Текст книги "Ночной дозор"

Автор книги: Алистер Маклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Сиобан улыбнулась:

– Несомненно.

* * *

Сиобан отвезла их в гостиницу, а затем направилась к ближайшему телефону-автомату в громоздкой желтой будке на углу улицы. Она нашарила у себя в сумочке жетон, опустила его в щель и набрала номер первого секретаря американского консульства, который был ее шефом с начала ее работы в ЦРУ. На другом конце линии сняли трубку:

– Кесей Морган у телефона, добрый день.

– Кесей, это Сиобан.

– Ну как; все в порядке?

– Как и ожидалось. Расскажу подробнее при встрече. Где встретимся?

– В обычном месте. В течение часа.

* * *

Обычно они встречались на скамейке у спокойной речки в «Parque da Cidade» – тихом сквере между кварталами Сан Конраду и Леблоном.

Первой приехала Сиобан, присела у реки и стала крошить мускусным уткам привезенный с собой хлеб.

– У них, наверное, уже выработался рефлекс, как у собак Павлова, – раздался за ее спиной голос. – Страшно подумать, что произошло бы, если бы ты приехала сюда без хлеба.

– Уверена, они пережили бы это потрясение, Кесей, – с улыбкой ответила Сиобан. Она встала и села на скамейку рядом с ним.

Кесей Морган был высоким угловатым господином лет пятидесяти пяти; в дипломатическом корпусе он служил уже тридцать лет, из них двадцать шесть был оперативным работником ЦРУ. Он закурил и положил пачку обратно в карман пиджака.

– Ну, и к чему вы пришли с нашими коллегами из ЮНАКО?

– К тому же, о чем мы договорились прошлой ночью, – ответила она и рассказала, как прошла утренняя встреча.

– Стало быть, о конверте они не поминали?

Она бросила несколько кусочков хлеба четырем уткам, которые нетерпеливо топтались на берегу.

– Абсолютно. Но это не значит, что они не знают о нем. Помни, мы имеем дело с профессионалами, Кесей.

– Я ни на минуту не забываю об этом, – пробормотал он, сделав еще одну затяжку. – Сегодня утром пришло задание из Лэнгли.

– И что? – спросила она, остро взглянув на него.

– Конверт прибыл вместе с картиной. Более того, завтра вечером на карнавальном приеме Шредера Драго должен встретиться с офицером КГБ и передать ему конверт. Ты должна изъять его. Это единственная возможность.

– Кто конкретно из офицеров КГБ должен встретиться с Драго?

– Этого они не сообщили.

– Ты хочешь сказать, могли бы сообщить? – взорвалась она. – Подумай, Кесей, если Лэнгли знает, что КГБ кого-то послало на встречу с Драго, уж тем более им известно, кто этот человек. К чему эта игра?

– Не наше дело задавать вопросы, – ответил он со вздохом.

– Да, не наше, наш долг тупо повиноваться, – раздраженно констатировала она. – А исполнять их замыслы должна я, конверт для них добывать мне. Если они мне не доверяют, какого черта они завербовали меня?

– Я могу понять твое раздражение...

– Как? Тебе же никогда не приходилось быть в моей роли.

Она немедленно пожалела о том, что сорвалось у нее с языка, и сжала ему руку:

– Прости, Кесей, я не хотела тебя обидеть. Лэнгли заставляет меня иногда работать в таких условиях, что...

– Иногда? Да ты вспомни, хоть когда-нибудь были у тебя благоприятные обстоятельства для выполнения задания!

Она слегка улыбнулась и бросила остатки хлеба в воду.

– Я могу понять, что они не хотят раскрывать содержания конверта, но для меня совершеннейшая загадка, почему они скрывают имя агента, которого направил КГБ. Они же первыми вцепятся мне в глотку, если Драго передаст ему конверт, прежде чем я перехвачу его. Если же я перехвачу конверт, я буду знать, что это за агент. Неужели неясно?

Морган кивнул:

– Я тебя прекрасно понимаю, но, Сиобан, я ничего не могу изменить.

– Позвони в Лэнгли, заставь их подумать.

– Это бесполезно, никто в управлении не знает, кто этот человек.

Она нахмурилась.

– Не понимаю, – сказала она озадаченно.

– Решение было принято на самом высшем уровне, поэтому имя держат в секрете.

– Кем? – спросила она.

– Президентом и директором управления.

– В конце концов не важно, – сказала она в замешательстве. – Но наши люди в КГБ конечно же знают, кто это?

Он покачал головой:

– В КГБ тоже знает только начальство.

– Кесей, что за чертовщина скрывается в этом конверте?

Морган бросил сигарету и раздавил ее ногой.

– Вчера под строжайшим секретом мне кое-что рассказали. Со мной будет все окончено, если что-нибудь просочится наружу, но мы с тобой всегда были откровенны друг с другом и в любом случае, как ты сказала, именно тебе предстоит завладеть конвертом завтра вечером.

Он посмотрел себе под ноги, затем медленно поднял глаза и, глядя ей в лицо, спросил:

– Ты когда-нибудь слышала о программе «Альфа»?

– Да, конечно. Ее содержание знают только несколько человек.

– Включая президента и директора ЦРУ.

– Ты хочешь сказать... – Она подалась вперед, ее глаза изумленно раскрылись.

– Содержание конверта имеет отношение к программе «Альфа», это все, что мне сказали.

– Но как мог такой человек, как Драго, завладеть подобной информацией?

– Больше я ничего не знаю.

Морган поднялся и посмотрел на нее.

– Это идет из самых верхов.

– Каких верхов?

– Ладно, хватит – мне ни разу не приходилось разговаривать с президентом по этому поводу, – ответил он и через газон направился к дороге.

Она улыбнулась и вытряхнула крошки из сумки прямо в середину копошащихся уток.

Глава 8

Когда такси остановилось у клуба «Ривьера» на авениде Виейра Санто рядом с набережной Ипанема, Грэхем уже был весь мокрый. Он взглянул на часы: без двадцати девять. Сиобан сказала, чтобы они были на месте в половине девятого. Но в конце концов здесь это было в порядке вещей – кариоки никогда не отличались пунктуальностью. Он заплатил водителю и выбрался из такси. На нем был черный вечерний костюм, черный галстук и белая рубашка от Кардена, на поиски которой он потратил чуть не полдня. Сабрина, наоборот, занялась своим туалетом перед самым выходом; она надела черное, свободного покроя платье и черное болеро. Она решила ограничиться минимумом украшений – брильянтовые сережки и сверкающее ожерелье; собранные в пучок волосы придавали ей особую утонченность и изящество.

– Прекрасно выглядишь, – нехотя выдавил он, помогая ей выйти из такси.

– Спасибо, – ответила она с улыбкой, понимая, что, возможно, это единственный комплимент, который она услышит сегодня вечером.

– Дай руку.

– Что? – спросила она.

Он протянул ей свою руку.

– Мы же новобрачные, забыла?

Швейцар в ливрее, телосложением и лицом напоминающий боксера, открыл перед ними одну из створок широких стеклянных дверей и вежливо коснулся головного убора, когда они прошли в роскошное фойе. Грэхем подошел к мраморному столу, за которым сидела улыбающаяся девушка. Они представились, и девушка ввела их имена в компьютер, спрятанный под крышкой стола.

– Располагайтесь в креслах, я сейчас вызову мисс Санто Жак и скажу ей о вашем прибытии.

– Спасибо, – ответил Грэхем.

Не успели они устроиться рядышком в креслах, как в конце коридора, ведущего в ресторан, появился Андре Драго. Пока он приближался к ним, они оба вспомнили его портрет, который нарисовал им Ван Дехн: узкое лицо, очки в металлической оправе, бесцветные, прилизанные волосы. Они вспомнили также и о его пристрастии к белому цвету. На нем был белый вечерний пиджак и белый шелковый галстук – только брюки были черные.

Драго представился, его глаза, казалось, никогда не улыбались:

– Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Санто Жак ждет вас в казино.

Он подвел их к покрытой красным ковром лестнице.

– Вы знакомы с искусством Бразилии?

Они отрицательно покачали головами.

В середине лестничного пролета Драго остановился и показал на ряд картин слева от них:

– Среди прочих здесь есть Панчетти, Джанира и Ди Кавальканти[20]20
  Панчетти Джузепе Джамини (1904 – 1958), Джанира да Мота и Силва (род. 1914), Ди Кавальканти Эмилиано Аугосто (род. 1897) – известные бразильские художники XX века.


[Закрыть]. – Он улыбнулся. – Естественно, подлинники.

– Вы не искушаете судьбу, так открыто выставив их? – спросила Сабрина.

– Полтора года назад их пытались украсть.

Драго показал гостям на книгу на столе у обитых кожей двустворчатых дверей:

– Вас не затруднит расписаться, мистер Грэхем?

– Нет конечно.

– Воров поймали? – спросила Сабрина.

Драго вытащил из кармана пиджака золотую перьевую ручку, снял колпачок и протянул ее Грэхему. Затем опять повернулся к Сабрине:

– Охранники переусердствовали и пристрелили их на месте. Такая вот трагическая история.

Грэхем расписался в книге и отступил в сторону, пропуская их в дверь. Комната, в которую они попали, была отделана деревом, на стены пошла норвежская сосна, а на потолок – красное дерево, привезенное из Гондураса. Взоры Грэхема и Сабрины невольно обратились к потолку, его отличал сложный геометрический орнамент, освещенный чудесной трехлепестковой люстрой чехословацкого хрусталя.

Драго поднял глаза вверх:

– Ходят слухи, что этот потолок был когда-то в зале летнего дворца короля Педро Второго в Петрополисе[21]21
  Петрополис – город на юго-востоке Бразилии.


[Закрыть]. Вряд ли это соответствует действительности, но легенда, во всяком случае, красивая.

Они спустились на несколько ступенек вниз, где, собственно, и находилось казино. Слева стояли столы для игры в кости и рулетку, справа – карточные столы. Бар располагался на подиуме напротив входа.

Сиобан легонько чмокнула их в щеку – традиционное приветствие в Бразилии – и повернулась к Драго:

– Мистер Шредер просил уведомить его о приходе мистера и миссис Грэхем.

Драго холодно взглянул на нее, подошел к столу у стены и что-то шепнул на ухо человеку, который сидел спиной ко входу. Тот что-то ответил, и Драго возвратился к бару.

– Мистер Шредер просит извинить его, он подойдет сразу, как только закончит игру. А пока не выпьете ли чего-нибудь?

– Бокал сухого белого вина, – сказала Сабрина бармену.

– Самого холодного «Перрье», какое только найдется, – попросил Грэхем.

Шредер громко рассмеялся, пожал руки своим партнерам, поднялся и направился к бару. Ему было пятьдесят три года, вся его фигура дышала силой, густая рыжевато-каштановая шевелюра только-только начала седеть на висках. У него были резкие черты лица, орлиный нос, и Сабрина легко представила, почему он пользуется таким успехом у женщин одного с ним круга.

Шредер поднялся по ступенькам, и Сиобан представила своих друзей.

– Надеюсь, Андре не позволил вам скучать, пока меня не было, – сказал Шредер низким голосом и пожал Грэхему руку.

– Он был очень любезен, – ответил Грэхем, бросив взгляд на Драго, который тактично отошел к перилам, где и стоял, сложив руки за спиной.

– Отлично. А вот и ваш заказ.

Шредер подписал счет, поданный официантом.

– Когда вы поженились?

– Вчера, – ответил Грэхем.

– Вчера? – Шредер хлопнул в ладоши. – Это надо отпраздновать. Шампанского!

Драго щелкнул пальцами, подзывая ближайшего официанта:

– Бутылку «Родерер кристал» для мистера Шредера и четыре бокала.

– Уверен, вы с Сиобан старые друзья? – обратился Шредер к Сабрине.

Она поймала взгляд Сиобан и улыбнулась. Они ничего не упустили, когда за ленчем обсуждали подробности своей дружбы. Договорившись о главном, они завалили друг друга вопросами, чтобы убедиться, что знают свои роли. Все должно выглядеть правдоподобно, а значит, их легенда должна быть как можно ближе к реальной жизни.

– Мы познакомились, когда работали фотомоделями в Париже. Кажется, с тех пор прошла вечность. Как давно это было, Сиобан? Десять лет назад?

Сиобан задумчиво перебирала бусинки у себя в волосах.

– Я приехала в Париж... десять лет назад. По-моему, девять лет назад.

– Год мы вместе снимали квартиру, а затем я поехала в Лондон, а Сиобан – в Милан. Мы решили держать связь, но как-то потеряли друг друга.

– А девять лет спустя столкнулись нос к носу у гостиницы «Меридиан», – продолжила Сиобан и коснулась руки Сабрины, как бы приглашая ее к дальнейшему разговору. – И я узнала, что она вышла замуж.

Официант откупорил бутылку шампанского, но Грэхем прикрыл ладонью ближайший к себе бокал:

– Мне не надо, я буду пить «Перрье».

Шредер протянул бокалы Сиобан и Сабрине, затем поднял свой и произнес тост:

– За новобрачных! Вы счастливый человек, мистер Грэхем!

Грэхем улыбнулся:

– Миссис Грэхем дама особенная.

Двусмысленность его слов не ускользнула от Сабрины. Но как-то ответить она не могла, надо было довести игру до конца. Взгляды, бросаемые украдкой, мимолетные улыбки, случайные прикосновения – все было так, как должно было быть у молодоженов.

– Сиобан сказала, что вы занимаетесь перевозками.

– Да, в Нью-Йорке.

Грэхем достал из бумажника свою визитную карточку и протянул ее Шредеру.

– Майк Грэхем, управляющий фирмы «Вайтекер Холэдж», – прочитал Шредер.

– Я купил ее у Джо Вайтекера три года назад, но фирма обладает такой репутацией, что было бы безумием менять название.

– Умный шаг, – сказал Шредер и протянул визитку Драго.

Именно на это и рассчитывал Грэхем. Драго проверит и, обнаружив, что все факты верны, вознесет их еще выше. Фирма по перевозкам «Вайтекер» по существу принадлежала ЮНАКО, выполняя роль ширмы. Таких фирм у ЮНАКО было несколько. Визитные карточки печатались отдельно для каждой фирмы и вручались оперативникам. Большая их часть находилась поблизости от Нью-Йорка и при необходимости можно было подключить около полутора десятка подобных фирм. В действительности в них только несколько человек были связаны с ЮНАКО, остальные служащие оставались в полном неведении о характере своей фирмы, а все доходы благоразумно направлялись на расчетный счет фонда помощи детям при ООН.

Однако Грэхем не знал, что Драго уже навел все справки, лишь только Сиобан позвонила в клуб и сказала, что хотела бы пригласить своих личных гостей. Более того, по своим каналам на Уолл-Стрит он узнал, что фирма «Вайтекер» пользуется солидной репутацией, а ее уставной фонд равен около пяти миллионов долларов. Шредер стремился иметь четкое представление о финансовом положении тех, кто приходит в его клуб: членов клуба он делил на друзей и знакомых, а от кредитоспособности гостей зависело, можно ли их пригласить в казино.

Шредер допил шампанское и поставил бокал на стойку.

– Мистер Грэхем, вы азартный человек?

Грэхем пожал плечами:

– Смотря какие ставки.

– Ставки устанавливаются по желанию игроков. Видите ли, мы играли в блэкджек, и я оставил своих партнеров, чтобы спросить вас и вашу возлюбленную, не хотели бы вы присоединиться к нам?

– Охотно!

– Отлично!

Шредер повернулся к Сабрине и Сиобан:

– Надеюсь, вы тоже получите удовольствие от этого зрелища.

– Разумеется. – Сиобан взглянула на Сабрину. – Это должно быть забавно.

«Забавно?» – подумала про себя Сабрина. Все что угодно, только не забавно. Грэхем будет играть на деньги ЮНАКО и по возвращении в Нью-Йорк ему придется держать ответ перед Колчинским. А так как играть он будет при ней, то ей тоже достанется. Но что она могла сделать? Грэхем никогда не прислушивается к доводам разума, особенно если они исходят от нее.

– Сабрина?

Она подняла глаза на Сиобан:

– Извини, задумалась.

– О деньгах, которые Майк может выиграть? – спросила с усмешкой Сиобан.

Сабрина натянуто улыбнулась, подала руку Грэхему, и они спустились вслед за Шредером в казино.

– И ни слова упрека? – с ноткой сарказма в голосе прошептал Грэхем.

– К чему? Ты же все равно не станешь слушать.

– Нам нужно подыграть Шредеру, если мы хотим, чтобы он нас пригласил на завтрашний прием, ты же знаешь.

– Я знаю, что Сергей сотрет нас в порошок, когда мы вернемся.

– Если я проиграю.

Стол был оборудован на шестерых. Три места уже были заняты.

Шредер представил игроков: майор Алонсо из консульства Чили, Рауль Лажес, местный бизнесмен, француз Гренель.

Драго склонился над плечом Грэхема:

– Крупье даст вам столько фишек, сколько вы попросите, а рассчитаться можете, когда встанете из-за стола.

– Правила Лас-Вегаса действуют и в Рио? – спросил Грэхем, не глядя на Драго.

– Разумеется, но здесь частный клуб, – улыбаясь, ответил Драго. – Мистер Шредер может вводить свои собственные правила, при условии, что они не противоречат международным правилам игры в блэкджек.

– Прикуп пятой карты в клубе принят?

– Да, – ответил Драго.

Грэхем подождал, когда Драго занял свое место за спиной Шредера, и обратился к крупье:

– Есть пределы для ставок?

– Минимум – тысяча, максимум – пятнадцать тысяч крузейро.

Грэхем быстро подсчитал в уме.

Максимальная ставка около двух тысяч долларов, в общем, пустяки.

– Пятнадцать тысяч крузейро, – сказал он крупье.

Сабрина подавила гнев, услышав слова Грэхема. Всякий раз одно и то же, он не мог не принять вызов, невзирая на возможный ущерб себе или ЮНАКО.

Крупье дал ему две голубые фишки достоинством пять тысяч крузейро каждая и пять белых фишек по тысяче крузейро.

Грэхем поставил две фишки по пять тысяч крузейро, и, когда остальные ставки были сделаны, крупье сдал каждому игроку по карте рубашкой вверх. Грэхему выпал туз. Затем крупье раздал еще по одной карте рубашкой вверх. Грэхем взглянул на свою и сразу перевернул ее. Король. У него двадцать одно. Теперь игра носила для него чисто академический характер, если у кого-нибудь тоже окажется двадцать одно, ему вернут его ставку. Двадцати одного больше ни у кого не было, и крупье собрал карты.

Грэхем поставил пять фишек по тысяче крузейро на следующую талию. Грэхему выпала дама и четверка. У Шредера, Алонсо, Лажеса был перебор, Гренель, получив третью карту, объявил, что ему достаточно.

– Мсье? – обратился крупье к Грэхему.

– Еще одну, – попросил Грэхем.

Крупье взял из колоды карту и сдал ее Грэхему. Десятка.

– Перебор, – хрипло сказал Грэхем и оттолкнул от себя карты.

Крупье остановился на девятнадцати. Гренель открыл свои карты. Король и две пятерки. Он промокнул пот на своей лысеющей голове и с несчастным видом сгреб себе выигрыш.

Грэхем перехватил взгляд Шредера.

– Давайте наконец играть на деньги и поднимем ставки.

– Давайте. Объявим пятьдесят тысяч крузейро?

– Ставлю двести пятьдесят тысяч американских долларов!

Зрители затаили дыхание. Сабрина, не веря своим ушам, покачала головой. Это безумие приведет его прямиком в Центр контроля. Ее первой мыслью было, пока не поздно, остановить его. Но тем самым она рискует сорвать выполнение задания. Сиобан улыбалась.

– Ты находишь это забавным? – скептически спросила у нее Сабрина.

– В высшей степени, – ответила Сиобан. – Он явно поставил Мартина на место.

– Ну? – Грэхем нарушил тишину. – Вы прекрасно знаете, что я кредитоспособен, иначе вы не пригласили бы меня за этот стол.

Шредер прикоснулся пальцем к нижней губе, размышляя над предложением нового гостя.

– Одну талию?

– Я – против банка.

Шредер улыбнулся:

– Ваша воля, мистер Грэхем.

Весть об этом быстро облетела казино, все игры были в спешном порядке закрыты, а посетители и персонал с интересом присоединились к зрителям, полукругом столпившимся вокруг стола. Лажес и Алонсо встали со своих мест и перешли к зрителям. Гренель положил свои фишки в карман и, к удивлению Грэхема, прежде чем подняться из-за стола, пожелал ему удачи.

Драго попросил крупье вытащить из банкомета карты и протянул их Грэхему на осмотр. Далее он выложил на стол три новых колоды. Грэхем проверил их упаковку и сорвал печати.

Шредер повернулся к крупье:

– Анри, ты будешь играть с мистером Грэхемом.

– Oui, monsieur[22]22
  Да, мсье (фр.).


[Закрыть], – ответил крупье и взял карты.

Грэхем оглянулся к стоящей за ним Сабрине.

– Только без нотаций, – тихо сказал он.

– Я все расскажу полковнику, – прошептала она в ответ. – Ты сумасшедший, Майк, ты же знаешь, он распнет тебя, когда узнает.

– Если я проиграю. Лучше пожелай мне удачи.

– От всего сердца.

Она пожала ему руку и отошла назад, туда, где стояла Сиобан. Крупье положил перед Грэхемом перетасованную колоду и попросил его снять. Затем положил колоду в банкомет. Шредер и Драго встали справа и слева от крупье, сцепив руки за спиной.

– Блэкджек, – провозгласил Шредер для вновь прибывших. – Правила стандартные. Мистер Грэхем ставит двести пятьдесят тысяч долларов. – И обратился к Грэхему, чуть понизив голос: – Анри будет называть каждую карту, чтобы можно было следить за игрой. Не возражаете?

– Ни в коем случае. – Грэхем посмотрел на Анри. – Начнем.

Анри сдал первую карту:

– Мсье Грэхему – тройка. Следующую он сдал себе:

– В банк – восьмерка.

Грэхем вздохнул с облегчением. Все нормально.

Анри сдал вторую карту:

– Мсье Грэхему – тройка.

Банку он сдал карту рубашкой вверх.

– Еще одну, – попросил Грэхем.

– Мсье Грэхему – двойка.

По толпе зрителей прошел взволнованный гул. Поминали прикуп пятой карты. Следующая карта должна все решить.

Грэхем понимал это слишком хорошо; на лбу выступили капли пота, и он смахнул их кончиками пальцев, чтобы они не потекли по щекам. У него пересохло в горле – надо было все-таки выпить глоток шампанского. Он прогнал из головы эту мысль и кивнул Анри.

Тот вытащил карту из банкомета и ловко перевернул ее:

– Мсье Грэхему – семерка.

Зрители затаили дыхание – пятнадцать очков на четыре карты! Прикуп пятой карты стал вполне вероятен, хотя у банка теперь была очень выгодная позиция. Зрители прекратили заключать пари, Сабрина с трудом сдерживала волнение. Только бы ему выпала хорошая карта! Она озабоченно пошевелила губами – он должен получить ее! Грэхем сидел, абсолютно не реагируя на нарастающее вокруг него волнение; он постукивал пальцем по столу и, размышляя, смотрел на карты перед собой. Наконец он поднял глаза на Анри. Кивнул. Ни Шредер, ни Драго ничем не выдавали своих чувств, искусно скрывая растущее напряжение.

Анри перевернул карту, положил ее рядом с первыми четырьмя и, прежде чем говорить, откашлялся.

– Мсье Грэхему – одно очко.

Среди тех, кто выиграл пари, вспыхнули аплодисменты. Сабрина и Сиобан, не сдержав волнения, обнялись, как две школьницы, а затем смущенно улыбнулись, осознав, что ведут себя неподобающе. В наступившем шуме никто не услышал, как Грэхем снова попросил:

– Еще одну.

Шредер, Драго и Анри переглянулись: не ослышались ли они? Грэхему пришлось повторить.

– Леди и джентльмены, прошу вас, – обратился к окружающим Шредер, подняв руку. – Игра не кончена. Мистер Грэхем решил взять еще одну карту.

Воцарившуюся было тишину разорвал хор голосов. Одни были уверены, что для Грэхема игра проиграна. Зачем искушать судьбу, когда расклад и так не в его пользу? Другие же полагали, что он, видно, надеется на шестую карту.

Сабрина не участвовала в обсуждении, предпочитая держать свои мысли при себе. Хотя она не до конца понимала, на что рассчитывает Грэхем, она, единственная в этом зале, знала, почему он не прекращает игры. Идя на риск, он исходил из своего психологического превосходства над соперником. Такая самонадеянность всегда ставила ее в тупик, но она знала, насколько это было важно для него. И, как ни странно, в душе он действительно не сомневался, что выйдет победителем. По своему обыкновению, он сперва создал у противника ложное чувство превосходства, чтобы потом обратить его в свою пользу. Именно такую стратегию он применил против Шредера. Набрав пять карт, он дал противнику насладиться уверенностью в победе и теперь собирался одним ударом прикончить его.

Грэхем взглянул на официантку, которая по распоряжению Шредера принесла ему бокал «Перрье». Одним глотком он выпил половину.

– Давайте поступим так: Анри сдает мне шестую карту рубашкой вверх, и она будет лежать, пока банк не закончит игру. У вас нет другой возможности, кроме как дать мне шестую карту. Если у банка будет перебор, а моя последняя карта будет шестеркой или старше, я плачу двести пятьдесят тысяч долларов. Если у банка будет перебор, а у меня пятерка или меньше, выигрываю я. Это придаст игре большую остроту.

Шредер согласился и объяснил зрителям возникшую ситуацию; вновь стали заключать пари.

– Карту, – тихо сказал Грэхем и тыльной стороной ладони вытер со лба пот.

Анри вытащил карту из банкомета рубашкой вверх. Затем сдал вторую карту в банк.

– Четверка, – объявил он во всеуслышание. Две карты, двенадцать очков – есть реальная возможность сыграть блэкджек. Взял третью карту – дама. Перебор.

Грэхем все пять карт положил на одну руку, а второй медленно потянулся к шестой, аккуратно пододвинул ее к краю стола, снял мгновенно, чтобы никто не видел, поднес ее к глазам, покачал головой, затем сложил вместе все шесть карт и передал их Анри. Драго улыбнулся про себя. Сабрина закрыла глаза, тихо кляня Грэхема. На этот раз он зашел слишком далеко.

Анри взял карты, развернул веером, сосчитал очки и выложил карты на стол:

– В банке перебор. У мсье Грэхема прикуп из шести карт, всего двадцать очков. Согласно правилам клуба, мсье Грэхему будет выплачено в четыре раза больше его первоначальной ставки, которая составила двести пятьдесят тысяч долларов. Таким образом, банк должен выплатить мсье Грэхему миллион долларов.

Грэхем поймал уничтожающий взгляд Драго, взял свой бокал и допил его до дна.

Глазами он поискал Сабрину.

– Я так и думала, – сказала она, – что ты постараешься сыграть поэффектнее.

– Да? – бесстрастно спросил Грэхем.

– Мистер Грэхем, вы меня заинтриговали, – чуть улыбаясь, сказал Шредер. – Почему все-таки вы решились на шестую карту?

– Считайте, что по наитию.

Шредер сел рядом с Грэхемом, взял у Драго чековую книжку в кожаном переплете и золотую перьевую ручку без колпачка.

– Вы желаете, чтобы я перевел деньги на ваш счет, или хотите получить наличными?

– Верните деньги за фишки, которые я у вас купил, а оставшиеся отдайте на благотворительность. Я уверен, мисс Санто Жак проследит, чтобы они дошли до адресата.

Рука Шредера замерла над бланком чека, и он бросил на Грэхема долгий взгляд.

– Вы продолжаете удивлять меня, мистер Грэхем, – сказал он.

– Почему? В Рио есть жуткие трущобы, и деньги можно было бы направить туда, особенно на помощь детям.

– Я председатель благотворительного фонда, который занимается исключительно детьми фавел. Он называется «Amanha», что значит «Завтра». Думаю, название говорит само за себя.

– Превосходно! – отозвался Грэхем.

Шредер подписал чек, вырвал его и протянул Сиобан, поднялся с кресла и пожал Грэхему руку:

– Спасибо за этот великолепный подарок.

– Надеюсь, он принесет пользу детям, – сказал Грэхем.

– Несомненно, уверяю вас. – Шредер повернулся к присутствующим: – Все, спектакль окончен. Возвращайтесь к своим столам, я хочу восполнить урон.

Раздался смех, и зрители потянулись к игровым столам продолжать прерванную игру.

– Разрешите, я расплачусь за вас в баре, – обратился Шредер к Грэхему и Сабрине.

– Мы продолжим игру. Вам надо отыграться, сами же сказали? – ответила Сабрина, победно улыбаясь.

Шредер расхохотался.

– Отлично, ловлю вас на слове, – сказал он и пошел к бару вместе с Сиобан.

– Майк...

– Оставь, – быстро оборвал он ее. – Я все равно отдал бы эти деньги в фонд помощи детям при ООН.

– Это же были твои деньги!

– Послушай. Таким образом заработанные деньги ничего не значат для меня. Они мне не нужны. Я не из тех людей, что готовы проглотить любой кусок, который только смогут откусить. – Грэхем поднялся. – Пошли, нас ждут в баре.

Их провели к личному столику Шредера, рядом с перилами, откуда открывался вид на все казино. Шредер отпустил официантку и сказал:

– Завтра вечером я устраиваю прием по случаю начала карнавала. Он бывает раз в году. У Сиобан появилась великолепная идея. Почему бы и вам не принять в нем участие? Если, конечно, у вас нет каких-либо других планов на завтра.

Сабрина отрицательно покачала головой:

– По-моему, мы ничего не планировали. Да, Майк?

– Да. – Грэхем улыбнулся Шредеру. – Мы с удовольствием придем, разумеется, если это не создает для вас каких-либо неудобств.

– Какие неудобства! Значит, решено. Утром я пришлю вам в отель приглашение. Машина заедет за вами в половине девятого и доставит вас прямо к моему дому. Единственная просьба – не забудьте, пожалуйста, захватить приглашение с собой, это, знаете ли, в целях безопасности.

Вернулась официантка с напитками.

– Пойду проветрюсь, – сказала Сиобан.

Сабрина поймала ее взгляд, поняла намек и, извинившись, вместе с Сиобан пошла в дамскую комнату.

Когда они вошли в туалет, Сиобан легонько коснулась руки Сабрины, достала из сумочки конверт и протянула его Сабрине:

– Весь вечер я хотела показать тебе это, но не было возможности. Ты, конечно, понимаешь по-португальски, да?

– Немного, – скромно проговорила Сабрина и вытащила из конверта листок бумаги. На нем тупым карандашом было накарябано всего три фразы. Она перевела их про себя: «В ближайшее время майор приедет за товаром в Рио. Мистер Андре Драго может участвовать. Срочно должен встретиться с тобой».

– Я не могу позволить втянуть себя в это дело. Меня могут раскрыть.

– Ты говорила со своим информатором? – спросила Сабрина.

Сиобан покачала головой:

– Я пыталась дозвониться ему отсюда, но не застала. Сейчас хочу еще попытаться.

– Я могу попросить К.В. проверить это. Твой информатор будет говорить с ним?

– У меня идея, – подумав, сказала Сиобан. – Я скажу Карлосу, что письмо послужит для К.В. удостоверением личности. Если он сочтет нужным, пусть сам назначит встречу. Ты позвонишь К.В., объяснишь ему ситуацию, а я возьму такси и отвезу письмо в отель.

– Попробуем, только бы твой информатор был дома.

– Он должен уже прийти, – ответила Сиобан, взглянув на ее часы. – А Майк?

– Я скажу ему потом. Пошли.

Драго неподвижно стоял в комнате контроля, которая располагалась в подвале клуба, и смотрел на один из многочисленных мониторов, полукругом вделанных в стену. Телекамера, установленная в казино, показывала Сабрину и Сиобан, и, хотя изображение не сопровождалось звуком, он улавливал отдельные обрывки из их разговора, читая по губам, – этому приему он научился еще в Восточной Европе. Сейчас он жалел, что не полностью прошел этот курс, иначе бы он знал все, о чем они говорили, включая и содержание письма. Он видел, что жена Грэхема читала или переводила письмо вслух, но понял лишь то, что кто-то должен приехать в Рио и его во что-то вовлекут. Что имеется в виду? Товар? Или конверт? На кого работает Грэхем? На ЦРУ, как и Сиобан? Он узнал об этом только год назад, но Шредеру не доложил. Это был его козырной туз, который он приберегал на случай нужды.

Его размышления были прерваны, когда Сабрина и Сиобан направились к выходу. Он снял трубку ближайшего телефона и ткнул пальцем в одного из двух охранников:

– Вызови срочно ко мне Лаваля!

Затем позвонил в регистратуру.

– Мариза? – сказал он прежде, чем та отозвалась на звонок.

– Да.

– Говорит Драго. Я звоню из комнаты охраны. Если мисс Санто Жак или миссис Грэхем воспользуются телефоном регистратуры, я хочу знать, кому они звонили.

– Да, сэр.

Он бросил трубку; в комнату вошел Жан-Мари Лаваль, сорокапятилетний, неприятный внешне человек с ухоженными черными усиками и рябыми щеками. Он был старшим офицером тонтон-макутов, прежде чем бежал с Гаити после крушения династии Дювалье в 1987 году. Но об этом знал лишь Драго. Официально он был лейтенантом и командовал охранниками в клубе «Ривьера». А неофициально – доверенным лицом Драго по контролю за обитателями фавел.