Текст книги "Излеченные сердца."

Автор книги: Alix Stokes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Часть 3

Брин прижалась к своему другу, осторожно поглаживая ее плечи. Ей очень хотелось успокоить всю внутреннюю боль Алекс.

"Все в порядке, милая моя" – шептала девушка. – "Мы можем попытаться в следующий раз"

Хирург глубоко вздохнула: – "Мне жаль, ты даже не можешь представить насколько".

"Даже и не думай извиняться… Я не ждала, что все сразу будет идеально. Внутри тебя еще много боли, с которой мы еще не имели дела. Но сама подумай, во всяком случае, были те чудесные моменты, за которые можно быть благодарной судьбе. Тебе так не кажется?"

Алекс уныло улыбнулась. – "Да. Без лишних слов, все было замечательно. Даже не могу представить, что если бы ты бесконечно любила меня, мое тело, насколько я бы стала счастливой".

И тут же улыбка Брин как будто сделала комнату светлее. Она была очень польщена – эта красивая, страстная женщина была влюблена в нее. Даже если учесть, что Алекс начинала паниковать, когда Брин брала на себя контроль их постельных похождений, они в любой момент менялись инициативами. И Брин отдавалась этому полностью, стараясь усилить удовольствие Алекс даже от просто касаний себя. Да, хирург руководила ситуацией, но лишь чтобы испытать неимоверный по силе оргазм; но ведь после этого все продолжилось лишь для того, чтобы доставить огромное счастье блондинке, счастье, которое повторялось в ее теле не менее трех раз. Брин задыхалась от нежности, она уже пристрастилась к своему новому наркотику – нескончаемому обаянию ее любовницы.

"Лекс, я хотела тебе кое-что сказать". – Девушка целовала темный затылок хирурга, обнимая ее сзади.

"Моя мама и папа сгорают от нетерпения, они хотят встретить ту самую Лекси Морган, которая теперь стала взрослой, стала таким знаменитым хирургом".

Алекс посмеивалась. – "Они помнят меня?"

"Ты шутишь? Они до сих пор думают, что ты святая. Когда они видели, как ты ведешь себя со мной, когда я болела, они полюбили тебя. Мама сказала, что она должна сердечно встретить тебя в нашем доме".

" Я бы тоже этого хотела" – с грустью подумала Алекс, но произнесла лишь одну фразу: – «Они знают о нас?»

Брин покраснела. – "Они все узнают сегодня вечером!" – Миниатюрная блондинка захихикала.

"Они знают, что мы увиделись, И кроме того, они всегда знали о моих предпочтениях. Думаю, они очень обрадуются, узнав, что я с тобой. Мама всегда думала, что у нас с тобой некая духовная связь".

"Я бы очень хотела вспомнить все то, что у нас было в детстве" – Алекс посмотрела на Брин печальными голубыми глазами.

"Ты вспомнишь… Просто дай нам время. Мы пройдем через все препятствия судьбы… Вместе". – Брин нежно сжала ладони Алекс в своих руках.

"Я люблю тебя, Брин". – Прошептала Алекс немного дрожащим голосом.

"А я так сильно люблю тебя, Алекс". – Девушки сошлись в объятиях, в тот момент, когда на небе взошло солнце.

***

«Я приеду сразу после завтрака с Мамой». – Блондинка дочистила зубы. Натянув на себя зеленую рубашку, джинсы и, наконец, черные ботинки, она смотрела, как одевалась Алекс, собираясь на работу.

Хирург надела черные штаны и белую шелковую рубашку, не особо церемонясь с деталями. Ведь она всегда презирала процесс выбора одежды и все с ним связанное. – "Я ненавижу эти туфли" – пожаловалась девушка, пытаясь в спешке натянуть их на себя.

Брин улыбалась, продолжая расчесываться перед зеркалом.

"А что у тебя с туфлями за негативные отношения?… Что-то случилось?"

Алекс думала минуту.

"Очевидно, Я начала ненавидеть свои туфли с раннего детства. Оливия вечно надевала на меня такое, думая, что я ее маленькая кукла, ненавижу. На моих ногах были просто все цвета радуги". – Хирург рассмеялась.

"Вряд ли Оливия могла предположить, что я буду расти просто со скоростью света, и снова и снова мой длинный мизинец будет портить все новые и новые пары ужасных туфель, на которых Оливия чуть ли не разорялась"

Миниатюрная блондинка широко улыбнулась.

"Не удивительно, даже твои пальцы на ногах столь находчивы, чтобы так поступать с неудобной обувью". – Девушка поцеловала Алекс в нос.

"Я начинала терроризировать всех, выставляя мой акт протеста, надевая вещи наоборот. Но наша хозяйка по дому всегда думала при этом, что Я в действительности была хорошим ребенком, во всяком случае, она обслуживала меня по полной, ни смотря ни на что. Конечно, Папа знал, что Я могла одевать все правильно". – Алекс остановилась, и, переведя тему, добавила: – "А что ты делала когда вышла из больницы? Каким ты стала ребенком?"

"Я лезла в каждый вид спорта, мыслимый и не мыслимый. Я была очень смелой девочкой, я всегда стремилась доказать себе, что Я была здоровым и нормальным ребенком, таким же как и все вокруг. Я как-то играла в софтбол с гипсом на ноге".

«Моя ты Сквики! Ты настоящий сорванец!» – Алекс подарила Брин теплое объятие.

"Я буду скучать по тебе как сумасшедшая" – Хирург подняла ее черную сумку с пола.

"Если меня здесь не будет, когда ты вернешься, я буду в конюшне".

"Окей… Только я тоже буду безумно скучать, любовь моя" – Брин нежно поцеловала мягкие губы Алекс, и очень быстро отстранилась от нее. Было время лишь для одного касания друг к другу, после чего они вышли за дверь.

***

«Мама! Сюда-сюда!» – Миниатюрная блондинка помахала своей матери, зазывая ее за стол их любимого ресторана. Она встала и сжала эту привлекательную женщину в теплом объятии.

"Брин, дорогая", – произнесла женщина с восхищением. – "Выглядишь замечательно. Будто влюбилась?" – Женщина видела в Брин все ее изменения, и прекрасно понимала, что они не могли прийти ни с того ни с сего. К тому же они были очень похожи, даже внешне. За исключением того, что у Кэтлин О’Нэйл были красивые длинные каштановые волосы, которые падали ей на плечи.

"Да, Мама, я по уши влюбилась" – Девушка покраснела, после чего широко улыбнулась.

"С Лекси, Я предполагаю?" – Женщина собрала волосы назад и внимательно смотрела на Брин.

"Да, но Я не думаю, что теперь ее уместно называть Лекси. Почти шесть футов в росте, и она стала одним из самых известных хирургов в стране. Теперь она походит скорее на Алекс, чем на Лекси" – Брин увидела понимающий взгляд матери.

"Я очень рада за тебя, моя влюбленная девочка!" – Женщина поцеловала свою дочь в щеку. – "Я никогда не видела тебя такой влюбленной прежде".

"Это потому, что я никогда не чувствовала такой любви прежде. Минута нашей первой встречи, когда она прошла в палату, потом когда я вспомнила, кем она была для меня еще с детства – мои чувства к ней усилились в десять раз. Я знаю, что она моя родственная душа, моя вторая половинка, и Я никогда не позволю ей уйти".

"Думаю, что папа будет очень счастлив. Ты для нас все, и ты нас всегда радовала, исключая конечно тот период твоего детства, когда ты сходила с ума, показывая свою спортивную смелость".

"Я раскаиваюсь за это!" – Прохихикала Брин, но тут же изменилась в лице и сказала: – "Мама, я не хочу уходить от этой радостной для нас темы, но тем не менее, мне нужно кое-что спросить. Что-то очень важное".

"Продолжай, Брин".

В этот момент подошла официантка. Брин заказала чизбургер и картошку фри; а Кэтлин: салат Цезарь с жареным цыпленком. Когда все было заказано, разговор продолжился.

"Что ты можешь сказать мне об Оливии Морган?" – Брин сделала большой глоток холодной воды и пристально посмотрела на мать.

Похожие на ее зеленые глаза не менее пристально ответили на взгляд.

"Ты знаешь, мои воспоминания с того времени в больницы до сих пор живы, но…". – Она остановилась на какое-то время, задумалась и, наконец, продолжила.

"Я знаю, что она отличалась из Доктора Моргана, он был не только замечательным хирургом, но и хорошим добрым человеком. Он просто носил на руках Лекси, тратил на нее свое любящее внимание так, что иногда казалось, что сама мать ревновала внимание отца к ребенку".

"Что еще, побольше расскажи мне об этом?" – Брин старалась как-то простимулировать разговор, ведь ей было очень интересно узнать подробности о детстве ее возлюбленной.

"Отец Лекси способствовал вашей дружбе. Оливия же, Я думаю, не совсем понимала это. Она казалось, дистанцировала себя от всего этого, тратя все возможные свои чувства лишь на себя. Я ни разу не видела, чтобы она была хоть сколько-нибудь нежна по отношению к своему ребенку. Я никогда не понимала почему, Лекси была чудесным ребенком. Плюс ко всему, она была такой уверенной в себе, готовой в любой момент помочь. Думаю, трудно было ее не любить, хотя ее матери это делать удавалось".

Женщина посмотрела с некоторой грустью на Брин,

"Как только тебя выписали из больницы, я узнала, что скоропостижно умер доктор Морган. Думаю, что для Лекси это была непоправимая рана. Потом, мы попытались поддержать связь с ее семьей… С ней…" – Женщина остановилась, вспоминая как плакала девочка, убитая горем, – "Наши звонки и письма всегда игнорировались".

Лицо Брин погрустнело.

"Мама, Лекс не может вспомнить о том, что мы с ней в детстве дружили. Я думаю, что это сделало ее подсознание, чтобы она забыла те ужасы, которые этим сопровождались в ее семье… Я очень боюсь за нее. Она говорила что-то о своей матери, какие-то отдельные фрагменты, они были ужасными, она была отчуждена от матери и от ее младшего братика. Я знаю, что она до сих пор все это остро переживает и хочу ей помочь". – В ясных зеленых глазах девушки появились слезы.

Кэтлин наклонилась к Брин и обняла ее.

"Думаю, ты уже помогаешь, любя ее. У тебя великая душа, моя девочка, ты знала об этом?"

Брин стерла слезы и продолжила.

"У Лекси тоже великое доброе сердце. Только оно разбито". – Девушка с благодарностью взяла платок из рук матери. – "В чем-то создается такое впечатление, что она эмоционально больна".

"Глядя на то, как ты заботишься о ней, я могу сказать, что с ней все будет в порядке… У нее есть все шансы выздороветь. И если ей это будет нужно, знай, у нее есть в этом городе семья… Я, Папа, и ты, моя сладкая".

"Спасибо, Мама". – Слезы продолжали капать, но блондинка стирала их со своих щек. Наконец, она глубоко вздохнула.

"Я смогу… Я стану для нее достойной опорой. Пока она сама не сможет стать для себя такой. Я знаю, что в ее сердце живет настоящий герой, как только раны в нем будут залечены, ее ни что не остановит".

***

Доктор Алекс Морган сидела за столом, рука ее аккуратно, но не смело поглаживала трубку телефона. Затаив дыхание, она набрала номер, затем сразу сбросила. – " Давай, Алекс". – Говорила она себе. – " Ты делаешь это для Брин, набирайся смелости дерзай! Она очень помогла тебе, но решить все твои проблемы она не сможет. Они слишком запредельны. Тебе пора бы все вспомнить для нее, и не надо бояться". – С дрожью в руках девушка снова набрала номер. Она вновь была готова сбросить, но услышала голос на противоположном конце провода.

"Это Доктор Тэйлор".

"Кейт, это Алекс. Я… Мне нужна помощь". – Девушка пыталась противостоять наступающему кому в горле.

"Я… Брин и Я… Теперь мы вместе, и я бы не хотела подвергать ее опасности своим поведением. Я люблю ее так, как никого и никогда не любила в жизни… И мне… Нужна помощь". – Она потерла свои виски, которые начинали болеть. – "Мне нужна информация".

Сердце Кейт радовалось за ее друга хирурга.

"Несомненно… Думаю это замечательно, что ты нашла Брин… Чтобы не случилось, вам действительно нужна любовь". – Доктор остановилась и в течение некоторого времени молчала, – "Я понимаю насколько это трудно, должно быть ты очень полюбила ее. Она счастливая женщина".

"Нет… Это я счастлива". – Алекс поспешно строчила на бумаге имя и цифры, поблагодарила Кейт и сразу положила трубку.

" Только для тебя, Брин" – Вздохнула девушка. – " Только для тебя".

***

Приблизительно в четыре часа после полудня, Брин оказалась около дома Алекс. Она была приятно удивлена, когда увидела лоснящийся черный BMW, припаркованный в гараже. Брин скучала по Лекс просто ужасно, и единственное, чего ей очень хотелось сделать – это обнять ее и вдохнуть запах ее туалетной воды. Обе девушки становились ближе друг к другу каждый день, а после того, как провели предыдущую ночь, стали просто неразлучны. Как только Брин открыла дверь, ее темноволосая любовница начала мстить ей за то, что так сильно по ней скучала. Она усадила блондинку рядом с собой на диван, удерживая ее между своих ног.

"Мне не нравится, когда тебя нет рядом, Брин О'Нэйл". – Алекс погрузила Брин в свои медвежьи объятия.

"И мне очень не нравится, когда тебя нет рядом, Александра Морган". – Ответила девушка покрывая поцелуями черные локоны подруги. "Между прочим, у тебя очень красивое имя, ты знала об этом? И знаешь если хитро переставить буквы, найдя средний инициал, какое мужское имя получится? По-моему, созвучное…" – Хирург провела пальцем по своей брови.

"Ты действительно хочешь узнать?" – Слегка сопротивляясь улыбке, сказала Алекс.

"Даааа!"

"Ох, хорошо. Ты мне сказала свое имя, я посчитала… Это… Дэйвин".

"Ooo, Ну совсем одно и то же, и где созвучие?!"

Брин погрузила пальцы в мягкие темные волосы хирурга.

"Правда?"

"Правда-правда!" – Страстные губы целовали веки девушки.

"Брин? А, Брин?… Ты пытаешься меня соблазнить?"

"Я?!" – прохихикала блондинка.

"Ты еще не успела даже переодеться, может мне стоит тебе в этом помочь?" – посмеивалась Алекс.

"Ты неисправима! Как мне кажется, и я!" – Девушка помогла снять Брин рубашку, оставив на ее плечах свои руки, которым она быстро нашла полезное применение.

Значительно позже, после того, как они вместе приняли душ, Алекс и Брин переоделись в более удобную одежду.

Миниатюрная блондинка была в восторге от того, что после душа наводила в темных волосах подруги порядок.

"Это тебе так не нравится?" – Брин дразнилась, когда Алекс начала от нее отмахиваться.

"Нет", – Робко отвечала Алекс. – "Я просто чувствую такое… Какое никогда не чувствовала".

"Я тебе говорила, что все у нас с тобой будет!" – Брин остановилась, и переведя дыхание, продолжила.

"Я действительно на взводе каждый раз, когда касаюсь тебя. Кстати, что там у нас с каким-нибудь персиковым коктейлем?"

"Думаю, что внизу в холодильнике что-то было. Хочешь, я сгоняю, и принесу нам что-нибудь?"

"Нет, я могу сама взять. Тебе захватить что-нибудь пока я там? Не часто спускаешься в твой подвал "

"Возьми Coors lights. А я пока выйду на террасу, полистаю журнал".

Брин поцеловала ее, и ушла вниз. Она открыла большой холодильник, гораздо больше стоящего на кухне, взяла оттуда два напитка и, когда уже собиралась уходить, кое-что интересное попало в поле ее зрения. Там, в углу комнаты, стояло красивое, сделанное из полированного черного дерева детское фортепиано. Брин сразу поняла, что это был очень дорогой инструмент. В легком недоумении, девушка отправилась наверх.

"Лекс, могу я кое о чем спросить тебя? " – Блондинка подала пиво своей любимой и присела рядом с ней на еле покачивающийся диванчик на веранде.

"Думаю, что да". – Алекс выглядела немного смущенной.

"Почему такое красивое фортепиано стоит в темном подвале?" – Девушка сделала глоток своего напитка.

Кристально– голубые глаза, казалось, потемнели. – "Просто я больше не играю, вот и все". – Полный печали взгляд сделал грустной каждую даже самую красивую черту лица Алекс.

Ловкие, длинные пальцы двигались по клавишам, рождая неимоверную симфонию звуков. Красивая, темноволосая десятилетняя девочка обладала талантом, далеко выходящим за ее возраст.

«Александра! Ты пропустила примечание! Ты не занималась, не так ли? Александра! Лишь только практика порождает совершенство! Вероятно, ты провела слишком много времени с этим бесполезным животным, с этой ужасной лошадью!» – Строгие глаза матери смотрели в детские голубые.

«Я буду лучше заниматься, Мама», – категорично ответила девочка. А в мыслях сиреной звучало: – «Проваливай, отвяжись от меня, Оливия! Я ненавижу тебя!»

Брин помахала рукой перед остекленевшими синими глазами Алекс.

"Нет, ты не следуешь тому, о чем мы с тобой договорились! Не держи в себе то, что причиняет тебе боль. Я думала, что после прошлой ночи, мы собирались быть открытыми друг перед другом".

Алекс вздохнула.

"Ты права… Раньше я играла… И весьма неплохо. Но Оливия имела обыкновение тыкать меня во все мои ошибки, и при этом ворчать и ворчать, так и было, пока я не выросла, и не начала ненавидеть пианино. Можешь быть уверена, что, если бы я сейчас села сыграть что-нибудь, через десять минут меня бы одолела самая сильная в моей жизни мигрень. Вот именно поэтому место пианино – подвал".

Глаза Брин сузились в ярости. Если я когда-нибудь увижу эту суку, ей точно не поздоровится! Она глубоко вздохнула и сконцентрировалась на том, чтобы самой успокоиться.

"Прости, сладкий, что я расспрашиваю тебя обо всем. Я бы была счастлива услышать, как ты играешь, но не хочу, чтобы тебе было больно "

"Не волнуйся… Я не виню тебя в твоем любопытстве, в том, что ты стремишься все выяснить". – Алекс поцеловала руку Брин. – "Я хочу тебе кое-что сказать, я все еще нервничаю, вот поэтому".

"Хорошо" – Девушка поглаживала спину своей подруги, стараясь ее успокоить и простимулировать к тому, чтобы та изливала ей свою душу.

Алекс что-то простонала, и осторожно опустилась перед Брин на колени.

"Сегодня я попросила у Кейт направление… Направление к врачу, я хочу все вспомнить… Я хочу полноценно заниматься с тобой любовью. То, что у нас было – было замечательным… Но я хочу большего". – Темные брови девушки изогнулись от боли.

"Ты… Ты хочешь большего. Прошу тебя… Пойдем со мной? "

Глаза Брин заполнились слезами, когда она прижала к себе Алекс.

"Да… Я пойду с тобой. Мы все сделаем вместе… Ты и я. Ведь мы как семья, правда?"

Намек на улыбку пересек лицо Алекс, но она продолжала молчать, лишь кивая на все, что говорила блондинка.

"Ты понимаешь, что это будет не легко?" – Хирург убрала волосы назад и потерла себе виски, пытаясь прийти в чувство.

"Да… Все будет в порядке. Вот здесь болит? Позволь мне делать это". – Брин начала медленный, нежный массаж висков ее возлюбленной. – "Это случаем не возвращение мигрени?" – зеленые глаза заполнились беспокойством.

Как только Брин дотронулась до висков Алекс, та вздохнула в приятном облегчении. – "Нет, это всего лишь напряжение. Просто я так боюсь этого. Это… Очень оскорбительно. Мне совсем не хочется демонстрировать самое близкое, что есть у меня и проблемы с этим связанные, совершенное не знакомому человеку! "

"Но мой сладкий, я буду с тобой", – Брин успокаивала возлюбленную. – "Не волнуйся".

Алекс держала Брин в самом нежном объятии.

"Ты – мой ангел, Брин O'Нэйл… И лучшее, что когда-либо со мной случалось".

"Я чувствую то же самое по отношению к тебе, моя красивая девочка, моя Лекси!" – Она обнимала свою возлюбленную очень крепко. – "Ты просто милашка!"

Алекс захихикала, поднимая одну бровь. – "Я? Милашка?"

"Да, Ты! Самая настоящая!" – Брин поцеловала хирурга в нос и встала с дивана весьма решительно произнеся:

"Я собираюсь что-нибудь съесть. Поддержишь меня?"

Алекс рассмеялась.

"Думаешь, что я отпущу тебя хотя бы на одну секунду, на одно мгновение? Нет, я проведу их с тобой. Кроме того, даже при том, что я ужасный повар, я уверена, что хоть что-нибудь, но я в силах сделать". – Две девушки отправились в просторную, сине-белую кухню.

«Не помогай мне. В конце концов, ты взяла на себя стирку! И это очень серьезно».

Миниатюрная блондинка достала из холодильника два бифштекса.

"Без возражений. Честно говоря, я получаю удовольствие от того, что сворачиваю твое красивое нижнее белье перед стиркой!" – Алекс игриво потерла нос блондинки.

"Лекс!" – Брин постаралась изобразить недовольство, но потерпела неудачу. Хирург притянула к себе Брин, чтобы слиться с ней в поцелуе, который продолжался очень долго, и от которого невозможно было устоять на месте. Поэтому когда он закончился, девушки продолжали касаться губ друг друга и уже лежали на полу.

"Злишься на меня?" – Ухмылялась Алекс.

"Ты же прекрасно знаешь, что я никогда не смогу быть на тебя злой, любовь моя".

Брин на мгновение сделала паузу, играя с локоном волос Алекс.

"У меня такое чувство, что если мы не станем следить за ходом приготовления обеда, мы останемся вовсе без него!"

"Знаешь, мне кажется, что ты права!" – Алекс таки смогла оторвать от себя Брин и возобновилось приготовление обеда. Полчаса спустя, были уже пожарены бифштексы, сварен картофель и сделаны салаты. Девушки сели обедать на террасе, начиная разговаривать.

"Как прошел день в больнице?" – Спросила Брин.

Алекс сделала глоток вина.

"Пациент, которому делали пересадку, поправляется, прогнозы самые оптимистичные". – Хирург постаралась скрыть свое волнение, но она не смогла обмануть Брин. Ведь блондинка знала, насколько пациенты Алекс важны для нее. Брин была уверена, что ее карьера была тем, что помогло ей пройти сквозь все трудности.

"Это хорошие новости, но они нисколько не удивляют… Учитывая кто ее доктор". – Брин гоняла картофель по тарелке. – "Я горжусь тобой! Все были уверены, что дни девочки сочтены".

"Ну ты даешь! Конечно, мой вклад велик! Но все же, она так быстро выздоравливает, потому что у нее была лучшая медсестра в больнице, которая постоянно о ней заботилась!" – Алекс наклонилась и поцеловала мягкую щеку блондинки.

"Ты заставляешь меня улыбаться так, что мне кажется, что мое лицо не выдержит широты этой улыбки "

"Мне нравится, когда ты улыбаешься, Лекс". – Зеленые глаза пристально глядели в голубые. – "Мне так хорошо с тобой".

"Мне тоже" – Алекс игриво улыбалась.

"Так как, кстати, прошел завтрак с твоей мамой? "

"Отлично. Она – просто в восторге. Ты бы, несомненно, полюбила ее, кстати, она уже всем сердцем любит тебя! В конце концов, она уже любила тебя, когда ты была просто Лекси, а теперь и подавно она просто свихнется на тебе. Они с отцом с нетерпением ждут встречи с тобой".

Брин заметила страдальческое выражение на лице Алекс. Зрачки девушки стали широкими и она тяжело сглотнула.

"Снова что-то не так! Что случилось, сладкий мой?"

"Есть кое-что…"

"У тебя глаза как у Оленя, который находится в свете фар!" – Брин принялась потирать стройную руку хирурга.

"Я… Я чувствую себя очень беспокойно, я разочарую твоих родителей". – Алекс испытала острое отвращение к самой себе. – "Нет, Брин, так и выйдет".

Блондинка выглядела очень озадаченной. – "Но почему?"

"Я боюсь…" – Алекс отодвинула от себя тарелку, так как почувствовала, что ее живот начинает болеть.

"Я боюсь все вспомнить… И я не знаю почему. То есть разумом, я хочу все помнить… Очень. Но эмоционально… Я не позволяю себе этого. Каждый раз, когда я даже просто думаю об этом, я начинаю испытывать это ужасное чувство страха".

Миниатюрная блондинка почувствовала, что в ее животе затаилось волнение. Она встала и окутала свою возлюбленную успокаивающим объятием, протирая ее спину то вверх, то вниз. – "Мы можем подождать со встречей с родителями. Они поймут".

"Спасибо, Брин. Я действительно очень сожалею… Я хочу увидеться с ними. Должно быть они особенные люди, раз смогли воспитать такую дочь как ты".

В ответ на такое утверждение блондинка подарила Алекс поцелуй. Она села на колени к Алекс – там ей больше всего нравилось быть.

"Они не придут… И возможно, тебе станет лучше, как только начнется терапия. Когда первое назначение?"

"В пятницу – после работы". – Алекс начала поглаживать длинные, золотые волосы Брин, после чего еле коснувшись ее подбородка, повернула к себе, так чтобы их глаза были друг на против друга.

"Я все еще многое держу в себе… Вчера вечером, когда я чувствовала себя разбитой, был первый раз, когда я действительно заплакала, так как я это делала будучи ребенком". – Она на мгновение сделала паузу.

"Я пытаюсь сказать, что ты со мной так намучаешься, столько времени нужно, чтобы прошло, чтобы я вспомнила хорошее и забыла плохое, ты можешь уйти… Пока быть с кем-то другим".

Слезы заполнили зеленые глаза. – "Я не оставлю тебя, и мне никто кроме тебя не нужен, ты это понимаешь?"

Алекс вздохнула с облегчением, после чего она попыталась улыбнуться. " Она действительно любит меня" – подумала Алекс и прибавила вслух: – «Я понимаю».

"Вот и хорошо, давай, пойдем. Давай помоем посуду и будем развлекаться. Можно было бы поваляться в кровати с попкорном, горячим шоколадом, и старым кино!" – Девушка потянула хирурга за руку, пытаясь поднять ее со стула.

"Звучит великолепно… Но никаких фильмов ужасов!"

Брин хихикнула. – "Хорошо, никаких фильмов ужасов!"

***

«Сквики, тебе удобно?» – девушки неподвижно лежали, смотря на экран телевизора так, что Брин находилась в окружении сильных рук Алекс.

"Ммм! Лучше просто быть не может". – Блондинка нежно касалась кончиком носа шеи хирурга и осторожно, но жадно вдыхала аромат ее тела. Алекс отвечала на эту нежность поцелуями.

И тут Алекс начала юлить. – "Брин… Я могу тебя кое о чем спросить?"

"Ну если только кое о чем".

"Хорошо, посмотри, ведь довольно очевидно то, что ты любишь детей, а хотела бы своих? Ты планируешь однажды стать матерью?"

Вопрос удивил блондинку.

"Конечно, я думала об этом… Много раз. Физически я могу стать матерью. Но одна я бы не стала это делать, я бы могла взять малыша из детского дома. Милая, а почему ты спрашиваешь?" – Так Брин называла Алекс, когда понимала, что та в этот момент особенно уязвима.

"Просто я наблюдала за тобой, ты так внимательна к детям… И ко мне… " – Алекс сделала паузу.

"Думаю, что я бы никогда не взяла на себя обязанности матери, Брин. Думаю, что я бы все испортила".

Сердце Брин затаилось, обращенное к девушке, лежавшей рядом.

"Тебе так кажется. И я наблюдала за тобой и видела, как ты относишься к своим пациентам, ты относишься к ним также как и я. Ничего более теплого и любящего чем ты с ними я никогда не видела… И это не смотря на то, что твоя мать не была для тебя примером".

"А что если однажды ты захочешь детей, а я нет?" – Когда Алекс задала этот вопрос, сердце ее упало в пятки.

"Лекс. Послушай меня". – Не колеблясь сказала Брин. – "Я хочу тебя… Нуждаюсь в тебе… Больше чем в чем-то, или ком-то другом".

На глазах Алекс появились слезы, но очень быстро, девушка убрала их, изменившись в лице.

Брин почувствовала острую боль глубоко в сердце. – "Милая… Пожалуйста, не сердись на меня и тебе не нужно смущаться, когда ты хочешь заплакать, не стесняйся своих слез при мне. Ведь в них нет ничего плохого". – Она нежно вытерла слезы.

Алекс медленно вернула себе самообладание.

"Я просто не могу пока… Пока для меня это трудно. Вот так просто, взять и разрыдаться я не могу. Я привыкла себя контролировать, а сейчас, и вообще всегда, когда рядом ты, я не могу держать свои эмоции в себе, но и отпускать на волю – трудновато".

"Хорошо, не стоит пока, прибереги их для спасения мира, договорились?"

"Договорились". – Хирург улыбнулась.

"Мне кажется, что ты такой безотказный для всех человек". – Алекс внезапно задумалась, находя много противоречий в собственных желаниях… Ведь она надеялась о вечности этих отношений. Но ей совсем не хотелось становиться препятствием для осуществления мечтаний Брин, сводя все ее мечты к этим отношениям и любви. Но даже при этом какая-то часть в ней успокоилась и вскоре окончательно затихла.

***

Закончив в пятницу все свои дела побыстрее, Брин поспешила к Алекс. Девушка очень спешила, но уже около дома хирурга, она остановилась, сделать это ее заставила тревога от увиденных ею коробок с адресом: город Фэлмот, Штат Массачусетс.

"Проклятие", – озлобленно выдохнула Брин.

"Ей больше это не нужно!" – Блондинка вытолкнула коробки дальше на крыльцо, после чего забежала в дом, быстро переоделась в джинсы и старую рубашку. После этого она снова вернулась на крыльцо. Тогда что-то заставило Брин встать на колени рядом с этими огромными коробками, и она начала водить по ним пальцами. Она любила Алекс всем сердцем, и ей очень захотелось понять, почему Алекс стала такой. Бесспорно, девочка была обделена любовью после смерти ее отца. Хотя она сама и могла дарить свою любовь. Казалось, что загадочная Алекс водит Брин вокруг своего пальца. Хотя и были заметны перемены в ее отношении ко всему.

Брин посмотрела на часы, сразу возникло решение бросить все как есть, и поехать встречать Алекс с работы. Она доехала до больницы как раз к пяти. Алекс тепло приветствовала ее, когда она пыталась скрыть свое беспокойство. Хотя это ведь бесполезно: пытаться быть спокойным, когда ты очень беспокоишься о ком-то. Но девушки уже довольно близко были знакомы и умели чувствовать друг друга.

"Иногда мне кажется, что ты боишься этой любви" – Она взяла руку хирурга и не выпускала ее из своей. – "Я ценю все, что ты делаешь для нас… Думаю, это довольно трудно, ведь ты привыкла быть одной".

"Иногда легко дается… Теперь я взрослая и смогу не упустить свое счастье. Мне очень нравится, что у меня есть ты". – Она нежно поцеловала щеку блондинки.

Доехав до офиса доктора Каплан, девушки поцеловались. Брин мягко убрала руки Алекс и вышла из автомобиля. Они шли к зданию шаг в шаг и держались за руки. Бонни Каплан была высокой, и в свои пятьдесят, привлекательной женщиной, с вьющимися волосами и светло-синими глазами. Она была доктором философских наук и психологии, а специализировалась на семейной терапии. Брин не участвовала во встрече, так Алекс чувствовала себя уютнее. В течение первого посещения, своенравный хирург решила, что будет отвечать на все предложенные вопросы одна. Она старалась преподнести это мягко, зная, что это может задеть Брин и даже принести ей серьезную боль. Кроме еще того, что по неясным причинам, она чувствовала себя нехарактерно утомленной и раздражительной весь день.

Через полтора часа бледная и уставшая Алекс вышла из двери и пошла на встречу Брин. «Я иду в машину», – категорично сказала она. – «Доктор Каплан хочет поговорить с тобой».

"Ммм…" – Удивленно кивнула блондинка и направилась к двери.

"Присядьте, Брин. Я задержу Вас совсем ненадолго".

Манера говорить, наполненная своего рода теплотой, сразу заставила Брин расслабиться и почувствовать себя комфортно.

Не скрывая своего волнения блондинка задала вопрос – "Бонни, с ней все в порядке?"

Негласно было принято соглашение обращаться друг к другу по имени.

"Думаю, что Алекс пережила очень серьезную психологическую травму в детстве. Поэтому она и не может вспомнить Вас. Что касается ее сексуальных проблем, это результат давления со стороны родителей, неправильного сексуального воспитания… Хотя и та травма, о которой я упомянула, могла сыграть свою роль".

На мгновение женщина замолчала. – "Плюс, частично виной мог послужить сделанный аборт. Если мы поможем ей вспомнить, что это была за травма, то сможем и предупредить дальнейшее укрепление проблемы внутри нее. Алекс замечательный человек".