Текст книги "Призраки в Сохо (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Пока она говорила, слизеринец пытался понять, почему его внимательный взгляд от ее глаз спускается к губам, скользит по их контуру, а затем возвращается к глазам. Отчего он не может больше скрыться за стеной равнодушия и, пусть не внешне, но внутренне так внимателен? Если бы он знал ответ, то, вероятнее всего, предпочел бы эти тихие дни схватке со смертью.

Неспешно следуя по Риджент-стрит до Втерлоо Плейс и далее, зельевар чувствовал себя не в своей тарелке. Раньше ему не приходилось столь остро ощущать то, насколько разнятся два мира, находящихся столь тесно друг к другу. Видимо, у гриффиндорки прибивание среди магглов еще не до конца отбило память о мире магии, так как, спускаясь по скользким ступеням лестницы, ведущей к старейшему в Лондоне Сент-Джеймсскому парку, мисс высказала вслух практически тоже, что он хранил в голове.

– Когда я впервые попала в магический Лондон, то была просто очарована. Выросшая в семье магглов, я вдруг получила возможность попасть в сказку. – Усмехнувшись, она тут же добавила с долей мрачной иронии, – тогда еще не зная, что не у всех сказок бывает хороший конец. – Сделав глубокий вздох, мисс небрежно махнула свободной рукой. – Уже позже пришло понимание того, что эти миры слишком разные. Можете ли вы вообразить себе представителей чистокровных родов здесь на шумной площади? Или маггла посреди Лютного? Быть может, правы те, кто настаивает на том, чтобы волшебники и магглы оставались дистанцированы друг от друга?

За пару ступенек до конца лестницы, она неловко поскользнулась на своих каблуках. Снейп среагировал мгновенно. Поддержав Миону, он коротко кивнул в ответ на благодарность и поправил на шее шарф, так как ему показалось, что тот немного сместился вниз. Ему не хотелось ничего отвечать на вопрос, который можно было бы счесть риторическим, благо мисс было достаточно его присутствия, чтобы самой продолжить свой монолог.

– Все, во что я верила, все, чего я хотела, всё, что казалось бесспорным, поставлено под сомнение. Смешно то, что меня называли лучшим умом десятилетия, самой способной… Какая нелепость.

Остановившись у светофора, чтобы дождаться зеленого и перейти Мэлл, она стояла в пол-оборота к Снейпу. И…ему показалось или в ее взгляде действительно промелькнуло уважение и благодарность?

– И только вы, профессор, были правы, называя меня невыносимой заучкой. Я все время что-то читала, учила, конспектировала, зубрила… тогда как в при сдаче экзаменов жизни все эти зубрежки идут к чертовой матери.

Некоторое время после ее справедливого, но удивительного замечания они шли по Хорс-Гардс-роуд погруженные в молчание. Удивительным для мага являлось то, что Миона наконец-то осознала эти простые истины, а значит, действительно выросла. Вряд ли все эти дети, пережившие войну, настолько повзрослели.

Дойдя до конца улицы и повернув к Биг Бэну, зельевар искоса глянул на свою спутницу.

– Как бы то ни было, вы ведь прекрасно понимаете проблемы вырождения родов? Магическому Лондону нужна новая кровь. Не вам ли подобные кричали на каждом углу о том, что он похож на дремучее средневековье? – Позволив появиться на лице едва уловимой улыбке, больше похожей на ухмылку, Северус выгнул бровь, ловя взгляд очаровательной спутницы. – Однако хватит ли у Министерства мозгов, сил и терпения на то, чтобы грамотно провести все реформы? – Судя по выражению лица мужчину, он явно не верил ни в первое, ни во второе, ни в третье. – Я не хотел бы ни повторения того, как девочку волшебницу травят маггловские ребята, называя ее «уродкой» или «чокнутой», ни того, как чистокровные издеваются над маглорожденными. Не думаю, что все будет проходить беспроблемно.

– Беспроблемно? Северус, вы ведь позволите мне так называть вас? – Лишь дождавшись кивка, она продолжила. – Как поразительно точно вы подобрали слово. Полагаю, еще не один десяток лет они будут все это разгребать паршивой лопатой. Единственное, что им удалось, так это правильно выбрать момент. Вот только не смотря на благодатную почву послевоенного времени, они все равно растревожили улей с плечами. Впрочем, какое мне до этого дело?

Когда они неспешно дошли до середины Вестминстерского моста, Миона приблизилась вплотную к перилам и остановилась, любуясь открывшимся видом на Лондонский глаз. Ему не нужно было читать ее мыслей, чтобы понять – девушка влюблена в то, что видит перед собой. Она восхищалась огромным колесом обозрения, тогда как Северус думал о том, что вместо того, чтобы кататься на этой ненадежной громадине, он может летать на той же высоте над городом без метлы.

Еще пару минут они стояли в тишине, смотря перед собой. Но декабрь не был тем месяцем, когда посреди Темзы стоило бы находиться, погрузившись в свои мысли. Холодный ветер пробирал до костей, и терпеть это у Снейпа не было никакого желания. Приблизившись теснее к Гермионе, он незаметно достал волшебную палочку и наложил на обоих согревающие чары. Похоже, гриффиндорка начала привыкать к использованию профессором магии в непосредственной от себя близости. Она коротко кивнула и поблагодарила его, после чего протянула руку, на которую тут же упало несколько снежинок. Девушка подняла глаза к небу и, только спустя неполную минуту, опустила голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. В ее взгляде он прочел внезапную решимость, как будто она собралась в гнездо дракона за яйцом.

– Меня прокляли в финальной битве. – Ее голос звучал так спокойно, будто бы она рассказывала о чем-то безумно скучном, о том, что совершенно не имеет значения и ни капли не страшит. – Я не видела откуда прилетело заклинание. Никто не видел. Все мое существо охватил невыносимый жар, каждая клетка тела пылала огнем. С каждой секундой он становился все сильнее и сильнее. Это было невозможно терпеть. Я упала. – Несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы справиться с голосом и продолжить с той же невозмутимостью. Отведя взгляд, мисс смотрела на воду. – Пока я валялась на земле, чувствуя, как внутри после этого огня становится пусто, как все светлое, что во мне было, сгорело дотла, в меня послали еще что-то, от чего меня начало рвать кровью. Тогда рядом оказалась Луна. Вы помните Лавгуд? – Вскинув на него взгляд, Грейнджер неопределенным жестом покрутила у виска, улыбаясь. – Эта всегда немного не в себе девушка помогла мне. Кто бы мог подумать, что в битве она будет держаться лучше многих других. Полумна прокляла нападающего, исцелила меня с помощью Desino Sanies и влила кроветворное. Откуда оно у нее было, не имею ни малейшего представления. Но с тех пор я поняла, что от Лавгуд можно ожидать чего угодно.

Повернувшись спиной к перилам моста, Гермиона провожала взглядом проходящих мимо людей. Она будто бы разговаривала с ним о погоде, не обращая внимания на то, как мужчина вцепился пальцами в парапет. Откуда ей было знать, что творится в душе Северуса, пока она рассказывает о пережитом? Откуда ей было знать о том, как тяжело было ему узнавать обо всех тяжестях войны, сказавшихся на тех, кто должен был просто жить и радоваться каждому дню. Но Миона не слышала его немых просьб остановиться, продолжая свой внезапный рассказ о том, с чего началась ее другая жизнь. К чему ей было именно во время этой прогулки выкладывать все это? Почему не тогда, когда он сам хотел узнать все, а сейчас, когда впервые за долгое время он просто наслаждался жизнью?

– Я почти потеряла сознание. Почти. Оставалось немного, и с еще одной нечистокровной было бы покончено. Но какая ирония, профессор… – Она покачала головой, в то время как на губах ее застала усмешка. – Запустить в грязнокровку Convomeo sanguis, из-за которого она должна была бы вырвать всю свою грязную кровь. – Тяжело сглотнув, Грейнджер с горечью иронизировала. – Превосходное чувство юмора. Такая язвительность способна переплюнуть даже вашу.

Снова взяв его под руку, девушка продолжила прогулку, ведя на другой берег. К тому времени, как они спустились с моста на набережную мисс, по-видимому, немного успокоилась. Молчание спутника ее мало смущало, отчасти потому, что Миона прекрасно понимала: если она достанет мужчину, он тут же даст ей понять. Снейп же ловил на себе заинтересованные и немного завистливые взгляды прохожих мужчин. Некоторые, не скрываясь, сначала оценивающим взглядом скользили по фигуре его спутницы, потом смотрели на него и явно недоумевали, что такая привлекательная девушка нашла в компании некрасивого мужчины в два раза старше ее возрастом. От этих «игр в гляделки» его отвлек тихий голос гриффиндорки.

– Было ли это суждено только для того, чтобы оказаться на площади Сохо в нужный момент? Было ли это суждено для того, чтобы пригласить вас в свое убежище, созданное в самом сердце многомиллионного мегаполиса? Как знать. Но я… – Бросив взгляд на припорошенные снегом скамьи Джубили Гарденса, она помедлила. По-видимому, хотела присесть, но потом осознала, что заклинание поддерживать вечно не выйдет и продолжила путь. – Я хотела бы знать, за что все это свалилось на мою голову, Северус. Почему я? Вы не видели Гарри, Невилла или Лаванду, не знаете о том, что они давно оставили прошлое в прошлом. Для них война прошла, профессор. Даже Браун, изуродованная Фенриром Сивым, смогла создать семью и растить детей. Уже троих. Удивительно, не правда ли? А вот умница гриффиндорка прячется. Почему бы вам не съязвить по этому поводу, почему не выпрыснуть немного яда?

Быть может, ему показалось, но зельевар отметил то, что Грейнджер не смогла удержать маски равнодушия не тогда, когда рассказывала о проклятьях, попавших в нее, а когда заговорила о жизни своих сокурсников. От внимательного взгляда не укрылось то, как девушка едва заметно поморщила носик, говоря о мисс Браун. «Хм, занятно…» – подал голос Внутренний, до этого затихший внутри.

Зельевар хотел было сказать о том, что она сама виновата в том, что сбежала ото всех, что веди она другой образ жизни, то имела бы сейчас тоже, что и ее однокурсница. Он уже повернулся к Грейнджер, собираясь обрушить на нее поток своих хладнокровных замечаний, как вдруг увидел непролитые слезы, собравшиеся в уголках ее глаз. Гриффиндорка упорно боролась с ними, не желая выглядеть жалкой. Что побудило его сделать то, что он сделал? Это не было ни жалостью, ни желанием утешить. Слизеринец просто пошел на поводу у вспыхнувшего желания и притянул девушку вплотную к своей груди. Смотря на нее сверху вниз, он отвел локон с ее щеки и наклонился, накрывая губы поцелуем. В данный момент ему было абсолютно наплевать на то, что думают о них спешащие мимо магглы. Пожалуй, впервые за долгие годы, прошедшие после смерти Лили, мужчина позволил себе выпустить на волю то, что тщательно скрывал за маской язвительности и желчности. И вдвойне сладко было чувствовать, как девушка отвечает на поцелуи, как обвивает руками его плечи и тянется на встречу, желая еще. Тянулась бы она так к кому-то другому, оказавшемуся на его месте? Было бы в ее глазах столько тепла, если бы ее взгляд был обращен к другому? Желала ли она именно его ласки, или ей нужна была сама близость и неважно с кем?

Прогулка позволила зельевару осмыслить рассказанное его бывшей студенткой. Нет, он, конечно же, знал обо всем, что происходило после его «гибели», но смотря на происходящие события с одной, своей собственной, точки зрения, мужчина как-то позабыл о том, как они отразились на многих других. Затаившийся было внутренний, не преминул съязвить: «А ты думал, что ты один такой особенный?»

Комментарий к Глава 9. «…а нимбы бледнеют и гаснут, и… каждому атому счастья отмерен свой срок заранее…» (I)

Буду рада комментариям. Однако попрошу удержаться от грубой или необоснованной критики. Помните, что у каждого свое видение персонажей.

========== Глава 9. «…а нимбы бледнеют и гаснут, и… каждому атому счастья отмерен свой срок заранее…» (II) ==========

Неспешно отмеряя шаг за шагом, через неполных полчаса они оказались на Трафальгарской площади, добравшись туда через один из мостов Золотого Юбилея и Нортумберленд-авеню. И именно здесь голос Мионы выдернул Северуса из мыслей.

– Я хотела бы выпить кофе. Смею надеяться, что и вы не отказались бы от чашечки крепкого, ароматного напитка.

Загоняя в угол готовую уже было выползти язвительность, Северус лишь едва заметно кивнул. И сразу же оказался вознагражден улыбкой, появившейся на ее губах. Чтож, постоянно поддерживать заклинание не было сложной задачей, но погреться в живом тепле всегда было приятно, учитывая, как маг намерзся в подземельях Хогвардса за все годы своего преподавательства.

– Неподалеку есть довольно неплохое кафе.

Войдя внутрь выбранного спутницей заведения, зельевар сразу же цепким взглядом окинул окружающую обстановку, про себя отмечая, что здесь действительно оказалось весьма уютно. За долгие годы, проведенные в магическом мире, мужчина привык к тому, что все заведения, в которых можно было, так или иначе отвлечься от дел насущных, практически ничем не отличались от «Дырявого котла» и «Трех метел». Теперь же, оказавшись в маггловском мире, он привыкал к разнообразию форм их, как они называли, кафе. От маленьких и шумных, где места было ровно столько, чтобы на скорую руку выпить чашку кофе, до величественных и помпезных, кичливо выставляющих себя на показ, в которых чувствуешь себя, словно в Малфой-Мэноре, в лучшие времена. Но это кафе, куда привело его Миона, чем-то неуловимо импонировало магу. В обстановке использовались спокойные цвета. Ничего кричащего, ничего безумно яркого или экстраординарного. Даже огромная, занимавшая добрую половину помещения, барная стойка со стеклянными витринами, в которых были расставлены всевозможные яства, с огромными светильниками над ней, и кучей всяких прочих мелочей, выглядела весьма органично.

Пользуясь небольшой заминкой мисс при выборе места, Снейп прошел к столику, расположенному возле огромного, во всю стену, окна. Садясь спиной к стене, он мог следить за входом, за внутренней обстановкой и за великолепным видом, раскинувшимся по ту сторону стекла. А вид, открывавшийся за окном, не смотря на некоторую суетливость, все же позволял достигнуть какой-то медитативной сосредоточенности. Наблюдая за суетой города через стекло, Северус не был ей подвержен. Такое спокойствие посреди бесконечного движения являлось для двойного шпиона привычным, в нем он мог подобрать нужные слова для того, что собирался поведать Грейнджер.

Гриффиндорка же была занята тем, что разглядывала меню. В ответ на ее вопрос о том, что он выберет, Северус выразительно выгнул бровь.

– Кофе без сахара. Если же вы будете заказывать не только согревающие напитки, то я полностью положусь на ваш вкус, мисс.

От взгляда мужчины не укрылась едва заметная улыбка, на короткое время озарившая лицо его спутницы. Ну да, конечно, Мисс-всезнайка не преминет воспользоваться этой его секундной оплошностью. Оставалось надеяться, что в ее заказе не будет ничего диковинного.

Салазар, судя по всему, услышал его мольбы, потому что девушка в итоге остановилась только на кофе для него и миндальном капучино для себя. Чуть позднее, делая глоток из своей чашки, маг отметил, что напиток оказался весьма и весьма неплох. Наслаждаясь его вкусом, Снейп задержал взгляд на вошедших молодых людях и, не найдя в них опасности, посмотрел на Грейнджер, которая, держа в руках чашку с горячим напитком, явно получала наслаждение. Это было самым подходящим моментом – пойти в наступление, когда она расслаблена.

– Заклинание, которым вас прокляли… – Неспешно начал мужчина, лениво выговаривая слово за словом. – Его ведь так и не диагностировали?

Северус прекрасно сознавал всю ценность своих знаний, поэтому хотел увидеть во взгляде, обращенном к себе немую мольбу продолжать. И он получил свое. Реакция Мионы была предсказуемой – едва заметно вздрогнув, она, тем не менее, быстро справилась со своими эмоциями, и лишь отрицательно покачала в ответ головой, делая глоток кофе. Но даже по мгновенно брошенному взгляду он понял, насколько она заинтересовалась.

– Не удивительно, – усмехнулся маг, пытаясь спрятать усмешку за чашкой, – ведь это было Dergio Bernski. Душесжигающее заклятье. В Мунго от такого не лечат, да и вряд ли им вообще известно подобное проклятие. Поражённый человек ощущает сильнейший жар, постепенно заполняющий его изнутри, что не летально для непосредственно физической оболочки, но эффект тот же, что и при поцелуе дементора. Защититься вы могли только уклонившись. Если же заклятье достигло цели, то необходимо было применить контр-заклинание Sancio animae в первые две минуты после поражения. – Скользнув взглядом по своей очаровательной спутнице, маг искривил губы. Мерлин, как же было тяжело побороть в себе сарказм и иронию, которые за долгие годы стали его второй натурой, когда он беседовал с ней.– Вы же этого не сделали. Что ж, это многое объясняет. Тот, кто проклял вас, поступил весьма и весьма извращенно. Пораженный подобным темномагическим заклинанием уже практически не боец. Удивительно, что вы выжили.

Снейп представлял себе, сколько времени его спутница потратила на то, чтобы найти хоть что-то о своем недуге. Наверняка она облазила вдоль и поперек не одну библиотеку. Да только сомневался зельевар в том, что она нашла хоть что-то. Даже если в поисках ей помогали старые дружки.

Делая очередной глоток, зельевар почти физически ощущал, как напряженно застывшая напротив Миона, тщательно подыскивает слова, как она набирается духа на то, чтобы продолжить свой рассказ. И это давалось ей с трудом. Магу даже показалось, что она сжалась, словно стараясь исчезнуть, испариться. Неужели сначала ее исповедь на мосту, а потом его слова уже здесь, в кафе, могли вызвать такую реакцию? Сколько она могла вынести, и где был ее предел? От той, прежней Мионы, которую знал зельевар, казалось не осталось ничего. Но, уже в следующий момент, словно по мановению волшебной палочки, она взяла себя в руки, гордо выпрямила спину и заговорила.

– Выжила, но, когда мы готовили тела к похоронам, … я сорвалась. Не выдержала. Я смотрела на погибшего Фреда и не понимала, как без него сможет дальше жить Джордж. Смотрела на Люпина и Тонкс, которые тянулись друг к кругу даже в последние секунды жизни, и помнила об их малютке сыне Тедде, оставшимся сиротой. Стены замка были разрушены, всюду валялись камни, осколки, разбитые статуи… то тут, то там были видны следы крови, и посреди всего этого лежали трупы, и находились раненные. Пятьдесят пять трупов, профессор. Пятьдесят пять смертей за одну ночь. Это кроме тех, кто оказался проклят не смертельными проклятиями. В первые три месяца после войны в Мунго скончались еще одиннадцать магов. – Глубоко вздохнув, она потерла переносицу и продолжила. – Видимо просто закончились силы, за счет которых я держалась. У меня был нервный срыв, с последующим всплеском неконтролируемого выброса магии. Я потеряла свою силу. В Мунго говорили, что она может не вернуться. А профессора из Европы утверждали, что случаи возвращения магии известны науке, если есть такие яркие способности, как у меня. Смешно, – Миона спрятала горькую усмешку, тронувшую ее губы за чашкой, допивая свой кофе, – Победительница из золотого трио, не в силах даже поднять в воздух перо.

На какое-то время между ними вновь повисла гнетущая тишина. Северус и хотел бы высказаться в своем прежнем духе по поводу «ярких способностей» своей собеседницы, только вот что-то удерживало его от этого. Видимо осознание того, что язвительный тон именно сейчас будет весьма неуместным, мужчина сдержался, негромко произнеся:

– Каждый человек живет за счет своих светлых воспоминаний, надежд, мечтаний… Кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. А вас лишили всего этого последствия Dergio Bernski. То, что вы выиграли в войне, больше не способно было вас порадовать. Лица выживших стали вам противны, так вы не могли забыть о погибших, солнечный свет и зелень лугов вблизи замка – безразличны, потому что вы помнили его полыхающим и запятнанным кровью. Все потеряло смыл. Мир стал безнадежно серым.

Не нужно было являться легилиментом, чтобы понять насколько он был прав, описывая ее состояние. Переборет ли она в себе эту опустошенность, могло показать только время. И то, что видел профессор, не вселяло оптимизма.

– Вы представить себе не можете, Северус, настолько я была счастлива, когда, спустя долгие месяцы, силы стали по капле возвращаться ко мне. – Внезапно улыбнулась девушка. – Я полетела в Австралию. Мои родители…

На несколько секунд Миона замолкла и отвернулась к окну, пытаясь совладать с тем клубком чувств, который явно овладел ею при воспоминании о родителях. Но это были короткие несколько секунд. И когда она вновь обернулась к нему, маг, при всем своем желании, не смог разглядеть ничего на ее лице. Чтож, раз до этой минуты он не слышал о ее семье, значит, в Австралии не произошло ничего хорошего.

– Перед тем, как уйти с ребятами на поиски крестражей, – негромко продолжила гриффиндорка, – мне хотелось максимально обезопасить их от всех ужасов, творящихся в магическом Лондоне. Я хотела, чтобы их будущее со мной или без меня было счастливым. И чтобы оно вообще было. Тогда я наложила на родителей Обливиэйт. Я заставила их забыть свои настоящие имена, забыть всё, что было связано со мной. Мерлин, я создала им новые имена и биографии, поселила в их душах страстное желание переселиться в Австралию. Отправила их в другой конец полушария… Если бы мне было суждено погибнуть, они вообще не помнили бы о том, что у них была дочь. Как не помнят и по сей день. Я не смогла вернуть им память. У меня ничего не вышло, профессор. Что-то во мне оказалось не способно вернуться к прежнему состоянию. Я пробовала раз за разом, но родители не вспомнили меня. Отчаянное желание вернуть родителям память, бесконечные попытки сделать это тогда, когда я только начала возвращаться в форму… В итоге я снова лишилась сил.

Как это было по-гриффиндорски: не успев восстановить силу, она побежала возвращать родителям память. Как неосмотрительно. Неужели умнейшая ведьма Британии не знала, что могла совсем себя угробить, не дождавшись возвращения сил в полном объеме? Или ей было все равно?

Пользуясь передышкой, взятой девушкой в рассказе, Северус жестом подозвал официантку, обслуживавшую их чуть ранее, и попросил повторить заказ. После того, как она принесла им еще по чашке кофе и капучино, мужчина еще раз обвел взглядом помещение. Он поправлял шарф, когда Миона продолжила:

– Я вернулась домой разбитой. Впрочем, я добилась своего – родители были в полной безопасности. Гарри обещал помочь мне, каждую неделю он появлялся в родительском доме, в котором я стала жить после возвращения из Австралии, он выдавал одну за другой невероятные идеи, но, ни одна из них не помогала решить проблемы. – Занятно что, упоминая в разговоре золотого мальчика, она отзывалась о нем с теплом, а о рыжеволосом несуразном Уизли не произнесла ни слова. – Но и в родительском доме мне оказалось не дано забыть о прожитом. Я уже говорила, что моего кота зверски убили недобитые пожиратели. Это было осенью, в один теплый вечер они разнесли дверь в щепки заклинанием. Беспомощная, потерявшая магию, героиня из золотого трио оказывается слаба, словно новорожденный птенец, перед ворвавшимися в дом пожирателями. Мой кошмар ожил и не выпускал меня из цепких лап. После победы для меня не осталось больше удачи. Напророченная спокойная жизнь пошла прахом. Они держали меня прижатой к стене, прижимали палочку к горлу, а сами громили родительский дом. Посреди этого безумия со второго этажа на того, кто прижимал палочку к моему горлу, прыгнул Косолапус. Пожиратель издевались над трупом полу-книзла так долго, что мне казалось это бесконечным.

Мужчине хотелось бы не верить всему услышанному. Ему хотелось бы не знать о той лавине, под которой оказалась погребена независимая и гордая львица. Он смог жить с тем, что происходило в его жизни, но как с этим всем жила гриффиндорка… Северус не пожелал бы такого для юной волшебницы, даже если бы они были заклятыми врагами. Но ей было мало. Миона продолжала бросать слова, будто камни. И от этих бросков Снейп не мог увернуться.

– Я лежала в отделении Мунго на пятом этаже. Четыре долбанных месяца я лицезрела жалость на лицах людей, приходивших ко мне. – Раздраженная, она повела хрупкими плечами. – Но даже после выписки из больницы я еще какое-то время оставалась в мире магии, цепляясь за призраки прошлого. Лишь потеря последней опоры стала отправной точкой. И я ушла…

Когда девушка окончательно замолкла, отвлекаясь на чашку с практически остывшим напитком, чтобы допить его, маг, отворачиваясь к окну, скрыл горькую усмешку. Внезапная догадка отравой пробралась в его сознание. Северус подумал о том, что вся эта откровенность являлась данью тому, что им стало известно из-за растрепавшего чужие тайны Поттера. И тогда выходило, что все эти откровения всего лишь отзвук гриффиндорской жалости к старому профессору. Мерлин, похоже, он сходил с ума. Нет, все это было лишь его безосновательными догадками, ведь он был первым, кого она встретила за годы своего изгнания. Первым человеком, послужившим отзвуком из прошлого.

Эта чертова война перевернула все с ног на голову, коснувшись практически каждой магической семьи. Кто-то, как Малфои, Долоховы и другие чистокровные, которые, так или иначе, были связаны с Темным Лордом, либо был заточен в Азкабане, либо скрывался. Многие считались погибшими, хотя на самом деле были живы и вынуждены прятаться лишь потому, что сомневались в своей необходимости после наступления мира. Герои вчера, сегодня они оказались отработанным материалом. Маг поймал себя на мысли о том, что, пожалуй, считаться погибшим и жить свободно, всюду лучше, чем жить вот так, как жила гриффиндорка, чувствуя себя абсолютно бессильной.

Приняв наконец-то решение помочь девушке, которая не побоялась после всего, что с ней произошло, пустить его, бывшего Пожирателя, в свой дом и в свою жизнь, зельевар перегнулся через стол, заставляя спутницу посмотреть ему в глаза. Мерлин, сколько чувств отражалось в их глубине, даже медальон, который гриффиндорка продолжала носить и после того, как он догадался о его наличии, не мог скрыть их. Стараясь вложить в свои слова ту самую язвительность, от которой она замирала на первых курсах, Северус произнес:

– Сочувствую вашему горю, мисс. Но… надо же, мисс-всезнайка, мисс-гордость-и-надежда-хогвартса не знала, что снятие последствий Обливиэйта является долгим и трудоемким процессом, и что одним контр-заклятием, которое не всегда срабатывало у опытных магов, не то, что у девчонки, только восстановившей силы, тут не обойдешься. – Прекрасно понимая, через что прошлось пройти его спутнице, Северус не стал унижать ее жалостью. Сейчас для нее полезнее была бы встряска или даже раздражение и злость, нежели самоедство. – Разве вы не знали, что против Обливиэйта, кроме контр-заклятия, есть еще и зелье?

Изумление, промелькнувшее у Мионы в глазах, вызвала у мага самодовольную усмешку. Вот тебе и самая умная ведьма. А ведь могла бы и сама догадаться об этом.

– Существует зелье против Обливиэйта. – Тем временем продолжал мужчина. – Сварить его сможет не каждый специалист, вы не найдете его в обычных лавках. Такие вещи делаются на заказ и часто через посредников. Процесс приготовления не такой быстрый, как вам этого хотелось, да и ингредиенты к нему тут, в маггловском мире, найти будет весьма и весьма не просто, если не невозможно. Но другого выбора у вас нет. Потому что контр-заклятием сработало бы в случае, если с момента наложения Обливиэйта прошло немного времени, если бы вы выли в полном порядке, как физически, так и морально. Однако же, вы не в порядке, да к тому же прошло несколько лет. – Неожиданно Северус лукаво улыбнулся. – Я ведь говорил вам, что бессмысленные размахивания палочкой иногда просто бесполезны.

Прежняя Гермиона готова была на что угодно, лишь бы узнать название и состав зелья, а та, что сидела перед ним почти не реагировала на новость. Лишь в уголках губ появилась слабая усмешка, когда он напомнил о своих старых словах. Повзрослевшая, она понимала, что необходима лаборатория, которой нет, необходимы редкие и дорогие ингредиенты, которых не найти в маггловском мире, необходим Мастер зельеварения, который согласится взяться за зелье. Ничего из этого у нее не было, следовательно, шансы вернуть память родителям, на этот момент, были равны нулю. И радоваться здесь нечему. Быть может, позже он расскажет Мионе о составе и даже поможет с приготовлением, если выживет после того, что задумал.

А пока они покинули кафе и отправились за покупками, о которых накануне говорила девушка. Миона вела его сначала в большой магазин, в котором набрала целую тележку всякого хлама. Именно хламом и казались магу все эти пакетики, баночки и контейнеры с продуктами. Потом мисс заглянула в несколько мелких лавок неподалеку от дома, докупая выпечку, молочные продукты, морепродукты и грибы. Через несколько часов Северусу стало понятно, что такое количество пакетов одной действительно тяжело донести до дома, учитывая то, что она не пользовалась магией. Мерлин, зачем ей понадобилось столько всего? Внутренний, язвительно напоминал о том, что работа носильщиком еще не самое большое, чем он мог бы расплатиться за обитание в ее квартире. И этот мерзавец был абсолютно прав.

Вернуться со свежего морозного воздуха в тепло дома было чистым наслаждением. Дождавшись, когда входная дверь захлопнулась и отгородила их от остального мира, Снейп кое-как придерживая одной рукой три пакета, достал волшебную палочку и с наслаждением левитировал покупки на кухню. Если она не пользовалась волшебством, то он не собирался отказываться от преимуществ. Наблюдая за тем, как девушка снует по квартире, снимая пальто и разбирая пакеты, маг осознал, что эта суета гриффиндорки не раздражает его. Едва заметно усмехнувшись, мужчина подумал, что, не смотря на ту пропасть, которая лежала между ним и бывшей ученицей, они неплохо уживались вместе.

Пока девушка что-то готовила, Северус неспешно подошел к окну. Проведя весь день под чарами неузнавания, вместо привычного оборотного, он опасался худшего, но на улице все было спокойно. Недоумки ищейки наверняка недоумевали куда он мог провалиться сквозь землю… В это время, за день до рождества, казалось, что город замер в предвкушении чего-то необычного, волшебного. Притихший было внутренний, внезапно отозвался неожиданным вопросом: «А представь, что ты мог бы остаться в этом доме навсегда?» Безумные мысли.