Текст книги "Пара для дракона, или Просто добавь воды (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
15
***
Фиа-Та спала, и ей снова грезился её дракон, прекрасный и величественный. Они летели вместе в сторону разгорающегося заката, и она задыхалась от счастья – он был рядом, укрывал её своими крыльями, не отпуская.
– Я отправляюсь к тебе, о прекрасный, – прошептала Фиа-Та, – Мы скоро встретимся, господин моего сердца.
– Где ты? Кто ты? – крикнул он отчаянно, – Я не слышу тебя!
Фиа-Та печально улыбнулась: как ни старалась, она, слабосильная, не могла докричаться до него, не могла говорить так, чтобы он услышал её голос сквозь рёв ветра. Но она все равно с упорством, достойным иного применения, рассказывала ему обо всех горестях и радостях, что были в её жизни.
– Может, лучше, что ты не слышишь меня, – шепнула она, – Ты так велик, что мои терзания показались бы тебе мелочной ерундой. Что я смогу предложить тебе, когда увижу? Пожелаешь ли ты взять меня хоть кем-то в свой дом? Я ведь чужая наложница, и, хотя я не нравлюсь господину и он пока не берёт меня в свою постель, мне никогда не быть чистой для тебя. Но никакого другого способа добраться до тебя нет, господин моего сердца. Прости меня…
– Вставай! Да поднимайся же, ленивая девка!
Пощечина обожгла щёку. Девочка подскочила и увидела нависшего над ней отца.
– Бегом за мной!
Спросонья она не понимала, что происходит, день вокруг или ночь, почему наложники в спешке разбирают лагерь. Оглянувшись на спящих на песке господ, Фиа-Та поняла, что те не просыпаются, не замечая, как слуги отца выкапывают улиток.
– Что происходит? – прошептала она, – Отец?
– На наших охранников прогневалась сама Безымянная, им не жить, – проговорил Халли-Ка, волоча Фиа-Ту за собой, – Но я подношу великому Раху щедрые кровавые дары, и Она позволяет нам уйти – при условии, что на выходе из пустыни я принесу в жертву всех наложников. Поторопись же!
– Но…
– Что – но? Этот Ос уже не жилец, значит, и заплатить обещанного не сможет, а у тебя ещё есть будущее и жених. Шевели ногами!
Фиа-Та оглянулась на спящих охранников, почти скрытых песком, вспомнила своего жениха – богатый человек из старшей касты, все сестры завидовали ей – а потом в памяти расцвел закат, к которому её несли чёрные крылья.
– Я останусь, отец. Наша с господином Осом связь… подтверждена. Господин взял меня, я теперь его.
– Что же, – купец отпустил её руку, – Тогда тебе, наверное, и впрямь стоит остаться! Твой жених откажется от тебя, если узнает.
– Да, отец, – сказала девочка, – Я тоже так подумала.
Фиа-Та отошла в сторону, наблюдая, как тают в песочныых вихрах улитки – она решила дать отцу время уехать, а потом уже попытаться разбудить господ. Ветер крепчал, и солнца было уже почти не видать. Она знала, что это значит, но отчего-то совсем не сожалела о содеянном: после того сна пришло понимание, что она либо найдёт своего дракона, либо умрёт. Становиться женой достойного человека и предавать его, каждую ночь мечтая о чужих объятьях – воистину жалкая участь.
– Ну и зачем ты соврала? Надеешься на мою милость? – этот голос – как шелест зыбучих песков, шипение сотни змей и вой вековых ветров. Фиа-Та знала, кого увидит, ещё до того, как обернулась – Безымянная, наложница великого Раха, та, что первой надела их церемонные одежды, та, чьего лица не видел никто из живых. Именно ей молились женщины Ирребы в трудные минуты, и вот она стояла на бархане совсем неподалёку, как ответ на все молитвы, сотканный из тысяч и тысяч стальных песчинок.
– Нет, Безымянная, – склонила Фиа-Та голову, – Я лишь выбираю свою судьбу.
– Вот как, – усмехнулась собеседница, – И что же, просто растратишь мой дар, умерев здесь?
– Это Вы одарили меня?
– Да, – хмыкнула боигня, – Твоя мать была так трогательно преданна мне, что я поцеловала твои глаза, подарив тебе ясный взор. И что делаешь ты? Ведёшь себя, как заправский слепец. Люди… Вот что ты собираешься делать теперь?
– Я пойду будить госпожу и господина, – признала Фиа-та тихо. Безымянная рассмеялась:
– Не получится, нет-нет! Моя младшая дочь спела им свою песнь, они не проснутся, пока не станет слишком поздно для большинства из них. Ты же видишь ясно…
– Но почему? – вскричала девочка.
– Ослабить дракона – такова просьба моего любимого сына. Неужто сама ты отказала бы своему ребёнку?
Фиа-Та заломила руки:
– Есть ли у меня шанс убедить Вас хотя бы разбудить их?
– Твоя мать – моя любимица, но не в моих правилах даровать дважды. Отдам одно – заберу другое, всему есть цена. Твои глаза в обмен на мою услугу. Принимаешь?
И все в душе девочки летит в бездну, потому что это – приговор, потому что дракона ей больше не видать, и вообще никого, но поздно отступать, сворачивать с выбранного пути, отказываться от вызова. Сама Безымянная даровала шанс…
– Да, – сказала Фиа-Та просто.
***
– Я сожалею, господин Казначей, но именем Совета Старейшин я вынужден арестовать вашу пару.
– Что? – тихий, шипящий голос Ара ветром прошёлся по комнатам людской половины их пещеры, – Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?
Исполнитель Воли, серьёзный оранжевый дракон, совершенно очевидно чувствовал себя не в то время и не в том месте: мало кому понравится оказаться между молотом и наковальней, а арестовать по воле Старейшин пару лучшего друга правителя – такой пердимонокль иначе, как лютым ужасом, не назовешь. Выбора, однако, у него особого не было. Понимая, на что способен воздушный дракон в ярости, он, тем не менее, проговорил ровно:
– Я сожалею, но она обвиняется в похищении несовершеннолетних драконят.
– Что?! – Шу, до того ошеломлённо молчавшая, обрела дар речи, – Просветите хоть, кого я похитила и зачем?
– Речь идёт о Мии и Маке Алых, небезызвестных вам близнецах. Совет понимает щекотливость ситуации, потому даст вам возможность просто выдать их…
– Погодите! Я не похищала их! Они пропали? С чего вы вообще взяли, что это я?
– Сожалею, госпожа. Тому есть самые надёжные свидетели.
– Довольно, – за окнами взвыл разбуженным псом ветер, – Моя пара не уйдёт отсюда.
Оранжевый вздохнул. В целом, вполне предсказуемо, но он обязан был попытаться! Потому негромко сказал:
– Господин Казначей, не ухудшайте ситуацию больше, чем нужно. При Вашей должности…
Глаза Ара расплавились ртутью, воздух вокруг него сгустился. "Все", – понял Исполнитель Воли с некоторой печалью. Расклад был классический, политический: Ара Серого, разумеется, за их убийство изгонят и лишат должности, но ему и его ребятам от этого ни разу не легче.
– Ну-ка стоп! – рявкнула Шу вдруг, – Почтенный, простите, за всеми этими удивительными новостями не запомнила вашего имени… Не дадите нам пару минут переговорить? Можно не наедине, просто отойдите во-он в тот конец зала. Пожалуйста!
В глазах оранжевого дракона полыхнула благодарность, и он действительно отступил в сторону.
Вслух говорить лиса не стала. Повернувшись, она прижалась к напряженному, как струна, дракону.
– Ар, – зазвучал в его голове её мысленный голос, – Не делай глупостей, любимый. Просто позволь им арестовать меня! Подумай сам: если ты сейчас им откажешь, они придут снова, с куда более весомой поддержкой. Можно ли этого допускать? Тем более что, я не виновна, ты и сам это понимаешь. Это недоразумение, которое рано или поздно разрешится!
Казначей едва слышно вздохнул:
– Ты не понимаешь. Это не недоразумение, это политика, милая. Если сейчас я поступлю разумно, нет ни единой гарантии, что они не пойдут дальше и не казнят тебя за… по какому-то надуманному обвинению.
– Но, если ты сейчас им воспротивишься, ты подставишь этим князя. Он много раз во всеуслышанье говорил, что твоя воля – его воля. Что останется ему, если ты сейчас сделаешь ошибку?
– Я не должен позволять этой грязи тебя касаться…
Шу затопило волной его ярости, сомнений и отчаянья. Она тихо усмехнулась.
– Знаешь, это мило – то, какой наивной ты меня считаешь. Я знала, кто ты, когда принимала тебя, как свою пару. И поверь, я не юная романтичная особа, полагающая, что можно быть с высокопоставленным мужчиной и не платить за это цены. Я приняла это, так прими ситуацию и ты. Оставшись при должности, ты куда быстрее докажешь, что я невиновна!
Ар прикрыл глаза, а после коснулся пальцем одного из перстней и скороворкой прошептал:
– Бегом к Ису. Расскажи и покажи все.
После он небрежно взял Шу под руку и направился к ожидающим их драконам.
– Вы правы, – перед драконами вновь предстал идеально спокойный Господин Казначей, – Я погорячился, и прошу простить. А сейчас я прошу воспользоваться поправкой семнадцать, позволяющей разделить со своей парой заключение. Изволите нас проводить?
***
Ис Ледяной и его княжеская светлость, Тир Бирюзовый, сидели за закрытыми дверями и обсуждали град анонимных доносов разной степени безумности, которые посыпались на главу безопасников в последнюю неделю, как из прохудившегося мешка.
– Если в следующий раз мне сообщат, что Алый Старейшина ест младенцев, я даже удивляться не стану, – заметил Ледяной устало, – Кому-то уж очень хочется дать мне повод вцепиться ему в глотку.
– Нельзя этого допускать, – поморщился Тир, – Алые – могучий клан, дети чистейшего пламени, а все туда же… Нам давно пора было завязать с этими пережитками прошлого.
Ис усмехнулся:
– Я… – и замер, уставившись в пустоту. В его глазах, обычно насмешливых, начал проступать чистейший шок.
– Что?.. – начал Тир.
– Донесение от одного из призрачных стражей, – сказал Ис отрывисто, – Ар с Шу арестованы.
– Что, прости? – переспросил Тир тихо. Ис чуть прищурился, увидев, как потемнели очи князя от чистейшей ярости. Они были старыми друзьями, и Ледяной, как никто, хорошо знал: Тир мог быть безалаберным и почти что идеалистом в некоторых вопросах, но те, кто брались недооценивать князя, ошибались. Как правило – фатально.
– Шу обвинили в похищении тех двойняшек-поукровок, – пояснил Ис, – Я уже передал Гору информацию по связи, нужно быстро все проверить. Призрачный страж, который охраняет Шу, подтвердит её невиновность, но Старейшинам пока что об этом знать не стоит: для начала надо понять, где дети и похищали ли их вообще.
– Верно, – кивнул Тир, – Алый Старейшина уже декаду пытался добиться от меня встречи, но я отказывался. Эти художества почти наверняка на его совести, кто ещё? Сообщи моим советникам о произошедшем, Ис, и выпотроши память призрачного стража. Не хотелось открывать этот иномирный секрет, но ситуация критична; направь лучших на поиски детей. Встретимся в Доме Совета, я отправляюсь немедля.
– Тир… будь благоразумен.
Вокруг князя заполыхала колдовскими отсветами магия, которой издревле славился его род.
– Довольно с меня благоразумия, Ис, – зло ответил он, – Не понимают по-хорошему – будет, как они привыкли!
***
Гор и одна из помощниц Иса, фейри-полукровка Раока, пили чай, ожидая окончания совещания. Волк, как всегда, чувствовал себя рядом с девушкой неловко. Её запах так хорошо дополнял их с Исом ароматы, переплетаясь с ними, что звериная половина была озадачена: почему это мы не берём её в семью? Проблема состояла в том, что то, что хорошо и нормально для волков-оборотней, у большинства других народов считалось… в общем, не то чтобы очень приветствовалось, и Гор не хотел бы даже представлять реакцию Иса на такую идею. Потому с Раокой, работавшей на них уже несколько лет, приходилось просто дружить, что волка немного… ладно, очень смущало и сбивало с толку.
– Не нравится мне, как это все пахнет, – наморщила девушка точёный носик, – Слишком уж раздувают эту историю с двойняшками, если хочешь знать моё мнение.
– Согласен, – буркнул Гор, – Ненавижу политику.
– Брось, здоровяк, ты неплохо справляешься! – ткнула шутливо она кулачком в бок.
Волк вздохнул:
– Моя любимая часть: эти, в белом, за нас, вон тех, в чёрном, выследить и убить. Поклоны, реверансы, сто оттенков серого цвета без единого проблеска чёрного и белого – вот дерьмо, которое я нанавижу больше всего.
Она подпёрла голову крошечным кулачком.
– Ты не представляешь, насколько я понимаю тебя. Моя мать – одна из фрейлин Неблагого Двора, и ты даже вообразить себе не сможешь, на что было похоже моё детство… Гор?
Волк, застыв на несколько секунд, повернул к Раоке бледное лицо и отрывисто бросил:
– Я ухожу с дознавателями на земли Алого Клана. Узнай как можно быстрее все о деле, которое завели против Шу.
– Дело? Против Шу? – бровь Раоки стремительно взлетела вверх. После того, как Ис приставил полукровку к Шу во время давешних Смотрин, Раока относилась к лисе покровительственно и её успехами весьма интересовалась.
– Уже делаю, – сказала она быстро, – Пришлю весть в дороге. Ты точно пойдёшь сам?
Волк застыл, пережидая минуту сомнений. Ис его за это по голове не погладит, но Гор – лучший следопыт, да и сидеть в такую минуту дома и послушно ждать пару он не собирался ни под каким предлогом.
– Да, – сказал волк резко. Уже уходя, он замер на миг, услышав тихое:
– Будь осторожен!
***
– Суд Старейшин состоится в самое ближайшее время! – сообщили им, закрывая толстенную каменную дверь. Шу устало вздохнула, оглядывая магически изолированную каморку без окон, вырубленную прямо в скале. Ар, чуть поморщившись, скинул своё киото, оставшись в рубашке и штанах, и постелил его на каменную лавку, жестом приглашая её сесть. Молчать было страшно, говорить – не о чем, и лиса чувствовала странную сухость в горле. Не хотелось этого признавать, но она была малодушно рада, что не одна.
– Все будет хорошо, – сказал Ар спокойно, отвечая скорее на её эмоции, – Главное – не бойся.
Она усмехнулась чуть грустно и прижалась боком к нему. Ар обнял её одной рукой и вдруг принялся напевать негромко их давнюю знакомую, колыбельную, которая как-то случайно успела стать их общей. Шу прикрыла глаза.
Лиса не могла бы сказать, сколько они так просидели, но на её взгляд прошло совсем немного времени, прежде чем дверь распахнулась, впуская в комнату высокого, мощного дракона с жёстким лицом и россыпью алых кос, змеящихся по спине.
– Почтенный Старейшина, – пропел Ар, – Какая честь. Чем обязаны?
Алый поморщился.
– Оставь, Казначей, я пришёл не к тебе.
Тело Ара закаменело, хотя внешне он остался спокоен. Шу прокашлялась:
– Моё, почтение, господин, я…
– Девочка, – оборвал Старейшина жёстко, – Времени нет совсем, ситуация такова. Ответь мне, пожалуйста: это ты похитила детей?
– Нет, – в голосе Шу прорезалось раздражение, – Конечно, нет!
– О чём вы и сами наверняка знаете, – добавил Ар спокойно. По лицу Старейшины пробежала тень.
– Интересно получается, да? Вы подозреваете меня, я – вас. Но в данном случае я до последнего надеялся, что за этим и впрямь стоишь ты, госпожа Шу.
– Извините, я не… – начала лиса и умолкла. А ведь она и сама искренне считала, что Старейшина просто спрятал детей. Но, если это не так, тогда…
– Верно, – криво улыбнулся красный дракон, – Если это не вы, их смерть – лишь вопрос времени. Мой старший внук молод и только обрёл Миа, ему не пережить её потери. Схема проста, решение логично. У драконов лишь три слабости: шея, подкрылки и пара. По последней в наших играх бьют чаще всего, увы. Спасибо за ответы, лиса, пусть они и не порадовали.
– Может, их просто отпустят, – прговорила Шу, – Нет смысла их убивать.
Со стороны Ара пришла волна эмоций, главными из которых были горечь и печаль.
– Они – смышленные дети, – спокойно возразил Старейшина, стоя на пороге, – И наверняка уже догадались, что их забрала не ты, а некто, принявший твоё обличье. Дан ещё не понимает… просто не хочет понимать ситуацию. Знаю, я тоже проходил через это, но фактам надо смотреть в лицо: их не оставят в живых. Удачи на суде, госпожа Шу. Попробуй вспомнить, чем ты занималась последние сутки и кто может доказать это. Моё почтение, Казначей.
Дверь за Старейшиной захлопнулась.
– В каком смысле – уже проходил через это? – спросила лиса тихо.
– Ты знаешь, лишь дракон, не имеющий уже пары, может стать Старейшиной, – проговрил спокойно Ар, – И Алый – не исключение. Его пару тоже похитили ради определённых действий с его стороны. Он сделал все, что приказали похитители, но её все равно убили, чтобы замести следы.
– И он так и не узнал, кто они?
Ар Серый усмехнулся:
– Узнал, разумеется. Они-то рассчитывали, что он покончит с собой, как большинство потерявших пару драконов, но ему удалось преподнести Опаловому дому несколько неприятных минут.
– Не слышала о таком…
– А его с тех самых пор и нет, так что слышать, в общем-то, не о чем, – цинично улыбнулся Ар.
16
***
Ос очнулся рывком, подскочил и тут же судорожно закашлялся: окружающий мир обратился обезумевшим песчаным вихрем, в котором совершенно невозможно было понять, где верх, где низ. "Мика" – завопило все его существо, от ужаса перед глазами потемнело, поскольку в этом монохромном мире невозможно было никого разглядеть. Найти её помогла лишь связь, и он пережил несколько не самых приятных минут, откапывая её из песка. Руки дрожали, и, услышав ровное сердцебиение, дракон едва не расплакался.
– Под… кха-кха… подъём! Тревога! – голос Натана, искаженный воем ветра, разнёсся где-то поблизости. Мика нахмурилась и распахнула глаза, закашлявшись.
– Какого…? – прошептала она, потрясенно оглядываясь.
– Ос! Мика! – закричал Бран где-то справа, и Ос одобрительно кивнул, почувствовав, как мальчик растягивает купол защиты – уникальная магия старой человеческой аристократии, энергии забирает немеряно, но эффектно даже против магии богов. Дракон вздохнул, понимая, что теперь – его ход. Он властно надавил на плечи Мике, попытавшеся вскочить.
"Ты же помнишь, что тебе сейчас неподвластны плетения, правда?" – спросил он мысленно, – "Дай мне минуту, я справлюсь".
Прикрыв глаза, Ос потянулся к воде, дремающей глубоко под иссушенной суховеем землёй, и к жизни, что переливалась внутри него самого. Он взывал к магии бога, которой учил Йорамора, а в ней не было ни слов, ни символов: лишь возможность слиться со стихией и просто быть ею, лишь умение желать чего-то так отчаянно, что все остальное растворялось неважной смурной тенью.
Поднять руки от земли было ему почти так же тяжело, как воде – прорваться вверх сквозь слои песка и сланца: почти невыносимо, почти что больно, но – не невозможно. Руки дракона разошлись на манер крыльев, и вокруг него кругом начала расплываться водяная переливающаяся сфера, обходя людей, но беспощадно выталкивая за границу круга песок. В какой-то момент она поглотила, сделала частью безопасного пространства и пятачок, где ютились Бран, Нод, Натан и ещё несколько парней, и ещё группу людей, и лежащего без движения однорукого Белоснежку, и мешки с их инвентарём – купец, оставляя их на верную смерть, зачем-то избавился и от вещей. Возможно, не хотел провоцировать гнев богини. Оса это не слишком удивило: уж кого-кого, а Безымянную путешественники боялись практически до заикания, и, будем же откровенны, было, за что.
– Твою мать… Проверьте раненых! Вспоминайте, кто где спал! Пытайтесь откопать! – орал Натан, даже в такой ситуации умудрившийся не растерять самообладания. Сфера между тем охватила всю территорию, занимаемую некогла их лагерем, и опасно задрожала.
– Я не смогу удерживать её долго, – сказал дракон спокойно, – Надо уменьшить радиус. Натан, Вы понимаете меня?
– Еп, а что мне остается? Парни, кучкуемся! Бран, что там?
Полулис только покачал головой: Белоснежке, как и ещё двум парням, прикорнувшим в низинке, не повезло. Фатально. Мика рядом втянула с шумом воздух и вдруг рявкнула во все горло:
– Фиа-Та! Они её забрали? Фиа-Та, ты здесь?!
– Госпо… кха-кха… – тихий голос прозвучал откуда-то из-за купола.
– Халли-Ка, проклятый урод, – прошипела пара Оса, вскакивая на ноги и накидывая на голову первую попавшуюся ткань, – Я сейчас!
– Стой! – выдорхнул Ос, но необходимость удерживать купол связывала его по рукам и ногам. Остановить же Мику оказалось не проще, чем мчащую вперёд гончую: она метнулась в ту сторону, откуда звучал голос девочки, раз за разом выкрикивая её имя. Советник сцепил зубы, настраиваясь мысленно на жизненные показатели пары и отслеживая её перемещения, создавая малый щит и вокруг неё. Делать это и параллельно продолжать удерживать водный купол такой плотности и радиуса было примерно так же просто, как цитировать наизусть алхимические формулы, параллельно составляя особо хитровыкрученный договор и выплясывая что-то зажигательное. Особенного выбора, однако, у дракона не было.
– Происходит то, о чём я думаю? – уточнил Бран светским тоном, – Нам ждать Стальных Смерчей?
– Да, – сказал Ос тихо, – Это – гнев Безымянной, сомнений нет.
Кто-то застонал, кто-то – принялся молиться.
– Вот и откоптили мы небо, да? – хмыкнул Натан, – Все, кабака. Но, ребятки, тут как на войне и вообще везде: трепыхаться надо до последнего, так что отставить стоны. Ос, надолго тебя хватит?
Дракон вздохнул:
– Надо уменьшить радиус, пока песок ещё не изменился. Тогда хватит на подольше.
– Понято, всех, кто ещё дышит, уже стащили в кучу, можно сжимать!
Ос покачал головой:
– Ждём Мику. Она уже рядом.
Словно в ответ на его слова, его пара, тащившая Фиа-Ту чуть ли не на себе, прошла сквозь купол.
– Ос, её глаза! – Мика пребывала почти в истерике, – Серый песок повредил ей глаза!
Дракон только сдавленно простонал: магией на треклятые песчинки воздействовать было невозможно, и никакому лекарскому лечению таки травмы не поддавались.
– Все хорошо, – прошептала девочка, – Так надо.
– О чём это ты? – рявкнула Мика, потрошившая аптечку, – Кому надо? Очередная безумная идея твоего батюшки?
Ос нахмурился, вполне способный сопоставить очевидное:
– Ты говорила с Безымянной? Зачем она пришла?
– За… вами, господин, – тихо признала девочка, – Её сыну нужны вы.
Под куполом стало тихо, лишь приглушенный защитой вой ветра да шелест песка разбивали безмолвие. В горле Оса встал вязкий ком – он примерно догадывался, о чём думали все эти люди. Со стороны Мики пришла волна смешанных эмоций: понимания, злости, обречённости и даже вины. Скосив глаза на хмурого Натана, она шепнула:
– Весовая категория?
Вояка криво ухмыльнулся, но злобы или раздражения на его лице дракон не уловил: скорее бывший командир выглядел, как человек, предположения которого подтвердились.
– Так в чём проблема? – крикнул кто-то из наёмников, чье имя Ос не помнил, – Пусть забирает этого недозельевара и оставит нас в покое!
В ответ раздался одобрительный ропот.
– Ты, я смотрю, очень умный? – оскаблился Нод, – Давай лучше отдадим этой суке тебя – глядишь, найдёте общий язык!
Ветер за куполом взвыл особенно отчаянно, и Ос покачнулся, понимая: началось.
– Заткнулись, – гаркнул Натан, – Мы вам не точка питания для богов, чтобы расплачиваться товарищами. А для тех, кто в раковине и туп, как задница, напоминаю: без Оса мы сдохнем в первые три минуты. Желающие прогуляться сквозь стальной песок есть? Они берут, что хотят, и валят хоть сейчас. Остальные – рты на замок и задницы в кучку. Бегом!
Выполнять приказ все кинулись с немалым энтузиазмом. Дракон меж тем судорожно думал, и чем дальше, тем больше приходил к выводу: ситуация патовая. Бывший некогда частичками в воде реки Хороны, стальной песок, уникальный в своей природе, был практически невосприимчив к магии и остер, как крошечные лезвия. Он прятался глубже обычного песка, но, если уж поднимался в воздух, так просто не оседал. Даже если бы Осу удалось поторговаться с Безымянной, отдать себя взамен остальных, это не привело бы ни к чему. Оставался один-единственный выход, и дракон кивнул сам себе.
– Прижмитесь друг к другу ещё ближе, – попросил он серьёзно, – Укройтесь тканями, соберите всю оставшуюся воду. Я… попытаюсь вас спасти.
Защитный купол искрил, выдерживая удары стального песка, но это был вопрос времени. Вздохнув, Ос вложил в него побольше остаточной силы, чтобы тот продержался несколько минут без подпитки, и превратился.
– Мать твою! – выдохнул Натан. Кто-то закричал.
– Спокойно, это Ос! – проговорила Мика, – Все в порядке, быстро делайте, как он сказал!
Дракон меж тем принялся деловито свивать своё тело в кольца вокруг сбивающихся в кучу людей.
– Ос? – в голосе Мики проступил самый настоящий страх.
"Все хорошо", – сказал он мысленно, – "Моя шкура и не такое выдержит. Все хорошо, небо моё, не бойся только. Бери Фиа-Ту, устраивайтесь меж моими передними лапами. Я укрою себя дополнительной защитой. Давай, милая, все будет хорошо. Поспеши"
Губы Мики задрожали, но она вцепилась в девочку, сворачиваясь клубочком в специально подставленной драконьей лапе. Дракон распушил плавники, снова отчаянно жалея, что нет крыльев – тогда заслон его тела над сбившимися в кучу людьми был бы плотнее. Он извернулся так, чтобы его голова оказалась возле Мики, укрылся защитой – надолго ли её хватит? как скоро щитом предстоит стать ему? – как одеялом, и мысленно сказал: "Все хорошо". Вокруг них, сверкая, раскручивался первый стальной смерч.
***
– Шу скоро придёт, – сказал мужчина, спрятавший Мию с Маком в пещере, – Сейчас ей нужно уладить кое-что. Подождете?
– Конечно, – улыбнулась Мия, – С удовольствием! Хотя могли бы и не усыплять нас. С Шу мы бы и так пошли!
– Времени не было, – древесный дракон чуть нервно дёрнул губами, – Ведите себя хорошо, ладно?
Мак хотел сказать этому лгуну какую-то грубость, но ручка Мии сжала его собственную, как в тисках. Их личных знак: "Молчи, врать буду я". Мальчик не понимал, зачем им притворяться, что все хорошо, но сестре в этом вопросе привык доверять: как большинство близнецов-драконов, они уравновешивали друг друга и дополняли. Там, где нужно было быть логичным, смелым и честным, была вотчина Мака, а вот хитрость и обман Мии давались лучше, как и всяческие каверзы.
– Хорошо, – улыбнулась древесному Миа, буквально источая доставшееся от фейри обаяние, – Мы будем очень хорошо себя вести! Я могу спеть вам песенку, если хотите!
Вот ещё одна вещь про Мию: она упорно притворялась глупой и маленькой девочкой, хотя они, как полукровки, были значительно умнее ровесников-драконов. Маку это все казалось нечестным, но близняшка лишь смеялась, мол вся жизнь – надувательство, где вопрос лишь, кто кого обманет первым. Мальчик знал, что именно эти слова высечены над воротами Неблагого Двора, но все равно в правильности их немного сомневался.
– Не надо песен, – сказал лгун чуть нервно, – Лучше станцуй. Или стих расскажи.
– Ну и зря, – надула Миа губки, – Я хорошо пою. Но ладно! Тогда – танец…
В этот момент внизу, в лесу, вид на который открывался из пещеры, заполыхали заклятья. Красные сигнальные чары взлетели вверх, угасая, как звёзды. Мак почувствовал облегчение – наверное, это пришли за ними. Правда, радовался он недолго – со стороны Мии пришла волна страха. Он проследил за её взглядом и понял, что девочка наблюдает за виной и огорчением, проступающими на лице древесного. Через мгновение, правда, эти чувства сменились ледяной маской, он повернулся к ним, и до Мака наконец-то дошло, что именно происходит.
– Так что ты медлишь, сестренка! Станцуй, – растянул Мак губы в улыбке, одним взглядом умоляя – отвлеки. Миа радостно разулыбалась в ответ.
– Да-да, – защебетала она и завертелась на носочках, рассыпая в стороны магические искры. Уроки дедушки-Старейшины давали свой прок – дети контролировали свою магию куда лучше, и Мак понимал: это их единственный шанс. Он приготовился, но сестра опередила: её искры вдруг обратились сияющими змейками и устремились к лицу древесного, метя в глаза. Он растерялся лишь на мгновение, но этого хватило мальчику: его магия, пусть и не собранная в заклятье, прицельно прилетела начавшему превращаться дракону прямо в центр груди, отбрасывая к стене.
– Бежим! – выдохнула Миа, и они выскочили наружу, оскальзывая на острых камнях горного склона.
***
Гор, не чуя под собой лап, нёсся по слабому следу запахов, пока его спутники разбирались с наглым, но очень уж шустрым демоном-метаморфом. Уж как волк ненавидел эту иномирную пакость, кто бы знал, но ценились эти твари на вес золота: копировать могли почти все, кроме запахов и репродуктивных функций, потому шли в наёмники и отлично себя там чувствовали.
Оборотень знал, что ему стоило подождать своих спутников, но проклятая тварь успела выпустить сигнальные чары, и волк понимал: каждая секунда на счету. Инстинкты гнали вперёд, звериная половина, заскучавшая по настоящим преследованиям, перехватила контроль и рвалась к добыче.
– Помогите! – кто другой бы не услышал, но у волков-следопытов со слухом ничуть не хуже, чем у знатных драконов. Чуть сменив направление, Гор ещё ускорился, буквально проламываясь сквозь зелень. Детский крик звучал в ушах эхом, взывая к волчьим инстинктам: защищать самок и детёнышей для волков было такой же абсолютной нормой, как жить в стае и чтить иерархию. Его глаза заполыхали жёлтым светом, призывая фамильную магию. Успеть. Он должен успеть!
***
Двойняшки прижались друг к другу, и Миа отчаянно завизжала, когда громадный ящер плюнул кислотой в камень, за которым они прятались. Преграда выдержала, но начала оплывать, и мальчика передёрнуло: бежать было некуда, они сами себя загнали в ловушку, выскочив прямо к отвесному склону горы. Вот так и вышло, что сзади оказалась почти монолитная скала с сосну высотой, а спереди, отделённый лишь несколькими валунами-преградами – взбешенный древесный дракон, от шкуры которого магия отскакивала, не причиняя вреда. Мальчик понимал: рано или поздно он достанет их, тут Мак иллюзий не питал никаких. Превратись похититель в человека, легко обошёл бы камни, но тогда и у Мака появился бы шанс, поскольку древесные драконы в людском обличьи не так уж устойчивы к магии.
Между тем, новый плевок оставил от камня треть его былой толщины. Миа визжала, не переставая, и правильно делала. Единственная надежда, которая оставалась в душе мальчика, была на то, что их все же кто-нибудь услышит, и в этом смысле голос Мии, который был тише храмового колокола, но, будем честны, ненамного, был идеален. Мак высунулся и снова направил свою магию на древесного, но тот лишь мотнул головой, явно приготовившись снова плюнуть. Для них, вполне вероятно, это будет в последний раз…
В этот момент на поляну вылетел кто-то ещё, Мак даже сходу не понял, кто именно. Лишь когда дракон заревел от боли и попытался скинуть с себя нежданного помощника, мальчик понял, что это громадный чёрный волк, который пытается добраться до незащищейнной части шеи дракона.
– Бежим! – выдохнула Миа, волоча Мака за собой. В этот момент их спаситель коротко взвизгнул, Мак услышал тошнотворный хруст костей и не сдержался – отпустил руку сестры и остановился, оглядываясь. Их спаситель лежал в траве, его лапа была неестественно подогнута, а весь бок был залит тёмной, пузырящейся кровью. Она же хлестала у зверя изо рта, подсказывая не раз видавшему охоту со стороны Маку, что все очень, очень плохо.
