Текст книги "Не дай меня в обиду (СИ)"

Автор книги: Алиса Джемм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Я сел за компьютер и за две минуты нашёл себе прекрасную кандидатуру для перепиха.

Через полчаса парень прибыл, был мил, приятен на вкус и на ощупь, вполне симпатичен и горяч в постели. Вытрахав из своей головы все дурацкие мысли о проблемах на работе и о пугающих меня странных отношениях с мелким, я расслабился и закурил. Укатанный мной темноволосый парнишка слегка приборзел и похрапывал рядом на кровати.

В это время я услышал звук отъехавшей двери и голос Джастина:

– Брайан, ты дома? – он подошёл к спальне и заглянул за створку. По его лицу пробежала тень, но он быстро взял себя в руки. – Привет. Я за вещами.

Не очень понятное, смутное ощущение, что что-то идёт не так, заставило меня подняться с постели. Я натянул джинсы на липкое после секса тело и подошёл к Тейлору. Пока он собирал в сумку свои вещи и рисовальные принадлежности, я наблюдал, потом не выдержал и брякнул ненужное, которое вырвалось само:

– Солнышко, ты не обязан никуда уходить. Ты ещё не стал на ноги финансово. А это, – я качнул плечом в сторону спальни, – ничего не значит. Просто секс.

– Ты не обязан мне ничего объяснять, Брайан. Мне просто давно пора перебраться домой. Мне там будет удобнее работать. А тут я тебя стесняю, да и ты, в некотором роде, – он оглянулся на спальню, – стесняешь меня.

Вещей у него было немного. За десять минут покидав всё своё барахло в мою спортивную сумку и пообещав вернуть её при встрече, он чмокнул меня в губы и свалил, захлопнув за собой тяжёлую дверь. Чувство, что я стопроцентно проёбываю что-то важное, оформилось в моём сознании теперь уже достаточно ясно для такого хмурого осеннего денька.

POV Джастин

Когда я застал Брайана в постели с каким-то парнем, меня охватило такое чувство обиды, что я чуть не разревелся прямо при нём. Я так быстро собрался и сбежал, что даже не успел подумать своей дважды калеченой головой, что же я творю! Блять! Трижды блять! Ведь он не побежит за мной, это точно! Это же Брайан Кинни! Я ещё мог как-то побороться на его территории, но за мной он не побежит. Да, я увидел у него на лице следы паники, но это просто от неожиданности. Боже, что я наделал! А ведь мы правда стали ближе последнее время. Даже его друзья, с которыми мы пару раз встречались в закусочной у Дебби, говорили между собой, что Брайан изменился, как-то выпал из жизни Либерти Авеню, ему бы надо активизироваться, а не то про него забудут и снимут корону.

Но всё это пришло мне в голову уже тогда, когда я, выскочив из лофта, бежал вниз по лестнице, размазывая по лицу льющиеся ручьём слёзы. Ты дебил, Тейлор! Ты сбежал от человека, который, даже находясь рядом, всё равно снится тебе каждую ночь. От мужчины, при виде которого в любое время дня и ночи у тебя встаёт, как каменный. От прикосновения которого кровь в твоих венах превращается в жидкий огонь! И он был рядом, но тебе этого было мало! Ну почему я не стал с ним спать в ту нашу первую ночь? Дурацкая романтика! Хотелось особенного первого раза, да ещё этот грёбаный Майкл, с которым, как я думал, у него отношения. Ты всё просрал, Тейлор! Ты всё проебал!

О боже, что же мне теперь делать?

====== Часть 18 ======

Несколько дней жизнь казалась Брайану вполне сносной и вроде бы вернулась в своё обычное русло, но что-то неуловимо изменилось. И это что-то, никак не поддающееся описанию и классификации, подтачивало его изнутри. Любимая работа не приносила удовольствия, еда, съеденная дома в привычном одиночестве, казалась какой-то пресной, поездки на любимом Корвете не приводили его в состояние дикого драйва, как бывало прежде, множественный секс в клубе не додавал какой-то малости, без которой не чувствовалось полного удовлетворения.

Когда белобрысый пиздёныш, который так поспешно слинял из его квартиры, приходил ему на ум, становилось как-то теплее. Солнечнее, блять! Наверное, надо бы было съездить к нему, проверить, как он там. Тем более подвернулся удачный повод. Кельвин, управляющий Нью-Йоркского филиала, в своём последнем звонке упомянул, что поступало множество предложений продать картины Тейлора. Или дать возможность связаться с автором. Надо было порадовать мелкого.

После работы, купив пачку кофе, которого у Джастина в его клоповнике отродясь не водилось, Кинни поехал к нему. Джастин, увидев его в дверях квартиры, завизжал от радости, кинулся ему на шею и с таким жаром начал ему что-то рассказывать, захлёбываясь словами, что Брайан, пытаясь справиться с предсказуемо возникшим стояком, понял его только с третьего раза.

Оказывается, у Джастина намечалась выставка.

– Я познакомился с парнем в парке, – рассказывал уже успокоившийся Тейлор, который варил привезённый Брайаном кофе, когда тот полулёжа на кровати внимательно разглядывал свой маникюр, – его зовут Итан Голд. Он скрипач, играет на улице иногда, чтобы подзаработать. Так вот он учится в Питсбургском Институте Изящных Исскуств, где и я бы учился уже год, если бы не… Ну, да ладно, я не о том. Так вот. У них проходит выставка молодых художников, она будет уже через три дня, и там внезапно слетел один участник. Им нужно шесть работ в одном стиле большого формата. Они у меня есть! Вернее есть пять. Шестую я успею дописать за пару дней. Я показывал снимки организаторам, они остались в восторге. У меня будет выставка!!!

Брайан слушал и улыбался. Болтовня мелкого его успокаивала. Он решил рассказать о звонке из Нью-Йорка потом, когда Джастин выговорится, запах кофе окончательно расслабил воспалённые донельзя за последние дни нервы, и Кинни откинулся на кровать.

– Я звонил Молли, Брай. Помнишь, она сунула мне листок. Это был испорченный бланк для вступления в какое-то школьное научное сообщество. Там был её телефон. Она приходила в гости вчера после уроков. Мы с ней долго болтали, я даже рисовал её. Смотри, – он показал мне небольшую работу, портрет симпатичной, улыбчивой девчонки, рукой убирающей волосы с лица. Красиво.

– Я хочу подарить ей на день рождения, – он отошёл от портрета в сторону и внимательно его рассматривал. Я поднялся, чтобы выпить кофе, который Джастин поставил на тумбу рядом с кроватью.

– Джастин, – начал я, —тебе могут позвонить из Нью-Йорка. Там заинтересовались твоими работами. Прикинься деловым парнем и не продешеви. Постарайся повыгоднее себя подать. Возможно, от этого зависит твоё будущее.

Джастин смотрел на меня, открыв рот.

– Из Нью-Йорка? Но как?

– Твой триптих, помнишь? Он там. Это твоя реклама. Его бы дорого купили, но прости – я его не продаю.

В кармане раздался звонок моего мобильного.

– Па-ап… А ты скоро приедешь? – я глянул на время. Почти девять. Видимо, у Гаса опять проблемы с матерью, иначе он не пришёл бы так поздно. Ясно, что он хочет остаться на ночь. Надо ехать.

– Я буду через полчаса. Закажи себе поесть, у меня пустой холодильник. Я оплачу, когда буду дома.

Я отключился и встал. Джастин с сожалением смотрел, как я надеваю куртку. Я подошёл к нему, притянул к себе и прикоснулся губами к его губам. Он лизнул меня в ответ, закрыв глаза от удовольствия, как будто я был самой сладкой конфетой в его жизни. Стон уже готов был вырваться из моего горла, но я задушил его в зародыше. Нет! Не сейчас. Иначе я просто не смогу уйти!

– Мне пора, Джастин, но… – я хотел произнести: «Но я хотел бы остаться».

Слова несказанными повисли в воздухе. Мне кажется, он их услышал и медленно провёл пальцами по моей щеке.

Уже в дверях я проворчал:

– Я закажу тебе новый диван. Не спорь! Моя спина не в состоянии расслабиться на досках, которые ты именуешь кроватью. А больше здесь некуда сесть!

И пока я спускался вниз по лестнице, сверху доносился его непрекращающийся, заразительный смех.

====== Часть 19 ======

POV Брайан

Разговор с Гасом сразу не заладился. Мы ужинали молча, он не хотел ничего говорить о том, почему пришёл так поздно, не стал рассказывать ничего о школе, просто жевал и смотрел телевизор. Уже перед сном, когда я в третий раз не дозвонился Линдси, он, лёжа на диване, завернувшись в одеяло, пробурчал себе под нос:

– Зачем тратить время на телефон. Она всё равно не возьмёт. У неё новый бойфренд. Ей некогда отвлекаться на такое досадное недоразумение, как взрослый сын.

– Ты действительно недоразумение. И стал слишком умён, как я погляжу. Ты не очень много себе позволяешь? – я начал заводиться и налил себе виски, чтобы чем-то занять руки и расслабиться. – Она всё-таки твоя мать. И она имеет право на личную жизнь. Тебе же не три года и не нужна нянька. И ты можешь приходить сюда, когда её нет.

– Да не больно-то я здесь нужен, – расслышал я из-под одеяла.

– О чём это ты?

– Ни о чём.

– Гас! Повернись и скажи мне в лицо, чем ты недоволен!

Он подпрыгнул с дивана, как ёбаный кенгуру, и теперь стоял передо мной в трусах со сжатыми кулаками и трясся от обиды и непролитых слёз, которые блестели у него в глазах.

– Я не нужен тебе! У тебя есть Джастин!

Я опешил. У меня есть Джастин? Он у меня действительно есть? Это так выглядит? Но это же чушь! У нас нет никаких отношений, я просто иногда провожу с ним время, как с Майклом или Тедом, или Эмметом. Ну, не совсем, конечно. Вообще-то у меня на него непроходящий стояк, но это не показатель… Блять! О чём я?

– Гас! – я взял его за плечи, и хотя он упирался, всё-же прижал к себе. – Послушай. Ты меня слушаешь?

Похоже, он всё-таки заревел, так как я почувствовал влагу на своей груди.

– Ты слушаешь?

– Да, – он всхлипнул.

– Джастин – это просто друг. Друзей может быть много. Это могут быть и мужчины и женщины. А сын у меня один – ты. Даже если иногда у меня и не хватает на тебя времени, всё равно ты – один. Понимаешь? Ну, просто нет других.

– Однажды я слышал, как мамы ругались между собой. – Я напрягся. Не думал, что подобный разговор может произойти так рано, но… – И мама Мел кричала, что ты не отец, а спермодонор.

– Блять! – сучки не могли держать свои грёбаные рты закрытыми. Ну, что ж. Я ведь знал, что это случится рано или поздно.

– Каждый мужчина в какой-то мере спермодонор, сын. Так уж мы устроены. Но ты ведь знаешь, что твои мамы и я немного отличаемся от других людей.

Он снова всхлипнул, но слушал внимательно.

– И твои мамы хотели иметь ребёнка, и я был не против заполучить наследника. Мы помогли друг другу. Поэтому у тебя целых трое родителей вместо двух. Это ведь не плохо, как ты считаешь?

Он замотал головой из стороны в сторону, размазывая по мне слёзы и сопли.

– И так как ты уникальный, потому что достался мне особенным способом, ты для меня особенно дорог. Тебя никто не сможет заменить.

– А Джастин? Он ведь тебе нравится?

Я подумал и кивнул.

– Да, наверно, нравится. Но он мне не сын. Вместо него может быть кто угодно, а вместо тебя – нет.

Гас отлип от меня и улыбнулся.

– Нет, вместо Джастина тоже никто не может.

– Почему ты так думаешь? – поднял я одну бровь

– Он тоже уникальный. И с ним ты улыбаешься глазами.

Он улёгся на диван и, сказав мне «спокойной ночи», сделал вид, что спит. А я остался стоять посреди лофта, думая что не так с моими улыбающимися, блять, глазами, и где он, чёрт возьми, мог такое увидеть.

====== Часть 20 ======

POV Брайан

Паркуя свой Корвет на углу дома Джастина, я заметил, что от дверей отъезжает машина службы доставки из того магазина, где я, выдержав бой с пиздёнышем, всё-таки заказал новый удобный диван. Он конечно же, отказался от грузчиков, которые были, блять, оплачены, и затаскивал детали в подъезд сам. Ну что за упрямая задница! Ох, но какая! Дверь была узкая и целиком диван бы реально не вошёл. Спальное место, наверное, всё-таки ему внести помогли, а сейчас он наклонился, обхватив массивную, обшитую кожей боковину, и старался взяться поудобнее. Голубая футболка задралась сзади, обнаружив под собой тощую часть спины с выступающими позвонками. Край кляйновских трусов был виден из-под резинки его необъятных бесформенных штанов с накладными карманами, из которых и сейчас торчали какие-то кисти и тряпка. Видимо он писал, когда приехала доставка. Штаны натянулись на заднице, и теперь эта округлость маячила перед моими глазами во всей своей красе. Мой член непроизвольно дёрнулся, и внизу живота появилась приятная тяжесть. Джастин поднял диванную боковину и повернулся к двери как раз, когда я подошёл. Я придержал створку, и мы вошли внутрь вместе. Поднимаясь за ним молча по лестнице, я разглядывал, как напряглись мышцы его рук от тяжёлой поклажи. Пока мы поднялись на пятый этаж, Джастин даже слегка вспотел. Войдя в квартиру, он поставил мебельную деталь на пол к остальным и вытер со лба капли.

– Тяжёлая, – выдохнул он. – Прости, здесь бардак. Я работал.

– Здесь всегда бардак, Солнышко, ты так живёшь, – прислонясь спиной к закрытой двери, я смотрел, как он пытается оттереть краску с плеча, но это ему не сильно удавалось.

– Я хотел поменять сгоревшую лампочку, – сказал он, кивая головой в сторону стоявшей посреди комнаты стремянки. – А потом мы выпьем кофе. Есть у меня всё равно нечего. Я сегодня не выходил, – и он, взобравшись на лестницу, быстро вывернул сгоревшую лампочку, засунул её в один из своих карманов и, выудив из другого новую, вкрутил её на место.

Я почему-то не мог оторвать глаз от этих простых движений. Я смотрел и смотрел на него, чувствуя себя сейчас на удивление на своём месте в этой вонючей дыре с тараканами, раздолбанной раковиной и вечным бардаком.

Джастин, начав спускаться с лестницы, вдруг наступил ногой на край своих дурацких штанов, покачнулся и… необъяснимым образом оказался у меня в руках. Мне показалось, что мир покачнулся вместе со стремянкой и вмиг сжался до минимума, до маленького пузыря воздуха, в котором мы находились сейчас вдвоём. Этот пузырь всё уменьшался, воздуха становилось всё меньше, дышать было всё труднее и труднее. Из-за того, что Джастин пах краской и скипидаром, каким он обычно оттирал свои кисти, вдыхать этот воздух было мучительно, но он пах Джастином, и это того стоило. Я зарылся носом в его растрёпанные волосы и почувствовал запах ванили. Сладкий, непередаваемо сладкий. Мелкий пиздёныш уткнулся в мою ключицу, вцепился тонкими пальцами в плечи и сильно дрожал. Я обнял его сильнее и прижал к себе так крепко, как только смог. Его дрожь начала передаваться и мне.

– Ты испугался? – спросил я его, но он покачал головой.

– Нет, – прошептал он где-то у меня под подбородком.

– А чего дрожишь?

– Не знаю, – его голос стал ещё тише. – Не понимаю.

Я и сам не понимал, что со мной происходит. Я был сильно возбуждён и, само собой, очень хотел трахаться, держа в руках такое красивое тёплое тело юного мальчика. Но почему же так трясутся руки? Он ведь даже не первый девственник в моей жизни. Их было без счёта. И смелых, и не очень, и юных, и постарше, красивых, страстных и нежных, совсем непохожих и всегда безоговорочно согласных на всё, что я мог или хотел им предложить. Так почему сейчас так срывается дыхание и хочется продлить этот дурацкий момент с обнимашками как можно дольше, не отпускать, оставить себе?..

Он вдруг поднял голову и посмотрел мне в глаза – пронзительно, ясно и прямо давая понять – да, я твой! Я хочу! Сейчас! Я так чётко это увидел, что даже вздрогнул вместе со своим членом, который уже давно был готов. А готов ли я? Я ведь и с Майклом-то никогда не трахался, потому что после постели невозможно быть хорошими друзьями. Просто не получится. А я не готов был терять Майкла, как друга. Их и так немного в моей блядской жизни. А Джастина? Джастина терять я готов? Наверное, пока ещё нет. Как ни странно, но отношения с этим блондинистым пацаном мне пока совсем не наскучили, но их было мало, неимоверно мало. Мне не хватало большего.

Прижавшись пахом к моему стояку, Джастин начал медленно двигать бёдрам, выталкивая своим медленным ритмом все дурацкие вопросы из моей головы. Он привстал на цыпочки и потянулся ко мне губами. Сил на долгие размышления у меня не нашлось… Вцепившись пальцами друг другу в волосы, мы целовались неистово долго, сильно, с обретённой вдруг ниоткуда страстью исследуя рот друг друга, всасывая языки и кусая губы. Когда от нехватки воздуха в глазах начинало темнеть, отрывались на мгновение, чтобы вдохнуть, и вновь кидались в этот поцелуй с новой силой. Снимать одежду было сложно, потому что не получалось разнять рук. В итоге, кое-как раздевшись, я медленно подвинул Джастина к его убогой кровати и положил на спину. Его глаза широко распахнулись, и в них вспыхнула искорка страха перед неизбежным. Он глубоко и часто дышал, но меня не останавливал. Уперевшись коленями о кровать, я обхватил ладонями его ноги и раздвинул их в стороны. Его тело было нежным и тёплым, бледная кожа покрылась розовыми пятнами, а налитый кровью член дрожал от предвкушения. Джастин согнул ноги в коленях и раздвинул их максимально широко, дразня меня и приглашая одновременно. Маленький засранец был так возбуждён, что совсем поплыл, практически так же как и я. Его взгляд был затуманенным и малопонимающим. Но во мне немного соображения всё же осталось. Найдя сзади рукой свои брюки, я вытащил из кармана презерватив, но вот о смазке я не подумал. Не каждый день приходится трахать девственника.

– Джастин, – он силился сконцентрироваться, но давалось ему это с трудом, – Джастин! У тебя есть смазка? – он замотал головой и попытался притянуть меня к себе. – Джастин, так тебе будет больно. Хотя бы в первый раз должна быть смазка.

Он заскулил и, протянув руку к прикроватной тумбочке, нашарил там какой-то пузырёк. Косметическое абрикосовое масло. Сойдёт. Думаю, презерватив выдержит, нас сегодня всё равно надолго не хватит. Я уже чувствовал, что скоро взорвусь и, встав на колени возле кровати, дернул Джастина к краю. Как я накрыл губами его сладкую, маленькую, тугую дырочку, я даже не помню. Помню, как облизывал её, вбивался в неё языком, трогал губами яркую, налившуюся головку члена, всасывал его, отпускал, втягивал в рот его нежные яйца, снова трахал языком его дырку, уже помогая себе пальцами, чтобы расслабить его, довести до неистовства, до сумасшествия, до полной потери разума, чтобы он кричал подо мной от наслаждения. Чтобы никогда не забыл свой самый первый раз. Чтобы я навсегда остался с ним, что бы не случилось дальше в его жизни.

Налив масла на ладонь, я смазал свой одетый в презерватив член, немного увлажнил вход Джастина и, устроившись над ним на кровати, положив его ноги себе на плечи, медленно начал входить. После ввода головки я притормозил. У меня адски шумело в ушах, и всё расплывалось перед глазами от еле сдерживаемого желания. Джастин скрипнул зубами и застонал. Глаза его были закрыты, пальцами он впился в мои плечи до крови, но не замечал этого.

– Открой глаза, Джастин. Посмотри на меня. Расслабься. Впусти меня! Ты такой горячий… – Я шептал ему на ухо всякие глупости, и он потихоньку начал расслаблять свои мышцы. Я смог двинуться дальше. Ещё и ещё, и ещё.

– Да, Брайан! – простонал он моё имя, когда бёдрами начал двигаться мне навстречу. Мои движения стали настойчивее, сильнее, глубже. Нащупав членом необходимую точку внутри и увидев, как его прострелило электрическим разрядом, как он весь выгнулся мне навстречу, я начал вбиваться в него, уже не опасаясь, почти грубо, жёстко, и каждый мой толчок Джастин встречал таким горловым стоном или даже криком, что мои нервы завязывались в тугие узлы, и разрядка была уже совсем рядом. Сдерживаться дольше стало невыносимо. Чувствуя, что наслаждение подходит к точке взрыва, я сдавил член Джастина ладонью и несколько раз провёл вниз-вверх и обратно. Ему хватило этой помощи с лихвой. Он вскрикнул, забился в моих руках, заметался головой по подушке, и спустя мгновение из-под его прикрытых век просочилось несколько прозрачных слезинок. Мой оргазм обрушился на меня следом и был настолько ошеломляющим и оглушительным, что я на пару секунд потерял связь с реальностью. Не было сил ни говорить, ни идти в душ. Максимум, на что я был способен, это стянуть презерватив. Сделав это, я прижал к себе так и не пришедшего в себя сладко сопящего Джастина и вырубился.

====== Часть 21 ======

POV Брайан

Выставка в ПИФА, на которой Джастин представлял свои картины, привлекла к себе Питсбургскую прессу и даже некоторые крупные художественные издания. И когда я зашёл перекусить в кафе, где подрабатывал мелкий, и узнать новости, он сунул мне в нос последний выпуск «Арт-форума» и повизгивая от восторга рассказал, что о нём вышла статья. А «Арт-форум» – это не мелкая местная газетёнка, а серьёзное Нью-Йоркское издание об искусстве, которое соизволило написать о нём хвалебный отзыв.

Джастин так волновался, что я заметил, как снова начала дрожать его правая кисть. Он не обращал на это внимания, но автоматически её потирал, пока рассказывал мне новости. Мне не очень это понравилось и я сделал себе пометку в голове, что ему надо ещё раз пройти обследование.

В общем и целом всё складывалось так, что ему надо отправляться в Нью-Йорк. Джастин уже общался с одним галеристом, который видел его работу в «Киннетике». Узнав в офисе контакты, тот позвонил Тейлору после выхода в свет статьи. Они условились о встрече. Через неделю, смирившись с моими доводами, что самолёт всё же гораздо привлекательнее автобуса, а вернуть мне деньги он сможет и потом, мелкий пиздёныш улетел договариваться с галереей и подписывать контракт. Синтия, ухмыляясь в мою сторону, заказала ему номер в отеле и объяснила по телефону, как туда добраться. Я приказал ей не наглеть, как всегда пригрозив уволить.

Я был странным образом горд за Тейлора. Портфолио с его работами, которое я помог ему сделать, выглядело впечатляюще. Думаю, что его ждёт успех. Но почему-то в груди странно сжималось от мысли, что я могу долго его не увидеть, если всё сложится удачно, и ему вдруг (а почему бы и нет?) понравится в Нью-Йорке. Это странное чувство я испытал лишь однажды, когда отпускал Гаса с лесбиянками в Канаду. Нахуй! Брайан Кинни не заводит отношений и не испытывает никаких романтических чувств! А Джастин просто… ну… парень, с которым я спал. И всё! Думаю хороший трах должен пойти мне на пользу, чтобы очистить мозги от этой лесбийской чуши.

Договорившись по телефону с парнями, я переоделся в свой лучший клубный прикид и отправился в Вавилон. Первый же парнишка, которого я подцепил на танцполе, был, откровенно говоря, слишком молод и совсем не в моём вкусе. Обычно меня привлекали фактурные жеребцы постарше, чаще брюнеты, чем блондины. Увидев, что я увожу в заднюю комнату невысокого, молодого парня с белым крашеным ёжиком на голове, Майкл удивлённо оглянулся нам вслед, а Эммет понимающе заулыбался. И снова нахуй! Это ничего не значит. Пусть не думают, что смогли меня раскусить. Просто он так умоляюще на меня смотрел, что мне захотелось сделать мальчику приятно. Я оттрахал его у стены так, что пришлось его немного придержать, чтобы он не упал и не разбил лицо о стену, когда кончил. Блондинчик пришёл в себя через минуту, я оставил его натягивать штаны и пошёл к бару, чтобы выпить.

– Твои вкусы сильно изменились последнее время, – Эммет уже откровенно ржал, – а куда ты дел крошку Джастина? Он одобряет твои секс-прогулки по ночам?

– Джастин совершенно не имеет к моим секс-прогулкам никакого отношения, чтобы одобрять их или не одобрять. И сам он совершенно свободен. Сейчас он в Нью-Йорке. Договаривается о выставке со своим участием.

– О, мальчик далеко пойдёт, – улыбнулся Эм, а Майкл добавил:

– Ну, конечно, с твоими деньгами и протекцией…

– Майки, ты удивляешь меня. Я не занимаюсь благотворительностью. Ведь ты бы должен хорошо это знать. Все эти вложения принесут мне неплохие дивиденды, когда Тейлор пойдёт в гору.

– Я думаю, что вложения ты делаешь не только в его искусство, но и в него самого, – заметил Эммет, – ну, разве можно в такую попку да не вложить!

– Эм, Брайан ведь не заводит бойфрендов! – взвился Майкл на барном стуле. А Эм понимающе ухмыльнулся и похлопал Майки по плечу.

Слушать в очередной раз о том, что я делать должен, а что нет, мне стало неинтересно, да и похуй. Я поймал за руку проходящего мимо горячего парня, призывно бросающего взгляды в мою сторону, и потащил его в заднюю комнату. Он завёлся сразу, тёрся об меня как похотливый кот и очень хотел целоваться. Но это было не то, что мне сейчас было нужно. Я прислонился спиной к стене и надавил ему на плечи, давая понять, чего жду. Тот оказался догадливым, сразу опустился на колени и занялся моим членом с явным удовольствием. Я расслабился и закрыл глаза. Парень был очень неплох, сильно старался и явно имел большой опыт. Но мне чего-то недоставало. И тут сознание услужливо подсунуло мне чудную картинку – Джастин со стоном выгибается в моих руках на своей убогой постели. Я кончил с криком так, что мой партнёр, стоящий на коленях, едва не захлебнулся моей спермой. Пока я приходил в себя, он быстренько меня догнал с помощью руки и с гордостью за своё мастерство отправился в зал. Я же решил, что на сегодня достаточно и, не прощаясь с ребятами, уехал домой.

====== Часть 22 ======

POV Брайан

Понедельник в «Киннетике» начался с ситуации, близкой к катастрофе. Мой филиал в Лос-Анджелесе, как самый молодой, ещё не совсем встал на ноги, а конкуренция была очень велика. Мы держались и всеми силами старались улучшить ситуацию, но пока работали не на прибыль, а на репутацию. Процесс медленно, но шёл. И тут случилась эта хуйня.

Сначала, с самого утра, Синтии позвонил управляющий Нью-Йоркского филиала Кельвин Джеймс и сказал, что наши постоянные клиенты, строительная корпорация «Томас Билдинг», с которыми на вечер назначена встреча для продления контракта, по телефону объявили, что передумали, их не устраивают макеты, предоставленные вчера, и если на встрече им не предложат чего-то более актуального, контракт будет расторгнут.

Когда Синтия ввела меня в курс дела, Тед завалил весь мой стол бумагами и захлёбываясь от возмущения наглядно продемонстрировал, что расторжение контракта по причине «не предоставления рекламной компанией удовлетворяющих заказчика материалов» ведёт к выплате нами огромной неустойки. Ну и, само собой, лишение «Киннетика» запланированной нами прибыли автоматически делает наш самый слабый пока филиал в Лос-Анжелесе нерентабельным.

– Брайан, всё это устроил сволочной Джон Томас! – Тед разошёлся не на шутку. – Его грёбаный сынок-гей висит у папаши на шее камнем, и ему очень надо его женить и объединить свои капиталы с семейством его будущей жены. Блядскому Томасу нужны внуки, а папашке невесты нужны связи и горизонты в Лос-Анжелесе. У него своя рекламная компания, они уже давно на рынке. Мы им там как кость в горле. Они специально топят «Киннетик», потому что чувствуют подрастающего конкурента. Если мы ликвидируем филиал, у них там не будет сильных соперников в рекламе недвижимости, потому что всех крупных они давно задавили, осталась одна шушера. Мы до сих пор держались только на оригинальности и новаторских идеях.

– Это неприятно, Теодор. Да что уж, это полный пиздец! Что говорит Кельвин – у нас есть хоть какой-то шанс предоставить им к вечеру макеты, которые бы их устроили?

– Для этого, Брайан, нужно чудо и гений-художник с волшебной кистью.

– Гений, говоришь? – я уже набирал номер Джастина.

Договорившись с мелким, что он заедет в художественный отдел Нью-Йоркского «Киннетика» в течении следующего часа и приказав Кельвину дать ему полный карт-бланш, вплоть до участия в переговорах и отстаивания своих макетов перед заказчиком, я закрылся с Тедом в кабинете. Не имея больше возможности как-то повлиять на ситуацию, мы решили просчитать все возможные варианты с последующими потерями на случай, если дело не выгорит.

Потом были отчаянные звонки секретарей о том, что Томас не хочет идти ни на какие уступки. А потом ни я, ни Синтия целый грёбаный час не могли дозвониться ни до кого из сотрудников. Моё терпение лопнуло, и я решил выпить немного виски, потому что моя блядская голова скоро разорвалась бы на тысячу кусков.

Когда я сидел в кресле, пытаясь успокоиться, ко мне, постучав, что само по себе чудо, вошёл Тед. Следом – бледная Синтия.

– Брайан, понимаешь… Там… такое…

– Теодор, что ты мямлишь? Тебе это давно уже не идёт! Говори, что, блядь, случилось?

Синтия немного пришла в себя, но решила сесть. Наверно не надеялась на свои ноги. Меня уже начало слегка подташнивать, когда Тед решился.

– Понимаешь, я тебе говорил, что сын Томаса – гей, но он ещё и торчок. Я знаю об этом от знакомого по группе, в которой я проходил реабилитацию. Они вместе развлекались в Нью-Йорке, пока Сэм не решил завязать и не приехал сюда к родне.

– Короче, Теодор!

– Это важно, Брайан. Так вот. Твой юный мальчик развил в художественном отделе бурную деятельность, и к вечеру новые макеты были готовы. Кельвин сказал, что макеты реально гениальные. Если бы они были нужны на самом деле… Презентацию провели на высшем уровне, Тейлору объяснили всю ситуацию очень подробно, и он помогал, чем мог. Томас и его команда макеты не оценили. Кип, его сын, присутствовал на презентации в качестве заместителя отца и всё время вместо макетов пялился на… кх… кх… задницу твоего мальчика, который это заметил и вертел ею перед носом Кипа изо всех сил. Когда Томас-старший отказался продлевать контракт, Джастин вышел с Кипом из конференц-зала под предлогом проводить того в туалет.

Синтия, сидя на краешке кресла, нервно заёрзала.

– Не тяни кота за яйца, Теодор! – заорал я, не выдержав.

– Короче… В туалете Джастин дал Кипу отсосать и, пока тот старался, снял часть процесса на телефон.

Сказать что я был в шоке, это ничего не сказать. Я просто онемел.

– И…?

– И был жуткий скандал. Кип пытался отнять телефон силой, но Тейлор не отдал, заработав при этом синяк под глазом.

Блять, этого ещё не хватало. У него и двух месяцев после операции не прошло! Трижды блять!

– Томас-старший пытался качать права, но Тейлор заявил, что единственный способ не дать всему огласку в СМИ, это подписать все необходимые документы. Короче – банальный шантаж. Вернувшись к совещанию, Томасы убедили свою команду и продлили контракт на год. С дальнейшим разрывом всех отношений. Но у нас теперь есть год, Брайан! И они точно будут молчать! По крайней мере мы избежали неустойки и со свежими вливаниями сможем сохранить филиал.

– Твой мальчик спас нам восемь миллионов долларов, Кинни, – выдавила из себя Синтия.

Твою ж мать, Джастин! Как ты умудряешься вечно попадать в эпицентр драмы?

====== Часть 23 ======

POV Джастин

Через несколько дней после того, как я свалил из квартиры Брайана с вещами и находился в полном ахуе от мыслей, что же теперь делать, чтобы всё исправить, он внезапно сам нарисовался передо мной на пороге моей квартиры. Я не смог сдержаться и повис у него на шее, как девчонка. Мне так много нужно было ему рассказать: о новых друзьях, о выставке, о работе. По-моему, он был не против и довольно долго у меня проторчал, хотя и постоянно ныл и жаловался на отсутствие нормальной мебели и всяких удобств. Кроме того он шокировал меня новостью, что кому-то понравилась моя работа.