Текст книги "Золото Серебряной горы"

Автор книги: Алла Озорнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3. Ура! Победа за нами!

Петька ничего не ответил матери. Он подскочил к отцу и, глядя прямо в глаза, спросил:

– А что, если я, папа?

– Что – ты? – не понял отец.

– Ну, съезжу к дяде Мише.

– Петя, ты подслушивал! – продолжала ужасаться мама. – Как ты мог, Петя, как ты мог?

– Да я…

– А что, это – мысль, – оживился папик и радостно хлопнул Петьку по плечу. – Понимаешь, мне главное – успеть сделать материал к юбилею дяди Миши. Сфотографируешь ботанический сад, разузнаешь все, что надо… А я тем временем утрясу все дела и начну ездить сам. Здорово вообще-то ты придумал!

– Только через мой труп! – вмешалась мама и встала между мужем и сыном. – Не пущу!

– Когда у тебя каникулы? – спросил отец.

– Со следующего понедельника, – ответил Петька, выглядывая из-за плеча матери.

– А в субботу вы учитесь?

– Нет.

– Прекрасно! Хотя погоди. А почему у сына Попова каникул нет?

– Папа, ну сколько тебе можно объяснять? Мы-то учимся по модульной системе, а он…

– Ах да, я и забыл! – хлопнул себя по лбу папик. – У вас же разные школы! Ну и хорошо, что по модульной, а то не видать бы тебе своей поездки как своих ушей, – и безо всякого перехода, вглядываясь в даль, продолжал: – Помню, помню Забайкалье. Я ведь там служил. Прекрасный, суровый край, сдержанный немногословный народ. Надежный. Впрочем, сам убедишься. Значит, ты полетишь…

– Никаких полетов! – теперь уже обхватив Петьку руками, словно трехгодовалого ребенка, воскликнула мама. – Костя, ну сам подумай, Пете только-только исполнилось четырнадцать!

– Но не четыре же года! – громко возразил отец семейства, пытаясь отодвинуть спутницу жизни от сына. Но это оказалось не так-то просто. – Человек уже паспорт получил, а ты все его за младенца считаешь!

– С ума сойти! – будто не слыша разумных доводов, простонала мама, прижав к себе Петьку еще сильнее. – Отправить ребенка в такую даль…

– Ну, мама, я уже взрослый! – возмутился Петька, пытаясь освободиться от материнских рук.

– Да разве ж это даль? – взревел отец. – Всего каких-нибудь шесть тысяч километров! В наше-то время это сущие пустяки! Ну давай прикинем. Посадим в самолет, через какие-нибудь шесть, ну с пересадкой в Омске – восемь часов его уже встретит дядя Миша. Еще час-полтора лету на местном самолете – и все!

Мама молчала, подавленная такими неопровержимыми доводами.

– Словом, так, – продолжал папик. – Завтра я беру билет до Читы и даю телеграмму дяде Мише. Поедешь в качестве внештатного корреспондента.

Но тут в голове у мамы, видимо, созрел еще один контраргумент.

– А ты подумал о том, как Петя и дядя Миша узнают друг друга в аэропорту? – спросила она. – Ведь они же никогда не виделись!

Папик посмотрел на маму долгим укоризненным взглядом. Поистине его терпению не было предела!

– У каждого из них есть фотографии, Лида.

– Боже! Опознавать друг друга по фотографиям, как преступников!

– О, женщины! – Отец вознес руки к потолку. – Как же вы, елки-палки, любите все драматизировать! Как в каждом событии умеете отыскать источник трагедии! – воскликнул он. Потом добавил, уже серьезно: – Послушай, Лида, а ты не думаешь о том, что эта поездка станет для Петра решающей? Может, он наконец-то определится в жизни. Неужели ты хочешь, чтобы он до сорока лет искал себя, как Попов-старший: тот и бывший врач, и бывший учитель, и журналистки в конце концов никто…

Вот уж что правда, то правда. В смысле Петькиной перспективы в жизни. В третьей четверти нужно будет определиться, в каком именно лицейском классе он будет учиться: техническом, медицинском или гуманитарном, а он еще не в зуб ногой. И журналистом хочет быть, и врачом, и психологом, и переводчиком.

Мама молчала. Судя по всему, она явно не желала, чтобы их сын повторил судьбу Попова-старшего. Петька понял, что верх взяла здравая мысль и закричал: «Ура!» При этом он так махнул рукой, что стоящая на столе чашка взлетела в воздух и оказалась на полу.

Но все это уже в прошлом. Теперь же Бумажкин находился на высоте десять тысяч метров над уровнем моря, пялился в иллюминатор и был как никогда счастлив. Под убаюкивающий шум турбин он вздремнул. Снился ему утопающий в зелени «островок российского благополучия». Чистые прямые улицы, вдоль которых протянулись крепкие добротные дома горняков. А вот и сами горняки, довольные и упитанные, чем-то похожие на московских финансистов, возвращаются со смены домой.

– Уважаемые пассажиры, – донеслось до Петьки сквозь дрему, – через несколько минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города…

«Неужели так быстро пролетело три часа?» – удивился про себя Петька.

– Нижний Новгород…

Глава 4. Неувязка

Петька открыл глаза и подумал, что все это – продолжение сна. Но судя по реакции окружающих понял, что это вовсе не сон.

– Черт побери, какой еще Новгород?

– С ума спятили, что ли?

– Да ну, товарищи, это просто оговорка…

– Прям, оговорка…

– Уважаемые дамы и господа! – опять послышалось из динамика. – Наш самолет идет на снижение и через несколько минут совершит посадку в городе Нижний Новгород…

– Ничего ни понимаю, при чем здесь Нижний Новгород? – своеобразный бас прозвучал как раз за спиной у Петькиного соседа. И принадлежал он, как и предполагал Петька, Крокодилице в зеленом.

– Может Омск по каким-то причинам не принимает? – обернувшись, произнес сосед Бумажкина.

– Ах и вы здесь Сергей… Теперь все понятно. Там где вы появляетесь, всегда происходит что-нибудь из ряда вон выходящее, – пошутила Крокодилица.

– А вот как раз наоборот! Сначала происходит, а потом уже я появляюсь.

«Да где же он работает? – недоумевал Бумажкин. – В МЧС, что ли?»

Их разговор заглушили возмущенные голоса других пассажиров.

– Это что-то невероятное… Ведь Нижний – совсем в другой стороне!

– Так может, Омск не пускает…

– Прям…

– Да кто его знает…

Под эту многоголосицу авиалайнер коснулся земли и, замедляя скорость, помчался по взлетной полосе.

– Уважаемые пассажиры, – снова послышалось из динамика, – наш самолет произвел посадку в аэропорту города Нижний Новгород. Температура воздуха – минус пять градусов. В багажном отделении вы сможете получить свои вещи.

– Вот ни фига себе! – на середину салона выскочил Гималайский Медведь. – Это че это, а? Это нас выкидывают, что ли?

Народ взволнованно зашумел.

И Петька заволновался, только радостно и совсем по другой причине. Он вспомнил о своих желаниях, написанных на тетрадном листе, о книге Агаты Кристи, лежащей на дне сумки. Он представил, как старушка подмигнула ему со своей фотографии и чуть заметно улыбнулась. Мол, ты правильно сделал, дружок, что взял меня с собой в путешествие. Уж теперь-то я обязательно позабочусь, чтобы ты стал участником какой-нибудь захватывающей истории. Впрочем, ты уже стал им. «Неужели мои мечты начинают сбываться, – взбудораженно думал Петька, – да как скоро!»

Привстав, Бумажкин жадно наблюдал за реакцией окружающих. Вдруг на мгновение наступило затишье: в дверях появился бортпроводник. Он опасливо взглянул на стоящего посередине Медведя и замахал руками, будто пытался отогнать назойливых мух.

– Тише, тише, товарищи! Успокойтесь! Дело в том, что в самолете обнаружились небольшие неполадки.

– С двигателем? – вскочив, уточнил тощий офицер.

Петька успел заметить короткое замешательство на лице бортпроводника, но тот тут же взял себя в руки и сказал:

– Похоже.

Гималайский Медведь опустился на одно из свободных мест.

– Боже! – сидящая рядом с военнослужащим Фифа закатила глаза. – Неисправный двигатель… Мы могли погибнуть!

Военнослужащий повернулся к ней: Но мы живы! Все обошлось!

– А теперь, дамы и господа, попрошу вас освободить машину, – продолжал бортпроводник. – Багаж и информацию о продолжении рейса вы получите в здании аэропорта.

– Это как это – в здании аэропорта? – снова поднялся Гималайский Медведь. Бортпроводник посмотрел с еще большей опаской на эту мохнатую гору и сделал шаг назад.

– Я… Я ничего не знаю, – пробормотал он, – это приказ руководства…

– Какого руководства?

– Авиакомпании «Фортуна»…

– Привести представителя компании!

– Сейчас! – с готовностью, будто старшему по званию, ответил бортпроводник, и исчез за дверью.

Гималайский Медведь снова опустился на свободное место.

Минут семь спустя в салоне появился бледный худосочный молодой человек. Он произвел на Петьку довольно странное впечатление и напоминал насмерть перепуганного мышонка. Его маленькая рука сжимала мобильный телефон.

– Господа! – начал он тонким писклявым голосом. – То есть, дамы и господа! С самолетом произошли неполадки. Прошу вас покинуть авиалайнер и перейти в здание аэропорта…

– А вот интересно, – поднимаясь с места, загудел Медведь, – что дальше-то будет? Ну выйдем мы, ну и что?

– Авиакомпания обо всем позаботилась, – с опаской взирая на него, ответил представитель. – Буквально через сорок минут рейс продолжится на резервном самолете. Он уже готов к вылету.

– Ох, не верю я что-то! – засомневался Гималайский Медведь.

– Пойдемте, товарищи! – воскликнул кто-то из пассажиров и начал пробираться к выходу.

– Постойте! – закричал Медведь. – Ведь нас же всех дурят! Послушайте меня! Никакого самолета и в помине нет! Я вам точно говорю! Куда же вы?

Но многие, взяв ручную кладь, уже двигались вдоль салона. Немного подумав, поднялся и Петька.

В здании нижегородского аэропорта было пусто. После многолюдного, шумного Шереметьева это воспринималось несколько странно. Шествующие медленно приближались к стеклянному окошку кассы, за которым, словно нарисованная, сидела розовощекая женщина. Появление такого количества пассажиров не вызвало на ее лице ни малейшего удивления.

– Простите, – обратился к ней представитель авиакомпании, – мне сказали, что нужно перерегистрировать билеты на резервный самолет.

– Что это еще за резервный самолет? – удивилась кассирша.

– Ну мне сказали, что он уже готов к вылету, – голос у представителя чуть заметно дрожал. – Нижний Новгород – Чита.

– Что? – круглая, будто выведенная циркулем, физиономия кассирши превратилась в эллипс. – Первый раз слышу!

– Но мне только что по телефону сказали! – с отчаянием воскликнул представитель. – Вы только взгляните, сколько людей? Куда их теперь?

– А это уж ваше дело! Кто распоряжался, тот пусть и устраивает! – ответила кассирша и, достав зеркальце, начала поправлять кудряшки на голове.

Толпа, стоящая до этой самой минуты безмолвно и терпеливо ожидающая решения своей участи, взорвалась.

– Да что ж енто такое? – пытаясь протиснуться вперед, закричала бабка с узлами.

– Не Аэрофлот, а кочерга с крыльями!

– Ну и где наш резервный самолет? – послышался рев и будто из-под земли появился Гималайский Медведь. Огромными ручищами он расталкивал толпу и направлялся к трепещущему представителю. Теперь гнев пассажиров перекинулся на него.

– И правда, это он ведь наобещал!

– Знали бы – не выходили бы из самолета!

– Не послушались умного человека!

Как назло, именно в этот момент Петька почувствовал, что его мочевой пузырь, который давно уже просил о помощи, теперь отчаянно подает сигналы. С сожалением покидая место у кассы, он бросился на поиски заведения с большой буквы «М».

Глава 5. Подслушанный разговор

Мурлыча под нос популярную мелодию, Бумажкин взялся за шпингалет, чтобы выйти из кабинки. Теперь можно возвращаться к месту боевых действий. Интересно, как далеко зашли разборки с представителем авиакомпании? Петьке было немного жаль его. Но что это? Шпингалет не двигался ни в одну, ни в другую сторону.

Петька невольно засмеялся. Вот влип так влип! Это ж надо застрять в туалете из-за какой-то маленькой железячки!

Бумажкин представил себя со стороны – щуплую мальчишескую фигурку, колдующую над шпингалетом, и засмеялся еще громче. Однако спустя десять минут он был серьезно озабочен, а через двадцать – не на шутку взволнован. Все было без изменений.

Прошло еще десять минут. Петька по-прежнему находился в кабинке туалета аэропорта Нижний Новгород и по-прежнему пытался сдвинуть злополучный шпингалет.

Бумажкин опустился на край унитаза и задумался. Думы его были тяжелыми, словно стопудовые гири. Что делать? Ведь если даже кто-то и зайдет в соседнюю кабинку, чем он сможет Петьке помочь? Разве что позвать кого-нибудь из работников аэропорта, чтобы те выломали дверь. Петька представил толпу, только что стоявшую у кассы и теперь переметнувшуюся сюда, и его прошиб холодный пот. Нет, только не это. Но спустя еще какое-то время он готов был и через это пройти, лишь бы выбраться из осточертевшего места.

Как ни странно, в заведении с большой буквой «М» так никто и появлялся. Хотя с тех пор, как Петька попал в западню, прошло больше получаса. Петька всерьез забеспокоился. Ведь не может же быть так, чтобы ни у одного из пассажиров (пусть даже половина из них – женщины), не возникло за это время элементарной физиологической потребности. Не признак ли это того, что пока он тут сидит, самолет благополучно вылетел к месту своего назначения? Ну, это уж слишком! А может… Может в этом аэропорту два мужских туалета и Петька по незнанию забежал в недействующий, в то время, как все остальные посещают второй, действующий? В таком случае не исключено, что он проторчит здесь несколько суток… Нет, нужно что-то делать. Предположим, громко и долго кричать, может кто-то услышит. Петька уже набрал в легкие побольше воздуха, но вспомнил, что перед помещением, в котором расположены кабинки, находится еще одно с умывальниками и зеркалом. Стало быть, сколько ни кричи – бесполезно. Ничего себе, хорошенькое приключение.

Бумажкин в отчаянии обхватил голову руками. Что все-таки делать, что предпринять?

Вдруг хлопнула входная дверь. Петька вскочил. Вот оно, освобождение! Быстрые, торопливые шаги приближались к Бумажкину. Совсем рядом послышался голос, показавшийся ему очень знакомым:

– Ну наконец-то! Еле добежал!

Петька с трудом подавил желание немедленно обнаружить себя: в такой щекотливый момент сообщать что-нибудь из-за перегородки, казалось ему крайне не этичным.

– Эй! – громко сказал голос. Петька открыл рот, чтобы все-таки поведать о своей беде, но сосед по кабинке продолжал: – А ты что, Федор, совсем, что ли, не хочешь? Лови момент, ведь неизвестно, когда полетим. Через час или через два…

Стало ясно, кто находится в двух шагах от него: бортпроводник. Да еще не один, а с каким-то Федором.

Поневоле вспомнилось короткое замешательство стюарда, когда еще там, в самолете, кто-то высказал предположение о неисправности двигателя. Нет, пожалуй, стоит повременить и не давать пока о себе знать. Возможно, из разговора удастся выяснить истинную причину посадки авиалайнера именно здесь, в Нижнем Новгороде.

– И все-таки, Федор, как ни суди, а мне этих олухов жалко, – снова послышалось из-за перегородки.

– Каких олухов? – наконец-то отозвался невидимый Федор. Голос у него оказался неприятный, прокуренный с хрипотцой.

– Ну, пассажиров.

Петька замер. Стало быть, его решение затаиться было верным.

– С чего это вдруг? – спросил Федор.

– Ну как они теперь доберутся до места назначения?

Петька понял, что сейчас он узнает что-то важное. Пожалуй, будет неплохо, если он запишет этот разговор на диктофон. Потом это пригодится.

Бумажкин начал осторожно расстегивать сумку. Но не успел бегунок молнии осилить и десяти сантиметров, как остановился и не двигался ни в одну, ни в другую сторону. Заело!

– Кстати, Федор, что я хочу сказать. Не вышли бы эти придурки из салона, никто бы их выпроводить не смог. У меня такое было. Когда я в авиакомпании «Пассаж» работал. А тут еще и мужика подставили.

– Господи, ты скоро? Какого еще мужика?

– Ну, представителя. Того и глядишь, его толпа растерзает.

– Ну и кретин же ты, – заскрипел Федор, – точно кретин. На фига тебе чужие проблемы на себя навешивать! Ты лучше думай о том, что уже через несколько часов по Ираку бродить будем…

Бегунок по-прежнему не сдвигался с места. Петька в отчаянье сжал губы. Какой разговор проходит мимо!

– Бродить, бродить, – пробурчал бортпроводник.

– Ладно, ты, давай там скорее шевели мозгами. – В голосе Федора теперь уже слышалось раздражение. – И это… Не вздумай такие глупости еще кому-нибудь ляпнуть. Хорошо, если просто лишишься работы. Был тут у нас придурок наподобие тебя…

– И что? – испуганно спросил проводник.

– Ничего. Успел вовремя смотаться, а то неизвестно чем бы все закончилось.

При этих словах Петька решил оставить замок сумки в покое и не связываться с диктофоном. А Федор продолжал:

– Генеральный-то наш, Сыроедов, мужик больно серьезный, и жалостливых, наподобие тебя, терпеть не может. Ну, ты скоро там?

– Все, бегу!

Было слышно, как Петькин сосед по кабинке пересекает помещение. Еще немного, и эти двое совсем уйдут. Бумажкин не знал, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны, он опять неизвестно на какое время останется один, но с другой – будет наконец-то в полнейшей безопасности. Бортпроводник-то – мужик нормальный, но вот от Федора всего что угодно ожидать можно. Это точно.

– Стой! – вдруг резко произнес хриплый голос. – Вот мы с тобой здесь болтаем, а ты уверен, никого больше не было?

– Так все кабинки-то закрыты… – растерянно пробормотал его собеседник.

– Вот то-то и оно! Иди-ка, проверь на всякий случай. Вдруг кто заблудился. Так это самое… Надо помочь выйти…

У Петьки перехватило дыхание. Весь он покрылся холодным липким потом. Опять послышались быстрые шаги и звук открываемых кабинок. Петька находился в последней. Наконец, дошла очередь и до нее. Бортпроводник изо всех сил дернул за ручку двери.

– Эй, есть тут кто? – громко спросил он.

Петька замер.

– Нашел кого-нибудь? – донеслось из умывальной. – Я сейчас!

– Да нет, – испуганно пробормотал тот, от кого всецело сейчас зависела Петькина судьба. – Здесь только веники да швабры. Да ведра.

– Тогда давай скорей. Некогда.

Хлопнула дверь. Стало тихо. Петька вытер со лба пот, с трудом избавился от противной дрожи во всем теле, поднялся, машинально отодвинул рычажок шпингалета и вышел из кабинки. Только тут до него дошло, что то, над чем он бился больше часа, вдруг произошло безо всяких усилий, как бы само собой, в одно мгновение. «Что за чертовщина?» – подумал Петька и несколько раз передвинул туда-сюда уже до боли знакомую железяку. Без проблем! Ну просто мистика какая-то! Даже не верилось, что столько времени он не мог сдвинуть ее и на миллиметр.

Так ничего и не поняв, Петька вышел в умывальную, помыл руки, сполоснул лицо и поднял голову. Из зеркала на него смотрел худой невысокий пацан в очках. Петька вздохнул. Как ни говори, он явно проигрывал по сравнению с толстым, упитанным, со щеками, как спелые помидоры, Поповым. К тому же тот за последние полгода еще так вымахал, что стал чуть ли не на голову выше Бумажкина, хотя всегда отставал от него на полсантиметра.

Петька еще раз взглянул на свое отражение, показал ему язык и выскочил в зал.

Глава 6. Знакомство с коллегой

Петька выскочил в зал с твердым намерением сообщить обо всем, что только что узнал, всем пассажирам. Он был уверен, что возле билетной кассы по-прежнему толпятся пострадавшие от произвола авиакомпании «Фортуна», а перед ними продолжает свои разборки Гималайский Медведь. И тогда он, Петька, протиснется вперед. Встанет рядом с Медведем и расскажет все, что с ним было в туалете. И про шпингалет, и про бортпроводника, и про невидимого Федора, и про услышанный разговор. Но, оказавшись в зале, Бумажкин на какое-то время застыл с раскрытым ртом. Зал аэропорта был пуст.

Петька протер очки и надел снова. Да, ему не мерещилось: зал на самом деле был пуст. Только за стеклом по-прежнему розовело круглое лицо кассирши, а чуть поодаль стояли Крокодилица и представитель авиакомпании, который с сосредоточенным видом нажимал указательным пальцем на кнопки мобильного телефона.

«Да куда же все могли деться? – с недоумением думал Петька. – А может… Может их похитили инопланетяне? Да ну, чушь какая-то… Но что теперь делать? Подойти к Крокодилице с представителем? Как-то неудобно. Да и поверят ли?»

Все же Бумажкин сделал несколько шагов по направлению к ним и остановился. Вот если бы такое случилось в каком-нибудь детективе Агаты Кристи. В его воображении вновь появилось, теперь уже лукавое лицо старушки-писательницы: она улыбалась с обложки книги и игриво грозила пальчиком… Так вот, если бы такое случилось в одном из ее произведений, то все можно было бы разложить по полочкам. С кем-то из пассажиров (по чьей-то злой воле, конечно), произошел бы несчастный случай, кто-то попал бы под машину… Словом, в итоге в живых осталось бы всего несколько человек, и среди них тот, кто совершил все эти злодеяния. Интересно, кто же? А тот, кого меньше всего можно было бы в этом подозревать, крокодилица, например. Или неприметный на первый взгляд пассажир в куртке-аляске. Ну, о котором Петька еще подумал, что из него вышел бы неплохой террорист.

Услужливое воображение тут же нарисовало, что в ответ на Петькино сообщение все моментально пришло в движение: срочно созвана пресс-конференция, территорию аэропорта оцепляет милиция, преступников арестовывают, а пассажиров, пострадавших от произвола работников авиакомпании, немедленно отправляют специальным рейсом в Читу. Он понимал, конечно, что такое бывает только в книгах да кинофильмах, и все же, все же и все же так хотелось, чтобы его слово отозвалось именно таким образом.

И тут Петька увидел соседа по полету. Тот быстрыми шагами пересекал зал. Недолго думая, Бумажкин устремился ему навстречу, но немного не рассчитал скорость и траекторию движения и они едва не столкнулись лбами.

– Ой, извините, – отскочил в сторону Петька.

– Ничего страшного, – успокоил его сосед. – Для всех нас посадка в Нижнем Новгороде – стресс.

Петька хотел сразу же рассказать, что с ним было, но не знал, как начать и спросил:

– А остальные где?

– На втором этаже. В зале ожидания. Только что объявили, что в лучшем случае самолет полетит в Читу в четверг…

– Как – в четверг?! – с недоумением, и в то же время с отчаяньем воскликнул Петька. Он уже забыл о том, что еще минуту назад он горел желанием сообщить кому-нибудь из взрослых о подслушанном разговоре. Услышанная им информация тут же перенесла в его голове события десятиминутной давности на задний план. Как – в четверг? Ведь в четверг он уже должен возвращаться обратно! Вот ничего себе, хорошенькое дельце все каникулы просидеть в этом дурацком аэропорту!

– Слушай, – просто, будто к ровеснику, обратился к Петьке собеседник и положил руку ему на плечо, – пошли, перекусим, а? После всей этой нервотрепки жутко есть хочется. Да, кстати, пришло время познакомиться. Смирнов. Сергей.

Петька чуть заметно поморщился. Такой представительный человек, и такая слишком уж незамысловатая фамилия.

– А я – Бумажкин. Петр.

Как ни странно, теперь уже Петька совсем не горел желанием как можно скорее рассказать о подслушанном им разговоре. Придет время, и расскажет. Да и ситуация со шпингалетом не казалась ему мистически-необъяснимой. Просто в какой-то момент железяку заклинило, вот и все. В жизни, наверное, и не такое бывает.

Буфет, как и зал ожидания, находился на втором этаже. Смирнов выбрал столик возле самых перил. Отсюда хорошо было видно все, что творилось внизу (а пока, впрочем, там ничего не творилось), а из огромного окна прекрасно просматривался аэродром. На взлетной полосе одиноко и неподвижно, словно затонувший корабль, стоял самолет авиакомпании «Фортуна». Но это только на первый взгляд так казалось. Присмотревшись, Петька понял, что самолет не так уж одинок: возле него, словно муравьи, суетились какие-то люди.

– Садись, – сказал Смирнов. – Пиво будешь?

– He-а. Колу, если можно.

– Можно. А беляши?

– Угу.

Сергей поставил на столик бутылки с пивом, колой, тарелку с беляшами. Тут только Петька почувствовал, как проголодался. Теперь услышанное в туалете и вовсе отошло чуть ли не на последний план.

Петька за обе щеки уплетал беляши, запивал холодной колой, и ему казалось, что никогда в жизни не едал он подобной вкуснятины.

Смирнов не спеша попивал «Балтику» и расспрашивал Петьку о том, где он живет, кто у него родители и как они могли отпустить его одного в столь далекое путешествие. Узнав, что отец у Петьки журналист, и не только журналист, но и главный редактор журнала «Просторы», а сам Петька едет выполнять ответственное задание, Сергей только хмыкнул. Но Петька почувствовал, что с этой минуты они стали как бы на равных и что теперь он может позволить себе задавать такие вопросы, которые, пожалуй, не осмелился бы задать просто попутчику.

– Да, а эта в зеленом, кто? – поинтересовался Бумажкин, почему-то ни с того, ни с сего вспомнив Крокодилицу.

– В каком – зеленом? – не понял Смирнов.

– Ну, женщина, большая такая, во всем зеленом. Еще с перьями на шляпе.

– Ну да…

– Вот не заметил… Ну ладно, в зеленом так в зеленом… Это – председатель комитета экономики администрации Читинской области, Светлана Ивановна Причуда.

– Прозвище такое? – уточнил Петька. Вдруг вспомнились вафли и торт под названием «Причуда».

– Нет, фамилия.

Наконец, наевшись беляшей и откинувшись на спинку стула, Петька решил, что вот сейчас, пожалуй, самое время поведать Смирнову о том, что же с ним произошло. За соседним столиком послышалась какая-то возня и звук отодвигаемого стула… Бумажкин со Смирновым разом повернули головы: это, держа в руках три бутылки пива, шумно усаживался Гималайский Медведь.

Петька начал рассказ. Когда он дошел до услышанного им разговора неизвестного ему Федора и бортпроводника, Сергей помрачнел. Когда же заговорил об Ираке, темные глаза Смирнова стали совсем черными.

– Значит, опять Ирак! – воскликнул он.

– Ирак…

– И опять «Фортуна»!

– «Фортуна»?..

– Вот сволочи, а! – Смирнов быстро взглянул на Бумажкина. – Ах да, ты же ничего не знаешь, – произнес он и начал свой рассказ. Петька весь обратился в слух. И конечно же не заметил, что не только он.