Текст книги "Змеиный танец (СИ)"
Автор книги: Амалия Квилинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Из пошарпанного жизнью граммофона лилась приятная и приподнимающая настроение музыка. Нина Симон пела своим неподражаемым голосом о том насколько хорошо жить в новом дне, а Фрэнк Валли рассказывал историю о своей незабываемой ночи в конце декабря[1]. Песни сменяли одна другую и я даже не заметила, как начала отбивать ритм каблуком.
– Эм… Мисс Принц… Мы закончили. – Я недовольно приоткрыла один глаз. Близнецы Уизли с каким-то непередаваемым выражением на веснушчатых лицах смотрели на меня, держа в руках перчатки из драконьей кожи и сопутствующие чистящие парафернали. Невилл с любопытством поглядывал на нас, тем не менее старательно переписывая из справочника новую рецептуру и свойства каждого из ингредиентов.
– Неужели справились со всеми грязными котлами и уборкой стендов? – Слегка недоверчиво покосилась я на эту парочку.
– Ага! Под музыку…
– …оно значительно легче и быстрее получается.
– Разрешите узнать, а что это за композиции такие? Уж очень красивые!
– Мы раньше никогда таких не слышали. И нам понравились!
Я с удивлением посмотрела на них. Да музыка конечно уже старенькая, но ее все еще активно крутят по радио. А потом мне вспомнились рассказы Северуса, о том, что род Уизли относится к пускай обедневшим, но действительно чистокровным семействам и все встало на свои места.
– Это магловские исполнители. Довольно популярные к слову.
– А где можно найти такие пластинки? – Спросил Фред кажется. Да именно Фред. У него в отличие от брата имелся едва заметный белесый шрам над левой бровью, но этого было вполне достаточно для внимательного зрителя, чтобы различить братьев.
– Я покупала их в магловском Лондоне. Там много музыкальных магазинчиков, торгующих качественным винилом.
– А… в магловском… – Оба мальчишки враз сникли. Ну да, сомневаюсь, что их родители отпустят малолетних волшебников в не магическую часть Лондона. Я даже подозреваю что сами они там не частые гости. – Но как же вам разрешают слушать магловскую музыку??
На меня уставились две пары крайне любопытных глаз. Похоже это интересовало их больше всего. Я непроизвольно улыбнулась.
– А кто мне запретит? Если вы намекаете на своих соучеников со Слизерина, то их мнение в этом вопросе для меня не играет роли. К тому же вряд ли они разбираются в вопросах музыки лучше вас.
– Ну это да. – Джордж почесал затылок, все еще не до конца убежденный. – А как же профессор Снейп. Разве он такое одобряет?
Я понимала на что они намекают. Северус при любом удобном случае всегда высказывался о превосходстве чистокровных магов над своими менее удачливыми собратьями. И даже если я расскажу о том, что именно он выделил мне деньги на эти пластинки, это не сильно повлияет на его репутацию, разве что в худшую сторону. Так что я ограничилась коротким:
– Ему все равно, да и слушаю я ее не при нем.
Близнецы хотели уж было еще что-то спросить, но тут с громогласным шумом дверь распахнулась, заставив бедного Невилла от испуга выронить перо. Да что уж тут говорить, я сама непроизвольно вздрогнула. Но это оказался всего лишь Локхард, что в горделивой позе (руки в боки) на несколько секунд застыл в проходе. Убедившись, что глаза всех присутствующих устремлены лишь на него одного, он лучезарно улыбнулся и летящей походкой направился к моему столу.
– Лиззи! Как я рад видеть вас вновь! – С чего вдруг такое приветствие, если мы виделись буквально утром? Да и подобное мерзкое перекручивание моего имени прямо перед учениками… Это заставляет меня чувствовать грядущие неприятности. И новости не замедлили обрушиться на меня. – Вы же знаете, моя дорогая, что совсем скоро День всех влюбленных?
– Конечно. – Сразу насторожилась я, припомнив, что приблизительно в таком настроении этот сиятельный мерзавец преподнёс мне «радостное» известие о том, что я буду участвовать в его Дуэльном клубе.
– Меня назначили ответственным за декорации и проведение праздника. Очаровательная леди Минерва, сказала, что вы можете стать отличной помощницей в подготовке к праздничному банкету. В связи с этим я решил лично прийти и сообщить вам эту радостную весть!
А вот это уже самая настоящая подстава, профессор Макгонагалл! Или это такая своеобразная мест за то, что я привлекла ее учеников к рабским… тьфу… общественно-полезным исправительным работам?
– Ох, профессор Локхард, если бы я знала заранее, то обязательно бы помогла! – Я добавила немного грустную улыбку и сложила бровки домиком. – Но увы, я обязана присматривать за отработками вот этих двух господ и проводить индивидуальные занятия для мистера Лонгботтома.
Я поочередно ткнула в сторону присутствующих учеников и продолжила разоряться.
– Из лазарета нам поступил очередной заказ на зелья, так что увы, но до самого дня святого Валентина у меня очень напряженный график под руководством профессора Снейпа, да и подготовку к занятиям никто не отменял. – Я горестно вздохнула и развела руками.
– Что ж. Это крайне прискорбно. – Похоже Локхард действительно слегка расстроился, но не на долго. – В таком случае я постараюсь подготовить для вас как можно более приятный сюрприз! Такое трудолюбие и самоотверженность по отношению к своему делу определенно стоит поощрять!
– О нет, не стоит!.. – Но меня уже не слышали. Гилдерой Локхард так же стремительно, как и пришел, развернулся на пятках и был таков. Вот умеет же человек испортить отменное настроение!
– До чего же неприятный…
– Индюк!
– О, абсолютно верно Джордж!
– Спасибо, Фред.
Близнецы довольно пожали друг другу руки и даже с некоторым сочувствием посмотрели на меня.
– Он точно подстроит вам гадость.
– Наверняка. Это мы по своему опыту уже знаем.
– Я в этом даже не сомневаюсь. – Разочарованно вздохнув снова откинулась на спинку кресла, даже не став одергивать школьников за их неуважительное обращение к учителю. Почему-то мне уже заранее хочется спрятаться в праздник Валентина как можно дальше. Больной сказаться что-ли?
***
Время летело с неумолимой скоростью. В день святого Валентина я входила в Большой зал с некоторым душевным трепетом. И это чувство не имело абсолютно никакого отношения к предвкушающему ожиданию. Наоборот я старалась держаться поближе к Северусу и желательно за его спиной.
– Что опять произошло? – Спросил он наконец не выдержав.
– Да так. Можно сказать, что у меня сложилось четкое ощущение грядущей гадости. Но избежать я ее увы никак не могу. – И это действительно было правдой. За те считанные дни, что оставались до этого проклятого праздника я раз десять пыталась отловить Локхарда и переубедить его отменить «сюрприз». Но всякий раз его что-то отвлекало, либо он переключался на какое-то «срочное» дело. Я даже пришла к выводу, что лучше будет с вечера подлить ему в еду слабительного, а праздник и без него пройдет замечательно. Проводили же его как-то все эти годы? Но и на этом пути меня ждала засада.
На предпраздничный ужин преподаватель защиты банально не явился, отговорившись необходимостью провести последнюю проверку перед банкетом. Ага, как же! Наверняка пошел наводить красоту своими баночками-скляночками. Отчего-то опять припомнился шампунь, которым этот золотой мальчик потрясал передо мной в прошлый мой визит в его комнаты. Во время своей лекции о красоте он делал на нем особенный акцент. Интересно…
– Не накручивай себя. В школе с тобой не может произойти ничего…
Тут мы вошли в Большой зам и меня на минуту ослепило от дичайшего сочетания кричаще розового и небесно-голубого. На Северуса новый «декор» зала также подействовал удручающе, поскольку он даже на минуту сбился с мысли.
– Разве что это. Похоже твое предчувствие тебя не обмануло.
Если уже даже Рус это признал, то какого уровня засада мне предстоит?
Мы пробрались к своим местам за преподавательским столом то и дело отмахиваясь от летающих сердечек и купидончиков. Помимо этого, мне постоянно приходилось отплевываться от навязчиво лезущих в лицо и волосы конфетти. И зачем я только решила нанести сегодня на губы легкий коралловый оттенок? «Праздник же!» – передразнила я сама себя, быстро стирая помаду подвернувшейся под руку салфеткой. Окружающая атмосфера действовала угнетающе. Особенно на психику давили странного вида цветы-переростки, которые в области преподавательского стола свешивались практически до самых голов педагогов. У меня даже создалось впечатление что это зачарованные хищные лианы из тропических лесов Южной Америки, о которых я читала когда-то. Правда по описанию они были не розовыми, а кислотно-зелеными, что позволяло им флуоресцировать в темноте. Но это не отменяло того факта, что по моим ощущениям они вот-вот набросятся на ничего не подозревающих магов.
Прочистив горло, из-за стола встал такой же розовый, как и окружающая его обстановка, Локхард. В смысле, его мантия позволяла ему успешно мимикрировать и отлично вписываться в нынешнюю действительность. Мне даже в голову пришла бредовая мысль о том, что такой цвет был выбран им именно с такой целью, но я постаралась отмахнуться от нее. Если бы он знал об этом факте, то непременно надел бы свою золотую мантию. Конечно, как он-то может не выделяться? Это же вопиющий нонсенс!
– Поздравляю всех присутствующих с праздником святого Валентина! – Тем временем провозгласила причина моего мысленного сюрреализма. – Особенно хочу отметить и поблагодарить тех сорок шесть человек, кто оказывал мне поддержку и помощь в организации этого замечательного праздника. Но это еще далеко не все! Я взял на себя смелость и устроить для всех вас небольшой сюрприз. Так сказать, подарок от меня в этот замечательный день!
Он хлопнул в ладоши и в зал вошла небольшая гвардия самых настоящих суровых бородатых гномов. Только с крылышками и арфами. Я никогда близко не сталкивалась с представителями этого подгорного народа. Видела лишь издали при редких посещениях аллеи Диагон. Но ни разу я не слышала, чтобы гномы напяливали на себя крылья и брались за музыкальные инструменты. Наоборот, всем было известно, что менее способных на этом поприще существ стоит поискать. Это же сколько Локхард им заплатил, чтобы представители этого гордого и воинственного народца согласились на подобное непотребство?
А этот златокудрый… индюк, как правильно недавно заметил Джордж, продолжал:
– представляю вам моих помощников – купидончиков-письмоносцев. Сегодня весь день они будут разносить валентинки и музыкальные поздравления. Но я уверен, что мои коллеги также захотят внести свою лепту в нынешний праздник! Попросим профессора Снейпа показать нам как варить любовный напиток. Профессор Флитвик в этот день пламенеющих сердец несомненно может многое поведать нам о приворотных средствах. Он о них много чего знает, старый проказник! А мисс Принц включит для нас коллекцию любовных баллад, у нее просто восхитительная музыкальная подборка!
На последних словах я попыталась стать как можно меньше, но это не помогло мне избежать всеобщего внимания. Теперь уж точно буду слушать пластинки только в своей каморке. Ну их этих слушателей. Теперь все точно думают не пойми, что о моем музыкальном вкусе. И не то чтобы меня это сильно трогало, но мне не хотелось разглашать информацию о своем скромном увлечении с такой помпой. Рядом играл желваками Северус. Ему тоже не понравилось в каком контексте его приплёл в свою речь Локхард. Больше всего мне было жаль профессора Флитвика – он уж точно не заслужил подобного заявления.
– Ну а сейчас я на собственном примере покажу как работает моя поздравительная система. У меня есть послание для одной находящейся здесь леди… – Я уж было потянулась за рагу, но резко передумала. Ощущение грядущих неприятностей буквально взвыло сиреной. – Мисс Принц, это произведение моего собственного сочинения посвящено вам!
Кажется, мою улыбку больше нельзя было считать таковой.
– Только не это…
Но мои мольбы пропали в туне. Вперед выступило сразу пятеро гномов. Выражение их суровых лиц не дрогнуло ни на миг, а арфы в их руках были зажаты с такой силой, что больше походили на щиты. Бородачи синхронно подняли руки и грянула… какофония. Мне резко захотелось зажать уши, чтобы спасти свое чувство прекрасного от неминуемой гибели. Сквозь эти разномастные отрывистые звуки прорывался угрожающий речитатив хриплых голосов, в котором мало что напоминало стих, скорее уж темномагическое заклинание:
– Твоя красота не хуже моей!
Мила и нежна, всегда всех быстрей!
Закружит одарит любовью своей!
На помощь придет – спасительница людей!
Остальное было настолько неразборчиво, что я даже не пыталась вслушиваться. Ученики в зале покатывались со смеху, да и преподаватели себя едва-едва сдерживали. Только Северус продолжал седеть все с тем же каменным лицом, за что я была ему крайне признательна. Я даже не могу вспомнить, когда мне было настолько стыдно в последний раз.
В довершение всей этой трагикомедии вперед выступил шестой гном. В отличии от своих собратьев он был вооружен крошечным луком. Достав из колчана стрелу, он прицелился в меня. Ну это уже ни в какие рамки не лезет!
Не дожидаясь пока гном отпустит тетиву, я рыбкой ушла за кресло Снейпа. Спустя доли секунды после этого раздался звон высвобожденной тетивы. Следом за этим в зале повисла тишина. Даже гномы прекратили наконец терзать струны и мои нервы.
– Достаточно. Мне кажется. Всем. Все. Предельно. Ясно. Не так ли?
Я осторожно выглянула из-за спинки кресла преподавателя зельеварения. Все гномы по непонятной причине теперь напоминали эдакие облачка, сплошь усыпанные розовыми блестками. За этим блеском даже не было видно их одежду или лица, только остервенело моргающие глаза. Ближайшие к процессии купидонов столы Когтеврана и Хафлпаффа оказались также обсыпанными этим сверкающим безобразием, как и не успевшие спрятаться под столами ученики. Это что, по замыслу Локхарда я солжна была утонуть в этом розовом безобразии?
Не дождавшись возражений, Снейп удовлетворенно спрятал палочку обратно в рукав и преспокойно продолжил есть, не обращая абсолютно никакого внимания на растерянно открывающего рот коллегу. Я тоже медленно вернулась на свое место.
Странную обстановку развеяли громкие хлопки. Дамблдор улыбался, посылая одинокие аплодисменты организатору мероприятия. Его поддержало не так ух много людей, но это позволило Локхарду быстро вернуть душевное равновесие. Он раскланялся и величественно вернулся за стол, по дороге успев еще мне подмигнуть и шепнуть, что по его замыслу стрела должна была лететь вверх. «Досадная недоработка» как он выразился. Как по мне, что так, что дождь из блесток та еще гадость.
– Мы хорошо отработали с тобой скорость реакции. Но после удачно проведенной защиты, нужно контратаковать. – Протянул Рус, обращаясь исключительно к сваленной на краю тарелки капусте брокколи, которую он страстно не любил в любом виде.
И я его в этом поддерживала. Не в смысле нелюбви к капусте, нет. Но пропускать подобный выпад и даже ни разу не отомстить обидчику было бы просто глупо. Жаль, что до некоторых людей очевидные вещи не доходят с первого раза.
***
Весь день у меня было приподнятое настроение. Даже эпохальное возвращение Локхарда за преподавательский стол в Большом зале после Валентинового дня, мне его не испортило. А все из-за пестуемого мной предвкушения большой гадости. И в этот раз ее жертвой должна была стать отнюдь не я.
– О, а вот и вы! Я как раз освободилась. Идите-ка сюда. – Я отложила в стороны работы третьего куса и с любопытством взглянула на Фреда и Джорджа. Сами мальчишки на моих уроках инициативы не проявляли, учились средне и вообще, помимо таланта на шалости, особенно ничем не выделялись. Ну, надеюсь в деле они проявят себя как нельзя лучше.
– Мы пришли, как вы и просили мисс Принц. – В унисон отрапортовали близнецы, смотря на меня с эдаким хитрым прищуром. Да, сегодня не был день отработок, так что приходить они были не обязаны. Но это были крайне наблюдательные и проницательные личности в отличии от своего младшего брата. Парочка явно заподозрила, что я их вызвала не ради очередной партии грязных котлов.
– Отлично. А теперь давайте поговорим о сути моего предложения. Но для начала, скажите мне мальчики, что вы думаете о профессоре Локхарде? Как вам его методика преподавания и организация празников?
Парочка недоуменно переглянулась, а затем сморщила презрительные рожи. Фред выразил общую мысль.
– Напыщенный индюк, который много болтает, а толку ноль.
– Я тоже так считаю. – Утвердительно кивнула я, заставив мальчишек разулыбаться. – И как вы, наверное, заметили, этот индюк стал слишком часто стремиться к общению со мной. Возможно кому-то такая методика сближения польстила бы, но не мне. Культурных отказов и намеков он не понимает, поэтому мне придётся пойти на несколько радикальные шаг.
День Святого Валентина вспоминался мне как страшный сон. История с клубничкой, Локхарда похоже вовсе не насторожила, а кажется еще больше раззадорила. Так что мне нужно было применять срочные меры, пока их не стал применять кто-то другой и похоже они будут не самыми гуманными, судя по взглядам этого самого «кого-то».
Мальчишки синхронно покивали и ехидно усмехнулись. Тоже мне всезнайки нашлись!
– Как вы понимаете, излишнее внимание к моей персоне мне абсолютно не нравится. Мне хотелось бы отплатить профессору той же монетой. В связи с этим я предлагаю вам поучаствовать в небольшой авантюре. Что думаете?
– Смотря что это будет. – Проговорил более вдумчивый Джордж.
– И какова будет плата. – Добавил более расчетливый Фред.
– Ничего рискованного, уверяю вас. К тому же, если что, я подстрахую. За ваше участие я уменьшу строк ваших отработок вдвое. Больше, увы не могу, иначе это будет выглядеть слишком заметно и подозрительно. А также каждый из вас получит по одной пластинке из моей музыкальной коллекции. Раз уж даже этот золотой индюк ее нахваливал, то могу смело заявить, что она очень даже не плоха. Вам вроде как понравилась музыка? И конечно же вы дадите мне слово, что никто не узнает от вас кто стал инициатором этого плана. – Прибавила в конце. Слишком много обещать не стоило, но такие мелочами можно было и пожертвовать на благо дела.
У близнецов загорелись глаза, но они оба старались этого не показывать.
– Мы обсудим?
– Куда же без этого. Но не слишком долго. Скоро должен прийти Невилл, а ему в моем плане отведена не малая роль.
Уизли отошли на другой конец комнаты, где и стали перешептываться между собой. Через пару минут в дверь осторожно поскребся Лонгботтом. Увидев его и одновременно хмыкнув, близнецы развернулись ко мне, и Фред вынес вердикт:
– Мы в деле. Что от нас требуется?
– Каком е-еще деле? – Недоуменно вопросил Невилл, успев наполовину вытянуть учебник.
– Мы скоро расскажем тебе малыш. Ты же хотел узнать больше об особенностях слияния чар и зелий?
– Д-допустим. – Насторожился пухляш.
– Тогда тебе нужно будет кое-что сделать. Итак, мой план заключается в следующем…
***
Ровно через неделю на уроке защиты от темных искусств какой-то проказник устроил взрыв бомбы-вонючки. Все бы ничего, но как раз в это время профессор Локхард трепетно рассказывающий о том насколько важно поразить врага своим внешним видом, демонстрировал свои любимые фасоны мантий «на все случаи жизни». Бомба оказалась не только вонючей, но и выпустила на волю целый рой зачарованной саранчи. Она нападала на студентов и преподавателя с одной целью – сожрать их одежду. Скорбные вопли Локхарда и крики пытающихся что-то предпринять учеников разносились на весь коридор четвертого этажа. Прячущиеся за углом близнецы Уизли вдоволь потешившись над незадачливым преподавателем, радостно пожали друг другу руки и поспешили исчезнуть с места преступления. Усовершенствованная бомба близнецов Уизли успешно прошла испытание, но им еще нужно было успеть выполнить вторую часть плана.
Натянув себе на головы маски и тщательно замаскировав волосы, дуэт с криминальными наклонностями засел у входа в кабинет профессора Локхарда. Убедившись, что, как и было им рассказано, нормальной защиты на двери не установлено, двое гриффиндорцев внимательно проверили, чтобы ничто в них не выдавало принадлежность к родному факультету и приступили собственно к взлому. Близнецам было не впервой работать с замками, так что особенно много времени это у них не заняло.
Затем было дело техники. Приоткрыв дверь метнуть в кабинет еще одну, в этот раз луковую бомбу. Дождавшись взрыва, они выждали несколько минут, пока кашляющие и утирающие слезы рисованные копии профессора разбегутся кто-куда, просочились в кабинет. Благодаря заблаговременно наложенным фильтрующим чарам, едкий газ школьников не страшил. Найдя указанный чемоданчик и сделав свое дело, компания разбросала везде самых мерзких и протухших флоббер червей, которых им только удалось найти. Так же незаметно ретировавшись, они завернули в туалет, где избавились от маскировочной одежды и преспокойно вернулись в свое общежитие унося с собой добычу.
Несчастный профессор Гилдерой Локхард, который возвращался с изрядно поредевшим запасом мантий «на все случаи жизни» после устранения непотребства в классе, был просто шокирован увиденным в своем кабинете. Он едва не потерял сознание, а когда немного пришел в себя тут же побежал в учительскую, громко причитая и осуждая неизвестных вандалов, посмевших покусится на искусство. После этого случился громкий скандал. Преподаватели, все еще взбудораженные прошедшим празднованием Валентинового дня, отреагировали на новость о проникновении в кабинет профессора весьма бурно. Слухи о происшествии быстро было донесены до директора и уже вместе с ним педагоги отправились на проверку вотчины Локхарда. Увиденное действительно опечалило многих до слез. В буквальном смысле. Пары луковой бомбы – вещь весьма стойкая. А распахнувший настежь дверь профессор, находясь в расстроенных чувствах, забыл предупредить об этом коллег. Приступ слезоотделения не коснулся только директора, профессора Макгонагалл и профессора Снейпа, которые шли последними и поэтому успели своевременно предпринять меры.
После того, как была оказана скорая помощь пострадавшим, в том числе и преподавателю защиты, у которого от обилия слез опухли веки настолько сильно, что глаза практически не открывались, Дамблдор лично осмотрел кабинет профессора и осуждающе покачал головой:
– Что же вы Гилдерой, беспокоите других людей в столь сложное время из-за обычной детской шалости? – Он потыкал палочкой в одного из дохлых флоффер червей и поморщился. – Над вами просто глупо подшутили и не более того. Не вижу, особых разрушений.
– Я подумал, что это происки моих врагов! За все время моей деятельности их накопилось столько!.. К тому же многие из этих преступников в своей вредоносной деятельности использовали именно газ! А с таким даже мне в одиночку, стыдно признать, тяжело справиться! – В свое оправдание зачастил Локхард.
– Н-да, я конечно знал, что некоторых наших учеников можно отнести к преступным элементам, но еще никто из преподавателей не называл их так столь откровенно. Ценю вашу прямоту, Гилдерой. – На лице профессора Снейпа зазмеилась ехидная улыбочка.
Профессор Флитвик тем временем легким движением палочки распахнул окно.
– На будущее Гилдерой, свежий воздух – это порой наиболее эффективное средство, а никак не чары и многочисленное подкрепление. – Строго заметил маленький профессор.
– Ну хватит уже это обсуждать! – Минерва Макгонагалл осуждающе покосилась на коллег, но только поджала губы. – Думаю мы потратили достаточно времени на эту ерунду.
– Ерунду! – Снова взвился Локхард. – А как же поиски и наказание виновных?! И это я вам еще не рассказал о том, что было на моем уроке!
– Ну-ну, Гилдерой, это всего лишь дети, им свойственно пошалить. – Мягко улыбнулся директор, стремясь замять все это дело поскорее. – Я не нашел здесь никаких магических следов. Луковая бомба – дело распространенное. Картин на этом этаже нет, да и ваши портреты похоже никого не видели, так что сомневаюсь, что нам удастся установить виновников.
Портреты незадачливого профессора только удрученно покивали головами, только сейчас начиная выглядывать из-за своих рам.
– Что же насчет случая в классе, то вам тоже нужно было сразу проверить наличие магических следов.
– Я… я проверял. Там ничего не было, кроме этой отвратительной саранчи! Вы только посмотрите, что она сотворила с моими мантиями! – Снова вскрикнул Локхард, в этот раз потрясая все еще зажатыми в руках вонючими тряпками, которые буквально на глазах начинали расползаться.
На это заявление остальные преподаватели только отстраненно пожимали плечами. До горестей златокудрого коллеги им не было никакого дела, но многие испытывали злорадство и удовлетворение. И даже поборница нравов и правил профессор Макгонагалл, решила, что в этот раз можно и закрыть глаза на происходящее.
***
– Слишком чисто работаете.
Я как раз накалывала на вилку упрямо сопротивляющийся салат, когда услышала это заявление. Что ж, в проницательности ему не откажешь. Накинув на себя маску искреннего недоумения, я взглянула на сидящего радом Северуса.
– М?
– Если вы хотите спихнуть на кого-то вину, в частности на Гриффиндор, вам нужно хоть какие-то следы оставить. Эти раздолбаи вообще не умеют их заметать.
– Не понимаю, о чем это вы профессор. – Я старательно смотрела в сторону и продолжала пожевывать салат. Не говорить же, что на них ничего спихивать и не надо – сами все сделали причем с большим энтузиазмом. Даже Невилл услышав подробности моей затеи не стал долго возражать и отнекиваться от участия. Похоже и его златокудрый профессор изрядно достал. Кстати, под правильным руководством «эти раздолбаи» способны очень даже неплохо сработаться.
– Ну коне-ечно.
Тут, перерывая привычный гам в Большом зале со стороны коридора послышался крик полный ужаса. От неожиданности я вздрогнула и уронила вилку. Ученики враз замолкли и со страхом смотрели на дверь. Дамблдор, а за ним и профессор Макгонагал, как и все остальные преподаватели поспешили к выходу из зала.
– Всем заканчивать ужин! – Прежде чем скрыться за дверьми, отдала приказ Макгонагалл.
– Сиди. Здесь. – Снейп снова был предельно собран и, как всегда, в подобные моменты изъяснялся очень кратко. Стремительно поднявшись, он также отправился в коридор. Признаться честно, такой приказ порадовал. В связи со всеми событиями этого года меня не тянуло проверять что там такого случилось, раз так страшно кричали.
Все вернулись достаточно быстро и при этом на лицах преподавателей не осталось и следа от недавнего напряжения. Кое-кто посмеивался в кулачок, профессор Флитвик и вовсе смеялся в голос, за что его пыталась отчитать профессор Спраут, но она и сама едва сдерживала улыбку. Я невольно заерзала. Это что там такого веселого они нашли?
Видя, что взрослые находятся в приподнятом настроении, ученики также успокоились и начали медленно расходится по своим гостиным. Последним в Большой зал зашел Северус. Выглядел он крайне благостно и довольно. Хм, произошло что-то настолько хорошее? Неужели моя шалость снискала такой успех?
На обратном пути в подземелья я засыпала Снейпа вопросами, но он только усмехнулся и покосившись на меня, обронил только:
– Завтра все увидишь.
Я долго вертелась в постели. Все представляла, что же и как могли увидеть преподаватели, раз даже Северус был в таком восторге. На завтрак я собиралась очень быстро и к моменту выхода зельевара из своей комнаты была полностью готова. Он, оценив мою готовность, только еще раз усмехнулся и промолчал. Вот же ж зар… замечательный человек!
Уже усевшись на ставшее привычным место за преподавательским столом, я отметила про себя, что стул профессора Локхарда сегодня пустует. Обычно он одним из первых спускается на все трапезы. Ученики за тремя столами перешептывались этим утром активнее чем обычно, то и дело формируя группки по интересам. Только за столом Слизерина было привычно спокойно и тихо. Н-да, а вот это уже слишком заметно. Как бы действительно не подумали на наш факультет, но сомневаюсь, что близнецы согласились бы подбрасывать дополнительные улики и порочить имя другого факультета. В любом случае, это слишком притянуто за уши, чтобы прямо обвинять Слизерин. Дальше обычных сплетен и пересудов пойти не должно.
Только когда в зал буквально вплыл еще один участник действа, на помещение опустилась прямо-таки гробовая тишина, чтобы через несколько мгновений смениться вспышками едва сдерживаемого смеха. Когда профессор Локхард обращал взор своих васильковых глаз в сторону шума, школьники показательно замолкали, чтобы потом прыснуть вновь, как только мужчина отвернется.
– А птичке-то проредили перья. – Смакуя каждое слово прокомментировал Снейп.
Я тоже не удержалась и прикрыв рот ладошкой тихо рассмеялась. И было от чего.
Абсолютно пунцовый профессор Локхард напялил на себя серую мантию, явно старомодного фасона, которая в придачу слишком сильно его обтягивала, акцентируя внимание на отчетливо проступившем животике. Похоже она завалялась у него еще с тех времен, когда он не был столь популярным писателем. Он хоть как-то попытался ее разнообразить шелковым, стального цвета шейным платком и элегантной розеткой на груди, но это мало спасало ситуацию. Кроме того, вместо привычной копны золотистых волос на его голове красовался колпак, ярко-оранжевого цвета и с узорами, который абсолютно не подходил к остальной одежде. Помимо этого несоответствия, головной убор очень сильно акцентировал внимание на оттопыренных ушах профессора, делая его чем-то похожим на горного тролля. Когда он подошел поближе стало заметно, что на местах, где колпак не прикрывает голову, кожа была белая и абсолютно гладкая, что еще больше выделяло ее на фоне более темной кожи шеи. Да и брови у профессора исчезли удивительным образом.
О да, месть за испорченный день Святого Валентина удалась на славу!
[1] Отсылка к песням Nina Simone «Feeling Good» и Frankie Valli «December, 1963 (Oh, What a Night)».
