Текст книги "Испытание Судьбы (ЛП)"

Автор книги: Амелия Хатчинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 25

Я, оцепенело, сидела на стуле рядом с Райдером, который наблюдал, как останки нашей семьи и друзей кладут на костры. Райдер ничего не говорил, но что, чёрт возьми, можно сказать в такой момент? Мы эпически проиграли, и Маги, вероятно, праздновали. Они были готовы бросать в нас тела, давая простым солдатам погибать, чтобы нанести нам большой урон. Мы не настолько жестоки. Мы не хотели потерь и не хотели убивать солдат ради одного проклятого удара. Мы хотели сделать ощутимый апперкот, не жертвуя тысячами жизней наших воинов.

– Я защитила башню, – прошептал я ветру.

– Королева не исцеляется, – произнёс Райдер, смотря на рану на лице, которая продолжала кровоточить. – Позови Элирана, – прорычал он, заставив всех вокруг остановиться и посмотреть на нас при упоминании Элирана. – Приведите целителя, сейчас же, – приказал он, притягивая меня к себе на колени, не заботясь о том, кто видел акт проявления любви.

– Они наблюдают за нами, – пробормотала я, а жалость и горе пронзили душу.

– Мне плевать, женщина. Почему ты не исцеляешься? – Райдера поднял руку и коснулся моей щеки.

– Потому что на меня, защищающую труп Оливии, напал бог, – прошептала я едва слышно.

– Ты не позвала меня. Почему? – требовательно спросил он.

– Не могла. – Я опустила голову и, сложив руки на коленях, принялась изучать чары. – Я защитила башню от богов, чтобы защитить всех внутри. Я защитила её от самой себя, и всё же Вил прорвался. Как, чёрт возьми, я могу защитить нас, если не в состоянии защититься от него? – Я посмотрела в глаза Райдеру, и по щеке скатилась слеза. – Я потеряла так много людей, но даже не допускала мысли, что он сможет пройти через чары. Я недооценила его, и мы дорого за это заплатили.

Кто-то встал перед нами, и Райдер зарычал, заставив парня подпрыгнуть. Райдер уставился на мужчину, прежде чем опустить глаза на сумку в его руках.

– Полагаю, ей нужно наложить швы, мой король.

– Ты кто? – рявкнул Райдер.

– Финли, я был помощником Элирана, – грустно признался он, вытирая слёзы, которые катились по его щекам, не заботясь о том, кто видел его горе.

– Уйди, – прорычал Райдер.

– При всем уважении, у неё глубокая рана. Если не хотите, чтобы остались шрамы, позвольте помочь моей королеве в трудную минуту. Для меня будет честью помочь ей после того, как она так храбро сражалась, защищая нас.

– Я проиграла, если не заметил, – прошептала я, вытирая слёзы гнева.

– Вы потеряли несколько, но представьте, если бы они проникли внутрь. Мы все были бы мертвы, моя королева. Возможно, вы потеряли несколько человек, но спасли гораздо больше. Элиран знал, что может умереть, и тренировал меня на случай, если это случится. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

Я выдохнула и вернулась в кресло, повернув лицо к Финли, чтобы он наложил швы. Он открыл сумку и начал работать, а я смотрела на Танатоса, стоящего в тени и молча наблюдающего за мной. Судя по его выражению, ему не нравилась его работа, но он её выполнял.

Кто-то пробрался сквозь толпу людей, и я подняла взгляд на Фиру. Она двинулась ко мне, замерла и кивнула, когда увидела рану. Я грустно улыбнулась, наблюдая за ней сквозь слёзы, и облегчение нахлынуло на меня. Конечно, она выжила. Кому бы ещё хватило сумасбродства лететь в замок, чтобы спасти маленького принца-дракона?

Райдера коснулся моей руки, и я подняла на него взгляд. Он натянуто улыбнулся, хотя улыбка не коснулась глаз.

– С нами всё будет в порядке?

– Не знаю, – ответил он, не в силах соврать. – Не сегодня. Сегодня мы будем оплакивать потери, а завтра начнём готовиться к войне. Ты боролась с непреодолимыми трудностями и победила. Ты храбро сражалась перед лицом потерь и неуверенности, не выказывая страха перед врагами. Я убил тысячи магов, и это тоже победа. Мы сделали то, что должны были, и ты оказалась там, где должна быть, Синтия. Ты не можешь предсказать предательство, не можете предвидеть способность другого бога пройти мимо чар. Ты хорошо справилась, – хрипло сказал он, крепче сжимая мою руку.

– Но мне так не кажется, – прошептала я.

– Ты руководила армией и уничтожила Магов. Ты никому не позволила сбежать, моя свирепая жена. Ты уничтожила их и не проявила милосердия. За воротами ликует Орда. Они рассказывают героические истории о своей кровожадной королеве, которая смотрела и смеялась смерти в лицо. Ты столкнулась с богом, и я благодарен, что Эри была здесь, потому что, по словам Сиары, ты тоже чуть не умерла. Так что сядь прямо. Не показывай им слёз. Поправь корону и гордо сиди, потому что ты заслужила. Я чувствовал, что ты сражаешься, и знал, что мне не нужно спасать тебя, потому что ты справишься. Ни один король никогда не гордился своей королевой больше, чем я сегодня тобой. Мы приняли удар, но и показали им, что будем сражаться.

– Дристан, – прошептала я и увидела, как Райдер кивнул, крепко стиснув зубы.

– Это больнее всего, – признался он, сглотнул и сжал мою руку.

– Ристану придётся жить без Оливии, а я обещала, что буду защищать её.

– Нет, ты обещала, что сделаешь всё возможное ради её защиты, сделать всё, что в твоих силах, и ты сделала. Ристан это знает, хотя и не может пока в этом признаться. Ты спасла его сына. Ты сделала для них всё, что могла. Благодаря тебе, у него осталась частичка Оливии.

– Элиран? – хрипло продолжила я.

– Он знал, что может не выбраться отсюда живым. Он сделал свою работу, чтобы спасти нас, чтобы мы могли быть здесь и сражаться в этой войне. Он служил своей цели с достоинством и честью, хотя и не был воином. Он умер, гордо защищая детей.

– Севрин? – Я вытерла слёзы.

– Он ушёл сражаться за свою семью, и не хотел бы, чтобы что-то было иначе. Он просил остаться, чтобы защитить тебя.

Я оторвала взгляд от Райдера, ненавидя себя за то, что он не винит меня, хотя и понимала, как это глупо. Ашер, его братья и сестра стояли над закутанным телом, а я повернулась к Райдеру и зашипела, когда игла вонзилась в щеку.

– Прости. – Финли поморщился.

– Всё в порядке, Финли. Над кем стоит Ашер? – спросила я Райдера.

– Эмрик; его брат пал в битве за стенами. Я слышал, у нас новый Светлый Король. Предполагаю, что это накладывает ограничение на возможность Адаму зачать с ним наследника?

– Не будь здесь Ашера и его армии, мы бы потеряли замок, – призналась я.

– Но это было потому, что я сказал ему прийти сюда, а не присоединиться ко мне. Мы сражались, но Вил так и не появился. Тогда я испугался, что он разгадал наш план. Хотя надеялся, что ошибаюсь, у меня было чувство, что он идёт сюда, но я не чувствовал твоей паники. На нас не обрушились бури, в погоде странностей не было, даже намёка на то, что ты в смятении. Ты не хотела, чтобы я чувствовал тебя, а значит, у тебя всё было в порядке. Я спросил людей, где вы могли пренебречь защитой замка, и они сказали, что ты всё сделала правильно. Не сомневайся в правильности своих решений и не вини себя. Воспользуйся гневом, Синтия. Используй его, чтобы сразиться с сукиным сыном, который отнял у нас всё.

– Мы должны обратиться к толпе и сжечь умерших. – Я уставилась на Ристан, который держал своего сына, стоя рядом с телом Оливии. Хвост ребёнка был обернут вокруг его запястья, а Ристан прижимал его к груди, молча глядя на жену, и слёзы текли по его щекам. – Мы нужны ему.

– Ему нужны все, – убеждённо сказал Райдер, заметив, куда я смотрю. – Нам нужно короновать королей, а тебе нужен отдых, чтобы раны заживали. Нам всем нужен отдых, – произнёс он. – Лукьян привёл сюда своих людей, и Эри отпустила Гвардию Воронов, чтобы защитить нас, когда мы оправимся от нападения. Её армия была создана, чтобы охранять от богов. Каллаган тоже здесь, и прячется от Эри, как от долбаной чумы. Всё будет хорошо. Ты меня слышишь? Я люблю тебя, и не могу просить большего, чем то, что ты сделала сегодня. Ты стояла и сражалась. Никто другой не смог бы сделать то, что ты.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Эри. Её густые, красные косы были растрёпаны после битвы, но они всё равно выглядели естественно, дико неукротимо. От неё исходил запах свежей травы с намёком на дождь. Это напомнило мне, как пахнет Ирландия перед тем, как разверзнутся голубые небеса и из ниоткуда хлынет проливной ливень. Эри была такой же дикой, как и земля, в честь которой её назвал Каллаган. Как и погода, она была непредсказуема. Она посмотрела на меня и улыбнулась, подходя ближе.

– Богиня Фейри, ты станешь чертовски опасна, когда научишься управлять силами. Честное слово, Синтия. Я даже понятия не имела, как вызвать Гвардию Воронов, но сегодня ты мне помогла. Ты разожгла во мне желание сражаться рядом с тобой. Я избегала этого, но теперь? Теперь знаю, что могу сражаться рядом с тобой и надрать кому-нибудь задницу. Смерть – это часть войны. Поверь, я побывала в стольких битвах, что все они слились воедино, и даже не знаю, мои ли это воспоминания или воспоминания воинов во мне. – Эри рассеянно посмотрела на костры и нахмурилась. – Этот мужчин враг? Его голова идеально подошла бы для моего морозильника.

Я проследила за её взглядом, направленным на Ашера, и нахмурилась.

– Это Ашер, Светлый Король, и теперь член семьи.

– Проклятье, – пробормотала она, повернувшись, чтобы посмотреть на мужчину, идущего к нам. Каллаган встал рядом с Райдером, но смотрел на Эри, с тоской, горящей в голубых глубинах, скользнув взглядом по её фигуре. – Это намёк мне уйти.

– Между вами же всё хорошо? – спросила я, наблюдая за языком их тел.

– На данный момент у нас перемирие, – признался Каллаган, а Эри позволила себе осмотреть его тело. – Что ты там увидела, женщина?

– То, что принадлежит мне. Я решаю, должна ли претендовать на это или нет. – Эри ухмыльнулась, пожимая плечами.

– Каллаган, – позвала Танатос, пристально глядя на воина, прежде чем повернуться к Эри.

– Какого хрена тебе надо? – спросил Каллаган, смотря на Эри, которая прищурилась на Танатоса, будто пытаясь понять, кто он.

– Эри, ты, как всегда, дикая и неукротимая, – сказал Танатос.

Эри поджала губы, и медленно осмотрела Танатоса, прежде чем отмахнуться от него как от неинтересного.

– Мир вам, сучки. Я буду пить, пока не забуду вкус птиц, вылетающих изо рта. Я, кажется, забыла, какие они на вкус, и это неприятно. – Помахав пальцами, она развернулась на пятках и направилась туда, где Зарук спокойно стоял перед костром Даринды, глядя на Савлиана, который стоял над Севрином.

– Эри не знала, кто ты, черт возьми, – загадочно сказал Каллаган Танатосу, заставляя посмотреть на него. Танатос изучала Эри, пока та шла прочь с беззаботностью ребёнка, а не тысячелетней богини.

– Морриган не помнила моего имени, пока Синтия не прорычала его, вызывая меня из тени. Мне показалось странным, что она не сказала больше ни слова и не попыталась убить меня. Учитывая все обстоятельства, она не самая большая моя поклонница.

– Если вы закончили, мне нужно сказать несколько слов толпе и проводить мертвецов. – Райдер встал, и я смотрела, как он обращается к толпе с горем на лице. Он выглядел побеждённым, и было неприятно видеть это.

– Ты ведь понимаешь, что мы с тобой ещё не закончили? – Я встала, чтобы посмотреть на Танатоса.

– Я не при чём, Синтия, – сказал Танатос, ощетинившись от беспокойства, когда увидел горе в моём взгляде.

– Ты забрал тысячи воинов, так зачем же пришёл ещё и за нашей семьёй? – спросила я, ненавидя слёзы, которые жгли глаза.

– Я слышал их крики, но не принимал вызов. Вил принял. Он уже забрал их до того, как я пришёл. Я не единственный Бог Смерти в Царстве Фейри, Синтия. Я пытался спасти их души до того, как Вил смог забрать их. Хочешь как-то навредить Вилу? Сегодня он забрал душу ангела. Это запрещено и противоречит законам богов. Только небеса могут вернуть её, и пока они этого не сделают, она не успокоится. Нет, – сказал он, когда я наклонила голову и прищурилась. – Оливия ушла по собственной воле. То, что мертво, не может быть воскрешено. Она ушла навсегда, но её покой не гарантирован, пока она не попадёт на небеса. Воспользуйся её потерей, потому что он неосознанно нарушил законы, забрав её ангельскую душу.

Я повернулась, глядя на толпу, которая слушала, как Райдер произносил молитвы Фейри и благословение за погибших воинов. Он с гордостью смотрел на армию, которую собрал, и теперь они образовали глубокую связь в горе, которое мы разделяли. Эта битва ещё не закончилась. Она только начиналась, и будет долгой.

Глава 26

Смерть по-своему меняла людей, заставляя их существовать в новой норме. Райдер говорил перед всей Ордой. Горе, которое он испытывал, оставалось скрытым, пока он не добрался до имён своих павших братьев. Дристан сильно пострадал, сильнее, чем Оливии, которая тоже была частью семьи, но Дристан, был младшим братом Райдера.

Райдер убил отца, чтобы защитить братьев и сестру от Алазандера, и в результате стал королём. Он защищал их всех задолго до этого дня. Севрин ещё одна потеря, которую Райдер изо всех сил пытался принять, и каждое имя, которое он произносил вслух, добавляло вес на мою грудь, пока я не почувствовала, что не могу дышать.

Райдер снова запнулся на имени Дристана. Я сглотнула слёзы, двигаясь к середине пылающих погребальных костров. Волшебные огни горели по всему двору и за воротами, там, где тоже лежали мёртвые, которым не хватило место во дворе. Зарук внимательно смотрел на меня, положив руку на завёрнутый труп Даринды. Непролитые слёзы по женщине, которую он когда-то любил, сверкали в его глазах, и в смерти он отказался оставить её.

Подняв руку, я пустила ветер по королевству, позволяя силе Фейри сиять во мне. Все обратили внимание на меня, с удивлением наблюдая, как крошечные пикси несли цветы по воздуху, бросая их на мёртвых, почитая жертву. Затем я призвала дождь, заливая мир, но, не трогая нас. Царство Фейри оплакивало потери тех, кого слишком рано забрали. Небеса пели с ветром, воя от боли, разделяя нашу печаль. Мы, осиротевшие от горя, но всё же способные увидеть красоту нашего дома, подняли глаза к небесам. Моё тело пульсировало необузданной силой, забирая души от мерзкого бога, который украл их. Я снова подняла руку в воздух, и крошечные светящиеся шары вырвались из каждого трупа, образуя духовное изображение мёртвых. Перед глазами всё поплыло из-за непролитых слёз, безразличными к тому, кто видел, что я скорблю о потере своей семьи и верных друзей.

Я чувствовала успокаивающее присутствие Райдера за спиной, и убрала от него огни, позволив ему на мгновение оплакать своих братьев без осуждающих взглядов толпы. Я чувствовала его внутреннее смятение, его боль и, что ещё хуже, чувствовала гнев. А ещё всю тяжесть душевной боли от потери королевств, которые поставили на колени.

Деревья качались, их ветви освещались пикси, которые смотрели, как я наполняю мир песней, чтобы отметить уход нашего народа. "Не упокоенная могила" Карлиены зазвучала в воздухе, словно громкоговоритель заменили облака, и небеса Царства Фейри запели. Когда зазвучали первые строки, в факелах вспыхнул огонь. Ветер не останавливался, трепал волосы и ткань, в которую были завёрнуты тела мёртвых. Небо сияло множеством ярких цветов, кутая Царство в одеяло непревзойдённой красоты.

Шагнув вперёд, я подозвала к себе первую душу, и закрыла глаза, моё сердце сжалось так сильно, как будто невидимая рука сдавило его. Я открыла глаза и посмотрела в прекрасные зелёные глаза. Из моих глаз брызнули слёзы, и ноги едва сдерживали меня, когда боль с огромной печалью пронзили душу, разбивая на крошечные, бесполезные кусочки.

– Кто бы мог подумать, что ты, бывшая Наёмница Гильдии, которая охотилась за Фейри, отправишь меня в Потусторонний Мир, Синтия? – спросил Дристан, приподнимая уголки призрачных губ в печальной улыбке. Он поднял руку и погладил меня по щеке, смотря в глаза без обвинения или осуждения за то, что я не смогла защитить его. Густой запах земли и сандалового дерева заплясал в моих чувствах в момент, когда он коснулся моего лица. В глубине его глаз я видела пылающую любовь. Рука на ощупь была тёплой, живой, хотя сейчас он был всего лишь душа. И она прекрасная. Он один из тех, кто не мог бродить по Царству Фейри, пока не превратиться в злого духа. Я не позволила бы.

– Дристан, – прошептала я, сквозь удушающие эмоции, подыскивая нужные слова. – Мне так жаль. Прости, что подвела тебя.

– Всё в порядке. Меня вполне устраивает такая судьба. – Он кивнул на Райдера, который изучал меня прищуренными глазами, не видя душ, выстроившихся во дворе. Все души вернулись, все, кроме одной. Душа, которая не принадлежала Фейри, и не могла быть призвана сюда, чтобы отправиться в Потусторонний Мир, так как Оливия не принадлежала Царству. Я подняла руку и мягко убрала волосы с лица Дристана, прежде чем он наклонился и поцеловал меня в губы. – Я понял свою судьбу в момент, когда ты выходила на поле боя. Я почувствовал, что он идёт за мной, но остался в башне, чтобы защитить детей. Мы все остались там поэтому. Ты не виновата. Не вешай на себя мою смерть. Используй гнев, чтобы выиграть эту войну. Райдер прав: используй его, Богиня. Мы умерли не напрасно. Мы погибли, защищая семью, за которую стоит бороться. Если бы меня спросили, сделаю ли я это снова, зная, что результатом будет смерть, я, без колебаний, вновь и вновь согласился бы. – Дристан обхватил ладонями моё лицо и кивнул. – Мы ещё встретимся. Когда мир будет нормальным, и придёт время, я перерожусь в той же родословной. Орда – часть меня, и ты теперь тоже её часть. Скажи Райдеру, чтобы он продолжал сражаться, продолжал двигаться вперёд и не горевал слишком долго о тех, кого потерял, потому что вы сражаетесь за то, что стоит больше, чем жизни, которые он потерял в этой борьбе.

Я медленно кивнула, понимая, что выгляжу как идиотка, разговаривая с призраком, которого никто не видит. Только когда Танатос подошёл ко мне, моё сердце забилось сильнее. Я запаниковала и яростно затрясла головой, когда реальность того, почему он пришёл, обрушилась на голову. Он знал, что я вызову мёртвых обратно в это место, потому что я одна из немногих, кто мог это сделать.

– Пока нет, – прошептала я.

– Он готов двигаться дальше, – тихо сказал Танатос, протягивая руку Дристану, и выдержал мой панический взгляд. – Ему будет дарован мир за жертву, которую он принёс, защищая семью и королевство. Ему будет отведено почётное место рядом со мной в Царстве Мёртвых. Ты должна отпустить его, Синтия.

– Я не готова.

– Ты-нет, а он да. Ты никогда не сможешь подготовиться к смерти, Богиня. Никто не готов проститься с близкими, когда за ними приходит смерть. Дристан знает, что ты хочешь сказать, они все знают. Ты думаешь, что должна им всё объяснить, но нет. Они чувствуют твоё горе и понимают цену, которую ты заплатила за свою любовь. Боль, которую испытываешь после их потери? Это само по себе высшая цена за любовь. Посмотри на них, – ободряюще сказала Танатос, и я посмотрела на другие души, собравшиеся вокруг нас.

Кир, отец Адама, обнимал жену, а его сыновья и дочери стояли позади них, глядя на Адама, который стоял на страже у подножия их большого погребального костра.

Мой отец, Ласар, стоял рядом с Мадисон, которая носила меня в своём чреве, хотя я и не была её биологической дочерью. Их глаза светились гордостью, хотя призрачные образы мерцали на ветру.

Севрин стоял рядом с Дристаном, и он, с уверенной улыбкой, положил руку мне на щеку.

– Присмотри за Савлианом. Ты справишься. И сама прекрасно это понимаешь. Ты можешь отпустить нас, потому что у нас всё хорошо. Ты сделала всё, что могла, и успела спасти детей. Это всё, на что мы надеялись. Не только ты чувствовала, как смерть ползёт по коридорам крепости. Будь храброй, Богиня, и береги их. Я не мог бы просить лучшей смерти, чем умереть, защищая тех, кого любил больше всего в этой жизни.

– Вы нужны нам, – прошептала я срывающимся голосом.

– Нет, не нужны. Скучай, но не грусти вечно. Смерть – часть жизни, даже для бессмертных. – Я уставилась на Севрина, качая головой, когда он протянул руку, вытирая слёзы, катящаяся по моим щекам. – Судьба предопределена, но иногда она меняется. Ты изменила этот мир, и сделала лучше. Сделала нас лучше, Синтия. Не плачь о нас, ведь мы свободны, сестра моя. – Улыбаясь, он отступил назад, затем взял Танатоса за руку и исчез.

Я задохнулась, и рыдание эхом отозвалось в моей груди, сорвавшись с губ. Я поднесла руку ко рту, заглушая рвущиеся наружу крики. Один за другим мертвецы начали исчезать из этого мира, едва коснувшись протянутой руки Танатоса. Я стояла, молча наблюдая, пока Даринда не встала передо мной. С озорным блеском зелёных глаз и улыбкой, она повернулась к Дристану.

– Думаю, я слишком долго флиртовала не с тем братом и в итоге упустила того, кого действительно хотела. Теперь это понимаю. Кто же будет кормить его в загробной жизни? – Она хохотнула, кокетливо хлопая густыми чёрными ресницами, а Дристан улыбнулся.

– Мне так жаль, – прошептала я, наслаждаясь её красотой. – Мне стоило быть внутри башни.

– Чтобы умереть с нами? Вил – не обычный бог, Синтия. Я рада, что тебя там не было, потому что смерть для нас ещё не конец. Мы возродимся. А вы должны сражаться за этот мир. Я хорошо служила тебе, как королеве, но ты, прежде всего, моя подруга. Ты многому меня научила, и пристрастила к кофеину, который, как меня заверили, легко достать в том месте, куда мы направляемся. Севрин прав – нам повезло, и наша борьба окончена, но ваша только начинается. Спасибо за дружбу. – Она вложила свою руку в руку Танатоса и исчезла прежде, чем я успела ответить.

Я смотрела на Кейлина, моего молчаливого защитника с момента рождения, когда его душа приближалась, глядя на меня с гордостью.

– От Кровавой принцессы до Королевы Орды и Богини Фейри. Для меня было честью охранять и служить тебе, Сорха.

– Я думала, что ты… – Кейлин грустно улыбнулся, покачав головой, прежде чем тоже исчез, не объяснив, как оказался в другом месте.

Отец встал передо мной следом, коснулся моего плеча и склонил голову.

– Не плачь из-за нас. Однажды ты будешь стоять там, где стою я, чувствуя боль своего ребёнка из-за твоей смерти. Ты захочешь забрать эту боль, но ничто не может унять её или смягчить горе. Я рад, что познакомился с тобой, и что ты будешь жить ещё долго после того, как меня не станет. Лиаму ты нужна сейчас больше, чем когда-то ещё, и я рад, что ты остаёшься с ним. Мы любим тебя, дочь. Я горжусь тем, что могу назвать тебя своей, – сказал он. А затем взял руку Танатоса, чьи голубые глаза встретились с моими в печали, которую я не хотела.

Одна за другой души двигались вперёд и исчезали, пока я не отступила, позволяя им уходить, не сказав ни слова. Я позволила им прикасаться ко мне, чтобы благословить их уход, и Танатос забирал их к вечному покою. Я смотрела мимо мёртвых туда, где призрачная фигура наблюдала за мной; рядом с ней был Олень в своём мужском обличье.

Шум вокруг стал приглушённым, пока я смотрела в глаза единственного существа, за которым охотилась, прежде чем посмотреть на мать, которая смотрела на меня со злостью в глазах. Неприятное чувство сдавило грудь. Цветы ещё сыпались вокруг, а я стояла рядом с Танатосом и не могла сделать хоть шаг. Дану виновата, что оставила нас в таком беспорядке, который создала в своём браке. Я открыла рот, чтобы заговорить, но она появилась передо мной, приложив палец к моим губам.

– Нет, мама, – сердито прошептала я, с вызовом глядя ей в глаза. – Ты сделала это с нами. Ты обрекла нас на смерть, пустив Вила в этот мир!

– Синтия, я создала этот мир по его образу и подобию. Смертельная красота внутри Фейри… Это он. Ты не можешь уничтожить Вила, не убив Фейри. Найди другой способ. Я привела тебе помощь для этого.

– Помощь? Мне нужна была помощь, когда твой муж убивал моих людей! Ты привела меня сюда, чтобы спасти мир, спасти людей. Ты создала меня, чтобы успокоить зверя, и я это сделала. Ты создала меня, чтобы спасти мир, но я не могу! Ты привела меня сюда не для того, чтобы спасти Фейри. А чтобы спасти Вила, и я не стану спасать это чудовище! Он отнял у меня этот мир. Его нельзя спасти. Он уничтожит нас всех.

– Ты не можешь уничтожить Вила, Синтия. Он сильнее тебя и полон ярости. Я запуталась из-за него. Он начал ревновать меня к тому, что я трачу время на создание этого мира, чтобы мы могли любить его и править им.

– Да, но в этом бессердечном мудаке больше нет любви. Он пытается убить меня. Ты это понимаешь? Он убил пару Ристана! Он убил весь чёртов Кровавый Двор, Светлый Двор и Тёмный Двор, если тебя ещё не ввели в курс дела. – Скрестив руки на груди, я обвиняюще посмотрела на мать.

– Он восстанавливает мир.

– Серьёзно? Единственный оставшийся в силе двор – этот! – сердито прошипела я. – И этот двор мой. Я уничтожу Вила прежде, чем позволю кому-либо ещё при моем дворе умереть или пасть от руки этого ублюдка.

– Передумай, – взмолилась Дану. – Вил не безрассуден.

– Ты оглохла, когда умерла, мама? Потому что не слышишь ни меня, ни того, что я говорю! Он пытается нас убить! Он убивает целые касты Фейри!

– Тогда отдай ему этот мир, – заявила она. – Если не можешь до него добраться, отдай Царство Фейри. Уходи, – сказала она ледяным тоном, и что-то зловещее горело в её взгляде. – Без него нет Царства Фейри. Я сделала тебя богиней людей, чтобы ты могла защитить их, так что либо отпусти гнев, либо покинь этот мир. Вила можно урезонить, но только если простишь ему его ярость. Встреться с ним наедине и посмотри, что получится. Выслушай его и дай возможность объяснить, что ему нужно, чтобы закончить эту войну.

– Зачем ты создала меня для судьбы, которую я не могу исполнить? Зачем дала мне что-то, что я люблю, а потом говоришь, чтобы я ушла? Я не понимаю, как ты можешь быть настолько бессердечной. Ты дала мне мир, за который я могу бороться и любить, а теперь ждёшь, что я стану свидетелем того, как все разрушает твой муж?

– О, милая. Все величайшие любовные истории имеют одну общую черту. Нужно идти против всех, чтобы добиться желаемого, и ты никогда не перестаёшь бороться, чтобы сохранить любовь. Тебе нужно хотеть бороться, потому что ты любишь так, что вынесешь боль. Гнев полезен, гнев силён, но ярость разрушительна. Ты скорбишь, и Фейри тоже, но здесь нет равновесия. Ты должны закончить начатое задание. Должна сделать то, о чём я просила, иначе Вил никогда не перестанет уничтожать Фейри. Создай баланс, и поймёшь, что делать, чтобы спасти людей и Царство. Выплесни свою ярость, доченька. Позволь миру почувствовать твою силу и преклонился перед тем, кем ты должна стать. Ты сдерживаешься, потому что думаешь, что можешь удержать этот маленький кусочек человечности. Ты не человек и не богиня в полной мере, пока не уничтожишь эту часть себя. Пусть мир услышит твой крик, и посмотрим, как он ответит на твой крик о помощи.

– Ты ведь понимаешь, что просишь о невозможном, – сердито прошептала я, изучая выражение её лица в поисках любых признаков предательства.

– Нет, я создала тебя быть храброй перед лицом разрушения; чтобы ты танцевала в хаосе, будто это не более чем дождь. Я построила самый прекрасный беспорядок столпотворения и опустошения, который когда-либо знал любой мир. Перестань думать как человек и думай как разозлённая богиня, которой только что надрали задницу. Пристегнись к чёртовой матери, Синтия. Ты только начинаешь. Закончи то, что я тебе сказала, и у тебя будет всё необходимое, чтобы унять скорбь, разрывающую этот мир на части. Только не убивай Вила, иначе уничтожишь Царство Фейри и всех в нём, включая твоих детей. Мне нужно уходить, но я скоро вернусь. Я привела тебе Оленя, потому что его первого я создала в этом мире после того, как посадила Древо Жизни. Я горжусь тем, кем ты стала. Каждый из нас должен сам найти, где пустить корни, Синтия. Если не можешь понять, где твоё место, Вил будет более чем готов помочь тебе в этом.

Я уставилась на руку, которую Танатос протянул Дану, и сердце бешено забилось, когда она вложила свою руку в его. Он наклонился к её ладони и нежно поцеловал костяшки. Слова Дану эхом отдавались у меня в голове. И я нахмурилась, не зная, что, чёрт возьми, она имела в виду.

– Она очень похожа на тебя, Дану. Хотя не так коварна и лжива. – Я наклонила голову, наблюдая за напряжением в языке тела Танатос.

– Знаю, она же моя дочь. – Дану гордо улыбнулась – Разве она может не быть совершенством?