Текст книги "Секреты модельной общаги"
Автор книги: Аманда Керлин
Соавторы: Фил Оу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Только взгляни на него – такой здоровой собаки я еще не видела. Никаких блох там нет, готова поклясться.
Кайли отчаянно старалась добиться своего. Нас всех настолько замучило монотонное существование последних недель, что этот пес внес какое– то оживление в нашу жизнь. К тому же в отличие от новых соседок он не составлял никому из нас конкуренции.
– На вид он ничего, – сказала я.
Щенок подбежал ко мне и заскулил, просясь на руки. Я послушно подняла его с пола, и он лизнул меня в щеку.
– Видишь, она любить Хизер! – воскликнула Светлана.
Пес своей лаской уничтожил последние сомнения, которые у меня были на его счет.
– Ну ладно, ладно, но искупать его все же нужно. Кто знает, где он там валялся.
Объяви я, что всем нам светят контракты от Prada, то и тогда, наверное, девушки всполошились бы меньше, чем от перспективы купания милого маленького песика.
– Светлана сделать пену!
Разумеется, ванна только пенная, никак иначе. Песик дрожал, а мы по очереди его намыливали.
– Как мы назовем собачку? – спросила Кайли
– Оксана, – предложила Светлана. – Как мою любимую фигуристку.
У меня было сильное подозрение, что пес был мужского пола, и быстрый осмотр подтвердил это.
– Мы не можем его так назвать, – сказала я.
– Почему не Оксана? – вылупилась на меня русская.
– Потому что он мальчик. Нельзя, чтобы пес откликался на женское имя, – ответила я. – Он ведь не гомик.
– Как Хизер знать, что это он? – удивилась Светлана.
– Как?
Неужели она в самом деле не знала? Я вынула дворнягу из пены и показала ей его мужские причиндалы.
Светлана все равно не поняла.
– Как Хизер знать?
Мне казалось, Светлана достаточно повидала человеческих пенисов перед своим носом, чтобы узнать его и у животного.
– Гляди. – Я указала на его хозяйство. – Люция, ты ведь с фермы, ты понимаешь, о чем я.
– Определенно мальчик, – заявила она.
– А-а.
Кайли все это время о чем-то сосредоточенно думала, а потом наступил миг вдохновения и она выпалила:
– Давайте назовем его Том Форд!
Щенок счастливо затявкал, разбрызгивая пену, и вопрос был решен: новым обитателем модельной общаги стал милый песик по имени Том Форд.
14
Неделя моды! Приближались священные дни для индустрии моды, когда мы не будем бездельничать круглые сутки, а начнем, не чуя под собой ног, носиться по кастингам (до десяти в день!), борясь не на жизнь, а на смерть с конкурентками за право повертеться пятнадцать минут на подиуме в свете прожекторов. Если повезет с показом, то за один вечер можно будет перейти из неизвестности в статус потенциальной супермодели. Когда я только приехала, агентство несколько раз посылало меня на кастинги для небольших показов, но тогда мой портфолио еще не отвечал стандартам. Зато теперь, когда я успела обзавестись целым альбомом отличных фото (среди которых были и отснятые подонком Уилкинсом для «Вельвета» – он, как я и предсказывала, ни словом не обмолвился о моем уходе с фотосессии), агентство было готово представить меня серьезным дизайнерам.
Я с замиранием сердца ждала Неделю моды. Не только из-за возможности карьерного роста (хотя, конечно, я не была классической манекенщицей), но еще из-за обещания Робера вернуться в Нью-Йорк к началу показов.
Возня с Томом Фордом помогала нам успокоить нервы и отвлечься от мыслей о приближавшейся волшебной февральской неделе. Модные журналы уже начали пускать слюни по поводу того, какие шедевры дизайнерского мастерства предстанут на суд публики под тентами Брайант-парка. Песика мы повсюду таскали с собой, он стал нашим фирменным знаком. Особенно любила выводить его в свет Светлана, считавшая, что этот живой аксессуар делает ее в два раза гламурнее. Дня через два после того, как Кайли привела к нам песика, Светлана взяла его с собой по магазинам и убедила своего богатенького бойфренда раскошелиться на шикарный ошейник с поводком, а также на несколько обновок для и без того обласканного пса. Видимо, Светлана действительно вила веревки из своего таинственного кавалера (это была новая жертва, а не тот тип, которого мы встретили в клубе), раз заставила его покупать вещи для собаки! Перед тем как выйти с Томом Фордом на улицу, Светлана каждый раз наносила гель на хохолок пса, делая ему прическу, подходящую к случаю. Он вроде бы не возражал.
В первые дни мы все очень сознательно относились к новым обязанностям: выгуливали Тома Форда, меняли ему водичку в миске и исправно за ним ухаживали. Кайли даже соорудила что-то вроде расписания и выставила его на холодильник. Там было подробно расписано, кто, когда и что делает. Но время от времени мои соседки начали нарушать график из-за нехватки времени: то нужно было собраться перед выходом в «Шатер», то подготовиться к съемкам на телевидении. Должна признаться, даже я пропустила одну или две прогулки в тот период. Том Форд, однако, по этому поводу не очень печалился. Он был такой маленький, что мог затеряться даже в нашей квартире – очень часто он исчезал, и мы находили его в груде нижнего белья, заброшенного под кровать. Мы гордились своим псом – из него получался настоящий дамский угодник.
С приближением Недели моды мы ожидали по крайней мере одну новую соседку. Агентство обязательно должно было прислать кого-то на время показов в Нью-Йорк, чтобы проверить способности новенькой. И мы не ошиблись. Дней за десять до начала показов я вернулась домой, пройдясь по галереям Челси, и увидела незнакомую девушку. Развалившись на диване, она смотрела телевизор. Совсем юное существо, пышущее здоровьем, с усеянным веснушками свежим личиком. Ой-ой. Еще одна Дженетт, подумала я. Ее сумки стояли неразобранными в гостиной.
– Привет, я Кристиана, – представилась она, вставая. – Кажется, ваша собачка где-то нагадила. Правда, я не проверяла, но запашок есть.
Том Форд слонялся тут же с виноватым видом, и я сразу нашла, где он набезобразничал.
– Плохой Том Форд! – прикрикнула я на пса, и он стыдливо прижал ушки к голове. – Не гадить!
Тут до меня дошло, что я говорю совсем как Светлана, когда обращаюсь к нашему псу. Да и сердиться на него нельзя было. Это не его вина, что… сейчас проверю расписание… Светлана не вывела его утром на прогулку. Я подобрала какашку бумажным полотенцем и спустила в унитаз.
– Его зовут Том Форд? – переспросила Кристиана. – Клё-о-ово!
– Ты уже осмотрелась? В общем, смотреть здесь особенно нечего, кроме спальни, – сказала я.
– Я заглянула туда, но там похрапывала какая-то девушка, поэтому я решила не тревожить ее, – сказала новенькая. – Даже не верится, что у нас здесь двухъярусные кровати, совсем как в общаге! Можно подумать, мы уже в колледже!
Уже в колледже?
– Сколько тебе лет? – спросила я.
Девушка приехала одна. Я слышала о старшеклассницах, приезжающих с родителями, но пока не видела ни одной, кто приехал бы без сопровождения взрослых родственников.
– Пошел семнадцатый. Мамочка боялась отпускать меня в Нью-Йорк, ей все мерещились террористы и все такое прочее, но я сумела ее убедить, что со мной будет все в порядке, – ответила она. – В Нью-Йорке не очень страшно, просто он гораздо больше Джэксон-Хоул.
– Джэксон-Хоул?
– Ну да, в штате Вайоминг. Я оттуда.
– Это, кхм, вроде рядом с Ютой? – спросила я.
В голове у меня пронеслись опасения, что веет второй частью истории Дженетт.
– Угу, но там одни мормоны живут, – заявила эта шестнадцатилетняя девчонка. – Вайоминг гораздо круче.
– А-а.
– Вот именно, – сказала она. – Ну что, можно мне войти в спальню или та девушка отвинтит мне голову?
– Мы обе войдем. Все равно скоро шесть, – сказала я, открывая дверь в другую комнату.
Кристиана подхватила сумки и направилась за мной. У меня потихоньку начало складываться о ней впечатление – в свои шестнадцать она была уже нахальной и нескромной и вела себя так, словно у нее был огромный опыт. То, как она покачивалась при ходьбе, немного напомнило мне Дженетт. Казалось, она прекрасно понимает, как выгодно подать свою высокую фигуру, и соблазнительно вертела узенькими бедрами, даже затаскивая сумки в тесную спальню.
Светлана лежала, спрятав голову под подушку, и со стоном произносила какие-то русские слова.
– Пошли прочь! – сказала она.
Видимо, у нее еще не прошло головокружение от порции кокаина с биллиардный шар, которую они вчера разделили с Еленой и несколькими парнями из третьесортного актерского агентства. Том Форд, увязавшийся за нами, вскочил на кровать и зарылся под подушку, чтобы лизнуть Светлану в лицо.
– Светлана, на улице уже стемнело, – сказала я.
В ответ она лишь застонала и перевернулась на другой бок. Я указала новенькой на нижнюю койку.
– Полагаю, ты можешь устроиться здесь. Под Люцией. Она из Словакии.
– Угу, – рассеянно буркнула Кристиана и, плюхнувшись на матрас, попрыгала, проверяя его упругость.
Матрас заскрипел. Она сморщила маленький носик и немного сдвинулась, вновь несколько раз подпрыгнув. На этот раз скрипу было меньше. Взглянув на меня, она улыбнулась не такой уж невинной для шестнадцати лет улыбкой.
– Итак, где здесь знакомятся с клевыми парнями?
В тот вечер наша новая соседка вернулась позже всех. Мы взяли ее с собой на вечеринку с бесплатным баром, которую устраивала какая-то мелкая фирма в закрытом клубе, о чем, разумеется, узнала Светлана. Прежде чем мы загрузились в такси, старшеклассница по очереди оглядела нас с серьезным видом.
– Если кто-нибудь спросит, мне восемнадцать, договорились? – сказала она.
Вскоре я узнала, что «кто-нибудь» означало «мужчины».
К концу вечеринки мы все здорово вымотались, а потому ушли, оставив Кристиану на попечение манекенщика лет двадцати пяти, снимавшегося в прошлом году для журнала «Американский орел». Думаю, она даже узнала его по витринам торговых центров и решила, что это круто, когда модель знакомится с моделью, но совсем не для совместной фотосессии.
Я лежала без сна на кровати и боролась с головокружением, когда в спальню вплыла Кристиана. Со своим манекенщиком.
Свет из гостиной на секунду осветил нашу комнату.
– Быстро закрой дверь! – сказала она.
Вновь воцарилась кромешная тьма.
Я слышала, как они оба тяжело дышат, на ощупь пробираясь к пустой кровати, потом – хруст, треск, шелест. Видимо, они в спешке срывали с себя одежду.
– Мм… – простонала Кристиана между поцелуями.
Комната кружилась вокруг меня, а я лежала на спине и сосредоточенно пыталась побороть тошноту. На нижнем ярусе подо мной похрапывала Светлана и ни о чем не подозревала, как и Том Форд, намаявшийся за долгий вечер, проведенный с нами. Женатик Люции в тот вечер в последнюю минуту отменил с ней свидание – скорее всего, чтобы провести его с собственной женой, – а алкоголь, выпитый в клубе, только усилил ее депрессию. Последние двадцать минут она тихонько хлюпала носом у себя на верхней койке.
Нижняя кровать заскрипела, когда на нее улеглись Кристиана и ее спутник, оба в чем мать родила. Они устроились, и понеслось!
– Ой, осторожно! – возопила Кристиана.
– Виноват, – отвечал пижон.
– Ничего, сладкий мой. Нет, немного… мм., выше. Не так быстро, не так быстро, я сказала! Ты такой большой, ты должен действовать медленно! – поучала кавалера шестнадцатилетняя девочка. – Нет, нет, левее… Да, да!
Мужчина тихо охнул, когда она это сказала. Да, ребята, мы уже в космосе.
Они взялись за дело всерьез. Кристиана, очевидно, забыла, где на матрасе находилось скрипучее место, потому что кровать под ними чертовски скрипела. Я накрыла свою гудящую от клюквенной водки голову и то ли бодрствовала, то ли дремала. Закрыв глаза, я попыталась не думать об утехах, которых у меня не было с тех пор, как я перебралась в Нью-Йорк, а представила длиннющие ноги школьницы, опоясавшие клевого манекенщика. (По крайней мере, только благодаря этому они не свалились с кровати…)
– О боже, ещеещеещееще, – запричитала Кристиана едва слышно.
Насколько же он большой? Кровать поскрипела еще немного, сотрясая Люцию.
– Да-да-да, о черт, хорошо, – сказал он.
– Шшш… о-о-ох… ты… ммм… разбудишь моих… ммм… соседок, – сказала она.
Я услышала шлепок ладони, закрывшей рот, после чего последовали сдавленные мужские стоны. Но он тоже закрыл рот своей партнерше, потому что ее крики тоже начали звучать придушенно. Я даже пожалела, что ничего не видно, а то можно было бы полюбоваться на комичный видок: парочка в самый ответственный момент затыкает друг другу рот.
Кровать тем не менее продолжала скрипеть, а когда стихли их стоны, я поняла, что Люция до сих пор бодрствует – жертва любвеобильной парочки на нижнем ярусе. Словачку подбрасывало наверху, как щепку на волнах во время шторма. Она еще поплакала немного, но потом мне наконец удалось отключиться под странное звуковое сопровождение, в котором смешались тихий плач Люции и скрип дешевой койки, пока Кристиана доводила своего «американского орла» до оргазмических высот.
Дня через три я окончательно убедилась, что шестнадцатилетняя девочка из Вайоминга с такими симпатичными веснушками была самой настоящей нимфоманкой. Возвращаясь каждый вечер в общагу, она взахлеб рассказывала об очередном сексуальном приключении с ничего не подозревающим мужчиной, который принял ее за совершеннолетнюю, – хотя, к счастью, после того первого раза она больше никого не приводила в общагу. А ведь ее мамочка боялась террористов – нашла о чем волноваться! По сравнению с этой школьницей Светлана выглядела почти законченной монашкой. Впрочем, у меня не было времени размышлять о Кристиане, стремящейся завоевать золотую медаль на сексуальных Олимпийских играх этого года, да и у остальных тоже – до Недели моды оставалось всего несколько дней.
В глубине души я понимала, что это будет переломный момент в моей карьере модели. Если я не получу ни одного контракта на участие в показе, то могу смело нарисовать у себя на лбу большую букву «Н», означающую «Неудачница», после чего вернуться в Виргинию, поступить в муниципальный колледж и до конца жизни ходить с неухоженным лицом и носить тяжеловесную обувь. Мне отчаянно хотелось пройти какой-нибудь кастинг на дефиле, хотя я понимала, что больше подхожу для фотосессий, демонстрировать одежду на подиуме и вправду не мое.
Я рассказала о своей проблеме Виллему, и он сразу разрешил мне не работать в галерее целую неделю до начала показов и еще одну неделю во время проведения шоу моды. Он знал, что я буду бегать по кастингам (и, разумеется, вечеринкам).
Все, кто был занят в индустрии моды, чрезвычайно оживились, энергия била ключом. Стилисты всего города нервно грызли ногти, так что им приходилось срочно записываться на сеансы к маникюршам, модели перекусывали раз в два дня половинкой арахиса, сражаясь со своим весом, редакторы модных журналов беспрерывно обсуждали, кто в этом сезоне совершит «прорыв» и удержится ли на самом верху такой-то кутюрье. Попадая в плен огней, блеска, беспрерывного веселья нью-йоркской Недели моды, ты вдруг начинаешь твердо верить, что новая линия одежды, представленная на подиуме Кельвином Кляйном, явится самым важным событием (не меньше) в истории человечества со времени изобретения атомной бомбы.
Должна признать, и я заразилась всеобщим волнением, переживая по поводу предстоящих кастингов, мечтая о приглашении выйти на подиум, чтобы за одну ночь стать звездой всех сайтов в Сети, посвященных моде. И тогда меня завалят приглашениями, я стану топ-моделью элитного круга. Никогда еще эта мечта не казалась такой осуществимой – нужно всего лишь маленькое везение! – а мой предыдущий опыт общения с фотографами (оба раза для меня прошли не очень удачно) как-то стерся из памяти. Наступали великие времена.
Я уже упоминала, что моделей часто делят на две различные категории – «журнальную» и «коммерческую». К первой относятся девушки с неординарной, часто даже угловатой внешностью вроде Светланы и Люции; ко второй – более заурядные, как я. Подиум любит ярких красоток, но агентство для этого сезона сняло все ограничения. Рейчел была готова послать в бой весь свой легион в надежде, что хотя бы часть моделей вернется со славой победителя, получив контракт у знаменитого кутюрье. Битва предстояла кровавая.
Мой последний обмер перед началом кастингов прошел не очень успешно.
– Тебе нужно сбросить пять фунтов, – заявила Рейчел. – К пятнице.
Она даже глазом не моргнула, ясно дав понять своим тоном: «Пусть другие питаются. Только не модели». Голодная смерть не такая уж высокая цена за славу, верно?
Возможно, я начала бредить, оттого что потребляла самое большее по три калории в день, стремясь угодить Рейчел и выполнить ее неосуществимое требование, но мне казалось, что за два дня до начала кастингов все-таки может произойти чудо.
Я получила письмо от Робера по электронной почте. Он сообщал, что приедет в Нью-Йорк на Неделю моды, и от этой новости у меня еще больше закружилась голова. Я соскучилась по нему, единственному мужчине, с которым встречалась с тех пор, как приехала в Нью-Йорк. Поймите меня правильно, я ни о чем не жалела: вместо того чтобы кидаться в койку с противными банкирами и самовлюбленными манекенщиками, я ходила на свидания к самому преуспевающему и чертовски привлекательному французу, который знал, как обращаться с дамой, заботился о больной матери и не соблазнился легкой добычей вроде Светланы. Ладно, ладно, возможно, я пока и не заарканила его по-настоящему, но свидания у нас были, и они многое обещали. (Должна откровенно признаться и еще кое в чем: подвиги Кристианы несколько разожгли мой аппетит, и Робера я ждала с таким нетерпением не только из-за интересных бесед, вкусных обедов и обворожительного акцента.) Мы с ним не виделись больше месяца.
Начались кастинги. Еще вчера мы болтались без дела в общаге, играли с Томом Фордом, устраивали между собой перебранки, жаловались на холодную погоду, выслушивали скулеж Кристианы по поводу того, что у какого-то там парня маленький членик, а сегодня носились как сумасшедшие по всему городу, бегали на кастинги в Мидтаун, Челси, Сохо, всюду. В Манхэттен начала стекаться публика из самых разных уголков мира, и город наполнился целой армией шикарных женщин и элегантных мужчин. Можно подумать, сюда на парашютах спустилась модная дивизия быстрого реагирования: тысячи молодых моделей и дизайнеров, а вместе с ними журналисты и редакторы, освещавшие каждое событие.
Хотя я присутствовала на сентябрьской Неделе моды, я тогда еще не успела сориентироваться и не оценила в должной мере того безумного переполоха. Теперь же у меня было по крайней мере шесть кастингов в день, а иногда их число доходило до десяти. Для крупных фирм отборы проводились в стильных студиях Уэст-Сайда, для других – в тесных бутиках, где нам приходилось демонстрировать наряды в проходах между вешалками с одеждой.
После нескольких дней хаоса, не принесших больших побед, я начала сомневаться, получит ли хоть одна из нас, обитательниц общаги, приглашение на дефиле. Мы все чуть-чуть не попадали в десятку, промахиваясь в последний момент: Люцию, например, послали на общий кастинг к Кельвину Кляйну. Быстро обойдя всех конкуренток благодаря своему опыту, она оказалась лишь в шаге от того, чтобы получить приглашение на просмотр к самому Кельвину, а там он уж сам решал, подходишь ты или нет. До сих пор я не видела словачку такой счастливой, на финальный отбор она не шла, а летела. Возвратилась вся в слезах, с разбитым сердцем. Там оказалась очень похожая на нее девушка из России. Только гораздо моложе.
Повторилась ситуация с фотографом, когда ее место в его постели заняла молоденькая Женева.
Кайли тоже старалась изо всех сил, но ничего не получилось. Вроде бы ею заинтересовались люди из фирмы Анны Суи, но это оказался пустой номер. Австралийка удвоила свою ежевечернюю норму метамуцилового мартини, чтобы залить горькое разочарование. Светлану тоже пригласили на дефиле одного крупного дизайнера, но, насколько я поняла, она не понравилась какому-то типу из отборочной комиссии. Светлана продемонстрировала походку на подиуме, а когда закончила, этот тип, этакий Саймон Коуэлл [40]40
Актер и продюсер, ведущий телевизионных шоу «Pop Idol», «The X Factor» и «American Idol», прославившийся своими нелицеприятными замечаниями в адрес их участников.
[Закрыть]в индустрии моды, закатил глаза и прошептал что-то на ухо своему коллеге, после чего сквозь зубы поблагодарил ее и отпустил на все четыре стороны. По ее словам, она не понимала, что произошло, но я заподозрила, что ее угловатость и неловкость взяли над ней верх в минуту волнения и, скорее всего, она споткнулась.
Нимфоманке Кристиане повезло не больше, но потом ее отобрали для небольшого показа, проводимого в Пак-билдинг, [41]41
Историческое здание на улице Лафайет, украшенное фигурками Пака, озорного духа в шекспировской пьесе «Сон в летнюю ночь».
[Закрыть]а не в тентах Брайан– парка. Как часто случалось с малоизвестными дизайнерами, за работу ей ничего не собирались платить – просто посулили несколько бесплатных шмоток.
За два дня до начала Недели на всех, кроме Кристианы, напала паника – неужели нас не пригласят ни на один показ? Том Форд, чувствуя нашу тревогу, носился рысью по комнатам и старался утешить то одну, то другую, лизнув язычком. Но даже этот милый песик не мог изменить того факта, что начиналась пора безграничных возможностей, а мы вернулись к тому, с чего начали: сидели в общаге и не работали. Терзаясь жалостью к самой себе, я вдруг поняла, что давно не получала вестей от Робера. Из галереи позвонил Биллем, поинтересовался, как у меня дела, а я резко ответила, сорвав на нем все свое разочарование и горечь. Я настолько глубоко погрузилась в безумие Недели моды и всей атмосферы вокруг нее, что даже начала сожалеть о «потраченном впустую» времени – мне следовало заранее готовиться к этому грандиозному событию, а не торчать в галерее. А теперь что? Я изменила всю жизнь, чтобы стать моделью (даже не знаю точно, сдала ли на аттестат), а теперь сижу без работы в такое горячее время. Основное событие в индустрии моды проходило мимо меня.
Но потом, когда все, казалось, потеряно, вмешалась сама судьба.
Нас со Светланой послали на один кастинг в первоклассную японскую компанию под названием «United Bamboo». Раньше я не составляла русской прямую конкуренцию, а тут во время кастинга она стала настороженно поглядывать на меня как на очередную соперницу, пытающуюся отнять у нее работу. За дверьми общаги все кардинально менялось – каждая девушка была только за себя.
К моему удивлению, Светлана даже попыталась выбить меня из колеи перед моим выходом на подиум. Кивнув на тонкое белое платье на вешалке, доставшееся мне для показа, она прошептала:
– Хизер иметь подходящая фигура для такого платья?
Неужели она имела в виду, что я толстая? Мне ужасно захотелось ударить наотмашь по ее тонкому русскому личику, но я лишь улыбнулась и ответила:
– Думаю, оно прекрасно мне подойдет.
Меня слегка замутило: мы, конечно, не были закадычными подругами, и все же меня здорово подкосило, что Светлана решила побольнее уколоть именно меня. Думаю, не следовало чересчур удивляться такой озлобленности. Во всяком случае, ее замечание имело обратный эффект: я прошлась так, как никогда в жизни. Я раскачивала бедрами, выставляя одну ногу перед другой так, словно родилась, демонстрируя модели от кутюр. Пусть видит.
Оказалось, что русская зря старалась спихнуть меня на обочину – нас обеих взяли. Как только она узнала, что я ей больше не помеха, тут же кинулась обниматься.
– Светлана и Хизер здорово повеселиться!
Видимо, она успела забыть, как только недавно пыталась навредить мне. Я, естественно, пришла в восторг от того, что попала на показ, но, как в случае первой фотосессии для просмотрового буклета и второй, с издателем «Вельвета», мне было немного не по себе. Неужели так устроено в мире, что тот, кого ты считаешь другом, готов отдать тебя на съедение волкам ради малейшей выгоды? У других девушек все происходило именно так, я сама видела. Неужели в этом мире не существует никакой порядочности? Хотя у меня самой рыльце в пушку – я ведь встречалась на стороне с ее большой французской любовью. Нет, все плохие мысли вон. Через три дня начнутся показы. Люция и Кайли остались не у дел.
Описать, что происходит во время Недели моды в тентах Брайан-парка, практически невозможно. Там словно ураган пролетает, оставив после себя только смятые экземпляры ежедневных выпусков «Fashion Week Daily» на обочинах 42-й улицы как единственное доказательство, что это вовсе не был длинный чудесный сон. На какое-то время глаза всего мира моды прикованы к обычному городскому парку, превращенному в одну сплошную витрину самых роскошных и гламурных нарядов, которые только можно купить за деньги. (А также престижа, который нельзя купить.) Тенты заполняют весь парк, и в них проводятся бесконечные показы, фотографы носятся из одного конца парка в другой, отпихивая локтями друг друга, чтобы успеть заснять городских знаменитостей, появившихся на показах, сделать снимки дизайнеров, да и всего того, что позволит узнать остальному миру, как потрясающе проходит Неделя моды в Нью-Йорке. Пока публика собирается, рассаживается, обменивается сплетнями и фотографируется, за кулисами армия дизайнеров, стилистов, визажистов готовит моделей к выходу – и все они бегают как сумасшедшие, отсчитывая минуты до начала показа.
Именно там мы и оказались со Светланой в тот день, когда компания United Bamboo демонстрировала свои модели. Обе угодили в самую сердцевину гудящего улья, где обезумевшие, нервные люди в последнюю секунду распределяли наряды между манекенщицами, решали вопросы грима и причесок и тут же изменяли свои решения. Компания хоть и первоклассная, но маленькая, поэтому люди, работавшие в ней, из кожи вон лезли, чтобы произвести хорошее впечатление на капризную публику. Снаружи, со стороны подиума, до меня доносился гул толпы: все устраивались на пластмассовых стульях, более уместных где-нибудь на футбольном матче старшеклассников.
Ну вот, свершилось. Я добралась до подиума. Что будет потом? Когда вокруг волнение нарастало с каждой секундой, я не могла не думать, что это начало чего-то значительного.
Чуть раньше, когда стилисты отбирали наряды для каждой из манекенщиц, мы со Светланой обе положили глаз на потрясающее вечернее платье, которому, я не сомневалась, предстояло стать гвоздем показа. На мне оно смотрелось бы идеально. К несчастью, Светлану посетила такая же мысль относительно себя.
– Светлана хотеть платье, на Хизер оно плохо, – сказала она как можно громче, чтобы ее услышал кто-нибудь из стилистов и, естественно, согласился.
– Нет, Светлана, это платье получу я. Ты бы в нем выглядела просто ужасно – оно абсолютно не для твоих пропорций, – заносчиво произнесла я.
Мне вдруг захотелось во что бы то ни стало получить это платье. Оно очень гармонировало с моим образом. Мы обе двинулись к платью, словно готовясь застолбить золотоносную жилу. Еще секунда, и мы протянули бы к нему руки, но тут кто– то из работников компании протиснулся между нами и снял платье с вешалки.
– Простите, девочки, но этот наряд для нее, – сказала женщина, указывая на уже довольно известную шестнадцатилетнюю модель из Бразилии, которой пресса успела навесить бирку «Восходящая звезда».
Платье уплыло к девчонке. Я могла бы поклясться, что маленькая стерва показала нам язык, но, скорее всего, мне просто померещилось.
– Вблизи она не такой хорошенький, – прошептала мне Светлана, вновь перейдя на мою сторону, когда мы обе потерпели крах.
Стрелка часов все ближе подбиралась к заветному часу, все уже были на взводе, с трудом сдерживались. Каждой манекенщице предоставили свой уголок, куда она возвращалась, пройдясь по подиуму, и выделили команду помощников. Мы все демонстрировали по три модели, и наряды были приготовлены заранее, ожидая своей очереди. Одна из моих помощниц, с виду еще совсем юная, то и дело выглядывала в зал и от волнения грызла ногти. Час пробил. Я была одета для первого прохода – голубой свободный жакет в клетку и подходящие к нему брюки. Взглянула на Светлану и даже ободряюще ей улыбнулась, несмотря на нашу недавнюю перебранку.
Раз, два, три… На подиуме врубили музыку, и не успела я опомниться, как меня погнали к выходу на подиум, где уже ждала целая вереница девушек. Адреналин в крови зашкаливал, я невольно перешла на дерзкую походку, высоко выбрасывая ноги, что удается только манекенщицам. Светлана оказалась в очереди после меня через две модели. Я двинулась вперед, вот и выход. Подиум…
В меня ударила мощная волна света, ослепив тысячью фотовспышек. Я легко с этим справилась, даже не моргнула и пошла вперед, сосредоточившись только на одном: не упасть! Происходящее казалось мне нереальным: безликая толпа, музыка, лучи прожекторов. Сохраняя на лице невозмутимость, я прошла в конец подиума и на секунду замерла. Щелк-щелк-щелк – сколько же там фотографов? Публика зааплодировала. Чей наряд они так оценили – мой? Или другой манекенщицы, может, Светланы? Я не могла понять. Машинально повернулась и направилась за сцену, где в моем уголке меня ждал следующий наряд. Вот тебе и мечты.
Выступая как пава на обратном пути, я случайно заметила кое-кого на первом ряду. Неужели Робер? А рядом с ним блондинка, положившая руку ему на бедро? Я чуть не споткнулась. Но времени разглядеть как следует не было – я должна была дойти до конца подиума и через несколько минут вернуться сюда для второго показа.
Если вначале за сценой царило безумие, то теперь оно перешло в настоящий хаос. Повсюду были полуголые модели: одни поспешно раздевались, другие натягивали новые наряды, а их ассистенты кричали другим что-то вроде: «Мне нужна тесьма немедленно!» Мне было некогда размышлять, сидит ли Робер в зале с другой женщиной или нет так как девушки в моем уголке начали во все стороны стягивать с меня жакет; их задачей было помочь мне выбраться из показанной вещи и надеть новую. Пока они возились с молнией, появилась Светлана и подтвердила мои страхи.
– Робер в первый ряд с сучкой-блондинкой! – завопила она из своего угла, пока помощники срывали с нее одежду.
– О чем ты болтаешь? Надевай юбку! – прикрикнул на нее стилист, у которого со лба лил пот в три ручья.
Не успела я опомниться, как была снова готова к показу, и меня сразу отослали на подиум, где во второй раз по моему адресу прокатился одобрительный гул, защелкали фотоаппараты со вспышками. Теперь я была совершенно уверена, что аплодируют именно мне – ну, не совсем мне, а тому шикарному костюму, который я демонстрировала. В конце подиума я повернула обратно и нарушила основное правило: перестала пялиться неподвижным взглядом перед собой, а на какую-то долю секунды посмотрела вниз, на Робера. Наши взгляды встретились, вид у него был пораженный. Но никакой руки на его бедре не лежало – неужели мне тогда показалось? Краем глаза я увидела, как он прошептал что-то блондинке. Он мне даже не позвонил после приезда и явился сюда с другой девушкой?
