Текст книги "Сердце даэдра (СИ)"

Автор книги: Аманда Франкон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

На выжженной равнине Деменции пики Серого марша виднелись особенно отчетливо. У Эштона ладони чесались от желания прикончить парочку тварей, который брели вдоль дорог, поджидая незваных путников, но на выполнение своей части сделки у него всего двое суток – они с Алисией договорились, что через сорок шесть часов она вновь его призовет.

Так что дремора, не отвлекаясь, бежал по узкой тропе в сторону замка Шеогората, ловко уходя от неуклюжих попыток атаковать его, которые предпринимали неповоротливые увальни из Серого марша.

Добравшись до ворот, он коротко поприветствовал сослуживцев, краем глаза замечая, что они провожают его любопытными и злорадными взглядами. Стараясь не попадаться на глаза слугам принца безумия, он проскользнул к спуску в подземелья и вскоре добрался до старой, почти заброшенной части тюрем.

Здесь ничто не освещало путь, но Эштон и так помнил дорогу. От лестницы десять шагов вперед, двадцать вправо и еще пять влево. И за поворотом – длинный ряд пустых камер, из одной сочится прохладный голубоватый свет.

– Эштон!

Дремора еще не видел того, кто сидит взаперти уже долгие тысячи лет, но одинокий пленник, привыкший к тишине, остро реагировал даже на самые тихие звуки и конечно, услышал его задолго до того, как сам воин заметил свет.

– Ты так и не сдержал свое обещание. Неужели пришел, чтобы убить меня и навсегда забыть о нем? – старый двемер, который так и не назвал никому своего имени, повернулся лицом к Эштону, как только тот встал перед решеткой. – Сколько времени ты провел, отзываясь на зов магов из Черного предела? Сотни лет? Тысячи? Или – ни дня?

Двемер говорил, и Эштон не без труда преодолел желание взять старика за грудки и как следует встряхнуть. У людей он научился простой хитрости: если хочешь что-то получить, будь учтив хотя бы какое-то время.

– Напротив, я здесь, чтобы начать выполнять свои обязательства. Я нашел того, кому могу продать твои знания, – улыбнулся он и протянул руку.

Старик отпрянул, будто ожидая удара, но заметив, что ладонь дреморы раскрыта, с подозрением посмотрел на нее.

– Мои секреты стоят дорого, – он скрестил руки на груди и оперся о заросшую мхом стену подвала. – Тебе нечем будет расплатиться.

Эштон, скрипнув зубами, назвал цену. Старик азартно сверкнул глазами, но соглашаться не спешил.

– Не медли, двемер. Шеогорат не выпустит тебя отсюда – его твои знания не интересуют. Даже если я тебя обману и не выполню обещание, ты ничего не потеряешь. Даже, может, развлечешься, подглядывая за смертными и за тем, что твои знания способны сотворить с Нирном.

За долгие годы знакомства Эштон успел хорошо изучить старика. К тому же, простые слова убеждения он продумывал с тех самых пор, как встретился с Алисией. И теперь, к своему удовольствию, видел, что они подействовали.

Двемер порылся в складках линялой мантии, которая когда-то была желтой, и вытащил на свет покрытый ржавчиной амулет из двемерского металла. Подвеска на простой веревке в длину едва ли могла сравниться с мизинцем и походила на одну из башен Серого марша. Острым концом она устремлялась вниз и имела шестнадцать тончайших граней, на которых настолько тонко, что едва можно различить, были начертаны названия планов, на которых жили принцы даэдра.

– Возьми, – немного поколебавшись, старик вложил амулет в руку Эштона. – Но пусть новый владелец сам думает, как активировать амулет: если он достоин, то ему понравится такая загадка.

Эштон сжал в кулаке подвеску, которая казалась ему сейчас самым ценным сокровищем в мире, и, напоследок убедившись, что дверь надежно заперта, направился к выходу. Ему даже не верилось, что все получилось так легко, но неприятность подстерегала его там, где он меньше всего ожидал с ней встретиться.

Его начальник, дремора-валкиназ, заметив его в коридорах, тут же отдал приказ – явиться в тронный зал, к лорду Шеогорату.

Эштон поморщился – мог себе позволить, шлем прекрасно скрывал эмоции. Пришлось направиться к тронному залу, и в очередной раз поворачивая в запутанном дворце, он впервые чувствовал волнение или даже опасение. Такая эмоция раньше не трогала его сердце, и теперь он находил в ней удовольствие. Впрочем, мысль о том, что Шеогорат мог догадаться о чем-то раньше времени, несколько омрачала радость от новых ощущений.

Шеогорат восседал на троне оригинальным образом: забросив одну ногу на подлокотник и помахивая ею. Эштон бывал здесь всего один раз, в тот день, когда Дагон привел весь его проигранный в карты отряд сюда. Однако несмотря на любопытство, дремора старался не вертеть головой слишком уж активно и вообще вел себя равнодушно.

Десять шагов к трону, поклон – все эти формальности, вбитые очень долгими годами жизни под начало жестоких командиров и кровавого принца даэдра, получались сами собой и успокаивали.

– А, Эштон! – закричал Шеогорат, подскакивая на троне и принимая более-менее ровное положение. – Подойди ближе. Я хочу увидеть безумие в твоих глазах!

Воин повиновался, радуясь, что за время пути успел припрятать амулет двемера. Обыскивать его прямо здесь вряд ли кто-то станет.

Пока Эштон подходил к трону и, не мигая, смотрел в жуткие глаза Шеогората с кошачьими зрачками, он чувствовал на своей спине сверлящий взгляд командира. От этого взгляда хотелось чесаться, но прямо сейчас дремора не мог позволить себе проявить хоть каплю недовольства или неуважения.

– Поразительно, как ты восприимчив к влиянию островов! Безумие охватывает тебя и наконец… А впрочем, время покажет! – наконец, вынес вердикт Шеогорат и откинулся на спинку трона.

Эштон в недоумении опустил голову. Он не чувствовал в себе желания убивать всех вокруг, неистово смеяться или произносить нелепицы – в общем, никаких признаков надвигающегося сумасшествия. Однако и спорить с безумным принцем – дело бессмысленное, так что он просто промолчал.

– Иди, Эштон, – лицо Шеогората в одно мгновение перекосило от злобы, хотя мгновение назад он улыбался, и дремора поспешил отойти назад. – Иди и не смей сопротивляться безумию, которое вскоре охватит твое сердце! Не смей! Иначе… А впрочем, сам узнаешь – у тебя ведь смелости не хватит признать, что ты с ума сошел… рехнулся… слетел с катушек! Ну иди же, иди. Позже ты выполнить еще много моих приказов!

Как только принц даэдра замолчал, Эштон поспешил уйти из тронного зала. Он буквально заставлял себя двигаться не слишком быстро, чтобы его движения не выглядели резкими и дерганными. Как только за его спиной закрылась дверь, дремора облегченно выдохнул, осознав, что у него еще есть время на воплощение его плана. И безумный принц если не одобрил его действия только что, то по крайней мере остался к ним равнодушен. О том, что Шеогорат ничего не знает, можно было уже даже не мечтать – слишком уж эта версия выглядела хорошей.

Вслед за Эштоном вышел и валкиназ, вместе они прошли до казарм, где привычно устроились за круглым столом на скрипучих стульях, которые уже тысячу лет угрожали развалиться.

– Я уж думал, что он тебя на месте прикончит, – валкиназ хоть и был опытным воином и командиром, но отличался привычной для дремор прямотой, и потом простодушно хлопнул подчиненного по плечу. – И имей в виду – если проколешься хоть в одном слове, я лично снесу твою башку по приказу лорда.

– Не прокололся пока, как видишь, – Эштон не сдержал довольной улыбки – руку ему буквально обжигал спрятанный в перчатке амулет.

– Однако кое в чем этот безумец прав – как ни странно, – валкиназ, задумавшись, оперся плечом о стену. – Ты и правда как будто с катушек слетел с тех пор, как эта магичка начала денно и нощно держать тебя при себе.

Эштон снял шлем и удивленно поднял брови. Он не особенно понимал, к чему клонит начальник.

– Взгляд у тебя стал странный, – недовольно прорычал валкиназ, косясь на подчиненного. – Ты как будто знаешь о чем-то, о чем не знаем мы, все остальные дреморы. Да и… сражаешься не как обычно, как будто без ярости, с расчетом.

– Это потому, что я намерен довести свое дело до конца, – спокойно ответил Эштон.

– Хорошо, если так, – недовольно цыкнул командир и поднялся со стула, издавшего особенно трагичную трель. – Завтра опять в Зедилиан идешь.

Когда валкиназ вышел, Эштон прикрыл глаза ладонями и медленно выдохнул. Новое, ранее незнакомое чувство, сейчас посетило его – усталость. На протяжении многих сотен лет он не чувствовал ничего подобного, но сейчас она мешком с камнями навалилась на плечи. На мгновение мелькнула трусливая мысль сдаться: если Алисия выполнит свое обещание, просто бродить по Нирну, сокращая количество разбойников близ деревень, иногда навещать колдунью и больше ни о чем не беспокоиться. Но он быстро отогнал эту малодушную идею и, еще раз вспомнив, ради чего несколько десятков лет выслеживал магов в Черном пределе, приободрился: до цели, по его подсчетам, оставалась пара шагов.

Алисия быстро шагала вдоль большого павильона, который бандиты расчистили для работы, и пересчитывала центурионов. По ее приказу детали свалили в несколько разных куч по назначению: отдельно лежали относительно целые пауки и сферы, у стены сидели, нелепо раскинув огромные ноги, три центуриона. В процессе их поисков, как слышала колдунья, погиб не один воин, и свора разбойников уже тихо, но недовольно шепталась. Волшебница приплатила их главарю, чтобы тот унял сплетни, и ему это как-то удалось.

Отдельно лежали ноги пауков, детали сфер и камни душ, в которых оставалась еще хоть одна крупица силы. Детали поблескивали в зеленоватом свете причудливых двемерских ламп, изучить которые у колдуньи все никак не хватало времени.

Убедившись, что все идет хорошо, Алисия скупо похвалила разбойников и направилась в комнату, которую уже привыкла считать своей.

Она немного волновалась, подготавливая заклинание призыва: они с Эштоном не виделись два дня – именно столько времени дремора попросил на поиск чего-то, что поможет ей путешествовать между планами Обливиона.

Дрогнувшими пальцами Алисия сотворила простой жест, шепнула несколько слов для подкрепления эффекта и с облегчением выдохнула, когда Эштон возник перед ней, как всегда слегка растерянный.

– Получилось? – не здороваясь, колдунья шагнула к дреморе.

– Разумеется, – он стянул шлем и расплылся в плутовской улыбке, потом снял с шеи шнурок с причудливым амулетом и протянул его волшебнице.

Алисия аккуратно взяла амулет, который казался ей очень хрупким, и рассмотрела все шестнадцать граней, угадывая на каждой из них символы одного из лордов даэдра.

– Это амулет, который создал двемер, пещеру которого мы нашли в Черном пределе. Но как им пользоваться, я не знаю, – пояснил Эштон.

Алисия рассеянно кивнула и опустилась на каменную лавку. Блеск желтого металла мешал окинуть все узоры одним взглядом, ей пришлось долго крутить амулет в руках, чтобы детально изучить его. Наконец, она, немного подумав, применила к той грани, на которой были выгравированы символы Хермеуса Моры, старое заклинание телепортации, которым пользовались еще во времена Нереварина.

Комната перед ней померкла, в нос ударил запах кожи, влажной бумаги, на уши надавила густая тишина. Оглядевшись, колдунья выругалась: она стояла на черном плато, которое будто текло под ногами, оставаясь при этом неподвижным. Его окружали колонны, выложенные из сотен тысяч книг, и накрывало зеленое марево, уходившее куда-то вверх и отдаленно напоминавшее небо Нирна.

Торопливо прочтя заклинание призыва, колдунья оглянулась, но опасности пока не заметила. Как и выхода с плато. На нем не было вообще ничего, не считая странных колонн.

– Я думал, это будет сложнее, – тихо сказал Эштон, вынимая из-за спины двуручник.

На несколько мгновений Алисия замерла в раздумьях о том, что же делать дальше. Она тоже не рассчитывала на успех и оказалась совершенно не готовой к переходу. На ее поясе висела пара кинжалов, в наплечной сумке болталось одно зелье восстановления – да и то старое, слегка утратившее эффективность. Она уже подумывала о том, чтобы вернуться назад, в Нирн, где она оставила магический маячок – метку, но в тот же момент над ее головой начала сгущаться тьма.

Эштон тут же оказался перед Алисией, держа оружие наготове. Спустя несколько мгновений напряженного ожидания колдунья поняла, что перед ней в воздухе висел сам Хермеус Мора. Она нервно сглотнула, пытаясь сосредоточиться на одном из бесчисленного количества его глаз, но множество черных щупалец, которые то и дело вились из туманного шара середины, мешали сфокусировать взгляд.

– Алисия, не ожидал тебя так скоро, – голос принца даэдра доносился ниоткуда и отовсюду. – И безумный дремора, – зрачки множества глаз устремились на Эштона, в ответ даэдра лишь поднял повыше меч.

– Нам нужно… – решила сразу пойти ва-банк Алисия, пользуясь тем, что ее никто не пытается убить.

– Я знаю, что тебе нужно, – пренебрежительно одернул ее Мора. – И пока ждал тебя, раздумывал, стоит ли отдавать тебе желаемое. С одной стороны, твоими книгами я отлично пополнил свою коллекцию.

Одно из черных щупалец медленно подобралось почти к самому плечу Алисии, Эштон рефлекторно дернулся, желая его разрубить, но колдунья схватила его за плечо, предостерегая. Стиснув зубы, дремора повиновался.

– И все же есть одна книга, которая так и не попала в Апокриф.

Глава 12

– Но я не скрывала ни одну из них! – возразила Алисия, впрочем, особенной уверенности в своих словах она не чувствовала.

– Ты – нет, так что я дам тебе шанс искупить чужую оплошность, – в голосе, который уже начинал давить на голову, проступило обманчивое снисхождение, при этом крупные зрачки были все еще устремлены на Эштона. – Вот что я предлагаю: ты позволишь мне забрать знания прямо из твоей головы. Взамен я подарю тебе комнату, в которой будет собрано все, что ты когда-либо написала. Ты сможешь возвращаться в нее, когда захочешь. Но прошу, не злоупотребляй моим гостеприимством, я ценю уединение.

По телу Алисии пробежал холодок ужаса, когда она представила, как мерзкие щупальца проникают прямо в ее череп. К тому же, она вовсе не была уверена, что переживет этот ужасный процесс. С другой стороны, Мора пообещал подарить ей комнату, но зачем ей этот подарок, если она будет мертва? Может, это намек?

– Не соглашайся, – прошипел сквозь зубы Эштон, который все еще стоял в боевой позиции. – Даже не думай!

– О, какая трогательная забота, – на этот раз голос Моры показался ей раздраженным, но она допускала, что может ошибаться, ведь с даэдра напрямую прежде ни разу не общалась и могла ошибочно трактовать их интонации. – Тогда может ты сможешь мне заплатить?

Лицо Эштона перекосило от ярости. Алисия от неожиданности даже отпрянула. Дремора переводил взгляд с колдуньи на принца даэдра и обратно, и казалось, никак не мог решиться. Наконец, он понурился и покачал головой.

– Не могу.

– И не станешь, – Алисия вышла вперед, встав под самым крупным глазом бесформенного черного тела. – Это моя месть, и отплатить за нее должна я. К тому же я и так тебе слишком задолжала. Я согласна отдать все, что знаю.

– Постой, ты не понимаешь…

Эштон попытался схватить Алисию за руку, но черное щупальце опутало его, полностью сковывая движения, меч выпал из ослабевшей ладони.

Теперь Эштон мог только наблюдать, как многоглазая тьма окутывает голову колдуньи, слышать ее сдавленный стон. Видеть, как ее тело приподнимается над платформой, и шипеть от ярости, когда ноги Алисии задергались от ужасной боли.

Все происходило в вязкой тишине, в которой дремора слышал биение собственного сердца, объятого злобой на себя самого и каким-то мучительным чувством, разрывающим грудь. Чувством, которому он сейчас, в порыве злобы, не мог подобрать название. С каждым мгновением, которое Алисия страдала в хватке Хермеуса Моры, оно нарастало, и в какой-то момент стало нестерпимым. Эштон зарычал, дернулся, в этот момент хватка черного щупальца ослабла, и он с грохотом повалился на пол. Вслед за ним упала и Алисия.

Забыв про меч, Эштон тут же рванулся к ней, приподнял обессиленное тело и заглянул в лицо. Глаза колдуньи оставались открытыми, но они совершенно ничего не выражали, в них лишь клубился отголосок той тьмы, которая простиралась над их головами.

– Алис, – выдохнул Эштон, понятия не имея, как приводить в чувство людей.

– Таков твой выбор. Если бы ты отдал мне ее книгу, которую так бережно хранишь, всего этого можно было бы избежать, – ехидно заметил Мора.

В следующий миг за спиной Эштона послышался шорох. Все еще прижимая к себе колдунью, он обернулся и успел заметить, как книги в колоннах приходят в движение. Они летели, шелестя страницами, и выстраивались в широкий тоннель, ведущий куда-то в неизвестную даль.

– Комната ваша, – растворяясь в зеленоватом воздухе, добавил принц даэдра. – Если, конечно, сумеете до нее добраться.

Из тоннеля послышался утробный рык. Эштон быстро, но аккуратно уложил Алисию обратно на платформу и подхватил меч. В ту же секунду из книжного коридора показался искатель, сплетенный из потоков черной жижи, он подергивал щупальцами, такими же, как у хозяина Апокрифа.

Эштон сделал несколько шагов вперед, чтобы не навредить Алисии в пылу сражения, но и не подпустить противника к ней. Искатель же, заметив цель, атаковал издалека. Увернуться Эштон не мог – за его спиной осталась колдунья, поэтому он закрыл лицо широким лезвием меча, но его броню обдала волна вонючего зеленого тумана. Осознавая, что шансов на победу больше в ближнем бою, Эштон ринулся в атаку.

Несколькими быстрыми ударами разрубив противника, он едва успел заблокировать атаку второго, который подобрался к нему со спины. Несколько щупалец ринулись к нему с разных сторон, он отрезал то, которое целилось в голову, остальные скользнули по броне, не причинив воину никакого вреда. Уклоняясь от атак и нанося искателю все новые и новые порезы, Эштон не заметил третьего врага. Когда темный сгусток уже висел над его головой, мимо уха просвистела стрела, вонзаясь в тягучую как смола плоть.

Эштон мельком глянул туда, где оставил Алисию. Она, стоя на одном колене, уже прицелилась для нового выстрела. Дремора поспешил убраться с траектории полета стрелы, обогнул порядком израненного искателя и добил его мощным ударом. Хотел приняться за третьего, но голос колдуньи его остановил.

– Сюда, быстрее, – она выпустила из лука третью стрелу, за ней последовала четвертая. Все они попали в крупное тело искателя.

Эштон повиновался, но, отступая, все еще держался лицом к противнику.

– Мора сказал, что нам надо добраться до комнаты, убивать всех этих тварей необязательно, – Алисия хотела выпустить еще одну стрелу, но рука ее дрогнула и заклинание рассыпалось. – Я удержу щит, но тебе придется держать меня.

Эштон глянул на Алисию с сомнением. Она, не удержавшись, снова повалилась на платформу.

– Не глазей, быстрее! – крикнула колдунья, в этот момент из коридора показался еще один искатель.

Стиснув зубы, Эштон забросил меч за спину и подхватил колдунью на руки. Их тут же окружило голубоватое сияние магического щита, и дремора что было сил бросился в тоннель.

Страницы шуршали и проваливались под его ногами, как болотный торф, то и дело одно из бесчисленных щупалец или заклинание достигало щита. Он подрагивал, сыпал белыми искрами, но держался. Алисия часто дышала, ее ладони дрожали, пока она удерживала необходимое для заклинания положение рук, а мерзкий коридор все никак не кончался.

Он поворачивал, петлял и казался вечным, поэтому, когда за очередным углом показалась огромная черная дверь, Эштон побежал еще быстрее. Он почти буквально чувствовал, как тают силы колдуньи. Ему казалось, что она черпает магию уже не из резерва, а из собственной крови, иссушая жизненную энергию.

Добравшись до двери, он толкнул одну из створок плечом и, к его радости, она поддалась. Оказавшись внутри, Эштон быстро огляделся, прислонился спиной к двери и почувствовал, как створка содрогается от нового удара. Слева он заметил засов и, торопливо ссадив колдунью на пол, поспешил воспользоваться им и запереться изнутри.

Затем он снова подошел к Алисии, которая безуспешно пыталась подняться, опираясь на локти, подхватил ее на руки и сел, прислонившись к одной из стен.

Гул за дверью постепенно стихал, недовольный рокот искателей слышался все дальше и дальше, пока не исчез вовсе.

Поддерживая волшебницу за плечи, Эштон дал ей возможность осмотреться. Комната очень напоминала жилище Алисии на вершине башни в коллегии магов. Здесь в ряд стояли книжные полки из потемневшего дерева, в углу притаилось какое-то подобие камина, в котором плясал зеленый туман, имитируя огонь. Потолком служила все та же черная жижа, что текла по полу, и в целом место казалось дреморе неуютным, даже зловещим. Он дернул плечами от омерзения, отчего Алисия тоже вздрогнула.

– Хоть ты и делаешь это лишь ради тела в Нирне, все равно спасибо, – просипела она, голос сорвался на последнем слове.

– Только ради тела в Нирне, – медленно повторил Эштон, пытаясь убедить себя в этом.

Не получилось. Вглядываясь в побледневшее, осунувшееся лицо колдуньи, он снова ощущал ту же незнакомую ему прежде боль в груди. Теперь, когда у него появилось время подумать, он вспомнил, что когда-то давно один из жителей Нью-Шеота рассказывал ему о чувстве вины, которое терзает его все время. Он описывал этот как жар в груди, который возникает оттого, что поступаешь неправильно по отношению к кому-то другому или даже к самому себе. Эштон тогда решил, что бедняга совсем спятил, но теперь начал понимать смысл его слов.

Дреморе хотелось что-то сказать, как-то оправдаться, но, когда он опустил взгляд на лицо Алисии, она уже спала, облокотившись на его плечо. Слабо осознавая, что делает, Эштон уткнулся носом в ее волосы.

– Прости, – прошептал он одними губами слово, которое знал с момент рождения, но которое никогда и никому не говорил. – Если бы я ее отдал, мы бы вряд ли еще когда-нибудь встретились.

Потом он уложил колдунью поудобнее, действуя аккуратно, чтобы не прервать ее тревожный сон. Чувство вины не отступало, разгораясь с новой силой. Каждый раз, когда Эштон вспоминал, как ноги Алисии оторвались от земли, как она издала единственный тихий стон от нестерпимой боли, его сердце вновь и вновь сжималось, а потом разрывалось на куски. Ему казалось, что он вот-вот умрет, однако он продолжал сидеть, вглядываясь в тонкие черты прекрасного полуэльфийского лица, в трепещущие во сне ресницы и изящную линию губ.

Вдруг у Эштона появилось странное желание. Он вспомнил, как одна странная колдунья, призывая его, вынуждала доставлять ей удовольствие. Тогда к происходящему дремора относился равнодушно, но глядя на Алисию, вскользь, почти неосознанно думал о том, что хотел бы повторить многое из того, чему его научила странная ведьма. Осознавая, что не имеет никакого права так себя вести, он все же наклонился к лицу Алисии и коснулся губами ее губ. Колдунья глухо застонала, не открывая глаз поморщилась, провела ладонью по лицу, будто отгоняя назойливую муху, но не проснулась.

Очнувшись от поверхностной дремы, в которой ее терзали видения черных щупалец, вьющихся в зеленоватом тумане, Алисия осознала, что лежит на руках Эштона. Глаза дреморы были прикрыты, но как только она зашевелилась, он тут же посмотрел на нее.

Не без труда колдунья поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела вдоль полок, смутно припоминая, где лежат нужные ей записи.

– Сколько я проспала? – спросила она между делом, чувствуя неловкость от того, что Эштону пришлось так долго сидеть, поддерживая ее.

– Я еще здесь, значит меньше суток, – пожал плечами дремора. Он не спешил вставать и наблюдал за действиями волшебницы с пола.

Несколько часов ей понадобилось, чтобы выбрать необходимые записи, а заодно освежить в памяти правила использования камней душ. Завершив работу, она телепортировалась обратно в свою комнату в двемерских руинах и, выждав минуту, прочла заклинание призыва.

Эштон огляделся и устремил на колдунью вопросительный взгляд. Он явно не понимал, зачем Алисия оставила его в даэдрическом плане одного.

– Что стало с комнатой после того, как я покинула Апокриф? – спросила колдунья, внося в свои действия ясность.

– Она осталась такой же, как и прежде. Похоже, Мора тебя не обманул, – с досадой признал воин Обливиона.

Алисия хотела было спросить, что Хермеус мог получить от Эштона в качества платы и что значил их странный диалог, но интуитивно осознав, что четкого ответа все равно не получит, решила оставить эту затею.

Почти полмесяца колдунья провела в беспрестанных трудах. На основе старых записей она спроектировала несколько новых двемерских механизмов: большую часть из них собирали разбойники прямо в руинах – места тут оказалось более чем достаточно – но две самые грандиозные свои работы Алисия создавала в ущелье у самого побережья, планируя довести их до коллегии по морскому дну.

Видя, как из-под их собственных рук выходит настоящая двемерская армия, разбойники становились все более нетерпеливыми. И, когда Алисия во всеуслышание объявила, что работа закончена, на их лицах появились кровожадные улыбки.

Все собрались в просторном зале, вдоль стен которого выстроились ряды пауков, двемерских сфер и центурионов. Алисия протянула главе банды камень душ и объяснила, как использовать его, чтобы заставить механизмы подчиняться: всех воинов из двемерского металла она избавила от собственной воли, создав единый центр управления.

Заполучив камень, орк тут же обнажил меч и со свойственной воинам его расы точностью приставил его к горлу колдуньи. Еще несколько разбойников прицелились в колдунью из луков и арбалетов.

Эштон, который, как обычно, стоял за спиной Алисии, тоже обнажил меч, но колдунья, на лице которой на дрогнул ни один мускул, остановила его жестом руки.

– Верно, – губы орка, из-под которых торчали внушительные клыки, растянулись в самодовольной усмешке. – Если твой даэдрический щенок набросится на нас, в тебя полетит град стрел.

Алисия молчала, вглядываясь в желтые глаза противника. Расценив отсутствие возражений как покорность, главарь бандитов продолжил.

– Неужели ты рассчитывала, что мы станем тебе подчиняться, особенно теперь, когда у нас есть целая армия? Мы не настолько глупы, чтобы нападать на коллегию магов, и найдем нашим металлическим солдатам другое применение, – пояснил он, придвигая клинок к горлу Алисии настолько близко, что лезвие коснулось шрама на ее шее. – И не думай, что ты умрешь, не отплатив моим ребятам за труды: женщин в нашем логове уже давненько не было…

Орк хотел сказать что-то еще, но в этот момент на его голову с размаху опустился мощный кулак двемерского центуриона. В то же мгновение разбойников пронзили стрелы, выпущенные из арбалетов металлических машин.

Битва закончилась, даже не начавшись. Алисия брезгливо, двумя пальцами, вынула камень душ из-за пазухи разбойника и осмотрела остатки его тела, которые превратились в мешанину из мяса и переломанных костей. Затем медленно обошла зал, прикидывая, какие из остальных разбойников сохранились лучше. Все это время она чувствовала на себе внимательный взгляд Эштона.

– Я, конечно, надеялась, что они пойдут со мной по доброй воле, но не слишком. Этот камень, – она подбросила в воздух и поймала кристалл с заключенной в нем душой, – от тех пауков, что уже стоят снаружи.

– Умно, – только и оставалось признать Эштону. – Ты планируешь напасть на коллегию, используя только машины?

– Почему же? – встав в центр комнаты, Алисия сделала несколько подготовительных пассов. – Эти идиоты не захотели пойти со мной по доброй воле, так что теперь у них не будет выбора.

С этими словами она воздела вверх руки и прочла заклинание призыва нежити. Те из разбойников, кому ранения не повредили руки и ноги, начали подниматься с земли и выстраиваться в шеренгу перед колдуньей.

– Выступаем после заката, – с широкой улыбкой, в которой читалась жестокость, и фанатичным блеском в глазах, приказала Алисия.

***

Солнце медленно таяло в ледяной соленой воде у самого горизонта, его золото смешивалось с синевой глубин. Алисия стояла на вершине одной из башен двемерских руин и постукивала пальцами по подбородку.

Эштон, которого она призвала минуту назад, не решался нарушить ее раздумья, но и отходить далеко не стал. Пользуясь возможностью, он смотрел, как блики заката играют на светлых волосах колдуньи, как в полумраке очерчивается изящный, как у эльфийки, но вместе с тем простой, как у обычной человеческой женщины, профиль. Дремора не знал, но скорее чувствовал, что близится конец их совместного приключения, и в глубине души об этом сожалел.

После того, как Алисия подняла зомби, он чувствовал странное беспокойство. Хотелось обнять колдунью, сказать, что ей вовсе не нужно рисковать собой, что можно поступить как-нибудь иначе – но Эштон не имел понятия, как. Как вообще в таких ситуациях поступают люди?

– Ты ведешь зомби, пауков, центурионов и все остальное по земле. Скорее всего, вас будет атаковать стража Винтерхолда – брось на них зомби, эти дуболомы не причинят тренированным воинам серьезного вреда, но сдержать сумеют. Никого не убивай, кроме магов коллегии, – уже в третий или четвертый раз проинструктировала Алисия.

Эштон прекрасно помнил все ее указания, но все же кивнул, давая понять, что все услышал и принял к сведению.

Дождавшись, когда последний краешек солнца скроется среди ледников и волн, она повернулась и подняла глаза на дремору.

«Как вышло, что существу из Обливиона я доверяю больше, чем любому человеку или эльфу в этом мире?» – думала она, разглядывая нос с горбинкой, чуть вьющиеся волосы и спокойный взгляд. – «Эх, будь он человеком… А впрочем, глупости».

– Выступаем, – скомандовала она и направилась вниз по широкой лестнице.

Дремора, еще раз проверив, все ли камни душ на месте, направился к своим металлическим отрядам, Алисия же, выскользнув за каменные ворота, побежала по едва заметной в темноте, но хорошо протоптанной тропинке в сторону ледяной расщелины, где прятались главные ее козыри в предстоящей битве.

Спустя примерно полчаса она стояла перед своими самыми грандиозными детищами. В полутьме ущелья, куда не проникал даже блеклый свет луны, виднелись только слабые отблески пластин, но Алисия прекрасно представляла, как выглядят два огромных механизма.

Активировав камень душ, она направила их в сторону моря. Оба звероподобных центуриона – так мысленно прозвала их колдунья – послушно направились в нужную сторону, оповещая о своем движении то скрежетом, то лязгом.

Когда они оказались на берегу, тучи расступились, луна залила холодным светом ледники и мокрый песок на берегу. И две грандиозные конструкции, двух змееподобных существ, собранных из пластин двемерского металла. Обе длиной почти пару десятков метров и со множеством цепких ног, которые позволят им подняться даже по отвесной скале. Или по стенам башни. Одна хранила в пасти арбалет с запасом взрывных стрел, вторая – потолще – не имела никакого оружия, но носила укрепленные пластины и содержала в своем чреве другие сюрпризы для обитателей коллегии.