Текст книги "Мастер Забытья (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Они продолжили копать в тишине.

Ну, если не считать воплей призраков за барьером.

…

Большой Меч очень любил работать в паре с Не Зовут.

У этого были, конечно, стратегические причины – потому что все процессы в голове Большого Меча упирались в стратегию, так или иначе. И да, он разумно рассудил, что их камушки должны лежать рядом на доске: он был культиватор физического типа, она – духовного, он пользовался солярной энергией, она – хтонической, он был хорош в стратегии, она – в дипломатии. Даже направления их знаний дополняли друг друга…

Но это всё были причины, по которым им стоило работать вместе.

Любил работать с ней он совершенно по другому поводу: с Не Зовут было… Легко.

Во-первых, она знала цену тишине, во всех смыслах того слова. Её плавные движения не вызывали у Большого Меча неуверенности, её тон голоса был ровен, а эмоции всегда контролируемы – не только на поверхности, как у Кухарки Хэн, но и внутри. Нет, разумеется, Не Зовут всё ещё что-то испытывала, но её энергия напоминала огромное чёрное озеро в сетке рек, вода в котором текла причудливыми, но гармоничными потоками.

Звучание её эмоций не вызывало ни тошноту, ни усталость.

Опять же, с ней было легко разговаривать. Хотя бы потому, что с ней было необязательно разговаривать.

Это хороший фундамент для понимания.

…

– Монах-Паникёр связался со мной, – отметила Не Зовут. – Точнее, он помог Хо-Хо со мной связаться.

Большой Меч, который как раз выпихивал очередного прорвавшегося призрака за барьер, тут же переключил внимание на неё.

Монах-Паникёр очень редко делал что-либо, кроме, собственно паники. Он познал мудрость лени, невмешательства и здорового дневного сна – и всячески этим занятиям предавался.

Монах-Паникёр взялся обучать Кухарку Хэн и Хо-Хо, да. Правда, никто, кроме Большого Меча, этого не замечал. Включая, собственно, самих обучаемых.

Но в том-то и дело: Монах-Паникёр никогда не вмешивался напрямую. О, он влиял на всё, разумеется! Его воля успела опутать их поместье, она шептала в воздухе и плелась вместе с корнями, она находила отзвуки в каждом из них. Большой и Длинный Меч слышал её постоянно, он ощущал внимание Монаха там и тут, признавая его силу, как очевидную неизбежность. Но всё это были вещи неочевидные, как падение листа, что перевешивает чашу весов. Прямое вмешательство?

Это значит, что дома должно было случиться нечто по-настоящему серьёзное.

– Что…

– Не смотри на неё, смотри на меня! – призрак был глубоко возмущён. – Это варварство и произвол!

Ах да, ещё и это…

Большой и Длинный Меч перевёл на призрака взгляд, полный, как он надеялся, терпения и понимания.

– Вам всё равно придётся сменить место жительства, – сказал он, – с этим ничего не поделаешь.

– Я протестую!..

– Всё тут произошедшее – не наша вина! Мы – жертвы!

– Это мой дом!

Вопль едва не заставил Большого Меча поморщиться; у обычного человека он наверняка вызвал бы проблемы с ушными перепонками.

Ещё один пункт, который в романах о культиваторах описывается весьма неверно.

В указанных романах призраки почти всегда представляют собой эдакое зло, которое нужно побороть. Бывают исключения, но самые популярные книги – истории о том, как кто-то активно размахивает мечом, уничтожая призраков направо и налево.

Что, конечно, случается.

Иногда.

Примерно одна из десяти историй, куда вовлечены последователи нечистых путей, этих самых призраков создающие и себе подчиняющие. Либо привидения, уже переродившиеся в мелких демонических тварей, голодных до чужих жизней.

Но случается нечто подобное куда реже, чем принято думать.

Призраки, будучи отголосками и осколками душ, по сути своей редко становятся проблемой. Да, они могут культивировать, преображаясь в демонов, духов и даже мелких божеств. Но это доступно единицам, тогда как большинство из них представляли собой просто отголоски обсессий, маний и сожалений. Что порой поучительное и забавное, но чаще просто печальное зрелище.

Проблема в том, что даже люди с людьми не всегда умудряются жить в согласии и имеют много сложностей по отношению к своим соседям; что уж тогда о людях и призраках говорить?.. Потому, самая распространённая ситуация – это случай, когда люди и призраки слегка не сходятся во мнениях. Закономерно, что люди бегут звать культиваторов. И в этом случае уничтожение призраков вроде как допускается (а в том же Полудне даже рекомендуется), но с точки зрения Большого Меча является всё же весьма бесчестным поступком.

По счастью, Вознесшийся Император точку зрения Большого Меча в этом вопросе разделял, и уничтожать призраков положено только тогда, когда они наглядно доказали свою зловредность.

Понятное дело, что тут как с лисами: порой бывает очень легко задним числом доказать чью-то зловредность, когда общественное мнение на твоей стороне. Госпожа Яо, быть может, и резка в своих высказываниях – но это не значит, что во многом она не права. Закон защищал лис, и призраков, и духов, и прочих созданий; но, помимо закона официального есть ещё закон негласный, и он бывает безжалостен.

Большому Мечу ли не знать.

Возможно, потому Большой Меч относился к закону о призраках очень серьёзно, что понимал его всем сердцем: уничтожение – процесс неотменяемый, и нельзя к нему прибегать, когда есть доступные альтернативы. У призраков есть потенциал, не так ли? Они могут стать чем-то большим.

И, на взгляд Большого Меча, это самое худшее – забрать шанс на большее у тех, у кого он есть.

В этом контексте имеет смысл вернуться мысленно ко всей этой истории с проклятым домом, амулетом в нужнике и толпой призраков, этот самый дом населяющих. Случай был из тех, когда уничтожать призраков вроде как не за что, но и оставить всё, как есть, не представляется возможным.

Вышло тут вот что: жил да был демонический культиватор.

По крайней мере, демоническим его назвали бы в Полудне. И, хотя в основном Большой Меч был воспитан в традиции ордена, к этому конкретному моменту классификации он относился скептически.

В широком смысле слова (и по мнению сторонников солярного пути) к демоническим относились все хтонические традиции. Но на охотах, когда он встречал так называемых демонических культиваторов, бывали они чаще всего трёх типов: демонологи (которые в свою очередь подразделялись на вполне достойных учёных мужей и психически неуравновешенных любителей подчинять себе демонов, дабы возвыситься за счёт их силы) и некроманты (среди которых встречались в равной степени и отличные медики-изобретатели, и совершенно безумные индивиды, склонные к разного рода нездоровым вещам и оскверняющие мёртвых; впрочем, даже тут разница порой бывала тонка)...

Бывший владелец дома, однако, принадлежал к третьему, самому опасному по мнению Большого Меча типу. Назвать этот класс демонических культиваторов можно было по-разному, но лично Большой Меч предпочитал грубое, но честное – Дилетанты.

Об этом не принято говорить вслух, но горстка необученных людей, возомнивших себя магами, приносила порой больше проблем, чем все страшные демонические культиваторы вместе взятые… История того же Хо-хо, если уж на то пошло – хрестоматийный пример.

Ни для кого не секрет, что со стороны магия всегда представляется эдаким лекарством от всего. Далеко не все люди имеют к ней склонность, и далеко не все имеют возможность учиться – такова грустная, но правдивая истина жизни.

Другая истина заключается в том, что путь меча, как и прочие разновидности физической культивации, не терпит промедления: начинать надо очень рано, чтобы добиться хоть чего-то. Исключения бывали, как во всём, но немногочисленные. Сам Большой Меч начал тренировки в шесть лет; это немного рано – мать таким образом надеялась исправить его дефект – но в целом в рамках нормы.

Понятное дело, что у простых людей редко есть возможность начать обучать своих детей так рано. Именно потому путь меча преимущественно является прерогативой знати – либо детей, купленных орденами для своих целей. Мало кто может просто однажды решить на него ступить, не заложив предварительно основы.

Разумеется, есть ещё путь духа, многогранный и многоликий. Но он требует времени, и знаний, и широкого кругозора, и самоотречения, и многих других вещей, которые простому обывателю, желающему с помощью магии решить свои проблемы, бывает трудно понять. На путь духа можно встать когда угодно, но годы на его совершенствование потратить в любом случае придётся…

А результатов хочется прямо сейчас, а не в непонятном послезавтра. И, как правило, результатов определённых, вроде смерти соседской коровы, мгновенного обогащения, волшебного исцеления, возможности зарабатывать на магии или власти над миром.

И это оставляет демонические пути примитивного... И, прямо сказать, очень сомнительного толка. Хотя бы потому что книги по культивации, находящиеся в общем доступе, частенько оставляли желать хоть чего-нибудь, что тоже было большой частью проблемы с магами-недоучками.

..Так что да, бывший владелец этого дома принадлежал к этим самым дилетантам. Он развлекался выращиванием насекомых гу, всячески привлекал на свою сторону удачу и проклинал конкурентов.

Что-то работало, но что-то пошло не так, и дело его разорилось. Он лишился всего, дома в том числе, и эта ужасная несправедливость по-настоящему сильно его разозлила. В итоге, он решил действовать по “если не мне, то никому” принципу, наворотил каких-то проклятий и призрачных призывов, которые сам едва ли понимал, и спрятал амулеты проклятия по всему дому и участку в местах, где точно не будут искать. При этом, сей почтенный человек посчитал, что чем больше проклятий, тем больше вероятность, что одно из них всё же сработает, как надо, и освободит его дом от всяческих понабежавших наглецов.

Ну что сказать? Проклятия сработали.

Дальше случилось то, что обычно бывает, когда смешиваешь чары разных школ и массивы из сомнительных источников: произошёл энергетический конфликт, замкнуло всё, что только могло замкнуть, и несчастный владелец дома обратился в пыль, став первым из запертых в доме призраков.

Многих, многих призраков.

Дом привлекал их, и они легко могли туда войти, но не выйти.

Это одна сторона проблемы. Другая заключалась в том, что не все ещё и хотели выходить.

– ..Это мой дом, и вы не имеете права никуда меня изгонять!

Большой Меч тихонько вздохнул и с сомнением покосился на Не Зовут. Та сочувствующе пожала плечами. Что тут скажешь?

– Вам придётся сменить место обитания, потому что этот дом будет очищен от призраков.

– Это несправедливо! Мы уже десять лет тут живём!

– Никого не трогаем!

– ..Это не совсем правда, – отметила Не Зовут, – и вы это знаете.

– Мы ничего не делали такого! Они сами!

И это тоже, собственно, было правдой.

Практически.

Как они с Не Зовут успели выяснить, за всё существование проклятого дома он убил, прямо или косвенно, двадцать четыре человека.

Первым был сам создатель всего этого великолепия. Далее последовала семья из троих человек, которым этот дом перешёл, и двое их слуг – длительная жизнь в проклятом доме никому не могла пойти на пользу, а учитывая ещё и витающий призрак прошлого хозяина, это всё великолепие сотворившего, картина и вовсе приобрела некрасивые масштабы. Призрак всё летал за отцом семейства, пытался уговорить его уехать. Призрачная миазма в сочетании с энергией проклятия и предрасположенностью сделали своё дело, отец впал в безумие и позаботился, чтобы всё семейство осталось в доме в качестве призраков. Навсегда.

Никто не связал трагедию с проклятием, но случившееся подбросило дрова в костёр слухов: начали говорить, что призраки погибшей семьи не покидают это место. Что технически верно, но не проблема сама по себе, а симптом.

Дом не перешёл никому, так и остался стоять: городская администрация ожидала, пока слухи утихнут, чтобы продать его выгоднее.

Следующей жертвой стал подросток, поспоривший с друзьями, что проведёт ночь в проклятом доме: призраки попытались с ним поговорить, юноша испугался, побежал, упал и свернул шею.

Потом в печальный список добавилось несколько странствующих культиваторов, которые пытались это всё очистить: их испепелило проклятие.

На этом этапе чиновникам наконец-то стало понятно, что слухи не просто слухи, смерти не совпадение, и проблема действительно существует. На проверку были отправлены культиваторы из местных орденов, на сей раз опытные и экипированные.

Придя сюда и увидев всё местное великолепие, они здорово ошалели: сетка из срезонировавших проклятий, подкормленная смертями и застрявшими внутри призраками, действительно выглядела… плохо. Не то чтобы её невозможно было размотать, но на это ушло бы как минимум десять дней работы высокоуровневых культиваторов разных типов, – и это не говоря уж об опасности этого мероприятия и необходимости ломать стены, нырять в пруд, раскапывать подвал и сортир… Причём о том, чтобы поручить это людям со стороны или даже ученикам, на которых в орденах зачастую спихивают чёрную работу, не могло быть и речи: магам ниже определённой ступени не стоило к амулетам даже приближаться…

Где-то на этом моменте местные ордена дружно почесали затылок.

Маги Фонаря от этой истории отошли сразу и вполне резонно: не их специализация. Это оставило, собственно, Полночь и Полдень. Те попытались спихнуть невиданную честь друг другу, обмениваясь шедеврами эпистолярного жанра. Вскоре стало понятно, что дальше разборок между старыми друговрагами эта повозка не поедет.

Чиновники снова почесали затылки.

Обычно, если местные ордена не могли справиться с проблемой, выходов могло быть два: связаться с центральными светстскими орденами вроде того же Рассвета – либо попытать счастье с орденами духовными, вроде Паутины, Тишины или Шелеста.

Для первого варианта нужны были серьезные доказательства того, что местные ордена действительно не могут справиться, что невозможно в данной ситуации. Для второго варианта тоже требовались серьёзные основания.

Да, духовные ордена вне всяких сомнений выполнили бы работу, просто потому что не в их правилах оставлять смертельные ловушки просто так стоять посреди оживлённых городских улиц. Скорее всего, это был бы кто-то из внешнего круга Паутины, потому что именно они обычно занимаются такого рода запросами; опять же, как адепты пути туриста, они спокойно относятся к необходимости запачкать руки или уснуть в свинарнике.

Однако, члены более светских кругов Паучьего Ордена не склонны шутить с такими вещами, как человеческие жизни и бюрократические ошибки. По договорённости с троном, они информируют о такого рода проблемах, если те имели место на территории империи. Письмо о том, что местные отказались решать проблему, которую они вполне могли решить, тут же легло бы на стол Советнику Лит Тиру. И никому из чиновников этого не хотелось: все знали репутацию Серого Советника и понимали последствия упоминания их имён.

Таким образом, было решено, что проклятый дом дешевле и проще запечатать, тем более что никто бы его с такой репутацией всё равно не купил, очищение там или нет.

Дальнейшая история проклятого дома, длиной в без малого пятнадцать лет, является историей заблудших душ, но не обязательно призраков.

Хотя, возможно, кто-то мог бы их таковыми назвать.

Эта история полна сломанных костей, сердечных приступов, неосторожных шагов и помутнённых разумов. Потому что призраки не лгут, они действительно никого не убивали. Специально.

Просто, чем больше их тут собиралось, тем более смертельным, наполненным страха и безумия становилось это место для забравшихся сюда людей. Испуганные, слепо убегающие, пойманные в ловушку чужих маний, они очень часто не возвращались из проклятого дома живыми.

Учитывая количество жертв, место давно должно было привлечь внимание. Обычно, пятнадцать и более жертв уже считаются предписанием для Большой Охоты, о которой сообщается всем орденам; это важное и освещаемое событие. Однако…

Скажем так: контингент тех, кто пытался переночевать в проклятом доме и взламывал для этого печати, был специфичным – обычно бездомные люди или странники. Когда Не Зовут начала расследование и призвала призраков к ответу, выяснилось, что половину тел никто даже не нашёл, потому что не искал; им с Большим Мечом ещё предстоит позаботиться, чтобы несчастные получили достойное погребение. Те же, кого всё же нашли, не вызвали у чиновников особенной печали. Ответ сводился к “влезли на запретную территорию – сами виноваты”.

Собственно, сам Большой Меч узнал об этом случайно, когда одна из дам, навещающих Тануки Рю, начала говорить о попрошайке, год назад попытавшемся переночевать в проклятом доме. Информации было немного, но из того, что Большой Меч услышал, он понял: кто-то должен этим заняться.

По счастью, Не Зовут тут же вызвалась с ним.

В проклятом доме они провели суммарно уже восемь дней: первые три ушли только на то, чтобы разобраться в плетениях и расследовать, что именно тут произошло, восстановить хронологию и подсчитать жертв. Следующие несколько дней они потратили на то, чтобы отыскать все амулеты, расплести внешние узоры и решить, с какой стороны к этой работе подойти…

В общем и целом, это была интересная ночная охота. Большому Мечу понравилось продумывать эту стратегию.

Ещё ему понравилось, что впервые за много лет он был тут не один; это снижало риск примерно вполовину.

Определённую проблему представляли собой только призраки, которые, услышав, что территория будет очищена и тем самым полностью для них непригодна, не пришли в восторг и всячески пытались то воззвать к жалости культиваторов, напоминая про “закон о призраках”, то саботировать процесс. Большой Меч понимал, что не стоит им грубить, конечно. Но они были весьма упорны и утомительны.

– ..Мы никого не трогали! Это произвол!

– Здесь погибло больше двадцати человек, – ответил Большой Меч терпеливо, восстанавливая прорванный барьер. – Мы должны очистить эту территорию.

– Я был одним из тех, кто тут погиб! У меня нет претензий, мне всё нравится!

Большой Меч тяжело вздохнул.

Дядюшка Хун был бездомным, который забрался сюда в особенно лютую зиму, уснул в саду, убаюканный обещаниями призраков, и не проснулся: его тело было одним из тех, которое им предстояло упокоить. Вместо него проснулся осколок духа, убеждённый, что ему оказали великую услугу…

– ..Я жил на улице, как собака, без дома и надежды, и меня пинал каждый, кто как хотел! Но потом я нашёл дом здесь, и меня всё устраивает. Вы теперь собираетесь забрать его? Не хотите спросить меня, что я об этом думаю?

– ..Я в общем-то догадываюсь, – ответил Большой Меч, – но это не отменяет того, что вы не можете тут остаться.

– Я имею на это право!

– ..Я так не думаю.

– Ты! Все вы, культиваторы, лицемеры и лгуны…

– Довольно.

От голоса Не Зовут, наполненного холодом подземных вод, у Большого Меча поползли по спине мурашки. Он оглянулся, уже прекрасно зная, что увидит: фигура Не Зовут была окружена холодной хтонической энергией, ручьи которой растекались в разные стороны. Сила звенела вокруг неё, губительная для призраков и любого, кто не был готов стать её частью.

– Ваши мании, желания и заблуждения нас не касаются, – сказала Не Зовут холодно, и голос её зазвучал над поместьем, проникая всюду. – Вы имеете право верить, во что хочется, и быть. Но мы не позволим этому и дальше продолжаться. Вы можете существовать или не существовать дальше, вот ваш выбор. Остаться здесь вы не сможете. Следующего, кто подойдёт к нам с этой просьбой, я уничтожу лично.

Энергия закружилась вокруг неё; призраки попятились назад, но дядюшка Хун упорно не уходил.

– Есть закон о призраках! – воскликнул он. – Вы не можете нас уничтожить просто так!

– И кто же призовёт меня к ответу? – приподняла бровь Не Зовут. – Даже если мне кто-то задаст вопрос, мне достаточно показать те тела в саду, чтобы вопросы закончились.

– Мы не убивали их!

– Разве? Прямо сейчас, предлагая оставить всё, как есть, не становитесь ли вы убийцами? Глядя оттуда, где я стою, именно так это и выглядит.

– Чушь!

– Разве? Вы хотите сохранить смертельно опасную ловушку, потому что вам так удобней и вы не хотите перемен. Это тоже способ убивать, очень распространённый способ. Насколько слепым нужно быть, чтобы этого не понимать?

– Все, кто тут умирают, становятся призраками!

– И с каких пор это стало достойной альтернативой? К тому же, я не верю, что все, кто пришёл сюда, желали стать призраками.

– На воротах написано – не входить!

– И кого когда волновали эти надписи?

– Все, кто вошли, знали, чем рискуют!

– Нет, не знали. Но даже если бы и да, это всё ещё не оправдание. Знали, не знали. Этот дом забирает жизни и пленяет осколки душ. Он будет очищен. И это ваше последнее предупреждение: оставьте нас в покое и не мешайте делать нашу работу.

– Вы не можете…

Сила Не Зовут всколыхнулась, волной устремилась вперёд, и призрак растворился, как не бывало. Остальные тут же разлетелись с воплями.

Стало тихо.

…

– Я… не уверен, что это было правильно, – заметил Большой и Длинный Меч.

Не Зовут поморщилась и успокоила потоки своей энергии.

– Иначе они не желают понимать. Мы не можем тратить слишком много времени здесь, – заметила она спокойно. – К тому же, это всё начало выходить за рамки разумного. Они считают, что, если они технически никого не убивали, у них всё хорошо? Думают, что, если мы не развоплощаем их направо и налево, они вправе сесть нам на шею? Что же, я объяснила понятным им языком. Они смотрели, как эти люди умирают, и теперь переживают о том, что им придётся покинуть дом?.. Я не готова и дальше играть в эту игру. Моё великодушие имеет пределы.

И она была права, но…

– Призраку непросто найти, где поселиться.

– Да. Ты считаешь, это их оправдывает? Я сказала тому призраку правду: количество смертей, случившихся в этом доме, снимает с них всю защиту. Закон о призраках охраняет лишь тех, которые безвредны для живых, и в этом я с ним согласна.

– Я знаю. Просто это всё… Печально.

– Согласна. Но, дай этой печали волю, она породит ещё больше печали. Ты слышал его? Он на полном серьёзе доказывал мне, что люди, забравшиеся сюда, сами виноваты.

– Они нарушили закон…

– И? Забраться в заброшенный дом – да, нарушение, но карать его смертью?

Большой Меч отвернулся и кивнул:

– Я просто… Не люблю развоплощать призраков. Это как забирать потенциал. И…

– Знаю. Но с ним нам пришлось бы это сделать рано или поздно, как и с призраком создателя проклятия. Его обсессии связаны с этим домом. Он не смог бы уйти.

Большой Меч тоже это знал.

Он просто не очень хотел об этом думать, откладывая на потом.

Не Зовут понимала, конечно; её взгляд был полон сочувствия.

– Не думаю, что это утешит тебя, но его душа уже ушла дальше. Этот осколок сознания присоединится к ней либо растворится в вечности. В любом случае, это будет не так мучительно, как потерять якобы обретённый дом. Даже если, на поверку, этот “дом” – просто ложь и ловушка. Но ты не докажешь это посмертному воплощению желания и надежды, вобравшему последние иллюзии человека, судьба которого не была добра и безоблачна.

– Ты права, – и да, она была права.

Просто он ненавидел эту часть работы.

Ему всегда хотелось надеяться, что они станут чем-то большим.

До последнего.

4

*

Они помолчали пару мгновений. Большой Меч оставил в покое ненужный теперь барьер и поднял лопату:

– Что случилось дома? – спросил он. – Почему нам надо поторопиться?

Не Зовут бросила на него странный взгляд.

– У нас гости из уважаемого великого ордена.

Большой и Длинный Меч усилием воли подавил желание свернуться и закрыть глаза.

Ты концентрируешься на одном ощущении.

Ты остаёшься с нами…

Жаль только, что мне не остаться.

– Это были люди из Полудня? – он опасался этого; это было логично.

Да, он оставил свой прошлый орден за спиной. Но теперь, когда он стал основателем своего собственного, всё усложнилось. О, он делал всё возможное, чтобы их пути не пересекались, но… Город Цяло стоял на территории Полудня. И, кажется, они были не очень довольны появлением новых конкурентов…

Большой Меч делал всё возможное, чтобы не быть им конкурентом. Правда, всё возможное! Он и близко не подходил к тем заказам, потерю которых орден мог бы посчитать серьёзной, старался не брать деньги там, где это хоть как-то возможно, и быть очень скромным… Но, вместе с тем, он теперь отвечал не только за себя, это во-первых. Во-вторых… Он готов на многое, но не собирался просто игнорировать вещи, которые мог и должен исправить.

Они учили его этому, в конце концов.

Они учили его быть праведным, и достойным, и всегда стоять на защите интересов угнетённых.

Он всего лишь следует их учению.

Он знал, что они всё равно придут, но надеялся, что возможно, всё же нет.

Или позже.

Почему сейчас?.. Мозг подсказывал возможные ответы, рисуя в голове карту расположения чёрно-белых камушков на доске, но тревога, ползущая под кожей, всё это пожирала.

– Известно ли, кто именно пришёл? – спросил он быстро.

Не Зовут снова бросила на него сомневающийся взгляд, явно не в состоянии решить, сказать правду или нет. Большой Меч смотрел в ответ прямо и уверенно.

Не Зовут вздохнула.

– Некая особа, утверждающая, что она – твоя невеста. В сопровождении твоих братьев по оружию, опять же предположительно.

Он выдохнул сквозь сжатые зубы. Его плечи опустились.

– Братья. Невеста. Братья. Невеста.

Он не готов.

Он не может…

Мир начал уплывать, как в детстве, когда всё было очень громко, очень ярко, и время теряло смысл, и всё вокруг очень горячо, и оранжевого цвета, и почему они такие громкие, он задыхается, он не может…

– ..Дыши, – звучал чей-то голос мягко.

Мама?.. Но мама мертва, мертва из-за него, и тут ничего не поделать, она мертва, потому что она виновата, потому что она солгала, но…

– Дыши. Вдох и выдох.

Холодная вода течёт вокруг него, она пытается убрать жаркое и оранжевое, она тянется к нему, успокаивающая и полная неизбежной ясности, той самой, что приходит только в последнее мгновение…

– Ты жив. Дыши.

Дышать тяжело. Он дышит очень часто, но воздуха не хватает, его не хватает, и…

– Услышь мой голос. Следуй за ним, как радуга следует за дождём, как шёпот за движением губ, как выдох за вдохом, и вдох за выдохом. Следуй за моим голосом, касаясь ногами едва замёрзшего льда, улыбаясь звуку шагов тишины. Следуй за мной, потому что я – твоё дыхание, и роса на твоих ресницах, и секрет, который мы с тобой никому не расскажем, но у него вкус лесных ягод и морской соли, он пахнет дымом ясного осеннего дня, он оседает на твоих губах призраком желанной горечи. Следуй за мной, по окрепшему льду, за шагами, что не оставляют следов, в мир, где форма обретает тень, и свет дарует форму, и движение оставляет след. Шагни вперёд, о заблудившийся, и не бойся этого шага: тебе просто пора просыпаться.

Большой меч выдохнул, как будто бы выныривая из глубины, и уставился на Не Зовут. Та сидела рядом с ним в позе терпеливого ожидания, скрестив ноги, распрямив спину и растворившись в окружающем пространстве. Большой Меч не мог слышать её и ощущать, что значит, она полностью скрыла своё присутствие.

Это помогало, потому что все звуки вокруг были… громкими.

Когда он опустился на землю? Что произошло? Почему всё вокруг выжжено?..

А.

– Я потерялся.

– Да, – голос Не Зовут был тих и ровен, будто специально создан, чтобы не раздражать слух… Хотя почему – как будто? Члены Паучьего Ордена – известные мастера ментальных техник, в конце концов.

– Я… что-то испортил? – его энергия, неконтролируемая и обжигающая, могла стать очень большой проблемой, когда он терялся, и уйти в искажение. Чего-то подобного с ним не случалось уже много лет, но, если уж случилось…

– Нет, всё в порядке. Однако, у тебя были очень серьёзные шансы пострадать и даже частично выгореть.

Большой Меч кивнул: такое с ним случалось несколько раз, особенно когда он восстанавливался после наказания. Да и после, в одиночестве дальних охот, которые порой длились месяцами, у него не было под рукой лекаря или, тем более, практика хтонической школы, который помог бы успокоить его пошедшую вразнос энергию…

Снова иметь кого-то рядом для таких целей – приятное разнообразие.

– ..С тобой подобное уже случалось, – отметила Не Зовут задумчиво, рассматривая выражение его лица.

– Да, – Большой Меч слегка опустил плечи, подавляя зудящее под кожей желание свернуться в комок. – Но давно не повторялось.

Не Зовут задумчиво хмыкнула.

– Ты мог бы предупредить, – отметила она. – Остальным членам ордена стоит знать об этом.

Нет.

Всё было очень хорошо, и он не может…

– Я не опасен.

– Опасен, конечно; мы все опасны и нестабильны, это почти что вывеска над входом в наш орден. Только бедняга Хо-Хо, который случайно чуть не истребил целый город, выбивается из наших рядов своей нормальностью… Но речь не о том, опасен ты там или нет. Это потенциальная слабость; подумай о том, как она может отразиться на картине любого противостояния. Это то, что может быть использовано против тебя, а значит, мы должны об этом знать… По крайней мере, до определённого предела.

Большой Меч помедлил. Течение его энергий успокаивалось, и он понемногу сам начал понимать, что она во многом права. Просто ему не хотелось…

– Тебе нужно провести какое-то время, стабилизируя энергию, – заметила Не Зовут. – В идеале поспать, но…

– Мы не можем себе этого позволить.

– Не совсем верно. Мы можем и позволим, по крайней мере, ты: ты не можешь вернуться и встретиться со своей почтенной невестой и братьями, когда ты в таком состоянии. Это будет… неоптимально.

– Но…

– Но засыпать в этом доме – плохая идея, а с разбалансированной энергией и вовсе почти самоубийство. Потому для начала ты посидишь прямо здесь в полумедитации, пока я закончу раскопки и разберусь наконец с последней частью амулета. Потом я сделаю объявление для призраков, чтобы убирались по-хорошему, и проведу очищение. Потом мы с тобой поспим, и только потом вернёмся в наш орден. Что скажешь?

Большой Меч моргнул.

Стратегически он понимал, что это оптимальное решение; он видел, какие именно вероятности просчитала Не Зовут и как они работают. Но мысль о том, чтобы оставить его бывших собратьев по ордену просто ждать, мысль о том, что Яо Милэ встретится лицом к лицу с Сон Лихуа…

Он не считал себя трусливым, но это пугало его.

Так сильно, сильно пугало.

И, как это обычно бывает в случае с культиваторами, страх разрушал всё…

– Большой и Длинный Меч, оставайся со мной, – голос Не Зовут вернул его в реальность, по крайней мере немного. – Пока я здесь провожу раскопки, не хочешь рассказать об этой твоей проблеме? Столько, сколько ты пожелаешь, но я хотела бы знать причину твоих приступов. Были ли это последствия какой-то травмы? Яда?