Текст книги "Девочка для альфы (СИ)"

Автор книги: Алисия Небесная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

– Девственница, – прошептал, губами почти касаясь моего уха. Тепло его дыхания разлилось по коже. – Ты собиралась молчать об этом до последнего? Пока я не почувствую тебя целиком?

Он начал двигаться, медленно, уверенно. В каждом движении – власть, которую он не скрывал. Я задержала дыхание, тело отозвалось вспышкой жара, будто внутри загорелся факел.

– Я… я не знала, – прошептала, голос дрожал, как крыло у раненой птицы.

– Теперь знаю. И с этой секунды ты – моя, – его голос дрожал не от слабости, а от того, насколько сильно он это чувствовал. Не угроза. Не присяга. А почти животное признание, оставленное кожей.

Желание вспыхнуло во мне, как пламя на сухих листьях. Мысли исчезли. Осталась только тяга, безудержная, голодная. Потянулась к нему, и он дал мне то, что нужно – себя.

Выгнулась, встречая его. Комната наполнилась стонами, глухими, рвущимися. Он держал мои бёдра, будто отмечая, запоминая, утверждая.

– Я с тобой. До конца, – прошептал. Голос был как рокот грозы над полем – низкий, неумолимый.

– Аяз… – произнесла его имя, и в нём было всё: страх, желание, надежда. Он прижал меня к себе, будто закрывал от всего мира.

– Ты моя девочка… – выдохнул, поцеловал в висок. И мир исчез.

Не помню, как заснула. Только его дыхание на затылке. Только его вес – уверенный, как обещание, что он рядом.

Утренний свет резанул по глазам. Щебет птиц за окном звучал глупо радостно. Я открыла глаза. Это не моя комната. Это его территория. Просторная. Мужская. С запахом табака, тела, ночи.

Тело ныло. Щёки горели. Воспоминания накатывали, как прибой. Он не спрашивал. Он просто взял. И я не смогла остановить. Потому что тело выбрало его раньше, чем разум успел испугаться.

Выскользнула из постели, в душ. Вода текла, как облегчение. Тепло, гель с запахом жасмина, пена – но не отмыть ночь. Не отмыть себя от него.

В комоде бельё моего размера. Идеальное. Я в нём – как в ловушке. Гардеробная выглядела как сцена. Я как актриса. Только без сценария.

На кухне – тишина. Кофемашина зажужжала, будто пробуждая этот дом. Аромат кофе заполнил пространство. Я держала чашку, как якорь.

– Долго спишь, – сказал Амир за спиной.

– Я не слышала, чтобы меня кто-то звал, – ответила. Голос был ровным, но в нём звенела сталь.

– Быстро ты к нему прилипла, – насмешка в голосе. Он опустился на стул напротив. – Или он к тебе.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, – я отвернулась к окну.

– Напротив. Строптивая. Но не пустая. И это-то пугает больше всего, – он пристально смотрел на меня.

– Я не просила, чтобы меня сюда привозили. Я хочу домой.

– Я не нарушаю приказы альфы. И ты здесь не просто так, – его взгляд стал серьёзным. – Даже если пока не поняла.

Хотела ответить, но внутри вдруг сжалось. В груди будто зазвенело. Как будто там – ещё одно сердце. Я коснулась живота. Дрожь. Не моя.

– Сейчас тебе не повезёт, – произнесла я, и голос прозвучал незнакомо. Глубже. Хрипло. Словно не я говорила, а кто-то внутри.

Амир насторожился. Его лицо изменилось. Он почувствовал. Он понял.

Я замерла. Это не было паникой. Это была она. Волчица. Она проснулась. Я чувствовала её – мощную, терпеливую, ждущую. Словно во мне открылся другой слой, плотнее кожи, горячее крови.

Слёзы покатились по щекам. Горячие. Живые. Тепло – внутри, в животе, в груди. Она была со мной всё это время. Спала. А я глушила её таблетками. Запирала. Убивала понемногу, день за днём.

Амир резко встал.

– Что с тобой? – его голос стал мягким. Не насмешливым. Тревожным. Настоящим.

Я подняла на него глаза. Внутри что-то пульсировало, и это не страх.

– Я её чувствую. Она… она живая. Я почти её убила, – прошептала я, не в силах остановить слёзы. Плечи дрожали.

– Чёрт, – выдохнул Амир и, не задумываясь, подхватил меня под локоть. – Пошли на воздух.

Он вывел меня за порог. Холодный воздух хлестнул по коже, пах сырой травой, корой деревьев, горькой утренней росой. Мир будто сменил оболочку. Каждый запах – резче. Каждое ощущение – обнажённее.

– Закрой глаза. Вдохни глубже. Почувствуй её, – его голос был низкий, устойчивый. Как корень, который не даст тебе упасть.

– Медитация? – прошептала я, сбивчиво, не веря.

– Нет. Это встреча. Встреть её. Смотри не глазами. Внутри.

Я закрыла глаза. Вдох. Выдох. Шаг навстречу темноте. И тогда… увидела. Не зрением. Не разумом. Чем-то другим. Поляну. Зелень. Тепло. Слово «мама». Руки. Лапы. Боль. Свет. Она была там. Рядом. Во мне. Ждала, чтобы я впустила её.

Я открыла глаза. Слёзы ушли. Осталось другое – жар, ровный, спокойный. Сила, которая не толкает, а держит.

– Спасибо, Амир, – прошептала я. Голос был новый. Глубже. Тише. Увереннее.

Он кивнул. Не улыбнулся. Но в его лице было уважение.

Он развернулся и ушёл в дом.

Я пошла следом. Но что-то изменилось. Мир был прежним, а я – нет.

Ступив за порог, я ощутила. Запах. Напряжение. Резкое дыхание. Серые взгляды.

В доме были гости. И волчица внутри – снова подняла голову. Она не пряталась. Она смотрела. Через меня. И я знала – назад пути не будет.

Глава 10

– Ариана, что ты тут забыла? – прорычал Амир, прикрывая меня собой.

Она появилась внезапно – словно вспышка, пронзившая тишину. Высокая, с безупречной осанкой, в платье, которое подчеркивало каждую линию её тела. Волчица. Вся её внешность – демонстрация силы. Яркий макияж, уверенный взгляд, духи с холодным металлическим шлейфом. Она не просто входила – она утверждала свою территорию.

– В гости зашла. Аяз здесь, слышала, – её голос был вкрадчивым, но за ним прятались клыки.

– Его нет, – сухо отрезал Амир, тело напряжено, будто он готов в любой момент отразить удар.

Ариана сошла с высоких каблуков, ступая на паркет бесшумно, как хищница. Подошла ближе, её глаза сверлили меня, сканируя.

– Это кто? – улыбки не было. Только оскал. Только вызов.

– Не имеет значения, – голос Амира обострился, стал резким, как лезвие.

– А сама ответить не можешь? – её бровь поднялась. Усмешка – колючая. Она наслаждалась моментом.

– С хамами не разговариваю, – бросила я, держась прямо, хотя внутри всё дрожало.

– С хамками, – хмыкнула она. – Очаровательно.

Она обернулась, проходя мимо.

– Аязу – привет, – бросила через плечо.

– Кто это? – спросила я, хотя уже знала. Чувствовала.

– Самка, заносчивая, – ответил Амир, не поднимая взгляда.

– Бояться её нужно? – я подняла бровь, стараясь уловить его настроение.

– Скорее ей – тебя, – он сел, усмехнувшись. – Аяз тебя выбрал.

Выбрал…

Эти слова ударили в грудь. Ариана была совершенством: стать, харизма, хищная грация. Рядом с ней я казалась девочкой в маминых туфлях. Внутри зашевелилась зависть. Горячая, неприятная. Но вместе с ней – и другое. Волчица внутри выгнула спину, выпустила когти. Её послание было ясным: это моя территория. Он – мой.

Я ощутила в себе силу. Пока еще хрупкую, но живую. Мою. Не от внешности. От связи. От метки. От чего-то, что нельзя стереть помадой или заменить дорогим платьем.

Когда дверь за Арианой захлопнулась, в воздухе ещё висел её запах – сладкий, с горечью. Внутри остался осадок, как дым после пожара. Я не хотела сидеть и переваривать. Я хотела дышать. Делать что-то простое. Контролируемое. На кухне.

Я вспомнила, как вчера в доме было слишком тихо. Решила испечь пирог. Яйца, мука, масло. Простые вещи, которые не требуют защиты.

Через два часа кухня наполнилась тёплым, обволакивающим ароматом. Пирог подрумянился. Я стояла в муке, на щеках – мука и румянец. Смеяться хотелось. Хоть немного. Хоть самой себе.

Тёплая волна по спине. Внимание. Волчица внутри подняла уши, расслабилась. Он здесь.

Я обернулась – и наткнулась на него. Аяз. Он входил в кухню без звука, но с его появлением воздух стал гуще. Он не сказал ни слова, только расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Он не просто касался – будто читал мою кожу, запоминал каждый изгиб. В его движениях было что-то опасное, но не грубое. Руки его – не резкие, но твёрдые. Решительные. Он знал, что я уже в его мире. И что назад дороги нет.

– Моя, – шепчет, касаясь подбородка. Губы – властные, но ласковые. Он вдыхает мой запах, как будто скучал по нему физически.

– Соскучился, – в его голосе не было капли сомнений. Он осыпал мою шею поцелуями, медленно, будто каждый вдох – ритуал возвращения.

Он поднял меня на руки и отнёс в ванную. Там уже был пар, капли на стекле. Он снял с меня одежду, не спеша, как будто развязывал узел. Гладил, щекотал дыханием, пробуждал каждый нерв.

Его пальцы были не просто исследователями – они утверждали права. Он опустился передо мной, губы на коже, язык – там, где я была уязвима. Мои пальцы вцепились в стекло, спина выгнулась, дыхание сбилось. Он не торопился. Он знал, что доведёт. Что я его.

Руки дрожали, когда я притянула его к себе. Он встал, его глаза искрились диким, сдержанным желанием. Я царапнула его за плечо. Волчица внутри довольно зарычала.

– Я… я почувствовала её, – прошептала я, когда мы вернулись в спальню. Он аккуратно уложил меня, а сам обернулся в полотенце.

– Не сомневался, – его голос был спокоен, но взгляд – цепкий.

– Она хочет на улицу, – шепчу, краснея. Мне страшно признаться. Но он – часть этого.

– Тогда погуляем, – он легко поцеловал меня в лоб и вышел.

Я сидела, собираясь. Вдыхала, выдыхала. Внутри гудело. Но это не страх. Это – я. Другая я.

Волосы – в хвост. Джинсы. Куртка. Я спустилась. Аяз сидел в гостиной, прокручивал что-то в телефоне. Когда я подошла, он поднял взгляд, в котором было всё: тепло, признание, принятие.

Он взял мою ладонь и повёл на задний двор. Воздух уже остыл. Я поёжилась. Он провёл рукой по моей спине.

– Сосредоточься. Сделай глубокий вдох. И выдох. Найди её.

Я закрыла глаза. Сначала – тишина. Потом хруст в ушах. Словно кто-то внутри сдвинулся. В груди что-то зудело. Запах травы стал резче. Шум – громче. Это было слишком. Хотелось сбежать, спрятаться. Но я стояла. Стояла, пока она поднималась.

Пока я не почувствовала: мы вместе.

Глава 11

Тело вывернуло, как при падении с высоты. В груди – жар, будто вспыхнуло что-то древнее, инстинктивное. Кости звенели, не подчиняясь. Я закусила губу, пытаясь удержать себя – но что-то внутри сорвалось. Мир распался на обрывки света, запахов, движений. И я больше не была собой.

Дрожь. Паника. Желание – всё сразу. Я не понимала, как дышать этим новым телом. Как не сдаться. «А если не смогу вернуться?.. А если она сильнее меня?..»

Запахи. Они врывались в голову, как сирены. Земля. Мокрая кора. Чужой след. Всё – остро, до боли в ноздрях. Зрение раздробилось: каждое движение в лесу – как вспышка. Ветки, птицы, волны травы.

Сделала шаг – лапа. Настоящая. Ещё шаг – рывок. Волчица не думала. Она бежала. Стрелой, вихрем, сквозь листья, сквозь пространство. Я не контролировала её. Но не боялась больше. Это было… естественно.

И тут – чёрная тень. Волк. Крупный. Аяз. Он не рыкнул, не напал. Шёл медленно, кругом. Она – моя волчица – узнала его. Приняла. Виляние хвоста, приглушённый рык. Она касалась его морды, легко кусала за шею. Не из агрессии – из привязанности. Из игры.

Мы носились среди деревьев, а я будто училась жить заново. Воздух – другой. Земля – своя. Свобода разрывала грудь. Казалось, так будет всегда. Что я забуду, как быть человеком.

Но Аяз остановился. Лёг на мох и выжидал. Звал назад. Я сопротивлялась. Волчица скалилась, не хотела сдаваться. Но он был рядом. Он был якорем.

У дома пахло иначе. Два чужих запаха. Волки. Волчица напряглась, застыла. Она не любила незнакомцев. Аяз облизал ей морду, мягко – и чуть укусил за ухо. Призыв.

Я замялась. Как вернуться? Как снова стать собой? Паника вернулась – другая, тонкая. А если не смогу? Если теперь я – только она?

Аяз стал человеком. Голый, уверенный. Подошёл, опустился перед ней. Его ладони на шее. За ушами. Спокойные. Тепло от них разлилось по меху.

– Спокойно. Просто закрой глаза, – прошептал он. Его голос – как костёр среди темноты.

Я подчинилась.

…Очнулась в его объятиях. Он вёл меня в дом. Осторожно, будто я могла снова исчезнуть.

– Красивая девочка, – сказал тихо, целуя в висок.

На кухне – тепло. Он ставил чайник, разрезал пирог, как будто всё было нормально. Но в его движениях – сдержанность. Слишком точная, слишком выверенная. Он держал себя в узде. Ради меня.

– Аппетитно выглядит, – улыбнулся, скользнув пальцем по крошке.

– Спасибо… – села за стол. Руки дрожали.

– Как ты себя чувствуешь? – его голос мягкий, но взгляд не отпускал.

– Словно прошла сквозь стену. И вышла другой.

– Для первого раза – отлично, – он взял мою ладонь. Его пальцы были тёплыми, но напрягались.

– Она проснулась во мне. Сегодня – по-настоящему, – прошептала я, не зная, радоваться или бояться.

– Я знал, киска, – он прижался губами к уху. Его зубы чуть царапнули кожу. Я вспыхнула, дыхание сбилось.

Воздух рядом с ним дрожал, будто статическое поле. Я чувствовала – он держится из последних сил. Инстинкт рвался наружу, но он был альфой. И ради меня – человеком.

Он попробовал пирог и улыбнулся. От этого у меня защемило сердце. Но я помнила – это хищник. Я – его слабое место.

– Меня почему не позвали? – влетел Амир, без стука, как буря.

– Много чести, – бросил Аяз. Не смотрел. Просто резанул словом.

– Теперь в доме хозяйка, – весело бросил Амир.

– Я не… – начала я, но сбилась. Потому что в голове – шум. Протест.

– Не хозяйка? – Аяз поднял бровь. Он даже не поворачивал головы, просто смотрел.

– Тогда кто? Гостья, которую я кормлю, защищаю и за которой мои волки наблюдают по первому приказу?

– Я не просила об этом! – воскликнула я, в груди – клокотало. Волчица внутри – ворчала, металась.

– Нет, но я решил. Этого достаточно.

Его тон был таким спокойным, что хотелось закричать. Не потому, что он кричал. А потому, что не нужно было.

– Ты привык командовать, я знаю. Но я – не одна из твоих подчинённых, – я вскинула подбородок, и он усмехнулся.

– Нет, ты хуже. Моя пара. И ты думаешь, что это даёт тебе право перечить?

Он сделал шаг, я – назад. И только потому, что если бы осталась, сорвалась бы.

– Прогуляюсь, – процедила я.

– Без охраны – ни шага. Или оставайся здесь.

– Это приказ? – прищурилась.

– Это выбор, – сказал он. – А выбор я даю редко.

Холод пробрался под ткань, но не тронул. Я была наэлектризована. Горела. Злилась. На него. На себя. На то, как легко он заставляет меня дрожать.

Темнело. Я шла наугад. Впереди – огни. Парк. Торговые палатки. Запахи сладостей, горячей выпечки, хвои. Люди смеялись, дети играли. Все – оборотни. Их стая. Их мир.

Я стояла в этом пузыре чужого счастья и не могла дышать.

На детской площадке – гул. Смех. Один мальчик подбежал к отцу, обнял его за колено. Что-то щёлкнуло во мне.

Воспоминание. Вечер. Папина рука. Мамина улыбка. Детская ладонь в родительских руках.

Грудь сдавило. Ком в горле. Слёзы выступили внезапно, горячие и злые. Я опустилась на скамейку, сжалась, будто хотела спрятаться в саму себя. Мир плыл, краем глаза всё дрожало. Пальцы вцепились в ткань куртки, как в спасательный круг.

– Не оставайся одна, когда так больно, – голос прозвучал за спиной. Тихий, спокойный.

Чья-то рука – тёплая, осторожная – легла на плечо. Запах ели и кожи, привычный и странно успокаивающий. Аяз.

Я не обернулась. Он просто сел рядом. Не трогал. Не спрашивал. Просто был.

И вдруг внутри – тишина. Волчица не шевелилась, не рыкала. Только слушала. Как и я.

Глава 12

Я чувствовала, как он садится рядом. Его рука – осторожно, но твёрдо – обняла за плечи. Было в этом что-то спокойное, надёжное. Не как у утешителя. Как у того, кто стоит за тобой, когда весь мир рушится.

– Не плачь, – сказал он. Тихо, но не мягко. Его голос вибрировал, будто в нём держалась сила, которую он пока не выпускал наружу. Он провёл ладонью по моей спине – ритмично, как будто знал, что мне нужно не слово, а движение.

– Я вспомнила их, – выдохнула я. – Я должна узнать, что с ними было. – Это не был вопрос. Это было решение.

– Узнаешь, – ответил он. Не поспешно. Уверенно. Он взял мою руку, поднёс к губам. Касание – твёрдое, требовательное, но без нажима. И тогда он сказал:

– Пошли. Покажу тебе стаю.

Мы вышли в парк. Я пыталась дышать глубже – не потому что не хватало воздуха, а чтобы вытеснить всё, что копилось. Вокруг были дома – аккуратные, с огнями в окнах. Тепло. Странное ощущение: будто я гостья в чьей-то жизни.

– Ты часто тут бываешь? – спросила, вспоминая наш первый вечер в отеле, где он был совсем другим. Молчаливым, наблюдательным. Будто проверял – выдержу ли я его мир.

– Сейчас реже. Слишком много грязи, – он сжал мою ладонь крепче. – Люди. Стаи. Деньги. Каждый день – чужие зубы на моей территории.

– Я не хочу оставаться одна. Не после всего. После неё – той, что теперь внутри. Всё по-другому.

Аяз посмотрел на меня так, что внутри всё сжалось.

– Пока я рядом – никто не посмеет. Но ты – не просто девочка. Ты моя. И теперь за тобой охота. Не только среди волков. Люди тоже чуют слабость. А я не позволю им дотронуться.

Голос его был ровный, но под кожей чувствовалась сталь. Он не предупреждал. Он ставил границу. Мою защиту – и свою ярость.

– У тебя… опасные связи? – сердце кольнуло.

– Мой бизнес – не цветочный магазин. Там, где деньги, всегда есть хищники. – Пауза. – Но ты же теперь у меня в штате. Значит, под защитой.

Я кивнула, и почему-то вместо облегчения пришёл жар. Он остановился, обернулся.

– Ты теперь вся моя, – тихо, но чётко. Руки его крепко обвили меня, прижимая к себе. Настолько сильно, что я на секунду перестала дышать.

– Аяз… – прохрипела я.

– Молчи. Я держусь из последних сил, – выдохнул он. В голосе дрожала не слабость – напряжение.

Запах его – древесный, чуть горький – наполнил меня, осел под кожей. Его губы приблизились к шее.

– Мне нужно, чтобы ты была рядом.

– Почему?

Он не ответил сразу. Только сжал сильнее.

– Потому что не переживу, если кто-то другой дотронется до тебя.

Этого было достаточно.

До дома дошли молча, будто оба знали: любое слово – лишнее. Он распахнул дверь, и прежде чем я успела среагировать, его рука вцепилась в моё запястье. Он втянул меня внутрь, движение – хищное, уверенное. Прижал к стене так, что вырвался короткий вдох.

Его дыхание обожгло кожу. Руки – жёсткие, целенаправленные – скользнули по бёдрам, сжали, подняли. Я вскрикнула – не от боли, от неожиданной силы. Его рот – на моей шее. Не поцелуй. Метка.

Рефлекторно вцепилась в рубашку, не в силах удержать равновесие. Не потому что шаталась. Потому что в этот момент весь мой мир сосредоточился на нём.

Он поднял меня, мои ноги обвили его талию. Спина вжалась в стену. Его руки – подо мной, крепко. Движения – резкие, грубые. Он не торопился быть нежным. Он был настоящим.

– Горишь… – выдохнул в кожу под ухом. – Тело само знает, чья ты.

Его рука оказалась между моих ног. Пальцы уверенные. Не ищущие. Знающие. Я задохнулась, сдавленно вскрикнула, и этого было достаточно.

– Мокрая. Для меня. Только для меня.

Он не ждал согласия. Вошёл резко. Глубоко. Я вскрикнула снова, выгибаясь, цепляясь за него, как за якорь. Его хватка – крепкая, движения – яростные, будто он хотел вдавить своё имя в мою плоть.

Он смотрел в глаза. Без маски. Без страха. Только голое желание.

– Когда-нибудь ты мне родишь, – прохрипел. Не просил. Констатировал.

Я не могла сопротивляться. Не хотела. В этом слиянии было всё: и ярость, и нежность, и необходимость. Моя волчица скалилась – не от страха, от признания. Он – её. Мой вожак.

Он целовал жадно. Я теряла границы, сама вела его навстречу. Сжималась вокруг него, ловила каждую волну. Оргазм подкрался быстро, свалился лавиной.

Он сжал горло. Посмотрел в глаза.

– Скажи это.

– Я твоя, – прошептала я.

– Умница.

Последние толчки. Последний всплеск. Он рухнул вместе со мной, придерживая. Потом – взял на руки, унёс в спальню. Опустил на кровать. Сам стянул одежду.

– В душ, – шепнул.

Вода стекала по телу, как тепло. Аяз стоял рядом, намыливал ладони. Его прикосновения были другими. Не страстными. Заботливыми. Как будто он смывал с меня не только пот и пыль, но и остатки страха.

– Такая красивая… – шепнул. Прильнул ко мне. Его щёка к моей. Его дыхание.

Мы вернулись в постель. Его рука – на талии. Он не отпускал. Я уснула в этом тепле.

А потом – шум. Где-то внизу. Я вздрогнула. Аяз сел. Резко. Напрягся.

– Оставайся здесь. – Он накинул джинсы, вышел из комнаты.

Я застыла. Только глаза двигались. Вслушивалась. Где-то пронеслось рычание. Сильное. Резкое.

Сердце застучало в груди. Впервые за всё время я испугалась не за себя. За него.