Текст книги "Призраки в Сохо (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

С каждым годом едва на, и без того хмурый, город серой муторной пеленой опускалась зима, мысль о том, что стоит к дьяволу послать эту обделенную солнцем страну и уехать туда, где было бы теплее, туда, где она могла бы окончательно забыть о прошлом, зачеркнуть его, как не бывало, попробовать расправить плечи без этой горечи победы, что была подобна петле на шее, которую сама на себя набросила, не давала покоя. Да только воспаленный мозг занудно напоминал, что куда бы она не отправилась, все равно возьмет с собой себя, а эта компания отравит собой уют любого пристанища. А поэтому, какой смысл срываться с насиженного места, бросать хорошо оплачиваемую работу аналитиком в банке, квартирку-студию, пусть и в старом доме, в которую вложила большую часть заработанных за несколько лет денег, сложенных с теми, что остались еще из прошлой жизни, в которой ей на голову взгромоздили нимб, давящий стальным ободом?

Прогуливаясь в этот пятничный вечер самой длинной дорогой от работы до дома, девушка равнодушно скользила взглядом по витринам, некоторые из которых уже сейчас своим содержанием напоминали о неотвратимо наступающем Рождестве, некогда любимом празднике, потерявшем всякий смысл. Погруженная в мысли о том, что у сотен тысяч британцев в этот раз, как и во многие другие, будут праздничные столы с индейкой, семейная идиллия и подарки, а так же ожидание волшебства, объединяющие и взрослых, и маленьких, Гермиона не заметила, как небо, с утра затянутое низкими тучами, стало еще темнее, в следующий миг пронзила молния. Впрочем, она мало когда обращала внимание на небо, с некоторых пор смотря либо под ноги, либо прямо перед собой. Испуганная, она едва заметно вздрогнула, с тревогой подняв лицо к небу, будто бы опасаясь увидеть росчерки заклинаний или проклятую метку, но почти сразу же справилась с реакцией, которую сама же считала постыдной, и продолжила свой путь.

Героиня войны… Они явно издевались, называя ее так, не имея представления о том, какое клеймо оставила на ней эта проклятая схватка. Кто внушил им, малолетним безмозглым детям, безумную мысль о том, что война – это то, чем они должны заняться, то, на что, еще не понимающие закулисных игр, обязаны положить свои едва начавшиеся жизни во имя общего блага? Как овцы на заклание. В очередной раз волна злости поднялась в хрупкой с виду фигурке, отчаянно кутающейся в осеннее пальто. Глупцы… Какими же они были глупцами, словно пешки, покорно ступая по видимой только лишь игрокам доске.

Вот уже три года прошло с тех пор, как она ушла из магического общества. Долгие три года, за которые притупились и боль, и горечь, и тоска по миру, частицей которого стала, по миру, из которого пришлось вырвать себя с мясом. Мерлин, за эти годы она стала практически маглой, чувствуя себя при этом, будто инвалид, лишенный того, что было так естественно, того, что делало ее полноценной.

Нет, ей, конечно же, прилетали совы с рабочими приглашениями из Министерства, Хогвартса и других организаций, да только каждый раз оставались без ответа, а в какой-то момент героиня войны просто сменила дом и воспользовалась отводящими чарами, созданными с помощью купленных аккумулирующих минералов, кои нужно было всего лишь в правильном порядке расставить по квартире.

Поправив вьющийся локон, настырно лезший в глаза, Гермиона раздраженно тряхнула головой и тут же замедлила шаг, а через пару метров и вовсе замерла, почувствовав на себе чей-то взгляд, что, казалось, прожигал дыру, взгляд, от которого ломило в затылке, будто бы тебя пытаются раскусить и…. Стоп!

Уговаривая себя, что ей показалось, что подобного быть не может, некогда знаменитая гриффиндорка медленно повернула голову и сквозь незнакомые лица наткнулась вдруг на до невозможности знакомый взгляд пронзительных черных глаз. Не веря себе, Грейнджер застыла на брусчатой мостовой, не обращая внимания ни на то, что мешает проходить людям, ни на то, что пару раз ее вполне себе грубо пихнули. Это просто не мог быть Снейп, только не он. Не здесь, не теперь, не так…

Лихорадочно пытаясь придумать себе путь к отступлению, девушка не могла знать, что глядя на человека из того другого мира, в котором ей посчастливилось побывать, ее равнодушие рассыпалось сотней осколков, а на место ему приходила измученная усталость, приправленная горечью и тяжелым пониманием того, что перед ней такой же “лишний” человек, как и она сама. “Лишний”, будто бы двадцать девятое февраля, о котором многие предпочитают не помнить, но которое, по какому-то причудливому стечению обстоятельств, все же имеет место быть.

– Профессор… – едва слышно произнесла девушка, не надеясь, что будет услышана.

Зима. Очередная зима. Серая, хмурая, сырая. У мужчины, закутанного в шарф и неспешно направляющегося через площадь, настроение было донельзя дрянным, да и как может быть иначе, когда холодный ветер принялся гулять над крышами домов, стоящих на площади Сохо. Приближающаяся зима сулила сезон дождей и мокрого снега, что не удивляло в туманной столице Англии. «Можно подумать, что твое настроение бывает другим», – проворчал в очередной раз внутренний голос мужчины, на что хозяин пожелал ему заткнуться, ибо и без того было гнусно. Вся эта пятничная суета раздражала. Люди после трудовой недели, нетерпеливо торопящиеся домой к семьям, или, наоборот, на встречу с друзьями, чтобы, наконец, расслабиться, пообщаться, повеселиться, сновали мимо него. Он скривился. С наступлением выходных он неизменно чувствовал себя более неуютно. Но дело обстояло еще хуже день ото дня, ведь надвигалось Рождество. У него заныли зубы при мысли об этом. Память услужливо напомнила, что в этот раз, как и прошлые разы, ему опять сидеть и напиваться в очередном съемном углу. Чем именно: алкоголем или зельями, зависит от обстоятельств и настроения.

«Ладно. Отложим сентенции..», – приказал себе маг и достал из кармана пальто смятую бумажку с наспех написанным адресом. Где эта улица? Должно быть, на следующем перекрестке направо… Уже не первый год зельевару приходилось петлять как зайцу, меняя адреса. Пароли и явки… Будто бы в плохом магловском кино. Снейп ухмыльнулся внутреннему остроумию и сравнению, которое бы не пришло в его голову, не вернись он в мир маглов.

Он умер. Считался мёртвым для магического мира. И ни одна тварь, ни магическая, ни магловская, не должна была все эти годы думать иначе. Да так и было до недавнего времени, до того, как за ним пришли впервые после всего этого ужаса войны и фарса победы. Возможно, где-то ходили какие-то слухи об обратном, поскольку его тело не было найдено и похоронено, точнее, похороны то были, а вот тела не было, но Снейп не собирался спорить с обществом, потому просто крайне редко инкогнито появлялся в местах магического мира, предпочитая проводить основную часть жизни в мире маглов.

Северус поплотнее закутался в черное шерстяное пальто. Вечер все больше вступал в свои права. Промозглая сырость так и лезла внутрь. Ко всему прочему на город наползали свинцовые тучи. Ветер усилился. Хотелось как можно скорей укрыться хоть под чужой, но крышей, чтобы оставить за очередными стенами надвигающуюся непогоду. И тут резкая вспышка молнии заставила его тело моментально развернутся. Натренированное, оно, как всегда, среагировало быстрее, чем бывший двойной шпион успел это осознать.

«Мерлин! Это всего лишь молния!», – твердя самому себе о том, что опасности нет, он выругался. Стремительно возникшее напряжение быстро спадало, оставляя после себя неприятный осадок. Интересно, это когда-нибудь закончится? Или он обречен так дергаться на любое неожиданное изменение реальности до самой смерти?

Маг уже готов был повернуться и продолжить свой путь, но вдруг нечто остановило его. Повинуясь ощущениям, он стал напряженно вглядываться в разношерстную толпу прохожих, ища глазами опасность. И тут взгляд выхватил хрупкую фигурку девушки, которая, кутаясь в пальто, отчаянно знакомым движением руки убрала упавший на лицо вьющийся локон. Она тряхнула головой как…

Гермиона Грейнджер. Узнавание пронзило его. Однако прошлое не всегда замолкает и не даёт о себе знать, как бы тебе этого не хотелось. Что она тут делает, может, живёт неподалёку? Выглядела волшебница весьма занятно. Внешность не разительно отличалась от той, что он помнил, но сам взгляд, выражение лица…

Снейп остановился и внимательно всмотрелся в черты лица девушки, не заботясь о том, заметит та этот пристальный взгляд или нет. Просто удивляло, что к Грейнджер теперь подходит эпитет “надломленная”… Да, именно об этом теперь говорил её облик.

Вдруг она остановилась и медленно повернула голову. Да уж, Снейп по себе знал, что это такое: чувствовать, когда кто-то таращится тебе в спину. Война, наверняка, привила эту привычку многим.

И прежде чем он понял, что выдал свое присутствие, их взгляды встретились. О, выражение лица Грейнджер было просто бесценно. Что же, по сути, она встретила призрака прямо посреди людной площади. Но, надо отдать ей должное, отреагировала вполне себе спокойно.

– Профессор, – едва слышно прозвучал ее голос в его голове.

И, вопреки своим ожиданиям, маг почему-то остался стоять, а не тут же скрылся в толпе. Хотя самым эффектным было бы сейчас просто усмехнуться, кивнуть и, отвернувшись, идти себе дальше. Однако они уже не в школе, она уже не заумная маленькая выскочка, а на Снейпе нет его “фирменной” чёрной мантии. Маски сброшены, господа.

Посему, заложив руки за спину, и всё так же глядя девушке в глаза, Снейп неторопливо направился к ней навстречу. Для чего он это делает и о чём они будут говорить, бывший профессор пока не знал, но ему, собственно, и терять было нечего – так что, почему бы и не поговорить?

Толпа, спешащая с работы домой или за покупками, занятным образом не вторгалась в его личное пространство – ни тогда, когда он стоял на месте, ни теперь, когда он нарочито медленно, словно питон к кролику, подбирался к бывшей ученице. Видимо, чуяли какой-то внутренний стержень, который Снейп сохранил при всей тщетности своего бытия. А может, роль здесь сыграл старый добрый сексизм: толкнул девушку – ерунда, а вот мужчину пихать чревато, он может и не таких чаевых за это отсыпать.

Мерлиновы подштанники! Стоило мужчине сдвинуться с места, направившись в ее сторону, как Гермиону бросило сначала в жар, а потом в холод. Совершенно некстати вспомнились все нападки этого мага, его насмешки, каждая из которых острой отравленной иглой проникала под кожу, отравленной ядом лучшей слизеринской гадюки, по иронии пострадавшей от себе подобной. Эта мысль вызвала у девушки тень усмешки и внушила немного уверенности.

А он, похоже, упивался фактом этой случайной встречи, ее эмоциями, что били через край, и, тем самым, лишь оживлял в ее памяти клеймящее прозвище “Пожирателя”. Такое же удовлетворение он, должно быть, испытывал, запугивая учеников до онемения, видя благоговение в их глазах, когда впервые рассказывал о своей тонкой науке Зельеварения. О да, он был мастером своего дела. И, наверняка, остался им, в отличие от нее, растерявшей свои силы.

Как же непривычно было видеть приближающегося мужчину без знаменитой черной мантии, полы которой наверняка были зачарованы, иначе как еще могли столь живописно развиваться, подобно крыльям за спиной. Ужас подземелий, сейчас он был просто мужчиной средних лет, неспешно шагающим по улице. Несомненно, более свежий цвет лица, ухоженные волосы и одежда, подходящая для обоих миров, позволяли увидеть в нем интересного мужчину. Боги, кто бы мог подумать, что ей в голову может прийти столь дикая мысль, но отрицать правду никогда не было привычкой Гермионы.

Профессор все так же смотрел ей в глаза, будто бы не было никого вокруг них, ни один человек не преграждал его пути, что невольно рождало мысль об использовании магии. Читал ли он ее мысли? Если так, то лучше убраться подальше, не позволив унизить себя оскорбительным замечанием. Хочет ли он унизить ее, как в школьные годы, или больше не станет прибегать к старым инструментам воздействия?

Неуверенная улыбка застыла на уголках губ девушки, подкрашенных алой помадой. Взгляд невольно опустился на шарф, обмотанный вокруг шеи в несколько раз… Вот значит как. Что ж, война оставила на многих свой след. Но как же горько было слышать вместо чарующего голоса, то обволакивающего бархатом, то давящего на виски холодом приказа, тихий спокойный тон.

– Добрый вечер, – учтиво поздоровалась Гермиона, и, неожиданно для самой себя, искренне признала. – Рада видеть вас живым, профессор.

Ее взгляд говорил гораздо больше, скользя по таким знакомым, и все же столь изменившимся чертам лица. Он словно твердил: “Можете не верить мне, но я чертовски рада видеть вас”. Зельевар оказался для нее и в этот вечер и подарком, и наказанием. Одно его существование в непосредственной близости возрождало вихрь воспоминаний, что так долго осаждался в ее душе. Эти острые черты лица, изучающий взгляд… Он воплощал собой тот мир, в существование которого она постепенно переставала верить, внушая себе, что все это было нереальным. Лучше думать, что спал, нежели знать, что добровольно изгнал себя из сказки, сломавшись от проклятия.

– Полагаю, знай вы о том, что через эту площадь пролегает моя дорога домой, никогда бы не стали включать ее в свои маршруты, – усмехнулась бывшая ученица, по-своему копируя этот самый жест декана змеиного факультета.

Не зная, что еще сказать мужчине, умевшему задушить на корню любую речь учеников, она чувствовала, что сейчас маг слегка склонит голову и, развернувшись, растворится в толпе, но отчаянно желала остановить его, не имея ни малейшего представления о том, как это сделать. Кем она являлась для него? Докучающей всезнайкой? Мисс Я-Все-Сделаю-За-Всех? Да просто занозой в мягком месте, как говорили у нее на работе. Удивительно было само то, что зельевар подошел к ней.

Немного нервничая, Миона поправила лямку кожаного терракотового рюкзачка, висящего за спиной. И отвела взгляд первой, выискивая взглядом хоть какую-нибудь подсказку, но, то и дело, натыкаясь на вывески пабов, баров, кафе, магазинов и лавок. Он мог насладиться тем, что впервые при встрече с ним Всезнайка не рвалась с готовым ответом наперевес.

– Вы куда-нибудь спешите, профессор? – осторожно поинтересовалась она и тут же вдохнула поглубже, готовясь услышать нечто вроде: “Не вашего ума дело”.

В какой-то момент мужчине показалось, что Грейнджер сейчас бросится бежать, но она продолжала стоять как вкопанная посреди мостовой, хотя ее пару раз весьма грубо толкнули. Растерялась? “Увидела привидение”, – с желчным удовольствием подсказал внутренний голос. Впрочем, этого времени хватило на размышления. Решение созрело практически мгновенно. Все то время, которое он приближался к своей бывшей ученице, Снейп имел удовольствие наблюдать за эффектом, произведенным своим появлением. Пользуясь ее растерянностью, он без стеснения проник в ее сознание, на самую поверхность, где сейчас отражались ее мысли.

Сначала Все-Всегда-Знающую-Мисс залихорадило: перед мысленным взором яркой чередой пронеслись самые удачные и едкие шпильки профессора, которые возникли в ее голове. «Прекрасно, мисс Грейнджер», – не без удовольствия ухмыльнулся он. И тут возникла эта чертова змея! Его едва заметно передернуло, а Грейнджер усмехнулась. Маг будто проглотил кислый лимон, даже зубы свело. Он мысленно зашипел, и это не предвещало ничего хорошего для девушки.

Она даже не осознавала, что он видел ее насквозь! Мисс-Надоедливая-Лохматая… Яд уже скапливался в нем, но последовавшие образы остановили зельевара. Мерлин, что это?! В первый момент Северус не поверил тому, что увидел и услышал, тому, что в ее глазах он был мастером своего дела, что полы его мантии могли живописно развиваться, подобно крыльям за спиной, что у него более свежий цвет лица, ухоженные волосы. Эта гриффиндорка явно была не в себе, раз могла признать его интересным мужчиной. Свихнулась и поэтому сбежала сюда? Но как же ее вездесущие друзья?

– Добрый вечер. Не ожидал вас здесь встретить.

Его голос слабо напоминал некогда глубокий холодный баритон, эффектно отражавшийся от стен в подземельях и заставлявший Лонгботтома, да и не только его, бледнеть, словно поганка. А все эти проклятая сырость и холод. Мерлин, как же хотелось сейчас оказаться в тепле и выпить огневиски!

В глазах мисс появилась неуверенность. На лице возникла нерешительная улыбка, и, ее взгляд снова упал на шарф, обмотанный вокруг шеи Снейпа. Мужчина инстинктивным движением поправил его.

Постаравшись взять себя в руки, и, придав своему лицу как можно более спокойное выражение лица, произнес:

– Мисс Гермиона Грейнджер, если не ошибаюсь? Спасибо, что не мертвым.

Снейп приподнял одну бровь и усмехнулся. Всё-таки, что-то в этой девушке осталось неизменным: она так же, как и в школе, не могла отделаться лишь односложной фразой, её речь лилась, но вполне чётко, не растекаясь где ни попадя, словно давно проложивший себе дорогу водопад. Странно было видеть Грейнджер при макияже. Впрочем, всё ли ещё она Грейнджер?

Взгляд мужчины скользнул по девичьим рукам. Кольца на пальце не наблюдалось. Впрочем, у молодёжи сейчас вполне занятные взгляды на институт брака, но отсутствие кольца, по крайней мере, давало ему фактическое право всё так же называть её девичьей фамилией и обращаться к ней “мисс”. Ну не мог он просто забыть о разнице в возрасте, о том, что он некогда был её учителем, причём, не самым доброжелательным, мягко говоря, и называть её Гермионой.

– В самом деле, мисс Грейнджер? – вкрадчиво поинтересовался он, лишь потом изогнув уголок губ в непривычной улыбке. – О, ну что же. Весьма польщён. Покинь я этот противоречивый мир, не смог бы услышать, что кто-то мне рад.

Мужчина помолчал немного и добавил:

– И если мне надо пройти этой дорогой, то меня не остановит даже то, что вы будете торчать на этой площади целый день. Знал бы я о том, что вы здесь, или не знал… Мисс, вы действительно считаете, что я хотел бы говорить о том, что было бы, если бы? – вскинув бровь и слегка склонив голову, он выразительно посмотрел в ее глаза. – Пусть неожиданно, но, всё же, мы с вами пересеклись и, на диво, никто не пришёл от этого в ужас. Поразительно, – констатировал Снейп.

Грейнджер схватилась за лямку своего рюкзачка, отвела взгляд, явно подыскивая слова, и вдруг изрекла, умудряясь в который раз за эту короткую встречу удивить его:

– Вы куда-нибудь спешите, профессор?

– А Вы хотите меня куда-нибудь пригласить? – вырвалось вдруг у зельевара само собой.

Чтобы как-то сгладить вырвавшееся, маг неторопливо пошел в том направлении, в котором до этого следовала Гермиона.

– Вы живёте где-то неподалёку, – подметил Северус и искоса взглянул на спутницу. – Давно ли?

«Боги, он улыбается…», – ошарашено пронеслось у нее в голове. Девушка не могла вспомнить ни разу за все годы своего обучения в Хогвартсе, чтобы он улыбался. Пусть даже так сдержанно, одними уголками губ. Понимая, что ведет себя, как минимум, не тактично, она ничего не могла поделать с собой. Да и вообще в ней не много осталось от той прежней девчонки с гнездом на голове, вечно рвущейся со своими никому не нужными ответами.

Девушке подумалось, что встретив в подобных обстоятельствах Гарри, Снейп натолкнулся бы на более несдержанное проявление радости. Да, возможно, Поттер и вовсе бы придушил профессора в объятиях, ведь ни для кого не секрет, что Золотой мальчик почти боготворил мужчину после увиденного в Омуте памяти. Вот только что-то подсказывало девушке, что гриффиндорцу профессор не позволил бы увидеть себя.

Выходит, зельевар знал о том, что она скрывается ото всех, с кем раньше общалась? Вряд ли. Да и зачем ему в таком случае могла понадобиться ее скромная персона? Нет. Это глупости. Просто случайная встреча, которой суждено стать единичным случаем и раствориться в череде серых будней, стать напоминанием, будоражащим ищеек памяти. Да и его «не ожидал вас здесь встретить» звучало слишком убедительно. Хотя бывших шпионов не бывает, и он мог просто притвориться. Кем она была для него все эти годы? Заучкой, мешавшейся на каждом шагу? Ненавистной гриффиндоркой, чья задница постоянно таскалась за Мальчишкой-которого-нужно-было-спасти-любой-ценой?

Несильно пнув носком кожаного высокого сапога на небольшом устойчивом каблуке камень мостовой, Миона на миг помедлила, после чего шаг в шаг продолжила свой путь рядом с зельеваром. Сейчас его шаги так отличались от тех стремительных, которыми он не шел, а почти летел по Хогвартсу.

Мерлин, даже его замечание не было призвано послать своего оппонента в нокаут! Неужели, спустя столько времени, профессор Снейп смог жить, как обычный человек, забыв о своей озлобленности, боли, обиде на весь мир и чувстве вины? Если это так, то ему можно было позавидовать. Вот только взять с него пример, увы, не выйдет. У нее не выйдет.

– С чего бы мне приходить в ужас? – равнодушно прозвучал риторический вопрос. – Я больше не ваша ученица. Нет ничего, что связывало бы нас, ни дурацких правил, которыми я жила, ни обязательств, связывающих вас по рукам и ногам, словно путы. Ваша ядовитая язвительность, быть может, и могла бы ранить меня в прошлом. Да только вряд ли остался яд, которым я буду не готова отравиться.

По дурацкой привычке засунув руки в карманы пальто, Гермиона посмотрела на спутника.

– Раз вы все еще идете рядом со мной, значит, никуда особо не торопитесь, – улыбнулась немного устало, но от этого не менее тепло девушка. – И раз уж вы никуда не торопитесь, то, быть может, подождете меня у входа вон в ту лавку? – британка позволила себе невоспитанно ткнуть пальцем в вывеску небольшой пекарни. —Или зайдете вместе со мной, после чего я сделаю себе глинтвейн, разумеется, уже дома, а если вам он не по вкусу, у меня найдется чуть более десятка бутылок с отличной выпивкой. Уж хоть одна из них, надеюсь, удовлетворит ваши запросы.

Пока она столь витиевато приглашала Снейпа в свою квартиру, до пекарни осталось не более семи шагов. Не позволяя волнению о том, примет ли он приглашение или нет, завладеть собой, она неопределенно хмыкнула, кривя уголок губ.

– Да, я живу неподалеку, – утвердительно кивнула, после чего взглядом указала на шестиэтажный дом, выкрашенный в бордовый цвет. – Живу здесь чуть больше трех лет, но смогла выкупить квартирку только год назад. Ужасно дорогое жилье у маглов, знаете ли.

Прежде чем переступить порог приветливо распахнувшей дверь лавки со свежей выпечкой, она остановилась и обернулась к зельевару.

– Все та же надоедливая, говорливая гриффиндорка? – усмехнулась Миона, глядя в глаза своему бывшему профессору.

========== Глава 2. Призраки старых ран ==========

Снейп слушал Грейнджер молча, бесстрастно, продолжая идти и глядя прямо перед собой. Поскольку он был далеко не светским человеком, да и не самым компанейским, он не привык кивать, пока вещает собеседник или изредка поддакивать. По сути, он вообще не привык к непринуждённым беседам – только получать и давать инструкции или информацию.

– Дело здесь не об отношениях “ученик-учитель” и не в давно позабытых всеми правилах, – тихо подметил Снейп, – дело в том, мисс Грейнджер, что меня вот уже несколько лет как считают мёртвым. Не смотря на отсутствие тела в могиле… В общем, людям свойственно приходить в ужас при виде ходячих мертвецов,– с усмешкой пояснил он. – Или же Вы до конца верили и надеялись, что я выжил, хмм?

Грейнджер вдохнула поглубже и, пропустив вопрос мимо ушей, ошарашено смотрела на мага широко открытыми глазами. Ему хорошо было видно, что в ее голове возник целый круговорот вопросов, воспоминаний, мыслей и идей. Все это ментальное варево крутилось у нее в голове, толкая друг друга и создавая хаос. Северусу становилось трудно улавливать ее мысли, удавалось выхватить лишь отдельные фрагменты: то, как ее удивила улыбка; то, что она считала, будто бы, в ней не осталось ничего от той прежней; то, что теперь мистер Поттер возвел его в свои кумиры. Последнее было занятной новостью. Профессор не думал, что когда-либо способен согласиться с размышлениями гриффиндорки, но сейчас он соглашался с Мисс-Сама-Задумчивость – ему он не позволил бы увидеть себя. По крайней мере, сейчас.

Зельевара удивляло увиденное в ее мыслях о том, что она скрывается ото всех, с кем раньше общалась. Он не знал этого. Хм, интересно, что ее толкнуло на это? Хотя, при данных обстоятельствах, ему это было только на руку. Странным было и то, что девушка задавалась вопросом о том, кем была для него все эти годы. Воистину, интересный вопросец. Не все ли равно? Хмм, мисс Грейнджер, обзавелась чудесной самокритикой.

И все же в чем-то она права. Она изменилась. Выпадает из реальности, будто бы замыкаясь в своих мыслях. Да настолько сильно, что мужчине не удавалось прочесть их незаметно.

Ветер трепал волосы. Становилось холоднее и темнее, то ли от того, что вечерело, то ли от неотвратимо надвигавшихся грозовых туч, но, скорее всего, и от того, и от другого. В ответ на очередной порыв ветра Снейп поднял ворот пальто, а Грейнджер засунула руки в карманы.

– Раз вы все еще идете рядом со мной, значит, никуда не торопитесь, – вдруг изрекла мисс.

Маг, пораженно поднял бровь и повернул голову в ее сторону. Сказанула, так сказанула. Впрочем, безапелляционность выводов Грейнджер всегда вызывала у него некое подобие потрясения. Он уже готовился высказаться, но последующая тирада невольной спутницы заставила шокировано поднять и вторую бровь. Слова застряли где-то в горле.

Грейнджер пояснила, что направляется к пекарне. И это не было удивительно: запах сдобы, корицы, ванили – всё это становилось более отчётливым и манящим с каждым шагом. Снейп не был любителем булочек или пирожных, но кто бы что ни говорил или не любил, изумительности запаха это не отменяло. По этой же причине мужчина любил иногда походить по кондитерским, чайным и кофейным магазинам: ароматы там витали воистину пленительные. Правда, кофе Северус любил и частенько покупал.

– Все та же надоедливая, говорливая гриффиндорка? – вдруг произнесло это гриффиндорское Явление, резко затормозив перед ним так, что мужчина чуть не налетел на нее. В довершении всего она еще и усмехнулась, уставившись прямо в глаза бывшему декану змеек!

– Ваше приглашение на Глинтвейн в такую погоду меняет мое мнение о вас в корне, мисс Грейнджер, – слегка улыбнулся уголками губ, скрывая недоумение, вызванное ее приглашением. – Я зайду в пекарню с Вами, Грейнджер, – ответил зельевар. – Не стоять же мне возле дверей, словно привязанная собака, право слово.

Сравнение напомнило ему недавний случай неподалёку от места, где он недавно жил. Возле книжного магазина по соседству кто-то оставил на привязи Джек Рассел терьера. Маленькая неугомонная собачка лаяла на всех прохожих, но сохранила молчание, когда мимо прошёл Снейп, затем вновь продолжив облаивать прохожих. Не трудно догадаться, что раз пёсик не гавкнул на единственного прошедшего мимо волшебника, то на деле собачонка оказалась шишугой с купированным вторым хвостом. Значит, её хозяин, которого Северус не застал, волшебник, который не прочь побаловать себя магловской литературой. Занятно.

Быстро окинув взглядом дом, на который показала мисс, и улицу в оба конца, мужчина, удовлетворенно хмыкнув, распахнул дверь лавки перед мисс.

Наблюдать за Снейпом в шоковом состоянии было истинным блаженством, пусть она и могла сейчас это позволить себе только украдкой. Как много она пропустила в школьные годы, трясясь за каждый бал и чертову отметку. Будто бы они пригодились ей в магловском мире, в который она оказалась вышвырнута сама собой. В какой-то момент ей показалось, что мужчина не выдержит ее новой манеры держаться, но, вопреки всему, он все еще был рядом, и от этого где-то глубоко внутри появилось ощущение, которому у всезнайки не было названия.

Был ли бывший профессор шокирован тем, что одинокая молодая девушка живет одна в столь престижном районе Лондона? Скорее, был уверен в том, что она не одна или, что накопленных денег и полученных вместе с орденом хватило бы на несколько таких квартир. Что не являлось правдой.

– Вы очень любезны, профессор. – Заметила девушка, отвечая мягкой улыбкой на его улыбку. – Поверьте, я была бы счастлива пригласить вас не раз и при любой погоде, лишь бы освободиться от прошлых ярлыков. Они все равно слетели, как листва с деревьев, и осыпались пеплом былых побед у ног. Сомнительных побед, должна заметить. – Чертовы воспоминания вспыли перед ней слишком четко, хорошо, что она смотрела на прилавок в этом момент, не давая увидеть своему спутнику этого выражения своих глаз.

А в следующий миг гриффиндорка вновь подняла взгляд на зельевара, так как в голову пришла невеселая мысль.

– Питера Петтигрю тоже считали мертвым. – Резко заметила Миона, переступая порог небольшой лавочки. Она взяла несколько бумажных пакетов со стойки и пошла вдоль прилавков, выбирая.

– О, он был так любезен, что оставил после себя даже часть себя, как доказательство ужасного преступления. – Разгорячилась девушка, не видя того, как на щеках ее появился гневный румянец. Но потом она будто пришла в себя. – Впрочем, кому я об этом рассказываю…

В течение следующих пяти минут, за которые она купила круассаны, выпечку названия которой не заметила, но на которую (как ей показалось) заинтересованно смотрел мужчина, багет и сырный хлеб, Миона молчала. Глинтвейн, был такой мелочью… однако, она будет рада делить этот пустяк с тем, кто знал обо всем случившемся. “Уйдя в себя” из-за еще одной порции воспоминаний, так некстати всплывших на темной поверхности ее памяти, девушка выглядела хмуро и устало. Быть может, другой спутник на месте Северуса гадал бы о причине молчания: быть может, Грейнджер не хочет разговаривать на эту тему в присутствии явно подслушивающего магла продавца, быть может, просто не желает больше вообще говорить? Но вот Снейпу явно было наплевать. Зато, когда они снова оказались на улице, ее голос снова тихо зазвучал, почти заглушаемый шумом оживленного вечернего города.

– Магическое общество поторопилось посчитать вас мертвым. Присвоили орден первой степени посмертно. – Неожиданно выдала девушка. – Им явно не хотелось разбираться с вами. И, как знать, быть может, здесь сыграл решающую роль Гарри, носящийся с вашими воспоминаниями по всем инстанциям, желая отбелить незаслуженно замаранное имя, … – хмыкнув, поправила воротник пальто, ежась от очередного порыва ветра, – может ненависть и недоверие в людях затмили разум, вызвали отвращение к вам, – она пожала плечами, держа одной рукой пакеты, прижимая их к боку. В какой-то момент она прищурилась, явно подумывая над чем-то, совсем как в годы ученичества, а потом выдала свою мысль, – Лично я думаю, что в вашем наследстве было не мало того, что интересовало министерских прихвостней. Разработки зелий, редкая литература, наверняка имеющаяся личная лаборатория с запасом ингредиентов, в том числе тех, которые сложно и дорого достать, а так же боги знают что еще.