть наедине.

– Надеюсь, это включает обнажёнку. – Райдер усмехнулся, и я обернулась на говорящего Спайдера, который наблюдал за мной, шевеля бровями. – Эй, не осуждай. Ты получила этот член, девочка. Ты его заслужила. А ещё окольцевала его.

– Я не надевала кольцо на его член, – нахмурилась я.

– А стоит. Так акт будет дольше. Хотя, если вибрирующее кольцо, то всё испортишь.

– Кивни, улыбнись и пройди мимо него. Он очень незрелый. Это же Спайдер. Весь его мир вращается вокруг его члена. – Лукьян улыбнулся, отвернулся и исчез из виду, не потревожив воздух даже рябью силы.

– Он не Бэтмен, – небрежно заявил Спайдер, шевеля бровями. – Он папа Смурф, а я Благоразумник.

– И эти ребята должны нас охранять? – прошептала я Райдеру.

– Я не стану называть его папочкой, – улыбнулся Райдер.

– Вот, – усмехнулся Спайдер. – Мы потеряли людей, и это чертовски больно. Боль стремится уничтожить изнутри. Не позволяй ей управлять тобой. Направь и используй. Как сказала Дану: "Гнев – это хорошо, но ярость, ярость – чертовски красивое разрушение". Победа в войне – пустое дело, поверь. Мы сражались со многими и никогда не проигрывали. Победа не какая-то слава, где в конце ты получаешь трофей. – Он выдохнул и покачал головой, не сводя с меня тёмных глаз.

– Ты роешь могилы, и смерти следуют за тобой повсюду.

– В этой войне речь не о победе. А о спасении мира, а это дерьмо всегда сложнее. Не говоря уже о твоей матери, Богу понравились её сиськи, но сама Дану была эгоистичной сукой. Она сосредоточила весь мир вокруг мужа. Все и вся, что не вписывалось в мир, могло уйти или умереть, ей было всё равно. Имей это в виду, Синтия. Она не лгала о том, что сказала тебе сегодня.

– И что она тебе сказала? – осторожно спросил Райдер.

– Именно об этом я и хотел поговорить с тобой, наедине. Предпочтительно после того, как у нас с тобой что-то получиться, Фейри.

– Вы, ребята, пойдите и развлекитесь, – усмехнулся Спайдер, уходя.





Глава 28

Райдер молча смотрел в балконное окно на погребальные костры, которые продолжали гореть до глубокой ночи. У меня сердце болело за него, зная, что он потерял трёх братьев за одну ночь. Братьев, с которыми вырос и защищал их задолго до того, как меня вообще создали. Ему было больно, и я не могла ни вылечить, ни облегчить эту боль, отчего грудь сдавливало тисками. В глубине души на части его рвала глубокая скорбь. Он вошёл в башню и замер, не в силах переварить ужасающее зрелище. Я хотела избавить его от боли, но знала, что не смогу. Никто не мог стереть или уменьшить его печаль. Ничто не исправило бы горе, которое мы испытывали. Никакое количество алкоголя не могло заглушить его. Это глубокая, меняющее мировоззрение печаль, которая эхом отдавалась в душах, затмевая их тьмой, которая сдавливала горло. Мы переживём это, но захотим ли?

– Я люблю тебя, – прошептала я зверю, скрывая тихую агонию теней нашей спальни, пока он смотрел, как его люди оплакивают семьи внизу. – Я буду любить тебя вечно, Райдер. – Я сняла с шеи ожерелье, удерживающее сущность моей матери. Она подарила его мне после смерти, прежде чем я вышла замуж за своего зверя. С тех пор я носила ожерелье, отказываясь снимать, куда бы ни пошла и что бы ни случилось.

Тишина разлилась по комнате, пока Райдер смотрел на погребальный костёр Дристана. Слова утешения, сказанные братом, не облегчили его участи перед Райдером. Вместо этого Райдер разозлился, движимый желанием отомстить за тех, кого у нас отняли. Я была с ним солидарна, но чтобы сразиться с богами, он должен быть сильнее.

Я вторая половинка Райдера, и он знал это. Мне не нужно говорить вслух, чтобы он понял: я буду с ним, несмотря ни на что. Я буду уважать его выбор, независимо от того, куда он меня приведёт.

Я посмотрела на каплю эссенции, смешавшуюся с амброзией в бокале, который держала. Поставив его на тумбочку, я закрыла флакон, затем встала, взяла бокал и подошла к Райдеру, целуя его позвоночник, в то время как протянула руку, позволяя ему принять бокал. С трудом сглотнув, чувствуя, как страх пронзает тело и душу, я смотрела на бокал, пока Райдер подносил его к своему рту и осушал одним глотком.

Сердце бешено колотилось о рёбра от осознания того, что я сделала, что это может означать для нас. Я не потеряю мужа из-за бога, как потеряла других. Ристан ещё ни разу не позволял кому-то держать сына; даже Аланне не разрешалось прикасаться к крошечному существу. Финли настоял на осмотре ребёнка, но Ристан зарычал, стал разноцветным в истинном обличье и расправил крылья, заставив нас всех остановиться и таращиться на него.

Ристан родился с крыльями, рогами и хвостом, как и его сын. Алазандеру не нравилось, насколько смертоносными были эти штуки, поэтому он отрезал их, когда Ристан вырос, чтобы пережить жестокую процедуру.

Зарук трахал всё, что мог, чтобы облегчить чувство вины перед Дариндой, и это было неприятно. Тёмные круги под его глазами напомнили о кошмарах, о которых он упоминал.

Сегодня вечером мы все разваливались на части, и горе заставляло нас действовать. Мы набрасывались друг на друга, переживая трагедию, которая оставила нас едва дышащими.

– Райдер, – прошептала я, слёзы навернулись на глаза, когда я положила руки ему на плечи.

Он повернулся, наклонив голову. Обсидиановые глаза смешивались с золотыми галактиками, будто в них горели созвездия. Его сила текла по комнате, когда он обнял меня за плечи, и сердито поджал губы. Рычание вибрировало в его груди, и он молча изучал меня, наполненный силой Богини Фейри.

– Прости, но я не потеряю тебя, – прошептала я, когда он с рыком прижал меня к стене и посмотрел в глаза. – Я люблю тебя так сильно, что позволю ненавидеть меня. – Я подавила судорожных всхлип, когда Райдер сдавил мне горло. – Ради Царства Фейри и тех, кто нуждается в нас, мы не можем быть слабыми. Для людей, которые отдали всё, и звёзд, отныне и навсегда я объявляю тебя своим Королём.

– Что, чёрт возьми, ты сделала? – прорычал он, уставившись на руку с вытянутыми когтями и пульсирующими в них черными и золотыми венами. Чёрные крылья развернулись за спиной, прожилки в них были такими же, как и вены на руках. Драконьи метки на груди увеличивались и растягивались.

– Я превратила тебя в зверя, которым они тебя создали. Ты теперь Бог Фейри. Мы не оставим ни уйти из Царства Фейри, а я не могу этого допустить. Олень поведал мне секреты, Райдер. Если Фейри покинут землю, они станут смертными, как люди. Ты обещал мне вечность, и я намерена удержать тебя.

– Не ты должна была это решать. – Он фыркнул и прищурился, становясь злыми и обещая насилие.

– Нет, но ты бы отказался от сущности Дану просто из принципа. Ты и я, мы – единственный шанс, который остался у этого мира. Ты намеревался увести Орду. Я чувствовал это всем своим нутром. Ты не сказал, не потому, что не мог. Просто решил молча сделать это, а затем бы рассказал. Легче просить прощения, чем разрешения, верно? Наши дети привязаны к этой земле, приняты ею. Я не стану сидеть, сложа руки, и смотреть, как ты становишься смертным. Понимаешь? Я не стану смотреть, как ты стареешь, умираешь, и не буду жить без тебя. Не намерена я смотреть, как мои дети стареют и умирают из-за смешанной крови, которая связывает их с этой землёй. Если мы покинем Царство, станем частью следующего мира, в который ступим. Фейри – создания природы, и если мы хотим забрать их из этого мира, обрекаем их на смертность. Я – богиня, Райдер. Ты не можешь выбирать за меня. Как не можешь и просить вечность, а потом планировать забрать её. Мы – Фейри, которые не склонятся перед богом. Вил может склониться перед нами или умереть. Ты изменил мою жизнь, не спросив, и я сделала то же самое с тобой. Ты привёл меня сюда, заставил полюбить эту землю и тех, кто живёт на ней. – Райдер повернулся, чтобы уйти, но я схватила его за руку, останавливая. – Райдер, ты убил Эдриана, чтобы заполучить меня, так что не можешь бросить. Я бы осталась смертной, не утащи ты меня на Дикую Охоту. Ты перенёс меня через портал, подпалив фитиль судьбы этого мира. В противном случае, всё было бы в порядке.

– Так ты отравила меня? – хрипло спросил он.

– Ты втянул меня в эту борьбу, как и моя мать. Ты не можешь избрать путь в одиночку. Я дала тебе сущность Дану, но только ты можешь решить, хочешь ли ты сделать следующий шаг. Выбери меня, Райдер. Не оставляй одну. Если ты отвергнешь сущность богов, я пойму и смирюсь с твоим выбором, – сказала я со слезами на глазах. – Но ты должен понять вот что: я буду отстраняться. Начну отдаляться, чтобы, когда ты уйдёшь, а я останусь здесь сражаться с Вилом в одиночку, моё сердце не было разбито. Я скормила тебе частичку своей души, чтобы объединить зверя и тебя в одно целое, а зверь был создан, чтобы вместить сущность богов. Я должна лишь ненадолго дать тебе силы, пока Дану не придумает, как превратить тебя в нового бога, который будет править её народом. Я умерла, и она пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня – использовала сущность, которая предназначалась тебе. Я забрала её, умирая, а теперь возвращаю.

– Отняв у меня право выбора? – требовательно спросил он, становясь выше, прижимая меня к стене и крепче сжимая горло.

– Ты не слышишь. Я решила стать богиней. Я выбрала тебя вместо смерти. Только ты можешь выбрать: принять сущность и эволюционировать или отказаться, и остаться прежним. Я лишь дала тебе возможность выбрать. – Его хватка ослабла, и он отступил, наблюдая за мной, стоящей у стены.

– Что именно я должен выбрать? – резко бросил он, глядя на меня убийственным взглядом. – Тебя или жизни братьев, Синтия? Я сражался за них и продолжаю бороться. Если выбор между тем, чтобы стать богом и смотреть, как они умирают, можешь поставить на кон свою хорошенькую задницу, что я каждый раз буду спасать братьев. Я только что потерял трёх. Тех, за которых боролся всеми грёбаными силами с тех пор как стал взрослым. Я убил тысячи существ в этом царстве. Думаешь, семьи мёртвых хотят, чтобы я стал их богом?

– Они последуют за тобой, – осторожно ответила я, не двигаясь. – Если решишь вести, они последуют за тобой, потому что ты не монстр. Ты не твой отец. Ты сражаешься за своих братьев, а не против них. Они приняли меня, даже не зная. Ты был рождён стать Королём Фейри, а я – твоей королевой. Кто лучше нас может быть Богом и Богиней Фейри?

– Я ждал предательства народа, Вила, но никак не своей жены.

Мне показалось, что он ударил меня. Я медленно кивнула со слезами на глазах.

– Ты сделал выбор. – Я склонила голову и повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Меня схватили сзади и бросили на кровать. Я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на него. Райдер холодно улыбнулся, изучая меня, и моя одежда загорелась, превратившись в пепел, не повредив плоть. Его черные с золотом крылья широко распростёрлись. Когти по краям удлинились, и я тяжело сглотнула, шипя, когда он ласкал силой каждый дюйм моего тела.

– Ты не должна убегать, малышка, – огрызнулся он бессердечно. Слова грохотали в груди, сопровождаемые звуком нечеловеческого рычания. Я села, но только для того, чтобы его магия врезалась в меня, опрокинув на матрас. – Не тебе решать, кем я стану. Очевидно, нужно напомнить, кто и что я, – прошипел он, магией разворачивая меня на живот и раздвигая ноги, одновременно стянув руки за спиной и удерживая в невидимой хватке.

Первая атака оказалась шлепком магии по заднице, заставляя тело дёрнуться. Райдер даже не прикасался ко мне, и всё же шлёпал. Я вскрикивала с каждым ударом магии, от которого краснела плоть, пока он изучал меня с другого конца комнаты.

Его магия заполнила лоно, растягивая, будто он трахал меня в облике. Я открыла рот в немом крике, когда он двигался внутри меня все быстрее и быстрее. Райдер толкал магию все глубже и глубже. Я задрожала, пока он держал меня между болью и удовольствием, балансируя на грани оргазма. Я почувствовала, как он высвободил ещё больше магии, и услышала, как он прошёл босыми ногами по полу.

– Хочешь сделать мне больно? Я тоже могу, Питомец. Тебе не хватит сил победить меня, богиня ты или нет. Я – Король Орды и всё, что с этим связано. Мне не нужна корона или стать грёбаным богом, чтобы владеть этой сладкой, тугой плотью. Я уже владею ей. Мне не нужно это, чтобы выиграть войну. Меня создали для войны и для того, чтобы править этим миром. Одно посягательство на меня в порядке вещей. Ты забрала зверя, не спросив. Ты соединила его со мной, и я легко простил тебя, что, очевидно, было ошибкой. Думаешь, твоя мать на нашей стороне? Ты действовала инстинктивно, и я не обратил внимания на твоё вторжение. Она предположила, что зверь убийца, который прятался внутри человека. Она ошибалась, милая. Зверь лишь тот, кто меня сопровождает, потому что я – чудовище, в этом можешь быть уверена. Зверь убил не Эдриана, а меня. Зверь не претендовал на твою плоть после того, как я выследил тебя. Ты лишь создала монстра, который придал зверю силы. Алазандеру просто не хватало сил, удерживать своих монстров в узде. Я же заключил мир со своими демонами задолго до того, как встретил тебя. Клянусь, жена, я – чёртов монстр, и сейчас напомню тебе об этом.



    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю