Текст книги "Пара для дракона, или Просто добавь воды (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

7

***

– Вот скажи, ты мя уважаешь? – вопросил Нод, размахивая руками, как мельница. Мика, на чистой привычке уворачиваясь от его лапищ, кивнула-икнула:

– Ага.

– Я хороший!

– Ещё бы!

– Так объясни, почему она мне не дает?

Мика залипла: вопрос был из разряда философских. Оглядела Нода – косая сажень в плечах, лапищи на манер лопат, рожа широкая, нос приплюснутый, переломаный столько раз, что считать задолбаешься, в глазах проблеска ума не обнаружено.

– Дура потому что, – резюмировала Мика, – Души твоей не видит. А уж у тебя её… во!

Колдунья попыталась показать, сколько души, как-то неловко дёрнулась, и кружки покатились по полу. Все радостно заржали.

– И агрегат у тебя ничего так. И тело. Точно, походи перед ней голым! – воодушевилась Мика, – Она ж не слепая?

– А ты откуда знаешь – про агрегат? – заржал Нат, один из воинов, – Любофь, да? – и изобразил губами что-то малопонятное.

– Это ты показал, как сосешь воду из чайничка? Рада за тебя, ага. А голыми я почти всех вас видела. Лечила потому что, а не это вот все. Тьфу. Я со своими – ни-ни! Это как срать себе в кровать, сам потом в этом же дерьме изваляешься.

– Видел я твои ни-ни, – хмыкнул ехдненько Бран, – Но да ладно. Нод, ты нам лучше поведай, что за новая пассия?

Мика только фыркнула – после третьего литра Бран всегда забывал, что он простой парень и умных слов знать не должен. Мика не одёргивала: кому надо, и так в курсе, а другие не заметят – не меньше приняли.

– Она того… поэт, – выродил Нод гордо. Все за столом застонали – все бабы, в которых влюблялся Нод, были, как на подбор, душами такими тонкими, что не поймешь, как подступиться. На кой он выбирал таких – загадка загадок, но сердцу не прикажешь – это было как раз про Нода.

– Где ты её откопал вообще? – выразил общую мысль рыжий Марко.

– В Вилли, – мечтательность в тоне громилы перевалила за все границы адекватного, – Она стихи на площади чистала.

Умолкли все, как на панихиде.

– И о чём они были? – конечно, Бран, кому ещё тут стихи интересны?

– О любви, – расплылся в улыбке Нод, – Я половину слов не понял, но у ней так глаза сияли… Как сигнальные заклятья!

Все молча выпили.

– Так ты ей тоже стихи почитай, – воодушевился Бран.

– Лучше не надо, – буркнула Мика.

– Вот что б ты понимала, Зелёнка? – возмутился полулис, – Сама ж такая, а все туда – бабы. Лучше со своей личной жизнью разберись – сидит вон за баром, сюда косит. Заодно и перестанешь о чужих агрегатах думать!

Мика скривилась – лис, как всегда: не в бровь, а между ног.

– Так вот, стихи, – Брана было уже не остановить, – Можно с чего простого начать, нерифмованного, как во времена раннего Предгорья. Что-то вроде: "Взывая к тебе на краю пропасти, изнывая в долине воды от жажды, мне не надышаться ни единым вдохом, и выдох – как боль, и дрожь – как агония, и ты – как запрет, когда до тебя, моё единственное небо, мне не дотянуться без сломанных крыльев, не докричаться сорванным голосом, не коснуться, как я мечтаю".

Мику передёрнуло, и она наткнулась на взгляд лиса-полукровки – удивительно трезвый.

– Не, – Нод заржал, – Опять ты ерунду говоришь. Это не стихи, Бран. Стихи иначе звучат!

У мага глазищи полыхнули, и кто знает, не кончилось бы дело очередной кучей малой, но тут, как гром, загремел голос Натана:

– Какого… прямо… просто… вы так нализались?! – заорал он, – Зелёнка, все понимаю, но ты…

– У меня травма! – возмутилась Мика, – Меня украсть хотели!

– Оригиналы выискались. Живы?

– Не, – махнула колдунья рукой. Натан вздохнул и рявкнул:

– Ну и пёс с ними. Все, кабака! Лавочка закрыта! Разошлись по комнатам, быстро! У нас завтра уже встреча с нанимателем, а от вас разит, как из бражной.

Мика вздохнула, но послушно встала. Ой, ноги… правая, левая… щас она уснёт, и никаких снов. Правда ведь? Не вписавшись в особо хитровыкрученый вираж, Мика врезалась в какого-то громилу.

– Эй, образина, смотри, куда пр… – громила вдруг исчез, а её осторожно подхватили знакомые руки.

– Снова ты, – буркнула Мика, вдыхая солоноватый запах, и под пытками не смогла бы сказать, чего хочется больше: бежать со всех ног или слизывать этот аромат с него языком, чтоб получше запомнить вкус, – Что тебе надо от меня?

Хотелось спросить строго, зло, но вышло почти с отчаяньем. Ос прижал Мику к себе чуть крепче, распахивая дверь в её комнату.

– Я мог бы сказать, но ты не поверишь.

Мика хмыкнула:

– Не поверю, говоришь?

– К сожалению, пока нет, – Ос попытался устроить её на кровати и отойти. Ну уж нет! Мика вцепилась в него руками, магией и даже губами – кожа на шее оказалась идеально-солоноватой, тёрпкой, как она и думала.

– А мне кажется, я знаю, чего ты хочешь, – шепнула она доверительно, – Так сделай это, здесь и сейчас. Хватит мотать нервы и тебе, и мне. Я готова.

Он чуть отстранился и заглянул ей в глаза.

– Я не хочу, чтобы это было так, здесь, в этом клоповнике. Ты пьяна и не понимаешь, что творишь. Я не хочу.

Губы Мики покривились в усмешке, а рука скользнула вниз, слегка сжимая доказательство кое-чьей лжи.

– Не хочешь? Не похоже… – по его телу прошла дрожь, – Нравятся такие, как я? Извращенец, но мне даже лучше, – её руки скользнули по пуговицам, местами расстегивая, местами отрывая их с мясом, – Ты знаешь и сам, что ты – как картинка. Тебя хочется… всего облизать, как мороженое. Поиграем по моим правилам?

– Нет, по моим, – и все изменилось. Её руки прижали к матрасу чужие, более сильные, не позволяя вырваться и даже сдвинуться, сверху навалилось тело, фиксируя на месте, и она непроизвольно вздрогнула. Дёрнулась, но без толку – это кого другого она могла легко сбросить, того же Дики, безропотно принимавшего её правила игры к общему их удовольствию, но здесь этот номер не проходил. Вот в чём была проблема с Осом – он был сильнее.

Сердце отчаянно забилось, магия забурлила. Мике стало тошно от самой себя – ни туда ни сюда, как собака перед двумя мисками или тупая бабень в розовом из женских книг.

– Выпусти, – голос охрип. Ос хмыкнул:

– Уже не такая смелая?.. – и принялся шептать, покрывая её кожу лёгкими, нежными поцелуями, – Не сразу и не так… ты должна запомнить: меня не надо бояться, только не меня. Ты – моё небо, я скорее умру сам, чем причиню боль тебе, понимаешь? Но, уж прости, – он прикусил острый кончик уха, отчего Мику замкнуло, как плохо скроенные защитные чары, – Это будет по моим правилам. И я расскажу тебе обо всем, что хочу проделать с тобой. Сначала…

От контраста между жёсткой, фиксирующей хваткой рук и нежными поцелуями, между страхом, оцепенением от чужого контроля и охватывающей тело истомой Мику вело так, как на её памяти никогда. Его шёпот добавлял ситуации прелести, потому что воображение пустилось вскачь, и всего, о чём он говорил, хотелось сейчас и здесь. Потому, когда он отстранился, она смогла выродить только нечто среднее между протестующим стоном и выдохом:

– Куда?

– К себе, – выдал этот бог обломов, тяжело дыша, – Нам пора остановиться.

Серьёзно? Мика ухмыльнулась и с силой провела ладонями по его бокам:

– Как знаешь, но учти: шаг на выход, и я пойду вниз, искать кого другого. Хочешь?..

И вот тут он, наконец-то, поцеловал её в губы. И чары окутали Мику, унося в мир ярких и приятных снов.

– Доброе утречко!!! – прогудело над бедовым Микиным котелком так громко, что в черепе разразился звон колоколов из храмов Толстого Счастливого бога, – Подъём, напарник!

Мика отчаянно простонала и, выдав в ответ что-то определённо матерное, попыталась закопаться в подушку. Без особой надежды, правда – с Натаном такие фокусы никогда не проходили.

– Не дождешься, – предсказуемо прибавил громкости партнёр, – Меньше надо было пить вчера! Я за здоровых образ жизни! И, если серьёзно, поболтать надо, так что отскребайся от кровати.

Мика простонала, но послушно приняла сидячее положение – обрывки воспоминаний мелькали в голове на манер рыб, выныривающих пузом кверху в застоявшейся реке.

– Тебе вон водички кто-то – прям не догадаться, кто! – оставил. Выпей, что ли!

Мика скосила налитый кровью глаз и правда узрела на перевёрнутом ящике, подрабатывающем тут прикроватной тумбой на полставки, кубок, наполненный призывно поблескивающей подозрительно знакомой магией водой. Думать она была не способна, потому просто выпила, чувствуя, как с каждым глотком мысли проясняются, а воспоминания восстанавливаются и выстраиваются в ряд. "Специально хотел, чтобы я все вспомнила в подробностях?" – подумала Мика зло, но за мгновенно исчезнувшее похмелье не могла не быть благодарна.

– Пришла в себя? – уточнил Натан.

– Никуда не уходила, – буркнула Мика, – Я уже проснулась, говори, что хотел.

Натан хмыкнул и присел на край кровати.

– Встречался вчера с Халли-Ка.

– И как оно?

– Он все такой же скот, как и всегда, если ты об этом, потому отбываем мы сегодня же и, кажется, с фанфарами.

Мика сдавленно простонала.

– Что на этот раз?

– Подробностей не знаю, но он закусился с кем-то из коллег и обманом перехватил серьёзный заказ.

Колдунья вздохнула: Халли-Ка платил очень, очень хорошо, но и проблем с ним всегда хватало. Дельцом он был не то чтобы нечестным, просто хватким и рисковым: другие в пустыне Хо и не выживали.

– Поняла, – хмыкнула Мика, – Все как всегда.

Натан кивнул:

– Насчёт твоих вчерашних приключений, Бран сказал мне, что гости были именно за тобой. Есть варианты, от кого привет?

– Не знаю от слова совсем, – сказала Мика хмуро, – Но с ними был маг-фантом.

Натан присвистнул:

– Круто девки пляшут… На нашем уровне таких ребят не нанимают, сама знаешь.

– Знаю, – ответила колдунья хмуро, – Потому и думаю, может, перепутали меня с кем?

– Точно, – хмыкнул Натан, – Ты ж такая стандартная, вот ни разу не выделяешься!

Мика вздохнула – перепутать с кем-то зеленоволосую остроухую бабу с иссеченной шрамами мордой действительно надо ещё суметь.

– Слушай, дело не моё, но Ос, он кто? Ну, когда с нами тут зельевара бездарно не изображает, – спросил Натан. Мика хмыкнула:

– Да мне-то откуда знать? И почему это – бездарно? Колдует он, как дышит, этого не отнять.

Натан закатил глаза:

– Дурой не притворяйся, мы оба знаем, что место ему точно не здесь, в том числе потому, что он колдует, как дышит. Что он рассказывал о себе? Я не из любопытства, сама понимаешь, просто пытаюсь понять, не тащим ли мы с собой проблему.

– Не знаю, – Мика даже плечами дёрнула, – Мы с ним и не говорим толком, откуда мне знать?

– А ты узнай, – отрубил Нат, – Язычком поработай, тебе полезно будет. С нами он уж точно откровенничать не станет, а вот с тобой… Надо понять, что этому чуду тут надо – но на этот счет есть у меня мысли – и кто он вообще такой.

Мика вздохнула:

– Может, просто его прогоним?

– А ты этого хочешь?

Колдунья отвернулась. Натан между тем добавил:

– Парень хорош, и от такого мага в команде отказаться – надо быть дураком, а я им не являюсь, тем более что в этот раз, кажется, Халли-Ка отличился по-крупному и дорога будет непростой. Но знаю и то, что у таких, как этот Ос, и враги им под стать – первое правило весовой категории и все такое. И я не хотел бы случайно оказаться посреди замеса пары тварей, от чьего взгляда люди кровью до смерти истекают. Понимаешь? Мне на войне такого хватило, по самые помидоры и глубже гланд. Ты была под Идшаси, все видела.

Мика согласно кивнула – тоже помнила тот котёл, где они оставили сотню товарищей, остатки иллюзий и, возможно, даже самих себя. По крайней мере, не раз Мике казалось, что то, что здесь и сейчас, нереально, а она все ещё там, под обжигающим солнцем северных степей, у стен проклятой богами человечьей крепости, а вокруг полыхает магический огонь, да так, что не видно ни себя, ни неба…

– Я поговорю с ним, – сказала она хмуро.

– Вот и хорошо, вот и ладно, – хлопнул себя Натан по коленям, – Пойду будить орлов и трясти Оса на предмет антипохмельного – по тебе видно, что в этом парень дока!

Мика долго таращилась на закрывшуюся за напарником дверь.

Собирались они, и правда, как в зад ужаленные – Халли-ка, в строжайшем секрете подготовивший свои обозы к дороге, хотел выдвинуться с наступлением темноты, что прибавило Мике и её магам и работы, и геморроя: надо было успеть наложить на обозы все мыслимые защитные чары, проверить транспорт и управляющие животными кристаллы на предмет сюрпризов, навесить маячки на всех будущих спутников – во избежание, ну и так далее. Колдунье не хотелось признавать, но в этот день она возблагодарила небо и духов за то, что Ос был с ними: Нод, при всех его прелестях, был чистым силовиком, Бран отвечал за сюрпризы для нежданных гостей, так что все тонкие плетения ложились на плечи Мики и Оса, которым в итоге пришлось мотаться по точкам купца, раскиданным по всему городу, и без устали колдовать.

Говорили они мало и больше по делу, о предыдущем вечере не упоминали, и только взгляды, прожигающие колдунью до самых печёнок и заставляющие вспоминать – жар, поцелуи, запах, вкус – только жадные тени в этих глазах заставляли её дрожать и осознавать, что вчера – нет, не приснилось.

Да уж если быть честной, Мика и сама недалеко ушла: залипала то на губы, шепчущие магические формулы, то на руки, выплетающие в воздухе фигуры так изящно, что обзавидуешься, то на задницу – на взгляд Мики, идеальную. Он весь был идеальный, с головы до ног. Не для таких, как Мика. Но она ничего не могла с собой поделать: отводила глаза, как тупая малолетняя девка, когда он ловил её жадный взгляд. Не было бы шрамов, покраснела бы, тьх-тьху. Ох, как Мику это все выбешивало, кто бы знал! Ещё и утренний разговор с Натаном, будь он неладен, все варился в мыслях, как дерьмовая каша в исполнении Нода: и не проглотишь, и не выкинешь – прилип намертво.

– Может быть, перекусим? – уточнил Ос, отвечая на возмущенное бурчание в желудке колдуньи. Мика, которой казалось, что на ней вспахали парочку полей, а потом ещё и попрыгали сверху, даже сил спорить в себе не нашла.

– Угу, – только и сказала она, не поднимая головы.

Когда мозг все же принял участие в фестивале, Мика обнаружила себя сидящей в уютном кресле на оплетенной лианами беседке одного из самых дорогущих заведений в Баккаре, где каждый столик был отделён от другого кучей зелени.

– С какого… Почему мы здесь? – возопила она, наблюдая, как молчаливые слуги приносят отменно пахнущую еду и напитки.

– У нас свидание, – выдало Чудо безмятежно. Мика моргнула.

– У нас ещё треть работы не сделано!

– Одно другому не мешает, да и поесть все равно надо, – он был абсолютно непрошибаем.

– Я не стану платить такие деньги за жратву, даже если она сделана из гномьего золота!

– Я уже все оплатил, – он был безмятежен, – Можешь не есть, но тогда труд повара пропадёт зря. А, насколько я могу судить, готовят тут хоть сколько-нибудь удобоваримо.

И Мика сдалась. И говорить себе что-то навроде: "Солдат халяве лучший друг" – смысла не было, потому что все было горше в разы. Мика поняла, что попала, и с этим мужиком сожрала бы и ракообразных с золотой тарелки, и дорожную пыль с кровью вперемешку.

– Ладно, – сказала она сскорее себе, вгрызаясь в ближайшее блюдо. Жрать хотелось, как перед смертью, да и готовили в заведении, надо признать, просто отменно, потому некоторое время ей было не до разговоров. Ос тоже отдавал должное еде и с дурацкими вопросами не приставал.

8

Отвалившись от стола, как довольный толстый тюленёнок – от мамки, Мика подвисла, глядя на Оса. Утренний разговор снова всплыл в голове, и она спросила:

– Часто бываешь в таких местах?

Он удивленно моргнул ставшими уже привычными вторыми веками, но ответил:

– Если быть откровенным, последние годы вовсе не бываю. Работа, знаешь ли, – он вдруг рассмеялся, – Если бы Шу не пристроила меня сюда, я по сей день был бы просто погребён по этими бумагами.

– Так ты обычно с бумажками работаешь? – удивилась Мика. Оса представить кабинетной крысой ей было как-то сложновато.

– Так получилось, что последние годы – да. Раньше-то чем я только не занимался. А почему ты интересуешься? Нет, я рад, разумеется, что тебе вдруг захотелось узнать обо мне хоть что-то, но подспудно жду подвоха.

Мика заглянула в хитрющие глаза напротив и брякнула:

– Ну, у нас же вроде свидание, сам сказал. Вот и хочу узнать о тебе побольше, а то ты какой-то мутный.

"Молодец, Мика", – похвалила она саму себя мысленно, – "Ты – образец женственности и обаяния".

Ос хмыкнул и подлил сначала ей, а потом себе отличной фруктовой настойки, восполняющей утраченный магический резерв. Не было похоже, что он обиделся на неё.

– Я рад, – сказал он, – Но, коль у нас свидание, мы должны узнавать друг друга, правда? Потому предлагаю классический вариант, откровенность за откровенность. Хорошо?

– Ладно, но отказаться отвечать можно, – буркнула Мика, спешно выдумывая, после какого несчастного случая её лицо станет таким для этого слушателя.

– Итак, что бы ты хотела знать обо мне? – полудракон выглядел подозрительно довольным собой и жизнью. Аж стукнуть захотелось для профилактики.

– Ну, для начала, кем ты работал?

– Помогал вести дела одному юному дракону, – пояснил Ос, – Он из знатной семьи, на которую я работал и раньше; его родителей убили во время последней смуты, и ребёнок остался один и с кучей очень непростых проблем. Я поддержал его и дальше стал ему помогать вести дела – он хоть и подрос, но все так же ненавидит скучные бумаги.

Мика вздохнула – маленького осиротевшего дракончика было отчего-то жаль.

– Спрашивай, – предложила она, догадываясь, что услышит. Но, как и с Шу давече, не угадала.

– Та шкатулка, что ты в первую нашу встречу попросила меня открыть. Откуда она у тебя?

– О, – Мика аж засмеялась, – Это безумная история. Мне её подарил загорающий в джунглях синеволосый псих, представляешь?

– Ещё как, – глаза Оса как-то странно блестнули, – А когда это было?

– Да года два назад, – прикинула Мика, – Ученые, которых мы тогда сопровождали в Раоку, ухитрились нажраться и накормить парней какими-то – совершенно безопасными, сам понимаешь! – зелёными кругляшами. От этой чудо-хрени они покрылись пятнами с ладонь и бредили. Мне пришлось играть в сестру милосердия и топать в джунгли за хоть какими-то знакомыми травами, потому что Ирма, наш тогдашний зельевар, вырубилась от усталости, перегнув с магией исцеления. Повезло ещё, что Натан, Бран, Нод и Марко тоже не захотели работать дегустаторами неведомой фигни и остались присматривать за той толпой болящих, а я смогла их ненадолго покинуть. Ну, и вышла к их главной реке, Йорам – красивенное зрелище, она похожа на море и разливается то тут, то там сотней речушек помельче. На берегу, благо, нашлись цветочки шкито, и я принялась их собирать. И тут у меня спрашивают: а что вы делаете? Я тспугалась, магию призвала, смотрю – валяется неподалёку на камне голый тощий мужик, в волосах длинных синющих какие-то перья вплетены, а глаза подведены – явно местный псих, в общем. Я вкратце объяснила, а он говорит: нашёл мол шкатулку недавно, открыть не могу. Отдам тебе, для цветочков. Я только рукой махнула – не до него было – когда шкатулку он правда принёс. Вот и вся история.

Лицо у Оса выражало какие-то странные чувства. Тряхнув головой, он сказал:

– Очень интересная история. Твоя очередь спрашивать!

– Ну, – Мика на миг подвисла, – А откуда ты знаешь Шу?

– Сталкиваюсь часто на работе с Аром, её парой, – пояснил Ос безмятежно, – Познакомился с ней ещё тогда, когда она перодевалась в парня и изображала его слугу. Ар, в свою очередь, чуял её, но сам не осознавал этого, потому был со своим слугой одновременно и потрясающе мил, и ошеломительно груб. Наболюдать со стороны было смешно, можешь мне поверить.

– Да уж, могу представить… А с чего она посоветовала тебе поехать с нами? – Мике и правда было интересно это знать.

– В моем сердце была тоска, и я разваливался на части, хоть предпочитал не признаваться в этом, – сказал Ос спокойно, – С каждым годом было все тяжелее. Шу подумала, что в дороге, вне стен и бумаг, я найду свое счастье и буду с ним до конца дней.

– Ясно, – кивнула Мика. Другими словами, парень заскучал и решил поразвлечься – нормальный порыв, понятный ей. Она бы тоже куда угодно забежала, работая с бумажками целыми днями.

– Итак, мой вопрос, – Ос прищурился, – Как ты познакомилась с Натаном?

Мика уважительно хмыкнула – он задавал вопросы, не касаясь гнилых тем. Это вызывало благодарность.

– На войне – с Натаном, Браном, Нодом и ещё парой ребят-воинов из отряда. К Натану попала с первого же дня, когда ему прилепили лейтенантские нашивки и поставили руководить полудохлым взводом – предыдущего командира вместе с половиной состава колдовским огнём выжгли к бездне, когда наши чудо-генералы отправили их без магов на чистом патриотизме штурмовать крепость. Говорят, горели, как факелы. Вот тогда-то им и перекинули новичков и мага, то бишь меня. Кто больше охренел от эдакого счастья, сложно сказать: я тогда ещё даже не верила, что на полном серьёзе оказалась на войне. Думала, что это кое-чья шутка.

– Но ты ведь пошла добровольцем? – нахмурился Ос.

– С чего ты взял?

Он моргнул:

– Кто-то из парней говорил, кажется, что ты даже Академию не закончила, так хотела…

– Послужить Родине? – уточнила Мика ехидно, – Да бежала тапочки теряла, так хотела! Уж по сравнению с долговой ямой война казалась не худшим вариантом.

– Я не понимаю, – сказал Ос тихо и как-то…беспомощно что ли? Колдунья махнула рукой:

– Сам-то где учился?

– В Небесной Школе, а потом – Высшем Университете Предгорья, – отрапортовал он. Мика присвистнула.

– Тогда, конечно, не понимаешь. Там, говорят, с учеников пылинки сдувают, а у нас…. Люди побыстрее драконов плодятся, потому над детьми так не трясутся, особенно над всяческим отродьем без роду племени вроде меня. Вот и представь, каково это – быть уродливой и вредной безродной девицей без гроша в кармане в Государственной Магической Академии?

– Думаю, ещё паршивей, чем безродным, влюбленным в книги драконом-полукровкой в Университете для драконьей знати, – вздохнул он.

– Ёп, – сказала Мика, – Прости, не подумала. Совсем паршиво было?

– В целом даже весело, но, сама понимаешь – молодые драконы, – пожал плечами Ос. Она закатила глаза:

– Понимаю.

Молчание, воцарившееся между ними, было на диво умиротворенным.

– Так вот, насчет той истории, – заговорила Мика, – Меня в Академию не взяли бы, если бы не были обязаны – с моим уровнем дара у них не было выбора. Меня учили, выплачивали стипендию, но тут не без подвоха – я должна была отработать потом за это несколько лет либо у них, либо куда направят. Война началась на последнем году моего мучения в этой богадельне, и официально никто не мог заставить выпускников-магов идти на войну, но на деле поступали просто: срезали бюджетников и под угрозой отчисления (отчисленный должен вернуть Академии все, что она на него потратила, если ты не в курсе) заставляли идти добровольцем. Мне это тогда не светило – дар, перспективы, все дела. Но вот за неделю до выпуска я таки оказалась в такой же ситуации, только плюсом к моему долгу ещё шла моральная компенсация. К ректору просто пришёл знатный ученик и сообщил, что я его избила. Это дракона-то, представляешь? С другой стороны, я и правда ему врезала несколько раз, но за дело. Вот он и… отомстил.

Ос прищурился:

– Подло. И из какого же знатного дома был сей достойный юноша?

– Из графов Мейгрант.

– Нет, я имел в виду драконьи дома, – нахмурился Ос. Мика качнула головой:

– Ну ты тоже думай, кто из драконов учится у людей? Только те, кто были когда-то изгнанны. Род того парня уже больше тысячи лет жил с людьми, а у нас все драконы становятся аристократами.

– А цвета он какого в драконьей ипостаси, тоже не знаешь?

– Знаю, конечно, – вздохнула Мика, – Оранжевый. Красивый, зараза.

– Значит, далеко не аристократ – по драконьим меркам. Он тебе нравился? Ты так говоришь…

– Ещё как, – она усмехнулась, – Но в него все были влюблены и пальцами тыкать пытались – вдруг истинные. Но про себя я-то знала, что мне не светит. Мы врагами были в те годы такими, что искры летели. С первого дня друг друга возненавидели, было у тебя такое?

Ос прикрыл глаза и чему-то улыбнулся:

– Было, с одним Алым драконом. Как сцепились в первый день учебы из-за того, что он сжёг мою книгу, так и пошло. И, как назло, мы были лучшими на своих направлениях, потому на практику нас отправляли вместе, финальные бои турнира были почти всегда между нами, и наши команды соревновались за места в университетском президиуме. С ним всегда было… весело, вот так.

– И где он сейчас, знаешь?

Ос сдавленно фыркнул:

– Ну, в некотором роде мы работаем вместе. На конкурирующих должностях.

Мика не выдержала и заржала:

– Вот что значит судьба!

– Да, – покачал головой Ос, – Она самая. Зато теперь я вполне понимаю, почему ты не любишь драконов!

– Не только из-за Эба, – качнула головой Мика, – Был у нас ещё один кадр, из-за него моя единственная почти подруга бросила учёбу – мерзкая история с фальшивыми цветами истинности. Но вообще, как по мне, драконы просто высокомерные снобы. Их никто не волнует, кроме пары, но даже её они просто запирают и вся недолга. Жуть же!

Ос вздохнул:

– Тут ты несправедлива, любой дракон заботится о своей паре.

– Угу, – закатила глаза, – Вот закроет где-нибудь и заботится, пока она не смирится. Тот же Эб так сделал. Его пара оказалась из сестёр Толстого Бога, а им, сам знаешь, по вере не положено иметь постоянных любовников и выходить замуж – только свобода, только удовольствие. И вот как только они столкнулись и между ними ростки распустились, он её за шкирку – и к себе. Даже семье не показал. И многим бабам казалось, что это романтично, но, если начистоту, вот тебя бы спёр какой-то дракон и запер, типа как весь твой мир, мечты, прошлое – все побоку, их тебе заменю я, люби меня. Что бы ты ему сказал?

Ос, слушавший со странным выражением на лице, вздохнул:

– Ну, случись со мной именно такая оказия, ещё неизвестно, кто из нас с этим драконом кого бы ещё украл: пары, состоящие из мужчин, бывают крайне редко, и, если они оба драконы, им бывает сложно в этом разобраться. Правда, мне такое не грозит, поскольку я предпочитаю женщин. Но твоя мысль ясна, и ты права, молодые драконы и правда ведут себя не совсем вменяемо, когда дело касается их пары, и это часто влияет пагубно на первые годы отношений. Но, с другой стороны, это ведь все равно всегда обоюдно. В паре не может не быть взаимности, потому что это существа, созданные отражать и дополнять друг друга – магией, прошлым, характерами. Пара – это свобода и оковы, ирония и благословение, ответ на незаданные вопросы, потерянная часть твоей души. Не то, чего ты хочешь, а то, что действительно нужно.

Мика открыла рот для ответа, но вместо этого выругалась, глядя сквозь густую зелень:

– Это что, закат?! Мы ведь не могли столько тут просидеть, правда!?

Солнце соглашаться с Микой не хотело, нагло уплывая за горизонт.

– Бегом, – рявкнула Мика, – Мать твою, ещё полно работы!..

Как ни странно, они успели: под аккомпонимент микиных матов Ос сказал, что работать надо не быстро, а головой, и потратил тучу времени – почти час! – на какую-то "матрицу охранного заклятья", пока колдунья занималась очередным обозом. Её претензии зельевар выслушивал с мерзенькой понимающей улыбкой существа, которому положить на чужое ценное мнение.

Заткнуться и хлопать глазами Мике пришлось сразу после того, как он закончил: спелтённый его чарами невзрачный шарик сам выстраивал защиту вокруг обьекта, которого касался, и на выходе нужно было подправить лишь пару векторов.

– Ты мог бы на этом озолотиться! – воскликнула Мика, и Ос ответил ей усмешкой.

– Неплохая идея! Когда решу сменить работу, рассмотрю этот вариант в первую очередь.

Мика вздохнула: к тому, что рядом с Осом она постоянно чувствует себя идиоткой, она даже почти привыкла.

Часа ху они остались ждать в последней точке купца: именно с этого неприметного дворика с покосившимся домом Халли-Ка отправлял самые важные товары. Мика оценила надёжно спрятанные за якобы случайно выросшими тут деревьями полуподвалы, полностью оснащенных красных улиток с надёжно примотанной поклажей и мысленно помолилась, чтобы в тюках была не наркота.

– Ос, – начала она, привычно перехватывая на себя усправление красными улитками, – Как у тебя с боевой магией?

– Средне, пожалуй, – ответил он, – Смотря кто противник.

Мика кивнула своим мыслям: логично и нормально для тех, чей профиль – зельеварение и работа с бумажками.

– Хорошо, – она собранно вглядывалась в темноту, – Держи ушки на макушке, ты – на защите, я – на нападении. Заказ мутный, как брага "У придурка", и так же воняет неприятностями.

Ос нахмурился:

– Хочешь сказать, есть высокая вероятность нападения?

Его руки заплясали, вырисовывая в воздухе дополнительную защиту. Для Мики.

– Ос, для тех, кто в бункере: я сама себе взрослая девочка, меня не так просто прикончить. Твоя головная боль – улитки и товар. Не знаю, в курсе ли ты, но быстро заменить в случае чего красную улитку – задачка похлеще алхимических формул.

– Я люблю алхимию, – ответил Ос безмятежно, – И даже решил как-то задачку века, так что тебе переживать нечего. Но учти, пожалуйста, на будущее: мне все же попроще купить новую улитку, хоть красную, хоть перламутровую, чем новую тебя.

Мика фыркнула:

– По ходу, ты просто не знаешь, сколько стоят перламутровые улитки, Чудо. Но так-то, я тебя услышала. Ещё вопрос, этот твой фокус из переулка, с кровавыми реками из страшных сказок. Тебе сколько времени надо, чтоб его применить?

– Пару секунд, – он отвёл глаза, – Я просто не люблю делать этого без необходимости.

– Хорошо, – Мика кивнула, – Даже замечательно. Значит, если вдруг на тебя бегут и пытаются тыкать чем-то железным, ты знаешь, что делать.

Глаза Оса полыхнули.

– Я не настолько плох в боевой магии, чтобы меня было легко ткнуть чем-то железным, – легко сказал он, а Мика на миг снова вспомнила недавние события и аморфную тень, сгустившуюся за спиной Оса. По спине прополз холодок, и она передёрнула плечами.

– Ос… я не спрашивала, но теперь должна знать. Ты полукровка, значит, хотя бы частично в случае чего превратиться можешь?

– Да, – его острозубая улыбка в темноте была слегка жутким зрелищем, но Мика ухмыльнулась в ответ.

– Значит так, идиоты и трупы мне не нужны, потому, если видишь, что все – тлен, оборачивайся, и ходу. Понял?

– Ты за меня волнуешься, – вместо ответа выдал он, – Это мило.

Мика отвечать не стала, просто пнула его в бок со всей дури – вслух признавать, что он прав, не хотелось.

– Просто не сдохни, новенький, понял? Воскрешу и прибью!