Текст книги "Ловушка для графа"
Автор книги: Аманда Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Мэгги поняла, что дело зашло слишком далеко. Надеясь, что Конан достаточно остыл, чтобы здраво оценить ночное происшествие, сказала:
– Думаю, вам следует знать, что…
– Мэгги, помолчи, – довольно резко сказал Джеймс, а Ротвелл протянул Конану руку.
– Я принимаю ваше великодушное предложение. – Поблагодарив трактирщика, он повернулся к Челтонам: – Мэтью, возьми для на с Джеймсом смену одежды. Мария, сделайте то же для мисс… вашей госпожи. Багаж с самым необходимым навьючим на одну из лошадей. Поторопитесь, Мы отправляемся, как только лошади будут готовы.
Мэгги послушно молчала, Челтоны тоже, хотя известие о женитьбе графа наверняка явилось полнейшей неожиданностью. Только когда они уже были в пути, Мария поравнялась с Мэгги и требовательным тоном попросила объяснить, что все это значит.
– Небольшое недоразумение, – спокойно ответила Мэгги, – не обращай внимания.
– Но тот человек обращался к вам, как к супруге графа. – не унималась Мария. — Я хочу знать, по какой такой причине он назвал вас «Ваша милость»?
– Хватит, Мария, – прервал Ротвелл. – Как уже сказала мисс Мак-Друмин, произошло недоразумение, и лучше всего поскорее забыть об этом, учитывая, что мы находимся в чужой стране.
Очень мудрое решение, милорд. Варварская страна, населенная одними варварами, не место для такого влиятельного лица, как вы, – отозвалась Мария.
– Мария, Его милость не нуждается в твоем мнении, – назидательно произнес Челтон. – Его гораздо больше устроит, если ты придержишь свой язык.
Мэгги не понравились слова Марии о «варварах». Она хотела упрекнуть горничную, но решила промолчать, увидев, как та покраснела от нравоучений мужа.
Спустя некоторое время Ротвелл произнес в своей обычной спокойной манере:
– Мария, поезжай рядом с мужем. Оставь нас с мисс Мак-Друмин одних.
Мария неохотно подчинилась, и теперь Мэгги и Ротвелл ехали бок о бок.
– Вы должны просветить меня, мисс Мак-Друмин, – начал граф. – Я начинаю понимать, вы были абсолютно правы, указывая мне, что я ничего не знаю о своих шотландских владениях. Неужели эта ужасная дорога действительно построена Уэйдом?
– Да, – Мэгги предвкушала интересный разговор. – И со временем станет еще хуже, – девушка посмотрела на разлившуюся от дождей реку Спей, находившуюся слева. Там, внизу, буйствовала зелень, и по сравнению с нею серый каменный перевал казался мрачным и пугающим. – Дорогу строили шесть месяцев, – начала она рассказ. – Тогда мне было всего три года, и я, конечно, ничего не помню, но мой отец помнит все так, словно это было только вчера. Этот перевал использовался для того, чтобы перегнать войска и артиллерию из Стерлинга в форт Огастес.
– Вряд ли это могло быть, – Ротвелл нахмурился. – Ведь для артиллерии нужны средства передвижения на колесах.
– Однако это так, – заверила девушка. – Генерал Уэйд самолично проезжал через перевал вместе со своими офицерами в карете, запряженной шестеркой лошадей. Они проделали весь путь, не выходя из кареты. И сейчас вполне возможно проехать на двухколесной повозке. Но некоторые жители лучше пойдут пешком, чем рискнут сесть в повозку, которая того и гляди покатится вниз.
– Но почему никто не улучшает дорогу? – Мэгги криво усмехнулась:
– Вы думаете, сэр, нам это надо? Мало того, что, построив эту дорогу, англичане вторглись вглубь нашей территории, но еще и доставили этим массу неудобств. Наши лошади в большинстве своем не подкованы, а гравий стачивает их копыта, и животные никуда не годны. Или еще пример – местные жители часто ходят босиком. Им ничего не стоит перебраться через реку по большим валунам, но продвижение по гравию превращается в пытку. Эта горная тропа существовала здесь сотни лет, по ней перегоняли скот, но когда построили дорогу, животных пришлось подковать, иначе бы они все поранились о гравий. Отсюда следует только одно – нам нужен шотландский король, который понимал бы все наши нужды.
– Ни ваш красавчик принц, ни его отец не подходят для этого, – сухо заметил Ротвелл, отнюдь не намереваясь спорить с девушкой. – Они ничего не знают о ваших бедах, хотя принц успел здесь немного пожить. К тому же оба католики. Возможно, вы не понимаете всей важности этого факта, но…
– Не нужно меня учить! – отрезала Мэгги. – Я знаю Закон о престолонаследии. Но его принял английский Парламент, а не шотландский.
– Эй вы, двое, – вмешался Джеймс, подъезжая к Мэгги с другой стороны, хотя дорога была узковата и для двух лошадей, идущих рядом. – Никаких споров! Лучше посмотрите вокруг. Какая красота! Пожалуй, я скоро стану пейзажистом. Радуйтесь жизни, господа! По крайней мере, в таких условиях, когда внизу сплошная гранитная стена, а вверху каменистая осыпь, мы можем не бояться, что из-за кустов неожиданно нападут разбойники. Не правда ли, Нед?
По озорному блеску глаз Мэгги догадалась, что Джеймс шутит.
– Вы говорите несерьезные вещи, сэр, полагаю, чтобы отвлечь нас от разговоров о политике. Но смею заверить, в Шотландии женщины обсуждают многие вещи наравне с мужчинами. Вы сами скоро в этом убедитесь. Мы недовольны английским правительством и имеем на то причины. Ваш Закон об объединении не более чем политический ход, чтобы упразднить шотландский парламент и наш тайный совет. В результате, как всем известно, нами безраздельно правит Лондон, хотя никто в Шотландии этого не желает.
– Это вполне можно понять, – отозвался Джеймс. Дорога пошла круто вверх, и ему пришлось немного отстать, пропустив вперед Ротвелла и Мэгги, но, темне менее, он не оставил попытки перевести разговор в более безобидное русло и требовал назвать каждую птичку, каждое растение и каждого зверька, которых удавалось заметить.
Да, Джеймс старался на славу, но все же упустил момент, когда Ротвелл одной из своих реплик уязвил гордость Мэгги, и та обвинила графа в том, что он даже не пытается понять шотландцев.
– Насколько я знаю уроки истории, мисс Мак-Друмин, – вступился за брата Джеймс, – не только англичане, но и шотландцы были за принятие Закона об объединении.
– Совершенно верно, – подтвердил Ротвелл и внимательно посмотрел на девушку. В его взгляде ей почудилось нечто вроде уважения.
– Потому что предполагалось – мы что-то от этого выиграем, – возразила она. – Однако оказались в еще более худшем положении и получили правительство, которое совершенно не можем контролировать.
– И потому, – не сдавался Ротвелл, – шотландские горцы устанавливают собственные правила и творят собственные дела, невзирая на законы, которым подчиняется остальная часть страны.
– Но, сэр, у нас так было всегда. Мы так долго жили изолированно от других, что научились сами устанавливать свои порядки и традиции задолго до того, как у Англии появилось правительство. Когда римляне вторглись в Британию, у нас уже была цивилизованна страна!
– Но это отнюдь не означает, что ваш путь – единственный, – спокойствие Ротвелла распалило Мэгги больше всего, поскольку ей казалось – он обращается с ней, как с маленьким ребенком. – Как я уже говорил, вовсе не англичане виноваты в ваших бедах.
– Ротвелл, вы совершенно невозможны. Считаете, что все знаете и ничуть не сомневаетесь в своей правоте. Если бы я не была леди, то отвесила бы вам пощечину, может быть, тогда вы бы по-другому взглянули на некоторые вещи.
– Можете попробовать, если так хочется, но должен предупредить: однажды я позволил вам это, но не склонен допускать, чтобы подобное поведение по отношению ко мне вошло у вас в привычку.
Мэгги изумленно уставилась на графа. От холодного блеска серых глаз по спине прошел холодок. Желание дать пощечину моментально исчезло.
– Не советую применять насилие, мадам, – усмехнулся Джеймс. – Нед вполне способен защитить себя, хотя и выглядит, как озабоченный своим внешним видом щеголь.
Мэгги перевела взгляд с Ротвелла на Джеймса и улыбнулась.
– Красиво говорите, сэр. Наверное, считаете, что насилие могут применять лишь мужчины по отношению к женщине?
– Я? – Джеймс изобразил крайнее удивление. – Почему вы на меня набросились? Я не склонен к насилию.
– Разве? А как вы обошлись с бедной Кейт?
– Бедная Кейт, как же! То было не насилие, мисс Мак-Друмин, а наказание в воспитательных целях. Вашу драгоценную Кейт вряд ли можно назвать невинной жертвой. Не она ли направляла на меня ружье, всячески оскорбляя при этом? Мужчина на ее месте не отделался бы так просто.
Мэгги не была уверена, что сможет найти нужные слова в защиту Кейт и поэтому обрадовалась, когда Ротвелл предложил прогуляться пешком и полюбоваться окрестностями. Пейзаж действительно был восхитительным, и все трое остановились посмотреть на Бен-Невис, возвышавшийся над окутанными синеватой дымкой горами.
Вскоре все опять сели на лошадей, но из-за крутого подъема двигались вперед крайне медленно, а тут еще лошадь Марии повредила копыто и начала прихрамывать. Теперь Марии приходилось идти пешком или ехать, сидя позади мужа. Видя, что горничная едва передвигается от страха, Мэгги не стала торопить, хотя с неба той дело срывались редкие капли дождя.
Ближе к полудню облака сгустились не на шутку и принесли с собой сильный дождь. Путники укрылись в огромной пещере и переждали ливень. Но в результате потеряли драгоценное время, и когда достигли вершины, уже стемнело.
Северная сторона перевала заметно отличалась от южной. Почти такой же крутой склон был менее каменистым, а все видимое глазу пространство покрывал густой лес. Деревья так близко подступали к горной дороге, что порой листва смыкалась над головами путников, отчего становилось еще темнее. Челтон зажег факелы, поскольку продвижение в кромешной тьме становилось совсем невозможным.
Оказавшись на тропе, ведущей к Долине Друмин, Мэгги прислушивалась к каждому звуку, который мог предупредить как о врагах, так и о друзьях. Она ничуть не сомневалась – весть о ее приезде уже долетела до отца, и ожидала, что он выедет навстречу. Неожиданно позади раздались крики. Мэгги глянула через плечо и различила тени, двигавшиеся с большой скоростью. Рассмотреть, кто это и сколько их, не было возможности, но по звукам она догадалась, что там не только всадники, но и лошади, запряженные в повозки.
– Опять бандиты? – пробормотал Ротвелл. – Клянусь, на этот раз я…
– Нет, сэр, – быстро сказала Мэгги. — Бандиты не стали бы предупреждать о своем приближении, и они редко разъезжают в повозках, чаще верхом.
– Повозки? На этой ужасной дороге? О Господи, кажется, я действительно слышу грохот колес.
– Да, сэр, и судя по всему, несутся с бешеной скоростью. Странно, что они до сих пор целы. Нам лучше поторопиться и уступить им дорогу.
Так они и сделали, но приближавшиеся лошади замедлили ход, и из темноты раздался громкий голос:
– Кто здесь?
Мэгги не смогла разглядеть лиц, но голос узнала сразу.
– Отец! О, отец! Это я, Мэгги! – и в ту же секунду оказалась в крепких объятиях.
– Итак, ты вернулась, моя девочка! – радостно воскликнул Мак-Друмин. – Пропусти-ка этих парней вперед, – он вгляделся в лицо дочери. – Как тебе показался Лондон, детка?
– Очень большим, папа, и очень шумным. Эдинбург гораздо лучше! – Тут она вспомнила, что не представила своих спутников. – Отец, я должна представить тебе графа Ротвелла и его брата Джеймса Карслея. Они так добры, что проводили меня до самого дома.
Мак-Друмин коротко кивнул мужчинам.
– Что стало с Фионой и Мунго?
Глаза девушки наполнились слезами.
– Отец, они погибли, оба. Мунго неправильно повернул с главной дороги, когда мы пытались отыскать… – она замялась, потом быстро сказала: – Короче, мы заехали в какой-то ужасный квартал, и на нас напали бандиты. Меня и Фиону выкинули из кареты, я сильно ударилась головой и потеряла сознание, а когда очнулась, то узнала – Фиону и Мунго убили, а карету угнали со всеми вещами. Мне ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Его милости.
– Насколько я слышал, ты получила от него не только помощь и защиту, – Мак-Друмин повернулся к Ротвеллу, протягивая руку. – Конечно, вам следовало бы сделать оглашение в церкви, как подобает истинному христианину, но я смотрю на это сквозь пальцы. Добро пожаловать в нашу семью, сэр!
Где-то в темноте отчетливо прозвучал женский смешок, и Мэгги догадалась, что это Кейт.
ГЛАВА 14
Ротвелл с хмурым видом пожал протянутую руку. Он тоже услышал смех Кейт и понял, что стал жертвой обмана. Интересно, участвовала ли в этом Мэгги? Но тут же подумал, что это не имеет никакого значения. В любом случае, все это скоро закончится, а сейчас нужно как можно больше узнать о Мак-Друмине и его людях.
Стараясь говорить спокойно, Ротвелл сказал:
– Насчет моей так называемой женитьбы, Мак-Друмин, мы еще поговорим, здесь не время и не место.
– О чем тут говорить, парень. Все и так ясно. Надеюсь, ты в курсе, что у моей дочери нет приданого. Можно было бы кое-что скопить, если бы у меня было больше времени. Но молодежь порой так нетерпелива! – он понимающе подмигнул графу.
– Отец… – поспешно сказала Мэгги, – все не так просто…
– Тише, – оборвал дочь Мак-Друмин и приложил ладонь к уху. – Я слышу топот копыт!
Все разом притихли, и Ротвелл услышал дробный стук копыт. Должно быть, всадники хорошо знали дорогу или были необычайно глупы.
– Сегодня они буквально прочесывают эти леса, – пробормотал Мак-Друмин. – Парни, быстрее увозите повозки, а я с ними поговорю.
Ротвелл начал подозревать, что именно находится в повозках, с грохотом покатившихся вниз по горной тропе, и ничуть не удивился, когда из темноты вынырнули двое всадников и зычными голосами оповестили всех, что они являются офицерами таможенной службы Его величества.
– Извольте объяснить, какого черта вы делаете в Долине Друмин? – с вызовом спросил Мак-Друмин.
– Мы выполняем задание короля, сэр, – ответил один из акцизных чиновников. – Намерены проверить содержимое ваших повозок и багаж на той лошади. Короче, будьте добры показать все, что у вас при себе. Протестовать бесполезно, уверяю вас.
Глаза Мак-Друнина плутовато заблестели, лицо приняло выражение полнейшей невинности.
– Задание короля, да? Ну, тогда поторопитесь, парни, а то граф Ротвелл и без того очень устал с дороги. Полагаю, он будет крайне недоволен, что вы влезаете в его законные дела.
– Законные дела? Как же! Да ты не знаешь, что это такое, Мак-Друмин, – заявил чиновник. – На этот раз – граф! Что еще ты придумал, старый пройдоха? Давай, Фостер, посмотрим, что у них там на гнедой лошадке.
Не успел Ротвелл вставить слово, как Мак-Друмин быстро ответил:
– Вы забыли порядок, друзья мои. Ведь именно ваш Парламент принял закон, что производить осмотр и конфискацию имущества можно только в присутствии мирового судьи. Или вы должны иметь бумагу, выданную главным констеблем Эдинбурга, подтверждающую ваши полномочия.
– Тогда, Мак-Друмин, мы заберем и вещи, и тебя с собой. Фостер, приступай.
– Минуточку, – холодно произнес Ротвелл, и Фостер тут же застыл на полпути. – Не знаю, откуда у вас столько дерзости, чтобы сомневаться в том, кто я есть на самом деле, но я действительно граф Ротвелл, и вы не посмеете рыться в моих вещах.
– Отлично, парень, – одобрительно отозвался Мак-Друмин и победоносно взглянул на чиновников. – Он Ротвелл, это точно, влиятельный человек в Лондоне, не говоря уже о том, что он мой зять. Так что лучше не раздражайте его своим присутствием. Он ехал в надежде отпраздновать свадьбу, а его ждут похороны, и ему совсем не до вас. Пропустите-ка нас, друзья мои, и оставьте Его милость в покое.
– Прошу прощения, милорд, – торопливо извинился все тот же офицер, обращаясь к Ротвеллу. – Но позвольте доложить: до нас дошли слухи, что этой ночью по этой самой дороге будут нелегально перевозить виски, поэтому наши люди прочесывают местность от форта Огастес до самого перевала. У меня не было ни малейшего желания обидеть вас, но есть приказ обыскивать каждую повозку, каждую сумку, карманы и прочее. Я уверен, нет нужды напоминать, что ваше высокое положение не избавляет от таможенного досмотра.
– Вы рассуждаете вполне здраво, – Ротвелл с интересом наблюдал, как Мак-Друмин с досадой трясет головой. – Извольте показать соответствующее разрешение и приступайте к обыску.
– Но, милорд… – замялся офицер. – Понимаете, мы так спешили… Короче, при себе у нас нет никаких бумаг. Я уверен, вы нас поймете и дадите согласие на…
– Еще чего не хватало, – вмешался в разговор Мак-Друмин, понимая, что преимущество на его стороне. – Так не пойдет, господа хорошие. Говорите, нет бумаг? Нет разрешения? Тогда какого черта пристаете к добрым людям? Граф Ротвелл, а вдруг это разбойники, прикинувшиеся должностными лицами? Кто может поручиться, что они именно те, за кого себя выдают? Это разбойники с большой дороги, вот кто! Я сейчас напущу на них своих парней, чтобы поучить хорошим манерам, и пусть кто-нибудь скажет, что они этого не заслуживают!
Чиновники не стали испытывать судьбу, одного взгляда на мрачное лицо' Ротвелла было достаточно – граф вряд ли примет их сторону – и без дальнейших возражений удалились. Мак-Друмин покачал головой:
– В последнее время житья от них совсем нет.
– Отец, а кто умер? – спросила Мэгги.
– Ох, доченька, этот же вопрос задаю я себе, но нам нужно поторопиться, думаю, эти два болвана прямиком направились к Фергусу Кэмпбэллу, а если я прав, то он скоро нагрянет к нам домой. Садись в седло, девочка, – с этими словами Эндрю помог ей забраться на лошадь.
– Папа, ты же не… О, неужели ты повезешь все к нам в дом!
Ротвелл с явным интересом ждал ответа Мак-Друмина, но тот отвел взгляд от дочери и пробормотал:
– Тсс! Не будем же мы до утра стоять здесь и разговаривать. Из-за этой проклятой погоды кое-что пришлось привезти из церкви. Я потом тебе все объясню, а сейчас нужно спешить, не то негодяй Кэмпбелл нарушит мои планы!
До самого дома ехали молча. Ротвелл находился под впечатлением первой встречи с «тестем» и пытался представить, что его ждет впереди. Наконец они переступили порог дома, который теперь принадлежал ему, графу Ротвеллу. Огромный, похожий на пещеру зал был освещен немногочисленными свечами и ярко пылающим огнем в огромном камине.
– Чувствуй себя как дома, сын мой, – Мак-Друмин вовсе не собирался иронизировать. – Мэгги, отведи его поближе к огню, и тех других тоже. Пусть обсохнут и согреются, а мы пока подготовимся к представлению. Эй, вы! – заорал он, переходя к делу. – Всем до единого собраться в зале! Тащите овсяные лепешки и виски! На похоронах требуется выпивка и еда!
– Отец, ради Бога! Мэгги схватила его за рукав.
Мак-Друмин отмахнулся от дочери, как от назойливой мухи, она растерянно повернулась к Ротвеллу.
– Прошу прощения, сэр, за эту неразбериху, но думаю, все скоро образуется.
Ротвелл с любопытством взирал на происходящее и поспешно отвел Мэгги в сторону, когда в зал стали вкатывать первые бочки.
– Похоже, Фергус Кэмпбелл более грозный противник, чем те двое! Возможно, вашему отцу придется кое-что объяснить ему.
– Фергус Кэмпбелл – очень опасный человек, как я уже говорила, – с отвращением сказала девушка. – Выходец из одного ужасного рода. Его предки зарезали сотню невинных людей, причем сделали это, когда те спали. Фергус наследовал всю ненависть и злобу, копившуюся веками, однако достаточно глуп. Вряд ли он когда-нибудь перехитрит отца. Во всяком случае, пока это ему не удавалось.
Ротвелл ничего не ответил и подошел ближе к огню, продолжая, однако, не без интереса наблюдать за приготовлениями Мак-Друмина.
Часы возле лестницы пробили восемь раз, когда все бочки были установлены в форме прямоугольника длиной примерно шесть футов и высотой три. Мак-Друмин критически оглядел сооружение и одобрительно кивнул головой. – Отлично, парни, выше не надо. А теперь принесите хорошую белую скатерть.
– Нет, отец, – запротестовала Мэгги. – Это мамина! Она хранится для особых случаев.
– А разве похороны – не особый случай? Скажи-ка на милость! Рори, застели скатертью стол и поставь еду и виски. Дугалд, а ты водрузи крышку на место!
Ротвелл узнал огромного детину, который в данный момент тащил крышку гроба. По реакции Джеймса он понял, что брат тоже узнал одного из нападавших. Дугалд накрыл крышкой бочонки и отошел в сторону. В этот момент Джеймс неожиданно устремился в дальний угол зала, и, проследив за ним взглядом, Ротвелл понял – брат увидел Кейт. Джеймс схватил девушку за руку и начал что-то говорить, та попыталась вырваться, но замерла на месте, когда кто-то крикнул:
– Всадники! Это Фергус Кэмпбелл!
Ротвелл подошел к Челтонам и твердо сказал:
– Не смейте ничего говорить, если дорожите местом в доме Ротвеллов. Все происходящее вас не касается. Слышите, Челтон?
– Да, милорд. Молчи, Мария, – строго сказал тот жене, когда она отвернулась с явным неодобрением. – Наше дело – сторона, не стоит связываться с шотландцами.
Мак-Друмин, проходя мимо них, остановился и сунул в руки псалмы.
– Держите. А это тебе, Ротвелл. Становитесь вместе со всеми, быстро!
Челтонов покоробил этот приказной тон, но одного взгляда на графа оказалось достаточно, чтобы сразу же подчиниться. Все, включая сонных служанок и пышнотелую кухарку, собрались вокруг бочек с виски. «Гроб», накрытый белой простыней, действительно выглядел очень естественно.
Мак-Друмин с потрепанной Библией в руке опустился на колени, все остальные держали перед собой псалмы. В этот момент распахнулась входная дверь, крупный мужчина вошел в зал, за ним два офицера таможенной службы. Мак-Друмин сделал им знак остановиться, а сам монотонно забубнил молитву.
Вошедшие изумленно застыли на месте, но Фергус Кэмпбелл не выдержал и спросил:
– Мак-Друмин, что ты затеял на этот раз?
– Разве это затея? Имей уважение к усопшему, не вмешивайся!
– Но почему ты устроил панихиду в столь поздний час, а, старый пройдоха? На этот раз нас не проведешь! Дай-ка взглянуть на твоего покойника.
Мак-Друмин поднялся с колен и с нажимом произнес, словно объяснял недоумку простую истину:
– Мы оплакиваем усопшего сейчас, поскольку панихида была отложена из-за отвратительной погоды. Мы только что добрались до дома, но покойнику пришлось пролежать в тепле более восьми часов. Боюсь, теперь от него дурно пахнет, – Мак-Друмин выразительно сморщил нос и сделал это достаточно убедительно, Ротвеллу даже показалось, что в зале действительно ощущается запах гниющего трупа.
– Конечно, Фергус, можешь взглянуть, раз настаиваешь, – тон Мак-Друмина был хмурым. – Вряд ли ты заразишься. Старая Полли, должно быть, ошиблась, считая, что бедняга умер от оспы, – воцарилась многозначительная пауза.
– Да здесь десятки лет уже не было оспы, – тон Кэмпбелла был резким, но Ротвелл заметил, что тот неуверенно остановился подальше.
– Правильно, – согласился Мак-Друмин. – Вот я и говорю, слишком много чужаков пробираются к нам через горы и распространяют всякую заразу. Там, за хребтом, от оспы люди мрут сотня ми. О Фергус, все мы ходим под Богом! Люди, словно листья на деревьях – ветер подул, и все…
– Ты лжешь, – сказал Кэмпбелл. – Я не слышал, чтобы здесь кто-то умер. И о чужаках тоже не слышал.
– Ох, ну и упрям же ты, парень. Можно подумать, ты не слышал о приезде моей дочери и ее мужа, графа Ротвелла. Скажешь, нет? Конечно, слышал. А это, – Мак-Друмин посмотрел на Ротвелла. – покойный слуга его милости, который был послан вперед, чтобы сообщить мне об их прибытии. Я был уверен, малый заболел из-за своего хлипкого телосложения. Знаешь, эти англичане не выдерживают наших суровых условий. Но теперь думаю, старая Полли права, у него уже тогда на лице была какая-то дрянь, и если желаешь убедиться, то сделай это как можно быстрее.
Наступило напряженное молчание. Ротвелл боялся взглянуть на Джеймса, понимая – тот может не выдержать и расхохотаться. Но Мак-Друмин держался просто великолепно. У него не только был дар перевоплощения, но и чрезвычайно богатое воображение.
Один из чиновников неожиданно поднял голос.
– Кэмпбелл, оставь ты в покое этот гроб! У них во дворе повозки и багаж, который нужно осмотреть.
Мак-Друмин усмехнулся и покачал головой:
– Вы не можете этого сделать, поскольку слуги Его милости уже отнесли вещи наверх и распаковали. Посмотрите, как он элегантно одет! А ведь граф пробыл в пути много дней! Как вы думаете, сколько повозок понадобится, чтобы перевезти весь его багаж?
Ротвелл неожиданно оказался в центре внимания и решил, что с него достаточно. Он высокомерно взглянул на Кэмпбелла и холодно процедил сквозь зубы:
– Совершенно не понимаю, чем вызван ваш интерес к моему багажу, и вообще, по какому праву вы врываетесь сюда во время столь печальной церемонии? Как я понял, вы двое – англичане, он посмотрел на офицеров, – но меня удивляет ваша назойливость. Ведь вы признали, что действовали незаконно, пытаясь обыскать нас без какого-либо разрешения. А что касается вас, – он вперил в Кэмпбелла презрительный взгляд, – абсолютно не понимаю, что вы делаете в этом доме.
Кэмпбелл выпрямился во весь рост.
– У меня вполне достаточно полномочий, милорд. Я – законно назначенный местный судья.
– Боже мой! – наигранно воскликнул Ротвелл. Затем холодно произнес: – Но у вас нет никакой власти надо мной.
– Возможно, милорд, но мое присутствие здесь ни коим образом не связано с вами, потому что я…
– Вы в моем доме, а не в доме Мак-Друмина. И это, как местному судье, вам должно быть известно. Хорошо известно! Фактически, вы незаконно вторглись в мои владения и вломились в мой дом без моего на то согласия. Кэмпбелл, вам здесь нечего делать. Забирайте своих людей и убирайтесь. Ваше присутствие начинает меня раздражать.
Фергус побагровел от злости, но понял – спорить бесполезно и сделал знак своим людям покинуть дом. Когда они вышли, Мак-Друмин что-то пробормотал себе под нос. Ротвелл узнал знакомые строки и закончил четверостишие.
Мак-Друмин радостно хлопнул себя по колену:
– Ты читал Аристофана! Мак-Киннон тоже говорил, что ты хороший человек, и мне сразу понравился, хотя и одет, как щеголь! – он повернулся к Дугалду. – Спрячьте бочонки в надежном месте и проследите, чтобы Фергус не вернулся. – Он опять обратился к Ротвеллу: – Мой друг, сейчас я угощу тебя на славу! Эй, две кружки сюда, живо!
Расторопный слуга тотчас явился с двумя кружками. Мак-Друмин наполнил их своим виски и одну протянул Ротвеллу.
– Я тебе очень признателен, парень. Выпьем!
Ротвелл посмотрел на Мэгги, потом на Мак-Друмина.
– Я мог бы легко предать вас всех.
– Вряд ли, ведь теперь ты член нашей семьи!
– Вовсе нет. И ты это знаешь так же хорошо, как и я, – возразил Ротвелл, чувствуя, как закипает гнев. – После того, как я увидел это великолепное представление, у меня отпали всякие сомнения – ты причастен к той шутке, которую сыграли со мной в Лаггане. Но что бы там ни говорили, мы с твоей дочерью не женаты.
Мак-Друмин склонил голову на бок:
– Разве не ты заявил, что женат на моей дочери?
– Заявил, но…
– И там были свидетели, которые могут подтвердить твои слова?
– Конечно, но…
– Тогда, парень, ты на ней женат, и я желаю тебе счастья. Она, конечно, сущее наказание, но ты выглядишь как мужчина, способный ее приструнить.
– Послушай, Мак-Друмин, мое заявление может иметь законную силу только в Шотландии, но никак не в Англии.
– Не хочется тебе перечить, друг мой, но ты ошибаешься. Согласно древнему шотландскому закону, устное заявление при свидетелях имеет такую же силу, как и венчание в церкви, даже если ты заявил, что женат, чтобы спасти свою шкуру. Ваш брак имеет законную силу как здесь, так и в Англии, ведь пока ни один из вас не заявил обратное. Англичане нарушили многие из своих обещаний, но они согласны, что и шотландец, и англичанин могут вступить в брак по старинному шотландскому обычаю. Что ты и сделал. Выходит, ты законно женат на моей дочери.
– Вовсе нет, говорю еще раз, Я не женат на твоей дочери. Я к ней не прикасался и не собираюсь этого делать, А если ты захотел завладеть моей собственностью, то у тебя ничего не получится!
– Очень хорошо, что ты к ней не прикасался до объявления о женитьбе, – заявил Мак-Друмин, – Дети, зачатые до брака, не являются наследника ми ни в Англии, ни в Шотландии.
– Отец! – возмущенно воскликнула Мэгги.
– Молчи! – прервал Ротвелл, распаляясь все больше. – Не будет никаких деталей, Мак-Друмин. Я аннулирую этот… это недоразумение. Если не удастся, то подам на развод. И клянусь, я его добьюсь!
Тише, парень…
– Не затыкай мне рот, незаконнорожденный старый нечестивец! Возможно, ты считаешь себя семи пядей во лбу, однако еще не знаешь меня! Я не…
Пистолетный выстрел прервал Ротвелла на полуслове. Во внезапно наступившей тишине особенно громко прозвучал сердитый голос Джеймса:
– Ах ты тварь! Клянусь Богом, мне придется проучить тебя еще раз! Как ты смеешь…
– Что там у вас происходит, черт побери? – взорвался Ротвелл.
– Я вам скажу что, милорд, – ответила Кейт Мак-Кейн, размахивая пистолетом. – Этот… ваш несносный братец опять стал меня лапать, а я ни от кого не потерплю подобного обращения. Если он сделает ко мне еще один шаг, я отстрелю ему…
– Кейт Мак-Кейн, убери этот чертов пистолет! – проревел Мак-Друмин. – Ты проделала дыру в моем потолке! Не соображаешь, что ли? Если Фергус Кэмпбелл услышит выстрел, то вернется и засадит нас всех в тюрьму! Я же тебе говорил – никакого оружия!
– Да, говорил, это точно. Но я не желаю быть избитой этим англичанином. Никто не смеет ко мне прикасаться! Понятно?
– Но я ее не бил, – начал оправдываться Джеймс. – Я разговаривал, а она стащила мой пистолет, а когда я это заметил и хотел его отобрать, он выстрелил. Признаюсь, я очень на нее зол. Выяснились, что это именно она во всем виновата. Да, Нед, она призналась. Оказывается, ловушка предназначалась для меня. Она была уверена, я первым прибегу на помощь, ведь моя комната была ближе, но ты меня опередил. Трактирщик был в курсе с самого начала, а Кейт пробралась в комнату Мэгги и кричала. Не сомневаюсь, это она подставила тебе ногу и сорвала одеяло!
– Я не подставляла подножку, – возразила Кейт. – Он так торопился, что сам обо что-то споткнулся и свалился прямо на кровать Мэгги.
– Достаточно, – перебил Мак-Друмин. – Рори, ради Бога, отведи Кейт домой. Ее бабушка, наверное, уже беспокоится. И если найдешь Иана, забери тоже, ему давно пора спать. Иди, Кейт, я больше не желаю тебя слышать, А что касается тебя, Ротвелл, – ворчливо добавил он, – то могу представить, парень, как ты сердит, но что толку теперь переживать. Если у тебя нет желания делить постель со своей женой, я покажу тебе отдельную комнату, которую велел приготовить заранее, учитывая ваши английские традиции. Не отрицаю, мне хотелось бы видеть тебя своим зятем, поскольку это разом решило бы множество наших проблем. Но ты должен решить сам, Я не стану вмешиваться.
