Текст книги "Новогодний переполох в академии «Милагриум» (СИ)"

Автор книги: Алиса Селезнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Часть 13

Альберт не исчез ни в два часа ночи, ни в три, и Мелинде не оставалось ничего другого, как забрать его с собой в дом Грейс. Утром в «Милагриум» начинались каникулы, и большинство младшекурсников, которые не удостоились чести быть приглашёнными на бал профессора Блаунт, ещё вчера отчалили в родные пенаты.

В итоге Альберт и Мелинда сели на автобус в половине четвёртого ночи, заняли места рядом и уснули тут же, прижавшись головами друг к другу. Из-за недавнего снегопада автобус ехал медленно-медленно, так что в город парочка прибыла лишь в девятом часу утра. Хорошо хоть, ночная темнота к тому времени уже успела рассеяться, небо сделалось голубым, как незабудка, снег под ногами похрустывал.

Альберт нёс в одной руке кошачью переноску, а в другой ‒ бесхитростные пожитки Мел. Габи сладко дремала на любимом шерстяном пледу. Она вчера так набегалась, что разбудить её сегодня вообще не представлялось возможным. Спать ей не мешали ни покачивание переноской, ни пальба взрывающихся хлопушек.

Сад Грейс был весь окутан снегом. Мелинда заметила это ещё издали, и сердце у неё ёкнуло. Неужели с бабушкой что-то случилось? Потому как в любом другом случае Грейс бы ни за что на свете не позволила совершиться столь ужасному преступлению. Уж слишком сильно она не любила снег, да и вообще зиму.

Но, к счастью, на сей раз всё обошлось. Об этом Мел сказала записка, приколотая к деревянной двери. Прихворнула подруга Грейс, а сама старая миссис Ноиламгип отправилась её навестить, прихватив в качестве транспорта, естественно, любимую метлу. Правда, к бою часам в новогоднюю ночь она клятвенно обещала вернуться и очень просила внучку не скучать. В конце концов, за десять дней каникул они ещё успеют и наговориться, и вдоволь друг другу надоесть.

«Классненько!» ‒ подумала Мелинда, поглядев наверх. Прямо над её головой ветер раскачивал ярко-красный кленовый лист. Единственный на всём дереве: все остальные были уже за оградой, а этот каким-то магическим образом уцелел. Под тяжестью снежных шапок даже толстые ветки клонились к земле, и Ноиламгип, встав на цыпочки, попыталась сорвать лист. Он был слишком ценной находкой. Последний отголосок осени среди густой зимы. Такой наверняка проявит себя в жутко замудрённом зелье. Старания ради девушка даже два раза подпрыгнула, но её рука так и не достала до нужной высоты. Мел была коротышкой. На физкультуре стояла одной из последних и крайне редко протирала пыль на антресолях.

‒ Помочь? ‒ Альберт легко сорвал лист и протянул ей. На губах его играла очередная улыбка, на щеках выступили совершенно очаровательные ямочки.

‒ Премного благодарна.

‒ Всегда рад услужить.

Чувствуя, что краснеет, Мелинда торопливо сунула лист в карман пальто, отперла дверь и проникла в тёмную гостиную. В доме было жарко натоплено ‒ значит с ухода Грейс не прошло и часа.

‒ Располагайся, ‒ закинув пальто на настенный крючок, обратилась Ноиламгип к Альберту. Он не заставил себя ждать и точно так же пристроил свою чёрную куртку в гардероб в стене. Стоит ли говорить, что чёрной курткой с меховым капюшоном на самом деле был всё тот же ярко-зелёный плащ, преобразованный с помощью магии.

‒ Твой любимый цвет красный?

‒ Почему ты так решил?

‒ Из-за листа на дереве.

Мел минутку подумала и чуть пожала плечами.

‒ Не только красный. Я вообще люблю яркие цвета. Синий, сиреневый, жёлтый. Наверное, поэтому ты вылез из котла в весьма экстравагантном костюме.

‒ А когда твой день рождения?

‒ Тридцатого сентября. По гороскопу я Весы. Всё время ищу во всём гармонию и никогда её не нахожу.

Альберт кивнул и открыл рот для нового вопроса. На этот раз тот коснулся родственников Мелинды.

‒ У меня осталась только бабушка. Мама умерла, когда мне было десять.

‒ А отец?

‒ Отец… ‒ Горло у Мелинды сжало, словно от удушья. Она не любила говорить об этом, но Альберт смотрел на неё щенячьими глазами. Ему она отказать не смогла. ‒ Я не знаю, кто мой отец, и никогда его не видела. Всё детство спрашивала о нём у мамы, но она лишь отшучивалась да гладила меня по голове. По её словам, мне было рано знать о том, что с ним произошло. Она хотела, чтобы сначала я выросла, но потом её не стало… Скорее всего, этот мужчина бросил её беременной либо не смог остаться с нами, поскольку был несвободен.

Часть 14

‒ Понимаю, ‒ Альберт сунул в руки карманы и прошёлся по комнате так, словно был не в чьём-то доме, а в городском музее, даже оленьи рога потрогал и самым тщательным образом принялся рассматривать шкуру медведя на полу.

‒ Может, позавтракаем? ‒ дабы не чувствовать себя жалкой, Мелинда сделала вид, что умирает с голоду и полезла в холодильник. Грейс не была бы Грейс, если бы не оставила единственной внучке немного еды. Так и вышло. На верхней полке красовались луковый пирог и картофельная запеканка.

Альберт ел впервые в жизни, и вкус еды ему дико нравился. Вчера на балу он буквально закармливал Мелинду дорогими вкусностями. Сегодня этим занималась уже она. Они сидели за низким столиком, уплетали пирог и запеканку и запивали всё свежезаваренным чаем из зверобоя и душицы.

‒ А какое твоё любимое блюдо? ‒ снова спросил Альберт, тщательно пережёвывая кусок сильно разогретого на печке теста.

‒ Какой ты, оказывается, любопытный!

‒ Просто хочу знать о тебе как можно больше. Разве это преступление?

‒ Главное, чтобы ты не использовал это потом против меня, потому как больше всего на свете я люблю мясные шарики. Их готовила моя мама. Бабушка тоже умеет их делать, но у неё так вкусно не получается. Рецепт достаточно простой. Надо взять свиную вырезку или куриное филе, порезать на тонкие слои и хорошенько отбить. Затем положить отбивную на поварёшку, сделать углубление и наполнить его смесью из обжаренных заранее грибов и лука. После этого начинку завернуть в мясо, создав шарик примерно с ладонь, обмазать его куриным желтком, посыпать сыром и отправить в печку.

‒ Звучит вкусно.

‒ Выглядит тоже вкусно. А если положить в рот…. Ммм, ‒ от умиления Мелинда прикрыла глаза и покачала головой. ‒ А ещё я люблю солёную рыбу. Ба сама её солит, берёт нерку или лосося….

‒ И никогда со мной не делится, ‒ послышался из переноски обиженный голос Габи. ‒ Представляешь, Ал, они вдвоём хомячат лосося, а мне ни крошки не дают. Ещё и говорят при этом, что рыба для кошек жутко вредная. Дескать, кости разрушает. Ага, нашли дурочку! Знаю я их, жмотов!

‒ Будешь жаловаться, в новогоднюю ночь вообще без ужина останешься, ‒ пригрозила ей Мелинда. ‒ Сделаю, как говорит бабушка: отправлю тебя во двор ловиться.

‒ Ну и фу на тебя. ‒ Высунув наружу мордочку, Габи показала розовый язычок и принялась кривляться. ‒ Фу на тебя ещё раз.

‒ Тише, дамы, тише! ‒ Альберт миролюбиво поднял вверх руки. ‒ Не стоит ссориться из-за мышей и нерки.

‒ Из-за мышей как раз стоит. Дельная вещь, ‒ лениво протянула Габи и снова бухнулась спать.

‒ Вот и будешь трескать их все каникулы и никакого тебя праздничного пирога с луком, ‒Мел деловито встала и принялась собирать грязные тарелки. Как назло, Альберт решился помочь, и его пальцы ненароком коснулись тыльной стороны её ладони. И Мелинду сначала бросило в холод, а потом в жар.

‒ Ты устала, госпожа моя? ‒ Заметив её состояние, Альберт отобрал у девушки всю посуду. ‒ Думаю, тебе стоит отдохнуть. Я помою всё сам, а ты поспи.

Мелинда зевнула. Она и впрямь чувствовала себя уставшей: полночи танцевала, полночи тряслась в автобусе.

‒ Пожалуй, так и сделаю., а ты, если хочешь, приляг в комнате у бабушки. Или здесь на диване.

Самый идеальный мужчина улыбнулся привычной улыбкой и открыл перед Мелиндой дверь в её спальню. Ноиламгип взглянула на часы. С момента появления Альберта прошли без малого сутки, и при мысли об этом её охватила странная дрожь. Вдруг он исчезнет, а её и рядом не будет. Нехорошо как-то получится…

‒ Не волнуйся, я дождусь тебя, ‒ заверил он, будто умел читать мысли.

‒ Откуда ты знаешь?

‒ Чувствую. Перед уходом я должен стать прозрачнее, поэтому вряд ли это случится сегодня.

‒ Ладно.

Его ответ вселил в неё надежду. Может, и правда, он задержится в её мире ещё на день, и им удастся встретить Новый год вместе? Это было бы очень и очень здорово, а уж как успокоить Грейс, она обязательно придумает.

Часть 15

‒ И кто это, панталоны Морганы, безобразничает на моей кухне? Ты, лис проклятый?! И как только совести хватило в чужое жилище залезть да бедлам такой устроить?

Мелинда проснулась от громкого голоса Грейс, который раздавался по всему дому. Старуха кричала, топала ногами и наверняка неистово брызгала слюной. Альберта за её воплями слышно не было.

‒ О. Мерлин, убереги меня от гнева бабушки! ‒ запричитала Ноиламгип, спрыгивая с кровати и на ходу набрасывая на льняную рубашку махровый халат. ‒ Убереги нас всех, а особенно Альберта.

Как и следовало ожидать, лицо Грейс пылало от гнева. Она носилась за самым идеальным мужчиной на свете по всей кухне, а когда догоняла, припечатывала ему со всей силы вафельным полотенцем. По голове, по заду, по спине ‒ в общем, по всему, до чего дотягивалась. Альберт же даже не пытался хоть как-то отразить её удары, он лишь петлял, как заяц, между шкафами, столом и холодильником и прятался то за высокими спинками стульев, то за большим чугунным котлом.

‒ Ах, ты негодник! Ах, паразит! Ну я тебе покажу. И полдня не прошло с тех пор, как я дом заперла, а ты уж тут как тут.

‒ Бабушка, стой! ‒ Мелинда изловчилась, выбежала вперёд и закрыла собственным телом внезапно распрямившегося мужчину. ‒ Он не вор. Это Альберт. Он со мной. Мы вчера познакомились на балу профессора Блайт, и я пригласила его погостить у нас несколько дней.

От изумления Грейс бухнулась на первую подвернувшуюся под руку табуретку.

‒ Вот значит как?! Только я за порог, ты сразу мужика в дом привела. Хороша внучка, ничего не скажешь! Вырастила на свою голову!

‒ Это не то, что ты думаешь.

‒ А тебе откуда знать, что я думаю? В твоей академии вроде как чтению мыслей не учат. ‒ Грейс вздохнула, Мелинда отвела взгляд и наконец увидела то, что творилось на кухонном столе. Там лежало восемь хорошенько отбитых кусков свинины, а рядом в стеклянной миске покоились обжаренные грибы с луком. Чуть поодаль стояли ещё одна миска с натёртым сыром и стакан с тщательно взболтанным куриным желтком. Альберт, по всей вероятности, готовил. Готовилте самые мясные шарики. ‒ У него что, родителей нет?

‒ Нет, ‒ отрезала Мелинда, ‒ Ал ‒ круглая сирота.

По крайней мере, это не было ложью.

‒ Час от часу не легче. Предупредить раньше не могла?

‒ Так ведь ты уехала и обещала вернуться только завтра. А в результате…

‒ А… ‒ махнула рукой Грейс. ‒ Подруга моя симулянткой оказалась. Сердце у неё, видите ли, три дня кололо не переставая, а потом выяснилось, что она иглу в нательном белье оставила.

‒ Вот… А Альберт никогда бы так не поступил. Он отличный маг, мы подружились, и я подумала, что он мог бы помочь нам. Дом, например, выправить. Причём совершенно бесплатно! За спасибо.

‒ Правда, бесплатно? ‒ Глаза старушки зажглись хищным блеском. Грейс любила дармовщинку до зубного скрежета.

Альберт со знанием дела кивнул и снял с груди длинный зелёный фартук.

‒ И полочки прикрутить, и лосиные рога перевесить, ‒ приоткрыв один глаз и зевая во весь рот, отозвалась Габи. Она лежала, свернувшись клубком, на самой высокой в комнате антресоли. Выше её были только люстра и потолок.

‒ Ну ладно, иди поправляй. Поглядим, что можешь. ‒ И Грейс указала крючковатым пальцем в сторону двери.

На улицу Мелинда выбежала первой, едва успев накинуть на махровый халат пальто, без всяких колготок и в тапочках. Порог на морозе стал скользким ‒ её повело в сторону и… Альберт подхватил девушку в самый последний момент, чудом не дав ей шмякнуться наземь. Его руки обняли её талию. Губы были всего в одном дюйме от её губ. Мел закрыла глаза и придвинулась чуть ближе. «Вот-вот, сейчас», ‒ думала она сладко, но поцелуя не произошло, зато из окна послышался нетерпеливый голос Габи:

‒ Вы до Нового года собираетесь стены выправлять?

Альберт отпустил Мел и, дабы она второй раз не поскользнулась, на всякий случай прислонил её спиной к двери, затем взмахнул рукой, прошептал несколько слов на латыни, и вуаля! Дом моментально избавился от сколиоза. Стал прямым, будто только вчера построили.

Часть 16

‒ Красотень! ‒ Когда Мелинда и Альберт вернулись на кухню, Грейс от радости пританцовывала на месте. ‒ Ну, надо же, как хорошо! А я уж боялась, что строителей вызывать придётся, а тут вон какой кавалер притопал. Раз так, я уж тебя поэксплуатирую. Вдоволь поэксплуатирую. А потом покормлю. Давай-ка все полочки поправим, а то у нас мужика лет десять не было ‒ всё ходуном ходит.

‒ С помощью отвёртки или магии полочки прикручивать будем?

‒ А уж как сможешь, лишь бы крепко.

‒ Хорошо, только позвольте я сначала доделаю шарики, а то свинина, боюсь, заветрится.

И Альберт бросился заворачивать грибы в мясо, обмазывать всё желтком и посыпать сыром.

‒ Вот так, вот так. На противень и в печь, ‒ приговаривала довольная Грейс. Габи тем временем прыгнула на стол и быстро-быстро зашептала Мелинде прямо в ухо:

‒ Я сказала, что родители Ала умерли от драконьей оспы, и он учился в интернате для сирот.

‒ А что такой, действительно, существует?

‒ Ну, раз бабуля твоя снова ругань не подняла, значит, существует. А ещё я сказала, что он огневик и учится в «Милагриум» на четвёртом курсе.

‒ Это же враньё чистой воды.

‒ Знаешь что, ‒ зашипела Габи. ‒ В следующий раз сама будешь выкручиваться, а то я тут твой зад прикрываю, а ты ещё и выёживаешься.

Мелинда отвернулась и поглядела в сторону Грейс. Та, как и обещала, вовсю эксплуатировала Альберта. Он прикрутил ей не только полочки, но и новую гардину, а затем вытер пыль со всех люстр.

Спустя ещё полчаса они вчетвером сели за стол. Было семь часов вечера, за окном стояла непроглядная тьма. Мелинда то и дело поглядывала на Альберта. Её отчего-то крайне сильно интересовали его губы. Пухлые, тёмно-розовые, с красивым, почти женским изгибом. Вот бы… Вот бы…

‒ Насколько, говоришь, ты у нас задержишься? ‒ Грейс крякнула. Альберт с недоумением посмотрел на молодую Ноиламгип. ‒ Ммм. Значит, пока не выгоним. Ладно, ночевать будешь в гостиной, а у двери внучки я верёвочку натяну, и, не дай Мерлин, ты на эту верёвочку наступишь…

‒ Бабушка!

‒ Конечно, бабушка! И прабабушкой в ближайшее время становиться не собираюсь! Молодая ещё! Мне даже двухсот лет нет.

Мел покраснела. Габи фыркнула. Грейс опять принялась рассуждать о современных нравах:

‒ Звать я тебя буду Берти, потому что Берти мне нравится гораздо больше всяких там Алов.

‒ Ладно.

‒ Ладно?.. ‒ старушка усмехнулась. ‒ Ишь какой сговорчивый. Надеюсь, вы ещё жениться не собираетесь? Ты, Берти, конечно, парень хоть куда и на лицо пригож, и рукастый, и с головой, но торопиться всё же не стоит. Пока повстречайтесь, а дальше видно будет.

‒ Ба! ‒ опять вскричала Мел, красная как рак с ног до головы, но Грейс лишь подняла на неё брови.

Через пару минут за окном поднялся ветер и стряхнул с деревьев почти весь снег. Мясные шарики у Альберта получились такими же вкусными, как когда-то у Пэтти. Мел поглощала их с превеликим удовольствием и была счастлива ещё больше, чем вчера на балу.

Часть 17

Они шли по заснеженному саду. Грейс до такой степени вымоталась, что завалилась спать в восемь часов вечера, оставив зиму хозяйничать на участке до завтра. Мелинда была рада этому до безумия. Она любила снег, любила сугробы, любила сосульки и снеговиков.

‒ Когда мама была жива, ‒ сказала девушка Альберту, как только они покинули жарко натопленную гостиную, ‒ мы часто гуляли по вечерам. И зимой тоже. Кормили птиц, играли в снежки и катались на лыжах, но после её смерти бабушка запретила зиме показываться у нас в саду. Она закрыла её точно так же, как заперла все мамины платья. Снег делает её несчастной.

‒ А тебя?

‒ А я люблю зиму, несмотря на холод и гололёды. Ведь только зимой можно сделать снежного ангела.

‒ Снежного ангела?

‒ Ты, наверное, никогда и не слышал о таком. Я сейчас покажу.

И Мелинда, выбрав самый высокий сугроб, чуть отклонилась назад и бухнулась в него, словно на мягчайшую перину. В воздух взлетели тысячи снежинок. Самые безбашенные упали ей на лицо и на волосы.

‒ Не смотри так на меня, Ал, попробуй! Это весело. И совсем не больно.

Он верил ей, но всё равно не спешил падать, долго переминался с ноги на ногу, но в конце концов решил послушаться. И в воздух полетели новые хлопья снега.

‒ Молодец! А теперь работай руками. Вверх-вниз, вверх-вниз.

‒ Вот так?

‒ Да! У тебя отлично получается!

Альберт засмеялся. Оба были с ног до головы белые. У Мелинды снег умудрился забиться даже под капюшон и под шарф.

‒ Твой мир удивительный. Как и ты.

‒ Правда?

‒ Я бы не смог обмануть тебя, даже если бы захотел.

Со спины они синхронно перевернулись на бок и положили руку под голову. Их лица находились всего в десяти дюймах друг от друга. Мел не было холодно, но у неё вдруг страшно заболело сердце. Она не хотела отпускать Альберта. Она желала, чтобы он остался с ней навсегда. Чтобы они стали парой, чтобы он тоже учился в «Милагриум» и всё-всё-всё свободное время проводил с ней.

‒ Тебя что-то тревожит, госпожа моя?

Она повела головой, стараясь не обижаться на столь диковинное обращение. Альбер время от времени забывался и всё равно им пользовался. Это было сильнее его.

‒ Нет. Я просто поняла, что даже не знаю, какой у тебя любимый цвет?

Он поглядел на неё очень внимательно, словно думал над чем-то очень-очень сложным и важным. Над чем-то сродни квантовой механике.

‒ Голубой, как твои глаза, ‒ выдал через длинную паузу он. ‒ Я хочу запомнить их. Хочу сохранить в памяти твоё лицо и имя.

Они были друг к другу так близко, что это не могло не случиться. Мелинда весь последний час, проведённый дома, смотрела на его губы. Смотрела и ждала. Она первой подалась ему навстречу, он перевернулся на спину и уложил её на себя. Она забыла и про снег, и про темноту и даже про окна, которые так ярко освещала люстра нормисов изнутри дома. Она помнила и знала лишь губы Альберта.

Её рука скользнула ему на грудь, и Мелинда ощутила, как гулко и часто под курткой и рубашкой бьётся его сердце. Гораздо быстрее, чем её собственное. И по груди Ноиламгип разлилась сладкая нега. Она мысленно пожелала, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Она решила, что поведёт Ала завтра в квартал нормисов и покажет, как отмечают Новый год там. Они будут слушать бой часов на башне и смотреть на разноцветные брызги праздничного салюта, а дома достанут старую ёлку и украсят её золотыми и серебряными шарами. Они не расстанутся больше ни на минуту, пока, пока он…

‒ Надо напомадить губы, когда придём домой, иначе завтра они потрескаются и будут болеть, ‒ сказала Мелинда, когда поцелуй закончился. Она поднялась на ноги первой и принялась отряхивать снег с колен, плеч и капюшона.

Артур встал с земли куда медленнее её. Он тяжело дышал. Его глаза блестели. Мужчина был весь в снегу, но, казалось, совершенно не замечал этого. А ещё он смотрел на Мелинду. И от его взгляда у неё замирало сердце.

‒ Пойдём в дом, ‒ проговорила она нехотя. ‒ Надо выпить горячего чая и отогреться. Если мы заболеем, ба нас убьёт.

Когда они вернулись в гостиную, Габи сидела на подоконнике и деловито вылизывала хвост. Она видела всё: и барахтанье в снегу, и поцелуй, и их вполне понятное смущение после этого поцелуя, но никак не стала комментировать случившееся. Зато успела поставить на стол две фарфоровые чашки с горячим чаем и ломтиками лимона.

Мелинда не помнила, как выпила чай, но чувствовала, что за столом они с Альбертом сидели долго, а затем он проводил её до дверей спальни и по-джентельменски поцеловал на прощание руку.

‒ Приятных снов, госпожа моя.

Укрывшись одеялом, она думала о завтрашнем дне и его губах до тех пор, пока не уснула, а на снегу в саду Грейс всю ночь виднелись очертания двух ангелов.

Часть 18

Днем тридцать первого декабря они все вместе наряжали ёлку. Мелинда, Грейс и Габи вешали блестящий дождь и шарики, а Альберт пристраивал на верхушку большую серебряную звезду, украшенную мелкой золотой крошкой. Несмотря на исполинский рост, ему всё равно пришлось воспользоваться магией ‒ настолько ель была высокой и широкой.

‒ Ровнее и выше, ‒ командовала Габи, уже успев занять место в центре праздничного стола рядом с бутербродами с красной икрой и сёмгой.

‒ И так нормально, ‒ Грейс села на один из стульев с высокой спинкой, деловито положив руки на колени. Вид у старухи был довольный.

Мелинда наблюдала за работой Альберта молча. Они прижалась спиной к двери и не сводила с него влюблённых глаз. Он казался ей самым потрясающим мужчиной в мире. Впрочем, почему казался? Подумав о такой нелепице, она засмеялась. Он и был самым потрясным мужчиной в мире. И принадлежал только ей. Утром они уже успели побродить по саду, набрать разноцветных листьев и как следует нацеловаться, а потом Мелинда приготовила для него яичницу, и он съел её всю до последней крошки и даже не пожаловался на то, что та была дико солёная и подгоревшая. Ну разве не идеальный идеал?

‒ Очень неплохо вышло. Нет, правда, неплохо! ‒ Грейс встала и подбросила в камин ещё дров, поскольку прежние уже почти полностью прогорели.

‒ Конечно, неплохо! ‒ Мелинда отлипла наконец от двери и, ничуть не стесняясь, чмокнула Альберта в щёку. ‒ Он же самый лучший в мире воздушник.

‒ Воздушник? ‒ удивилась Грейс, поворачиваясь к внучке лицом, ‒ а мне мохнатая говорила, что он огневик.

Габи чуть приоткрыла рот. Глаза у неё стали дикими, по выражению лица так и читалось: «Ну ты и идиотка! Я же тебя предупреждала!»

Щёки у Мелинды вспыхнули, она принялась кусать губы и теребить подол красивой чёрной юбки, которую утром умыкнула из шкафа матери и почистила с помощью магии Альберта.

‒ Он… Он огневик, то есть…

‒ Так… ‒ Выражение лица старой Ноиламгип вмиг посуровело. Она переводила сердитый взгляд с лица внучки на мордашку Габи, и то, что происходило между ними, ей явно не нравилось. ‒ С какого ты факультета, Берти? ‒ наконец напрямик спросила она у Альберта и посмотрела на парня с такой злобой, будто собиралась испепелить на месте.

‒ Мы с Мелиндой познакомились на балу…

‒ Я спросила не это. Я спросилас какого ты факультета?

Лицо у Мел сделалось белым, как праздничная скатерть на столе. «Соври, ‒ умоляла она Ала одними губами. ‒ Умоляю, соври».

Но он лишь опустил голову и сделал неровное движение подбородком.

‒ Прости, госпожа моя. Я не могу врать твоей бабушке, даже когда ты просишь.

‒ Госпожа… ‒ Грейс, изменившись в лице, уронила наземь кочергу и упала на свой любимый стул так, будто её придавило чем-то тяжёлым. ‒ Что ещё за госпожа? Ты что наделала?

‒ Мне вручили приглашение на бал для самых одарённых студентов академии, а пойти было не с кем, ‒ сказала её внучка с вызовом. Скрывать содеянное дальше возможным уже не представлялось. ‒ Люси бы меня с потрохами сожрала, явись я туда одна. Я честно пыталась, я надеялась, но парни меня не замечали. Смотрели все мимо, поэтому я создала Альберта с помощью зелья и заклинания.

‒ С помощью зелья «perfectus»?

‒ Да.

Грейс схватилась за горло, словно услышала что-то поистине ужасное. Словно Мелинда сообщила ей о конце света или о падении цен на корень женьшеня, которыми женщины семьи Ноиламгип всегда успешно торговали.

‒ Не может быть! Не может такого быть! ‒ запричитала старуха, уронив локти и голову на стол.

Мелинда сглотнула. Ещё никогда в жизни она не видела свою бабку плачущей. Сердитой, кричащей на все лады ‒ да! Даже дерущейся пару раз наблюдала, но плачущей ‒ никогда. Даже в день похорон Пэтти.

‒ Проклятое зелье! Мать твою погубило, теперь и до тебя добралось. Ой-ой-ой.

‒ Чего? ‒ в унисон воскликнули совершенно ошарашенные Габи и Альберт. Грейс подняла голову.

‒ Рассказывай, ‒ строго сказала она, ‒ где ты нашла рецепт? Твоя мать клялась мне на учебнике по зельеварению, что уничтожила все записи.

‒ Я обнаружила его на клочке бумаги в коробке с велюровыми сапогами и посчитала это подарком судьбы. Я бы скорее умерла, чем позволила Люси выиграть.

‒ Ты не могла платье в приворотном зелье вымочить? Да не тебя бы тогда все ваши парни, как мухи на мёд, полетели. На худой конец, дала бы пирожных с этим зельем какому-нибудь конкретному красавчику.

‒ Я решила, что это нечестно.

‒ А создавать мужика из остролиста и омелы честно?

Мел сжала ладони в кулаки и сердито отвернулась.

‒ Сунуло тебя с этим огневиком, ‒ прикрикнула она на Габи. ‒ Разве не видишь, что Ал ‒ воздушник?

Кошка выпучила с досады глаза.

‒ Я вообще-то как лучше хотела. Огневики воздушников интереснее. Огневики почти драконы!

‒ Опять ты со своим драконом? Да что б он провалился!

‒ Что случилось с мамой моей госпожи? ‒ Наконец не выдержал Альберт, и спор между Мел и Габи мгновенно прекратился. Первую он взял за руку, и она оперлась на него, как на стенку.

‒ Твоей госпожи… ‒ тихо проскулила Грейс. ‒ Он звал её также. Моя госпожа.