Текст книги "Пара для дракона, или Просто добавь воды (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Абсолютно алогичная концепция, но общую мысль я уловил.

Улитки, послушные и выносливые умницы, двигались вниз по улице, все наращивая темп. Справа из переулка вынырнуло ещё несколько зверьков – Бран, сидящий, как и Мика, на голове ведущего моллюска, посветил зелёным – мол, у нас пока чисто. И колдунья ощерилась, глядя в темноту. Это было очень правильно – ночной воздух, опасность, Ос рядом. То, что лекарь прописал, без вариантов!

Ещё группа влилась в их цепочку, и они двинулись к южным воротам города, где должны были соединиться с очередной частью каравана.

Неприятности подождали до того, как они соберутся все вместе, и как по маслицу грянули сразу после того, как ворота Баккаты с не отсвечивающими пограничниками остались за спиной. Для начала громыхнуло так, что у Мики чуть последние несуществующие мозги не вышибло, и все вокруг расцветилось заревом колдовского огня. Защита полыхнула яростно-синим, и колдунья с некоторым шоком поняла, что даже не чувствует жара. А Ос, между тем, сказал спокойненько так, будто объявлял начало званого ужина:

– О, кажется, началось, – и огонь погас.

Гости, полукругом преградившие дорогу каравану, подрастерялись, но быстро оправились. Впрочем, Мика тоже ждать не стала, рявкнула: "Не сбавляем скорости!" и раскинула руки, наконец-то отпуская магию на волю. Земля загудела от вырывающихся зелёных плетей, сметающих всех, не озаботившихся защитой выше среднего уровня. Улитки поползли вперёд, понукаемые кристаллами, в гостей полетели огненные шары – любимые подарочки от Нода, молодец, парень. Несколько мальчиков Натана вскинули арбалеты, но маги противника тоже не зря пили свою брагу – щиты зазвенели струнами, отражая удары, а их ведущий колдун уже всидывал руки. Мика поморщилась: огневик – это всегда как чирей на заднице, с войны терпеть не могла эти ходячие факелы. И вот как всегда – стоило её лианам оплести его, как он полыхнул костром, сжигая. Мика усилила напор, он – тоже, и пока что выходило почти вничью – силён мужик. Но Мика лучше. Изловчившись, она подсекла-таки его под колени, насаживая спиной на предусмотрительно выдвинувшиеся из земли острые побеги.

Больно, наверное.

В Мику прилетело какой-то воздушной хренью, но поняла она это только по лёгкому ветерку и полыхнувшему на миг голубым щиту. Привет оказался от парящей над землёй светловолосой девки – кажется, ей не понравился шашлык на палочке из огневика. Ну, прости, детка, я тоже не люблю умирать, так что нихрена личного – или мы, или вы. Мика принялась ловить шуструю воздушницу, краем глаза отметив, как заорал, хватаясь за лицо, ещё один маг противника – молодец, Бран.

Мика не очень поняла, что произошло. Просто в какой-то момент воздушница, понимая, что долго танцевать не сможет и спуститься к микиным растеньицам, копошащимся на земле жутковатого вида кодлом, придётся, оскаблилась и разжала пальцы. Зеленоволосой хватило взгляда на падающий оранжевый шар, чтобы понять, что это, и она заорла:

– Щиты!!!

Мир вокруг полыхнул нестерпимо ярко, улитку подбросило так, что у Мики клацнули зубы, но ничего больше не случилось – только чужое сердце вдруг застучало где-то у уха, а вокруг обвились знакомые руки, прижимая к себе.

– Уже почти все, – сообщил Ос спокойно, – Не дёргайся.

Мика выворачивалась из его рук, чувствуя, как ужас подступил к горлу. Око Солнца, где только взяла, маленькая тварь? Кто из парней выжил, кого зацепило?

– Все живы, – сказал Ос ровно, но она понимала – ложь, не может быть правдой, после такого…

Через несколько секунд Ос её выпустил. Она осмотрелась и в шоке поняла – защита действительно выстояла. Да, несколько улиток потрепало очень сильно, две бухнулись на панцирь в образованный взрывом кратер, явно сминая часть товара, но для таких несрастух расклад был более чем хорошим.

– Вот это покатались, – раздался неподалеку голос Брана, – Что, с почином, как говорится? В добрый путь? Нам теперь улиток из кратера вытаскивать. Есть идеи?

Мика сдавленно простонала и спрыгнула на землю: чтобы поднять такие громадные объекты, нужен был прямой контакт со стихией. Ночь только начиналась…

9

***

Ос, улыбаясь, смотрел в звёдное небо, слушая, как мерно бьётся сердце его спящей рядом пары. Спасаясь от возможного преследования, последние два дня они ехали постоянно, позволяя себе спать по очереди. Ос с Микой были в связке, и он сторожил её сон, управляя улитками и подпитывая их магией. Разумеется, рано или поздно животным все же придётся дать отдых, но именно в этом было бесспорное преимущество красных видов – выведеные магически, некоторое время они могли подпитыватсья за счет энергии наездника, почти не требуя еды или сна. Ос ловил себя на том, что получает искреннее удовольствие от всего этого: он уже успел забыть, как замечательно бывает порой просто ехать куда-то под открытым небом, без мутной поволоки дворцовых интриг и сковывающих правил этикета. Оса они не тяготили, нет, просто… Возможно, дело было в обретении пары, но не исключено также, что ему давным-давно нужно было хоть ненадолго вырваться из круговерти жизни первого советника, которая была водночасье и весьма интересной игрой, и единственным домом, который у него был, и – собственноручно принятой тяжелой ношей.

Мимо проплывали пейзажи. Ход у улиток очень плавный, это тебе не какие-то дешёвые волы – никакой тряски, потому смотреть на сменяющие друг друга картинки – одно удовольствие. За Баккатой близость пустыни Хо ощущалась с каждым днём все больше, потому деревья все реже попадались на пути, сменяясь зарослями колючих кустарников и кажущимися бескрайними, уходящими в небо степями, иссеченными морщинками холмов и оврагов. Ос чуть улыбался, наблюдая за кружащими в вышине громадными хищными птицами, и ему и самому хотелось бы взмыть над этой картиной, увидеть её с высоты. Все же, иногда он совсем немного, но сожалел, что у него нет крыльев. Обратиться облаком – чудо, неподвластное остальным, но, надо думать, чувствовать воздух собственным крылом – не то, совсем не то…

Его мысли прервались, когда сердце его девочки забилось в совсем другом, тревожащем ритме. Ос тут же взял её за руку: Мике снились кошмары, и это угнетало дракона. Он ментально потянулся к ней через связь пары, силясь передать свое спокойствие и любовь, но тут…

– Зря ты держишь её за руку, – зеленоволосая девочка без лица снова была рядом, и в ладошках её были зажаты окровавленные ножницы, – Она гадкая. Ты стоишь лучшего.

Ос стиснул зубы: ему пришлось прилагать усилия, чтобы не вздрогнуть всем телом.

– Не зря, – сказал он тихо, – И я никогда не отпущу её – твою – руку.

Девочка покачала головой со странной грустью:

– Мы с ней грязные, – сказала она, – Нас не нужно держать. Ты испачкаешься.

– Это не так, – тихо сказал Ос, – Для меня нет никого чище.

Девочка подошла и невесомо коснулась к свободной руке дракона.

– Ты странный, – шепнула она и растаяла. Сердце Мики выровнялось – кошмар отступил.

И только кровавый отпечаток детской ладошки, который Ос так и не нашёл в себе силы стереть, исчез лишь с первыми лучами рассветного солнца, когда его пара проснулась, лениво потягиваясь.

– Ты мне снился, – сказала она, и солнце отразилось теплом в её чудесных глазах.

– Я рад, – улыбнулся Ос. Она тут же взъерошилась, расфыркалась, как миленький маленький ёжик.

– Что, если это был кошмар? Рад все равно?

– Конечно, – сказал советник серьёзно, – Сны отражают работу нашего подсознания, и мне приятно знать, что во сне твоё тянется ко мне.

Она опасно сверкнула глазами:

– Как твоё эго проходит в двери?

– О, обычно оно для этого наклоняется, – отозвался дракон, после чего заслужил-таки довольно сильный тычок в плечо. Настроение улучшилось – дразнить её, определённо, было одно удовольствие.

– Скоро повернём на запад, – сказала она, помолчав, – Пока будет возможность, пойдём вдоль реки Ма-ко: и погоню, если после феерверка у ворот Баккаты найдутся экстремалы, со следа собьём, и хорошенечко напоим улиток перед пустыней Хо.

При упоминании пустыни Ос мысленно вздохнул: кто бы ему сказал, что он в здравом уме и полной памяти туда вернётся, только посмеялся бы. Хотя за столько столетий уж ему-то стоило бы привыкнуть, что жизнь раз за разом опровергает саму возможность овеществления слова "никогда".

– Ненавижу пустыню Хо, – озвучила его пара его же мысли, – Сплошь выжженные камни и песок, смерчи то там, то тут, просто безумие какое-то. Для чего вообще нужно такое место?

– Когда-то на месте пустыни Хо был лес, – пояснил дракон, вспоминая успокаивающий шелест реки и рассказы отца, – Такой же, как Шатаку, только главной рекой там была Хоро, не такая полноводная, как Йорам, но куда более разветвлённая. Хорона звали богиню-змею, что жила в реке и была негласной госпожой этих земель. В центре тех лесов стояло государство, от которого остались ныне только осколки островов-оазисов. А в те времена это было самое развитое людское царство, которое достигло невиданных высот в магии, особенно в чарах призыва. И вот, в какой-то момент богиня Хорона и царь, чьё имя стерли пески времени, поссорились не на шутку: люди вырубали алые многовековые деревья ради уникальной древесины, и от этого река обращалась болотом. Царь с богиней так и не пришли к согласию, и Хорона обернулась невиданными в своей жестокости напастями: выходила из берегов, приносила с собой тучи насекомых, в чьих хоботках прятались различные хвори, топила всяческого, кто пытался приблизиться к воде. И вот тогда-то царь и решил убить её.

Мика, слушавшая рассказ с широко открытыми глазами, выдохнула:

– Он что, был совершенно больной на голову? Убить бога – это же просто…

– Вполне реально, – пожал плечами Ос, – Вопрос цены: насколько ты одержим желанием это сделать. Тот царь был личностью целеустремлённой и в достаточной мере безумной, к тому же, он был политиком до мозга костей. А старое известное правило власти гласит: либо контролируй союзника, либо уничтожь. И царь вполне разумно – с его точки зрения – расудил, что без богини река будет просто потоком воды, с которым люди смогут делать все, что пожелают. С этими мыслями он и пришёл к своим колдунам – абсолютно безумным фанатикам своего дела, что, впрочем, не мешало, а скорее даже позволяло им быть поистине великими мастерами. Они быстро предложили решение: изменить сам исток реки, чтобы Хоро перестала существовать, разлилась окончательно во множество других рек.

– Полное безумие, – пробормотала Мика с почти что священным ужасом, – Как эта хрень вообще пришла к ним в голову?

– О, – усмехнулся Ос, – У них был добрый советчик – пленённый одной из волшебниц западный ветер. Она призвала его, связала чарами его крылья, сделала своим любовником и поверила в его ответную страсть, совсем позабыв о том, что никакое божество или дух не простит неволи. Этот ветер и посоветовал им такое решение, а они в своем высокомерии посчитали это не худшей из идей. В итоге, они пришли туда, где ныне расположен Разделяющий Хребет, и призвали духов земли изменить исток реки. И духи откликнулись, но, пожалуй, все же не совсем так, как от них ожидали люди. Собственно, после великого землетрясения, не стихавшего семь дней и ночей, все Прибрежье, кроме нынешней Ирребы, ушло под воду, а континент разрезал Разделяющий Хребет, принося с собой портальные изломы, ставшие после бичем многих земель. Но нельзя не признать, что в некоторой мере им удалось: облака с дождём цеплялись за макушки гор и не могли пройти дальше, отчего исковерканные после ритуала истоки Хоро окончательно иссохли. Богиня умерла, и вместе с ней – леса, и все реки. А вот тот самый пленный ветер освободился от оков, напитался портальной магией и в итоге стал называться Рах, бог-суховей, грозный покровитель пустыни Хо.

– А что он сделал с той колдуньей, которая его пленила? – уточнила Мика тихо.

– Сделал своей рабыней, – усмехнулся Ос, – Даровал вечную жизнь, полную беспрекословного подчинения ему одному. Говорят, у них даже были дети.

– У бога и человека? Я читала, это невоможно! Или…

Ос посмотрел на Мику с некоторой иронией, но сказал:

– Возможно, просто бывает очень, очень редко.

Мика нервно дёрнула щекой:

– Моя матушка, видимо, чего-то такого наслушалась. Она думала, что мой папаша – бог леса. Хотя, у мамаши была больная фантазия при отсутствии мозга, так что…

– Ну, – Ос понимал, что касается опасной темы, потому старался говорить мягко, – С учётом уровня твоего дара и его направленности, а также некоторых особенностей запаха, не удивился бы, если бы она в этом конкретном случае говорила правду. Конечно, необязательно говорить о нём "бог". Можно сказать, это был дух природы, скорее всего, какого-то вполне конкретного большого леса, достаточно важного для того, чтобы его хранитель смог материализоваться.

Мика невесело хмыкнула:

– Может и так, хотя, как по мне, это был какой-то заезжий маг земли, который походя ездил матушке по ушам. Она мужикам верила безоговорочно, что бы они ни сказали, можешь быть уверен. Даже когда я орала, ревела, пыталась доказать, она все равно…

Она на полуслове умолкла, и дракон не стал спрашивать. О да, он понимал, хотя никогда не верил, что подобное хоть как-то может коснуться его лично. А теперь перед глазами всплывали строчки из досье, переиначиваясь, перестраиваясь под новый манер. В горле стоял мерзкий комок – не какой-то ребёнок из страшных историй, о которых рассказывают порой криминальные хроники, а его пара. Он посмеялся сам с себя – но ведь в подобное никогда не верится, верно? Возможно, потому девочки и мальчики, проходящие сквозь подобное, и остаются одни.

– Короче, дура она была, – продолжила Мика, – Но красивая. Может, потому на неё и правда мог клюнуть какой-то божок местного разлива. Я никогда в это до конца не верила, но если ты говоришь… Ты вот много детей богов встречал?

– Троих, считая тебя, – вздохнул Ос. Было время, когда он чуть ли не весь мир перевернул, разыскивая себе подобных в надежде обрести в их лице дружбу и семью.

– И какие они были? Ну, остальные двое?

– Очень разные. Общего у них было только то, что они были очень далеки и от людей, и от богов, а потому в некоторой мере и уникальны, и одиноки одновременно.

В глазах Мики отразилась печаль понимания.

– Логично, – бросила она устало, – Ни рыба, ни мясо.

Ос покачал головой – какой она ещё, по-сути, ребёнок!

– Небо моё, – сказал он мягко, – Все разумные, будь то драконы, фейри или даже люди, по-своему очень одиноки. Это там, в далях неназываемого, все мы парим вместе, то становясь единым целым, то распадаясь на сотни осколков. Но, если нам хватает глупости родиться, это уже шаг к одиночеству. Только магическим расам в этом везёт чуть больше – мы, парившие вместе там, можем узнать друг друга даже здесь, в поразительно – до тошноты – реальном мире.

– Ты о истинных парах?

– Да. Мне жаль, что ты перестала доверять цветам истинности, но просто поверь: для любого взрослого, понимающего суть вещей дракона они священны. И знай, я понимаю то одиночество, что ты испытываешь – непросто быть драконом-полукровкой, почти так же непросто, как полубогом.

Мика покривила губы:

– Не верю, что говорю это, но верю тебе. Ты… я ещё там, в этой дорогущей забегаловке поняла, мы… правда чем-то очень похожи.

И Осу показалось, что ему подарили весь мир и пару древних библиотек впридачу.

– Как амариллис и чертополох, – добавила она, – Типа, оба цветы, только один красивый и изящный, а вторая всклокоченная, приставучая и зелёная.

Ос не выдержал – захохотал в голос. Р-романтика. В этом была вся Мика.

10

К вечеру они достигли оранжевых полей, за которыми протекала мутная, чуть грузная река Ма-ко. До неё добираться в этот вечер не стали: улитки уже понемногу теряли силы, потому было решено отпустить их на ближайшем специально оборудованом клеверном поле, а самим заночевать в обустроенных тут же бараках для путешественников, которые местные отчего-то упорно именовали гостиницей. Купец Халли-Ка, до того почти не высовывавшийся из специаьлно обустроенного на одном из относительно плоских панцирей шатра, теперь гонял своих слуг туда-сюда. Ос наблюдал краем глаза за этим плотным мужчиной, смуглым и беловолосым, как почти все уроженцы Ирребы. Дракона он подспудно раздражал. Ему, полагавшему самого себя весьма демократичным существом, было неприятно признаваться даже самому себе в этом, но за годы придворной жизни Ос привык контролировать все: союзников, врагов, общую ситуацию. Рок… то есть, разумеется, Алый Старейшина, в те редкие минуты, когда им доводилось выпить вместе без лишних глаз и ушей, обсуждая очередную проблему, говорил: «Никогда не устану поражаться тому, как ловко ты водишь всех за нос, притворяясь незаинтересованным наблюдателем. Я иногда думаю, что в Предгорье птица рта не откроет без твоего одобрения». Оса раздражали эти слова, но, возможно, что-то в них было: оказавшись во власти капризов какого-то человечьего купца, дракон чувствовал себя… ну, предположим, слегка некомфортно. Не считая того, что его драконья половина раз за разом порывалась съесть Халли-Ка. Но, это были низменные порывы сущности, и Ос предпочитал их подавлять. Потому что он не похож на Йорамору и не будет жрать неугодных.

Ос с усилием отвёл взгляд от купца. Совершенно точно не похож! Главное, напоминать самому себе об этом почаще.

Мика, посомневавшись, все же пригласила Оса на общую тренировку их отряда. При этом, она так трогательно волновалась о том, как все пройдёт, что дракон проникся важностью ситуации и постарался быть вдвойне дружелюбнее и исполнительнее обычного. Впрочем, команда Мики, впечатленная стычкой под стенами Баккаты, относилась к Осу с вежливым весёлым уважением, а их шуточки приобрели незлобливую, беззубую форму. Не пытался разозлить дракона даже Бран, впрочем, последнее было не так уж удивительно: мальчик был совсем не дурак, хотя и старательно притворялся оным. Полулис понравился Осу, среди наёмников ему было, по мнению дракона, совсем не место. Впрочем, кому из этих бывших вояк действительно было место хоть где-то, кроме тракта? Ос крутил в голове так и эдак рассказ Мики о том, как она очутилась на войне, и поневоле думал о том, что довольно много должно было быть таких вот историй. И вязкой горечью на губах дракона осело одно недавнее по его меркам воспоминание…

– Это два крупнейших человеческих королевства, – говорил юный князь со свойственной ему горячностью, – Мы можем им позволить вот так взять и начать войну из-за идиотизма их правителей?

– За идиотизм надо платить, – ответил Ис Ледяной устало, – Порой – дорого, но тут уж ничего не поделаешь. Мы не сможем сейчас вмешаться.

И Ос, притворяясь, что не слушает, сам лениво обдумывал ситуацию. Они все были измождены, и это неудивительно: позади – схватка за княжеский престол, в процессе – постройка нового порядка, с которым не все согласны. Преданных князю драконов можно пересчитать по пальцам пары-тройки рук, Совет ещё не полностью смирился с новым правителем. Решать в такой ситуации чужие проблемы Осу казалось верхом идиотизма.

– Полагаю, нам и без людей хватает, чем заняться и кого усмирить, – говорит Ар Серый, Казначей Предгорья, – Хочется им воевать из-за бесперспективного с экономической точки зрения куска суши – воля их.

– Вмешайся мы в конфликт, это послужит укреплению нашего международного статуса, – задумчиво отметила Ми Ледяная, – Мы напомним людям, что им не стоит быть излишне глупыми.

– Согласен, – отметил Иш Зелёный, – К тому же, война негативно скажется на торговле.

– Не думаю, что о люди без этого позабудут о нас, – мягко возразила Аки, – А торговля… Стальной Тракт война не затронет, большего нам не нужно.

Ос мягко поставил на стол чашку, которую до того задумчиво крутил в пальцах, и все взгляды тут же устремились в его сторону.

– Люди плодятся очень быстро, – заметил он негромко, – И пусть лучше они воюют друг с другом и сами подсократят свою численность, чем опять решат завоевать наши горы или устроят очередную великую пустыню. Мой князь, я поддерживаю большинство: оставим людей с их войнами судьбе и им самим.

Тир, обычно принимавший мнение Оса, как истину, тут вдруг на мгновение встретился с ним взглядом.

– Цена за бездействие не ниже, чем за глупость, – резко сказал юный князь, глядя наставнику в глаза, – Мне остается лишь молиться, чтобы никому из наших близких не пришлось платить её. Итак, следующий вопрос…

– Да, на войне мне оторвало руку, – радостно вещал парень, которого Ос знал под именем Белоснежка, – Благо, не правую, а то чем бы дро…хм. Ничего, в общем, не смог бы! Я вообще везунчик: остальных наших просто поджарило, а я вон небо копчу. Так выпьем же за везение!

Все радостно загоготали. Ос молча выпил.

После тренировки дракона словно бы окончательно признали своим и пригласили к костру, угостив мерзким по любым ценительским меркам перезревшим вином, которое отчего-то в тот момент казалось Осу очень вкусным напитком. В этом вообще была позабытая прелесть: зпах медленно жарящегося над костром мяса, звучащий то тут, то там смех, дыхание ночного воздуха, фырканье трапезничающих неподалёку улиток, искры, улетающие к небесам, и ровное сердцебиемние пары, сидящей рядом. И только вязкая горечь, поселившаяся во рту при первых же озвученных воспоминаниях о той войне, не давала насладиться вечером сполна. Ос не считал себя склонным к самокопанию, но эти люди…

Люди, которые плодятся слишком быстро, но здесь, у костра, их боль сосвсем не так однозначна, как статистика на бумаге.

– А где именно тебе так не повезло? – вопоросил рыжий Марко между тем, вгрызаясь в сочащееся кровью мясо.

– Под Шаккарри, там нас бросили дорогу перекрыть с приказом: оборонять до последнего. Сами понимаете, что это значит в переводе со штабного на человеческий: сдыхайте, ребята, мы все просрали и прикроем вашими трупами, если повезёт. Ну, мы и остались, нас восемьдесят с половиной калек да двое магов, девица-выпускница, молоко на губах не обсохло, и раненый парень из низложеной знати.

Краем глаза Ос отметил, что Бран чуть вздрогнул, сцепил зубы, но вопросов не задавал.

– А из какого рода? – вопросила Мика словно бы между прочим.

– Герцоги Брильо, кажется, – выдал Белоснежка, и Бран прикрыл глаза, – Смелый и отчаянный, как весь их род, девку защищал до последнего, но двадцать магов супротив двоих – не расклад.

– Говорят, под Шаккарри было пекло, – хмыкнул Натан, явственно переводя тему, – Не хуже, чем под Идшаси. Мы с Зелёнкой там были, только благодаря ей и выжили. Мы из кольца вырывались, а она над нами полог держала. Остальные уже спеклись, а она чуть от истощения не сдохла, но – выдержала! Эй, новенький, ты чего?…

Ос только в тот момент понял, что вскочил на ноги.

– Извините, – светски улыбнулся он, – Я отойду на минутку.

– А, приспичило, – заржал кто-то радостно, – Скажи заодно той лахудре, пусть ещё бочку вина выкатит!

Ос только кивнул и стремительно пошёл в темноту, где паслись улитки. Дракон ворочался под кожей, требуя превратиться, разнести все в щепи, выпустить свою ярость. Он понимал, что не здесь, не время и не место, но справиться с собой просто не мог.

– Ос? – его девочка стремительно подошла и положила руку на плечо, – Слушай, они плетут языком, что думают, особенно когда налакаются, но…

Он шагнул вперёд и прижал её к себе, осторожно и нежно, давая возможность отстраниться. Мика застыла.

– Постой со мной, – попросил дракон тихо, – Пожалуйста.

– Ладно, – её руки неуверенно легли ему на спину, – Хорошо…

– Прости меня, – сказал он.

– За что? Что ты там уже наворотил?

– Просто так, – прошептал Ос, вдыхая её запах, – Просто так…

И все в его груди смешивалось, менялось, переплавлялось, и было поразительно правильно стоять вот так – по щиколотку в зелёном, покрытом росой клевере, под ярчайшими звёздами и мерцающим светом младшей из лун.

– Ты – моё небо, – сказал он, а она только крепче прижалась в ответ.

***

Мика поняла, что попала, окончательно и по самую ватерлинию. И что она будет деалть, когда её Чудо умчит обратно, к бумажкам и дракончику, за делами которого приглядывает? Не надо быть пророком – будет паршиво и тошно. Но это потом. А пока что впереди пустыня Хо, та самая, где когда-то жила богиня-змея, и его руки, и немного времени для всего. И Мика вытащила счастливый жетон, ведь каким-то лядом она, страшная грубая образина, таки… нравится ему?

– Вернёмся к парням? – спросила тихо, рассчитывая на правильный ответ, и он не разочаровал.

– Прости, не сейчас. Иди одна. Я хочу пройтись к реке, – сказал Ос, – Поплавать немного.

Мика предпочла бы комнату в гостинице, благо у неё отдельная, но река – тоже неплохо…

– Я с тобой, – быстро, чтобы не передумать, брякнула она и для верности вцепилась клещом в руку Оса. Тот как-то опешил, но потом улыбнулся и переплёл их пальцы.

– Конечно, идём.

И они пошли по поросшему клевером холму, мимо засыпающих улиток и кружащих в воздухе светляков, прямо в сторону всплывающей из-за горизонта Царицы Ночи – старшей луны. Мика подумала с нервным смешком, что получилась бы хорошая обложка для глупой бабской книги, из тех, которые она и сама тайком читала, хотя и знала, что ей не светит. Как раз годно – силуэты на фоне луны, и не видно ни её рожи, ни его странностей. Идеальная картинка, даром что ложь.

Говорить не хотелось, вот от слова совсем, и Оса, кажется, тоже не тянуло на болтовню: тишина казалась уютной, как тёплый плед, ложилась на плечи мягким шершавым ворсом. И Мика просто забила, позволила себе плыть, куда вынесет, и ни о чём не думать.

Река показалась вдалеке, и в лицо пахнуло прохладой. Было слышно, как ниже по течению распевают на все лады свои разухабистые песни лягушки – они тут водились знатные, громадные, с глазками-блюдцами, на таких раз глянешь – век сниться будут…

– Хочешь посмотреть на мой второй облик? – Ос был верен сам себе и внезапен, как перец в торте.

– На дракона, в смысле? – уточнила Мика неуверенно.

– Да, – усмехнулся Ос, – Ты удивишься, но других "вторых обликов" у меня и в помине нет.

– Ну, – не признаваться же, что ждала другого? – Кто же от такого откажется!

– Тогда постой здесь, будь добра, – заявил он вежливо и двинулся к реке. Шаг, второй, десятый… Мика подумывала уж, что что-то пошло не так – мало ли, полукровки не особо-то к превращениям способны – но тут на месте Оса что-то полыхнуло, завертелось, разрастаясь, будто его сожрала громадная змея, а потом…

– Твою мать, – пробормотала Мика, отступая назад, – Ос, если это ты, то кивни, а то я щас буду убегать с воплями.

Громадное – обычные драконы лениво сосут конфетки в сторонке – существо, в пасти которого Мика, вполне вероятно, могла бы не только распрямиться, но и что-нибудь эдакое разухабистое сплясать, медленно опустило голову. Мика икнула.

– Да ладно, – пробормотала она, пуча глаза на открывшееся ей зрелище. Первый шок со страхом прошли, и она нервно хихикнула, ме-едленно обходя застывшее существо по кругу.

Красивенное, если быть честной. Длинное тело, как у змеи, гибкое и украшенное кое-где змеящимся острым гребнем, чешуя переливается зеленью, лазурью, перламутром, синевой, несколько пар усов подлиннее-покороче извиваются по бокам головы, то там, то здесь спину и голову украшают необычные наросты – не то плавники, не то перья – один ляд, смотрится ладно.

– Знаешь, я сюда вообще не на это пришла смотреть, но, признаю – это же спятить можно какая красотень! – заявила она после первого осмотра, – Потрогать можно?

Дракон как-то странно зарычал, и Мика тут же отскочила, вполне вероятно даже выиграла заочно какой конкурс по дальности прыжка – но тут же поняла, что её банально оборжали.

"Можно", – раздался у неё в голове весёлый голос, – "Тебе можно не только смотреть, но и трогать. Все, что захочешь"

Мика наглая, её долго уговаривать не надо – загребущие ручки сами принялись изучать гладкую фигурную чешую, слабо блестящую от прикосновений, потом и вовсе осмелели, начали почёсывать тонкую кожу у уса.

– Ты просто волшебный, – пробормотала она. Дракон примружил веки – те самые, горизонатальные – и явно пребывал в царстве блаженства.

– Зато теперь я понимаю, с чего ты всегда такой спокойный, – бормотала Мика, – Если тебя кто-то раздраконит, ты всегда можешь его раздавить. Удобный метод. А то, что ты можешь говорить со мной мысленно – вообще красота, не слышала о таком раньше. Все драконы так могут?

"Да, только между собой и с некоторыми особенными представителями других рас", – снова зазвучал его голос в голове, – "Рад, что ты хорошо меня восприняла. Мне нужно все же нырнуть ненадолго – побыть в родной стихии и успокоиться. Это быстро"

– Хорошо, – усмехнулась Мика, – Я, пожалуй, тоже окунусь.

Он фыркнул весело, потёрся носом о её живот, чуть не сбив эдакой лаской с ног, и нырнул в воду, не подняв при этом ни капли брызг. Колдунья пробормотала: "Абсолютно невозможная хрень" – и принялась раздеваться. Чувство, что она просто видит красочный сон, или валяется под обезболивающими и у неё приход, или померла под воротами Баккаты и за какие-то заслуги попала в мир сладких грёз, не отпускало. Не добавляла реальности вода, оказавшаяся вдруг тёплой и кристально-чистой, и туман, опутывающий все вокруг облаком. Мика сдавленно фыркнула, заглянув в глаза явно охреневшей от таких превращений лягушке.

– Не боись, сестра, я сама ничего не понимаю, – пробормотала Мика сидящей на камне товарке, погружаясь в ласкающую тело воду. Плыть было легко, все три луны висели в небе и отражались в глади, невесть откуда взявшиеся подводные течения сами удерживали на поверхности, и Мика перевернулась на спину, уставившись на дивную россыпь звёзд.

– Если сон, то не будите меня, – пробормотала она, когда сзади её обняли чьи-то – ещё бы, как сложно угадать – руки, а губы прикоснулись к шее поцелуем. И у парня в роду были садисты, без вариантов, потому что повернуться и принять активное участие творящейся игре он не позволил, вместо этого принялся ласкать – руками, губами, языком, потоками взмывающей вверх, обнимающей, удерживающей и накрывающей с головой воды. И хотелось – всего побольше, и поорать – уж в этом Мика себе не отказывала – и выгнуться, и просить о большем, срываясь со всхлипов на шёпот. Даже страх, подняв было свою уродливую голову, быстро утонул где-то там, в водовороте, а Мике и подавно было не до него.

– Только скажи, и я остановлюсь, – шепчет этот смертник, а она только хрипит в ответ сорванно:

– Только попробуй, – и, кажется, это правильный ответ.

Стихи как дополнение к главе – подарок от Tamara Kokhas