Текст книги "Мастер Забытья (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– ..Вот как.

– Очень своевременно, – хмыкнула Не Зовут.

– Старейшины мудры, они всё делают вовремя!.. Большой Меч, ты теперь можешь вернуться. Всё кончилось! Старейшины пообещали полностью восстановить тебя в правах, со всем обеспечением, и особняком на территории Полудня, и слугами… Учитель согласен снова сделать Лихуа твоей невестой…Я буду старшим учеником, а ты – наследником крови. Разве не отлично?

Это был самый удивительный момент, если честно.

Хун-и всегда так хотел жениться на Лихуа. Почему он легко готов отказаться от неё сейчас? Это не имеет смысла, если только…

Если только с самого начала Лихуа была не человеком для него, а просто призом.

Большой Меч задумчиво посмотрел на неё и встретил взгляд, на удивление, полный надежды.

– Я ждала этого момента, – сказала она тихо, – я верила, что он наступит. Сон-и, я…

Вот как.

– Я не верил, – сказал Большой Меч, – и не ждал. Я не буду твоим мужем, потому что я был бы плохим мужем для тебя, и хорошо, что нить между нами была разорвана. Я не буду её восстанавливать. Прости.

Его слова произвели эффект разорвавшегося лисьего пельмешка: Лихуа отшатнулась, как будто он её ударил по лицу, Кин-и прикрыл глаза, как будто с самого начала именно этого и ожидал, а вот Хун-и начал злиться.

Это было предсказуемо.

– Она заколдовала его! – рявкнул он. – Ты, хитрая…

– Это так удобно – верить в то, что кого-то заколдовали, но не в то, что кто-то просто не соответствует больше твоим представлениям о нём, – сказала Не Зовут сухо. – Или не соответствовал никогда? Порой нужно задавать себе этот вопрос…

– Хватит нести чушь!.. Брат, мы пришли забрать тебя домой. Помнишь, я обещал тебе?

“Большой Меч, когда я стану старшим учеником, я помогу тебе вернуться, обещаю. Слышишь?”

– Я помню. Я помню всё.

Его губы едва заметно дрогнули, но Хун-и был из тех, кто очень быстро восстанавливается.

– Если ты помнишь, то я не понимаю, о чём мы тут говорим! Брат, ты можешь вернуться домой, и всё будет, как раньше! Тебе больше не придётся якшаться с этими подозрительными людьми и жить непонятно как. Понимаешь?

– Понимаю, – послушно согласился Большой Меч. – Ты стал лучше?

Лицо друга дрогнуло, и Большой Меч понял, что удар попал в цель, даже если он вовсе не целился. Он просто вспоминал их последнюю встречу – и ему действительно было интересно знать ответ…

Тогда всё уже было плохо. По-настоящему.

Звучали шепотки, что учитель будет выбирать старшего ученика очень скоро, ходили слухи о магическом свитке, который может сделать сильнее, и его друзья… Они становились старше, и они буквально расходились в разные стороны.

Раньше они были просто детьми, играющими на траве.

Теперь Лихуа должна была стать призом для победителя, Кин-и, которого теперь звали Клинком Кленового Листа, стратегом и помощником, потому что большего не предполагало его происхождение, а Сон-и и Хун-и – которых, конечно же, теперь звали Большой и Длинный Меч и Ослепительный Солнечный Свет – о, они соревновались за одно место.

То есть, как соревновались… Большой Меч не сражался. Он старался побеждать как можно реже, когда замечал, что они вроде как соревнуются (замечал он далеко не всегда). Но и обязанности свои он выполнять был обязан, и учителя разочаровывать не мог… Он очень запутался. И не понимал, насколько всё плохо, пока Кленовый Клинок не пришёл к нему однажды вечером.

– Я не очень хороший друг, – сказал он, и это навсегда осталось самой глупой ложью, которую Большой Меч от него слышал. – Учитель хочет, чтобы преуспел и возвысился только один из вас. Я хочу сказать, чтобы между нами не было недопонимания: я пойду за тем, кто выиграет.

– Хорошо? – Большой Меч и сам знал, что у него получилось вопросительно.

Кленовый Клинок покачал головой с грустной улыбкой.

– Ты всё ещё не понимаешь, да? Ты умный. Перестань прятать голову в песок и прими правду: ничто не будет, как раньше.

С этими словами он ушёл, оставив Большого Меча с тяжестью на сердце.

Но Большой Меч не понимал, потому что очень, очень не хотел понимать.

Он говорил себе, что всё хорошо. Он говорил себе, что ничего не изменится.

После он думал, что Кин-и, признанный циник и расчетливый интриган по версии всех сплетников, был единственным из них, кто хотя бы попытался. Что-то сказать, что-то сделать, быть честным… Все остальные, начиная от Лихуа и заканчивая самим Большим Мечом, просто прятали голову в песок.

А потом буря грянула.

Она пришла в форме звука тревоги, разбудившего их посреди ночи, и криков “украден!”, “он украден!”, “впервые за столетие!”. Внизу, в комнате для тренировок, что-то грохотало и выло.

Они с Кин-и столкнулись в коридоре, глядя друг на друга одинаково недоумённо, и сбежали вниз, посмотреть, что происходит.

Посреди комнаты для тренировок сидел Хун-и, с широко раскрытыми глазами и выражением шока и отчаяния на лице. Он держал в руках вопящий, источающий волны энергии свиток.

– Как его заткнуть? Почему?.. – бормотал он. – Заберите его…

– Забрать? Ну-ну. Что ты натворил, идиот? – рявкнул Кин-и. – Сейчас полордена сбежится сюда, и я не собираюсь тонуть вместе с тобой. Зачем ты вообще это сделал?

– Я не знаю! Я просто хотел стать лучше!..

…

И обстоятельства были другими, слова были немного иными, но этот тон голоса, эта дрожь и отчаяние были знакомы Большому Мечу.

Очень хорошо знакомы.

И ему на миг показалось, что это не свиток с тайными техниками ордена, нет, это красивый флакончик, отделанный нежно-розовыми сливовыми узорами.

И он сделал то, что не смог сделать тогда – потянулся и выхватил его из чужих рук.

– Ты что творишь?!

Большой Меч сглотнул, повернулся к Кленовому Клинку и тихо сказал:

– Сделай то, что обещал.

После он вышел на порог встречать учителя, чтобы признаться ему в своём злодеянии.

…

Как Большой и Длинный Меч уже понял к тому моменту, свиток был своего рода испытанием на пути к принятию во внутренний круг. Каждому новому поколению испытуемых сообщали о существовании свитка, чтобы исключить из ордена жадных до силы воров.

..По крайней мере, так оно было в теории.

Большого и Длинного Меча, разумеется, приговорили к изгнанию. Его меч разбили, меридианы покорёжили.

Лихуа была безутешна.

Хун-и избегал его.

Кин-и выполнил своё обещание и остался с победителем.

Только на прощание Хун-и решился встретиться и поговорить с Большим и Длинным Мечом. Именно тогда он пообещал, что однажды, став старшим учеником, он вернёт Большого Меча обратно и исцелит его культивацию.

Большой Меч принял это обещание, потому что знал, что так другу станет легче.

Но правда в том, что уже тогда он знал, что не собирается возвращаться.

10

*

На сей раз Большой и Длинный Меч сумел вернуться в настоящее самостоятельно.

Он обвёл взглядом своих друзей и остановился на Ослепительном Свете.

– У меня есть орден, за который я в ответе, – сказал он тихо, – есть судьба, которую я выбрал. Мне нет дороги назад, да и не хочу я туда возвращаться. Ничто уже не будет, как прежде, потому что я уже другой.

Он вдохнул и выдохнул, успокаивая себя.

– ..Я стал лучше.

Глаза Хун-и расширились. Он сглотнул и наконец замолчал.

– Как ты можешь?! – Лихуа действительно, казалось, хотела плакать. – Мы были так счастливы, что ты вернёшься… Я была…

– Ан Лихуа… – он запнулся и напомнил себе, что эту связь надо вырвать с корнем, и у них больше нет права называть друг друга теми именами. – Леди Солнечный Луч, ты не трофей, чтобы быть подаренной и переходить из рук в руки. Я никогда не стал бы тебе хорошим мужем, даже тогда. Теперь – подавно.

– И это после всего, что орден сделал для тебя, что мы для тебя сделали?

– Да, – ответил он. Потому что а что тут ещё ответить-то? – А теперь, если вы меня простите, мне надо вернуться в свой орден.

Он решительно зашагал вперёд, и Госпожа Не Зовут заскользила рядом, ненавязчиво намекая, что не позволит к нему приблизиться. Она вела себя, как его охранник, и это было совершенно абсурдно, но вместе с тем именно так вёл бы себя помощник настоящего главы ордена, и Большой Меч просто решил пока что смириться с этим. Кивнув Кин-и на прощание, он оставил бывших друзей за спиной.

На этот раз окончательно…

Или ему так казалось.

**

– Вы вернулись!

Они ждали все вместе, собравшись в гостиной их огромного полурзваленного особняка.

Кухарка Хэн нервничала, и когда она нервничала, она готовила, поэтому стол был заставлен и буквально трещал от всего. Сама она сидела в уголке, взяв в руки иголку с ниткой и упорно тыча ими в ни в чём не повинную ткань. Не то чтобы у этого были какие-то результаты, просто это занятие могло скрыть дрожание рук. Рядом примостился хмурый Хо-хо.

Они уже успели пошептаться на кухне и решили, что, вдруг что, останутся вместе и будут изображать странствующих культиваторов: Хо-Хо не собирался возвращаться к отцу, что бы ни случилось, Хэн просто не хотела снова остаться одна.

Паникёр влез в их разговор, заявил, что ужасно боится остаться один и потому тоже хочет с ними. Кухарка Хэн пожалела беднягу и погладила по голове – таким он был иногда трогательным.

Яо Милэ нервничала, а когда она нервничала, весь огонь в доме сходил с ума, и сама лиса дышала огнём, как печка.

Тануки внешне выглядел спокойным, ел себе, пил своё вечное вино, но Хэн видела, что он тоже нервно поглядывает на дверь.

Все они ждали приговора, так или иначе.

Большой Меч вернулся в компании Не Зовут, их одежда была грязной, несмотря на явные попытки её отчистить. Большой Меч выглядел… немного менее сияющим, чем обычно.

“О, – подумала Кухрка Хэн убито, – он собирается сообщить нам, что уходит.”

Она вздохнула и приготовилась.

– Ну что, как прошло? – спросил Тануки Рю лениво. – Разобрались с призраками?

Как будто именно это они все хотели знать!

Но никто не спросил бы первым, потому что…

– Плевать на призраков! Ты уходишь от нас в Полдень?

О.

Ну да, никто кроме Яо Милэ не станет спрашивать о таком в лоб, благослови небо эту девочку...

– Нет, – моргнул Большой Меч, – конечно нет. Я остаюсь.

..И тут кухарка Хэн поняла, что сама сейчас зарыдает от облегчения.

– ..Если вы захотите, чтобы я остался.

Теперь на Большого Меча с недоверием смотрели буквально все, но, когда этому мальчишке какая-то ересь втемяшится в голову, его не переубедить. В итоге, они собрались в кружок и прослушали (явно сокращённую и кое-где изменённую) историю его жизни и проблем.

Если коротко, звучало это всё примерно так: у него бывают приступы, когда он уходит в себя (как будто они раньше не заметили, и у кого из присутствующих этих приступов не бывает вообще), а ещё он действительно спёр какую-то дурацкую ерунду из своего ордена.

И смотрел на них так, как будто их должно было это шокировать.

– Эй, я захватил город с помощью проклятой печати, – сказал Хо-Хо, – не мне тебя хоть за что-то осуждать!

– Я много чего за свою жизнь спёрла, – признала Не Зовут, – и много откуда сбежала.

Большой Меч кашлянул.

– Но…

– Если мы начнём перечислять, сколько и чего за свою жизнь спёр я, мы тут зазимуем, – сказал тануки. – И список придётся делать в форме складской инвентаризации.

– Я однажды украла сердце, – сказала кухарка Хэн.

Она не стала упоминать, что это сердце не переставало биться, выплёвывая на её руки кровь, пока она пробиралась сквозь лес, убегая от мёртвых хозяйских псов – некоторые подробности не надо упоминать в приличном обществе.

Монах-паникёр бросил на неё странный взгляд.

Иногда ей почти что казалось, что этот дурацкий парень читает мысли.

– Я тоже случайно украла пару сердец, – признала Яо Милэ, – когда теряла контроль над способностями. Так неловко было с этими влюблённостями, так тяжело объяснять людям, что они меня не любят, это просто лисья магия! Извиняться ещё… И однажды индюка из храма лисьего покровителя! Мне до сих пор стыдно.

На Яо Милэ все посмотрели с задумчивым сомнением, но комментировать не стали.

Должен же среди них быть кто-то без клептомании, в конце-то концов.

– А я что? Я ничего, – сказал паникёр. – Но чего я только не делал, когда начинал нервничать! На меня иногда находит такое: я пугаюсь, и потом начинаю делать всякие глупости.

– ..Что мы пытаемся сказать, – вздохнул Хо-Хо, – так это то, что тут ты не удивишь никого ни какой-то украденной безделушкой, ни парой маленьких странностей. Мы не орден паникёров, куда берут только очень уж особых людей, но мы тут всё равно собрались такие…

– С изюминкой, – сказала Не Зовут.

– …Ну вроде того, да, – протянул Хо-хо. – Я почти что это же хотел сказать. В смысле, это можно и так выразить. Да.

Большой Меч неуверенно моргнул на них.

– Вы… принимаете меня таким?

И все начали заверять этого придурка, что “конечно”, но доходчивей всех оказалась Яо Милэ, которая решила его просто и незамысловато поцеловть.

Не Зовут отвела взгляд, благородная дама как она есть, Хо-Хо покраснел, Тануки хохотнул, монах-паникёр начал бормотать что-то про обмен микробами.

Кухарка Хэн размышляла о том, как эти двое вокруг друг друга последний месяц танцевали, не зная, как подступиться. Эти уж ей неопытные влюблённые… Ничего, грозная свекровь щас вас научит!..

..Дождалась, пока эти двое отлипнут друг от друга, и заявила грозно:

– Теперь ты должен на ней жениться!

Теперь настала очередь Яо Милэ краснеть, но, прежде чем она успела рассказать, что поцелуи с лисами не предполагают женитьбы, или нечто ещё такое глупое (потому что только дура откажется от шанса захомутать такого парня, как Большой Меч!), этот самый Большой Меч сказал “Да, само собой разумеется” очень серьёзным тоном, и Яо Милэ тут же захлопнула рот, так и не успев наболтать всяких глупостей.

Фуф.

Вот, так и надо. А то всему их учи… Кухарка Хэн тут же почувствовала себя очень довольной. Получи, Лучик, или как тебя там! На этой территории тебе всё же не поживиться! Яо Милэ будет госпожой этого дома, и никто больше!

– ..Ладно, – вздохнул тануки довольно, – это всё хорошо, и я рад за жениха и невесту, но это не актуально прямо сейчас.

– И на свадьбу ещё заработать надо, – сказал Хо-Хо. – Нельзя, чтобы у главы ордена была бедная свадьба. Это вопрос престижа.

– И дом надо отремонтировать, – вздохнула Хэн. – И дату назначить… Много дел.

– Ты составь пока список, мастер Хэн, – кивнул Тануки, – ты в этом явно хоть что-то понимаешь. А мы пока должны обсудить проблему с Вином Чёрного Поцелуя, которое подняло около десятка активных мертвецов.

Кухарка Хэн сглотнула, и хорошее настроение её отступило назад.

Любимое вино её хозяина? Откуда ему взяться здесь, в этом городе? Он говорил, что делает это вино сам. Лгал?

Она быстро опустила глаза, пряча наверняка отразившийся там страх и прислушиваясь к разговору. Она остро ощущала на себе чей-то взгляд, но не решалась поднять голову.

– Известно, откуда взялось вино?

– Было спрятано в тайнике и там позабыто…

Она выдохнула.

Нет, просто совпадение.

Просто то же самое вино.

Между тем, маги уже пересказали всё и склонились над картой, обсуждая стратегию предстоящей операции.

– ..Вино надо собрать в защищённые кувшины из магического стекла, ходячих мертвецов уничтожить, землю очистить. Работа будет непростая, потому что мы про высшую некромантию тут с вами говорим…

– До сих пор не верю, что кто-то мог нечто подобное “случайно забыть”, – отметила Не Зовут. – Надо посмотреть, кто там такой забывчивый.

– Кто пойдёт? – спросил тануки.

– Дело серьёзное, – ответил Большой Меч, – потому – я, Госпожа Не Зовут, господин тануки и Яо Милэ. Мы с госпожой Яо займёмся мертвецами, Не Зовут разгонит миазмы и просмотрит фон, а ты, господин тануки, соберёшь то вино, что пролилось, обратно в бутылки.

– Это я могу!

– Я тоже хочу!

Все изумлённо уставились на монаха-паникёра, не совсем понимая, зачем он влез.

– Ты чего? – спросила кухарка Хэн.

– Хочу посмотреть на мертвецов. Издали, конечно! Я их просто никогда не видел, хочу понаблюдать, как вдруг что от них убегать!

– ..Быстро и с воплями, – буркнул Хо-Хо.

– Лучше без воплей, у проклятых тварей отличный слух, – сказала Кухарка Хэн.

– Вот, даже в таком простом вопросе нет согласия! Орать иль не орать, вот в чём вопрос!

– Я думал, ты всегда выбираешь “орать”, – заметил Хо-Хо.

– Поклёп, – фыркнул монах-паникёр. – Я могу ещё визжать и голосить… Так что там с моим запросом-то?

– Конечно, вы можете присоединиться, – ответил Большой Меч серьёзно, – это само собой разумеется.

Паникёр кивнул, а кухарка Хэн решила потом ещё раз быстренько поговорить с их главой ордена на тему осторожности. Разве можно паникёра брать на такие опасные задания? Он же хрупкий такой, чувствительный! А вдруг с ним чего?..

Кухарка Хэн ещё об этом подумала немного, прикидывая заодно, какую еду собрать героям в дорогу, но в этот момент в комнату чуть ли не ворвался знакомый слуга.

– Прошу простить мою невежливость, – вздохнул он, – но у нас беда.

Большой Меч, тануки Рю и Не Зовут уже были на ногах.

– Барьер прорван? – уточнил Большой Меч деловито.

– Нет, слава всему… Нет. Но, какие-то непонятные ребята из Полудня решили совершить подвиг и влезли внутрь! Мы не знаем теперь, как их вытащить, и переживаем, как бы их не сожрали…

Не Зовут вздохнула и медленно возвела глаза к потолку.

– Почему мне кажется, что я знаю, кто туда влез?..

Большой Меч прикрыл лицо ладонью.

11

**

Мероприятие, как на него ни посмотри, выдалось весёлое и зрелищное.

Монах-Паникёр выбрал себе для просмотра высоченный орех, стоящий чуть поодаль, но так, что вид открывался на всю поражённую зону. Уменьшив вес своего тела до такого, какой мог бы быть у бабочки, Паникёр взмыл к кронам и устроился на тоненьких ветках, вытащив из рукава перекус. Не зря же Хэн старалась, правда? Забросив в рот маленький пирожок, он прищурился, наблюдая за разворачивающимся действом и оценивая происходящее.

..Пирог с яйцом и грибами. Вкусно.

..И правда, Вино Мертвецов.

Не то чтобы он сомневался, Тануки Рю, с его-то биографией, можно доверять в таких суждениях. Но права невестка (бывшая и будущая, потому что семейная традиция, кузены-близнецы вон вообще имели один гарем на двоих, и эти два идиота тоже недалеко ушли), откуда?! Кто может просто забыть в стене нечто подобное?! Ответ очевиден – тот, кто больше ничего не помнит.

Этот ответ, с учётом всего, наводит на размышления.

Если бы он встретил сейчас этого лицемерного лиса, мастера Лина, что учил его сестрицу и порой его самого, монах-паникёр, в числе прочего, поблагодарил бы хитрозадого божественного ублюдка за науку. Помнится, сказал однажды ему этот парень, напустив на себя привычный возвышенный вид (фальшивый, но это уже с возрастом он научился понимать, как в этом деле отличить фальшивое от настоящего), что самое простое на деле почти всегда оказывается самым сложным.

Живым воплощением этого тезиса оказалась Кухарка Хэн.

Изначально он был уверен, что для него всё там очевидно, искать нечего. Но чем дальше, тем меньше он понимал – не только её, но и кто она вообще такая. То есть, по сути и на самом деле. Её мысли были, как открытая книга, но при этом не открывали и десятой доли глубины. Не начни он очень внимательно к ней присматриваться, он бы и не заметил несостыковок, но они были.

Много.

Но вино, ака “любимое вино её бывшего хозяина” – самая интересная из них. Бывают ли такие совпадения? Ох едва ли…

Прищурившись, монах-паникёр закинул в рот ещё один пирожок и увидел, что члены Кочерги уже разошлись по позициям.

Безымянная (она хорошо придумала с этим “Не Зовут”, чтобы скрыть истинное положение вещей, но “безымянная” всё равно точнее во всех смыслах) встала на границе бушующих тёмных испарений, раскинула рукава, обернувшиеся подобием огромных тканевых крыльев, и принялась понемногу разгонять миазмы, чтобы кто-то в это месиво смог войти.

Большой и Длинный Меч, с тем самым мечом наперевес, восседал на огромной пятихвостой лисице, и были они этим обстоятельством очень довольны – Яо Милэ явно нравилось исполнять роль скакуна для своего жениха.

..Вот уж поистине, союз созданный на небесах.

В любом случае, смотрелась эта парочка внушительно и впечатляюще, и, судя по летящим отовсюду тихим шепоткам, не один монах-паникёр это оценил.

Тануки, как всегда, был оборотнем не фанфар, а действия – то бишь, он присел на траву, попивая вино, и ждал, пока густой чёрный дым непокойной энергии рассосётся.

Когда дым слегка отступил, из него высунулась голова пускающего слюни мертвеца, пытающегося пробиться к тануки сквозь барьер. Тануки поднял на него взгляд, тюкнул того фляжкой по лбу и продолжил пить дальше.

…

Вот.

Вот именно потому монаху-паникёру нравится эта команда отмороженных: они ненормальные. Со-вер-шенн-но.

Любого из них приняли бы в орден Паникёров, не задумываясь слишком сильно. Большую часть – со слезами умиления и распростёртыми объятьями.

..

Между тем, чёрный туман наконец рассеялся, и стали видны вспышки ярких мечей – а значит, эти, из Полудня, всё же живы. Все трое, увы. Монах прищёлкнул языком; экие живучие. Слегка подкрутив эмоции самому сильному и тупому, чуть ли в ухо ему не нашёптывая просьбу сделать какую-то очередную глупость, монах-паникёр некоторым образом надеялся, что мальчишка всё же пойдёт, обо что-то убьётся и перестанет быть проблемой... Впрочем, ладно, кровожадность – это плохо, даже если малолетний кусок дерьма, на его взгляд, этого заслуживает. Опять же, его помощничек монаху-паникёру даже понравился, а ведь он тоже сюда попёрся, потому что пока что отказать “старшему духовному брату” не может.

Вообще этот Кленовый Клинок как раз забавный мальчик, было бы жаль, если бы просто так умер. Интересно, сколько пройдёт времени, прежде чем он окончательно подвинет своё тупое начальство и женится на этой курице? Едва ли много, мальчик талантливый и вёрткий, ему хватило ума пролезть в самую удачную позицию и там закрепиться.

Категорически жаль, что Большой и Длинный Меч умён во всём, кроме интриг и человеческих чувств, и не понял, что ему преподнесли его победу на блюде. А ведь этот кленовый бедняга так старался, чуть ли не прямым текстом сказал Мечу всё в лицо, ненавязчиво подводя своего ослепительного братца к идее спереть свиток, так хотел, чтобы выиграл Большой и Длинный Меч! Мальчик считал, и небезосновательно, что уж они отлично поладят, поделят власть (легко делить, если одному из них она не нужна особо) и обязанности… Увы, так бывает, когда говоришь с кем-то на совершенно разных языках: Большой Меч по сей день понятия не имеет, что они на самом деле тогда обсуждали.

Ха. Что уж тут, монах-паникёр ни секунды не сомневался, что, если кленового сейчас не сожрут весёлые мертвяки, они ещё увидятся.

Важно, что сейчас произойдёт неизбежное: орден Боевой Кочерги торжественно и со спецэффектами (потому что эти идиоты по-другому не умеют вообще) спасёт старших учеников Полудня, которые по-хорошему вообще не должны тут быть.

Именно та точка давления, которую искал Тануки; ну разве не отлично? Матушка Шо подавилась бы крысиным ядом, узнай, с какой пользой её самый ненавистный “сын” пользуется подслушанными у неё же уроками интриг. Ха!..

Туман меж тем рассеялся окончательно, и Большой Длинный Меч въехал на лисе в драку, отправляя в полёт многочисленные отражения своего меча вперемешку с огненными пельмешками.

..Выражения лиц ребят из Полудня в этот момент были просто бесценны.

Монах-паникёр всерьёз собирался отложить это воспоминание на самую дальнюю полочку своей памяти и очень его ценить.

Мертвецам огненно-пельменное шоу тоже понравилось, и они попёрли в атаку. Монах-паникёр слегка нахмурился, отметив трёх самых шустрых – скорее всего те, что выпили больше всего вина. Твари уже весьма мало напоминали людей, явно приближаясь к перерождению в демонов-пожирателей. Сколько там, два дня? Очень, очень быстро… Большой Меч сцепился с одной из таких тварей, Яо Милэ взяла на себя вторую, полуденные красавцы слегка очухались от шока и всё же решили пробить себе дорогу к выходу… Третья тварь, самая шустрая, кружила, выжидая.

Монах-паникёр вздохнул, закинул себе в рот последний пирожок и слегка оттолкнулся от тонких веток, взмывая в воздух и смазанной тенью направляясь к шустрой твари.

Тварь не ожидала компании, но жизнь полна сюрпризов: монах-паникёр лениво отправил её в полёт прямо сквозь три стены, метнулся следом, уклонился, прокрутился, проломил ударом руки грудную клетку, некоторое время поиграл с тверью в кошки-мышки и в итоге таки оторвал ей голову, сразу поместив ту в мешочек для хранения, чтобы использовать для исследования позднее.

Голова попыталась кусаться, что было довольно невежливо с её стороны, но монаха-паникёра не так уж просто было укусить.

Покончив с этой проблемой, он выпустил сноп мертвенного зеленоватого пламени, поджигая слепо мечущееся туда-сюда тело, и пошёл искать тот самый тайник.

И те самые бутылки.

Они уже почти победили, так что больше его вмешательство не потребуется.

Он же очень хочет знать, откуда это вино вообще тут взялось… Равно как и кто тот мастер, появления которого так боится Хэн.

Монах-паникёр хотел бы встретиться, познакомиться! Социализироваться, так сказать.

Он ведь, если разобраться, человек не только тонкой организации (что Хэн весьма точно подметила), но ещё и исключительного дружелюбия. Надо же ему поблагодарить того, кто преподнёс, сам того не желая, им всем подарок в лице Кухарки Хэн? Ну вот.

Если вино и этот мастер не связаны, то ничего; если же связаны, то рано или поздно он до этой связи докопается…

Но это потом. А пока что он пойдёт, пожалуй, посмотрит на спасённых полуденных идиотов и их выражения лиц. Видит Тьма, это зрелище нескоро перестанет поднимать ему настроение!..

Эпилог

**

Императрица света, Владычица Золотых Дворцов и прочая с сомнением смотрела на монстра, предоставленного ей довольной помощницей.

Довольная помощница была вознесшейся богиней туфель, крайне деятельной, но слегка, за неимением лучшего слова, туповатой. Помощница смотрела с гордостью воина, с честью выполнившего сложное задание.

Владычица моргнула и снова уставилась на монстра.

Монстр пускал пузыри из слюней, размахивал короткими ручками и по всем признакам собирался обоссать её деловую переписку.

– Что это? – спросила Владычица, когда поняла, что пантомимой она тут ответа не добьётся.

– О, это монстр, которого мы подбросим в тот самый мир! Помните, вы искали для них особо проблемные подарочки? Вот, я нашла! Теперь нужно ваше разрешение, Ваше Величество!

Владычица вздохнула.

Монстр похлопал на неё глазами и попытался дотянуться до неё пухленькой ручкой.

Терпение. Вот что ей нужно в этой работе.

Почему она так хотела быть владычицей этих грёбаных дворцов, кто бы ей напомнил?..

– Хотя я понимаю, почему при некоторых обстоятельствах это существо можно считать маленькой катастрофой, я открою тебе секрет, дорогая: у людей предостаточно своих собственных младенцев.

– О, вы не так поняли, – рассмеялась богиня туфель, – это не младенец!

Владычица подняла бровь, ещё раз осмотрела совершенно человеческого, совершенно нормального младенца может пары месяцев от роду (она категорически не разбиралась в таких вещах, хотя сама однажды одного такого родила), и снова перевела взгляд на помощницу.

..Нет, определённо ей надо пересматривать кадровые решения.

– Это младенец.

– Вот, все должны так думать! Но на самом деле это – великое зло!

Великое зло выдуло ещё один пузырь.

– И в чём его злобность проявляется?

– Его отец был одним из глубоководных монстров!

А?

– Где тентакли?

– Пока нет, но будут! – сказала туфлебогиня тоном заправского мастера рекламы. – И тентакли, и куча ртов! Вроде бы... Слушайте, моя императрица, я его тихонечко умыкнула из одного параллельного мира, где он по сюжету должен был устроить конец времён… Ну или по крайней мере временопаузу… Наверное. Все они такие. В любом случае, он – выплодок древнего зла, чьи аватары бродят по свету и соблазняют женщин! Этот монстрик, пожив с людьми, начнёт их всячески кошмарить, создаст армию миньонов и устроит царство страха… Или что-то ещё в том же духе, я не вникала, они все более-менее одинаковые, эти полукровки, я выбрала ближайшего и самого могущественного, благо родная матушка его выбросила.

– И? Что ты планируешь с ним делать?

– Как что, да по сюжету же! Я найду самую обычную, самую ординарную одинокую женщину, бедную, но желающую иметь детей, притяну её к этому монстрику, чтобы она забрала его с собой – и ура! Сюжет запущен! Начинается классический путь героя!

– Ясно, – императрица почувствовала подступающую головную боль. Ну хуже не будет, так?.. – Приступай!

**

Кухарка Хэн шла из магазина.

Обычно она посылала за покупками кого-то из домочадцев, но в этот раз, как назло, они все как один пропадали на охоте. Даже Хо-Хо припрягли, потому что дело попалось особенно муторное.

Погода, к сожалению, выдалась дождливой, и Хэн пришлось накинуть свой старый плащ (сегодня же надо купить новый, а то она только то и делает, что орден позорит, ужас, выглядит, как нищенка).

Размышляя об этом, она свернула в узенькую улочку и вдруг услышала тихий детский плач. Там, прямо на обочине, лежал самый прекрасный маленький мальчик, которого только можно было представить.

Сердце кухарки Хэн дрогнуло.

“Три”, – подумала она, – “все уважающие себя мастера берут троих учеников. Я, как изобретатель техники боевых пельменей, могу себе позволить. Так? Так! Скажу, что увидела в нём талант, способный перевернуть мир!”

С этой мыслью она, довольная, понесла свежепринятого ученика Ордена Боевой Кочерги домой.

***

Богиня (неудобных) туфель задумчиво проследила за женщиной, прикинувшись по привычке одной из уличных крыс.

Она была довольна.

Её план сработал!

Она сама ещё не вполне верила, что это возможно, но одну истину поняла давно: если есть что-то, на что ты можешь рассчитывать, живя в Золотых Дворцах, то это "что-то" – идиотизм, мелочность и бюрократия.

И вот, теперь она сумела унести сына своей несчастной подруги и замести все следы. Ну разве она не молодец?..

Богиня снова посмотрела вслед женщине; та казалась надёжной, далёкой от магии и божественных интриг, и очень простой, а главное, явно любила детей. Под её присмотром малыш проживёт спокойную и тихую жизнь обычного человека, и никогда даже не узнает, кто он на самом деле.

Именно так, как её подруга хотела.

Она гордилась своим умом. Она идеально, идеально всё придумала, обыграв судьбу.

Что теперь может пойти не так?