Текст книги "Радужные надежды"

Автор книги: Аманда Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

9

К вечеру следующего дня Рэндалл мог думать только о том, что надо немедленно сказать Шэрон правду. Ничего не попишешь. Она должна узнать, что он дядя Лесли. Но как это сделать, чтобы не выглядеть подлецом, расчетливым и корыстным интриганом?

Оторвавшись от бумаг, он поднялся и заходил взад-вперед по комнате.

Правду никак не удастся смягчить. Придется объяснить, что она была ему совсем чужой и, вполне естественно, что он обеспокоился судьбой племянника. Может быть, Шэрон поймет и простит.

Как же, простит! – хмыкнул Рэндалл. Семья у каждого должна быть на первом месте. Но знай он, каким избалованным маменькиным сынком вырос Лесли, ни за что не стал бы из-за него переживать и лгать Шэрон. Пусть бы отсудила у негодяя все до последнего пенни!

Рэндалл с отвращением посмотрел на груду документов на письменном столе. Вчера собирался поработать как следует. Но когда они с Шэрон вернулись с пляжа, не смог сосредоточиться на нудных бумагах. Как, впрочем, и сегодня.

Часы сочились, как песок сквозь пальцы, а Рэндалл думал о том, что скоро вернется из колледжа Шэрон и придет убираться у него.

Ладно, сказал он себе, мужчина я или нет? Все равно рано или поздно она узнает обо всем, и лучше от меня, чем от кого-либо другого.

Рэндалл остановился у окна и задумался. Может быть, пригласить ее в ресторан? Неприглядная правда не будет выглядеть так ужасно при свечах. Но холодильники у обоих ломятся от еды после вчерашней вылазки в супермаркет, а Шэрон практичная женщина. Она немедленно возразит, что сначала надо съесть то, что купили, а не тратить деньги попусту. Кроме того, лучше все же поговорить в приватной обстановке. Мысль получить пощечину на виду у посетителей ресторана как-то не привлекала.

А что, если купить вина или шампанского и пригласить Шэрон к себе? Под выпивку любой разговор идет проще. Идиот! – немедленно выругал себя Рэндалл. Она беременна, и спиртное ей противопоказано. А молоко вряд ли окажет то же самое воздействие.

Рэндалл посмотрел на часы. До возвращения Шэрон оставалось часа два, если не будет пробок на муниципальных дорогах. Надо что-то срочно придумать. Непонятно, как он умудряется управлять компанией, когда боится сказать правду женщине?

Шэрон очень устала. Дорога из Барселоны давалась ей все тяжелее. Узкие муниципальные дороги были забиты машинами до отказа – в этот час жители приморских городков возвращались домой с работы. Но на душе было легко как никогда. Весь день она словно витала в облаках и с трудом слышала, что говорил лектор. Как можно думать об учебе, когда на уме один только Рэндалл?

Ей безумно хотелось увидеть его, рассказать, как прошел день, приготовить обед, послушать о том, что делал он в ее отсутствие. Шэрон жаждала услышать его голос, ощутить его прикосновения… Само присутствие Рэндалла дарило ей радость и чувство правильности происходящего. Впервые за долгое время она, Шэрон Уэбстер, оказалась кому-то нужна.

Переодевшись в длинную белую юбку и свободную красную блузку, она пошла к знакомой вилле и постучала в дверь.

Рэндалл немедленно открыл и жестом пригласил войти.

– Рад, что ты пришла, – сказал он. – Я уж было собирался звонить тебе.

– Да? Пришло время ужина?

– Нет, – улыбнулся Рэндалл. – Сегодня я готовлю для тебя.

Она недоуменно посмотрела на него, но он молча указал на кресло.

Устроившись поудобнее, Шэрон сказала:

– Слушай, мы уже обсуждали это. Я должна выполнять обязанности кухарки, а не наоборот.

– Не спорь, пожалуйста. Сегодня… Видишь ли, сегодня я хотел поговорить с тобой кое о чем.

Шэрон увидела серьезное выражение его лица, и сердце ее упало. Неужели она поторопилась доверять Рэндаллу. Должно быть, он все же решил уехать, несмотря на данное вчера обещание.

– О чем же?

– Сейчас расскажу. Но сначала хочу подарить тебе одну вещь.

Шэрон непроизвольно прижала ладони к животу.

– Подарить? Мне?

Рэндалл протянул ей коробочку, красиво обернутую голубой бумагой и перевязанную белой лентой.

– В знак перемирия? – удивилась Шэрон.

– Но мы же не ссорились.

– Да, последние двенадцать или пятнадцать часов. Кроме того, я не из тех, кто ждет подарков. Я почти жалею, что ты надумал подарить мне что-то.

Рэндалл запамятовал, когда в последний раз чувствовал себя таким лицемером. Мысленно он проклинал момент, когда решил скрыть от соседки свое родство с Лесли.

– Не подумай, ничего личного. Я не напрасно потратил деньги, заработанные потом и кровью, – попытался пошутить он.

– Подарок для моего малыша! – воскликнула Шэрон, разворачивая крохотный костюмчик. – Какая прелесть!

– Это еще не все.

Она снова склонилась над свертком и через несколько секунд вытащила оттуда маленькую шапочку.

– Чудесно! Огромное спасибо! И раз это подарок не для меня, я, пожалуй, не стану переживать о потраченных тобой деньгах.

Ну вот, хоть что-то хорошее сделал…

– А когда он сможет носить это?

Шэрон растянула штанишки, пытаясь прикинуть, младенцу какого возраста они подойдут.

– Месяца в четыре… Постой, ты, кажется, сказал «он»?

– Это будет мальчик, – уверенно заявил Рэндалл.

– Почему? – удивленно рассмеялась молодая женщина. – Маленькие девочки тоже носят штанишки.

– Знаю. Но это все равно будет мальчик. С черными волосами и с карими глазами как у тебя. – Он улыбнулся. – А если ему повезет, малыш унаследует и твое сердце.

Тронутая его словами Шэрон накрыла руку Рэндалла своей.

– Ты очень добр ко мне.

Он посмотрел в сторону и глубоко вздохнул.

– Раньше я полагал, что человеку не нужно отзывчивое сердце, чтобы жить в мире с самим собой. Но, кажется, я ошибался. И не только в этом.

Рэндалл снова посмотрел на свою очаровательную соседку и понял, что настал решительный момент: откладывать больше нельзя!

– Шэрон, я… – И замолчал, уставившись на дверь кухни.

Гриль! Он и забыл, что начал жарить мясо за несколько минут до появления Шэрон.

– Не уходи никуда, я сейчас вернусь, – поспешно сказал Рэндалл и скрылся в кухне.

– Ладно.

Когда дверь кухни хлопнула, молодая женщина снова развернула костюмчик – штанишки и джемпер – и провела ладонью по мягкой ткани. Это первый подарок ее малышу, а он ведь еще и не родился. Потом, одевая его… или ее, она будет вспоминать Рэндалла…

В мысли ворвался резкий звонок телефона, который стоял рядом, на столике. Первым побуждением Шэрон было не обращать на него внимания. Но вдруг это звонит, например, секретарша – сообщить что-то срочное?

И Шэрон нехотя сняла трубку.

– Добрый день. Резиденция Рэндалла Харриота.

– Здравствуйте. А Рэндалл дома?

– Да, но в настоящий момент он не может подойти к телефону. Я его… экономка. Может, передать что-нибудь?

Женщина на другом конце провода фыркнула.

– Так и знала, что Рэндалл не обойдется собственными силами там, где дело касается домашнего хозяйства! Ладно, скажите ему, пожалуйста, что звонила сестра, и передайте приятную новость: его непутевый племянник наконец-то женится.

– Поздравляю. А он поймет, о каком племяннике идет речь?

– Да, Лесли его единственный племянник. Так что непременно поймет.

Лесли?.. Неужели тот самый Лесли?!

Шэрон была так потрясена, что совершенно машинально попрощалась с собеседницей и положила трубку.

Услышанное просто не могло быть правдой! Ведь все это время она только и говорила о Лесли, о том, как он бросил ее беременной. Если Рэндалл – дядя Лесли, то почему скрыл это от нее?

Невидящим взглядом Шэрон обвела гостиную. Наверное, что-то здесь не так. Или это просто совпадение, попыталась убедить себя Шэрон. Но Лесли живет в Оксфорде. Как и Рэндалл. Он говорил, что его семья очень богата и испокон веков занимается строительством. Однако фамилия Харриот никогда не звучала, а потому ей и в голову не приходило, что…

Услышав звук шагов, Шэрон резко обернулась. Когда Рэндалл вошел в комнату, молодой женщине на секунду показалось, что сердце ее разорвется от горя.

– Что случилось? Ты побледнела так, словно увидела привидение! – встревожился он.

– У меня для тебя сообщение, – медленно произнесла Шэрон. – От твоей сестры.

Больше говорить ничего не пришлось. По выражению ее лица Рэндалл понял, что опоздал.

Ему стало нестерпимо скверно. Но он заставил себя успокоиться и попытался взять молодую женщину за руку. Та отдернула пальцы, словно его прикосновение было ей омерзительно.

– Шэрон, – тихо начал Рэндалл, – именно об этом я и хотел поговорить с тобой, когда…

– Тебе не кажется, что немного поздно? – прервана она его.

– Да, поздно, – с печальным вздохом признал Рэндалл. – Но так уж вышло. И поверь, у меня были на то причины.

– Наверняка, – согласилась Шэрон, – однако ни к чему тратить время на объяснения. Я не хочу слышать ничего ни о тебе, ни от тебя.

Она резко повернулась и шагнула к двери. Но Рэндалл ухватил ее за руку и заставил сесть на диван.

– Уж пяти-то минут я заслуживаю. Прошу тебя, подари мне их.

– Ты не заслуживаешь ничего! Ты не лучше, чем твой ничтожный лживый племянник! – воскликнула Шэрон, сверкая глазами.

Каждое слово причиняло Рэндаллу боль, но он не оставил попыток оправдаться.

– Поверь мне, до приезда в Бланес я и не подозревал о твоем существовании. Более того, понятия не имел, что Лесли жил на моей вилле.

– Так, значит, вилла всегда была твоей? И ты не купил ее только что?

– Она принадлежит мне вот уже два года. Если Лесли утверждал, что она его, то он говорил неправду.

Шэрон медленно кивала, словно пыталась усвоить полученную информацию.

– Да, Лесли сказал, что вилла его. Богатые родственники, мол, купили ему этот «домик», чтобы поздравить с успешным окончанием колледжа.

– Вот подлец, – пробормотал Рэндалл.

Молодая женщина обожгла его колючим взглядом.

– Если ты так к нему относишься, почему же тогда утаил, что приходишься ему дядей?

– Понимаешь, когда я впервые увидел тебя, то не знал, что и думать. А потом начал беспокоиться за сестру. Мне подумалось, что если Лесли действительно отец твоего ребенка, то ты наверняка подашь в суд. А на долю Лайры выпало предостаточно неприятностей. Мне не хотелось, чтобы она снова переживала.

– И ты лгал мне, чтобы защитить ее? – недоумевающе посмотрела на него Шэрон.

Рэндалл сокрушенно опустил голову.

– Я не воспринимал это как ложь. Просто избегал правды. Если бы выяснилось, что ты планируешь наложить руку на состояние Харриотов, тогда я… я не позволил бы тебе сделать это.

– Боже мой, – в ужасе прошептала Шэрон. – Ты считал меня способной на такое? Как ты мог? Как ты мог думать обо мне столь низко и при этом целовать меня! Притворяться, будто испытываешь ко мне теплые чувства, даже страсть? – Ее передернуло. – После того как Лесли скрылся в туманной дали, я признала, что мне не повезло – связалась с подлецом. Но я его недооценила. Ты превзошел племянника!

– Но я и в самом деле хотел тебя! И хочу! Это никак не связано с тем, что я дядя Лесли. – Огорчение, недовольство собой постепенно переходили в ярость. Мнение этой женщины значило для Рэндалла очень много, а она его с грязью смешивает! – И не смей сравнивать меня с Лесли! Я, между прочим, тобой не воспользовался!

– А что же ты сделал?

– Черт побери, Шэрон, неужели не понимаешь? Я же тебя совершенно не знал! Вполне логично было предположить, что ты попытаешься заполучить богатого мужа, привязав его к себе ребенком. Я старался действовать в интересах моей семьи!

– И лгал мне, – с трудом выговорила молодая женщина. – Считал меня вымогательницей… Шлюхой самого низкого пошиба… Мне не терпится высказать, что я про тебя думаю, и слово «негодяй» будет самым мягким из всех.

Шэрон попыталась вырвать руку, но Рэндалл сжал ее пальцы сильнее.

– Пожалуйста, выслушай меня! Очень скоро я увидел тебя совсем в другом свете. Но тогда я струсил. Побоялся сказать тебе правду, потому что это разрушило бы нашу хрупкую дружбу. Я опасался, что ты отреагируешь именно так, как сейчас, потому и молчал с упорством, достойным лучшего применения.

Шэрон отвернулась от него и попыталась скрыть слезы, жгущие ей глаза. Время, что он провел с ней, добро, которое сделал, – все диктовал холодный расчет. Не симпатией или состраданием руководствовался Рэндалл. Просто следил за ней: не замышляет ли она чего? Играл ее несчастным сердцем. А она-то поверила, что о ней заботятся, что Рэндаллу в самом деле хорошо с ней. Надо же быть такой идиоткой!

– Что ж, нашей дружбе пришел конец, – выдавила из себя Шэрон. – Я не желаю тебя видеть. Как и иметь дело с твоей семьей или с ее деньгами.

– Но ребенок…

Шэрон наконец-то удалось вырвать руку. Она прижала ее к животу, словно защищая неродившееся дитя.

– Ребенок – мой! Я понимаю, что ты можешь нанять самых лучших юристов. Но я не позволю отобрать у меня малютку!

Рэндалл недоумевающе уставился на нее.

– Неужели ты веришь, что я могу поступить так?

Сердце Шэрон дрогнуло. Она готова была отдать ему все, даже свое сердце. Но, увы, увы…

– Ты оказался совсем не таким, как я думала. Ты не тот человек, который ходил со мной в церковь, целовал меня и… обещал, что останется здесь, со мной, пока не родится ребенок.

– Я и останусь!

Слезы слепили глаза Шэрон, поэтому она резко поднялась.

– А я не хочу тебя видеть, неужели не ясно? Улетай к себе в Англию, в Америку, куда хочешь, хоть в Новую Зеландию. Похорони себя в работе – ты не заслуживаешь лучшей участи!

Молодая женщина рванулась к двери, и Рэндалл не стал останавливать ее на этот раз, понимая, что совершенно бесполезно пытаться переубедить ее. По крайней мере, сейчас. Поэтому он просто сказал ей вслед:

– Прости меня, если можешь. Я не хотел причинить тебе боль.

Шэрон на секунду обернулась, и стаю видно, что по ее щекам катятся слезы.

– Конечно нет. Ты всего лишь заботился о своей семье. А на Шэрон Уэбстер тебе было наплевать.

Он собрался было возразить, но она уже скрылась за дверью, не дав ему ни малейшего шанса сказать хотя слово. Интересно, так ли себя чувствует преступник, когда за ним захлопывается дверь камеры и радужные надежды на счастливую жизнь остаются за ней?

Вечером следующего дня Рэндалл сидел на траве возле машины, мрачно созерцая собранные чемоданы. Осталось только запихнуть вещи в багажник и запереть за собой дверь. Да, еще не мешало бы позвонить в аэропорт…

Но именно в этом-то и была загвоздка. Весь день Рэндалл пытался заставить себя заказать билет по телефону, твердя, что все обернулось к лучшему. Проведи он с Шэрон еще немного времени, мог бы наделать глупостей – влюбиться, чего доброго. А это уж никуда не годится.

Черт! И о чем я только думаю! – мысленно выругался Рэндалл. Я не могу влюбиться ни в кого. Более того, это чувство мне не доступно. Если вообще существует.

И все же день давно перевалил за половину, а он так и не двинулся с места. Мысль никогда больше не увидеть Шэрон наполняла его ужасом и отчаянием.

Но эта женщина никогда ему и не принадлежала. Их отношения были обречены с самого начала. Кто она, а кто он…

Не обращая внимания на голос разума, Рэндалл встал, поднял брошенный Шэрон детский костюмчик и отправился в соседний дом. Неважно, что она зла на него. Ребенок не виноват, пускай носит его. А он заодно узнает, что случилось у будущей матери.

Несколько часов назад Шэрон вернулась из колледжа, но ни одного ученика так и не появилось. А ведь они всегда приходят по пятницам и вторникам. Странно…

Постучав пару раз и не получив ответа, Рэндалл крикнул:

– Шэрон! Я знаю, что ты дома. Я все равно не уйду, пока не поговорю с тобой!

Время текло, и он начал волноваться. Шэрон не из тех, кто прячется, даже будучи очень зла. Тем более открыла бы, чтобы прогнать его с порога.

Терзаемый дурными предчувствиями, Рэндалл вошел в дом и отправился искать хозяйку. Через некоторое время он обнаружил ее… в постели. Это в пять-то часов вечера!

– Что случилось?

Не ожидая приглашения, он переступил порог спальни и подошел к кровати. Молодая женщина полулежала на подушках под голубой простыней, одетая в белую хлопковую ночную рубашку. Темные волосы рассыпались по плечам, лицо казалось очень бледным, несмотря на загар. Рэндалла охватил внезапный страх за нее и за ребенка.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Я думал, что ты уехал.

– Я уже собрался, если это тебя утешит.

Рэндалл присел на краешек кровати. И Шэрон «одарила» его предостерегающим взглядом.

– Я бы больше утешилась, если бы увидела твою спину.

Ее глаза покраснели, словно она долго плакала. А Рэндаллу не хотелось, чтобы эта женщина плакала из-за кого бы то ни было, а не только из-за него…

– Еще увидишь. Но только после того, как расскажешь, что произошло. Твои ученики должны были появиться час назад.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросила Шэрон.

– Потому что сегодня вторник, а они приходят по вторникам и пятницам.

– Ты запомнил или занес это в мое досье? – издевательским тоном спросила молодая женщина.

– Перестань. Стервозность совсем не в твоем духе. Ты слишком хорошая, чтобы это выглядело убедительно.

Шэрон подняла на него взгляд, и Рэндалл увидел, что ее глаза полны боли.

– Зачем ты продолжаешь лгать мне? Или преуспевающие бизнесмены делают это так часто, что забывают, где ложь, а где правда?

– Я заслужил такие слова, только поэтому и терплю их. Но если хочешь знать, мне очень не нравилось говорить тебе неправду. Я все время жалел, что начал.

– Тем не менее продолжал в том же духе. – Шэрон устало вздохнула и добавила: – Почему бы тебе не уйти?

Рэндалл скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не двинется с места, пока не получит ответы на все вопросы.

– Что-то не в порядке с ребенком?

Шэрон закусила губу и отвернулась, прежде чем прошептать:

– Нет. Пока что.

– Что значит «пока что»? Выходит, что-то все-таки не так.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– У меня возникли проблемы, и врач велел мне лежать в постели.

Рэндалла охватило чувство, похожее на панику, но показывать это было никак нельзя. Он плохо представлял, как протекает беременность, но знал, что будущих матерей нельзя волновать.

– Какие проблемы?

Шэрон глубоко вздохнула и начала рассказывать. Видимо, потребность поделиться своими тревогами перевесила желание послать Рэндалла ко всем чертям.

Он слушал ее с таким неподдельным вниманием, что молодая женщина почти поверила в его доброе к ней отношение. Но потом в голову пришла мысль, наполнившая ее ужасом: а вдруг Рэндалл хочет отнять у нее ребенка, когда тот родится? Это ведь все же член его семьи…

– Словом, врач говорит, что малыш будет здоровее, если я смогу носить его еще по крайней мере две недели. Поэтому мне и велено лежать в постели.

– Но почему же ты не в больнице? – возмущенно спросил Рэндалл. – Это же настоящее безумие! Ты должна находиться под постоянным наблюдением медиков.

– Мне не нужны сиделки, – покачала головой Шэрон. – Только покой. Врач прекрасно знает, что у меня нет медицинской страховки, поэтому постарался не обременять меня лишними расходами. Если, конечно, госпитализация не единственное решение.

– Деньги – это не вопрос. Если тебе надо лечь в больницу, то я…

– Нет, не нужно. Так что забудем об этом.

– Ты не можешь даже обслуживать себя, находясь в таком положении. Кто будет тебе помогать?

– Я сказала врачу, что найду помощников.

– Похоже, что и ты умеешь приврать при случае, – ехидно заметил Рэндалл.

– Но я действительно найду их. Как только доберусь до телефона.

– И кому ты позвонишь?

– То, что у меня нет семьи, вовсе не означает, что и друзей нет.

– Допустим. Но кто из друзей сможет находиться с тобой постоянно? Они не работают и не учатся? Или все же заняты?

Шэрон прикусила губу. И Рэндалл понял, что угадал: кроме него, ей некому помочь.

– Может быть, и так, но ведь всегда остается сеньора Монсеррат. Я могу пожить у нее.

Рэндалл почти против воли провел пальцами по спутанным прядям, рассыпавшимся на подушке.

– А кто это?

– Мой самый лучший друг, она живет прямо в Бланесе. Ей восемьдесят пять, но сеньора в неплохой форме для своего возраста. Она-то мне и поможет.

Услышав возглас неудовольствия, вырвавшийся у Рэндалла, Шэрон назидательно заметила:

– Я же говорила, что проще всего мне общаться с пожилыми людьми.

– Прекрасно. Только боюсь, что усилий сеньоры Монсеррат будет недостаточно. Тебе нужная моя помощь. Более того, ты это прекрасно знаешь.

– Ничего подобного! – яростно возразила Шэрон. – Я не желаю тебя видеть, не то что принимать от тебя помощь. Убирайся!

Слова были обидные, но право так говорить у нее имелось, поэтому Рэндалл спросил:

– Ты хочешь, чтобы твой ребенок родился здоровым?

– Больше всего на свете!

– Тогда придется смириться с моим присутствием. Выбора у тебя нет.

Шэрон подумала, подумала и решила, что он прав. Принимать помощь от Рэндалла очень не хотелось. Становилось плохо при одной только мысли, что она будет ему чем-то обязана. Что она и ее ребенок окажутся в зависимости от человека, который сознательно лгал ей. Хуже того, воспользовался ее слабостью, заставил поверить, что она нужна, желанна.

– Тебя ждет масса работы дома.

– Но я ведь уже обещал, что останусь, пока не родится ребенок.

Сдержать слово казалось Рэндаллу проще простого. Такими малозначительными выглядели проблемы, ожидающие его в оксфордском офисе, по сравнению с благополучием Шэрон и ее будущего малыша.

– Но ты же собрался – значит, хотел уехать.

– Это ты мне велела.

Шэрон подозрительно посмотрела на него.

– Почему ты остаешься со мной? Ты же мне ничего не должен. Или хочешь облегчить совесть?

Рэндалл коснулся ее щеки… Возможность быть рядом с Шэрон – такое счастье, что все остальное меркнет по сравнению с ним!

– Моя секретарша сказала бы тебе, что у меня нет совести, да и не было никогда.

– Я не удивлена, – усмехнулась Шэрон. – Но тогда почему? Или все же рассчитываешь заполучить права на ребенка?

Подобное недоверие больно ранило. Но доказывать искренность намерений надо было не словами, а делами. Только так можно заставить человека вновь поверить тебе.

– Ты мать ребенка, он принадлежит тебе. Похоже на то, что Лесли он не интересует. И я первый сказал бы, что мой племянник его не заслуживает. Так зачем мне, его дяде, права на твоего еще не родившегося малыша?

Шэрон нахмурилась, пытаясь отыскать убедительный ответ.

– В нем или в ней течет кровь Харриотов. Как и в тебе. Может быть, твоей сестре хочется внука?

– У Лайры будут и другие внуки, – покачал головой Рэндалл. – И хотя я очень люблю сестру, мы оба знаем, как она сумела воспитать сына. Не слишком хорошо ей это удалось, тебе не кажется? Я считаю, что ты имеешь полное право воспитать твоего сына сама. И прекрасно с этим справишься.

Ах, если бы можно было хоть отчасти верить ему! Тогда Шэрон простила бы его. Но вера была подкошена чудовищным обманом. Так что слушаться велений сердца больше нельзя, слишком часто оно подводило.

– Красивые слова, дорогой мой Рэнди, не более того. Ты сам говорил, что по роду своей деятельности умеешь неплохо заманивать клиентов. Вот и меня ничего не стоит сбить с толку. Но я не поверю тебе, даже если ты поклянешься на Библии.

Рэндалл промолчал. Через некоторое время он поднялся и вышел из комнаты.

Слезы заструились по щекам Шэрон. Она закрыла лицо руками и попыталась выплакать свое горе.