Текст книги "Не дай меня в обиду (СИ)"

Автор книги: Алиса Джемм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

У меня вдруг возникло чувство, что моя жизнь завертелась гораздо быстрее, чем двигалась до этого. И пошла именно в ту сторону, в которую я и хотел. У меня появилась возможность писать и главное показать свои работы в галерее, а может и не в одной, если что-то выгорит с Нью-Йорком.

А потом у нас случился секс! Это был самый охренительный момент в моей жизни, правда! Я представлял себе это много раз, мечтал об этом, видел во сне, но никогда, даже в самых волшебных мечтах это не было так сногсшибательно! Я просто улетел, когда Брайан… Даже не могу подобрать слов… Взял меня, трахнул меня, лишил меня девственности, занимался со мной любовью… Это всё не то! Это не про нас. У меня просто возникло такое чувство, что он проник в меня навсегда. Растворился во мне. И впустил меня внутрь к себе. Это не получается описать словами. Но будто бы мы в одну секунду вдруг взорвались, перемешались и собрались вновь из фрагментов. Но теперь уже часть его навсегда осталась во мне, а моя в нём.

Я никогда не скажу ему об этом. Он не поверит и будет смеяться, но мы теперь просто не сможем быть не вместе. Потому что мы – это одно. Я это чувствую, я это обязательно нарисую. Эта картина живёт в моей голове и ждёт, когда я дам ей возможность выйти наружу. И именно тогда, когда я окончательно и бесповоротно понял, что я не смогу жить без Брайана, потому что люблю его, случилась эта херня в «Киннетике».

Когда мне пришлось разбираться с Кипом Томасом, я действовал автоматически, только бы успеть, только бы всё получилось, а внутри всё разрывалось от страха. А что, если Брайан меня не простит? А что если скажет, что только не такой ценой? Но ведь он сам перед моим отъездом говорил мне, что мы не моногамны, что он свободен в своих связях и ждёт от меня того же. Но всё-таки, страх сидел у меня внутри всё время, пока я осматривал галерею, в которой мне предложили выставку. Всего две стены, но для безвестного художника из глубинки это шикарный шанс. Выставка была через полтора месяца и мне ещё предстояло дописать шесть картин. Сроки были жёсткие, но я взялся. Тем более, если хотя бы часть моих работ будет продана, у меня появятся реальные деньги, и я смогу бросить работу в закусочной, которая меня уже изрядно напрягала.

Подписав контракт с галереей, я вылетел в Питтсбург с тяжёлым сердцем, не зная чего мне ждать от Брайана. Билет был заказан заранее помощницей Кинни, поэтому я не заморачивался. Когда самолёт сел и я уже шёл по залу аэропорта к выходу, я увидел сквозь стекло стоявшего с зажжённой сигаретой Брайана. Он явно нервничал, и моё сердце упало в пятки. Увидев меня в дверях, Брайан бросил недокуренную сигарету и неожиданно изо всех сил прижал меня к себе, уткнувшись носом в мои волосы. Он тяжело дышал и молчал.

– Если это такое бурное проявление благодарности за спасение твоей собственности, то я готов делать это хоть каждый день, – неуклюже пошутил я.

– Что? А, это. Да спасай на здоровье, это в твоих же интересах. Я всё же бываю тебе иногда полезен, – звучало это не очень весело.

– Что случилось, Брайан? – и тут я обратил внимание, что вокруг нас многие встречающие вели себя нервно и даже плакали. – Да что происходит, ты можешь объяснить?

– А ты сам не в курсе? Это ведь ты летел в самолёте, который чуть не упал.

– Что? В каком смысле? – я, если честно, всю дорогу проспал в наушниках, перенервничав из-за всего случившегося.

– Вообще-то отказала какая-то электроника, и вас минут десять не было на радарах. А потом пилоты сообщили, что, возможно, будут садится вручную, и неизвестно, выйдут ли шасси. Сбой прекратился за четверть часа перед посадкой, поэтому сели вы без происшествий. Я думаю, потому что ещё был запас времени, стюарды не стали вас волновать заранее.

Всё это Брайан рассказывал мне в макушку, не выпуская из объятий и водя ладонями мне по спине, забравшись под куртку.

– Но ведь всё хорошо, так? Мы можем уже ехать? – поинтересовался я из-под его подбородка. Он слегка расслабился и глянув мне в глаза произнёс:

– Ты заставил меня понервничать, мелкий пиздёныш. Ты должен мне успокоительный секс! – произнеся это, он чмокнул меня в нос и за руку поволок к машине.

====== Часть 24 ======

POV Брайан.

Перед тем, как отвезти Тейлора домой, мы заехали к Дебби перекусить.

– О, Солнышко, я давно тебя не видела, да и тебя, Брайан, тоже. Чем ты так занят, Кинни, что совсем не показываешься? Да и Майкл скучает по тебе, – насела она на нас с порога.

– Ну, Деб, Майки уже большой мальчик. И у него есть телефон, чтобы сказать это самому. А у меня слишком много работы. Джастин только с самолёта, можно нам уже что-нибудь поесть?

– Конечно, милый. Я слушаю.

– Мне овощной салат и кофе, а ему всего и побольше, – заказал я, но Джастину этого показалось мало, и он добавил:

– И блинчики с маслом.

– С абрикосовым, – добавил я. Джастин медленно стал покрываться красными пятнами. Дебби с удивлением подняла на нас одну бровь, но, не дождавшись пояснений и пробормотав что-то вроде «обойдётесь сливочным», ушла выполнять заказ.

– Ты злой! – прошипел мне мелкий и ткнул меня под столом ботинком.

– Нет, я милый! – ответил я ему и, накрыв его губы поцелуем, прошептал:

– И мне нравится абрикосовое масло. Только не на блинчиках.

POV Джастин

Следующий отрезок моей жизни был очень, очень, очень насыщенным. Я готовился к выставке и поэтому каждый день писал. Я по прежнему работал в своей забегаловке, потому что категорически отказывался брать деньги на повседневные расходы у Брайана, хотя он мне их периодически предлагал, оперируя тем, что я спас ему миллионы и имею право на бонус от фирмы. Но сесть ему на шею – это уже полностью потерять себя, тем более у меня по прежнему не было при нём никакого статуса. Кинни не заводит бойфрендов. Это непреложная истина, как продолжали дуть мне в уши все его друзья и так называемые родственники. Но наши отношения без названия всё же имели место быть, и хотя Линдси, мать Гаса, при встрече чуть ли не шипела мне в лицо, а любимый друг Брайана открыто ненавидел, Брайан всё равно часто оставался ночевать в моей квартире или, когда сил на рисование у меня совсем не оставалось, вёз меня к себе в лофт, и мы трахались, как кролики, везде, где только было можно, не успевая даже толком раздеться.

Однако Брайан по прежнему трахал и других парней, когда проводил время без меня. Мне было тяжело с этим смириться, но, представив себе жизнь без него, я наплевал на все условности и решил, что пусть так и будет. Если для самоутверждения ему обязательно надо быть Главным Жеребцом Либерти Авеню, пусть. Главное, что он мой Жеребец, и я чувствовал это с каждым днём всё сильнее и сильнее.

Как-то раз Брайан взял меня с собой в «Вавилон». Я раньше никогда не был в гей-клубе. Он меня впечатлил. Море музыки, горячих мужских тел и доступного секса. Мы много танцевали, приняв какую-то наркоту. Я сразу уплыл, и Брайан не мог утащить меня с танцпола в бар. Потом, видимо, решил развлечься и, поскольку у нас вроде как нет никаких отношений, выбрал себе парня погорячее и ушёл в задние комнаты. Насколько я понял – комнаты для траха.

Поймав на себе несколько красноречивых взглядов – любопытствующих от танцующих парней, сочувствующий от Эммета и снисходительный от Майкла Навотны – я решил воспользоваться советом Брайана о получении максимума удовольствий от жизни и, зацепив парня, который жался ко мне на танцполе, за пояс брюк, проследовал с ним туда же, куда ушёл Кинни. Когда я проходил мимо Майкла, я заметил, что он проводил меня из зала с ужасом в глазах. Он, собственно, боялся за меня или сочувствовал Кинни? Я так и не понял.

Ввалившись с моим потенциальным любовником в тёмный коридор, я ощутил что нестерпимое желание, животная похоть захватывают меня целиком, проникают под кожу, впитываются порами. Может это было влияние таблетки экстази и выпитого спиртного, я не знаю, но секс был повсюду, разнообразный, в свободном доступе. Просто протяни руку. О, как я теперь хорошо понимал Брайана. Однажды влившись в эту реку, очень сложно из неё выбраться. Я почувствовал, что могу обладать целым миром и этим парнем, которого держал за пояс брюк, в частности. Я видел, что он, как и я, был возбуждён до предела и ждал от меня продолжения. И, конечно, оно будет. Но сейчас мне хотелось попробовать чего-то совершенно иного, чем с Брайаном.

Парень был симпатичный. Не очень высокий. Большие, выразительные карие глаза с длинными, густыми ресницами, полные, чувственные губы, короткий сексуальный ёжик волос на голове, смуглая блестящая кожа, в ухе сверкала маленькая серебряная серёжка. На нём не было майки, и мышцы в меру накаченного торса проступали под кожей при движениях.

Я взял парня за плечи и развернул лицом к стене. Он был абсолютно не против и, похоже, хотел именно этого. По примеру Кинни я уже привык носить в кармане презервативы. Поэтому я не стал долго тянуть, спустил со своего партнёра штаны и надел резинку на свой член, который уже давно был готов к действию. Я посильнее прогнул парня в спине, чтобы мне всё было отчётливо видно, и начал подготавливать его рукой, но оказалось, что этого и не требуется. Видимо, парень был опытный боттом и уже либо подготовился сам, либо я у него сегодня был не первый. Что ж, для такого новичка, как я, это очень хорошо. Я с лёгкостью проскользнул в его горячую, обильно смазанную и растянутую дырку и на мгновение замер, привыкая к абсолютно новым для себя ощущениям.

Это было непередаваемо – обладать человеком! Только от тебя зависело, получите ли вы оба удовольствие или разочарование. Обняв своего партнёра одной рукой за талию, а другой придерживая за плечо, я начал двигаться в нём, постепенно увеличивая темп. Мои конечности быстро наливались свинцом, в мозгах шумело, глаза начали слезиться от сигаретного дыма, клубящегося вокруг, пота и избытка чувств. Спина парня, стонущего в моих руках была, покрыта бисеринками влаги, его короткие волосы взмокли, он, уже почти ничего не соображая, мотал головой из стороны в сторону, из последних сил упираясь руками в стену.

На мгновение оторвав взгляд от своего любовника я оглядел полутёмное помещение и, о боже, наткнулся глазами на Брайана. Он стоял в паре метров от меня, прислонившись спиной к стене, а двое крепких мальчиков, находясь перед ним на коленях, по очереди обрабатывали его член.

Он не отводил от меня своих потемневших от возбуждения глаз. Когда партнёр заглатывал его член, он с силой втягивал воздух, и из его горла раздавался хриплый стон. Я не мог на это не смотреть. Внутри меня всё горело огнём при виде такого Брайана, возбуждённого до предела, готового взорваться в любой момент. А он не отрываясь смотрел, как мой член ритмично исчезает в заднице парня, которого я трахал.

Когда я ещё сильнее прогнул мальчика для более глубокого проникновения, и он застонал под моей рукой, глаза Брайана расширились, и он с силой втянул воздух сквозь сомкнутые зубы, потом взял своего траха за волосы и своей рукой начал придавать ему такой же ритм, с каким я вбивался в горячую задницу. Когда я понял, что финал уже близко, я звонко шлёпнул парня, которого имел, по ягодице. Он догадался без слов и начал помогать себе рукой. Вскоре я почувствовал его оргазм по сокращениям мышц ануса. И тут Брайан, вынув свой член изо рта парня, сделал ко мне несколько шагов и сунул его мне в руку. В это же мгновение меня окатило горячей волной, и я, вскрикнув, взорвался – со стонущим парнем на члене и дроча кончающему Брайану рукой. Его сперма белыми всплесками залила спину моего партнёра, в котором я всё ещё находился.

Мальчики, которых так безжалостно бросил Брайан, были не в обиде, так как, наблюдая за нашей композицией, они получили свой эстетический кайф и помогли друг другу руками достичь разрядки почти одновременно с нами.

Когда мы отдышались и пришли в себя, мы с Брайаном вывалились из тёмного коридора обнявшись и целуясь, и пошли к бару выпить. Эммет, оглядев наш свежеоттраханный вид, улыбнулся и, потрепав меня по плечу, сказал Брайану:

– Ты растишь достойную смену, Жеребец. Как бы он тебя не обскакал.

На Майкла было больно смотреть. Его лицо выражало одновременно презрение ко мне и сочувствие к Кинни. Плюс такое навязчивое обожание, обращённое к Брайану, что его можно было потрогать руками. Брайан был в прекрасном расположении духа. Он притянул Майкла к себе за шею и поцеловал в губы долгим поцелуем.

– Иди, Майки, и веселись. И трахни уже кого-нибудь наконец. Сколько можно соблюдать целибат?

– Брайан, – голос Майкла задрожал, – да я никогда… Как ты можешь? Ты и он, – он взглянул на меня с ненавистью, – он же не любит тебя! Ты же видишь! Он же с любым готов в любой момент, а я…

Мне стало его почти жалко. Он не мог понять Брайана. Кинни нельзя было посадить в клетку условностей и предрассудков. Он как ветер, как воздух, он общий, но в то же время ничей.

И я буду любить его таким, какой он есть. Я не умею жить без воздуха, да и не хочу.

====== Часть 25 ======

POV Брайан

Мы с Джастином виделись довольно редко. У меня было море работы в офисе, Гас почти переселился ко мне от матери, а также частенько у меня дома маячил Майки, кажется, поставив себе целью не оставлять меня одного ни на секунду. Если это была ревность, то это пиздец как глупо. Я тысячу раз говорил ему, что мы просто друзья и ничего больше.

Джастин был постоянно занят. Эта грёбаная закусочная отнимала у него много сил, а стервец ни в какую не хотел её бросать из-за тех копеек, которые я сам мог бы ему дать. Но чёртова гордость заставляла его выматываться до седьмого пота, а потом писать по ночам полотна, которые надо было закончить в срок. Иногда я позволял себе отвлечь его от живописи на некоторое время, посвящённое приятному досугу, а потом он снова впрягался в работу с удвоенной силой, как маленький упрямый осёл.

Я знал теперь, что мелкий пиздёныш на многое способен после того, что он устроил в Нью-Йорке. Не факт, что кто-то ещё кроме него решился бы на такое. Но, помня полёт его отца на тротуар после удара Джастина, я понимал, что Солнышко не такой уж и милый маленький мальчик, пытающийся согреться в лучах славы Брайана Кинни, как казалось остальным. Внутри он твёрдый, как сталь. Может поэтому я снова и снова возвращался в его убогую конуру, чтобы на некоторое время расслабиться рядом с ним и опереться на его плечо, а не как обычно – подставить всем своё. Может поэтому рядом с ним моя бессонница волшебным образом испарялась вместе со всеми тяжёлыми мыслями. Блядь, Кинни, ты становишься старой, сопливой лесбиянкой, чёрт тебя побери.

Однажды я оторвал Тейлора от рисования и вытащил с собой в «Вавилон». Этот раз заставил меня взглянуть на мальчишку с несколько другого ракурса, когда он приволок в комнату отдыха хорошенького парня и начал трахать его у меня на глазах. Он был обдолбан и не сразу заметил, что я рядом. Зато я мог наблюдать его «в работе» абсолютно не стесняясь.

Сначала мне по какой-то неясной причине стало тревожно от того, что он был там не со мной. Но это же чушь, я сам был не один. И это же я советовал ему не терять времени понапрасну. Но его член, исчезающий в чужой заднице… Блять! На какое-то мгновение я представил себе, что это моя чёртова задница. Трижды блять! Я едва не кончил в тот же момент! Это невыносимо! Я должен был что-то сделать, что-то такое… И я сделал шаг в его сторону…

В воскресенье Гас пробыл у меня до вечера, и я вызвался отвезти его к матери. И тут подумал, что неплохо было бы провести эту ночь с Джастином, но не в его картонной коробке с гордым именем «квартира», а у себя в лофте. Чтобы не делать лишних движений по городу, я взял со стоянки свой джип, который был у меня именно на такой случай, когда двух мест в Корвете явно не хватало. Мы с Гасом, хотя он и надулся из-за этого, заехали за Тейлором, потом съездили вместе в торговый центр за продуктами, где Гас, уже забыв про обиды, вместе с Джастином нагрёб полтелеги всякой разноцветной хуйни, причём они оба не обратили никакого внимания на мои возмущения по этому поводу. Потом на выходе мне пришлось самому разбираться с полезными продуктами, которые я всё-таки успел втиснуть в телегу. Я почувствовал себя старым, ненужным педиком и рявкнул на них погромче, ибо нехуй. Все овощи, фрукты, вода и, конечно, выпивка были мигом упакованы Джастином по пакетам, и мы чинно и благородно покинули супермаркет, как примерная и дружная, трижды блять, семья.

Выгрузив Гаса с его мешком дерьма возле их с Линдси дома, мы с Тейлором поехали ко мне. По дороге мелкий всё время поглядывал в мою сторону, при этом так многозначительно сверкая глазами и облизывая губы кончиком языка, что мои джинсы стали мне безнадёжно тесными в определённых местах. На одном из светофоров Джастин скользнул своей рукой мне по бедру и остановился в опасной близости от моей томившейся в предвкушении выпуклости. Осторожно, как бы ожидая недовольства с моей стороны, он провёл по члену, упакованному в штаны, сначала одним пальцем, потом двумя, потом положил на него всю ладонь и тихонько сжал. Мне стало не хватать воздуха в машине и сзади уже начали сигналить, так как я пропустил сигнал светофора.

– Из-за тебя, мелкий гадёныш, мы попадём в аварию, – пробурчал я, трогаясь с места, но руку он не убрал. Домой я приехал возбуждённый до красных чертей в глазах. К моменту, когда мы с пакетами оказались в квартире, сил на ожидание уже не оставалось. Но этого и не потребовалось. Не успели мы закрыть дверь, как Джастин упал передо мной на колени и сдёрнул с меня джинсы. Минет был так долгожданен и так мастерски горяч, что меня хватило на пару минут. Да я и не сдерживался. У нас ещё будет сегодня достаточно времени на медленный секс. А сейчас я кончил быстро и бурно, чего Тейлор и добивался, по ходу. Он довольно облизнулся и напоследок ещё пару раз провёл острым, горячим язычком вдоль моего ствола. Затем встал и, виляя задницей направился в ванную, кивнув перед этим на пакеты с продуктами:

– Я упаковывал, тебе разбирать, – закрыл за собой дверцу.

Мы приняли вместе душ, потом долго целовались, я вытирал полотенцем его уже отросшие после операции волосы, а он слизывал капли воды на моей груди языком, как шаловливый котёнок, и при этом постанывал от удовольствия. Чёрт, этот мальчишка сведёт меня с ума. Я бросил полотенце и опустился перед ним на колени. Солнышко ахнул и подался членом мне навстречу. Мой мальчик не ожидал от меня такого сюрприза. Этот отсос так возбудил меня самого, что я ещё раз кончил вслед за ним, помогая себе рукой.

Выбравшись, наконец, из душа, мы могли позволить себе немного передохнуть и отправились на кухню. Пока я распихивал по шкафчикам продукты, Тейлор сделал нам кофе и, подвинув мне мою чашку, сам занялся каким-то десертом, взбивая в стеклянной чаше блендером несколько бананов и подливая к ним воду из бутылки, чтобы смесь получалась более жидкая. Он поглядывал на меня и хитро улыбался, а я с интересом наблюдал за его манипуляциями. Выключив блендер, Джастин вылил жидкий банановый микс в брендовую фарфоровую соусницу с длинным острым носиком, взял её в руку и, допив последние капли кофе из своей чашки, стал медленно приближаться ко мне. Весь процесс меня заинтриговал, а внутри уже начинало разгораться новое пламя. Губы Джастина, оказавшиеся возле моего уха, произнесли слова, которые, казалось, упали прямо на мой дёрнувшийся член:

– Пойдём в постель.

Разве я мог ему отказать?

– Ты ненасытный маленький пиздёныш, ты об этом знаешь?

– Но ведь за это ты меня и люю-ю-юбишь! – он провёл языком по нижней губе, и она заблестела от слюны. Следя за ним и чувствуя, как он подталкивает меня к спальне, я даже не стал цепляться к этим дурацким словам про любовь.

Когда мы оказались возле кровати, он, продолжая наступать, толкнул меня спиной на синее шёлковое бельё. Мне было любопытно, что задумал этот гадёныш, и я отдал ему инициативу не сопротивляясь.

Забравшись в кровать, он сел сверху на мои ноги и аккуратно пристроил соусницу рядом с собой.

– Не шевелись, а то разольёшь, и придётся спать в сладкой, липкой луже, – хихикнул он.

– Спать в липкой луже мне не впервой, знаешь ли, я уже взрослый мальчик, – ответил я, с удивлением замечая, что он полез рукой под кровать и выудил оттуда мой галстук от Армани, который, видимо, спрятал, пока я отвлёкся на звонок Теду после душа.

Джастин, взяв галстук за кончик, начал вести им по моему телу от пупка к соскам, обводя их кругами, как бы рисуя невидимые узоры, потом по моей шее, подбородку, потом, подняв перед моими глазами, на мгновение замер, взглядом спрашивая разрешения, и, получив от меня едва заметный кивок, потянулся к моим рукам.

Игры со связыванием мне обычно нравились, но я всегда был тем, кто ведёт эту игру, а не наоборот. Я не настолько доверяю людям, чтобы дать им такую власть над собой. Не знаю, что меня дёрнуло согласиться, но мой член уже горел в предвкушении необычного для меня удовольствия. Ожидание иголками покалывало в пальцах и сжимало пах в тугой узел. Джастин связал мне запястья, предварительно поцеловав каждое, и, не остановившись на этом, слегка потянул меня к изголовью кровати, чтобы просунуть галстук в специально встроенное там для этого кольцо. Проверив надёжность узлов, он впился в мои губы таким горячим поцелуем, что все мысли о необычности происходящего вмиг улетучились из моей головы.

Он целовал меня неистово, жадно, изредка прерываясь, чтобы глотнуть воздуха, руками придерживал меня за затылок, водя пальцами по волосам. Потом поцелуи спустились на изгиб шеи, на ключицы, к сжавшимся от возбуждения в горошины соскам. Помучив каждый из них зубами, Джастин потянулся за посудиной с жидким банановым пюре, про которое я уже успел забыть. Поднеся его к моей груди, мелкий тонкой струйкой начал лить сладкую смесь на моё тело, обводя соски и рисуя дорожку вниз, прямо к моему паху. Меня уже изрядно потряхивало. Очень хотелось вцепиться руками ему в светлые волосы и притянуть прямо к члену, чтобы снять уже это адское напряжение, но мои мучения, по видимому, только начинались.

Отставив соусник, Джастин стал слизывать сладкий десерт, двигаясь вдоль своего рисунка. Его и самого эта игра завела не на шутку, он стонал и тёрся своим стояком о моё бедро. Когда он дошёл до основания члена, я был уже на пределе, изо всех сил пытаясь освободить руки, чтобы сделать хоть что-то и достигнуть разрядки, но у Джастина были другие планы. Он согнул мои ноги в коленях и, раздвинув их пошире снова потянулся за своей эротической фигнёй в посудине. Его взгляд, когда он поднёс её к моему органу, уже плохо фокусировался, и капелька смазки выступила на кончике его подрагивающего члена. Он, как и я, сдерживался из последних сил, но твёрдо решил довести игру до конца. Струйка мусса потекла вдоль ствола на мои опухшие яйца, а дальше на сжавшееся в тугую точку отверстие. Наши стоны звучали уже в полный голос, когда он, облизав мои яйца и приблизившись к дырке, мазнул по ней языком. Я вскрикнул и выгнулся ему навстречу, а он снова налил банановый мусс на мою промежность. Потом пальцами начал массировать мою задницу, размазывая и скользя по дырке, приближаясь к ней, слегка надавливая и снова удаляясь, и так несколько раз до тех пор, пока я, не имея возможности удержать его руками, готов был уже выть от желания и умолять его, чтобы он сделал уже что угодно, иначе я просто взорвусь.

Проехавшись в очередной раз пальцем по анусу и слегка введя кончик внутрь, он, часто дыша, посмотрел на меня одуревшим от страсти взглядом и ввёл его чуть глубже.

Сказать, что я никогда и никого не подпускал к своей пятой точке, было бы не правдой. Скорее имидж Главного Жеребца не позволял мне этого делать слишком часто, да и честно, мне мало попадалось настолько горячих парней, которым хотелось доверить свою задницу. Но, признаться, после того раза в Вавилоне с Джастином это стало моей навязчивой идеей.

Меня трусило, пот каплями выступил у меня на висках. Я хотел его. Хотел его внутри себя. Так хотел, что яйца уже ломило от боли, а капли смазки стекали с перевозбуждённого члена.

– Джастин…

– Да, – прошептал он, снова вводя в меня кончик пальца.

– Сделай уже это, чёрт тебя подери!

– О! – вырвался стон из его блядских губ, и он медленно ввёл в меня второй палец.

– Давай, Джастин! Хватит нежностей! Трахни уже меня!

Он улыбнулся и потянулся к кучке презервативов. Надев резинку, он налил себе на руку всё ту же сладкую банановую массу и, размазав её себе по члену, придвинулся ближе. Он ещё раз ввёл мне внутрь два пальца, сделал ими ножницы, а потом, приставив головку своего члена к дырке, начал медленно входить. Моя задница, не привыкшая к таким развлечениям, была не очень готова к боли, и я зашипел сквозь зубы. Джастин немного замедлил движение, а когда почувствовал, что я расслабился, толкнулся дальше. Болезненные ощущения были не настолько сильными, как желание наконец ощутить его во мне целиком, и я упершись, пятками в кровать, подался ему навстречу и насадился на его член до самого конца. Наверное, мы оба не были к этому готовы. Он широко распахнул испуганные глаза, а я, почувствовав резкую боль и распирающую меня изнутри непривычную наполненность, слегка взвыл.

Мы оба задержали дыхание, привыкая, и как только мои мышцы были готовы продолжать, я повёл бёдрами ему навстречу. Он понял меня и начал двигаться, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, постепенно отключаясь от действительности и вбиваясь в меня сильно и резко, как поршень. Слегка поменяв угол, он задел самую чувствительную точку.

– Бля-ядь! – я дёрнулся, и после этого Джастин уже намеренно продолжал попадать именно в это место.

Мои ощущения были настолько интенсивны, что на некоторое время я улетел из реала, и только когда почувствовал, что оргазм, начавшись внутри меня, разливается горячими волнами по телу, вызывая судороги всех мышц, я вскрикнул и, кончая, прогнулся навстречу Джастину, сжимая его горячий, пульсирующий от сокращений член своей мастерски оттраханной задницей. Он громко застонал, упав лицом на мою грудь, и несколько секунд лежал так, вздрагивая и всхлипывая. По-моему, он плакал.

– Джастин.

Он поднял на меня взгляд, действительно полный слёз.

– Джастин… Это было охуенно!

Мальчишка поднял руку и провёл ладонью мне по лицу.

– Я люблю тебя, Брайан. Я очень тебя люблю!

Я перестал дышать. Пока мой мозг, поплывший после оргазма, пытался переварить сказанное, он слез с меня, снял презерватив и развязал мне руки, слегка помассировав каждое запястье. Глянув на моё лицо, выражающее судорожные попытки мыслить, он скользнул по простыне и прижался ко мне всем телом.

– Я не требую от тебя ответа, Брайан, не напрягайся так. Я просто говорю, что люблю тебя, – и коснулся опухшими губами моего рта.

И после этого мы оба заснули до самого утра, сцепившись друг с другом мокрыми, липкими и сладкими после банановой фантазии телами.

====== Часть 26 ======

Утром после такого охуительного секса Брайан с Джастином, благо был выходной, не хотели вылезать из постели, но всё-же пришлось. Из-за десертных манипуляций они слиплись намертво и долго пытались разъединиться безболезненно, но не получилось, поэтому пришлось повизжать. Потом оба сходили в душ и там помогли друг другу избавиться от утреннего стояка.

Кофе, сваренный Джастином, окончательно придал обоим бодрости духа и хорошего настроения, но ненадолго. Когда Кинни дожёвывал тост, а второй шоколадный батончик исчез во рту Джастина бесследно, в дверь лофта постучали.

– Это ещё, блять, кто? – недовольно проворчал Брайан, но с барного стула голую задницу не поднял.

– Открыть? – поинтересовался Тейлор, разворачивая третий батончик из купленных вчера запасов.

– Нахуй! Пусть уходят, – тут в двери постучали с удвоенной силой. К грохоту добавился голос.

– Брайан, открывай, засранец, это Мелани. И я никуда не уйду!

– Ох, чёрт. Эта и правда не уйдёт, придётся открыть, – ему пришлось слезть со стула и, замотавшись поднятым с пола полотенцем, пойти и отодвинуть ёбаную дверь, предварительно отомкнув замок.

В лофт, шумя и толкаясь, ввалилась целая делегация: Мелани, сияющий от встречи с матерью Гас и Майкл Навотны.

– Что, чёрт побери, вы все здесь делаете? – возмутился Кинни.

– Я тоже рада тебя видеть, сукин ты сын, – улыбнулась Мел, входя внутрь, – да-а, ничего не изменилось. Ты по прежнему королева лейблов, Кинни.

– А ты всё такая же сучка, Мелли, да? Проходи, не стесняйся.

Оглядев квартиру, Мелани заметила сидящего за барной стойкой Джастина, на котором из одежды была только набедренная повязка из полотенца и колечко пирсинга в соске. Он слегка пошёл красными пятнами, но приветливо улыбнулся и помахал рукой. Мелли ещё раз глянула на Брайана, потом опять на Тейлора, и всё же не смогла удержаться от вопроса:

– Я правда вижу то, что вижу? Это всё тот же мальчик, что был на дне рождения Деб?

– Ему тут мёдом намазано, – проскрипел отошедший от шока при виде почти голого Джастина Майкл.

– Ему тут намазано банановым пюре, – заржал Кинни, – и да, Мел, ты правда это видишь.

Цвет пятен по телу Джастина перешёл уже в опасно-пунцовый. Положение спас Гас, который, увидев на кухонной полке много всякой фигни, которую Тейлор по причине нехватки времени не успел употребить, обрадовался, и они затеяли потасовку, кому что достанется.

– Видишь, Мелани, о чём я тебе говорил. Совсем с ума сошёл. Второго ребёнка себе завёл, – поглядывая исподлобья на веселящихся юнцов, выдал надутый Майкл.

– Я уже говорил тебе, не будь такой унылой какашкой, Майки, – Кинни похлопал Навотны по плечу и пошёл в спальню одеться. Майкл глянул сзади на Брайана и заметил не очень уверенную после бурной ночи походку. В его голову закрались подозрения.

– Мы не могли тебе дозвониться, пришлось взять такси, чтобы съездить за Мелли в аэропорт, – это он сказал, уже стоя возле открытой створки спальни, наблюдая, как Брайан втискивался в узкие джинсы и непроизвольно поморщился, когда натягивал плотный деним на свой зад. Подозрения Навотны переросли в уверенность. Он оглядел перевёрнутую вверх дном кровать, всю перепачканную красноречивыми пятнами и снова подумал о том, как несправедлива жизнь. Он любил Брайана уже много лет, всегда был с ним рядом и всегда ждал, что, может быть, Кинни оглянется вокруг и наконец поймёт, что ближе него, Майкла, у него никого нет. Откуда взялся этот проклятый художник? Чем он лучше него? Как он втёрся в жизнь Брайана? Вопросы, вопросы и ни одного, блять, ответа.

В это время Мелани с Тейлором, сменившим полотенце на домашние спортивные штаны Брайана, развили на кухне бурную деятельность, и через полчаса был накрыт стол из лёгких закусок, отбивных из диетического мяса индейки и бутылки красного вина, которую Мелли достала из своей дорожной сумки.