Текст книги "Излеченные сердца."

Автор книги: Alix Stokes

Часть 2

«Я… Я думаю, что ты заметила, что я привязалась к тебе за последние несколько дней».

Алекс повернулась на бок и начала поглаживать золотые локоны подруги.

Сердце Брин застучало где-то в горле. – "…Да, заметила", – мягко произнесла она.

"И ты, я думаю, привязалась ко мне, я права?"

"Да", – прошептала Брин с дрожью в голосе.

Алекс тяжело вздохнула, – "Именно поэтому есть кое-что, о чем ты должна узнать".

"Говори", – тоном покровителя произнесла блондинка, помогая хирургу раскрыться.

Алекс явно колебалась: – "Моего эмоционального багажа… Более чем достаточно для нас обеих".

Брин внимательно слушала, давая подруге касаться себя.

"У меня никогда не было долгих, хоть сколько-нибудь значащих для меня отношений… Ни с кем". – Алекс закрыла глаза: – "Прости… Мне трудно говорить об этом".

"Я подожду, сколько понадобится, Лекс" – прошептала Брин.

Она осторожно поглаживала шелковистые волосы хирурга.

Алекс села и принялась нервно массировать свои ладони, выражение лица ее выражало настоящую боль. Она прикусила губу.

"Брин… Я… Я не способна на физическую близость прямо сейчас", – Алекс пристально смотрела на свои ладони.

Слова повергли блондинку в шок, глаза ее вопрошающе остановились на подруге: – "Что… Что ты имеешь в виду? Что ты этого не хочешь?", – Брин почувствовала себя слегка обиженной.

Алекс уныло улыбнулась. – "Нет, правда в том, что я тебе сказала. Это так. Я просто не могу".

Брин старалась понять. – "Прошу тебя, объясни?"

Глубокое несчастье отпечаталось на лице Алекс. – "Я не могу".

"Ладно, милая… Просто продолжай, хорошо?" – Блондинка протянула руку к широкой спине хирурга и принялась ее успокаивающе поглаживать.

"Я могу доставить удовольствие, но не могу получить его…" – Алекс закрыла лицо ладонями, тело ее сводило от собственного бессилия.

Наконец Брин начала понимать, о чем говорит ее друг. – "То есть ты не можешь… Ммм…"

Алекс затаила дыхание, и в знак согласия кивнула.

"Ох, Лекс!" – Брин заключила Алекс в свои объятия и плотно прижала к себе.

"Тебе, наверняка, было сложно говорить мне об этом…"

Алекс не смогла ничего ответить. Она была на эмоциональном пределе. Она легко отдалась рукам подруги, позволяя себя успокаивать.

Девушки долго находились в объятиях друг друга, пока Брин не заговорила: – "Из-за чего это случилось с тобой?"

Алекс пожала плечами. – "Не думаю, что один фактор сыграл здесь роль".

Брин вздохнула. – "Ты не показывалась специалисту? Может быть, кто-то бы смог тебе помочь".

Алекс покраснела, и затем произнесла. – "Кейт знает…"

Брин вдруг поняла, что имела в виду Алекс. – "Оу…" – Миниатюрная блондинка почесала себе нос, думая о том, что соединяло этих двух женщин.

"В Бостоне мы ходили в одну медицинскую школу". – Алекс начала тереть себе виски. – "Она была мне самым близким другом. Несколько лет она жила в Атланте. И пока я не нашла где обустроиться, я жила у нее. Между нами никогда не было ничего серьезного. Вскоре мы отдалились друг от друга. Она пыталась мне помочь, пыталась найти компетентных врачей среди своих коллег. Но… Я просто не могу так… Это слишком личное".

"В этом нет твоей вины, Лекс". – Блондинка поцеловала подругу в затылок.

"Если ты отдалишься от меня, я пойму". – Тихо ответила хирург.

"Нет, мы пройдем через это вместе, хорошо?"

"Хорошо" – Голос Алекс стал хриплым, она постаралась очистить свое горло от источника хрипа. – "Ты уверена?"

"Да, уверена. Все у нас с тобой будет хорошо, никакой спешки, и когда… Точнее, если ты будешь готова для сексуальных отношений, я помогу тебе".

Алекс повернулась к Брин и коснулась ладонью ее щеки. Хирург аккуратно приближалась к девушке до тех пор, пока их губы не коснулись друг друга. Это был настоящий поцелуй. Алекс явно была не готова к тому, что электрический разряд пройдет сквозь ее тело. Она никогда прежде не чувствовала такого нежного и страстного поцелуя. Дышать становилось все труднее.

Брин казалось, что она слабеет, теряется в страсти этого поцелуя. Брин наклонилась над темноволосой женщиной и отблагодарила ее за поцелуй еще одним, не менее страстным, слиянием их губ. Блондинка почувствовала в себе силы целовать Алекс всю ночь.

***

В конечном итоге девушки провели ночь, уснув рядом, но не до конца вместе. Обе они понимали, что спешка ни к чему. Они прижимались друг к другу, оставаясь при этом в нежном воздержании. Алекс заговорила первой: – «Эти последние несколько дней – настоящая русская рулетка. Со мной еще не было такой дикой грусти и такого безмерного счастья одновременно». – Хирург поцеловала Брин в щеку.

"И у меня также". – Брин ответила поцелуем на поцелуй. – "Лекс, ты должно быть очень вымоталась. Ты должна поспать. Я беспокоюсь за тебя".

"Звучит неплохо". – Алекс осторожно похлопала девушку рядом с собой по плечу. – "Положи голову сюда…"

Брин легла на плечо подруги, и обе девушки заснули. Боль отпустила Алекс… Но лишь на некоторое время.

***

Маленькая девочка прижимала к себе братика, сидящего у нее на коленях. Она слышала голос матери, шепчущей что-то в телефонную трубку. Женщина была в прихожей, с каждым доносящимся словом, сильнее становился и ее плач. Мальчик понимал, что случилось что-то очень плохое.

Маленький Дэвид тихо плакал. Он знал, что если заплакала его старшая сестра, то дело худо. Мать поступила не совсем верно, и не сказала детям о том, что произошло.

Вдруг, дверь шкафа открылась.

«Александра, Дэвид, собирайтесь, вы пойдете в гости к тетушке Джейн. Кое-какие дела…» – Просипела заплаканная мать, стараясь сделать спокойное выражение лица.

«Мама, в чем дело?» – Маленькая девочка ужаснулась, когда увидела, в каком состоянии мать.

«Что-то плохое случилось, да?», – губы девочки дрожали.

Ее мать выглядела как олень, который попал в сияние фар на ночной дороге.

«Малышка, ничего, о чем стоит сейчас беспокоиться. Ты и Дэвид должны провести ночь с кузинами. Торопитесь…»

Девочка схватила маленькую ручку брата и тесно сжала ее в своей ладони. – «Никуда мы не пойдем, пока вы не скажете мне что случилось и где мой папа? Я хочу позвонить ему!» – Девочка сопротивлялась слезам.

«Ты не можешь ему позвонить, пора идти!»

Двух детишек подтолкнули к машине, которая вскоре помчалась через весь город. Девочка была так напугана, она даже подумала, что может заболеть от собственного страха. Она этого совсем не хотела. А ее мать должно быть просто сошла с ума.

После поспешного прощания и нескольких небрежных поцелуев, детей послали в комнату для игр с их кузенами. Девочка сидела смирно, на коленях сидел ее братик.

Старшенький из кузенов – мальчик лет восьми, присел на колено около ребят.

«Эндрю, скажи мне, в чем дело, я тебя умоляю. Это не сможет быть секретом долго Ты единственный друг, который у меня остался. Я прошу тебя», – Девочка умоляюще смотрела на двоюродного брата.

«Мама сказала, чтобы я молчал» – Мальчик явно колебался.

«Ты должен мне сказать. Все равно я все узнаю».

Мальчик заплакал. – «Дядя Дэвид… Ваш папа… Так случилось, что он сильно заболел… И он… Умер».

Девочка закричала. Прошлая неделя была страшным испытанием для нее. Сначала ее, по сути, самый близкий друг навсегда оставил ее, а потом куда-то исчез отец. И без любящей поддержки с его стороны оправиться от потери было просто невозможно.

***

Алекс проснулась в холодном поту. Брин все еще мирно посапывала в ее руках. Хирург обняла блондинку и всем телом прижалась к ней, находя в этом единственное утешение.

Достойна ли ты этой близости с Брин, справедливо ли это? Ты просто ничто, брак вселенского производства. Ты не смогла даже заплакать от потери маленького пациента. А тут такое чудо, что у тебя появились чувства.

А как насчет того, чтобы стать ей ближе? Какое счастье она испытает, когда ты не сможешь пройти с ней до конца… Чтобы отдать часть себя, чтобы отдаться полностью в эти отношения? Сколько она сможет мириться с этим? Сомневаюсь, что долго, Алекс.

И что подумает о тебе эта милая девочка, когда узнает твой маленький безобразный секрет? Она должна знать. Сможет ли она простить тебе твою ошибку?

Ты не идеальна, Алекс. Все так, как сказала Оливия.

Но Брин особенный человек, слишком особенный, чтобы отпустить ее. Ты должна попытаться. Ты уже чувствуешь ТАКОЕ, когда она просто рядом. Она пробудила в тебе настоящие чувства, которые тебе казалось, были мертвы, или слишком глубоко запрятаны. И кроме всего прочего, ты не должна сделать ей хоть сколько-нибудь больно. Какого черта вообще, только через твой труп.

Алекс поцеловала Брин в макушку и почувствовала, как ее веки закрываются.

" Пожалуйста, оставайся навсегда здесь, Сквики. Хочу чтобы были только «мы» и «наше»". – Шепнула девушка подруге, когда сон начал брать свое, и она отключилась.

***

Для двух девушек утро наступило очень рано. У Алекс были по плану несколько операций, и Брин должна была пойти на работу. Будильник сработал в 5:45, и Алекс аккуратно выключила его. Открыв глаза, она увидела прижимающуюся к ней блондинку.

"Брин, пора вставать" – Она осторожно потеребила подругу.

Брин со скрипом потянулась. Боже, как все-таки Алекс любила этот звук.

"Ты что же всегда так скрипишь, а?" – Высокий хирург улыбалась, когда девушка медленно поднялась.

"Ау? Ты о чем?" – Ответила она зевая, пытаясь до конца открыть свои зеленые глаза.

"Ну, я об исходящих от тебя звуках при твоем пробуждении. Ты уже заработала прозвище Сквики поэтому" – Алекс нежно коснулась кончика носа блондинки.

"Ах, это… Да, я же тебе говорила, это еще с детства у меня? А что?"

Алекс посмеивалась. – "Нет-нет, все в порядке, просто меня это умиляет".

Брин сладко улыбнулась. – "Всегда рада тебя развлечь, Лекс!"

Она потянулась еще раз и встала с кровати.

"Ладно, думаю мне нужно пойти домой, чтобы приготовиться к работе".

"Кофе будешь?" – Спросила Алекс.

"Хорошо, а то я сплю на ходу".

"И я вот тоже. Я быстро…"

После быстрого похода в ванную, чтобы умыться, Алекс пошла на кухню варить кофе.

А Брин в это время одевалась. Вскоре она тоже спустилась на кухню, выглядела она изрядно потрепано.

А для Алекс она была все равно ужасно симпатичной. – "А вот и твое кофе, Брин".

Она взяла кофе из рук красивой женщины, после чего та наклонилось, и нежно поцеловала ее в щеку.

"Спасибо, что приехала прошлой ночью", – тихо прошептала девушка. – "Это очень многое значит для меня".

"Я не могла оставить тебя одну в такой тяжелый для тебя период", – Брин поцеловала подругу в ответ, заключая ее в свои теплые объятия.

"Скрипочка, увидимся в больнице?"

"Да, хорошего дня на работе тебе".

"Спасибо… И знаешь что… Я буду скучать". – Алекс погладила мягкую щеку Брин.

"И я… Пока, Лекс". – Она еще раз обняла хирурга и покинула дом.

***

 
Don ' t ya love her madly (Ты еще не влюблен в нее по уши?)
Don ' t ya need her badly (Она еще не жизненно важна тебе?)
Don ' t ya love her ways (Ты еще не влюбился в ее мелочи?)
Tell me what you say (Мне интересно что ты мне ответишь)
Don ' t ya love her madly (Ты еще не влюблен в нее до безумия?)
Wanna be her daddy (Может хочешь стать ее папашей?)
Don ' t ya love her face (Ты еще не полюбил каждую черту ее лица?)
Don't ya love her as she's walkin' out the door (И тебе не нравится, как она уходит?)
Like she did one thousand times before (Так, как уходила уже тысячу раз)
 

Огромный операционный блок был стерильным, и в буквальном смысле холодным. Температура воздуха должна была оставаться очень низкой из-за высокой воспламеняемости общей анестезии, которая использовалась в этой операции. Биение сердца отображалось на небольшом экране, от него исходил тихий звук, который был очень хорошо слышен, также хорошо, как и жужжание машины искусственной вентиляции легких.

Фоном звучала песня Джима Моррисона 'Любить ее безумно'.

"Все хорошо, отсоединяйте шунт" – прозвучала команда Алекс. Она сделала шаг назад и тяжело вздохнула. Все задержали дыхание до тех пор, пока маленькое вылеченное сердце заполнилось кровью и начало биться. Подтверждение в успешном исходе операции таилось в улыбке слабых морщинок вокруг кристально-синих глаз Александры Морган.

"Зашивай, Пол. Я посмотрю как у нее дела, когда зайду в отделение интенсивной терапии". – Доктор Морган доверяла Полу Силверу накладывать швы. Она сама посвятила его в это искусство, открыв ему свои секреты.

Доктор Морган вышла из хирургического блока, снимая перчатки, маску и колпак. Ее длинные черные волосы падали на плечи, когда освобождались от белого операционного убора. Алекс направилась к шкафчику оставить там свои вещи и переодеться, чтобы поехать домой. Она надела джинсы, хрустящую белую рубашку и черные ботинки, вставила пару золотых серег в уши и после всего натянула белую куртку, которая завершала картину.

Сегодня она устала и душевно и физически, так как провела две сложных операции.

Уже двенадцать часов на ногах, и ни минуты, чтобы присесть, она нарезала круги по больнице. Ведь она еще заходила навестить Эмили в отделение интенсивной терапии. Теперь Алекс принимала дополнительные меры предосторожности со всеми пациентами, все еще коря себя за смерть маленького Вилли Блэйка днем ранее.

" Что пошло не правильно?" – думала она, делая каждый шаг по больнице. – " Поверить не могу, что я потеряла пациента после такой простой операции. Стоило прислушаться к Оливии. Тебе никогда не быть хирургом, ты – женщина! Александра, тебе не быть столь же знаменитой, что и твой отец. Ты не годишься. Думаю, что Оливия вдоволь насладится моей недавней потерей…"

Наконец хирург потерла свои виски, понимая что стоит вспомнить о чем-нибудь приятном. О Брин…

Закончив все на работе, ее посетила мысль о том, что предстоит поужинать с блондинкой. В этот день Брин готовила у себя дома. Такой план родился, когда Алекс заходила в отделение, где работает ее подруга, чтобы проведать второго своего пациента. Брин присматривала за ним, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Хирург знала, что мальчик был в очень способных и любящих руках.

***

Отделение, где работала Брин, было заполнено ярким светом и звуками. Маленькая светловолосая девочка лежала в стерильной люльке. Она была полностью окружена трубками и различной техникой, а грудь ее была перевязана тонким белым бинтом. Маленькая темноволосая женщина стояла рядом, делая все необходимое для обеспечения безопасности жизни девочки.

Алекс подошла к кроватке, чтобы убедиться, что с ее пациенткой ничего не случилось.

"Клэр, как она?" – спросила высокий хирург.

"Эмили в полном порядке, доктор Морган".

Алекс погладила девочку по щеке. – "Сообщите мне немедленно, если вдруг будут какие-то проблемы с ней".

"Несомненно. Но пока все действительно очень хорошо".

"Все может измениться, особенно эти слова верны в вопросе сердцебиения", – сердито сказала Алекс, покидая палату.

"Поправляйся, малыш" – шепнула она, уже направляясь к холлу, собираясь поехать домой…

***

Маленькая блондинка вздохнула, когда взгляд ее оценил приготовленный для ее гостьи обед. Переодевшись в потертые джинсы и черный топ, который подчеркивал красоту ее форм, она с удивлением подумала, отчего ей может быть так тоскливо. Она сама от себя не ожидала.

Она должна была быть на вершине вселенной с чувством, что ей море по колено. Ведь к ней на обед придет великолепная доктор Морган. Кроме того, казалось, что высокий хирург просто в восторге от нее. Брин улыбнулась. И чувство это было определенно взаимным!

Девушка вспомнила их первую встречу в больнице. Она ухаживала за одним из пациентов доктора. Тогда, как обычно, она рассказывала одну из своих чудесных историй малышу. Закончив свой рассказ, она поставила свой любимый диск, который часто ставила пациентам, чтобы их успокоить.

Мягкая мелодия 'Никогда в одиночестве' заполнила комнату:

 
Go to sleep, ( Ложись спать )
Don ' t you weep , (И не плачь)
Tomorrow ' s gonna be , (Уже завтра наступит)
Tomorrow ' s gonna be , (Уже завтра наступит)
Tomorrow's gonna be, a brand new day. (Уже завтра наступит новый день)
 

Доктор Морган нежно улыбалась, стоя в проходе. – «Это одна из моих любимых песен».

"И моя тоже". – Брин ответила на улыбку, и неумышленно изучала взглядом девушку перед собой, не в силах оторвать взгляд от ее необычайной привлекательности.

"Я – Александра Морган". – Хирург протянула свою худощавую руку сестре. После рукопожатия Брин почувствовала прилив тепла в самое сердце.

" Эта женщина выглядит как богиня" – подумала она.

"Рада познакомиться, я – Брин О’Нэйл".

Не успела блондинка ни о чем подумать, как хирург уже пригласила ее на завтра. Это предложение было легко принято.

Что-то, очень особенное, случилось между девушками в день их первой встречи. Все в больнице знали, что доктор Морган не общается со своими коллегами, а тем более не проявляет по отношению к ним любого рода заботу. Очевидно, Брин была исключением. И это характеризовало ее определенным образом.

После того как она заплела во французскую косичку свои длинные, золотые волосы, она подумала о возвращении домой тем полуднем.

Ее мать Кэтлин украсила обои в ванной, придя домой раньше. Она часто делала маленькие приятные сюрпризы своей старшей дочке, с ней они были особенно близки. Как обычно она привела с собой двух собак, которые уже давно стали членами их семьи, это Тэдди и Грэйси. Это были два любопытных Уэльских дога, они были хорошо надрессированы, вернее будет сказать – воспитаны. Но в тот день случилось исключение, Грэйси прыгнула на постель Брин и откусила голову любимой плюшевой собачке девочки – Ною.

Починке игрушка после этого не подлежала. Брин очень расстроилась, но не показала вида. Девочка не хотела, чтобы ее мать почувствовала ощущение вины за то, что сделала любя. Брин уже тогда жертвовала своими чувствами ради кого-то.

Но внутри у ребенка было невыносимое состояние. Ной прошел с ней весь путь ее болезни, долгих диагностик, и наконец, как будто пережил с ней операцию. Кроме того все детство девочки прошло в отделении сердечной хирургии и болезнь напоминала о себе каждый белый день. Она могла бы умереть подобно Вильяму Блэйку. Но, к счастью, пережив операцию, она стала поправляться.

Вспомнив все это, теперешняя Брин захлюпала носом. " Пора бы выйти из этого состояния, не хочу, чтобы Лекс что-то почувствовала. У нее ведь и своих проблем одному Богу известно сколько. Она всю жизнь будет себя винить в смерти Вильяма. Она всегда себя контролирует, всегда холодна внешне, а в душе ее живет настоящий идеалист. Что удивительно, у нее есть проблемы с интимной жизнью. Хотя она создает впечатление человека, который способен показывать свою любовь и нежность. До чего же это странно"…

Вернувшись на кухню, чтобы поставить разогревать ужин, Брин подумала о том, сколь уязвимой была хирург прошлой ночью. И это было для нее самой настолько болезненно, что даже в сердце отдавалась боль от этих мыслей. Тогда Брин поклялась себе, что никогда не бросит красивую голубоглазую женщину – не зависимо от того, какие отношения у них сложатся.

***

До почти семи вечера Алекс не было дома. До этого момента она вкалывала на чистом адреналине и эмоциональном подъеме. Но при этом она твердо решила себя сильно не выматывать, чтобы приберечь сил для предстоящей встречи с Брин. Хирург очень скучала по своей маленькой подруге и не могла дождаться встречи с ней.

Расчесав свои длинные черные волосы, накрасив губы бесцветным блеском, и взбрызнувшись Opium Parfume, девушка поняла, что она готова к выходу. Прыгнув в свой черный BMW, Алекс помчалась к маленькому домику Брин, который был буквально в нескольких минутах езды.

Блондинка оказалась у дверей раньше, чем палец Алекс коснулся кнопки звонка.

"Привет" – прозвучала теплота в голосе медсестры. – "Входи…"

"Спасибо" – Алекс застенчиво улыбнулась и сделала шаг вперед, чтобы поцеловать Брин. – "Я скучала" – мягко сказала темноволосая девушка, слегка отклоняясь назад.

"Я тоже по тебе скучала, Лекс" – Брин наклонилась к Александре.

"Ммм… Может нам все-таки стоит отойти от двери?" – произнесла хирург с легкой дрожью в голосе.

Они спустились к широкому холлу, украшенному семейными фото. В основном это были фотографии, где Брин была еще ребенком, хотя были и другие: фотографии ее родителей, других детишек, домашних животных. На детских фотографиях подруги, хирург отметила, что у девочки болезненный вид. Как доктору ей было интересно уточнить, в чем причина бледности этого милого маленького личика, но она, все же, решила не делать никаких комментариев.

"Мне нравятся твои фотографии, ты была удивительно красивым ребенком, и ты ни сколечко в этом не изменилась".

"Спасибо, Лекс". – Брин покраснела.

"Вот эти для меня очень много значат" – Она указала на выставленную отдельно группу фотографий.

"Вот здесь мой папа, Кевин, вот моя мама, Кэтлин, и моя младшая сестренка, Кэмерон. И вот две собаки Тэдди и Грэйси. Когда сделана эта фотография Грэйси была в моем черном собачьем списке!"

"Это еще почему?"

Брин повела Алекс в свою спальню. Девушка взяла с полки тело плюшевого Ноя и его голову. "Взгляни на это!"

Когда Алекс увидела мягкую игрушку, ее побеспокоило сильное чувство де жа вю. Покачав головой, чтобы внести ясность в ход мыслей, темноволосая девушка быстро ответила, – "Ох-ох-ох!"

Как вдруг по щекам Брин покатились слезы.

"Эй, ты чего? Не плачь… Ну, пожалуйста, не плачь" – Алекс села на кровать и притянула подругу, чтобы усадить ее на свои колени. Девушка начала раскачивать находящуюся буквально на ее руках блондинку, аккуратно поглаживая ее спину. – "Все в порядке, может я смогу помочь ему. Я же хирург, ты помнишь это?" – промурлыкала Александра.

Брин же содрогалась от плача, пытаясь успокоить накаты тревоги, уткнувшись в теплое плечо подруги. Девушка не могла произнести ни слова. Алекс же шептала что-то успокаивающее ей в ухо, не прекращая поглаживать теплую спину. Наконец, всхлипывания Брин прекратились, это случилось в самый подходящий момент для Алекс, которой слишком больно было видеть, как плачет такой дорогой для нее человек.

"Что происходит, Сквики?" – Алекс вытащила платок из своего заднего кармана и начала вытирать нос Брин. – "Скажи мне, в чем дело"

И тогда Брин рассказала Алекс все о ее сердечной болезни, о пережитой в детстве операции, о том, что для нее значила эта игрушка в долгом пути, полном боли от первых диагностик, до последних шагов по больничному полу. О том, каким ударом для нее оказалась смерть Вилли. Большой акцент девушка сделала на том, как трудно ей было начинать карьеру в той сфере, в которой она сейчас работает.

Когда Брин закончила свою исповедь, хирург почувствовала, как на щеках ее появляются слезы, которые она тут же смогла побороть. Темноволосая девушка проглотила зависший в горле ком и протянула руку, чтобы взять покалеченную собаку.

"Что там с ужином? Тебе стоит сходить и уладить этот вопрос. У меня тут непредвиденная операция, нужно срочно провести ее!"

Брин встала с коленей Алекс, когда та с серьезным видом сказала ей об ужине, после чего хирург вышла из комнаты. Шокированная блондинка продолжала смотреть в след уходящей подруге с надеждой в красивых зеленых глазах.

Через полчаса, Алекс вернулась, держа за спиной Ноя. Она улыбалась такой дорогой для Брин улыбкой. И вот перед лицом медсестры оказалась красивая плюшевая игрушка, которая была совершенно как новая, а вокруг шеи ее была натянута синяя спортивная лента. Ошейник оказался собаке к лицу, причиной этому, может быть, было, что он был явно профессионально пришит.

Брин принялась копаться в своей памяти, перебирая тысячу воспоминаний.

"О! Боже!" – задыхаясь сказала девушка. – "Лекси, это ты!!!"

Она бросилась на руки подруге.

"Конечно, это – я, Брин!" – Алекс посмеивалась. – "Почему ты назвала меня Лекси? Меня так называли, когда я была совсем маленькой девочкой".

Брин обняла Алекс, и получилось, что плюшевая собачка оказалась между ними.

"Ты – Лекси Морган! Меня оперировал твой отец! Мои родители привезли меня в Бостон, потому что Дэвид Морган был лучшим детским кардиохирургом в стране. Однажды вы делали обход вместе, и мы с тобой подружились. Я помню, когда ты уже делала такую ленту вокруг шеи Ноя… Точно такую же, как и сегодня вечером. Даже тогда ты сделала это идеально…" – Брин была так возбуждена, что это явно мешало ей говорить.

Алекс была шокирована монологом подруги.

"Я просто пришила ленту по линии шва шеи. Пойдем, присядем на диван и поговорим".

Брин убрала черные локоны за уши подруге.

"Ты не можешь вспомнить? Ты еще приносила для меня в больницу всякие сладости… А я просто не могла наесться. Ты приносила мне ореховое масло с сэндвичами, все, что ты сама любила больше всего". – Брин улыбалась.

"Все что ты приносила мне, я съедала. Черт, я бы, наверное, съела ростки брюссельской капусты, если бы ты тогда принесла их мне".

Вокруг глаз Алекс появились морщинки.

"Не было и шанса, что это случится" – повторяла Брин, когда как Алекс протянула руку к ладони девушки и сжала ее.

"Не было и дня, чтобы я тебя не вспоминала". – В зеленых глазах заискрились слезы. – "Весь путь на самолете домой я плакала".

Алекс посмотрела на сплетение их любящих рук, не понимая, о чем говорит Брин.

"Сожалею, я, кажется, не вспомню этого". – Чувство, что ее сердце, вырванное из груди, упало в пропасть, распространилось по телу.

И тогда к Брин в голову пришла мысль о том, что с Алекс что-то случилось, какая-то травма, которая повлияла на ее воспоминания.

Ведь она была чувствительным человеком, она переживала все эмоции, особенно потери.

"Окей, ты прости меня за это… И ни о чем не беспокойся. Просто я счастлива, что мы снова вместе… Мы когда-то говорили друг другу, что будем лучшими друзьями навсегда. А сейчас я не могу поверить, что ты здесь рядом со мной. И Ной снова как новый!"

Алекс уныло улыбнулась. – "Да… У меня много талантов".

Брин засмеялась.

"Именно. Должно быть, в самом нежном возрасте, где-то в два годика ты промышляла кройкой и шитьем". – Вытерев обратной стороной ладоней слезы счастья со своих щек, произнесла Брин.

"Но в чем-то ты права" – хладнокровно произнесла Алекс. – "Мой отец действительно был очень известным хирургом к тому времени".

Она остановилась, и затем, грустно улыбнувшись, сказала. – "Он был таким странным. Я могла его обвести вокруг пальца, и не было ничего, что бы он мне не простил". – Алекс помрачнела.

"А где он теперь?" – Брин погладила руку подруги.

Алекс тяжело вздохнула. – "Когда мне было семь, он умер от инсульта".

Взгляд девушки заметался от болезненных воспоминаний. – "Это было очень неожиданно".

"Ох, Лекс! Я сожалею! Прости пожалуйста…" – Брин обняла хирурга.

"После этого моя жизнь пошла под откос" – Алекс прокашлялась. – "Но я выжила. В конце концов, я же уже большая девочка".

"Разве?" – Брин сочувственно обнимала темноволосую красавицу.

"Слушай, почему бы нам не спуститься на кухню и не поужинать? Лазанья в печи".

Алекс вдруг стала похожа на маленькую потерянную девочку. А Брин же решила, что наступило самое время для проведения реабилитации ее дорогого друга.

Девушки прошли в уютную просторную кухню. Помещение было выдержано в тоне лесного зеленого и кремового. Открыв холодильник, Брин вытащила бутылку белого Zinfandel. Уверенным движением рук, она откупорила ее и разлила по бокалам.

Взяв бокал в руку, Алекс бросила насмешливый взгляд на подругу. – "А ты мне не рассказывала, как Грэйси удалось съесть твоего плюшевого дружка". – Это была храбрая попытка хирурга быть забавной.

"Как-то мать пришла ко мне в палату и украсила там все – вплоть до ванной, где я любила проводить много времени, кстати, то же ждало меня и дома. Ну, а вот наши собаки ходили везде с нею" – Брин сделала глоток из бокала.

"Думаю, что у Грэйси поехала крыша, потому что она скучала по мне, она набросилась на того, кто, быть может, выкрал меня из дома. Моя мама бы вечно была тебе благодарна, Алекс, зная, что ты вылечила мою игрушку. Это так к слову… Вообще она понимала, какая это для меня травма и чувствовала себя ответственной за это".

"Я рада была помочь".

Брин принялась накрывать на стол. Для начала она вытащила зеленый салат из холодильника. Затем вытащила буханку чесночного хлеба и сковороду с лазаньей из печи. Все это очень гармонично смотрелось на столе. И две подруги спокойно принялись ужинать.

"У тебя, наверное, очень хорошая мама?" – Спросила Алекс.

"Лучшая в мире. И папа тоже, хотя он не до конца в меня верил – не верил, что я поправлюсь после операции. Был период, когда у него даже опустились руки".

"Ну, его трудно обвинять в чем-то. Для многих родителей болезнь их детей – трудный период, даже слишком трудный, чтобы рассуждать здраво".

"Ты уже попробовала, как тебе?" – Слегка обеспокоенно уточнила Брин.

"Просто восхитительно. Но ты знаешь, я не очень голодна, поэтому, может быть, я медленно ем… Извини… Но вкусно – очень!"

Брин встала и подошла к Алекс сзади, обняв своими руками красивую шею хирурга.

"А это еще за что?"

"Ни за что, просто мне показалось, что сейчас обнять тебя не будет преступлением".

"Ты все замечаешь… Какая Вы Брин О’Нэйл все-таки предприимчивая женщина".

Брин поцеловала подругу в макушку.

"Да ладно, ну что с ужином покончено, и мы плавно перейдем к десерту? Думаю, мы обе в этом нуждаемся!"

Девушка проводила Алекс в свою комнату и усадила на большом, приятных песочных тонов, диване, и, подоткнув под бок хирурга сверхмягкую подушку, с улыбкой произнесла: – «Жди здесь, без десерта и кофе я не вернусь».

"Ну, я надеюсь" – поддразнила Алекс. – "Всегда после трудного дня, операций, я ем сладкое".

"Я знаю, я просто хочу тебя избаловать, так… Совсем чуть-чуть!"

"Ты просто прелесть" – Алекс осторожно коснулась пальцем кончика носа блондинки. Уж очень притягательными казались эти веселые морщинки на нем, когда красивое личико озарялось улыбкой, а зеленые глаза искрились радостью.

Высокий хирург откинулась назад и прикрыла глаза. Последние два дня были очень трудными. Все еще резкой болью в груди отдавалась гибель маленького Вильяма. Плюс ко всему родители мальчика позвали доктора на службу, которая состоится в Субботу. Мысли об этом приводили девушку в состояние ужаса.

Вскоре вернулась Брин, на ее подносе красовалось два кусочка шоколадного торта и две чашки кофе.

"Держу пари, ты все-таки голодна как минимум настолько, чтобы не отказаться от этого шоколадного наслаждения?" – Улыбалась блондинка.

И вместе с ответной улыбкой Алекс последовало: – "Вот, блин, ужасно люблю такие торты!!"

"Угу-угу, и я" – говорила Брин уже с полным ртом.

"Ммм… Шоколад – это как раз то, что мне сейчас нужно. Это такой источник подъема настроения. Спасибо тебе огромное за это".