Текст книги "Благословенный лед. Желания бессмертных (СИ)"

Автор книги: Алисс Падарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Ему не нравилось жить, контролируя лишь малую часть того времени, что ему была предоставлена, но Великий дракон спас его в младенчестве и долго леча и помогая телу принять мощь драконьей магии, поэтому никто не мог отказать ему в его маленькой просьбе. По этой же причине Рестан не мог найти себе пару, но теперь его точно должна была ждать безоблачная жизнь.

«Нужно взять с собой кого-нибудь и найти ее зверя… Стоп… Он разговаривал… Черт! Мирель, только бы ты не сунулась туда одна…» – выругался дракон и полетел следом за своей парой, которую ему не удалось обнаружить во дворце. Да, у них еще не было полного принятия друг друга как пары, но он ни за что не собирался упустить ту, что без всякого благословения сумела его привлечь.

Глава 27

Уберегу ли тебя я?

Песни: «Avarice» Power-Haus, Jonathon Deering и «Obscura» Power-Haus, Christian Reindl.

Они оказались посреди густого леса. Как только Мирель привыкла к свету, она оглянулась на Лиса. Девушка переживала за него, но вместе с тем по его самочувствию следила за состоянием Айрис. Фамильяр старался не показывать своего болезненного состояния, чтобы ведьма раньше времени не утратила надежду на хороший исход. Глядя на нее, создавалось ощущение отрешенности, будто она вовсе ни о чем не думала и просто шла за Лисом, лишь побелевшие пальцы, сжавшие сумку с гремящими склянками, были доказательством ее истинных переживаний. С тех пор как она услышала новость о своей подруге, Мирель была не в силах трезво мыслить. Девушка не думала, что простая ведьма может сделать против тех, кто сумел похитить Айрис.

Грот, перед которым они оказались, был сделан магом земли, который никак не мог допустить неприятных сюрпризов, поэтому снаружи нельзя было войти внутрь. Не знай Лис точного расположения своей хозяйки, они бы никогда в жизни не разыскали ее сами. Пришлось бы сравнять это место с землей, чтобы обнаружить оставшееся целым каменное помещение. Убедившись, что внутри уже никто не в состоянии навредить Мирель, Лис потратил последние силы, направив их на открытие пещеры, чувствуя при этом легкость в своем теле.

Мирель, не ожидавшая подобного от фамильяра, поспешно прикрыла голову руками, вместе с тем закрывая собой сумку, тем самым защищая ее от летящих каменных обломков. Девушка не расходовала магию, может, она была не в состоянии это сделать, а может, действовала осознанно, стремясь раньше времени не тратить силы. Послышался грохот от падения камней и поднялся слой пыли, мешая ей хоть что-то разглядеть, в том числе она не заметила, как Лис забежал внутрь образовавшейся трещины. Вихрь пыли еще не успел полностью стихнуть, как девушка бросилась сквозь острые осколки камней в пещеру, не замечая царапин, которые они на ней оставляли.

Император не знал, что происходило во дворце, в то время пока летал по империи. Даррен в этот миг собирал людей на поиски пропавших девушек, а дворец гудел как улей.

Никто не осмелился нарушить тишину в покоях Калии. Джаспер сидел рядом, не выпуская ее руку. Его отстраненное лицо пугало всех приходящих, лишь Армель посмела нарушить покой брата и села возле него. Она собиралась выполнить просьбу Калии и не дать Джасу зачахнуть от горести.

Сердце дракона не останавливалось от утраты пары, оно гасло от навалившейся печали и счастливых воспоминаний прошлого, но все же имелись единичные эпизоды, когда дракон оставался в живых. Как раз по этой причине Калия влила свою силу в яйцо и велела Армель позаботиться о нем. Она помнила детскую клятву Джаспера и была рада, что так и не дала на нее ответ.

– Я добьюсь благословения богини, чего бы мне это ни стоило, поэтому давай бороться вместе? – улыбнулся подросток, ничуть не стесняясь множества глаз, направленных на них. Калия лишь смутилась и отвела глаза, вмиг вспыхнув.

Джаспер часто повторял, что сделает все возможное. Первоначально Калия не принимала его слова всерьез, но он был сверх меры упорным, отчего его уверенность передалась и ей. Она верила, что ради друг друга они преодолеют все трудности и смогут противостоять даже богам. Их решительность пересилила, но принесло ли им это радости? Надежда на безоблачную совместную жизнь, наполненную любовью, разлетелась, как хрупкий бокал. Девочка выросла, но забыла про покой, будто за ней влачилось вечное проклятие, которое дотронулось до Джаспера.

Единственное, что беспокоило Калию – изможденное состояние супруга. Ничто иное не выводило девушку из равновесия столь же сильно. Желания, чтобы кто-то смог залечить его рану, непрерывным потоком устремлялись на небеса.

Она до самого конца шептала что-то бессвязное своему мужу, стремясь отогнать от него дурные мысли. Они оба знали, что не будет внезапного везения, но закрывали глаза и отгоняли эти мысли, словно ничего не происходило.

– Я правда была очень счастлива… Все эти годы походили на дивный сон. Ты был сказочным принцем, который отыскал для меня рассвет и открыл тепло моей души. Ты же почувствовал хоть немного моего тепла? – спросила Калия, незаметно переводя дыхание и давая себе мгновение, чтобы набраться сил. – Когда я покину этот мир, не жди долго. Попрощайся и сразу уходи. Пусть ночь унесет твою боль, чтобы ты мог с улыбкой принять новый день. – Поняв, что жизнь покидает Калию, Джаспер хотел броситься за помощью, но она с небывалой силой вцепилась в его руку. – Это не поможет. – Ее улыбка полностью принадлежала только Джасперу. – Если тебе станет очень плохо, то играй, а я обещаю, что буду подпевать тебе, как бы далеко ни находилась. Поэтому сыграй для меня еще раз, чтобы я не смогла все позабыть…

Если бы под окнами их покоев сейчас кто-то проходил, он смог бы услышать нехитрый мотив, от которого ему захотелось бы по-детски улыбнуться, но никто не услышал безмерного отчаяния в мелодии, исходящей из-под рук мужчины, что был бледнее клавиш, на которых играл. Он зажмурился, не желая вкушать жалость, таящуюся в глазах его любимой, но больше этого Джас не хотел, чтобы она заметила его слезы.

Беззаботная мелодия была легкой и воздушной, словно весенний перезвон колокольчиков, разносимых теплым ветром. Он научился играть ее сразу после их первой встречи. Калия напевала что-то в одиночестве, сбежав с бала в сад, когда незнакомый мальчик попросил ее начать сначала. Этот миг Джаспер помнил очень четко. Вернувшись в комнату, он целую неделю пытался сыграть ее в точности, как запомнил, чтобы девочка, которую он встретил, подарила ему свою безмятежную улыбку. Как он хотел увидеть эту улыбку еще раз! Эти ноты стали их песней, сопровождающей любовь от начала и…

Он бессовестно пытался одурманить ее своей игрой, чтобы она обо всем забыла. Чтобы весь мир ничего не помнил, а ход часов остановился послушать его. Он бы играл до самой своей смерти, не давая времени прийти в себя, только бы остаться на миг дольше с последней любовью в его жизни. Это были заключительные ноты их любви…

– Хорошего тебе сна, Лия… – прошептал мужчина и медленно закрыл клап, но даже этот звук казался слишком оглушительным в возникшей тишине. К тому времени дыхание Джаспера стало одиноким…

Айрис снова и снова пыталась пошевелить неподвижное тело. Ей хотелось убежать отсюда, исчезнуть. Жалея о своей беспричинной заносчивости, она злилась на себя. Не было ни намека на хороший конец.

– Твоя смерть положит начало великой мести. – проронил Фегот.

Эхо пещеры сделало его голос очень громким, но Айрис было не до этого. Она не слышала ничего, кроме какого-то шепота, но не могла разобрать в нем четких слов. В какой-то момент ей начало казаться, что вокруг расползается тьма, и она поняла, что, наконец, смогла распахнуть глаза и потянулась к кинжалу, но было слишком поздно.

Ее тело было слабым от предыдущей раны, нанесенной Илэри, поэтому она не смогла уклониться от острого клинка. Короткий, но наполненный силой удар прямо в сердце заставил девушку содрогнуться и оцепенеть от безумной боли и невозможности вдохнуть.

Второй пленник прижался к стене, заметив тьму, окутавшую принцессу. Лицо Фегота было наполнено восхищением и торжеством. Эйас с круглыми от безумного ужаса глазами наблюдал, как эта же тьма отделилась и направилась в сторону Фегота. Он слышал леденящий крик, который быстро перешел в хрип и смолк. К Эйасу эта субстанция лишь слегка притронулась, отчего он моментально лишился сознания, поэтому ни взрыва, ни окончательного развеивания ворвавшегося Лиса эльф уже не увидел.

Мирель сразу заметила белоснежные волосы Айрис, что так красиво рассыпались на грязной земле. На негнущихся ногах она дошла до нее и рухнула, оцарапав колени, но ее внимание было приковано не к этому. Ее взгляд был направлен на раны, из которых сочилась кровь. Дрожащими пальцами ведьма на ощупь вытащила из сумки нужный бутылек, не отводя глаз от груди Айрис. Руки тряслись, будто от холода, пока она пыталась нащупать пульс и найти хоть намек на дыхание. Ей бы хватило даже малейшего дуновения ветра, но самообладание покинуло ее раньше.

– Ари? – голос Миры дрогнул. – Нет-нет… – она криво улыбнулась, поразившись жгучим слезам, потекшим по ее щекам. – Подожди, снежинка… Я тебя исцелю… Все будет хорошо, ты только… только не бросай меня, ладно? – Мирель судорожно выливала один пузырек за другим. Из-за слез она не видела, попала ли в нужные места, но этого и не требовалось, ведьма будто пыталась утопить ее тело в своих зельях. – Давай же… Ты… Как я справлюсь без тебя? Я же сойду с ума. Я… Это я виновата… – Девушка задыхалась. Отбросив полупустую сумку, она переложила голову Айрис себе на колени и нерешительно дотронулась до щеки, всматриваясь в ее лицо. Трясущимися пальцами она гладила ее по волосам. – Да, это моя вина. Я не смогла оправдать ни одного, ни единого ожидания. Бесполезное, никчемное ничтожество. Я разочаровала даже тебя. Ненавижу! – Она будто вбивала гвозди в свой гроб. – Я же просила тебя не уходить первой. Почему ты не послушала меня? Я не могу тебе помочь… Я совершенно бесполезна… – Шепот прерывался от вырываемых рыданий, но Мира упорно вытирала слезы рукавом. – Ты бы уже пришла в себя, если бы я могла это сделать. Я не в силах отмотать все назад, так почему? Открой глаза! Прошу тебя… Как же так? – Она продолжала механически гладить Айрис по голове, словно погрузившись в транс. Будь она даже верховной ведьмой с самой высокой силой за всю историю, она бы не могла воскрешать мертвых. Никто бы не мог.

Когда летучая мышь повисла на плече хозяйки, цепляясь когтями за ее одежду, Даррен, которого привела Кас, застыл у входа с другими драконами, которые принялись исследовать пещеру, выполняя свою работу. Девушка сидела, смотря куда-то невидящим взглядом. Она ни о чем не думала, в душе ей было нещадно тяжело.

Мирель отвлек дракон, который аккуратно остановил ее руку и, стараясь не тревожить Айрис, поднял свою пару. Он мог лишь обнять ее и увести. Даррен понимал, что как бы Мира ни старалась помочь своей подруге, все было кончено.

Рен хотел вывести Мирель наружу и отправиться с ней во дворец, его беспокоило ее состояние – она была похожа на бездушную куклу. Не заметь ведьма у входа скрюченное тело в самом начале, сейчас бы и не обратила внимания на него, но девушка внезапно застыла.

– Не пойду… Никуда не пойду без нее… – выдавила Мира.

– Хорошо. Можешь быть рядом с ней. – прошептал Даррен.

Этот день обещал быть для всех необычайно сложным.

Два гроба возвышались рядом. Они были украшены белыми ликорисами и золотыми лилиями. Вокруг стояло много драконов, в их числе находились и жрицы храма, где проходило прощание с умершими.

Возле распахнутого окна, там, куда не приближались другие, стояли две сломленные души. Ведьма и дракон не были близко знакомы, но переживали одни эмоции на двоих и вместе сторонились других. Они были обвенчаны со скорбью, поручителем же стала жадность. Потеряв в один день своих близких, они отчасти понимали чувства друг друга. Мира еще в самом начале, не говоря ни слова, протянула ему платок, демонстративно вытерев свои слезы.

Внутри них поселился жалкий страх пробуждения, отчего, казалось, стоит увидеть все своими глазами, и придется признать свою утрату.

Безжизненные глаза Миры смотрели в пустоту. Все казалось ей размытым и неточным. Слезы служили доказательством жизни в ее теле. Сейчас была лишь тленная отрешенность, время истерики закончилось ближе к утру, после чего на Миру навалилась усталость и апатия. Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. Ей хотелось закрыть глаза и притвориться спящей.

Она не понимала, как будет смотреть в глаза королю и королеве, не понимала, как останется здесь или как вернется домой. Все ее воспоминания так или иначе были связаны с Айрис, которая теперь лежала перед ней и выглядела белее самого снега. Как она встретит новый день без нее? Как продолжит жить дальше?

Будто для нее не было места в мире без Айрис, которая была ближе всех остальных и всегда оставалась рядом. В голову Мирель пришла глупая мысль, что стоило еще при первой встрече украсть эту снежинку и спрятать ото всех, не давая какой-либо опасности приблизиться к ней. Алчное желание присвоить себе то, что уже упустил, иронично, не правда ли?

Была лишь холодная пустота. Бескрайняя пустота, из объятий которой им не хотелось вырываться. Страх пробудиться и испытать реальность происходящего не отпускал. Ни Джасперу, ни Мирель не хотелось просыпаться. Будто их сердце периодически брали в тиски и заставляли замирать его, пока эти двое задыхались то ли от боли, то ли от приходящего в себя разума.

Джаспер не спал всю ночь. Он не обращал внимания на нещадную боль в руках. Эта ночь была наполнена особенной мелодией, которая не смолкала ни на секунду. Не раскрывая глаз, он играл и играл, молясь услышать рядом нежный голос любимой. Вероятно, умершие люди слышат больше слов любви, чем живые.

Армель сидела за дверью, боясь, что песня оборвется. Девушка не понимала, стоит ли рассказать ему о просьбе Калии сразу, ведь она ошиблась, считая, что он проживет какое-то время без нее. Принцесса не была уверена, что даже ребенок остановит его, казалось, он уже принял окончательное решение.

Чуть позже ко всем должно было прийти понимание обстоятельств, от которых стало бы еще более горько. Мгновения счастья мелькали бы перед глазами и казались несбыточной мечтой, которая ускользнула прямо из рук. Не хватило лишь доли секунды.

Даррен стоял неподалеку, не пытаясь навязаться. Он собирался следовать приказу своей пары. Они провели ночь вместе, пока Рен утешал ее и просто был рядом, а наутро она кое о чем попросила его:

– Не подходи ко мне сегодня, иначе я решу, что могу расплакаться перед всеми, как ребенок.

Дракон понимал, что сейчас ничем не поможет Мире, лишь вызовет гнев своими попытками утешить. Она не нуждалась в этом, как и Джаспер. Рену казалось, что его желание помочь оскорбит их чувства и обесценит их горе.

У него было полно работы, решение которой требовало немалых усилий. Найденный в пещере эльф был приведен в сознание и посажен в камеру для дальнейшего допроса, но был забыт на какое-то время. Даррена глодали другие мысли, среди которых не было места для предполагаемого сообщника.

Дракон размышлял о состоянии своей пары и думал о том, как она поступит дальше. Решись она сейчас же вернуться к себе, он бы отрекся от всего и направился за ней. Никакие клятвы богам не могли сравниться с чувствами к ней. Он боялся ее ненависти, но понимал, что ничего странного бы не произошло, поступи она именно так. Они были виновны в смерти ее подруги, и не было никаких оправданий, которые могли бы снять с них ответственность.

Арисс Колт сообщил, что сам заберет свою сестру, чтобы она не осталась на чужой земле и со спокойной душой оставила все заботы в кругу близких. Он не мог сохранять хладнокровность, видя состояние матери, поэтому сбежал оттуда, не вынося обстановки, которая накрыла их семью. Он лишь боялся, что все ухудшится, стоит ему вернуться.

Завтра для всех должен был наступить новый день, за ним пришел бы другой, но время для Айрис и Калии навсегда застыло. Скорбь со временем забудется, пока не обратится в легкую тоску.

Жизнь продолжалась…

Глава 28

Близко, но далеко

Лежа на чем-то мягком, Айрис ощущала легкие поглаживания по своей голове, которые, кажется, находили теплый отклик в ее душе. Ей было трудно проснуться, но в какой-то момент она осознала, что у нее получилось это сделать. Для девушки оказалось поразительным, что ослепительно яркий свет не резал ей глаза, и она спокойно смогла сфокусировать взгляд сначала на потолке, а затем уже и на незнакомке, сидящей подле нее.

Она была потрясающе красива. Длинные волосы источали лунный свет, все ее тело было словно покрыто россыпью мерцающих звезд. Платье, будто сотканное из ночного неба с летящими на нем кометами, которые застыли во времени, стекало вниз по ее ногам, укрывая пол. Весь ее сверкающий облик был наполнен знакомой нежностью. Глаза Айрис изумленно расширились. Девушка напротив послала ей теплую улыбку. Ее лицо показалось прежде знакомым, но принцесса была уверена, что ранее никогда его не встречала.

«Вероятно, я умерла… Хотя бы успела увидеть кого-то настолько прекрасного.»

До Айрис донесся звонкий, переливчатый смех, ласковая улыбка не сходила с лица незнакомки, наполненного нежностью и любовью, будто она смотрела на свое любимое дитя. Трепетно коснувшись ее щеки, она погладила ее и ощутила влажные дорожки, принцесса сама не понимала, что с ней происходит. Как ни странно, прикосновения незнакомки успокаивали беспокойство ее души, вместо него принеся чувство облегчения и волну необъяснимой печали.

– Поспи еще. Теперь ты здесь – больше нет причин для тревог. – раздался чистый голос, от которого Айрис непреодолимо клонило в сон.

Следующее пробуждение произошло намного позже. Рядом с Айрис уже какое-то время тихо переговаривались двое мужчин. Они были рады спустя годы встретить друг друга, но характер не позволял им обойтись без колкостей.

– Да! Мне было на это плевать. Я забрал ее и сразу прибыл сюда. В чем проблема, не понимаю? – удивился мужчина.

Он не видел в своих действиях никакого отсутствия логики. Это он должен был быть возмущен, что этот ребенок до сих пор находился не здесь, ведь прошло столько времени, как все успело разрешиться. Арн помнил, как принимал непосредственное участие в изменении давно принятых правил, которые раньше служили препятствием для совместной жизни богов и их детей. Однако после официального дозволения хранителей не было никаких проблем с присутствием в этом месте Айрис.

– Не тебе меня поучать, брат! Напомни, где нынче твой сын? – прервал его Арун.

– Я пытаюсь свести его с одной богиней, правда, они еще об этом не знают, но это ненадолго. А за твоей дочерью вообще волочится дракон! – вторя ему, поддел его Арн.

Стоило Айрис проснуться, они сразу умолкли и с абсолютно одинаково обеспокоенными лицами посмотрели на нее. Вошедшая Севада сократила напряжение и, понимая страх дочери, присела рядом с ней, будто закрывая ее от мужчин. Ее последующие слова ошарашили девушку, но эта информация хорошо ложилась на историю ее жизни.

Для бессмертных дети всегда становились неожиданностью. Порой были пары, которым было не суждено иметь даже одного ребенка, поэтому Айрис стала чудом для Севады и Арна.

Богиня смерти не могла отпустить свое дитя, навсегда отдав ее хранителям, которые следили за порядком в мирах, а они, в свою очередь, не могли допустить появления еще одной богини в этом мире. Это могло породить дисбаланс, который привел бы к конфликту и, возможно, к уничтожению цивилизации. В каждом мире были закреплены два бога, которые не только следили за ним, но и друг за другом. Арун предлагал отдать девочку на время Арну, чтобы скрыть ее, но Карлайл возник быстрее и предложил свой вариант.

– Значит… – Ее взгляд остановился на мужчине, чья внешность больше смахивала на облик бога жизни. – Вы мой отец?

– Отойди, Арун! У меня появилась дочь. – Он отодвинул брата, чтобы с радостной улыбкой поднять девушку и стиснуть ее в своих объятиях. – Эх, всегда мечтал о девочке! Ты украл у меня девушку, а я твою дочь! Считай, что квиты. – весело засмеялся Арн. – Я твой дядя. А вот этот… Арун, лицо слаще, дочь все же! А вот этот страшненький дяденька – твой отец. – Он повернул ее в нужном направлении и слегка подтолкнул. – Гляди, какая миленькая! Сейчас заплачу. Севадушка, утешь меня! Моя любовь ничего не хочет слышать о детях, а мне бы еще одну голосистую тучку.

После того как стало известно, что скоро у них будет дочь, они объединились со многими богами, чтобы хранители вняли их словам. Было внесено предложение сдерживать магию детей и оставлять их с родителями, и лишь после полноценного взросления решать дальнейшую судьбу. Одним из примеров служила Айрис, жизнь которой складывалась, как у обычной представительницы этого мира. Да, силы девушки были впечатляющими, но с мощью бога сравниться не могли. Простой маг с некоторыми особенностями, которые не принесли бы хаос в течение времени, был безобиден. Поэтому изначально затеряться среди магов было более хорошей идеей, так как это не породило бы подозрений, как, например, непонятно откуда взявшийся у драконов ребенок.

– Люди так быстро растут. – высказался бог смерти.

– Безусловно. Сейчас она должна была быть примерно мне вот досюда? – спросил Арун, рукой отмечая середину бедра. – Зато здесь ее время застынет.

– Я не умру? – напряглась Айрис, обращая внимание на их разговор. Она сидела в объятиях своей матери, которая никак не могла ее отпустить, впрочем, девушке было довольно комфортно в руках Севады.

– Конечно, нет. Ты дочь вечных богов, как ты можешь завершить свою жизнь человеческой смертью? – поразился Арн.

Означало ли это, что она больше никогда не увидит родных? Больше никогда не услышит голоса тех, кто любил ее и поддерживал в трудные моменты, вместе с ней радуясь мгновениям счастья?

Айрис довольно бесстрастно приняла Севаду и Аруна как своих родителей, пусть внутри нее и была незначительная толика сомнений насчет своей адекватности, но это не означало, что при этом она хотела бы потерять всех остальных. Девушка похолодела от понимания всех проблем, что принесла ее смерть.

Севада погладила дочь по спине, осознавая, что для нее это было не такое радостное событие, как для них самих. Они с Аруном изначально предполагали, что все будет протекать именно таким образом, поэтому были готовы к любому решению дочери, каким бы оно ни оказалось.

– Я могу как-нибудь вернуться? – тихо спросила Айрис. – Пусть для вас человеческая жизнь весьма коротка и быстротечна, но я хочу провести оставшееся время с людьми, которые много для меня значат.

Она тревожно ждала отказа, понимая, что боги тоже не всемогущи, да и зачем им потворствовать ее желаниям? Вероятно, им даже должно быть неприятно от ее вопроса. Она почти мгновенно пожалела о своих словах.

– Мы все понимаем. – Богиня бросила предупреждающий взгляд мужчинам, которые замолкли от неудобного вопроса. – Когда мы решили проблему с твоим пребыванием с нами, то первоначально хотели забрать тебя сразу же, но ты была счастлива среди людей и очень огорчилась бы нашему появлению, поэтому было решено дождаться твоей смерти, и мы не собирались ускорять ее. – объяснила Севада. – Твоя привязанность к смертным – наша вина, поэтому мы абсолютно не против твоего временного возвращения, но не хочешь немного погостить у нас, и могу ли я приходить в твои сны? Мне бы очень хотелось иногда видеться с тобой? – Блестя глазами от ожидания, она сжала руки дочери и придвинулась к ней поближе. Улыбнувшись, Айрис кивнула, выдохнув от облегчения.

– Я тоже ничего не имею против этой идеи, но есть кое-что, о чем я бы хотел с тобой побеседовать. – сказал Арун, не зная, как начать этот разговор, который его безумно заботил. – Надоедливый дракон, который пристал к тебе. Как ты к нему относишься?

– Он о Карлайле. – усмехнулась богиня, наблюдая за недовольством Аруна, ведь ее очень забавляла его реакция. Он давно не вел себя так ревностно и негодующе.

Послышалось какое-то грохотанье, на что мужчина лишь сокрушенно вздохнул и мрачно попросил прощения, быстрым вихрем выйдя наружу. Что-то снова оглушительно прогрохотало, а злющий Арун возвратился.

– Почему именно он? В тебе же половина моих сил, при большом желании ты можешь создать ребенка даже с тараканом, так зачем тебе эта рептилия? – с отчаянием спросил он, утомленно потирая переносицу. Пусть он и лукавил, говоря подобное, но никто не знал, на что будет способна будущая богиня, когда обретет полные силы.

– Я не уйду, пока вы не дадите нам поговорить. – раздался вопль, на что Арун закатил глаза и снова вышел, бурча себе под нос анафемы.

– Вот же самонадеянный дракон! Убирайся отсюда! Я не могу позволить этому случиться! Как ты посмел увиваться за моей дочерью?!

На крик Аруна среагировала Севада и поспешила к нему. Айрис переглянулась с Арном и для лучшей слышимости подошла ближе к двери, подметив, что рядом пристроился и бог смерти.

– Арун, пожалуйста, не злись на него! – Севада пыталась угомонить его, но бог не мог успокоиться от мысли, что Карлайл помогал им лишь из-за собственной выгоды.

– Да он с самого ее появления на свет ведет себя так, будто она предназначена ему. Какая наглость от ящерицы-переростка! Свет моего пути, ты слышишь, что он несет?! Если бы он хотел себе пару, мог сказать об этом, а не вплетать в это нашу дочь.

– Прекрати, Арун!

Арн не знал подробностей жизни Айрис, оттого она была ему интересна. Его собственный сын взбунтовался против правил и не желал оставаться со своими родителями, поэтому сбежал в другой мир. Отчасти мужчине получилось немного взять ситуацию в руки, но прежних переживаний это не уменьшило.

– Твой возлюбленный? – заговорщически спросил Арн, продолжая подслушивать препирания снаружи.

Айрис внезапно поняла, что не знает ответа на этот вопрос. Разве можно было подобрать какое-то определение их отношениям? Что они вообще друг о друге знают? Что их связывает? Лайл нравился ей, но нельзя сказать, что она любила его, поэтому лишь пожала плечами, не давая точного ответа.

– Это решение всецело лежит на тебе. Главное, детей не заводите среди людей, иначе от хранителей не отделаетесь. – Арн не хотел рассказывать обо всей обреченности этой связи, поэтому лишь отшутился.

Для хранителей было важно любой ценой сохранить определенное равновесие. Немного раньше богам запрещали заводить связи друг с другом и иметь детей, но чувства брали верх, и это приносило всем немало проблем, поэтому идея пересмотреть старые законы показалась им правильным решением. Богам было позволено официально вступать в отношения, а позже и вопрос с детьми был разрешен.

– Получается, вы с Севадой не брат и сестра? – Айрис не давал покоя этот вопрос. Серам рассказывал историю об этом, но здесь она услышала, что мужчины звали друг друга братьями.

– Что?! – недоуменно посмотрел он на нее. – Ааа, точно! Я понял, откуда это пошло. – Пусть он и хмыкнул, улыбнувшись, но выглядел весьма недовольным. – Помню, я тогда влюбился в твою маму, но, очевидно, брат был больше во вкусе Севады, вот и отдала она ему свое предпочтение. А я мозолил Аруну глаза, и он в отместку приказал подневольному дракону рассказать всем, что мы родственники. Теперь и люди этот бред разносят. Какой ужас! У Аруна мозги перестают работать, когда он зол.

Проводя время с ними, Айрис было тепло и приятно, отчего внутри нее поселилась вина перед своим прошлым. Она тосковала по прежним временам. Севада все чаще замечала на лице своей дочери задумчивый взгляд. Ее мысли были далеко отсюда, возле тех, кого она недавно лишилась. Принцесса скучала.

Перед тем как уйти, Арн пригласил Айрис в гости. Бог смерти обещал познакомить девушку с сыном и будущей невестой. Вместе с ним Ари удалось вернуть Лиса, который от близкого нахождения к источнику силы возрос до огромных размеров. Сила его хозяйки увеличивалась в этом месте, но, по заверениям, как только принцесса попадет обратно к людям, она постепенно рассеется. Перед этим Арн долго и очень искренне со всеми удивлялся тому, что Айрис смогла создать зверя, который водился только в его мире.

Лис не сводил настороженного взгляда с богов, он помнил их разговор, когда хозяйка только сотворила его. Ребенок попросту не смог сдержать сил, но результат был занятным. Молодые родители наблюдали за ним, когда Арун со скептицизмом заявил:

– Может, развеем? Хотя это первое творение нашей дочери… – Он раздумывал, что делать с неожиданным и своеобразным подарком.

– Как-то негуманно. Тебе бы только развеять и уничтожить!

Севада была недовольна рассуждениями Аруна. Лис был напуган и не предполагал, что стоит ему обрести разум, как все будут думать о том, как бы от него избавиться.

Карлайл старался проводить с Айрис время, пока разгневанный Арун не прогонял его. Бог жизни закрыл глаза на происходящее, лишь когда услышал их беседу с Севадой, но настороженные взгляды все же достигали Великого дракона, будто выжидая его малейшего прегрешения.

– Веди себя хорошо. Я не понимаю твое состояние, но не стоит навязывать свои чувства другому. Если захочешь, я укажу твоей судьбе путь к той, кто обязательно тебя примет. – Ее слова прозвучали в полной тишине и ответа не требовали. Богиня смерти была милосердна лишь с почившими, но сожалела о своей ошибке с одиночеством Карлайла, совершенно не ожидая, что это станет проблемой.

Он не желал замечать холодность со стороны Айрис, но вскоре попытки притянуть ее внимание резко прекратились, и он где-то пропадал, ожидая их возвращение в империю.

– Вероятно, мое появление принесло тебе немало болезненной надежды. – прошептала она, пряча глаза от взгляда Великого дракона. – Прости, но я не смогу тебе помочь.

Она сидела под огромной павловнией, находящейся на вершине горы, откуда открывался хороший вид на всю созданную руками Арна округу. В лучах закатного солнца купались и весело щебетали птицы. Было невероятно красиво, но для нее все это казалось таким чужим.

Даже истинная внешность Лайла была совсем непривычна ей, хоть его повадки и мимика остались прежними. Все же в том теле он не выделялся среди остальных, зато теперь его точно нельзя было спутать с обычными драконами.

Айрис ощущала непонятную вину и жалость за страдания, которые ему принесла. Это было довольно неприятное чувство, которое терзало ее, постепенно вгрызаясь все глубже. Такое стечение дел казалось даже хуже, окажись они предначертанной парой. Наверное, ему было трудно в течение всей своей жизни наблюдать за счастьем в глазах других, которое ему было недоступно. Быть может, он сам не хотел осознавать, что все лишь в его руках и ему не нужно для этого чужое благословение? Он был создан для связи богов со своим миром, но только ли лишь для этого? Словно Лайл сам построил над собой потолок и не смог его перепрыгнуть.