Текст книги "Навязанная, беременная, моя! (СИ)"

Автор книги: Алиса Ганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 9

Сопровождая меня до покоев, Свена молчала, однако внимательно наблюдала за каждым моим действием.

– Устала, – войдя в комнату, я потянулась к браслетам, державшим на затылке локоны, и стянула первый из них, не глядясь в зеркало.

– Сейчас помогу, княжна. – Свена метнулась ко мне и стала помогать снимать украшения. Мы молчали, но обращение «княжна», подчеркнуло, что отныне моя жизнь изменилась. Я изменилась. Да и какое я дитя, если ношу ребёнка под сердцем… Теперь я женщина, почти мать, которая несёт ответственность за себя и за малыша, потому что беспечная жизнь рухнула из-за нескольких мгновений доверчивости, слабости.

Перед глазами встала парочка суетящихся любовников… Грудь сдавило, и на миг мой разум помрачился.

А ведь достаточно нескольких капель настоя горемычки, чтобы изменить судьбу!

Представила, как с жадностью выпиваю горьковатое снадобье и избавляюсь от последствий своей глупости…

«Грех на душу возьму, а счастья не найду», – почти сразу же осадила себя. С ребёнком или без него отец будет добиваться цели. Поэтому это ничего не изменит. Грустно усмехнулась и, придя в себя, услышала нашёптывания Свены:

– Княжна, вы были самой красивой. С вас не сводил глаз гхарт…

– Замолчи, – оборвала её, строго посмотрев. И даже Вайра притихла в углу, прижимая моё снятое платье к груди.

В эту ночь я не могла уснуть, зато имела возможность побыть наедине со своим горем, мыслями; могла не таить горячих слёз… Свена, как чувствуя, что что-то произошло, наведывалась со свечой, проверяя, на месте ли я?

Она кралась тихо, но я знаю её с детства, поэтому при малейшем шорохе закрывала глаза.

Надо пережить боль, вытравить из сердца глупые эмоции, научиться жить разумом, как наставлял отец, а отца – его дед. Это больно, но необходимо. Вот только перерождение столь мучительное, что хотелось выть в голос.

Я любила Роберта, но мои чувства оказались ему ненужными. Он жестокий глупец. И всё же я сама виновата, что доверилась недостойному человеку, пленившись его красотой, широтой плеч, волнительным тембром голоса…

Много я передумала за эту ночь, успокаиваясь расслабляющим ароматом набитого травами шелкового саше, и когда изгрызла себя, извела до опустошения, Светлая наконец-то сжалилась, подарив мне сон…

Громкие мужские голоса вырвали из желанной безмятежности, напугали.

Не понимая, что происходит, почему все суетятся, я скинула меховое одеяло и выбежала в соседнюю комнату.

Прикрывая глаза и щурясь от дневного, яркого света, я разглядела отца, брата. После бессонной ночи, непомерных возлияний, они выглядели утомлёнными. Но в отличие от Леонида, покрасневшие из-за недосыпа глаза отца горели торжеством.

Оглядев меня, он вскинул голову и махнул рукой, выгоняя из покоев Свену и Вайру.

Они покорно ушли. В комнате остались я, он и брат.

– Лиэн! Поздравляю! Разногласия улажены, ты выходишь замуж!

Я застыла, сжав пальцы в кулаки так сильно, что ногти впились в кожу.

– Одарённая красавица… – Отец горделиво ухмыльнулся. – С каплей древней крови… В старомодном платье и с дурацкой причёской покорила сердце Сиятельного Маргота. Он хочет, чтобы такое сокровище осталось при тринарском дворе. Считай, дорогая дочь, я тебя удачно пристроил.

– Я не пойду за гхарта Роберта, – отчеканила упрямо, впервые позволив себе перечить отцу.

Брови сурового князя недовольно сомкнулись, однако на губах осталась довольная улыбка. Видимо, оценил, что я оперилась и отрастила коготки. Кричать не стал. Зато подошёл ближе и тихо, почти мурлыкая, зашипел:

– Он ничего не решает. Это воля Маргота! А стоит сумасбродному гхарту обидеть тебя, ему несдобровать! Магрот не даст ему терзать лакомый цветочек.

– Это бесчестье! – воскликнула я, сообразив, к чему клонит отец. От омерзения подступила тошнота. Прежде я бы впала в истерику, но сейчас оставалась в хладнокровной ярости. И то ли ещё будет, если останусь в Тринаре!

– Это защита и покровительство сильнейшего. Захочешь, получишь власть. А захочешь, останешься при муже. Вам ли женщинам не уметь дурить мужчин? Ты же как мать, чего захочешь, получишь!

– Как вы можете так говорить о матушке? – вскипела я, отпрянув от отца. – Вы приняли её дар! Приняли её жизнь в оплату своей жизни! А теперь живете и оскорбляете её память?

– Она умерла, а я жив, но здесь… – Князь стукнул себя кулаком по груди. – Пусто! Я полумертвый. Я проклинаю день, когда встретил и полюбил её. Или думаешь, я по доброй воле женился на безродной?

Хмурый Леонид, слушая отца, крепился. Но, кажется, сегодня и у него важный день, который перевернёт жизнь.

– Пожелаешь, Лиэн, скрутишь норовистого гхарта в бараний рог! – Князь показал жестом, как ломают через колено. – Уж твоя-то кровь тоже не водица. Свела дурака с ума. Сам не свой ходит.

– Очень даже ходит, радуется жизни, обо мне не думает. А вы ради своей выгоды готовы оставить меня здесь, где сами чувствуете себя неуютно!

– Предпочитаешь остаться в гареме кенарийцев? Или выйти по глупой любви и оставить брата разбираться с алчными до земель соседями одного?

– Я мужчина! – Взорвался Леонид. – Это мой выбор! Мой путь! И я не хочу, чтобы сестра была несчастна!

Отец резко развернулся и ударил его по лицу. Удар пришёлся по косой, однако губу разбил. Багровая струйка потекла по подбородку брата.

Чтобы не испачкать сюртук, Леонид достал платок и приложил к губе, смотря на отца волком.

– То есть вы, отец, считаете меня, плоть от своей плоти, глупцом, не способным удержать власть? Однако готовы доверить княжество после себя?

– Я лишь хочу, чтобы вас, самонадеянных глупцов, не подушили, как крысят! Лучше стать самым богатым, вольным ланграфством в Тринаре, и чередой династических браков сесть на тринарский трон, чем безрезультатно бороться с ветром.

Мы с братом переглянулись.

Отец говорил безжалостно, но, увы, в его словах имелась истина.

– Тебе, Лиэн, и тебе, Леонид, предстоит связать себя узами династических браков. Или можете убираться и забыть обо мне и о княжестве!

Впервые отец поведал нам о своём самом грандиозном плане. Он шаткий, безумный, но на коварстве, храбрости и целеустремлённости и держится княжество.

Однако сейчас я могу бросить отцу вызов, отказаться поддерживать его. И пусть будет сложно, справлюсь. А вот брат? Положение богатого Шаеля, зажатого в тиски крупных королевств, настоящее проклятье.

В груди полыхали упрямство, ярость, обида, что отец воспринимает нас как марионетки. Но я поймала себя на мысли: если хочу начать жить разумом, самое время сделать это, потому что князь Шаеля эгоистичен, коварен, однако никогда не был глупцом.

– Вы правы, отец, – отчеканила глухим, не своим голосом. – Благодарю за урок.

У Леонида взметнулась бровь.

– Лиэн, ты понимаешь, что завтра уже ничего будет не изменить?

– Почему завтра? – Повернулась к отцу.

– Весть о твоём даре каким-то образом разнеслась по Тринару. А тринарцы сходят с ума по древней крови. Так что Маргот желает, чтобы уже завтра утром вы принесли клятвы.

– Но мы не готовы к церемонии!

– Маргот пообещал подарить наряд невесты в качестве свадебного подарка. Так что, готовься, Лиэн. Перед тобой распахивается столько дверей. Лишь тебе решать, куда ты пойдёшь?

***

После ухода отца я пребывала в шоке, ведь пока что во мне, вопреки настрою, жили две Лиэны. Одна наивная, боявшаяся разочаровать князя, а вторая – цинично отмечающая, что не всё так уж плохо. Во всяком случае, Роберт из ненависти не посмеет издеваться надо мной, не посмеет избавиться, подсыпав яд. Заодно я смогу помочь брату. И уж точно лучше остаться в Тринаре, чем в кенарийском гареме.

Пожелав побыть в одиночестве, села перед зеркалом, которое мы привезли с собой, и стала изучать отражение.

Глаза опухшие, губы искусанные, красные; волосы, разметавшиеся по плечам… – одним словом, запуганная девчонка.

– Княжна, к вам гости, – после стука вошла Свена, нарушив желанную тишину.

– Я никого не жду.

– Тринарские гости. Пришли засвидетельствовать почтение будущей супруге гхарта Роберта.

Впервые мне захотелось накричать. А вместо этого закрыла глаза и произнесла:

– Мне надо собраться.

– Я помогу! – Свена повернулась к сундукам с вещами.

– Нет. Ты будешь развлекать гостей, а Вайра поможет собраться.

Наставница открыла рот, закрыла его. В глазах пожилой женщины появилось непонимание, обида, однако она покорно кивнула.

– Как скажете, княжна.

Стало стыдно, но я подавила порыв броситься и извиниться. Позже награжу её, а пока надо изживать мягкотелость.

Вайра, помогая одеваться, была кроткой, не болтала и во всём старалась угодить. Лишь когда осталось надеть украшения, замялась и жалобно спросила:

– Княжна Лиэн? Мы прогневили вас чем-то?

Посмотрела на неё в отражении зеркала. Служанка напугана. И Свена, наверно, тоже расстроилась. Покачала головой и мягче заверила:

– Мы не дома. В Тринаре другой мир, другая жизнь. Нам придётся приспосабливаться, особенно в доме будущего мужа.

– Вы не отправите нас в Шаель? – встрепенулась Вайра.

– Вы хотите оставить меня одну?

– Нет! Конечно, нет! – Поддавшись порыву, она наклонилась и крепко обняла меня. Опомнившись, ойкнула, зажала ладонью пухлые губы и убежала сообщить радость лиере Свене.

Я же, убедившись, что выгляжу идеально, обратилась с молитвой к Светлой. После сделала несколько глубоких вдохов, натянула улыбку и, открыв дверь, вышла к гостям, которых собралось немало.

–…Княжна, простите за скромный дар. – Вручила мне красивый ларец высокая гхара Милора. – События развиваются столь стремительно, что мы, право, не ожидали такого поворота.

– По правде, мы думали, что супругой гхарта Роберта станет Бригита Лерси. – С жабьей ухмылкой добавила её спутница, гхара Дерия.

Они намеренно сказали это и наблюдали, как я отреагирую, чтобы потом разнести слухи и поиздеваться над княжной-чужачкой.

– Светлая рассудила иначе, – ответила я сдержанно и пригласила гостей к столу, на котором Вайра расставила изысканные шаельские сладости в почти прозрачных, хрупких тарелочках.

За неспешной беседой я знакомилась с тринарскими знатными гхарами, узнавала сплетни, новости Артонара и между делом всё-то, что меня интересовало.

Так оказалось, что мой бывший сосед за обеденным столом, уже немолодой, лысеющий ландграф Вормудт, давно соперничает с семьёй ненавистной Бригиты Лерси. Семья Лерси богата, но не так знатна, как семья Роберта. Зато Роберт знатен, но не так богат, как хотелось бы. Если знания правильно использовать, враг моего врага станет моим другом…

Стоило появиться надежде, с души упал камень, я улыбнулась.

– Любовь творит чудеса! – фальшиво восхитились гостьи.

– Лишь истинная, – уточнила я и таинственно оглядела присутствующих гхар. У каждой из них при себе имелась жемчужина, в наряде или украшении. И это уже начинало раздражать.

– Расскажите нам, княжна, как вы познакомились с гхартом?

Я улыбнулась шире и с придыханием начала рассказ…

Пришлось потратить много сил, расставляя коварные сети. Но если верно рассчитала, то сегодня-завтра между ненавистными любовниками разразится скандал. А чем больше они будут ссориться, тем быстрее их чувства уйдут...

Внезапный визит высокого, темноглазого мужчины с чёрной косицей, перекинутой через плечо, разогнал сплетниц. Ведь это пришёл сам Сиятельный Маргот, чтоб сообщить о своём решении, преподнести дар, подвенечное платье, и пообещать отвести меня к алтарю лично.

Это честь, вот только после намёков отца, я и вправду заметила, что король Тринара поглядывает на меня с мужским интересом. Почувствовала омерзение, стыд, сомнения. Хорошо, что пришла мера Фаора, проверить дары на яды.

Увидев подаренный наряд, она лукаво улыбнулась и, прихватив подарки, удалились в соседнюю комнату. Я бросилась следом.

– Мера Фаора, – ухватила за руку Знающую. – Что мне делать?

– Выбирать, – ответила она лаконично, подтверждая слова отца.

– А король примет отказ?

– Смотря, как отказать, – она простёрла руки над украшениями, посудой и другими дарами, прикрыла глаза.

– Я могу отказаться от брака с Робертом?

– Зачем?

– Он ненавидит меня.

– Ненависть и любовь граничат. Порой надо сделать лишь шаг, чтобы перейти в другую грань.

– Я не прощу его! Никогда!

– А есть что прощать? – возразила Знающая, не отрываясь от проверки.

– Но я видела! Я…

К нам вошла Свена и помешала.

– Мера Фаора. Мы не знаем что делать с нарядом. Оно тоже ужасно старомодное! – прошептала наставница, опасаясь, что нас могут подслушивать. – Я наняла швей, но они не справятся за ночь. И ткани подходящей в суматохе не найти!

– Просто подгоните по фигуре и не ничего не меняйте.

– Но как же! – изумилась Свена.

Знающая не ответила, зато мне посоветовала:

– В Артонаре красивые закаты. Прогуляйтесь, княжна, полюбуйтесь, развейтесь перед завтрашним важным днём.

– Мы заняты и не можем составить компанию княжне, – тут же вклинилась Свена.

– Завтра после церемонии, когда молодые останутся одни, вы тоже составите им компанию? – съязвила мера Фаора.

Свена от возмущения побагровела. И пока она приходила в себя, я по совету Знающей, улизнула на прогулку.

Замок большой, а я шла наугад, надеясь увидеть что-нибудь интересное. Но заплутала. К тому же мои белые волосы пугали тринарцев.

Решив вернуться, развернулась и… Наткнулась на гхарта Роберта, который, кажется, следовал за мной по пятам.

– Ведьма! – Накинулся он на меня. – Ведьма проклятущая! – Ещё немного, и его пальцы сомкнутся на моей шее.

Но страх быстро сменился возмущением. Никто не смеет меня оскорблять!

Вскинула голову, заглянула ему в глаза и поинтересовалась с издёвкой:

– Какая краткость! Просто ведьма, вместо слов: «Ила тебе, ведьма, а не моя сила»?

У Роберта сбилось дыхание, лицо перекосилось от гнева.

– Будь проклят день, когда встретил тебя! Ненавижу!

– Да-да, вы любите невинную Бригиту, – огрызнулась. – Хотите что-нибудь ещё донести?

– Чтобы ты сгинула в самый мрак, откуда и явилась!

Сказалось напряжение последних дней, буря нахлынувших эмоций – я внезапно расхохоталась.

– Только с тобой, мой дорого́й жених! – бросила вслед уходившему Роберту. Хотя он так шагал, что это больше походило на бегство.

Глава 10

С приближением церемонии волнение нарастало. Жаль, что Знающая отлучилась по делам. Её присутствие помогло бы взять себя в руки.

После омовения с душистыми маслами меня обтёрли, нарядили в красивое свадебное платье, сделали причёску.

Свена, оценив красоту тринарского наряда, уже не ворчала.

– Вам, княжна, всё к лицу, – улыбнулась она и поднесла ларец с диадемой. – Пусть все видят, что замуж выходит не просто красавица, а княжна Шаеля.

Я с грустью посмотрела на украшение, на изумительные самоцветы, переливающиеся на свету.

– Эту диадему носила ваша матушка,– напомнила наставница.

– Украшения ей счастья не принесли. К тому же отныне мне жить в Тринаре, – качнула головой, отказываясь от предложенного.

Свена не понимала или не хотела замечать очевидного: страх тринарцев, считающих меня ведьмой, нельзя считать забавной шуткой. Мне предстоит жить в этом суровом краю, поэтому следует позаботиться о репутации, иначе враги, а их у меня много, обернут слухи против меня при первой возможности. Именно поэтому я щедро украсила лиф красного платья с богатым золотым шитьём жемчужными ожерельями. А накинув на голову тончайшую вуаль, закрепила обручем с жемчугом.

Свена расстроилась, однако спорить не стала.

– Княжна, ваш отец и брат уже в храме, – поторопила меня.

– Уже пора? – вздохнула я, поглядывая в окно, где солнце неумолимо поднималось над горизонтом.

– Да. – Свена взяла меня за руку. – Чтобы ни случилось, я буду рядом.

Я погладила её морщинистую руку. Наставница от нежности прослезилась и, прикрыв лицо, всхлипнула.

– Всё будет хорошо, Свена, – улыбнулась я, скрывая дрожание голоса, и вышла из покоев.

До храма шла в сопровождении подданных. А у храмовых ступеней нас встретил Сиятельный Маргот. Пытаясь разглядеть меня через вуаль, он вглядывался тёмными глазами, смущая до неловкости.

– Вы, княжна, совсем не похожи на королеву Мергет. Однако видя вас, образ моей матери встаёт перед глазами. Моё сердце начинает чаще биться. Наверно, вы и вправду… – Наклонился ближе. – Имеете власть над мужчинами.

Смущённая признанием, я прижала руку к груди. Жемчужные браслеты издали перестук.

– Колдуны избегают Слёз Светлой. – Обратил на них внимание Маргот. – Я рад, что королевство обретает в вашем лице не только наследницу Знающей, но и почитательницу Светлой.

– Увы, Сиятельный, я имею небольшой, скромный дар. Простите, если разочаровала вас. Ещё не поздно отменить церемонию.

– Когда-то каждый делает первый шаг. – Король Тринара загадочно улыбнулся и подал руку.

Гости стояли вдоль стен. Леонид и отец сидели с королевой Тринара и её наследниками на скамье. Не знаю, что брат сказал королеве такого, однако она, увидев нас с Марготом, милостиво улыбнулась.

Я обрадовалась, что хотя бы королева не считает меня соперницей и врагом, выдохнула и только тогда заметила, что мрачный, древний храм с посеревшими от времени стенами, украсили цветочными гирляндами, белыми и золотыми тканями, лентами.

Свет, падающий через мозаичные стрельчатые окна, раскрасил каменный пол цветными узорами. Красивый храм, торжественный миг… Сердце наполнилось надеждой, что, может быть, случится чудо! Однако поднявшись по ступеням, увидела перед статуей Светлой поникшую фигуру Роберта, и ощутила, что даже слюна наполнилась горечью.

Мой суженый выглядел, как будто пришёл на казнь. Красивые одежды и богатый пояс подчёркивали его бледность, усталость. И даже не видя его лица, я понимала, что он тоже несчастен.

Неужели я настолько ему отвратительна, противна?

– Идёмте княжна. Ничего не бойтесь… – Я не заметила, что остановилась. Взгляд Сиятельного Маргота прошёлся острой бритвой по «жениху». Гхарт Роберт под давлением короля вынужден был повернулся, сделать шаг нам навстречу и даже изобразить радость.

Когда он протянул руку, я отчётливо осознала, что после брачной церемонии уже будет невозможно что-либо изменить. Мы упадём в бездну неприязни, отчаяния, злости, обид и не сможем из неё выбраться, поэтому медлила.

Роберт испытывал нечто подобное, скользил взглядом по вуали, всеми силами скрывая свои чувства от следивших за нами гостями и короля.

Мне даже стало жаль Роберта. Неужели он настолько влюблён в Бригиту, что не может без неё жить?

Подавила боль, подступавшие слёзы и пообещала себе, что пусть Роберт меня не любит, я постараюсь принять это и найти между нами что-то общее. Быть может, так мы сможем ужиться.

Вздохнула и приняла его руку. Роберт вздрогнул, сжал мои пальцы и отчаянно прохрипел, царапая тишину храма голосом.

– Сиятельный! Прошу провести полную церемонию!

Бровь Маргота взметнулась, на переносице залегли глубокие складки, выдавая вспыхнувший гнев. Однако помедлив, король дал добро:

– Да будет так.

В зале зашептались.

Украдкой посмотрела на меру Фаору, стоявшую рядом с князем и королевой и что-то нашёптывающую им. Они внимательно слушали её и одобрительно кивали.

Как же мне стало интересно, о чём они говорят! Вдруг мера Фаора подняла голову и улыбнулась мне, хотя через вуаль не было видно, куда я гляжу.

Путы страха, сковывавшие душу и тело, пали. Я подняла голову и, встретившись взглядом с Робертом, заметила на его губах мстительную, сардоническую ухмылку.

Не знаю, в чём коварство полной церемонии, но мне не страшно. В моём сердце нет зла, поэтому я спокойно поднялась на постамент и застыла перед статуей Светлой.

В храме стихли голоса, перешёптывания. Светоч в белых одеяниях встал перед нами и запел церемониальную песню.

Роберт едва касался меня, как будто я была омерзительной тварью. И это ранило больше всего.

После завершения молитвы светоч спросил:

– Согласен ли ты, Роберт, взять в жены Лиэн?

– Да, – произнес надрывно он.

– А ты, Лиэн, согласна ли выйти замуж за Роберта.

– Да, – так же отозвалась я.

Пока церемония не отличалась от всех тех, что я видела прежде. Однако, кивнув, светоч повернулся к изваянию Светлой и стал зачитывать следующую молитву. После повернулся к нам. Роберт протянул ему ладонь.

Сняв с пояса ритуальный кинжал, светоч полоснул им по коже. На руке Роберта выступила кровь.

Подобное светоч сделал и с моей рукой.

Я сомкнула зубы, чтобы не вскрикнуть от боли, но прежде чем успела опомниться, Роберт своей раненой ладонью накрыл мою ладонь и торжествующе заглянул в глаза.

Больше всего меня поразило, как часто бьётся его сердце. От волнения и моё забилось чаще. И вот наши сердца стучат почти в унисон.

От удивления подняла голову и столкнулась с шокированным взглядом Роберта.

Он выглядел изумлённым, растерянным. Даже поморгал несколько раз, ожидая чего-то. Неужели думал, что я развеюсь чёрным дымом?

Стало смешно и горько.

– Отныне вы пара перед ликом Светлой. Живите в мире и согласии. Пусть милость её не покинет вас, – наставление светоча вернуло к реальности.

На нас посыпались зёрна, лепестки цветов, монеты. Гости кричали, желали нам счастья, но всё, что я испытывала – опустошение.

Хорошо, что под вуалью не видно моего печального лица.

Проходя через толпу, увидела Бригиту. Облаченная в яркое платье, она смотрела надменно, уверенная, что я лишь временная преграда. Злобно ухмыльнувшись, мерзавка перевела влюблённый взгляд на Роберта, уже моего мужа, и послала томный взор.

Несколько мгновений Роберт смотрел на любовницу, а потом зашагал быстрее, почти волоча меня за собой.

Так как церемония проходила в королевском святилище, а до родовых земель Роберта далеко, нас сопроводили в королевские покои, чтобы мы отдохнули, позавтракали, выполнили свой долг. А вечером предстанем перед гостями на пиру и будем принимать поздравления и пожелания.

Я боялась оставаться с Робертом наедине. Но вот двери закрылись, мы остались посреди просторных, роскошных покоев, где на возвышении стояла богато украшенная постель с балдахином. У окна поставили стол с едой, ведь мы до сих пор ничего не ели.

Я направилась к столу. Подняла вуаль, взяла кубок с вином и, утолив жажду, подошла к окну.

При каждом движении тихо постукивали жемчужины. Они разозлили Роберта.

Он подошёл со спины, поддел пальцем нитку жемчуга.

– Думаешь, это поможет скрыть твою тёмную душу?

Поставив кубок на выступ окна, я осторожно сняла одно из ожерелий, повернулась и вложила его в руку Роберта.

– Можешь надеть, если опасаешься меня.

Пока он молчал, подошла к постели, забралась с ногами и растянулась, раскинув руки. Пусть делает что хочет. Мне до него нет дела.

Роберт сел в дальнее кресло. В комнате повисла звенящая тишина.

Лежать в обруче неудобно. Снимая его и вуаль, я невольно нарвалась на взгляд Роберта.

– Зачем ты сделала это?

– Что именно? – уточнила, не отрывая взгляда. Он, вопреки всему, красив, притягателен. И как бы я ни злилась, ни ненавидела его, ни старалась быть каменной, сердце пронзила стрела боли.

Вместо ответа Роберт гневно фыркнул.

– Если не расскажешь, я не пойму, на что ты злишься. Я ведь не умею читать чужие мысли.

– А колдовать умеешь!

– Это только слухи, Роберт. Всё, что я умею, это лечить травами.

– Издеваешься? – прошипел он. – Одурманила, а теперь строишь невинную овечку?

– Я только лечила тебя.

– У тебя есть шанс покаяться, пока я милостив.

Роберт тяжело дышал, чего-то ждал, а я не понимала, что именно он хочет добиться.

– Мне не в чем каяться.

– Не лги! – Роберт шарахнул кулаком по подлокотнику кресла. Оно жалобно скрипнуло.

– Только слабые люди предпочитают в бедах обвинять других.

– Я. Не. Слабый! – прорычал он. – Это всё твои козни, ведьма!

– Это твоя слабость привела к тому, что мы имеем! Это ты, Роберт, нарушил законы гостеприимства!

– Нарушил? Я? – вскипев, он махнул рукой, и его кубок с грохотом упал на пол, испачкав мех. – Да потому что ты, лицемерка с даром ведьмы, задурила мне голову. И Маргота обвела вокруг пальца. И он, – ткнул пальцам на мой живот. – Не мой!

Прежде чем я успела опомниться, вскочила с постели, подлетела к Роберту и влепила пощёчину.

Он оскалился.

– Лучше признайся, Лиэн, чем лгать, изворачиваться. Ты увлекла меня, чтобы скрыть своё отродье, а потом приехала и навязала брак! Так? Скажи мне это сейчас, пока я ещё могу тебя простить!

Ярость, возмущение подступили комом к горлу. Я не могла ни вдохнуть от негодования, ни слова сказать.

Он же следил за мной, сверкая глазами. Чтобы выиграть время, успокоиться, вернулась к постели, села и, совладав с собой, отчеканила:

– В отличие от вас, тринарцев, у нас в Шаеле любой ребёнок – дар. Я знатна, богата. У меня есть всё, что пожелаю. Любой поклонник был бы рад породниться с нашей семьёй. Так что ты мне, – ткнула пальцем сначала в его грудь, затем в свою, – не нужен!

– То-то ты здесь, и я в навязанном браке!

– Нужно было держать себя в руках, и наши дороги никогда бы не пересеклись!

– Это из-за того, что ты коварно опоила меня!

– Ложь!

– Это ты лжёшь! – Роберт дёрнул горловину рубахи, схватил со стола кувшин и так сжал его, что мне показалось, что сейчас посуда полетит в меня, однако он начал жадно пить.

– Все женщины лгуньи, но ты… – Вытер рот рукой. – Ты просто змея! Красивая, коварная змея!

Роберт не слушал и не слышал, что бы я ни говорила. Не было смысла спорить с ним. Но и согласиться с обвинениями я не могла. Это дело чести.

– Молчишь, лгунья?

– Нам лучше отдохнуть, чем переругиваться. Кроме того, следует учиться договариваться, чтобы не отравлять друг другу жизнь. Надеюсь, после мы сможем поговорить и разобраться в разногласиях.

– А я что делаю? – Громыхнул он тарелкой. – Я лишь хочу, чтобы ты призналась, покаялась и… – горестно вздохнул. – Избавила меня от своего проклятья!

– Какого? – С удивлением посмотрела на него.

– Ты даже в этом не хочешь признаться. Насквозь лживая! – Разъярился он.

Я устала! Терпение закончилось. Чтобы не наговорить лишнего, легла, обняла подушку и закрыла глаза.