Текст книги "Новогодний переполох в академии «Милагриум» (СИ)"

Автор книги: Алиса Селезнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Часть 24

‒ Дура! Идиотка! ‒ кричала, отплёвываясь, Люси. Лицо у неё было всё исцарапано. Левый рукав пиджака порван. На правой скуле начал проявляться голубоватый синяк, а на обеих руках красовалось по ссадине. А если ещё посчитать все сломанные ногти и вырванные волосы, то ущерб ей был нанесён просто колоссальный. ‒ Я тебя засажу за такое! Ты здесь учиться больше не будешь! Мой отец, мой отец! Ты знаешь, кто мой отец?!

Мелинда смотрела на свои руки и пряди светлых волос, зажатых в пальцах и не могла поверить, что наконец сделала это. Она побила Люси Монд! О, Мерлин, побила прямо в общежитии. На глазах у кучи свидетелей.

‒ Больше не приближайся ко мне, ‒ сказала она, тяжело дыша, когда собралась с мыслями. ‒ За милю меня обходи, иначе за все твои подлости я тебя придушу.

‒ Ну ты у меня ещё попляшешь, ‒ не сдавалась разъярённая Люси. Венди отчаянно тащила её к туалету. ‒ Ты у меня ещё в коленках поползаешь. Я тебе покажу. За мной, Бонни. За мной, мальчик! Нам надо привести себя в порядок.

И только после этих слов Мел осознала, что в комнате дрались не только они с Люси. Но и Бонни с Габи. Когда Ноиламгип вцепилась Монд в волосы, шпиц бросился защищать хозяйку, и Габи хорошенько долбанула его по носу. И они тоже принялись кататься по полу: шпиц тявкал, а Габи когтями вырывала из его боков гладкую и ухоженную шерсть.

‒ Не переживай, в этой схватке мы тоже победили! ‒ сказала кошка, как обычно целиком и полностью собой довольная. Бонни выходил за дверь, повизгивая от унижения и слегка прихрамывая на левую лапу. ‒ Ну ничего, на таких, как они, всё заживёт моментом.

Мелинда улыбнулась и прижала кошку к себе.

‒ Рада, что ты снова разговариваешь.

‒ Рада, что ты больше не уподобляешься египетской мумии, а то я право не представляла, где взять саркофаг.

Габи говорила правду. Впервые за много дней Мел не лежала на кровати, погруженная в пучину отчаяния, а сидела. Сидела прямо на полу, причём достаточно бодро и смешно раздвинув перед собой ноги. Хорошо, хоть одета была не в юбку.

‒ Знаешь что, ‒ зашептала ей в ухо Габи, ‒ я забыла сказать тебе очень важную вещь. Насчёт нашего Ала. Когда зелье готовилось, я бросила туда фото одного парня…

‒ Какого ещё парня?

‒ Да если б я знала?! Нашла в какой-то книженции и приберегла на всякий пожарный, думала тебе на досуге показать, да случая не представилось, а потом ты зелье это готовить стала, ну я и решила помочь. Парень-то на картинке сам, как картинка, был.

Мелинда убрала назад взлохмаченные косы. Нет, им во веки веков не узнать, что это был за мужчина. А если эту книгу библиотеке кто-нибудь подарил? А если этого мужчины уже давно и в живых-то нет? Ох, Габи, Габи…

‒ Мисс Ноиламгип? Прошу пройдёмте со мной. Вас вызывает ректор. В свой кабинет.

Мел нехотя подняла голову. В дверях застыла миссис Хартон ‒ комендант общежития. Женщина до крайности чопорная и неприятная. При виде её Мел всегда становилось не по себе.

«Вот и всё, ‒ подумала она, ‒ уже наябедничали…»

Часть 25

Кое-как пригладив волосы и поправив на груди футболку, она поднялась и пошла вслед за миссис Хартон. Габи было поплелась за ними, но строгая комендантша так шикнула на неё, что кошка едва вновь не лишилась дара человеческой речи.

‒ Профессор Блаунт сказала, что хочет видеть Ноиламгип одну.

‒ Ладно.

Голову Мел не опустила. Как сложилось, так сложилось: ничего уже тут не поделаешь. Отчислят ‒ значит отчислят. Зато будет что вспомнить. Ну классно же она надрала Люси задницу. Об этом, наверное, уже вся академия судачит. И смеётся. Над Люси. А она сама… Она сама как-нибудь переживёт и это. Заберёт котёл и вернётся к Грейс. Узнать бы только, кому принадлежала фотография.

‒ Поживее иди. Или ты думаешь, ректор тебя вечно ждать будет?

‒ Да иду я, иду.

В первый и в последний раз в кабинете ректора Мелинда была больше полутора лет назад. Профессор Блаунт экзаменовала её сама и задавала весьма каверзные вопросы в присутствии всего ректората и двух секретарей. Страшно было брать кота в мешке, а Ноиламгип как раз таким котом и являлась. Занималась дома по книгам, а помогала ей в этом сбрендившая старая бабка, которая ни дня нигде не училась, да ещё и торговала с нормисами. Но Мелинда тогда с честью выдержала экзамен, а спустя год проявила себя, как молодой учёный, приготовив зелье от гриппа для всей академии.

‒ Здравствуйте, мисс Ноиламгип, ‒ тепло поприветствовала её профессор, когда миссис Хачерсон открыла двери и буквально втолкнула девушку в кабинет.

‒ Здравствуйте.

Сев на стул, Мелинда сгорбилась и положила руки на колени. Кассандра Блаунт была всё такой же. Худенькой, низенькой и деловой. Сзади её часто принимали за студентку, хотя женщине было уже далеко за шестьдесят. Голос у неё был громким, глаза ‒ ярко-синими и большими, а улыбка ‒ добродушной. Для тех, кто учился, а не просиживал зря штаны, очень добродушной.

‒ Итак, ‒ начала она, ‒ что Вы натворили, мисс Ноиламгип? Прошу, расскажите мне.

‒ Я подралась с Люси Монд. Она бросила мне в лицо очень обидные вещи, однако я ничуть себя не оправдываю, но и ни о чём не жалею. Я долго сдерживалась, а сегодня не смогла. Люси получила то, что давно заслуживала. Если надо подписать какие-то документы, я всё подпишу. Со мной у Вас проблем не возникнет. Уйду сама.

‒ Да причём тут, Люси? ‒ профессор Блаунт в мгновение ока перешла на неформальный тон. ‒ Плевать я хотела и на неё, и на её папашу. Замучили меня оба в доску своими претензиями! Пусть горят синем пламенем. С этим я даже разбираться не стану. Я совершенно из-за другого тебя позвала.

Мел усмехнулась: «Понятно, что её интересует? Бал! И Альберт! Он же пришёл на вечеринку без приглашения».

‒ Я нарушила правила и привела на маскарад незнакомца?

‒ О, да!

‒ И за это я тоже готова понести наказание. Простите, что всех обманула.

‒ Ой… ‒ Профессор Блаунт закатила глаза и крепко сжала губы. ‒ И опять ты не угадала. Дело вот в чём.

И она пододвинула к Мелинде крохотную стеклянную банку с золотистой жидкостью. Та, оказывается, всё время стояла на столе, просто девушка из-за нахлынувших на неё чувств ничего не замечала.

‒ Я обнаружила это вещество в аудитории, где находился твой котёл. Весь пол и стены там были заляпаны этим зельем. И никто, совершенно никто из преподавателей по зельеварению, не знает, что это за варево. Я, признаться, тоже никогда прежде ничего похожего не видела.

«Ох, Габи, Габи, ‒ в сердцах подумала Мел, ‒ а ведь я честно думала, что она там всё приберет, но ей как всегда оказалось недосуг».

‒ Так вот, ‒ продолжила ректор, ‒ что за преступление ты совершила?

Часть 26

За стеной послышался странный шум, будто в соседней комнате кто-то нетерпеливо зашагал по скрипучим половицам. Противно так и из угла в угол. Отгоняя слуховые галлюцинации, Мелинда от досады даже плечом дёрнула. Да кто там может быть, известно же, что профессор Блаунт даже чай всегда пьёт в одиночестве.

‒ Я создала из этого зелья человека. Моего Ала, того самого, кто танцевал со мной на балу.

‒ Ала?

‒ Да…

Мелинда опустила голову и сгорбилась ещё сильнее. Нет, за содеянное стыдно ей не было. Это вернулась только-только прошедшая из-за драки с Люси грусть. Вернулась и заполонила собой всё её сердце.

‒ Мы пробыли вместе пять дней, а потом он исчез. Я создала идеального мужчину и заплатила за это разбитым сердцем.

Профессор Блаунт торопливо вышла из стола и сделала большой круг по кабинету.

‒ А теперь ты послушай меня и не вздумай перебивать. Шесть лет назад в «Милагриум» произошло одно очень страшное событие. На нас напали чёрные искатели. Они хотели украсть ценные артефакты, но команда преподавателей встала на защиту академии. Пятерых из них чёрные искатели убили, а одного, ‒ голос ректора на этом моменте дрогнул, ‒ совсем ещё зелёного, но подающего большие надежды, тяжело ранили. В голову ему попало заклятие безумства. С тех пор он впал в детство, говорил односложными предложениями, разучился читать и писать. Его даже врачам-нормисам показывали, но и те лишь руками разводили. Шесть лет, шесть лет я смотрела на него, а он мог только улыбаться да просить у меня конфетку на палочке. Шесть лет он складывал самолётики из бумаги и запускал их в окно. А потом я увидела его рядом с тобой на балу. Мой сын был здоров и весел и снова мог колдовать!

‒ Ваш сын? ‒ ахнула Мелинда.

‒ Да. Он снял маску и вывел тебя из зала. Сначала я решила, что обозналась, что этот юноша просто похож на моего Александра, но спустя четверть часа голубь принёс мне письмо из больницы, где находился мой сын. В письме говорилось, что ему стало хуже. Намного хуже. Ни с того ни сего он потерял сознание, и я уже, честно говоря, не надеялась, что он выйдет из этого состояния, однако спустя четыре дня он очнулся и позвал тебя.

‒ Меня?

‒ Тебя! Александр так и сказал: «Где Мелинда? Я хочу видеть её». Я лишь через время поняла, что за Мелинда ему понадобилась. Несколько дней ушло на его восстановление. Но за это время он всё вспомнил и снова смог читать, писать и пользоваться магией. Однако он ни на минуту не забывал о тебе! А вскоре мне принесли образцы зелья, и я поняла, что произошло нечто поистине потрясающее. Я с трудом заставила его дождаться тебя в «Милагриум». Чудак-человек, он хотел ехать к твоей бабушке и искать тебя там.

Тут ректор распахнула неброскую деревянную дверь, за которой, как думала Мелинда, скрывалась кладовка, и в кабинет вошёл Альберт. Живой и настоящий.

Часть 27

Мелинда выбежала из кабинета ректора пулей. Она не смогла заставить себя говорить с человеком, так сильно похожим на Альберта. Потому что она видела, потому что помнила, как её Альберт исчез. А этот мужчина был уже не Альберт, хотя и кричал ей в спину тем же баритоном:

‒ Постойте, Мелина, постойте! Я…

Ей было абсолютно всё равно, что там с ним когда-то случилось. Герой он или не герой, спас он «Милагриум» или нет, сошёл с ума или выздоровел. Она хотела, чтобы её оставили в покое. Ведь этот Александр был всего лишь копией, жалкой копией оригинала, который канул в бездну небытия.

‒ Мелинда, давайте поговорим…

Чтобы не слышать его, она припустилась по коридору так, словно куда-то опаздывала, едва не сбила с ног щуплую первокурсницу и чудом не влепилась в дверь собственной комнаты. Ей повезло. Наружу как раз выходила Венди. Люси сидела у зеркала и расчёсывала волосы. За то время, пока Мелинда общалась с Кассандрой Блаунт, она успела свести с лица наиболее крупные следы побоев.

‒ Ну что, ректор тебя отчислила? ‒ Голос Монд так и сквозил ехидством. ‒ Пришла вещи забрать?

Мелинда бросила в сторону товарки один гневный взгляд, схватила на руки Габи, которая сидела на кровати хозяйки и играла в гляделки с Бонни, и снова выбежала за дверь.

‒ Нас выселяют? ‒ спросила со вздохом кошка.

Опустив её на пол, Мелинда выразительно потрясла головой.

‒ Знаешь, чья это оказалась фотография? Сына профессора Блаунт.

‒ Да ладно?! ‒ нижняя челюсть Габи отвисла почти до земли. ‒ А перчатки и духи тоже её?

‒ О, Мерлин… ‒ Ноиламгип сокрушённо прижала ко лбу руку. От информации, так внезапно на неё свалившейся, её уже порядком потряхивало. ‒ Я всегда знала, что твоя клептомания однажды меня погубит. Правда, не думала, что это «однажды» наступит уже на второй год моего обучения.

‒ Началось!

‒ Конечно, началось! Ты-то ведь даже не понимаешь, что натворила, а я тебе скажу. Её сын лежал в больнице. Из-за сильной травмы он впал в детство и вообще мало чего соображал, а благодаря моему зелью вылечился, приехал сюда и…

‒ Дак это ж замечательно! ‒ встав на задние лапы, Габи принялась кружиться на месте и громко хлопать передними. ‒ Значит, Альберт…

‒ Он не Альберт! Но они похожи. Похожи как две капли воды. Только этот Александр постарше будет. Просто снимок сделали лет шесть-семь назад. Голову он держит так же и манера речи у него один в один, но это не Ал! Понимаешь, это другой человек!

‒ Понимаю, ‒ Габи со знанием дела кивнула, хотя и ровным счётом ничего не понимала.

Мелинда тяжело оперлась на стену. Ноги привели её в тот самый кабинет, в котором она целых две недели варила зелье «perfectus». И… её плечи впервые за всё время экспериментов не обдало холодом. По всей видимости, профессор Блаунт приказала заткнуть все щели на окнах и привела в нормальный вид аварийный потолок. Золотистого цвета жидкость с пола и стен также тщательнейшим образом соскребли.

‒ Вот меня и лишили кабинета, ‒ простонала девушка, усаживаясь в угол, на что её фамильяр лишь деловито махнула хвостом.

‒ А я вот так не думаю. Котёл твой на прежнем месте стоит, так что, скорее всего, эту аудиторию выделилитебе, в качестве личной лаборатории.

Мел на это лишь хмуро поджала губы и примостила голову к стене. Сегодняшнюю ночь она собиралась провести здесь. Видеть Люси не было ни малейшего желания. Габи же не оставалось ничего, как свернуться калачиком у её ног. Виноватой себя в чём-либо кошка ни йоту не считала. Напротив, у неё сложилось чёткое мнение, что она, как обычно, большая молодец.

* * *

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

Первую пару Мелинда проспала. Она кое-как очухалась в десять утра, продрала глаза и пустилась к классным комнатам со скоростью ветра. Ровно в десять начиналась вторая пара ‒ её «обожаемое» горгульеведение. На часах было уже пять минут одиннадцатого. До сегодняшнего дня Мелинда никогда не просыпала и никогда не опаздывала на занятия.

‒ О, Мел, ‒ улыбнулась ей Кристи, неспешным шагом подходя к аудитории. В отличие от Ноиламгип, эта девушка буквально-таки лучилась от счастья. В правой руке она держала стаканчик кофе и преспокойно попивала его маленькими глоточками. Мелинда же стояла вся красная как рак и взъерошенная точно дикобраз. Мятая блузка была застёгнута набекрень, на голове вместо волос образовалось птичье гнездо, лицо выглядело сонным и опухшим. ‒ Что это с тобой?

Мелинда Ноиламгип и Кристи Донован учились на одном курсе одного факультета. И если первая считалась самой лучшей студенткой «Милагриум», то вторую нередко называли наихудшей. Кристи была страшно ленивая, недалёкая и при всём при этом совершенная растяпа. И всё же этих двух девушек многие в академии считали пусть и не подругами, но вполне неплохими приятельницами. Просто Кристибыла искренне добрая. Со всеми, невзирая на ранг, состояние и возраст конкретного человека или животного.

‒ Неважно, ‒ отрезала Мел сухим тоном. ‒ Мадам Пингли меня сейчас, наверное, живьём сожрёт. Я проспала…

‒ Не сожрёт. Ты разве не слышала? Этот дьявол в юбке вчера ногу сломала, поэтому сейчас дома отлёживается, а замещает её один молодой и весьма симпатичный преподаватель.

‒ Хвала Мерлину! ‒ искренне обрадовалась Мелинда, открыла дверь и… почти превратилась в соляной столб. За преподавательской кафедрой стоял сын профессора Блаунт.

Часть 28

Кристи, точно молодая олениха, бросилась галопом к любимой последней парте, чтобы тихо там подремать, а бедной Мелинде не оставалось ничего другого, как топать к первой и садиться прямо перед носом у Александра, поскольку все остальные места были уже заняты.

‒ Итак, ‒ начал он, внимательно глядя на неё, отчего у Ноиламгип внутри всё похолодело, ‒ раз все в сборе, продолжим. Если горгулью оживить, то она сможет быть неплохим помощникам, и, как вы наверняка помните из курса прошлого семестра, для этого есть разные методы. Заклинания, зелья и…

Из того, что он сказал, Мелинда не поняла ни слова. Несколько раз она порывалась выйти и поднимала руку, но сын профессора Блаунт всё время качал головой. Она не написала ни строчки, зато он при каждом удобном случае скашивал на неё глаза. К концу лекции девушка уже не знала, куда себя деть от его весьма красноречивых взглядов.

‒ Задержитесь, мисс Ноиламгип, ‒ произнёс Александр, когда прозвенел звонок.

Мелинда едва не зарыдала. Все однокурсники и без того странно на неё поглядывали. Они успели заметить и оценить, какими глазами смотрел на неё новый преподаватель.

‒ Профессор Блаунт…

‒ Пока я только ассистент. Мне до профессора ещё учить и учить, ‒ улыбнулся он. Губы Мелинды ответная улыбка не тронула. Ей хотелось уйти. Ей было неспокойно в компании этого не Альберта, и она честно сказала ему об этом:

‒ Если Вы хотите поблагодарить меня за исцеление, то не стоит. Правда! Это вышло случайно, к тому же ректор меня и так отблагодарила. За мои выкрутасы с зельем, использованием учебной аудитории в личных целях и дракой в общежитии меня надо было с треском выгнать отсюда, но она этого не сделала. И я постараюсь её больше не подводить.

Выпалив всё это, как из пушки, Мелинда закинула на плечо сумку и уже собиралась выйти за дверь, но самый любимый в мире голос заставил её повернуться.

‒ Я видел тебя во сне.

Она вздрогнула и широко распахнула глаза.

‒ И что я там делала?

‒Делали мы. ‒ Он сел на краешек стола. Его поза была расслабленной и непринуждённой. ‒ Я всегда виделнас вдвоём, словно смотрел фильм с собой в главной роли. Мы танцевали на балу, потом я сорвал для тебя ярко-красный кленовый лист.

‒ Кленовый лист? ‒ Мел зарделась. Этот самый лист после ухода Альберта она теперь всегда носила у сердца.

‒ Да, а ещё я лепил для тебя мясные шарики, потом ты едва не упала, и я подхватил тебя, а вечером мы смотрели на звёздное небо и делали снежных ангелов. А спустя день случилось нечто страшное: я вешал на ёлку звезду, и мне сказали, что я должен тебя покинуть.

Мелинда сглотнула. Ладони её от волнения стали влажными.

‒ Ты помнишь, что произошло в самом конце?

Она сама не заметила, как сказала ему «ты» без всякого стеснения.

‒ Ты обнимала меня и клялась, что никогда не отпустишь. Но я исчез, а затем сразу проснулся у себя в палате.

‒ Что за чёрт! ‒ воскликнула Люси. Она резко открыла дверь, выпучила от недоумения глаза и попыталась прожечь взглядом в Александре дыру. Она его узнала, и её лицо моментально исказила гримаса злобы.‒ Так вот почему тебя не отчислили, Ноиламгип! У тебя везде блат. ВСЮДУ!!! Мало того, что ты ходишь в любимицах у ректора, так ещё и с её сыном встречаешься. Хотя первое, наверное, как раз из второго следует.

Мыл вспыхнула, как солома в жаркий день. Она ни с каким сыном ректора не встречается. Пусть Люси сказок не сочиняет!

‒ Ты мало вчера получила? Ничего, я сейчас добавлю!

‒ Позволь, я поговорю с ней, ‒ Александр вышел чуть вперёд и заслонил широкой спиной Мелинду так, словно ей угрожала какая-то опасность. ‒ Вы, кажется, Люси Монд ‒ дочь Уильяма Монда? Что-то не припоминаю Вас сегодня у себя на занятиях. Первая пара. Движение материи. Физическое и магическое. Нехорошо, когда дочь министра образования прогуливает учёбу. Что скажут люди?

В мгновение ока Люси сделалась такой же красной, как и Мелинда.

‒ Это неслыханно, ‒ возмущалась она. ‒ Просто неслыханно! Других студентов отчисляют почём зря, а эта выскочке всё сходит с рук. Я буду жаловаться ректору, а потом нажалуюсь и на ректора.

‒ Ваше право. ‒ Александр кивком указал ей на выход, а затем преспокойно закрыл дверь. Прямо перед её носом. ‒ Она считает, что на том балу с тобой был я?

Мелинда пожала плечами.

‒ Да. И она всем расскажет, что мы теперь вместе.

‒ Может, тогда, ‒ он придвинулся ближе и поцеловал её руку так, как это всегда делал Альберт, ‒ дашь мне шанс? Я вовсе не против, если ты будешь называть меня Алом.

Часть 29

Александр не был идеальным. Он был нетерпеливым, вспыльчивым и заводился буквально с пол-оборота, гас, правда, почти так же быстро, как и заводился. Благодаря целителям «Милагриум» нога мадам Пингли срослась в рекордные сроки, но женщина, боясь нового гололёда, решила остаться дома до весны, отчего вести продвинутый курс горгульеведения продолжал молодой не совсем профессор Блаунт.

Мелинда посещала все его лекции и отвечала на каждом, проводимом им семинаре. Он был строг к ней, гораздо более строг, чем к её однокашникам, но всё равно эти самые однокашники шептались по углам и называли Мел то его любимицей, то любовницей.

Адепты, приглашенные на Новогодний бал, разумеется, приняли Александра за Альберта и решили, что именно он составил пару Ноиламгип, эффектно сняв маску в конце вечера. Мистер Морингтон им во всём поддакивал. Он помнил «Ала», так искусно обведшего его вокруг пальца, а ещё он помнил ректора Блаунт, которая не произнесла ни единого слова против, когда увидела человека на балу, имени которого не было в «золотом» списке. Разрозненная в голове бедняги картина обрела целостность, а Александр не стал вносить в мысли главного сторожа новую сумятицу. Молодого ассистенту Блаунту вовсе не улыбалось говорить кому-то, что всего неделю назад он находился в больнице для не совсем нормальных волшебников.

Так время и шло. Мелинду с Александром не шипперил только ленивый. Их нередко видели вместе в большом обеденном зале и библиотеке. Она приходила туда, чтобы подготовить в тишине домашние задания, а он, чтобы вдоволь ей налюбоваться. Впрочем, если она спрашивала: как он опять здесь оказался, Блаунт всегда находил разумное объяснение. Просто ему позарез нужна была одна безумно важная книга, которой не нашлось на кафедре.

Габи относилась к этой его привычке с пониманием. Александр вообще умудрился сойтись с этой шкодиной в рекордно короткие сроки. Благодаря своим снам он быстро понял, чем можно было подкупить Габи, и продул ей пару партий в шашки и настольный хоккей. Фамильяр оценила столь мужественный поступок и начала петь в уши хозяйки, какой Блаунт чудесный, с утроенной силой.

‒ Ты только погляди, как здорово всё получилось, ‒ сказала как-то раз Габи, вытягиваясь в струнку на кровати рядом с Мел. ‒ Вам же меня обоим на руках носить надо. Попеременно! И самую вкусную еду давать! И кормить с ложечки, а ещё холить, лелеять и массаж лап делать. Трижды в день! Где бы вы оба были, если бы не я? Алекс лежал бы в психушке, а ты убивалась по Алу, зелья бы варила. Ну, разве я не молодец?! Так вовремя в котёл фотку бросила, ну и дух Нового года не оплошал…

Чувствовать себя хоть в чём-то виноватой Габи не собиралась. Она вообще придерживалась мнения: сам себя не похвалишь ‒ никто не похвалит.