Текст книги "Призраки в Сохо (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

В ответ на брошенный взгляд мужчины, Миона пояснила:

– После битвы, спустя несколько дней, я спускалась в подземелья. В ваших комнатах не оказалось ничего ценного, два найденных тайника так же оказались пусты. А спустя еще пару месяцев, когда Поттер получил право побывать в вашем доме, он рассказывал, что жилище выглядело тщательно “подчищенным”. Мне показалось это подозрительным.

О том, что это была их последняя встреча с Гарри, девушка промолчала, посчитав лишними россказни о своей жизни.

– Ко всему вышесказанному, могу добавить, что вам ли не знать о том, что заучка Грейнджер верит только в то, что сама может увидеть? А вашего тела так и не нашли… – насмехаясь над самой собой, девушка свернула в переулок и оттуда прошла в подъезд, ступая впереди своего гостя. – Пустая могила с надгробной плитой, отгроханной за деньги Министерства, которых оно явно не пожалело, ставя точку на одном Мастере зельеварения – отнюдь не повод для меня считать вас мертвым. Пусть я и видела, вас в тот ужасный вечер…

Запнувшись на этом, Грейнджер остановилась на площадке последнего этажа, перед своей квартирой. Она достала связку из трех ключей из кармана пальто и попыталась попасть первым в замочную скважину, но от картины, всплывающей перед глазами, дрожали руки. Подъезд был пуст. Ни снизу, ни сверху не доносилось ни одного звука, а у нее в ушах раздавались крики, брошенные проклятия и защитные заклинания, какофония из которых часто мучила ее в кошмарах.

Когда дверь, наконец-то, оказалась открыта, Миона пропустила внутрь первым бывшего профессора, а затем вошла сама. Прищелкнула пальцами и, в ответ на этот звук, умная программа включила свет. Ставя пакеты на столик, неподалеку от входа, англичанка, с заметным трудом, закрыла дверь на замок, сняла обувь и, не глядя, махнула рукой в сторону вешалки.

– Любой понравившийся крючок ваш. Ванная за той дверью, – указала девушка в нужном направлении и оставила своего гостя одного, вместе с пакетами в руках направившись в кухню.

Через пару минут, мужчина присоединился к ней, на что Гермиона мягко улыбнулась.

– Как видите, никаких животных. – Разбирая покупки, она указала рукой в сторону полок с разнообразными бутылками спиртного, – До чего только не додумываются маглы… Маги с презрением относятся к ним, а как по мне, так только пытливый разум неизбалованного магией человека способен придумать встроенный механизм охлаждения.

Слышали бы ее Гарри с Роном, наверняка бы не поверили, что перед ними их подруга. Подумали бы, что это недоброжелатель под оборотным, но никак не та, что с восхищением рассматривала все вокруг себя, пройдя впервые в жизни через границу платформы 9 и 3/4. Сколько бы она тогда ни пыталась казаться всезнающей, на самом деле восхищалась не меньше других, просто уже тогда умела срывать истинные эмоции.

Но, как бы ни было жаль, слова принадлежали Мионе. Она сама себя то ли убеждала, то ли пыталась обмануть в том, что здесь ей нравится больше, что она может жить без магии, что она ей не нужна, что отказавшись от удивительного мира, она ничего не потеряла. Только так удавалось спокойно просыпаться и начинать новый день, только так можно было заснуть на большой кровати, на которую никогда больше не запрыгнет рыжий котяра.

Глубоко вздохнув, Гермиона повернулась и потянулась за бокалами, висящими над барной стойкой, разделяющей кухню и прихожую, отошла на пару шагов и выбрала из ряда бутылок огневиски и текилу. Первое было единственным, что победительница войны позволила себе оставить в качестве исключения из правил. Пока она будет готовить ужин и глинтвейн, можно немного расслабиться после этого безумно серого дня. Наполнив бокалы выпивкой, протянула огневиски мужчине и приподняла свой, с легким звоном ударяя стеклом о стекло.

– За встречу, Профессор.

Она наслаждается его шоком. Осознавать это было как-то гадко, хотя маг молчал и мысленно кривился. Торжествующий вид Грейнджер, с которым она вошла в лавку, промолвив с улыбкой свое: «Вы очень любезны, профессор», говорило само за себя. Никакой легилименции не надо. Все написано на лице Мисс-Давайте-Удивим-Профессора. Сейчас бы не помешало обронить что-нибудь типа: «Молчать, Мисс Грейнджер!». Снейп даже прикрыл глаза, представляя себе подобную картину. Но реальность такова, что не до подобной роскоши. Он вздохнул. «Ладно, согласен. Минутная слабость. Устал, показал больше, чем следовало…», – подумал про себя и вошел следом за ней.

При упоминании о Петтигрю, Снейп раздражённо фыркнул. Да, Питер был неприятен всем из-за кокона вранья и предательства, свитого им самим, подобно крысиному гнезду. Да, все светлые волшебники презирали его за то предательство, что он совершил. Но никому, даже самому ярому поборнику морали и ценностей светлой школьной дружбы, ни единому человеку, не дано было понять, что чувствовал по отношению к этому крысёнышу Снейп. Это Петтигрю поспособствовал смерти Лили. И, тем не менее, даже Снейпа ему удалось обмануть той инсценировкой: сколько лет Северус был уверен, что Поттеры были убиты из-за предательства Блэка… Тогда, в Визжащей хижине, в ту ночь, когда Снейп застал там бывшего узника Азкабана и когда хотел отдать его дементорам… “Месть сладка…”, “Молчать, глупая девчонка! Не говори о том, чего не знаешь!” – всё это было брошено профессором зельеварения не о том, что он отомстит Блэку за школьные розыгрыши, а за причастность к смерти любимой женщины, священного Грааля, из которого Северусу не дано было испить.

И каково же ему было потом понять, что он ошибался? Каково ему было держать ублюдка, предавшего Лили, у себя дома по приказу чудовища, непосредственно её убившего? И не иметь возможности убить его голыми руками…

О, только, разве что, Гарри Поттер мог понять ненависть Снейпа к этой крысе. Даже не Блэк. И, пожалуй, даже Мальчик-Выживальчик не понял бы Снейпа: Поттер то не помнил своих родителей…

– Я рад, что Петтигрю умер в мучениях,– только и смог ответить Северус.

В магазине мрачные мысли, и неприятный разговор сменились вполне себе уютным молчанием среди не менее уютного аромата свежей выпечки. Мисс опять задумалась. Куда же улетают Ваши мысли, дражайшая Мисс-Неожиданная-Задумчивость? Снейп следил за каждым движением мисс. Тем временем Грейнджер, вооружившись бумажными пакетами, загружала их всевозможным пекарным разнообразием. Запах булок, хлеба, выпечки смягчил эмоции. Профессор где-то даже читал о том, что аромат свежих хлебобулочных изделий делает женщину более привлекательной в глазах противоположного пола. Тогда это казалось бредом. Но может это, а может то, что улыбка Грейнджер по отношению к нему была искренней и такой мягкой (что удивительно само по себе), или то, что он устал, или просто в лавке было тепло и уютно по сравнению с улицей… Мерлин его знает что, но орать на гриффиндорку перехотелось. Да и не смог бы он сейчас повысить голоса.

Сделав все необходимые покупки, они отправились в гости к Грейнджер, и маг уже готов был провести дорогу в молчании. Да только, оказавшись на улице, она заговорила снова, тихо, но внятно. И тут он узнал много интересного. Теперь того, над чем можно было подумать, прибавилось. То, что Министерство лихо его похоронило, было хорошо известно зельевару. Тем более он и сам постарался, чтобы это было так. И то, что Гарри пытался обелить имя, тоже не было тайной для него. Это поражало, вызывало какое-то щемящее чувство, но, в то же время, раздражало порядком. Однако то, что мальчишка боготворит Снейпа, оказалось для бывшего профессора новостью.

Грейнджер шла по улице, ежась от порывов ветра и прижимая пакеты к боку. Мужчина же не чувствовал ни холода, ни ветра, ни сырости. Его мозг был занят, и ему было глубоко наплевать на то, что чувствует тело. Конечно, в его наследстве было много чего интересного для «министерских прихвостней» (а Грейнджер молодец, точно подобрала словцо), маг знал об этом и позаботился чтобы им ни хрена не досталось! Правда, кое-какими бумагами пришлось пожертвовать, для пользы дела, но они не были столь ценными.

Стоп! А откуда Грейнджер известно об этом? Мужчина бросил на нее красноречивый взгляд. Грейнджер после битвы спускалась в Подземелья? Какого Мерлина ее туда занесло? И откуда она знает о тайниках? Впрочем, о них она могла и вычитать из книг, ведь все время паслась в библиотеке, зачастую в запретной секции, наплевав на запреты. Внимание Северуса многократно возросло. То, что Гарри был у него дома, он видел, скрываясь в потайной комнате, но не думал, что Грейнджер начнет делать выводы по этому поводу. Хотя мог предположить что-то подобное. Дошла ли она до них сама? Или по чьей-то наводке?

– А вашего тела и не нашли. – Слова Мисс-Хочу-Все-Знать вернули его в настоящее. Не нашли… Он не успел подстраховаться, а точнее, на тот момент был не в состоянии.

Тем временем, они свернули в переулок и вошли в подъезд. Да, а домик-то не хилый. В другой раз он бы поднимался вверх и рассматривал помещение, но сейчас ему не давали покоя тревожные мысли.

Пустая могила. А это-то откуда ей известно? «Похоже, мистер Снейп, тебе придется пересмотреть свой первоначальный план по поводу Мисс-Которой-Извесно-Много…», – усмехнулся самому себе мужчина, чувствуя, как у него возникала куча вопросов к Всезнающей и Вездесущей мисс. Тем более перед дверью он заметил, как у нее дрожат руки, что было весьма странным.

Первым, по правилам гостеприимства, она впустила в дом мужчину и щелчком зажгла свет. Магловские технологии выглядели почти как магия. Переступив порог квартиры девушки, Снейп молча осмотрелся. Одна большая комната, в которой умещено всё. Откуда, вообще-то, у мисс деньги на такую квартиру, да еще в престижном районе? Снейп слышал о такой планировке, кажется, это именуется “студией”. Зельевару бы в таких условиях жить было не уютно. Словно паук, он искал убежище в тёмных щелях, у которых есть чётко обозначенные границы. Такими были комнаты в его прежнем доме, и такими же были две небольшие комнаты и кухня в его последней квартире. Впрочем, это дело вкуса, тут он гость, и никто не заставляет его тут жить.

Сняв и повесив пальто на крючок в прихожей, Снейп отправился сначала в ванную, а потом прошёл следом за хозяйкой квартиры. Она что-то там сказала про хитрых на выдумку маглов и механизм охлаждения. Она это о холодильнике что ли? Да у всех есть это чудо техники, даже у Малфоев в тайной квартире на окраине Лондона, о которой он узнал случайно, и о которой, кроме Нарциссы и Драко, не было ведомо даже Люциусу. Почему Грейнджер говорит об этом, как о какой-то диковинке? А, она показывает на бар. Ну, это тоже не такая уж и экзотика.

Квартира производила странное впечатление, везде чисто, опрятно, как в гостинице. Полки, книги… Естественно, как Грейнджер, и без них? Минимализм. И целый бар выпивки! Не очень вяжется с тем, что здесь живет молоденькая девушка. Никаких признаков присутствия домашних животных в этой квартире, и правда, не было. Занятно, а ведь когда-то у Грейнджер был вполне себе упитанный здоровый кот… Интересно, где он сейчас?

– А где ваш кот, мисс? – странно, но это первый вопрос, который пришел в голову, когда Грейнджер, наполнив бокалы у барной стойки, озвучила тост.

Приняв у Грейнджер бокал, Снейп кивнул Гермионе и повторил:

– За встречу.

Он отпил совсем чуть-чуть, сохраняя бесстрастное выражение лица. Ох, не любил он огневиски и выпивал его только тогда, когда хотелось выкинуть из головы какие бы то ни было мысли. Слишком резкие вкус и запах. Напиток типичных мужланов или экспериментирующих подростков. Да и эффект от этой выпивки был не очень: Северус быстро пьянел, терял вкусовые ощущения, посему выпивал больше и, как итог – засыпал пьяным, просыпался таким же пьяным и приходил в себя до вечера, если под рукой не было антипохмельного зелья. В этот раз он ограничится только одним бокалом.

– А тут просторно, – заметил он, смотря по сторонам.

Глядя на девушку, зельевар думал о том, сколько ему теперь стоит выяснить про мисс Гермиону Грейнджер.

Комментарий к Глава 2. Призраки старых ран

Буду рада комментариям. Однако попрошу удержаться от грубой или необоснованной критики. Помните, что у каждого свое видение персонажей.

========== Глава 3. Призраки воспоминай о боли ==========

– Моего кота больше нет, сэр. – Заметно напряглась Миона, с силой сжав тонкими пальцами бокал. Нахмурившись, она смотрела чуть выше плеча мужчины, но не видела ни его, ни обстановки собственного жилища за ним.

Она не думала, что его интересуют подробности того, как это произошло. Скорее наоборот, он не желал бы знать этого. Еще одна вещь, которую о героине войны лучше не знать никому. Слишком много их развелось за последние пять лет. Слишком много. Но в самом начале у нее хотя бы было с кем делить их.

Выпив содержимое бокала залпом, Миона прикрыла глаза, на некоторое время, и позволила себе насладиться тем, как горячительное скользнуло вниз по пищеводу. Ну и что, что на пустой желудок? С глубоким тяжелым вздохом, она распахнула ресницы и налила себе еще, снова выпила залпом и замерла. Вот теперь по телу разлилось приятное тепло, а руки перестали подрагивать. Так гораздо лучше. Теперь она могла поднять голову и встретить взгляд Снейпа.

– С некоторых пор мне нравится простор. – Нехотя призналась гриффиндорка и тут же горько усмехнулась. – Здесь нет никакого совпадения с клетушкой, в которую в любой миг может войти Лестрейндж. Ничего общего с той жизнью.

Взяв бутылки, Грейнджер резко развернулась и поставила их на место. Злясь на себя за то, что слишком уж разоткровенничалась со своим бывшим профессором. И что с того, что он казался сейчас другим, что с того, что он пил напротив нее, выглядя расслабленным? Шпион остается шпионом, даже после смерти. Так внимательно осматривался в ее квартире, анализируя и делая выводы, подмечая малейшие детали. О да! Привычка явно стала его вторым я.

Но нужно было брать себя в руки, поэтому Миона, полуобернувшись, неопределенным жестом мотнула головой в середину квартиры.

– Устраивайтесь там, где вам будет угодно и удобно, профессор: диван, кресла, стулья или барные кресла… Моя квартира в вашем распоряжении. – Учтиво улыбнувшись, хозяйка помыла бокалы и повесила их на место, а сама “закопалась” в холодильнике.

Через пару минут, расставив на столе продукты, подняла голову на зельевара.

– Увы, не имею представления о том, какая кухня мира вам нравится, поэтому осмелюсь приготовить пасту. Надеюсь, не имеете ничего против? – Изогнув бровь, Миона, в общем-то, и не ждала ответа, – ничего экзотичного я вам предложить все равно не смогу, так как не ждала гостей, а сама не всегда ужинаю дома.

О том, что гостей здесь вовсе не бывает, девушка умолчала, как и о том, что ужин ей зачастую заменяет бокал вина или бренди. По утрам мисс я-знала-все-на-свете благодарила Мерлина за проклятую волшебную кровь, так как сама себе она язвила, будто бы, голова не раскалывается именно из-за нее.

– Моего кота больше нет, сэр. – Услышал он ответ, пока первый глоток огневиски обжигал нутро.

Мерлин! Как давно Северус не пил огневиски! Здесь, в магловском мире, их встречи случайны и редки. Но, несмотря на нелюбовь к данному виду выпивки, мужчине его так порой не хватало. Он даже на мгновение прикрыл глаза от таких знакомых ощущений…

И тут же открыл их. Он увидел, как мисс сильно стиснула пальцами свой бокал, отметив про себя то, какие они у нее тонкие, а раньше он никогда не замечал этого. А что он, в сущности, в ней замечал? Снейп ненавязчиво разглядывал свою бывшую ученицу, благо она, нахмурившись, смотрела поверх него, расфокусированным взором, снова уйдя глубоко в себя. Какая-то усталость лежала на ее лице, а под глазами, под слоем умело наложенной косметики, едва заметны темные круги. Что с ней происходило все эти годы? Судя по всему, они явно дались ей не просто. Нервное напряжение скользило во всех ее движениях, фразах. Эта лихорадочность при встрече, трясущиеся руки, когда она вставляла ключ в замок, внезапная задумчивость или нерешительность, а потом вдруг напор, граничащий с нахальством, теперь вот хмурая задумчивость… Зельевару подумалось, что война оставила свой отпечаток на мисс Гермионе Грейнджер. Она не пощадила никого.

Пока профессор сделал еще один глоток великолепного напитка, Грейнджер выпила содержимое своего бокала залпом. Глубоко и тяжело вздохнула, налила еще, и снова залпом. Вот это да. Это подтверждало его подозрения о Мисс-Отличнице-Гриффиндора. Что же вы запиваете так активно, мисс Гермиона Грейнджер? «Вряд ли мое общество, так как она была искренне рада видеть меня, а столь обширный бар здесь был и до этого вечера». Хотя, признаться, маг не понимал, как можно радоваться ему, который размазывал ее вместе с ее честолюбием, да еще на глазах у других. И вряд ли она догадывалась в тот момент, что на самом деле он ценил ее ум и упорство, поболее многих прочих. В этот момент, будто почувствовав, что он думает о ней, мисс подняла глаза и поймала взгляд мужчины. Мерлин задери, сколько в них горечи!

«В любой миг может войти Лестрейндж…» – эта фамилия ударила Снейпа током по венам. Он стиснул зубы, надеясь, что Грейнджер не заметила этого. Благо девушка, очень резко развернувшись, вернула бутылки на место, оставив мужчину гадать над тем, что ему выпало наблюдать. Что это? Раздражение или Злость?

Снейп кивнул в ответ на предложение Гермионы и направился к довольно мягкому на вид креслу, отмечая про себя то, что ее тон снова стал учтив и приветлив. «Квартира в вашем распоряжении». Отчего такое гостеприимство?

Когда природа обделила жировой и мышечной массой, сидеть на чём-то плоском и жестковатом – чистой воды мазохизм. Снейп был способен потерпеть дискомфорт, но создавать его для себя намеренно – нет уж. Только самое лучшее и удобное. Возможно, когда-то его избаловала дружба с Люциусом, позволявшим себе все самое лучшее.

Однако дискомфорт, всё же, ощущался – даже в мягком удобном кресле. Дело было в какой-то нереалистичности, неестественности ситуации. Вот он несколько лет прожил отшельником, а в этот день случилось слишком много. Не прошло и двух часов, как он встретил бывшую ученицу, сходил с ней в пекарню, теперь сидит в её магловской квартире, а Грейнджер собирается угощать его пастой, как будто, так и надо. Всё это очень и очень странно, как ни крути.

– Вы угадали, мисс Грейнджер, я предпочитаю именно итальянскую кухню, – отозвался зельевар, положив ногу на ногу и с интересом глядя на девушку. – Но в данный момент я не голоден… Вернее, голоден я не до еды, а до информации, – мужчина чуть подался вперёд, внимательно вглядываясь в мимику и жесты Гермионы. – Что происходит, Грейнджер? У Вас сильно снижен фон эмоционального реагирования. Человек, крики которого о несправедливости к домовикам было слышно аж в подземельях, не повёл и бровью при встрече с не самым желанным гостем из прошлого. Мало того, я у Вас в гостях. И, судя по стерильности… – он обвёл рукой окружающее пространство. – Гостей здесь не бывает вообще никогда. Я понимаю, что с годами люди меняются, но минула лишь пара-тройка лет, а Вас будто подменили. Почему Вы живёте вне магического мира, Грейнджер? – Вкрадчиво спросил он. – Почему Вы не тараторите о последних новостях магического мира и своих блестящих достижениях? Почему живёте в явно холостяцкой квартире с таким запасом алкоголя? Где Ваши родители? Где Ваши друзья? Где Ваша палочка? Где, в конце концов, Ваш кот? Что значит, его больше нет?

Снейп откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, и продолжал буравить бывшую ученицу взглядом, пока она расставляет на столе продукты. Он тоже поменял образ жизни и несколько изменился внутренне, но не так радикально, как она. Он всё ещё оставался вредным и довольно неприятным типом, любившим задавать неудобные и каверзные вопросы.

– Вы оборвали все прежние контакты, не так ли? – Поинтересовался он, приподняв одну бровь. – Вы прячетесь. Но в просторной квартире есть хоть иллюзия свободы. Я прав? – Он усмехнулся. – И что же тому виною? Вы прячетесь от славы героини войны или же от самой войны, уже давно минувшей и выигранной?

Пока мужчина располагался поудобнее, облюбовав уютное большое кресло, Миона достала разделочную доску и вымыла овощи. Девушка обычно слушала музыку, занимаясь чем-то по дому, и уже потянулась за телефоном, с проигрывателя которого хотела включить Гэри Мура или Джо Кокера, как слова зельевара сначала вызвали у нее мягкую улыбку, а потом заставили ее замереть.

Загнанной в тупик, вот как она себя ощущала, почти физически чувствуя на себе заинтересованный взгляд. За этот неполный час в компании человечного Снейпа, она почти забыла о том, как ядовиты могут быть его выпады. И вот теперь была укушена и отравлена им. Хотя, вряд ли зельевар понимал, насколько сильно бьет по больному своими вопросами. Нервная дрожь, снова охватила ее, и чтобы скрыть это, Грейнджер оперлась на столешницу ладонями. Стараясь дышать ровно и не выдавать ни своей злости, ни того, что контузия, того и гляди, проявит свое безобразное лицо, усталая девушка не знала, как не свалиться в бездну нервного срыва.

Что ж, Северус хотел откровений? Вот значит как. Девушка опасно прищурилась, чувствуя, как в голову ударяет волна ярости. Никому не позволено было задавать ей подобных вопросов. Даже Гарри и Рон не пытались остановить ее. Никто не пытался… Так с чего он взял, что она окажется столь легкой добычей? Привык видеть перед собой только недалекую маленькую львицу и возомнил себя великим психотерапевтом?

Коротко ответив о том, что кота больше нет, хозяйка квартиры, надеялась, что, быть может, мужчина все же остановится в шаге от неслучившегося. Но нет, зельевар то ли не замечал, то ли не хотел замечать того, что она едва держится, что ее тонкие пальцы, сжимавшие до боли стакан, а теперь вжавшиеся в край столешницы побелели от силы хватки. Мерлин, за что он так с ней? Зачем лезет туда, где и так ничего не зажило?

– Моего кота зверски убили недобитые пожиратели, напавшие на меня в родительском доме. – Хрипло начала она, замолчала, справляясь с голосом и равнодушно, даже как-то отстранено продолжила. – Его внутренности, которыми им показалось забавным обмотать мою шею…

Она умолчала о том, что ей до сих пор иногда кажется, как шею обматывает нечто горячее и склизкое, а по коже стекает кровь. Прикрыв на миг глаза, девушка распахнула их уже с совсем другим выражением. В миг, в ней будто бы что-то “щелкнуло”. Нечто внутри с истерическим воплем напомнило ей о том, кому она говорит об этом. Гоблин его дери! Нужно было просто повторить, что он кот умер, а остальное – не его дело! И все! «Возьми себя в руки, идиотка!» – истерично вопил остаток разума, пока она «отлепляла» себя от столешницы. Меньше всего хотелось услышать от слизеринца замечание о том, что она не в себе, и что ее истерика омерзительна.

– Вам захотелось откровений? – Резко выплюнула она. – Хотите, чтобы я вывернула себя наизнанку? – Гадко усмехаясь, склонила голову чуть набок. – Готовы ли вы сами ответить взамен на мои? – Прищурилась, чуть подаваясь вперед. – Готовы ли вы рассказать мне, какого было столько лет являться всего лишь пешкой в руках кукловода, какого быть “списанным” человеком? А вас ведь списали еще в тот вечер, когда вы только пришли к великому сумасшедшему покаяться и умолять о помощи. – Знала ведь, что наносит пощечину, но не могла остановить безумного желания причинить не меньшую боль. – Профессор, вы готовы рассказать о том где, с кем и как вы живете? О том, что с вами произошло?

Видя то, как маг едва уловимо побледнел, как характерно сжались в линию его губы, запоздало её разум все же взял все под контроль. Отвернувшись, девушка считала секунды, полагая, что сейчас ее гость, вероятно, уйдет. Но когда этого не случилось, тихо вздохнула.

– Простите. – Пусть в извинении и не было покаяния, зато оно было искренним. – Алкоголь помогает мне не сорваться и не свихнуться в этом дерьме.

Усмехнувшись от того, что столь неподобающее слово Мастеру зельеварения наверняка претит слышать, Миона выключила конфорку и, не выдержав, снова потянулась за спиртным. Сначала налила себе полный бокал текилы и хотела было уже поставить бутылку на полку, как вдруг передумала и взяла ее в другую руку.

– Да, моих криков о несправедливости, вы больше не услышите. – Спокойно признала она, подходя к своему бывшему профессору и садясь напротив него на диванчик. – Девочка, что стоит перед вами, выросла и теперь прекрасно понимает, что проку в этих криках нет. – Поставив бутылку на столик, справа от дивана, она отпила немного. – Но вы ошибаетесь, профессор. По усмешке судьбы, вы являетесь отнюдь не нежеланным гостем. Да, я не хотела бы ничего вспоминать о мире, из которого ушла, однако… вы сами считаетесь мертвым, сер. – Горько улыбнулась всезнайка, – Вы не меньше моего ненавидите эту войну, ненавидите того лжеца, что готов был всеми нами пожертвовать, ради своего всеобщего блага. Именно вы потратили всю свою жизнь на чувство вины, навязанное вам извне. – Боясь, что ее сейчас прервут, она не замолкала. – Вы, я уверена, не станете никому говорить о том, что видели меня. Да и вряд ли вы вообще с кем-то говорите. Мы с вами лишние люди. Сами себя сделали изгоями.

Она оглядела свою квартиру, действительно имевшую такой вид, будто в ней не живут, а только заезжают не на долго.

– Вы первый гость в моем доме. Что до друзей… Вам ли не знать о том, что друзья… имеют свойство предавать тебя, забывать тебя, считать тебя виновным в том, что ты не способен попросить помощи. – Выставив руку вперед, она тут же добавила, дабы ее не поняли превратно. – Я ни в чем не виню ребят. У них своя счастливая жизнь победителей. – Горько усмехнувшись, отпила пару больших глотков и прикрыла глаза, а после тяжело выдохнула. – А я безнадежно проиграла. Судьбе было мало пыток Беллы на мою долю, мало того, что я пережила в тех подвалах. – Со стуком девушка поставила бокал на стол. – Видят боги, после я жалела, что не умерла тогда. О, она была очень изобретательна! – Мрачно восхитилась девушка. – В те дни, когда я не просыпаюсь от ужасов последней битвы, меня будит собственный крик, порожденный воспоминаниями о боли. Разум играет злую шутку, возвращая в те дни полные боли, унижения и насилия. Но нет, этого было мало.

На этот раз молчание длилось гораздо больше, говорить о череде событий, после которых побег во вне показался здравой идеей, не хотелось категорически. Прикончив содержимое бокала, девушка налила еще. Она не хотела рассказывать об этом никому, но в то же время понимала, что кроме как человеку напротив, ни с кем не сможет поделиться этим. Быть может, сейчас в его лице она видела “случайного попутчика”, которому можно открыть свою боль. И сама еще не понимала, насколько отчаянно не желает, чтобы он сошел на следующей станции.

Исчезнувший из этого бардака под названием «Магической Лондон», неужели он желал подобных подробностей теперь? Мысль об этом, помогла девушке немного прийти в себя. Казалось правильным учитывать во внимание то, что мужчина за спиной пережил гораздо больше, нежели она, эти кошмаров. Одному небу известно, что ему приходилось делать все эти годы.

Рассказав и так слишком много, Грейнджер поднялась на ноги, забрала бокал и бутылку, после чего направилась обратно на кухню, где продолжила готовить ужин. Все же негоже было оставлять гостя без угощения. Пусть оно теперь может ему и комом в горле стать. Она достала с полок кухонной стенки и поставила на барную стойку столовые приборы, явно предпочитая ее столу, и споро принялась за готовку. Она бросила спагетти в воду, начала нарезать превосходные помидорчики черри для пасты, потерла сыр, измельчила зелень, потянулась за оливковым маслом, словом действовала как человек, готовящий явно не впервые. Закончив с одним, бралась за другое и уже через десяток минут варила глинтвейн, аромат которого приятно радовал обоняние. И будто бы не было этого чертового всплеска эмоций, от которого она едва не сорвалась.

– Никаких достижений у всезнайки больше нет, я не занимаюсь даже магловской наукой. Простой аналитик в банке – вот кто теперь знаменитая девочка из золотого трио. – Призналась девушка, стоя спиной к слушателю, сворачивая спагетти и укладывая их на тарелки, поливая пастой и украшая блюда.

Нарезая багет, Грейнджер отчаянно пыталась взять себя в руки, хотя и понимала, что устроила безобразную сцену перед мужчиной. Уж лучше бы замкнулась в себе и промолчала на его вопросы. Ничего бы с ним от этого не случилось.

– Если вам угодно, считайте, что я прячусь. Не особо покривите мимо правды. Пусть это иллюзия, но порой ничего не остается, кроме как хвататься за нее. Я не героиня войны. Это все фальшь. Нельзя назвать победителем того, кто не рад остаться живым, тогда как множество чудесных магов умерло. Пусть война выиграна, но она не минула. Она навсегда осталась в моей голове. Терзает мои сны, отравляет дни и не дает забыться.

В следующий момент зельевар почти пожалел, что спросил обо всем этом. Гермиону практически затрясло. Она схватилась за столешницу, а маг поддался слегка вперед, не представляя, что последует дальше. Может в него полетят стаканы или, еще хуже, заклинания, а может, наоборот, придется ее приводить в чувство. Слизеринец фактически кожей почувствовал ярость, наполнившую до краев эту хрупкую девочку. Было видно, что она борется с собой. Мисс явно старалась дышать спокойно, костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Он не узнал голос, которым она ответила, таким он стал хриплым и глухим.

У Снейпа сейчас было двоякое чувство относительно того, чего он добился. С одной стороны он был рад, что смог расколупать панцирь, за которым Грейнджер пыталась спрятаться, и что девушка показала-таки человеческие эмоции. С другой же… Всё это было неприятно слушать. Неприятно было не потому, что Грейнджер попыталась перевести разговор на него и его личные дела в начале. Не от того, что она немного сорвалась. Не от того, что она описала ему ужасы и отчаянье, которые её терзали… Хотя, нет, именно из-за последнего.

Она не рассказала и трети того, что с ней случилось. Маг был просто уверен в этом так же, как и в том, что умрет, перестав дышать. И он был намерен узнать все от начала и до конца, понимая прекрасно, что сейчас это вряд ли удастся сделать. Поэтому лучше принять навязанную ею модель поведения.

Впрочем, ответ Грейнджер объяснил, если не все, то многое. Недобитые пожиратели… «Что ж мисс, похоже, что у нас с вами наметились общие враги». По крайней мере, часть из них.