Текст книги "Легенда об основателе Великого Ордена Боевой Кочерги (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Красиво летит, – сказал тануки Рю, потому что да – красиво полетел. – Господа, мы могли бы собраться вместе и написать по этому поводу стих!

Наёмники попались совсем нелитературные: заорав какую-то безвкусицу вроде а-а-а-а, они понеслись в атаку.

– Ну вот так всегда, – вздохнул тануки, – не хотите пить и писать стихи? Тогда остаётся только одно развлечение, доступное джентльменам. Давайте драться!

*

– Я бы сама смогла от них уйти, – сказал Не Зовут, выныривая из переулка неподалёку.

Тануки вздохнул.

– Конечно, но кто сказал, что я собираюсь отдать тебе всё веселье?.. Эх, рукав порвали. Ну что за люди?

Не Зовут хмыкнула и пошла с ним шаг в шаг.

– Ну хоть было плодотворно? – уточнил он.

– Вполне. Хотя можно ли трактовать новости как хорошие, большой вопрос.

– Ну что уж, какие есть, такие и наши. Всё лучше, чем блуждать во тьме… Так что там происходит-то?

– ..Я смогла добраться до мальчишки и даже перекинуться с ним парой слов. Проблемы начались, когда я попыталась порвать его связь с артефактом…

– Мы это не планировали, – эти уж ему молодые да горячие! А если бы её расплющило на месте? Или порвало на несколько маленьких дурочек?

– Ну, могло и повезти, – пожала плечами она. – Мальчик потенциально довольно сильный колдун, и он при этом сам в глубине души понимает, что что-то идёт не так. Но проклятая мерзость постоянно шепчет ему в ухо, и, поскольку он с ней переплетён напрямую, эффект неизбежно очень силён.

– Ты разобралась, что за артефакт?

– Да, это печать вроде тех, что изображены на повязках у отряда справедливости. Если я понимаю верно, раньше эта игрушка принадлежала покойному императору Золотых Дворцов.

– Ох ты ж нифига себе…

– О да.

– Но как она оказалась здесь, у этого дурного ребёнка?!

Не Зовут помедлила, а после отметила:

– Я не уверена, что то, что я скажу тебе сейчас, стоит знать всем членам нашей команды.

– Вступление уже радует, – Рю узнавал запах дерьма, когда чуял его, спасибо большое!

– Дальше будет лучше. С чего бы начать… Все мы знаем, что император Кан покинул этот мир и стал его небесным покровителем.

– Разумеется. Только не говори мне, что это он…

– О нет, что ты, такие вещи вовсе не в его духе. Его мать, с другой стороны… Она не приняла новости хорошо.

– О, – в глазах тануки промелькнуло понимание. – Так значит, император не по своей воле ушёл в иные миры. Ну, следовало ожидать…

– Это сложный вопрос, – прервала Не Зовут, – и важно сейчас не то, как всё было на самом деле, но то, как новость восприняла мать императора. И да, она не была рада. С её точки зрения, этот мир отринул её единственного ребёнка.

Тануки прищурился:

– И ты это знаешь, потому что…

– Я слышу вещи, там и тут, – безмятежно улыбнулась Не Зовут. – Ничего больше.

– Конечно… То есть ты подразумеваешь, что артефакт – месть богини за сына?

– Да, всё так. Он не один-единственный, она уже преподнесла несколько похожих… даров, и этому городу тоже так повезло. Честно говоря, тут всё ещё не так плохо по сравнению с прочими вариантами.

– То есть это у нас – не так плохо…

– Ну да, всё познаётся в сравнении.

– Отлично. Долетали до меня все эти шепотки о фамильном безумии Фаэн, но я не думал даже, что на своём веку воочию увижу доказательство.

Не Зовут хмыкнула.

– О великом доме Фаэн ходит множество слухов, – отметила она, – что магия течёт в их крови, что они однажды спасут этот мир, что приведут этот мир к гибели, что они безумны… И в чём-то каждый из этих тезисов правдив, если совсем уж честно. Но я бы не сказала, что знаменитое безумие дома Фаэн – болезнь. Это скорее закономерное последствие очень углублённых занятий магией, крови магических существ, что течёт в их жилах, множества родовых проклятий и экстраординарных ментальных способностей. Многие Фаэн гениальны и могущественны – и многие скатываются в безумие, не выдерживая этого. Я вижу тут некоторую логику.

Тануки задумчиво кивнул:

– Что мы планируем сказать нашим?

– Всё, за исключением вовлечённости богини в это. Имя Фаэн не должно звучать.

– Интересно. А мне ты сказала, потому что?..

– Мне показалось, ты из тех, кто поймёт. На случай, если это знание вдруг станет критичным, или всё обернётся плохо, ты можешь сообщить о происходящем в Орден Паука.

– Угу. Но для начала хочу честный ответ. Мне кажется, ты довольно много знаешь о внутренних делах самого могущественного магического дома империи. Просветишь, как так получилось?

– Легко, – оскалилась Не Зовут, – вопреки устоям своего ордена, я вышла замуж за одного из Фаэн, чтобы полюбить другого. Тот другой, кстати, приказал меня убить и очень огорчится, если вдруг узнает, что я всё ещё жива.

Рю икнул.

– Это то, что они называют интересной биографией, – пробормотал он.

– А то, – хищная улыбка Не Зовут стала ещё шире, показав клычки. – Кстати, это мило!

– Что родственник твоего мужа, в которого ты влюблена, захотел тебя убить? – чтобы он ещё раз купился на чьё-то спокойное личико…

– Что ты говоришь про тех ребят в доме “наши”. Не ты ли читал тут лекцию на тему того, что ни к кому привязываться нельзя и дом нам подобным лучше не иметь? Не слишком ли быстро ты в таком случае стал домашним, господин тануки? Это мило до пушистости!

Ах ты ж сучка.

– Ну, не сверкай глазами. Догоняй! – и она понеслась над крышами, оставив тануки Рю тихо материться под нос.

Грёбаные адепты пути туриста. А его ведь предупреждали ни за что, никогда не связываться с этими долбанутыми!..

9

**

Видишь, как люди любят тебя?

Видишь, как многие из них хотят правды?

Ты пришёл к ним. Ты спас их. Ты стал их божеством.

Но есть те, кто стоит на нашем пути. Есть те, кто хочет помешать нашим великим целям. Есть те, кто хочет уничтожить нас.

– Я не знаю… у меня очень болит голова. Та женщина, она сказала…

Не слушай её, она безумна. Она хочет вернуть старый порядок. Она не хочет слышать правду. Она не хочет справедливости.

Я есть справедливость.

– Голова… Я не могу думать…

Это не страшно.

Тебе не надо волноваться.

Для того, чтобы думать, у тебя есть я.

Есть те, кто стоят на нашем пути. Они не желают мира, в котором царит справедливость.

Мы должны уничтожить их.

– Мы должны уничтожить их.

..Молодец.

**

– Господа, у меня для вас хорошая новость: мы собираемся спасти город, – сообщил Большой Меч гордо.

– Мне страшно, – сообщил монах-паникёр, – можно я в сторонке подожду?

– Я готова хоть сейчас! – сообщила лиса. – С кем драться?

– ..Я не понимаю, как я влип в это дерьмо, – сказал тануки. – Вы все – ненормальные.

– Я приготовлю вам еды в дорогу, – пообещала Кухарка Хэн. – И буду охранять логово.

– Можно я тоже буду охранять? – спросил монах-паникёр.

– Нет!! – хором рявкнули на него.

– У меня есть идеи, – добавила Не Зовут.

– Я пошла паковать еду, – решила Хэн.

– Мы слушаем, – вздохнул Большой Меч. – И да, мне приятно видеть в вас боевой дух!

– ..Тебе точно не надо проверить зрение? – спросил тануки.

Большой Меч притворился, что ничего не слышал.

– Госпожа Не Зовут, начните вы. Мы хотим послушать ваши мысли.

Волшебница вздохнула.

– Для начала вот что: этот градоправитель Хо, или как там его, такая же жертва печати, как и все остальные. Возможно, даже в большей степени, потому что эта штука корёжит сознание мальчика, ломая одну черту сопротивления за другой. Амулет банально слишком могущественен для него, он впитал в себя слишком много того, что навсегда изменило его. Если мои подозрения насчёт происхождения этой печати верны, то с помощью её приводилось в исполнение множество указов, опустошающих миры, скрывающих ложь, обесценивающих истину, издевающихся над подлинно божественным. такая вещь некоторым образом просто не могла не обрести своей воли.

– Значит, мы должны спасти его, – отметил Большой Меч.

– Как бы ни хотелось согласиться, вовсе не факт, – пожала плечами Не Зовут. – При всём моём уважении к чужой жизни, даже если я понимаю, как тот юноша влип в эту историю, его жизнь не может стоить больше прочих. Из-за его ошибки уже погибло приличное количество людей. И они продолжат умирать, если эта проклятая игрушка не будет запечатана. Мы не можем ставить его выше всех, кого спятившие любители справедливости могут в любой момент лишить жизни. В отличие от него, эти люди даже формально не соглашались ни на что подобное…

– Полностью поддерживаю, – отрезал тануки. – Понимал там этот малолетка, что творит, или нет, но не слишком ли крутые последствия у его ошибок? Только полный недоумок побежит использовать непонятно кем подаренный артефакт, даже не проверив, что это такое.

– ..Или недоучка, очень желающий верить в справедливость, – заметила Не Зовут тихо. – Классическая ловушка для юных магов… Но от этого, конечно, никому не легче.

– И что, нет совсем никакого способа оставить его в живых? – спросила лиса. – Это несправедливо, что его накажут не за то, что он сделал, но за то, что с ним сделали!

– Встречается там и тут, – буркнула Кухарка Хэн. – Ничего нового.

– Так не должно быть!

– Господа…

– По поводу вашего вопроса, это зависит, – пожала плечами Не Зовут. – У нас есть два варианта: либо убить его, сразившись с ним, и после запечатать артефакт, либо уговорить его отложить проклятую игрушку в сторону. Но последний способ я попробовала, и не то чтобы это очень хорошо сработало. Хотя я применила все отрезвляющие разум техники, какие только могла.

– ..Я так понимаю, ты их знаешь немало.

– Я – ментальный маг духовного типа. Разумеется, я их знаю немало.

– Плохо, – Большой Меч был хмур. – Это действительно несправедливо. Но то, что мы не можем рисковать чужими жизнями ради его спасения, тоже верно. Я думаю вот что: мы должны попытаться. Использовать сдвоенные техники, проясняющие сознание, и постараться снова до него дотянуться. Если увидим, что это не работает, тогда придётся его убить. Но, поскольку он в этом истории тоже жертва, шанс мы ему дать должны.

– Тут я, возможно, испортила нам игру, – призналась Не Зовут. – Переоценила себя. Я была уверена, что мне удастся его уговорить, потому раскрыла себя перед этой дрянью. Она в некоторой мере разумна, к тому же, способна наделять могуществом тех, кто играет по её правилам. Если я понимаю верно, то артефакт любит использовать тех, кто не желает сопротивляться его влиянию и даже приветствует его. Что всего лишь разумно. Все эти члены отрядов справедливости уже стали в разы могущественнее, и сила их будет расти по мере того, как сама печать будет обретать всё больше власти.

– ..Рано или поздно, я так понимаю, мы получим на руках Орден Справедливости, который пойдёт покорять мир, – буркнул тануки.

– Или нечто в таком духе, да. Хотя мне сложно предсказать логику чего-то подобного… В любом случае, я предупредила Печать, что у неё есть противники. И теперь из-за моей глупости нам стоит ожидать очень тёплой встречи.

– Никакой глупости не было, – пожал плечами Большой меч. – Если бы не ты, мы бы сейчас не знали о противнике так много.

– Мальчишка прав, не время для неуместной скромности, – пробухтел тануки. – Но для справки: соваться в одиночку было глупо. Ты что, героический подросток с горой комплексов? Ты очень легко могла там погибнуть, и дальше что? Мы бы даже не знали, что точно произошло!

– Я знаю.

– Знает она…

– Господа, я попрошу. В любом случае, господин тануки в чём-то прав. И, если Печать будет нас ждать, тогда мы не можем позволить себе быть небрежными. Надо составить план, в котором мы сможем прийти друг другу на помощь, если надо. Надо обдумать, какой будет чья роль, нарисовать план площади и прикинуть, кто и как будет расположен на доске… То есть, вы поняли, – Большой Меч спохватился, что разговаривает не с деревьями, с которыми он обычно обсуждал стратегию, и называть это всё доской, а их фигурками, может быть немного неэтично.

– Мне нужна роль, где я точно не пострадаю! – заявил монах-паникёр. – Я хрупкий!

– Конечно, – улыбнулся Большой Меч. – Мы выберем тебе роль в соответствии с твоими особенностями. Собственно, я хочу предложить тебе точку, в которой твоя задача будет – паниковать. Как это звучит?

Монах-Паникёр задумчиво потёр подбородок. Взгляд его стал нехарактерно задумчивым.

– Парень, а парень, – протянул он, – ты же из Полудня, да? И слушай, они там совсем ополоумели, если выгнали тебя? То есть, у них всегда с головой было неладно, но чтобы до таких вот пределов…

Руки Большого Меча слегка задрожали.

– Это только моя вина, – сказал он. – Так как насчёт того, чтобы сеять панику, господин монах?

Паникёр быстро заморгал, и острое выражение из его глаз пропало.

– Ох, ну не знаю, – тяжко вздохнул он. – У меня даже меча нет, и это всё такое страшное… Мне много придётся делать?

– Быстро бежать и громко кричать, привлекая к себе внимание.

– Хм, – прищурился он. – Это я могу.

– Отлично! – приободрился Большой Меч. С самого начала Монах-Паникёр был самой сложной для него фигуркой на доске, в сотрудничестве которой он не был уверен. Конечно, он всё ещё может передумать, но слова уже лучше молчания.

С остальными будет проще.

– Значит так, – сказал он. – В общем и целом это выглядит так: господин монах будет паниковать, госпожа Яо – шуметь, гореть и внушать, господин Тануки – любоваться на луну с крыши и пить, а потом, возможно, драться. Мы с леди Не Зовут пойдём за амулетом. И.. мы все постараемся вернуться к завтраку, который приготовит для нас кухарка Хэн. У кого-то есть возражения по сути?

– Мне план нравится, – сообщила всем Кухарка Хэн, – только утром зайдите на рынок по дороге, нам нужна репа.

– Ладно, – кивнул Большой Меч, – я докуплю ещё посуды.

– Хороший мальчик, – потрепала его по волосам кухарка.

– Я не ем репу! – расстроился монах.

– Тебе её просто нормально не готовили, – не смутилась Хэн.

– ..И вот как с этими психами не пить? – спросил тануки у потолка. – Так, ребята, план отличный, никаких вопросов. Но не кажется ли тебе, господин Большой Меч, что в нём не достаёт пары-тройки деталей? Ну просто так, для раскачки?

– О, – прищурился Большой Меч, довольный, что его спросили, – сейчас я набросаю план ратуши, насколько я его запомнил, пока мы там были…

– Ты запомнил план ратуши?

– Конечно, – удивился Большой Меч. – Я же хожу на ночные охоты, потому мне надо быстро строить в голове модель игровой до… Кхм… В общем, запоминать, что и как. Конечно, я не могу знать, что внутри достоверно, но, исходя из очертаний двора и контуров зданий, а также стиля и того, что мы видели издали и внутри, я могу предположить примерное расположение всего. За полную точность не отвечаю, но этого будет достаточно, чтобы расставить фигу.. Кхм.. Вас по позициям.

На Большого Меча все как-то странно смотрели. Он тут же почувствовал себя от этого неловко, как будто его шкура вовсе не его. Почему эти люди уделяют ему внимание? Что он такое сказал?

– Парень, ты – совсем не то, чем кажешься, – выдал тануки.

– О. Но разве не все мы тут? – спросил Большой Меч удивлённо.

То есть, это было очевидно про них про всех, и он, конечно, никогда не сказал бы этого вслух, потому что каждый имеет право на секрет, но…

– Кхм, – все резко нашли точки на стенах, которые им очень захотелось повнимательнее рассмотреть.

– Почему ты выбрал себе такое имя? – спросила госпожа Яо быстро. – Ты… не какой-то дурак. К чему вот эта плоская шутка?

Ох, это было болезненно. По целому ряду причин.

Большой Меч заставил себя выдавить улыбку.

– Это предложили мои лучшие друзья, – признал он. – Им казалось, что это очень весело, и я подумал – почему не порадовать их? Они тогда ужасно злились, что их духовные мечи намного меньше моего, и им хотелось выместить эту злость. И я.. я не хотел, чтобы они чувствовали себя плохо. Мне всё равно, как меня будут называть, а они обрадуются, так что – почему бы и нет? Идеальная победа. Я.. горжусь своим именем.

Над столом повисла какая-то странная тишина.

Что он такого сказал? Было это неправильно? Он не соврал, но…

– Правильно делаешь, что гордишься, – отрезала Не Зовут. – Даже если многие этого не поймут.

Большой Меч заморгал.

– Почему вы все сидите с такими лицами? – спросил он неуверенно.

Дурацкие люди.

С ними так сложно, когда они не фишки на доске!

– Так, ну хватит, – рявкнул монах-паникёр, – мы все уже поняли, что ты неисправим, спасибо большое! А теперь рисуй уже свой план! И расскажи, наконец, что там за роль каждому из нас отвёл в своей партии в игре. Мы не можем вечно ждать!

Большой Меч смутился. Ну, если даже монах-паникёр стал немного меньше паникёром, значит, пора рассказывать, да?

– В общем так, – начал он, – для начала, меня интересуют обзорные точки вот тут и тут. Насколько я помню, там стоит сарай, в котором хранятся дрова. Его будет очень хорошо видно от ворот, и, как бы ни была расположена охрана…

И он рассказал всё.

10

**

На ночь вокруг ратуши была выставлена усиленная охрана: градоправитель Хо опасался, что злобные вредители, противники справедливого миропорядка, могут напасть. На завтра были назначены важные увеселительные мероприятия – казнь прошлого градопровителя и запятнавшей свою честь охраны, а также новый фестиваль – так что приходилось много думать о безопасности. Не могут же честные, проверенные комиссией Справедливости торговцы опасаться за свою жизнь, верно?

Именно потому довольно большое количество бойцов Отряда Справедливости вызвались охранять покой градоправителя. За это тот даровал им силу, скорость и отличное ночное зрение, что порадовало всех.

– Я чувствую себя почти что божественно, – сказал глава отряда. – Вот что бывает, когда сражаешься за правое дело!

– Новый градоправитель – отличный человек, – усмехнулся его помощник, – он не признаёт компромиссов и не ищет дурацких оправданий. Ему нужны правда и справедливость! И он знает, кого приблизить к себе.

– Верно! Благородный человек может позволить себе быть честным, в конце концов… а каков был твой заветный секрет?

– Э нет, я его уже озвучил один раз! Больше не стану.

– И кто из услышавших его ещё жив?

– На что ты намекаешь?

– Эй, ребята, остыньте! Мы тут великое дело делаем! И стоим за одну и ту же правду. Зачем нам спорить между собой? Нам надо искать тех, кто ещё не признался в своих самых тайных секретах, и тех, кто не признаёт справедливого миропорядка!

– Именно! Я собрал секреты всех торговцев, которые будут торговать завтра. Они пообещали отдать нам половину выручки!

И именно в этот момент, как назло, над городом вспыхнуло огненное зарево, приобретая облик пяти хвостов.

– Что за…

– Пожа-а-а-ар!! – заорал какой-то блаженный, бегая по площади и размахивая рукавами. – Горим! Умрём! Горим! Спаси-и-ите!!!!

Глотка у блаженного была лужёная, рукава серого монашеского одеяния развевались, как крылья птицы, и в целом впечатление парень оставлял совершенно жалкое.

– Кто его вообще из дому выпустил, – пробормотал глава справедливых. – Эй, ребята! Пойдите посмотрите, что там пылает! Потушите, если надо. У нас завтра народные гуляния, никак нельзя, чтобы тут по улице разные психи носились и заведения загорались. Ну!

Часть его бойцов, переглянувшись, рванула тушить огонь. Глава справедливых между тем переключился на сумасшедшего.

Тут получилось вот какое интересное дело: убив жену и не-своего-сына, он обнаружил, что сила, дарованная градоправителем, становится больше всякий раз, когда убиваешь кого-то из лживых. Очевидно, это награда за очищение мира от грязи. Как иначе? Его это полностью устраивало. И этот сумасшедший… Кто такого хватится?

Сам сумасшедший между тем уже нёсся к ним.

– Ох-ох, – сказал он, тараща глаза, – вы видели? Нет, видели? Горит! Как есть, вот совсем горит! Как хорошо, что вы пошли тушить. Я так испугался!!

Сумасшедший размазывал по лицу сопли и слюни, всё ближе подходя к ним.

– А кто вы такие? – спросил он. – Вы тут тоже прячетесь от тех жалких уродов, что называют себя “справедливыми” ? Мне сказали от них прятаться, но я не могу же целый день дома сидеть? Завтра обещают праздник! Я хочу праздник!

Глава справедливых прищурился. “А ведь ты идёшь прямо в руки, – подумал он довольно. – Тебя точно прислали мне боги! Значит, я стану сильнее этой ночью!”

– Жалкие уроды, значит? – протянул капитан, жестом показав остальным, что пока что двигаться не надо. – Это кто же такое говорит?

– Да все мои друзья! Мы живём тут неподалёку, пережидаем, пока эти странные люди не подохнут. Меня никуда не выпускают! Они думают, я сумасшедший, – псих сделал большие глаза. – Сами они психи! Я хочу гулять!