Текст книги "Отдых с замурчательными осложнениями (СИ)"

Автор книги: Алиса Ганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

= 36 =

Лейн

Нестерпимый голод разбудил от крепкого сна. Я тут же подскочил, испугавшись своей беспечности.

«Нельзя спать!» – и первым делом получил оглушительный удар, ударившись головой о панель.

– Осторожнее, – голос бортового компьютера шокировал окончательно. Подумал, что это только сон, но я и вправду на космолете!

– Сола! Малышка!

Она не отзывалась. Тогда я, держась рукой за макушку, встал из кресла.

– Малышка!

– Она на заброшенном космолете серии Ип-Хри… – оповестил компьютер.

Я сразу же бросился к пульту управления, где на экране и увидел то, что осталось от «Нырка»… Одна пробоина чего стоила…

Не думая ни о чем, помчался к шлюзу. Если бы из хранилища не выпал скафандр, так бы и побежал без защиты.

Костюм надел почти мгновенно. Однако умрррыхов компьютер не открывал шлюз, пока не убедился, что я плотно зафиксировал все клапаны.

Как только створки отворились, рванул на «Нырок» и сразу понял, насколько все плохо.

Однако хуже всего – это Малышка, поджавшая колени и лежащая на полу, прямо перед выбоиной.

Метнулся к ней и подхватил на руки.

Она в безграничном горе, я тоже, но сейчас на первом месте Малышка. Все остальное, даже я – потом.

Торопливо перенес ее на космолет, подозрительный и незнакомый, но очень крутой, и попытался положить в медкресло, из которого недавно выбрался. Однако пока собирал свою отпавшую шерсть, Малышка очнулась.

Ее тоскливый взгляд я почувствовал спиной. Оглянулся и застыл.

Не надо слов, чтобы ощутить и выразить наш общий страх. Только Малышка хрупкая, и я должен быть сильнее, быть ее защитником, поэтому опустился на колени и крепко обнял ее.

– Мы обязательно найдем Карса! – соврал. Думаю, она почувствовала ложь, но кивнула.

Обнявшись, мы так и сидели, пытаясь примириться с тем, что теперь остались одни. Как жить без Карса? Что делать?

Одно точно: надо скорее улетать. Кто бы нас не преследовал – сначала надо унести хвосты, а потом уже думать о мести.

– Улетаем.

Малышка вздрогнула.

– Мне нужна твоя помощь, – посмотрел ей в глаза. Просить помощи я не привык, но теперь все, что у меня есть – только она. И я должен держать себя в руках, чтобы не подвергать ее риску.

Она кивнула, ослабила объятия и медленно поднялась.

С удивлением я наблюдал за ней, за каждым ее движением. Зато оторопь и шок помогали мне справиться с потерей брата.

Неужели это моя Малышка? Как она стала мрархийкой? Разве это возможно? Да с таким редчайшим окрасом? А потом двойной страх охватил меня: что, если она не простит мне потерю Карса? Что я буду делать один во всей вселенной?!

– Лейн? – очнулся от нежного прикосновения. – Мы справимся.

Голос Малышки дрожал. Я посмотрел на ее зеленые глаза изумительного холодного оттенка и молча кивнул.

Улетали мы с орбиты с неподъемной тяжестью на душе. Однако бросить останки «Нырка» не смогли, поэтому не расстыковываясь, оставили его частью нового нашего «дома», пытаясь в чуждый новый привнести часть того счастья, которое было у нас прежде.

Конечно, это невозможно, но и обрубить связь с прошлым мы тоже не могли.

***

Я не находил себе места и не находил смелости, чтобы повторно войти в опустевший «Нырок».

Малышка не настаивала, но когда смотрела на шлюз, на ее лице появлялась такая тоска, что не выдержал: начал надевать скафандр, чтобы совершить еще один мучительный рейд.

– Я с тобой, – встревожено прошептала она, коснувшись моего костлявого плеча. Ожидая ответа, нервничала, пригибала ушки.

– Лучше не надо, – отказался от помощи. Сам соберу пепел. Не хочу, чтобы она снова пережила боль.

Малышка смотрела затравленно, но все же согласилась: кивнула и вернулась в свою каюту. Пилот для управления кораблем не нужен, и мы оба маялись, пытаясь занять себя чем-нибудь, лишь бы избавиться от гнетущих мыслей и воспоминаний. Но смотреть на нее поникшие плечи и дергающийся хвост невозможно.

– Хочешь, куплю тебе питомца? – предложил. Понимаю, это не выход, но все равно пытался уговорить. – Двух! – Спохватился, что сказал глупость и быстро исправился: – Лучше трех!

– Зачем они мне? – тоскливо ответила Малышка, а потом на миг ожила: – Если только мы можем слетать к хранилищу? Я по родным соскучилась.

Я замер. Конечно, это не проблема, полетим, вот только…

– Тебе бы для начала связаться с ними. Подготовить родных ко встрече…

– Да-да! – загорелись ее глаза. – А костюм поможешь снять?

Даже не знаю, как ей объяснить, что это невозможно. Пока Малышка переживает гибель Карса, я, чтобы отвлечься от воспоминаний, исследовал космолет, его технологии, общался с бортовым помощником, и теперь точно знал: она не в новейшем кибер-костюме, а настоящая мрархийка, с полной заменой генотипа.

Когда бортовой компьютер сообщил это, сам не поверил, пока он не предоставил доказательства – скан ее тела, после которого я впал в самый настоящий шок.

Мы с Карсом бороздили просторы вселенной, влезали в передряги, неприятности, чтобы заработать на частичную коррекцию нашей бракованной ДНКа, навсегда забыть хотя бы про противный черный цвет шерсти, который всю жизнь маскировали и скрывали ото всех. Нам везде сообщали, что это возможно частично, что нас могут лишь клонировать с доработкой. И только в одном месте пообещали решить проблему, но за баснословную стоимость услуги.

И вот я вижу, что все возможно! И этот кто-то не только изменил генотип Малышки, ее расу, но сделал это просто так, по прихоти, одарив невероятным космолетом, с помощью которого можно бороздить вселенную гораздо быстрее, чем с новейшими технологиями, известными в светлой части вселенной!

Меня мучило любопытство, но расспрашивать Малышку не время. Или как раз оно подошло?

= 37 =

Лейн

– Это не костюм, – огорошил Малышку.

Она растерялась, подогнула свой прекрасный хвост и принялась задумчиво теребить когтистыми пальцами золотистый кончик.

Я не выдержал – сделал к ней шаг и притянул к груди.

Пусть теперь она выше, сильнее, выносливее, ловчее, чем раньше, но почему-то я острее чувствовал ее хрупкость, ранимость. Наверно, потому что ее большое, в сравнении с человеческим мрархийское сердце билось, выдавая ее растерянное состояние. Неужели переживает из-за нового тела, которое кажется ей не таким красивым, как прежнее?

Коснулся лица Солы рукой, бережно приподнял и, не отводя глаз, признался:

– Ты самая прекрасная мрархийка, из всех, кого я видел.

Она слушала, не дыша, но, кажется, не поверила. Чтобы окончательно убедить ее в моей искренности, взял Малышкину изящную ладонь и приложил к своей груди, где гулко грохотало мое сердце.

Сола стояла, слушала его удары. Потом медленно подняла на меня глаза. Прежде слезы Малышки расстраивали меня. Теперь же, когда она передает боль тихим жалобным урчанием, мне и вовсе плохо.

«Неужели мрархийское тело настолько ей противно?!» – спохватился. Уже готов был всеми силами убеждать Солу, что она не просто красавица, а невообразимо прекрасна, как она крепко прижалась ко мне и горячо зашептала:

– Но почему за мое преображение пришлось заплатить Карсу? Это ведь я виновата в его гибели! Я!

– Нет!

– Да! Потому что если бы не верийцы, не Виск – ничего бы не случилось, и все было бы хорошо! Был бы жив Карс, а ты… – она взглянула затравленно. – Ты бы не страдал!

– Да если бы я знал, что мои мучения – стоящая плата, согласился бы все пережить заново! И не раз! – прорычал. Пришлось даже бережно, рассчитывая силу, встряхнуть Малышку. – И в том, что случилось с нами, нет твоей вины! Нет!

– А я не хочу, чтобы ты страдал! Я бы отказалась от всего-всего, лишь бы можно было вернуть Карса! – закричала она.

И я бы отказался от спасения, но ничего не изменить, и мы оба напрасно мучаем себя укорами. Изводить себя – только моя участь, не Малышки, поэтому зашипел, нарочито грубо, чтобы навсегда заставить ее избавиться от тягостного чувства:

– Это моя и только моя вина! Я, как старший, более опытный, должен был остаться на «Нырке» и…

– Нет! – выкрикнула Малышка и, уткнувшись лицом в мою грудь, прошептала: – Потому что… потому что… – В ее голосе столько отчаяния, боли, что она не могла говорить – задыхалась, хотя порывалась рассказать. Я нежно обнял ее и прошептал:

– Уже ничего не изменить.

Ужасные по сути слова, которых я всегда боялся, однако пришло время признаться себе в этом и научиться с этим жить. Я ничего не могу изменить. Зато могу позаботиться о Малышке.

– Теперь у меня есть лишь ты, моя замечательная Малышка, и если с тобой что-то случится, что у меня останется? – коснулся ее нежной щеки. – Береги себя, пожалуйста!

Она кивнула и прошептала:

– Ты тоже.

– Обязательно. Чтобы защищать тебя.

Еще долго мы стояли, признаваясь друг другу в страхах, сомнениях. Это помогло нам преодолеть зарождавшееся между нами отчуждение. И теперь, несмотря на утрату брата, я почувствовал в себе силы жить дальше, хотя бы до тех пор, пока Малышка не перестанет чувствовать себя одинокой. Со мной или без меня, я не загадывал. Для меня то, что хотя бы она жива – уже огромное счастье. Однако, что с ней произошло?

– Если бы ты не нашла меня, изо дня в день я бы мучился вопросом: «Что с тобой?» – и корил себя. Неизвестность, мысль, что не смог тебя защитить – самое ужасное из того, что приходилось переживать на ледяной Ау.

– Мне повезло, что сейфер спасли, – говоря, Сола опустила голову и поджала ушки, что сразу же насторожило меня. Почувствовав мою заинтересованность, она поспешно заверила: – Они и Виска вернули домой. Все хорошо!

– Кто они?

– Не знаю, – прошептала.

– Что они потребовали взамен? – сейчас это больше всего волновало меня, потому что новый корабль, как и преображение Малышки – слишком щедрый жест для любой расы. Возможно, Соле что-то угрожает. Я должен предугадать любой поворот и защитить ее.

– Ничего.

– Точно?

– Угу. Я же рядом с тобой, – она потерлась лбом о мою грудь. – Если бы им от меня надо было что-нибудь, разве я сейчас стояла бы с тобой?

Логично, но все равно я испытывал сильнейшую тревогу. Технологии «Нырка-2» принадлежали одной из высших рас. О таких рассказывали, однако редко кто с ними сталкивался. Но чем «Нырок» привлек их внимание? Я не понимал. И недопонимание тревожило, словно я что-то упускал из виду.

– Хорошо, – погладил Солу успокаивая. – Если потом захочешь поговорить о том, что произошло, я всегда готов выслушать.

Она кивнула и притихла.

– Устала? Отдохни, а я схожу и соберу вещи Карса. Лучше сразу перебрать их и не тянуть.

– Я с тобой.

– Хорошо, – выдохнул я, размышляя, что, возможно, так будет лучше.

Перед посещением «Нырка», мы успели немного перекусить. Для этого воспользовались новейшими технологиями, и я снова задумался: почему их предоставили Малышке? Чего стоило быстрое воспроизводство на борту редчайших продуктов из каталога ДНКа. Невероятные возможности, очень облегчающие длительный полет, однако я с легкостью отказался бы от них, если мог вернуть брата.

На пустующий «Нырок» мы вошли в молчании, заново переживая все, что произошло в тот роковой момент.

Малышка не выпускала мою руку, успокаиваясь, таким образом, сама, и помогая держаться мне, за что я ей был благодарен.

Однако даже так собирать вещи Карса – мучительное занятие, но бросить их я не мог, поэтому мы ходили по кораблю вместе, выбирая самые важные.

В каюту Карса зашли в самом конце. Остановились, огляделись. Кажется, что сейчас брат появится в проеме и ехидно спросит:

– Чего медлите? Есть заказ!

– Давай, потом вернемся? – попросила Малышка.

Да, так будет лучше. Потянул ее из каюты, но перед тем как зайти в шлюз, обернулся и с тоской посмотрел на разбитый пульт управления.

Нахлынули воспоминания. Я спохватился, что некоторые старые и интересные штуки, которые Карс не хотел выбрасывать, хранились на техническом этаже.

– Я сейчас, – отпустил руку Малышки и направился к люку, где хранилась груда барахла, которую Карс считал необходимой таскать с собой на всякий непредвиденный случай. Привычка появилась у него после того, как мы застряли на астероиде и 7 септнунов чинили оборудование подручными средствами…

Ничто так не выражало дух Карса, как его запасные детали, среди которых можно найти немало полезных штук…

Люк открылся легко. Я посветил лучом в темное нутро, чтобы убедиться, что опасности нет, и стал спускаться.

Малышка последовала за мной.

– Ой! Что это? – изумилась она, увидев стеллажи с ячейками, в которых хранились разномастные детали, начиная от запасных и заканчивая некоторым древнейшими образцами.

– Запасы Карса. Он с детства любил технику, интересные штуки. Если бы не он, я бы не забрался так далеко от Мрамры… – рассказывая о брате, я расхаживал по техническому этажу и оглаживал руками выпуклые части ветхого оборудования, словно прикасаясь к счастливому прошлому. Зайдя вглубь, вспомнил одну из причин нашей шумной старой ссоры… Вот же ссорились из-за такой ерунды…

– Что это?! – Малышка неотступно следовала по пятам и озиралась по сторонам.

– Это запасные узлы, детали, ненужная мелочь и просто интересное барахло.

– А у нас дома барахло тоже есть, – улыбнулась она, и от ее улыбки я ожил. – Только… Ой… – Сола повернулась спиной и, делая шаг назад, запнулась о старую капсулу. Я успел подхватить ее, но она все равно села на громадину. – Один в один как у нас дома на чердаке! А я с мамулей спорила, что такого скопления хлама, как у нас, ни у кого нет.

– Мы тоже спорили с братом. Я не понимал, зачем Карсу эта рухлядь? – я рассказывал, а Малышка ходила вокруг капсулы сна, разглядывала ее. Кажется, ей интересно, да и мне вспомнилось, как Карс настаивал на ее сохранении и сохранении допотопной биотопливной установки. Как мы спорили, что она маломощная; как он шипел, что она нам на астероиде жизнь спасла, и наотрез отказался ее выбрасывать…

Брат был прав, однако она занимала много места, поэтому часть ее пришлось вынести на подтехнический этаж, оставив на техническом лишь верхнюю часть. Весила капсула немного, зато места занимала изрядно.

– А как она работает?

Рассказывать долго, а показывать не хотелось. Рядом с нижней частью располагался накопитель биотопливной установки. Если задеть его и разгерметизировать – запах будет еще тот, однако Малышке интересно, и я согласился показать верхнее устройство капсулы сна.

– Смотри, здесь… – откинул крышку и замер.

– Что?! – она поспешила подойти ближе. Зато по ее крику я убедился, что у меня нет галлюцинаций – в куске льда действительно лежал Карс…

= 38 =

Сола

Потянулась к Карсу, но не успела коснуться – Лейн захлопнул крышку. И теперь стоял, оперевшись на нее руками, – пытаясь прийти в себя. Кажется, он пребывал в шоке, дрожал, открывал и закрывал рот, будто ему не хватало воздуха.

Меня тоже потряхивало. Я даже не могла нормально заставить себя попросить, чтобы он скорее открыл крышку снова. Только потом смутно разобрала его слова:

– …Нельзя. Радиация…

Точно! Как не подумала? Обшивка корабля сильно повреждена, и надо или Карса в старой капсуле перетащить на «Новый Нырок», или…

Не успела придумать второй вариант, взволнованный Лейн прокричал:

– Я дотащу его! – схватился за боковины капсулы сна, напрягся. Я тоже схватилась.

– Сам справлюсь! – он по-прежнему считал, что я очень хрупкая. Но прочитав мой упрямый взгляд, смирился. – Встань впереди и смотри, куда я толкаю.

Ловким прыжком я перемахнула через широкую махину к ее изголовью. Однако стоять и бездействовать не собиралась. Схватилась за края капсулы и бросила:

– Поднимаем! – приготовилась к рывку.

Напрягшись, мы мощно толкнули капсулу. Раздался неприятный треск, затем шипение. Кажется, повредили какую-то технику, но когда на кону жизнь Карса, плевать на все. Хотя странно, что на обесточенном, поврежденном импульсом космолете еще что-то работало.

Вторым рывком вытолкнули капсулу на технический этаж. Оставалось еще немного.

Вдруг краем глаза я заметила в углу странный блик.

Повернула голову. Ничего. Разве что какие-то детали… Тени от них…

– Стой! Надо расширить шлюз, – Лейн убрал руки с края капсулы, и я последовала его примеру.

Пока он орудовал лазером, я решила выяснить, что там такое блестело. Сделала ярче свет, шагнула вперед, но ничего странного не заметила.

Уже хотела вернуться, когда приметила форму тени, которой не могло быть – просто неоткуда взяться на ровном месте.

Пригляделась. Вот же трусиха! Это не тень, это остатки смазки или еще какой-то жидкости.

Выдохнула с облегчением, вернулась на свое место и приготовилась толкать капсулу дальше, когда внезапно спохватилась:

«Жидкость? Смазка?! Почему не кристаллизованная?! Здесь же очень холодно!» – резко повернула голову и ахнула – темное пятно шевельнулось.

– Лейн! Оно двигается! – закричала, когда оно дернулось в нашу сторону и очень даже быстро. И что самое гадкое, это лишь кроха того, что тянулось за нами с подтехнического этажа…

В панике я активировала фонарь на полную мощность, выхватив из темноты весь технический этаж.

Темно-бурая маслянистая гадость была почти везде, даже у Лейна под ногами, потому что сочилась из рваных труб капсулы… Я так испугалась, что вскочила на махину и закричала:

– Лейн!

– Сола, уходи! – зашипел он. Брата он ни за что не бросит. А я не брошу. Спрыгнула на пол, схватилась за капсулу и, зарычав, потащила ее дальше как можно скорее.

– Сола! Уходи! – рычал Лейн, то и дело поглядывая себе под ноги. – Я справлюсь сам!

– Нет! – кричала я и тащила-тащила-тащила.

– Это биогенез из биотопливного накопителя. Он голодной и агрессивный! А после воздействия радиации, подозреваю, что еще и плотоядный!

– Нет! – я сделала очередной бесполезный рывок и поняла, почему мы стояли на месте. Лейн не успел до конца расширить люк, и капсула просто не вписывалась в проход.

Зашипев, Лейн сбросил крышку капсулы и крикнул:

– Хватай его и потащили! Быстрее! Быстрее!

Если бы не скафандр, я бы огромную ледяную глыбу не удержала.

Но лазер протопил вмятины, и мы, схватив прямоугольную льдину, рывком подняли Карса и понесли к шлюзу. Что-то тихо и совсем недобро хрустнуло, но мы даже не могли остановиться и подумать. Пакость слоилась, бугрилась и готовилась оплести обувь Лейна.

Мы кое-как успели затащить Карса в шлюз. А когда он закрылся, отгородив нас от опасности, чуть не уронили лед.

– Опасность! – предупредил бортовой помощник и, не спрашивая согласия, активировал дезинфицирующие фильтры.

Мы считали каждое мгновение. В тепле лед начал таять, и промедление могло стать опасным для замороженного мрарха.

– Быстрее! – приказала я.

– Невозможно, – отозвался компьютер. – Опасность не деактивирована.

И тут я вызверилась:

– Ты же утверждал, что живого организма на космолете нет!

– Груз не живой. Сердцебиения и иной деятельности не наблюдается.

Я уже готова была пинать внутренний шлюз ногой, когда он, наконец, открылся.

Мы с Лейном, не сговариваясь, бросились к пилотскому креслу, чтобы сразу же приступить к лечению Карса, однако бортовой помощник осведомился:

– Подготовить реабилитационную камеру?

Разницы я не понимала, но рявкнула:

– Да!

Из пола появилась большая чаша, куда лед с Карсом можно поставить разве что вертикально. Мы подтащили глыбу и как только поставили ее в емкость, с потолка опустилась вторая часть камеры. Едва она сомкнулась с нижней чашей, начала заполняться гелем…

– Восстанавливать утерянные конечности?

Вопрос помощника вырвал нас из оцепенения.

– Каких?! – спросили с Лейном враз. Оббежали камеру вокруг и только тогда увидели, что в спешке повредили Карсу хвост…

– О, Мр-р-рых! – расстроился Лейн и жалобно простонал: – Да!

– Принято! Восстановление займет два септнуна.

Да нам все равно сколько, лишь бы потом все вышло хорошо.

– Я его и без хвоста буду любить, – успокоила безутешного Лейна, который выглядел так, будто это он остался без конечности.

– Лишение хвоста – лишение чести мрарха, – отозвался он. У него даже плечи поникли. – Что я скажу брату?!

– Но он же восстановится! – я боялась показать даже долю сомнения.

– Надеюсь, Карс этого не будет помнить!

– Мы этого ему не скажем.

– Не скажем, – закивал Лейн, но вид у него такой несчастный.

– А Карс тоже потемнеет? – спросила, чтобы отвлечь мрарха.

– Да, – не поднимая головы, подтвердил Лейн. Даже уши прижал. – Мы не золотые.

– Ну и ладно! Если честно, с темными волосами, ниже плеч ты мне нравишься даже больше. В тебе появилась особенная притягательность, – это было правдой. А еще я почувствовала, что для Лейна это важно услышать.

От похвалы он очень смутился.

– Ты уверена?

– Да. У нас, у людей, есть и темноволосые, и рыжеволосые, и…

Он тоскливо выдохнул.

– Сола, темная шерсть и ее густота, как и наш с Карсом рост – это наше проклятье, – признался Лейн, поразив меня до глубины души.

– Что?

– Мрархи золотошерстные. У благословенных Мрамрой родов шерсть, как у тебя, но это редкость. А черные мрархи – это уродство.

Я так растерялась, что не смогла ничего ответить.

– Как и рост, – продолжил Лейн. – Мы выше других на полторы головы. Особенно я. И как видишь, мы обрастаем безобразной черной шерстью. Мы презираемы мрархами.

– Они вам завидуют! – выкрикнула я, на что Лейн горько рассмеялся.

– Мы изгои. Нас всегда сторонились. Нам отказывали в паре. Нас не хотят видеть на Мрамре…

– Что?! – я не могла поверить.

– Мы хотели изменить себя, часть своего генотипа, чтобы стать хоть немного обычными.

Я не могла этого понять и принять.

– Но ведь вы же пошли в кого-то из предков!

– Нет, – покачал он головой.

– Так не может быть!

– Может. Это из-за мутации, произошедшей в невесомости. Наша мра была на орбите Сэети, когда носила нас, поэтому мы такими и вышли. Мрамра отторгает нас.

– Ерунда!

– И мы, рано или поздно, станем тебе противными.

– Нет! – я бросилась к Лейну, прильнула к нему.

– Ты теперь мрархийка. Ты должна посетить Мрамру. И там, увидев других мрархов, поймешь, какие мы… у… ущербные.

– Да не нужны мне другие мрархи! – закричала, тряся Лейна со всех сил, чтобы опомнился. – Хочешь?! Хочешь, я тоже перекрашусь в черный цвет?!

– Нет!

– А вот и перекрашусь, если ты не перестанешь говорить глупости! Мне. Другие мрархи. Не. Нужны! Только ты! Ты и Карс!

Прижалась к нему и заурчала нежно и ласково, как только могла.

Ох, кто бы знал, как тяжело было убеждать Лейна, что он для меня самый красивый, самый любимый, и что я люблю его не за цвет шерсти.

Кое-как после моих долгих заверений он немного успокоился. Да и не до себя Лейну, когда рядом Карс.

Хоть и медленно, но он исцелялся, а мы сидели перед камерой и во все глаза следили, как медленно его тело приходит в норму.

Почти все время проводили рядом и грустно шутили, что Карс даже в таком состоянии сохраняет на лице задиристую усмешку.

Приободряя друг друга, мы с Лейном держались руки, сплетали хвосты, вместе урчали и наблюдали, как мой золотистый Карс на глазах превращался в такого же темноволосого мрарха, как и Лейн.

Но для меня это не имело никакого значения. Совершенно, потому что я полюбила их за заботу, доброту, силу и за потрясающие глаза и голоса, которые остались при них.

А для себя я уже решила – для поддержки стану тоже темненькой. Ведь как-то же они маскировались в золотых. И станем мы неразлучной троицей.

Когда Карсик проснется, я буду самой счастливой мрархийкой во всей вселенной.