Текст книги "Измена. Не фригидная жена (СИ)"

Автор книги: Алиса Маис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Он ничего не добавляет, вынуждая меня внимательнее присмотреться к его профилю. Что упускаю из виду? Что не замечаю? Или он просто сегодня не в самом лучшем настроении? Сосредоточенный и напряженный, смотрит на дорогу, не реагируя на мои попытки дружелюбно ему кивнуть или улыбнуться, наладив контакт.

Не понимаю, с чего у него так резко переменилось настроение?

Он знал, что Дамир приедет.

И, боюсь, я даже пару раз делала из Сергея «свою лучшую подружку», вываливая на него свой эмоциональный багаж.

Не знаю, что случилось, не хочу его задевать. Поэтому кладу руку на его ладонь и сжимаю один раз. Коротко, но ощутимо. Он опускает глаза на мою руку.

– Спасибо тебе за все, Сереж.

– Почему это звучит, как прощание? – со смешком отвечает он.

– Нет. Нет, просто… Мне кажется, я не говорила тебе ни разу.

Мы слишком мало разговариваем по дороге домой. Во дворе я сразу замечаю внедорожник Дамира. Прощаюсь с Сережей и иду к нему. Если Сергей и останавливается возле подъезда, чтобы взглянуть мне вслед, я этого не вижу.

***

– Ты приехал, – с этими словами я сажусь в машину к Дамиру.

Он посмеиваясь, отвечает:

– Прости, что не предупредил…

Мы как будто пытаемся переиграть неловкую встречу на пороге квартиры. И нет никого, кто мог бы нам помешать.

– Все нормально, я тоже ждала встречи с тобой, – признаюсь я.

Слова вылетают из моего рта раньше, чем осознание доходит до мозга.

Как это вообще возможно? Говорят, что происходит не так – думаешь, а уже потом рот открываешь, не наоборот.

Я выразительно и очень увлеченно поправляю шарф, забрасываю его на шею, приглаживаю свободную куртку, которая скрывает мой живот в сидячем положении. Проходит секунд десять моих попыток загладить признание, но когда я поднимаю глаза на Дамира, понимаю, что мои попытки провалились. Могла не стараться.

В его взгляде читается столько надежды, радости, торжества…

Он услышал и именно на эти слова обратил все свое внимание.

Хорошо. Ладно. Я не солгала.

– Насчет моего соседа… – начинаю я невпопад, – ну, ты видел его у меня. Сергея – он мой сосед. Просто мой друг.

– Я так и думал, – соглашается он.

Дамир постукивает пальцами по рулю, разворачиваясь ко мне полуоборота.

То, как мы сидим в автомобиле, разговариваем о чем-то, разогреваясь в непродуваемом пространстве, отсылает меня к воспоминаниям из прошлого. Работа Дамира позволяла частенько выполнять функции моего шофера – подбирать с работы или подвозить к центру. Я могла взять свою машину, однако с ним ездить мне нравилось гораздо-гораздо больше.

– Тебе очень идет… беременность, – говорит Дамир.

Эти слова оседают на моей коже, как невидимое сияние. Я развалилась на пассажирском кресле в плюс-сайз куртке, но начинаю верить в свою красоту.

– Спасибо.

– Можно мне? – он делает неопределенный жест рукой, смотря на мой живот.

– О, конечно.

Убить себя готова за «о, конечно», ведь мой живот за последние пять месяцев трогали – ну, кроме меня, – исключительно врачи, и с абсолютно рациональными целями. Я расстегиваю куртку, а сама думаю, что это полное сумасшествие (или, возможно, очень символичный момент?), Дамир впервые за столько времени коснется меня именно там, где растет жизнь. Он меня предал, а я все равно позволяю ему столько всего.

Дамир внимательно смотрит на мой животик, склонив голову набок – выражение у него такое же, как и во время просмотра видео с животными, но одновременно серьезное, задумчивое.

– Что ты делаешь? – не удерживаюсь я.

– Я читал в интернете, что пол ребенка можно определить по форме животика…

Он такое читал?

Волна жара проходит по моему телу, приятного жара от привязанности к нему.

Представляю Дамира, сидящего на сайтах со статьями о беременности…

Никогда бы не подумала!

– Ох, для таких опытов на мне должно быть поменьше одежды…

– Может быть, позже.

Он смотрит мне в глаза, как раньше.

У меня перехватывает дыхание.

– Дамир, – выдавливаю из себя, не зная, что еще сказать… Жажда никуда не делась, я вижу, что он тоже ее чувствует.

К счастью, Дамир первым решает притормозить. Он усмехается и пододвигается, чтобы опустить руку на мой живот. Делает это так осторожно и трепетно, вынуждает меня за вздохом скрывать усмешку. Через тонкий свитер я чувствую его теплую ладонь. Дамир гладит животик, периодически смотря мне в глаза. Он видит мою расслабленность и опускается ниже, прикладывает к животику ухо. Кажется, я сейчас расплачусь.

Его близость – мощный стимулятор эмоций. И не всегда позитивных…

– Я что-то чувствую! – говорит он громче, чем надо. Голос Дамира преисполнен эйфории. – Он шевельнулся!

Ух, я тоже это почувствовала.

Малыш спал, а сейчас начал активничать.

– Он меня почувствовал?

Дамир приподнимается, заглядывая мне в лицо, его глаза лучатся радостью – как у отца, который впервые ощутил своего ребенка, считай, лично познакомился с ним. До этого он только знал, а сегодня почувствовал, что внутри меня действительно растет маленькое чудо.

– Она, – говорю ему. – Она могла почувствовать.

Он бросается обнимать меня, но так же нежно, как и касался живота. Прижимает к своей груди и сразу отпускает, он растерянный и, кажется, не знает, как себя вести сейчас. Пытается что-то сказать, но все-таки пускает скупую мужскую слезу. Дамир старается взять себя в руки, прижимает пальцы к глазам, но я все равно вижу его слезы.

– Маленькая принцесса, – говорю с гордостью.

***

Мы вместе поднимаемся в квартиру, я открываю замок под пристальным взглядом Дамира. Сначала хочу сказать бывшему мужу, что у Сергея нет запасного ключа или чего-то в таком роде – он не вхож в квартиру без предварительного разрешения. Но потом решаю промолчать.

Возможно, это пойдет нам на пользу, нашим отношениям, ведь раньше я рассказывала Дамиру абсолютно все – не допуская недосказанности, о которой в свое время мне твердила Карина.

Дамир снимает куртку в коридоре, аккуратно ставит ботинки возле стены.

За квартиру мне не стыдно, хотя Дамир привык к состоятельным местам, дорогой мебели, первоклассной еде. Я человек попроще. Квартиру мы с Кариной искали, исходя из удобного расположения, а внутренне убранство я почти не меняла. Здесь уютно – на полу ковер с толстым ворсом, в дополнение к батареям стоит обогреватель, на стенах висят картины с пейзажами. Пожилая дама Дарья Степановка, хозяйка квартиры, даже кота разрешила мне взять – если захочу потом…

– Кровать я заменила. Старая так скрипела от малейшего движения, что я даже просыпалась, спать не могла, – говорю я Дамиру, видя, как его взгляд скользит по постельному комплекту серого цвета. – Сергей помог ее дотащить.

– Сергей?

– У меня не так много друзей здесь.

Я присаживаюсь в единственное кресло – напротив кровати и в метре от Дамира. Малышка, как проснулась, так и не перестает пинать мамочку. Иногда сильно.

– Ты могла позвать меня.

– Не могла, – поднимаю подбородок.

Дамир вздыхает.

К счастью, он хотя бы не спорит. Не делает вид, что километры и дни порознь рассосали проблемы между нами. Мне немного стыдно, что дала слабину в авто, в моих планах был более холодный прием.

– Расскажи мне, как все было, – прошу я, поддерживая с ним зрительный контакт. – в тот день, когда я застала тебя в постели с Мартой. Что тогда произошло?

Дамир хмурится.

– Ты хочешь сейчас об этом говорить?

У меня едва не вырывается возмущенное: а о чем нам еще говорить?

Здорово, конечно, что он читал о форме живота и пришел в восторг, увидев меня с беременным животиком, но мне нужно от него другое. Ответы. Информация. Признание. Теперь я могу вспоминать о том дне без ощущения, что внутри меня все сжимается и растягивается, могу держать лицо и не плакать. Пришло время вернуться в тот день и выслушать, как все было на самом деле по версии Дамира.

– Мы на этом остановились.

Дамир разглаживает вьющиеся волосы на лбу и садится на край кровати.

Скромно так, стараясь не примять одеяло.

– Ладно.

– Ладно, – повторяю я.

Не даю ему увильнуть. Мысленно готовлюсь. Сцепляю руки в замок, чтобы не начать сдирать кутикулу от нервов. Я готова, но едва ли будет приятно слушать, как мой муж нашел любовницу.

– Я не изменял тебе.

– У нас были групповые галлюцинации? – вздергиваю бровь я.

Даже интересно, как он попытается оправдаться.

– Дело не в этом…

– Я все видела, Дамир. Видела, как вы целовались, ты… Лапал ее. Она сидела на тебе верхом. О чем мы вообще говорим?!

– Она не была моей любовницей, – прерывает меня Дамир.

Всего за две минуты он вываливает на меня абсурдную историю, которую я даже воспринять сначала не могу. Дамир говорит, что Марта – просто женщина, которую он нанял (что?) сыграть роль его любовницы (что-что?), чтобы я получила мотив и бросила его. Он признается, что сделал это из-за своего гребаного отца.

– К тому моменту он уже был недоволен нашим с тобой союзом, Вит. Я понимаю, что все выглядит так, будто я специально хотел причинить тебе боль, но на самом деле – наоборот. Я надеялся, что измена станет причиной для тебя оборвать со мной связи, чтобы это не было для тебя так травматично, – заканчивает он.

Не знаю, мне смеяться.

Или плакать?

Или одновременно попробовать сделать и то, и то.

Менее травматично, значит.

Я едва ребенка не потеряла из-за его не травматичного разрыва.

– Долбанный психопат, – я закрываю лицо руками. – Ты долбанный психопат… ты ненормальный. Такой же, как твой отец.

– Виталина, пожалуйста…

– Не трогай меня, – отстраняюсь и поднимаюсь на ноги.

Меня начинает потряхивать. Я ко многому была готова. Я хотела послушать, как он нашел мне замену, притащил ее домой, чтобы заняться любовью на моей подушке, хотела услышать от Дамира, почему он выбрал именно Марту, и как много в его поступках было связано с желанием отца заиметь, наконец, внука. Но услышать, что он придумал худший день моей жизни, чтобы «дать мне мотив уйти» я не была готова. Я присаживаюсь на край кровати и стараюсь дышать быстро и неглубоко, успокаиваясь. Концентрируясь на дыхании.

– Малышка, прости меня.

– Ты хотел, чтобы я увидела вас в постели? – спрашиваю я.

– Нет, нет, – он склоняется к моим коленям, приседает. – Ты раньше пришла с работы. Я хотел просто разбросать доказательства по комнате, сделать фото.

Ух, час от часу не легче.

Но первый шок проходит, дыхание замедляется.

– Не касайся меня, – повторяю я, смахивая руки Дамира.

Мне нужно еще несколько секунд. Или пару минут. Немного времени и свободного пространства, чтобы выдохнуть, понять.

Глава 20

Я не хочу дальше слушать.

Но Дамир не может перестать рассказывать.

Так между нами происходит, наверное, один из самых откровенных разговоров за годы отношений и моего замужества. Готовность Дамира посвящать меня в уголки его прошлого, которые всегда были покрыты замком «да ерунда, ничего важного», восхищает меня. Удивляет. Пугает даже. Я узнаю бывшего мужа заново и впервые настолько глубоко.

– Когда ты ушла, это был кошмар. Настоящий кошмар, Вит. Я каждый день хотел тебя вернуть, но если бы я ничего не сделал с моей проблемой…

Он говорит мне, что отец сломал его. Все-таки сломал, хотя внешне все было хорошо и прекрасно. Говорит, что я превратилась в его шанс стать нормальным человеком, но он сам у себя этот шанс отнял, как последний слабак и придурок…

Дамир остается у моих колен, но не предпринимает никаких попыток возобновить прикосновение. Он и выглядит иначе – как минимум надломленным мужчиной, за который прячется подросток. Все его детские травмы проявили себя сегодня. Он прятал их глубоко, я и не заметила, безупречно играя роль уверенного в себе харизматичного бизнесмена. Внешне Дамир был мечтой почти любой девушки, но внутри его головы творился хаос, настоящий ураган.

– У меня отношений до тебя не было, Виталина. Нет, я не жалею об этом… Но откуда мне было знать, как себя вести? Я допустил столько ошибок, я так и не сделал тебя счастливой… – он говорит, не давая мне даже слова вставить. – Я так хотел семью с тобой, я жил этими глупыми надеждами, что все может быть хорошо рядом с ним. Я хотел ребенка, думал, что он, отец, отстанет от нас, надеялся, сможем защитить малыша и уже не будет у него такого детства. Но это же все бред, да? Просто бред. Я бы его не защитил… А я должен был, не ты, ты не знала ничего…

– Дамир…

– Нет, Вит. Ты слишком многого не знала обо мне. Я не должен был делать тебе предложение, не посвятив в семейное дерьмо. Ты не заслужила такой подставы.

Еще громче, с большим надрывом.

Я прикладываю ладони ко рту, слушая его исповедь.

Выхода у меня нет.

Пусть я только что обозвала его психопатом, углубившись в душевную боль, его слова мгновенно перебивают ее, перенастраивая меня на сострадание.

– Я уже столько раз пожалел, что связался с Мартой, что придумал тот глупый план. Каким же он мне теперь кажется глупым, – грустно смеется Дамир.

Говорит, что он не нашел в себе достаточно храбрости признаться мне.

Я беру его за руку, стараясь успокоить, показать, что я рядом. Руки Дамира холодные, как лед, они всегда такие, если он нервничает. Боже, я ведь всегда была рядом. Если бы этот разговор состоялся пять месяцев назад, ему бы не пришлось рассказывать на полу съемной квартиры. Когда случилась Марта у нас, правда, были некоторые проблемы – много работы, много личной усталости. Не все идеально в постели. Но мы бы справились, теперь, когда я снова узнаю своего мужа, Дамира, в которого я так влюбилась с первого взгляда, я знаю, что справились!

Вместо этого, он все уничтожил.

– Дамир, – наконец, пока он переводит дыхание, я отвечаю. – Ты сделал меня счастливой. Честно. Ты делал меня счастливой много месяцев подряд, и все у нас было хорошо… Ты же помнишь, правда?

Он с готовностью кивает.

Глаза в глаза.

Сжимает мои ладони, я не возражаю.

– Но потом ты все уничтожил.

– Я знаю, знаю, малышка, я ненавижу себя за это… И буду ненавидеть…

– Послушай, – перебиваю, но потом делаю паузу, формируя свой вердикт.

Дышать легче стало после всего.

Мы с Дамиром стали ближе, вернулись к доверительному разговору.

– Послушай, – мой голос звучит увереннее, – я не могу тебе в данный момент ничего обещать, Дамир.

– Я понимаю.

Если он и ждал от меня прощения, то не показывает этого.

Кивает, медленно встает с колен.

Эмоциональная обнаженность Дамиру к лицу, думаю я мимолетно. Он таким родным и знакомым кажется, когда задумчиво поджимает губы, глядя куда-то в пол.

– Я тогда поеду найду себе номер в отеле, – говорит он.

Забирает с собой папку, в которой какие-то бумаги.

Видимо, еще не пришло время мне ее показать. Папка занимает мою голову на долю секунды, потому что я близка к тому, чтобы попросить его остаться. Нет, не так, предложить ему остаться.

Не хочу, чтобы он ехал.

– У меня есть диван, – выдыхаю я судорожно, останавливая его на пороге комнаты. – Если хочешь.

Мурашки по всему телу от мыслей, что мы с Дамиром останемся вдвоем ночью – в каких-то двух метрах друг от друга. Впрочем, Дамир может и не согласиться…

– Остаться у тебя?

– Угу.

– Ты десять минут назад назвала меня психопатом.

– Два раза, – напоминаю я, сцепляя ладони за спиной.

– Тем более.

– К твоему счастью, я изменила мнение, и думаю, что мне не будет ничего угрожать.

Он грустно усмехается.

– Я с радостью посплю на твоем диване.

На том наш странный диалог и заканчивается. Собрав себя в кучу, я иду на кухню, а Дамир остается в комнате.

Стук в дверь я не слышу за шипением подсолнечного масла на сковороде. Понимаю, что ко мне кто-то пришел в момент открытия Дамиром замка. На пороге стоит Сергей и он, черт возьми, держит букет роз в правой руке. Боже мой. Мне хочется провалиться этажом ниже, а лучше телепортироваться куда-то далеко.

***

– Чем могу помочь? – спрашивает Дамир.

Я не вижу его лица, но голос у него по-змеиному доброжелательный.

То есть – абсолютно не доброжелательный.

– Я удивлен, что ты еще здесь…

– Привыкай.

– Вита, ты тут? – зовет меня Сергей.

Я выглядываю из-за угла, как будто боюсь попасть под перекрестный огонь – но Сергей даже не пытается оторвать взгляд от Дамира, он меня в упор не замечает.

– Она не настроена с тобой говорить, – отвечает Дамир.

– Боюсь, это не тебе решать.

Они все больше распаляются, как два молодых быка. И какая-то часть меня хочет оставить все как есть, звонко хлопнуть дверью, прокричав: «я вообще-то нуждаюсь в тишине и спокойствии!» Но если я не вмешаюсь, ситуация может стать неконтролируемой. Они мне оба дороги – хотя и по другому. Оба дороги, несмотря на то, что один разбил мне сердце, а второй впервые решил подарить мне букет ровно в тот вечер, когда приехал Дамир.

– Успокойтесь оба! – кричу я.

Но слишком поздно.

Даже если они и начали соперничать за меня, то сейчас сфокусировались на ненависти друг к другу. Как же меня бесит эта мужская привычка решать проблемы. Я подхожу к Дамиру, цепляюсь за его плечи, чтобы он пропустил меня.

Если встану между ними, то сумею утихомирить ситуацию.

Но Дамир выше меня, сильнее.

Он выставляет руку, не давая пройти.

– Вита, оставайся в квартире…

– Дамир! – не добившись от него реакции, я поворачиваюсь к Сергею. – Давай мы поговорим позже, ок? Иди домой, Сергей.

– Потому что он так сказал? – бросает Сергей. – Вита, я давно хотел сказать…

Они снова вспоминают о причине своего конфликта. Обо мне.

– Давай ты скажешь мне это не сейчас.

– Нет. Сейчас, пусть он тоже слушает… – Сергей пытается войти в квартиру, но заканчивается все тем, что Дамир хватает его за свитер, и толкает назад. – Вита, не надо возвращаться к нему из-за страха… Или неуверенности. Растить малышку одной тяжело, но у тебя есть я!

…И становится только хуже.

Широко открытыми глазами я смотрю на Сергея, не в силах пошевелиться. Как он… посмел. Я делилась с ним своими опасениями, но вовсе не за тем, чтобы он так опозорил меня перед бывшим мужем. Дамир, наоборот, начинает действовать. Он бьет Сергея в грудь, выталкивая из квартиры, Сергей отвечает таким же тычком, и они оба падают на открытые двери, которые с громким стуком, треском соприкасаются со стеной подъезда.

– Стойте, прекратите! – я кричу. Я стараюсь до них докричаться. Но с таким же успехом я могла бы быть немой… – Давайте решать дела цивилизованно! – собрав все силы, я кричу еще громче: – если вы сейчас же не прекратите, я звоню в полицию! Вам ясно?! – ноль реакции.

На моих глазах Дамир и Сергей едва не падают с лестницы…

Дамир пропускает удар по щеке, но сразу же отвечает Сергею. Он толкает его в грудь и вместе с ним ударяется об стену…

– Ладно, если так, пусть во всем разбирается полиция!

Я забегаю в квартиру, надеясь найти телефон… Но тут же бегу назад, чтобы проверить, не свернул ли кто-то кому-то шею. Не могу их одних оставить, руку кладу на живот, стараясь начать думать. Снова призываю их остановиться… Сюрреализм какой-то. В толкотне они спускаются на один пролет, и сразу же сбивают цветок, который заботливая тетя Нина поставила на подоконник. О нет.

– Я сказала хватит!

Я нахожу взглядом букет роз, который принес Сергей.

Хватаю его и спускаюсь к мужчинам.

Близко не подхожу, не могу позволить обстоятельствам и взрыву тестостерона позволить навредить малышке. Но на вытянутой руке дотягиваюсь до Сергея. Наверное, со стороны это до смеха нелепо. И комично. Но у меня нет других вариантов! И мне совсем не смешно. Я бью его розами по затылку, по голове…

Почти без разбора.

Дамир пользуется моментом, и делает ему подножку. Господи…

С грохотом Сергей падает на пол… В самые мои ноги. По его щеке бежит струйка крови. Из-за меня. Из-за меня, черт возьми. Я так злилась на него, что сказал такое Дамиру, спровоцировал. Но теперь я чувствую, как ужас спускается по позвоночнику. Я поднимаю глаза на Дамира, он готовится врезать ему снова.

– Нет. Хватит!

Рукой со злополучным букетом я выставляю перед ним барьер.

Дамир тоже выглядит ужасно.

Ему, наверное, больше досталось…

Сергей же работает в спортклубе, конечно, у него сил больше. Мне хочется сразу же заняться его ранами. Но я сохраняю нейтралитет. И достоинство.

– Сергей, ты…

Он поднимается и отталкивает мою руку.

Признаю, меня это задевает.

– Если ты готова терпеть рядом такого человека, Вит… Я ничем тебе не могу помочь. – Он проходит мимо нас, стучит по ступенькам пятками, и захлопывает двери квартиры. Даже когда он уходит, в воздухе ощущается отголосок его фразы.

Я считала его другом.

Кем же меня считал Сергей?

Дамир перешагивает с ноги на ногу, видимо, чувствует боль, потому что хмурится. Старается не показать это. Я подходу к нему, кладу руки на грудь.

– Где болит? Тебе надо к врачу?

– Нет, конечно. Все нормально. Зато я отстоял твою честь, – ухмыляется он.

Мне хочется сказать, что он скорее отстоял свою. Но когда он улыбается, я вижу, что губа у него разбита, и я решаю, что сегодня он может считать себя героем – если ему так хочется.

Если ему нужно.

– Пойдем я раны твои обработаю.

Дамир соглашается.

Покорно идет со мной в квартиру, садится на диван и позволяет мне следующие пятнадцать минут хлопотать над ним с ваткой и перекисью. Одна рана над бровью, еще одна возле носа, и самая крупная – возле подбородка. Я делаю это в молчании, но чувствую, что Дамир хочет что-то сказать. Возможно, про Сергея.

Я перехожу к его сбитым костяшкам, беру его за руку, и чувствую, как щеки заливает жаром. Он теплый, и несмотря на драку, ни о чем сейчас не переживает.

– Извини, что не сдержался.

– Оба хороши, – фыркаю я.

– И ты бы сдала меня в полицию? – в его голосе проявляются игривые тона.

– Если бы ты продолжил избивать Сергея, то сдала бы.

Я немного сильнее нужного сжимаю его пострадавший палец.

– Ауч.

– Терпи, мой защитник.

Я вздыхаю под его пристальным взглядом, опускаю глаза на его грудь.

– Мне надо посмотреть и… другие повреждения.

***

Итак, я говорю это.

Вслух.

Фактически прошу Дамира раздеться.

Боже, снова начинаю краснеть.

Наверное, меня можно понять и простить, правда? Почти восьмимесячное воздержание на фоне полной гормональной неразберихи и так неудобно повышенного либидо… Приводит к тому, что – да – я думаю о сексе. Прямо сейчас. Конечно, на моем лице Дамир это не прочитает и провоцировать я его не собираюсь. В голове всплывают слова моего гинеколога – о проблемой беременности. Первые месяцы я боролась с угрозой прерывания беременности, а вторая половина беременности, очевидно, пройдет под эгидой не дать малышке появиться на свет слишком рано. «Так что никаких интимных отношений, мамочка! Во избежание проблем» – сказала мне Лидия Михайловна.

Углубившись в противоречивые мысли, я выпадаю из реальности. Вернувшись, вижу, что Дамир позу не изменил, одежду не снял, смотрит на меня очень пристально.

– Что? – моргаю я.

– Я тут понял, что мне еще повезло.

– Например?

– Меня ты хотя бы не отхлестала букетом, когда я тебе его принес…

Смешок вырывается изо рта.

Дамир тоже усмехается.

Я ныряю в воспоминание, которое до сих пор колит уголками. Это было в больнице, сразу после того, как я едва не лишилась малышки. Я тогда понятия не имела, как сложится моя жизнь, я тогда не представляла, что пройдет несколько месяцев, и я буду искренне смеяться на диване с Дамиром, чувствуя легкость…

– Боже, надо будет извиниться перед Сергеем, – я прикрываю рот рукой, и все равно смеюсь. Представляю, как комично это выглядело со стороны. Цветы остались в прихожей и пока мне не хочется смотреть на то, во что я их превратила.

– Да не переживай.

– Конечно, ты так скажешь, тебе он не нравится…

– Ну, – протягивает Дамир. – Главное, что ты чувствуешь по этому поводу.

Он неожиданно опускает руку на мое плечо и – прямо как раньше – берет за прядку, легко дергая на себя. Кажется, что с этой прядкой сбивается с ритма и сердце.

Как в чертовых мелодрамах.

Никогда не считала их правдоподобными, а теперь веду себя как главная героиня.

– Ладно. Давай закончим с твоими ранами. И я все-таки приготовлю ужин.

Дамир не торопится.

– Да все нормально, – говорит он.

Я вздергиваю бровь в немом подозрении.

Точно же помню, как он морщился, переступая на правую ногу, а в коридоре держался за бок в районе печени, думая, что отвернулась к двери. Не нужны мне скрытые переломы или необработанные раны, которые могут даже инфицироваться.

– Дамир.

– Что?

– Покажи мне живот.

– Зачем тебе мой живот? – смеется он.

Но напряженно.

– А тебе есть что скрывать?

– Извращенка, – шутит он, когда я начинаю сама поднимать свитер. Под ним у Дамира черная кофта-лонгслив. В прошлом году именно я ее купила в магазине термобелья. Я хватаюсь ладонями за край кофты и поднимаю его выше. То, что здесь работы достаточно, понимаю сразу, утыкаясь в синеющую гематому на ребрах. Но нескольких взглядов мне хватает, чтобы понять – тут что-то явно не так.

Синяков слишком много и все они разные по свежести… Те, что Дамир заработал в драке с Сергеем, синие или красные, воспаленные. Но рядом с ними я замечаю другие – желтые, почти багровые, уже проходящие, но… Откуда они все у него?!

Следуя порыву, я касаюсь его груди, провожу рукой по синяку, пальцы находят зарубцевавшийся шрам. Рука скользит ниже, к животу, к еще одной гематоме.

На нем живого места нет.

– Дамир… Что случилось?! – возвращаюсь к его лицу. – Кто это сделал?

В уме я перебираю варианты.

Ввязался в драку?

Начал участвовать в каких-то… уличных боях? Или так только в кино бывает?

Может быть, связался с плохой компанией?

– Что случилось?

– Ты… Только не переживай, – он отстраняет меня от себя и опускает свитер. – Небольшой побочный эффект расстройства отца, что я ушел.

– Я не понимаю…

Хотя в душе я, наверное, уже понимаю.

Не зря я считала Алексея Сергеева чудовищем, да и чему тут удивляться? Он мучил своих детей годами, считая это «элитным воспитанием», почему же ему вдруг прекращать сейчас? Но я не думала, что увижу этот его гнев в виде побоев.

– Боже, Дамир…

Слова заканчиваются.

– Это в прошлом. И оно того стоило.

– Он тебя бил? – все-таки решаюсь я. Хватит – так как раньше, когда неудобные темы мы прятали под ковер – не будет.

– Нет. Он сам до такого не опускается. Для этого у него есть специально обученные люди, – иронично отвечает он. – Да все не так страшно, – добавляет Дамир. – Оно того стоило. Теперь у меня с ним нет никаких связей. Юридических.

– Как это?

– Я ушел из компании, малышка. Продал наш дом, – его рука осторожно ложится на мое колено, – но не из-за того, что нам было плохо или я тебя хотел забыть… Наоборот. Просто подумал, что если у нас все получится, то… купим новый дом в новом городе, начнем сначала, понимаешь?

– Продал дом?

– Все твои… Наши вещи хранятся в гараже. Временное решение.

Вторую руку тоже кладет мне на штаны, разворачивает обе ладонями вверх, без слов призывая меня взяться за руки.

Уступаю и кладу руки на ладони Дамира.

– От наследства тоже отказался, а то бы он решил, что снова можно меня шантажировать теми миллионами. Да бог с ними, с деньгами. Тимур же сумел, думаю, и у меня получится найти работу.

– Конечно, получится, ты же профессионал, – севшим голосом говорю я.

– Но ты не переживай. Для ребенка у меня сбережения есть. Плюс на депозитах деньги лежат, наши, не его, с них проценты приличные капают. Малышка будет обеспеченной. Я ей весь мир подарю.

Я тяжело вздыхаю.

Одно понимаю четко, что моя жизнь без Дамира была спокойной и однообразной, а как только он появился в этом спокойном море поднялся ураган. И я, вопреки всему, рада, что он сейчас появился…

Не знаю, сколько проходит времени, мы с ним сидим, держась за руки, думая, наверное, каждый о своем. Мне хочется верить, что Дамир рад, что он со мной – несмотря на большой путь, который предстоит пройти. Потому что я – рада.

Но пока…

Пока я беру в руки ватку, прижимаю к банке с перекисью, чтобы пропиталась, и приступаю к обработке его ран.

Глава 21

– Карина, наконец-то! – вздыхаю я в трубку. – Я тебе звоню уже раз десятый…

– Что-то случилось?

– Нет, – спешу ее успокоить. – Ничего такого. Ничего ужасного.

– Тогда почему так рано?

Она стонет мне в трубку и – по звуку – плюхается обратно на кровать.

Восьмой час.

Я привыкла вставать рано во время беременности, даже когда на работу не нужно идти. Тревожность периодически выгоняет меня из постели, просто чтобы не лежать, не давать волю беспокойству о малышке… Сегодня я встаю, потому что в соседней комнате спит Дамир и это что-то очень непривычное для меня. Мне нужна подруга, чтобы привести в порядок мысли.

Потому что…

Мой бывший муж спит в соседней комнате.

И я безумно хочу в его объятия.

– Вчера Дамир приехал.

– Я знаю, крошка, – отвечает Карина. – Рассказывай, как все прошло?

– Странно. Очень странно.

Вчерашний день я перевариваю каждую секунду после пробуждения, уже около сорока минут, но по-прежнему почти ничего, кроме тотальной растерянности, не чувствую. «Почти» – потому что есть еще радость. Он сейчас спит, никак со мной не взаимодействует, а мне уже хорошо… Словно кто-то прикладывает к телу грелку, не к коже, сразу к сердцу.

– Мне нужны подробности! – кричит в трубку Карина.

Иногда она ведет себя так, словно моя жизнь – это реалити-шоу. Но если честно, два месяца назад я сама сказала, что чувствую себя, как чертовая героиня из реалити-шоу. Будто меня щипцами забрали из привычной жизни и отправили сюда, мол, давай, беременная, растерянная, напуганная, разбирайся с этим дерьмом.

– Все пошло… не по плану.

– То есть? О нет, не говори мне, что вы, красавцы, переспали?

– Боже, нет, – шиплю я в ответ, делаю вид, что мне неприятна сама мысль. – Ничего не было, ты же знаешь, что мне нельзя… по медицинским показаниям, – добавляю спокойно. И немного прислушиваюсь к шумам в гостиной.

Будет очень неловко, если Дамир услышит наш приватный разговор.

– О, то есть, если бы было можно…

– Карина!

– Молчу, молчу. Рот на замке.

Мы одновременно фыркаем.

– Просто… Просто я думала, что буду чувствовать себя совсем не так, когда он приедет. Знаешь, я все это время верила, что научилась жить без него. А теперь он приехал, – я поворачиваюсь к окну, сталкиваясь с еще одним приступом слезливости, связанным с гормонами, – и мне кажется, что я существовала и все.

– Ты его еще не разлюбила.

– Да, возможно, скорее всего, – сдаюсь я. – И он рассказал о том, что продал дом, и ушел из компании… А его синяки? Ты знаешь, что его избивали?! – голос срывается, слова будто толпятся во рту.

Карина выдерживает паузу.

– Я кое-что знала об этом. Но не собиралась тебе говорить раньше времени.

– Но почему?

– Ты сказала, что не хочешь ничего о нем знать, так?

– Да, но… – я накрываю ноги одеялом, борясь с дрожью.

– Я помнила твое лицо на следующий день после того, как ты почти потеряла ребенка, Вит. И мне кажется, что это даже… Извини, что я так скажу, но это правильно, что каждый из вас прошел свое чистилище сам, – эффектно завершает она.