Текст книги "Вампир в Атлантиде (ЛП)"

Автор книги: Алисия Дэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 28

Атлантида, храм дев

Верховная принцесса Райли, в окружении трёх женщин, которым доверяла как сестрам, пристально всматривалась в кристаллическую капсулу анабиоза, где за прозрачной оболочкой безмятежно спала темноволосая женщина. Словно сказка о спящей красавице, воплощенная в реальность. Конечно, здесь, в храме Атлантиды, под куполом, отделявшим их от толщи океанских вод, повседневная реальность дала крен еще много веков назад.

– Здесь нет твоей вины. – Эрин сжала руку Райли. – Ты пыталась их освободить. Мы все работали над этим.

– Возможно. Но может, я старалась недостаточно, – ответила Райли. – Или мне просто не хотелось встречаться с Серай, женщиной, назначенной в жены моему мужу. Трудно тягаться с принцессой, наделенной древней магией, которая к тому же самая прекрасная из когда-либо виденных мною женщин.

– Эх, будь я парнем, отымела бы девчонку по первое число! – заметила Кили.

Райли резко вскинула голову и взглянула на археолога. Та широко ухмылялась.

– Прости, Райли, но кто-то должен был разрядить обстановку. – В тоне Кили не было и тени раскаяния. – От твоего самобичевания никому легче не станет.

– Боюсь, ты слишком много времени проводишь с лордом Джастисом. Тебе явно начал изменять такт, – мягко заметила Мари, главная служительница храма, помогающая при родах. Она – единственная из них четверых урожденная атлантийка – отличалась той же классической красотой, что и Серай, с той лишь разницей, что ее роскошные темные волосы были забраны в привычную сложную косу. – И разве тебе не следует быть вместе с ним теперь, когда на него наложили заклятие?

– С Джастисом все в порядке. Сейчас отоспится, и остаточные эффекты с плохим настроением как рукой снимет. Кстати, раз уж мы заговорили о мужчинах: как там поживает твой котеночек? Все такой же роскошный экземпляр?

Мари беззвучно открыла рот, а Эрин расхохоталась. Прекрасная атлантийка была без памяти влюблена в оборотня-пантеру, альфу прайда на юго-востоке США. К сожалению, служебные обязанности не позволяли влюбленным видеться, и Райли надеялась, что пара вскоре что-нибудь придумает: слишком часто за последнее время Мари выглядела печальной и усталой.

– Может, пора вспомнить, зачем мы здесь? – напомнила Райли. – Уверена, что хоть одна из нас может что-нибудь предпринять. Магия Эрин или целительский дар Мари, есть же что-то…

– Мы уже пытались, принцесса, – ответила Мари, – ты это знаешь.

– Не раз, не два, и даже не три, – добавила Эрин. – Магия моих поющих камней растет с каждым днем, но «Император» не отвечает, равно как и девы. Все бесполезно. Я бесполезна.

Мари возмутилась.

– Ты вовсе не бесполезна. Не далее как сегодня утром ты спасла ребенка той женщины, а ведь все мы считали, что ему не выжить – настолько болен был малыш.

Эрин пожала плечами.

– Иногда мне везет. В конечном итоге главное здесь – вера и молитва.

– Мы все за них молились, – сказала Райли. – Девы. Почему мы так их называем? У них же есть имена. Серай исчезла. Делия мертва. Остались Мерлина, Хелена, Брандацея и Гвен. И мы должны их спасти. Просто обязаны.

Кили коснулась кристаллической оболочки над лицом Брандацеи.

– Она выглядит хуже, – мрачно сказала Кили. – Не знаю, сколько они еще могут выдержать.

К Райли с поклоном приблизился Горас.

– Принцесса, как долго вы намерены здесь оставаться? Мои люди голодны и устали, а кроме того…

– Конечно, отошли их, пожалуйста. Сам тоже отдохни, Горас. И прошу тебя – зови меня Райли.

– Спасибо, принцесса. – Горас снова поклонился. – Но я останусь здесь. Я достаточно поел и отдохнул.

Она внимательно посмотрела на его бледное лицо, на темные круги под глазами.

– Сомневаюсь, однако понимаю тебя. Я тоже не хочу покидать их.

– Я хотел бы узнать… – Прислужник вновь порывисто поклонился. Похоже, он всегда так делал, когда нервничал.

– Узнать о чем? – спросила Кили. – Если тебя посетила мысль, то сейчас самое время перестать кланяться и поведать нам о ней.

Горас бросил на нее грустный взгляд и повернулся к Райли.

– Я хотел бы попробовать освободить одну из них. Наши попытки привлечь изменчивую магию «Императора» бесплодны. При этом Серай, очевидно, спаслась, покинув капсулу анабиоза. Что, если…

– Что, если попытаться спасти их, вызволив из капсул анабиоза? Давай попробуем, – сказала Эрин. Она окинула горящим взглядом четырех спящих женщин.

– Мы должны попытаться хотя бы с одной, Райли.

Райли не составило труда принять решение: вот уже два дня она думала о том же.

– Да. Да, давайте попытаемся. Кто из них сейчас в самом плохом состоянии?

Горас побледнел, осознав, что принцесса согласна на его предложение.

– Я не… Я не должен был…

Кили уперла руки в бока.

– Давай начистоту, Горас. Которая из них погибнет, если мы не вызволим ее сейчас?

Он судорожно сглотнул и указал на Брандацею.

– Она очень слаба. Ее жизненная сила на исходе.

Эрин кивнула.

– Согласна. Я тоже это чувствую. Если и начинать, то с нее. Если мы ничего не предпримем, она подвергнется наибольшей опасности.

– Должны ли мы позвать Верховного принца? – спросил Горас. – Его решение…

– Решение за мной, – твердо ответила Райли. – Конлан провел всю ночь в поисках «Императора» и целое утро строил планы кампании по поиску Серай, Дэниэла и камня. Сейчас он наконец уснул.

– Что мы должны делать? – спросила Мария.

– То, что на первый взгляд очень просто: открыть крышку капсулы, – ответил Горас.

Райли с Эрин обменялись взглядами.

– Тогда почему мы не делали этого раньше?

– Мы пытались, принцесса. Практически сразу Делия (а именно ее капсулу мы вскрыли) забилась, пытаясь хоть как-то глотнуть воздуха, словно утратив способность нормально дышать. Нам пришлось вернуть крышку на место, иначе дева умерла бы, я почти уверен в этом. Она была тогда на грани смерти, и только магический импульс «Императора» вернул ее к жизни.

– Тогда почему ты веришь, будто сейчас всё обернется по-другому? – Кили недоверчиво покачала головой. – У нас нет под рукой даже Аларика, а всем известно, что он непревзойденный целитель.

– Верно, его нет. Но мы с Мари, действуя вместе, почти ни в чем ему не уступим, – ответила Эрин. – Да и есть ли у нас выбор? Либо мы пытаемся освободить их, либо они все равно умрут, во всяком случае, Брандацея. Посмотрите на нее. Она ведь еле держится. Едва ли она переживет следующую ночь, пока Конлан и Вэн будут вновь пытаться отыскать «Император».

– Кроме того, даже если предположить, что они найдут камень прямо сейчас, нам еще потребуется время, чтобы выяснить, как пользоваться силой «Императора». А у Брандацеи этого времени нет, – сказала Райли.

Она окинула взглядом всех поочередно: Эрин, Мари, Кили и Гораса.

– Мы справимся. Просто преступление даже не попытаться.

– А что, если мы не правы? – Мари побледнела. – Я не впервые сталкиваюсь со смертью, Райли, но если мы предпримем попытку и потерпим неудачу, то гибель этой женщины будет на нашей совести.

– Или мы можем просто стоять здесь, чем убьем ее почти так же быстро, – возразила Эрин. – Я знаю, здесь нет демократии, но голосую за попытку.

– Я тоже, – сказала Кили. – Не хочу провести остаток жизни, сожалея о том, что погубила людей своим бездействием.

– Я с вами, принцесса, – произнес Горас.

Райли поглядела на Мари.

– Теперь слово за тобой, ведь она – твой предок. Окончательное решение принадлежит мне, и я понесу всю тяжесть ответственности, но сначала мне хотелось бы достичь полного единства между нами.

Мари долго вглядывалась в черты Брандацеи, затем наконец кивнула.

– Я чувствую, что она слабеет с каждой минутой. Согласна: следующей ночи ей, очевидно, не пережить, и у нас нет времени на решение проблемы. Потому я тоже говорю «да».

Райли сжала одну руку Мари, Эрин – другую. Кили взяла за руки Эрин и Гораса. Так они стояли в тишине, каждый во власти своих мыслей и молитв. Затем Райли подняла голову.

– Итак, приступим, и, пожалуйста, господи, не дай нам ошибиться.

Горас положил ладони на поверхность капсулы и тихо затянул песню, видимо на языке древних атлантийцев. Появилось серебристое свечение, постепенно заполняя капсулу и ее содержимое. Теперь недвижное тело Брандацеи испускало свет, будто его источник находился внутри нее.

– Сейчас, – сказал Горас, и они вчетвером подняли крышку капсулы и прислонили ее к стене комнаты. Все это время Мари не спускала глаз с Брандацеи.

– Какая она легкая, – сказала Кили, – прямо странно, что дверь тюрьмы может весить так мало.

Горас ощетинился.

– Капсула не задумывалась как тюрьма. Они добровольно согласились на анабиоз, во благо Атлантиды.

– Похоже, кому-то стоило получше позаботиться о благе этих женщин, – заметила Эрин.

Райли накрыла руку Гораса своей.

– Все в порядке, Горас. Тебя никто не винит. Мы просто подавлены, встревожены и чуть-чуть испуганы. А может, и не чуть-чуть.

Он кивнул.

– Знаю, принцесса. Я тоже.

Вдруг раздался крик Мари:

– Как странно она выглядит!

Из мешочка, пришитого к поясу, Эрин вытащила полную пригоршню драгоценных камней.

– Ничего если я положу это сюда, рядом с ней?

Горас открыл было рот, как вдруг остановился и беспомощно пожал плечами.

– Честно говоря, не знаю, что случится, если твое пение или магия камней войдет в резонанс с магией «Императора». Поможет это или помешает? Раньше мы не применяли ничего подобного, поэтому не представляю, что будет.

– Ты должна попытаться, Эрин, – поторопила подругу Мари, – она начинает задыхаться.

Эрин быстро разложила камни на шелковом покрывале Брандацеи, мурлыча что-то под нос. Закончив приготовления, она начала песню исцеления и надежды. Мари взяла Брандацею за руки и запела свое заклинание. Она не обладала способностями певчей, но была сильной целительницей, и Райли надеялась, что оба типа укрепляющей магии, воздействуя одновременно, благотворно повлияют на Брандацею.

Комната наполнилась звуками песнопений, куда внес свою лепту и Горас, однако Райли не видела на лице Брандацеи никаких перемен. Напротив, ее дыхание становилось все более и более затрудненным.

– Ничего не помогает, – заметила Кили, хватая Райли за запястье, – ей становится только хуже.

– Подожди, – ответила принцесса, – они только начали. Я видела, как Эрин и Мари работают с роженицами. Помню, как они помогли мне самой. Давай дадим им шанс.

– Не уверена, что у нас есть для этого время. – Кили перешла на шепот. Она указала на Брандацею, внезапно выгнувшуюся дугой в своей капсуле. Глаза женщины были закрыты, она явно задыхалась.

– Не выходит, Райли. – Эрин беспомощно схватилась за край капсулы. – Надо закрыть крышку и вернуть Брандацею в анабиоз.

Мари издала пронзительный крик.

– Немедленно! Мы ее теряем! Немедленно верните крышку на место!

Горас покачал головой. По лицу его струились слезы.

– «Император» не помогает. А без него что ни предпринимай – все бессмысленно. Если анабиоз нарушен, нам не восстановить его без помощи камня. Видите ли, мы уже пытались.

– А не попробовать ли старое доброе искусственное дыхание? – подала мысль Кили. – В отличие от вас я не готова вот так сдаться лишь потому, что вся эта чертовщина отказалась работать. Ну-ка, посторонитесь.

Она сдвинула их с дороги, наклонилась над капсулой и приготовилась делать Брандацее искусственное дыхание.

– Райли, подойди и приготовься делать дыхание рот в рот, если она перестанет дышать.

Брандацея издала ужасный стон и вновь выгнулась дугой. Свет, окутывавший тело несчастной, исчез. Лицо, более не освещенное магическим сиянием, приобрело мертвенный серо-голубой оттенок, словно у трупа, отошедшего в мир иной несколько дней назад.

Райли на секунду отшатнулась при виде Брандацеи, а затем припомнила порядок действий и приступила к искусственному дыханию, в то время как Кили ритмично надавливала на грудную клетку девы. Минута шла за минутой, и Райли потеряла счет времени, как вдруг раздался голос Эрин:

– Райли! Райли, хватит. Надежды больше нет. Слишком много времени прошло. Остановись, Райли.

Райли подняла голову и увидела, что все смотрят на нее. Кили прекратила реанимацию. Все, включая Гораса, плакали. Еще ничего не понимая, Райли взглянула на Брандацею и увидела мертвый взгляд ее широко раскрытых глаз, вперившихся в пустоту.

Принцесса покачала головой, словно пытаясь изменить реальность своим неприятием.

– Нет. Нет, нет, нет! Не верю, что она мертва. Только не из-за меня. Нет.

Эрин взяла подругу за руку и попыталась оттащить от капсулы, но Райли грубо ее оттолкнула.

– Нет! Мы должны попытаться еще раз! Попробовать что-то другое. Эрин, достань побольше изумрудов, алмазов или чего там еще. Пой громче. Кили, начинай реанимацию. Она еще не мертва, она…

– Ее больше нет, ми амара, – раздался голос Конлана, и сильные руки мужа обняли Райли, увлекая прочь от ложа Брандацеи.

Супруга сопротивлялась ему изо всех сил.

– Нет! Пусти меня. Я справлюсь. Это все моя вина, я велела открыть крышку, лишила ее защиты. Мы должны были попытаться, но вина целиком на мне. И я должна все исправить. Должна спасти ее. Я должна…

– Ты не можешь, любовь моя. Есть вещи, которые не исправишь.

На мрачном лице Конлана застыло грозное выражение скорби и отчаяния. События прошлой ночи прочертили глубокие морщины вокруг его глаз, и в какой-то момент Райли осознала, что обязанности Верховного принца попросту убивают мужа.

– Ее больше нет. Все, что нам осталось – это найти «Император» и спасти остальных.

Райли захотелось прижаться к нему и разрыдаться, но она заставила себя стоять прямо. То, что произошло, – ее рук дело. И вся ответственность лежит на ней. Это ее ошибка.

– Мы должны ей помочь. Похороним ее достойно. – Райли произнесла это твердо, голос почти не дрожал. Разве что чуть-чуть.

– Нет, принцесса, – мягко возразил Горас, – посмотрите.

Она опустила взгляд на хрустальную капсулу и увидела, что Брандацея исчезла. Растворилась, как будто ее тут и не было.

– Без укрепляющей магии все прошедшие столетия разом отразились в ней, и дева исчезла, превратившись в прах, как было бы, живи она и умри много веков назад, – пояснил Горас.

Райли подошла к капсуле, стоящей рядом с саркофагом Брандацеи, и взглянула на покоящуюся в ней золотоволосую женщину. Мерлина.

– Мы не потеряем тебя, Мерлина. Ни тебя, ни Гвен, ни Хелену. И неважно, какой будет цена.

Конлан взял жену за руку.

– Клянусь, мы сделаем всё, что в наших силах.

– Знаю, потому что иду с тобой, – ответила Райли.

Конлан покачал головой, но Райли, подняв руку, предупредила дальнейшие возражения.

– Вэн говорил, что не может выйти на след Серай, а я – эмпат, поэтому могу почувствовать ее эмоции даже в том случае, если все ваши усилия окажутся тщетными. Мы должны найти ее и «Император», Конлан, и я собираюсь помочь.

Конлан так сжал челюсти, что на скулах заиграли желваки, но в конце концов кивнул.

– Может, ты и права. Что ж, приступим, не откладывая. Посмотрим, сможем ли отыскать ее след. А потом я вернусь к Вэну и воинам.

Он воззвал к порталу, затем повернулся к остальным.

– Мари, Эрин, Кили, Горас, не вините себя за то, что произошло. Предпринять что-то было необходимо, и лишь у вас четверых хватило мужества попытаться.

– Спасибо за добрые слова, Конлан, но Брандацее ими не поможешь, – сказала Мари с бледным печальным заплаканным лицом. – Ответственность за все эти смерти целиком лежит на нас.

Эрин и Кили кивнули, а Райли захотелось закричать.

– Да какая сейчас разница, кто виноват? Важно лишь одно: мы должны прекратить это прежде, чем умрет кто-нибудь еще. Пошли. Вызывай портал, Конлан!

Муж повернулся к ней, сдвинув брови:

– Я уже вызвал. Он должен вот-вот…

Они одновременно посмотрели туда, где должен бы уже мерцать овальный вход в портал. Там ничего не было.

– Да ладно, – медленно начал Конлан, – неужели опять…нет. Только не сейчас.

Он вновь позвал портал, на этот раз громче.

– Портал, внемли моему призыву. Откликнись на зов принца Атлантиды.

Заклубился серебристый туман, и Райли вздохнула с облегчением.

Затем из туманного овала раздался женский голос:

– Определенно принц, однако ты так несведущ в вопросах собственного наследия. Да будет тебе известно: я не нуждаюсь ни в каких призывах и появляюсь лишь тогда, когда считаю необходимым.

– Что-то рановато я расслабилась, – произнесла Райли, уперев руки в бока. – Да можем мы хоть день прожить без того, чтобы что-то не шло наперекосяк? Слушай, портал: здесь умирают женщины. А ты решила покапризничать? Я что, должна ругаться с хваленым лифтом?

Райли сознавала, что срывается на истерику, но ничего не могла с собой поделать. Только что она послужила причиной гибели женщины, а теперь вынуждена препираться с каким-то паршивой дверью?

– Я не хотела причинить вам страдания, принцесса Атлантиды, но боюсь, вы не совсем понимаете наши законы, – ответил портал, очертания которого изменились: теперь это была стройная женщина, чуть выше самой Райли. – Меня создали сами боги, и назначение мое – проверять, достоин ли человек возложенной на него задачи. Когда Атлантида исчезла в морской пучине, Посейдон подчинил меня своей воле, и долгие годы я копила в себе горечь и раздражение и все же смирилась с ролью портала, или «хваленого лифта», как вы меня назвали.

И тут Райли сделала то, чего никогда не думала сделать. Она извинилась перед дверью.

– Простите. Я не понимала… Мы все так подавлены, после смерти Брандацеи…

– Не утруждайтесь, поскольку я не извиню и не пощажу вас, – ответил портал, или женщина, или адское отродье – как ее еще назвать.

Райли бросила взгляд на Эрин, в надежде, что ведьма хоть что-то понимает, но та лишь пожала плечами.

– Моя магия здесь бессильна. Прости, – прошептала Эрин.

– Ты мудро поступаешь, не пытаясь препятствовать мне, ведьма, – сказал портал, указывая на Эрин. – Меня забавляет твое присутствие, и уничтожать тебя было бы жаль. Правда, теперь мое сожаление, как и другие эмоции – не более чем слабое эхо прежних чувств.

Конлан выступил вперед, встав между порталом и Райли, и низко поклонился.

– Сударыня, мы ценим честь, оказанную нам вашим посещением, и стыдимся того, что ничего не знали о вашем существовании и целях.

В ответ раздался смех портала. Резкий, серебристый смех, похожий на звон стеклянных колокольчиков. Райли аж передернуло.

– Как хороши твои учтивые слова, Конлан из Атлантиды, особенно в сочетании с таким приятным лицом. Но очаровать меня не удастся. Я не дам тебе пройти, пока испытание, назначенное Серай, не закончится, каким бы ни был результат.

Райли оттолкнула Конлана.

– От того, найдем ли мы «Император», зависят жизни. И все равно, кто ты и сколько тебе лет – ты не имеешь права обрекать этих женщин на смерть по собственной прихоти.

Свет портала заколебался, фигура склонила голову.

– Я ответственна за их смерти не более, чем вы. Решение этой задачи предоставлено Серай. Ее успех или поражение зависят лишь от нее самой. То же относится к Аларику из Атлантиды и Джеку из почти исчезнувшего племени тигров-оборотней. Каждому предстоит свое испытание. Близится время последнего противостояния, Конлан, и боги назначат меня определять, достойны ли те, кто поддерживает тебя в твоих усилиях по подъему Атлантиду на поверхность, возложенной на них миссии.

– Что? Что там насчет Джека? Ты видела мою сестру? – Райли сомневалась, разумно ли задавать вопросы древней твари, состоящей исключительно из света и паршивого характера, но ее это мало волновало.

– Пока прощайте, лорды и леди Атлантиды. Я должна следовать по другому маршруту: некий тигр оставил часть души в моих владениях. На время своего отсутствия я оставляю вам магию портала, но он не отзовется на ваш зов, пока Серай не закончит свое испытание.

– Остановись! Ты не можешь вот так уйти. Нам необходимо…

Но портал не интересовали нужды Райли, равно как и всех остальных. Только что эта световая женщина несла какой-то вздор про тигриную душу, и вот ее уже нет. Исчезла. Перегорела, как дешевая лампочка.

А Конлан еще полчаса продолжал вызвать портал, пока не охрип, перепробовав все – крики, команды и, наконец, мольбы, – но тщетно. Портал не вернулся.

Серай и Дэниел оказались предоставлены своей судьбе.

Глава 29

Они оба забылись сном, изнуренные ритуалом смешения душ. Серай очнулась первой, едва в состоянии поверить в случившееся. Даже в ее время, пары редко достигали такого уровня единения, а чтобы подобное произошло с ночным странником – вампиром – настолько невероятно, настолько неожиданно, что Серай удивилась, как еще сам Посейдон не устроил тайфун посреди этой пустынной местности, чтобы наказать ее за проступок.

Атлантийка прижалась теснее к Дэниелу, устроилась в безопасной гавани его объятий и открылась окружающей их магии. Волшебство воронки, которое она чувствовала прежде, теперь стало сильнее, но Серай понятия не имела, связано ли это с географическим положением или ее собственной тягой к магии. День начался, должно быть, уже позднее утро, и Дэниел крепко спал с улыбкой на лице.

Он выглядел таким безмятежным и довольным. С тех пор, как несколько дней назад они снова встретились в Атлантиде, принцесса впервые могла применить к спутнику такие эпитеты. Смешение душ и понимание, что она его никогда не оставит, похоже приглушили безнадежность и страдания, снедавшие вампира. Серай вознесла благодарную молитву богам, что обрела любимого, а затем снова постаралась ощутить энергию «Императора».

Вот и он. «Все еще на месте», – с облегчением поняла Серай. Хотя и не взывает к ней. Его почти не было слышно. Шел совсем слабый сигнал, словно аметист отдыхал или перезаряжался, если можно так сказать про камень. Ох и камень! Его энергия слегка усилилась, когда Серай попыталась наладить связь. Атлантийка ненадолго почувствовала дев в Атлантиде. Четверо из них были…

Трое. Брандацея умерла. Ее жизненная сила угасла. Исчезла, будто никогда не существовала.

Серай закричала от боли, и Дэниел тут же очнулся и осмотрелся в поисках угрозы.

– Она мертва, Дэниел. Брандацея. Еще одна из моих сестер. Мертва.

Серай долго рыдала в его объятиях, пока не смогла снова говорить и дышать:

– Ее больше нет, – вновь и вновь повторяла атлантийка. – Я опять не справилась. Занималась любовью, когда моя сестра умирала.

– Нет, ми амара. Ты исцелила меня и себя. Вся ответственность за сестер не может лежать на твоих хрупких плечах. Виноват дурацкий портал, что не позволяет тебе позвать на помощь.

Дэниел подскочил и потянулся за одеждой, но Серай подняла руку, чтобы его остановить.

– Сейчас день, так что мы никуда пойти не можем. Нам нужно поесть и принять душ. Вымоемся, а потом решим, что делать дальше. Скоро стемнеет, и сегодня мы постараемся найти «Императора» или умрем, пытаясь выполнить задание. Не позволю кому-то или чему-то остановить меня.

С гневом и решимостью на лице Дэниел кивнул и помог принцессе подняться. Серай воззвала к стихиям, особенно к окружающей их воде, дарующей жизнь. Влага всегда мгновенно отзывалась на мольбу детей Посейдона.

Поток танцевал над ними, как сияющий плащ, и на этот раз Дэниел не удивился, а просто стоял, раскинув руки в стороны, словно под душем. Серай мгновение смотрела на любимого, в очередной раз изумляясь, как этот красивый, опасный мужчина мог принадлежать ей, но затем Дэниел открыл глаза и улыбнулся. Атлантийка отбросила нерешительность и шагнула в его объятия.

– В рюкзаке есть мыло, – сказал Дэниел, проводя ладонями по ее рукам. Он поцеловал Серай, затем взял упомянутый брусок. Они вымыли друг друга, радуясь чувственным прикосновениям, даже перед лицом того, с чем им предстояло встретиться. А может, именно поэтому.

– Праздновать жизнь, – торжественно сказала Серай. – В этом есть смысл. Мы не можем вернуть Брандацею, если будем сидеть сложа руки и рыдать. Нужно действовать. Мы отпразднуем жизнь, когда найдем «Император».

– Кстати, об этом, – проговорил Дэниел, отбрасывая волны черных волос со своего точеного лица. – У меня есть план. Готова сделать кое-что опасное?

– Опаснее побега из анабиоза, связывания чарами брата Верховного принца и любви к вампиру?

Губы Дэниела дернулись в улыбке.

– Ну, если смотреть на это таким образом…

Серай направила водную спираль, чтобы почистить их одежду, а затем обратила магию вспять, чтобы высушить всю влагу из вещей, с тел и волос.

– Чудесная магия, – с воодушевлением заметил Дэниел. – Может, и глупо говорить о подобном в свете недавних трагедий, но такое удовольствие отмыться от пота и пыли.

– Когда чего-то лишаешься, начинаешь это ценить. Например, я очень хочу поесть что-то кроме яблок и… как ты назвал эти отвратительные сухие палочки?

– Батончики гранолы. Согласен. Еда хуже не придумаешь, но в такое время очень полезная.

Одевшись, поев гранолу, яблоки и выпив воды, Серай снова спросила:

– Так что ты предлагал попробовать?

– Думаю, нам следует объединить нашу магию. Как прежде, хотя я этого не сознавал во время нападения Джастиса. На этот раз мы сделаем это нарочно, и, надеюсь, оба окрепнем.

Серай склонила голову на бок, размышляя над его словами, а заодно наблюдая, как Дэниел натягивает ботинки на свои длинные, мускулистые ноги.

– Нам придется снова обменяться кровью?

Вампир уронил ботинок и уставился на нее:

– Нет, даже не думай об этом, никогда. Если мы в третий раз обменяемся кровью, ты умрешь. Или превратишься в чудовище. Мы не знаем, что происходит, если атлантиец становится вампиром. Ни при каких обстоятельствах я не обменяюсь с тобой кровью в третий раз.

– Тогда нам надо вызвать магию воронки. – Серай направилась к выходу из пещеры и встала под лучи послеполуденного солнца. – Тебе придется довериться мне, потому что кажется, это сработает только при свете дня.