Текст книги "Похищенная (СИ)"
Автор книги: Алина Углицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Потом огляделась.
Говорила же себе, что больше не будет плакать! Почему же тогда так тяжело справиться с накатившей тоской? Ведь у клона не должно быть таких глубоких переживаний! Клонам просто не о чем переживать.
Она мысленно отругала себя.
Хватит вспоминать прошлое, которое ей не принадлежит. Аллард прав, нужно подумать о будущем. И если она хочет, чтобы это будущее у нее было, она сделает все, чтобы сбежать с этого корабля. Соблазнит этого гребаного тарианца и сбежит! Даже если для этого придется лечь под него!
Злость будет лучшей подругой, нежели жалость к себе.
Злость сделает ее умнее, циничнее и хитрее.
Стиснув зубы, Инга содрала с себя одежду. Переступив через нее, она направилась в очистительную камеру. Тут ее ждал еще один сюрприз.
Зеркало. Точнее, зеркальные стены.
Серебристая отполированная поверхность отразила ее во весь рост. От неожиданности девушка так и застыла на пороге, разглядывая себя.
Длинная, тонкая. Кажется, даже подросла сантиметров на десять, если только такое возможно. Волосы-то уж точно подросли: если раньше еле закрывали лопатки, то теперь спускались до самой талии непокорной рыжей волной. Это были единственные волосы на ее новом голубокожем теле, если не считать ресниц и бровей.
Что еще изменилось?
Грудь стала больше и тяжелее. Соски – крупнее. При узкой и длинной талии – бедра раздались вширь, а плоские прежде ягодицы приобрели соблазнительные округлости.
По губам Инги скользнула усмешка, полная горечи. Если раньше она была обычной девушкой, не красавицей, но и не уродиной – обычной, каких миллион, то теперь превратилась в игрушку для секса.
Она провела рукой по плоскому животу. И тут же развилка между бедер отозвалась сладким томлением.
Вот даже как...Они повысили ей чувствительность кожи.
Где-то внутри она уже знала об этом. Знала еще в тот момент, когда Аллард едва не заставил ее кончить. Значит, вынужденная связь с ним не будет, по крайней мере, болезненной. Это уже кое-что.
Она коснулась сосков – и они тут же превратились в два твердых камешка, настойчиво требующих мужского внимания.
Последний оплот. Инга развела ноги и коснулась себя в святая святых. Да, здесь уже было мокро.
Что ж, ей не придется сильно стараться, чтобы изображать удовольствие. Хоть с этим не будет проблем.
Она переступила бортик инфра-душа, удивленная его странным дизайном, но когда прозрачная стена за спиной закрылась, вместо красных лучей сверху брызнули струи воды. Настоящей воды, насыщенной озоном!
Онемев от изумления, Инга подняла голову вверх, подставляя лицо под теплые струи. Вода была ценностью, она была жизнью. Планеты, на которых ее было вдосталь, продавали драгоценную жидкость за баснословные деньги. К ним относилась и старушка Земля. Но на космических кораблях воду использовали только по назначению – для еды и питья. А тут – целый душ!
Сколько он будет литься?
Инга стояла так долго, что у нее затекли ноги, а вода все не заканчивалась. И даже температура ее не падала, хотя никаких выключателей или регуляторов девушка не нашла. В конце концов, ей надоело, и она коснулась запотевшей стенки с внутренней стороны. Та послушно отъехала, выпуская наружу облачко пара. И едва это произошло – поток воды резко иссяк.
Внезапная мысль заставила Ингу броситься во второй душ, предназначенный для адмирала. Но здесь ее ждало разочарование. Он даже не захотел открываться.
Ах, да, тарианец же предупредил, что у них мужчины и женщины не пользуются совместными санузлами.
Немного разочарованная, Инга вернулась к нефу. Она выбрала один из хатсанов, а к нему и нижнюю рубашку. Подумав, сунула ноги меховые туфельки без каблуков. Одежда оказалась легкой, дышащей и комфортной, чего девушка не могла не заметить. А туфельки сели по ноге, как влитые. И это тоже наводило на размышления.
Хотя, надо отдать должное, в каюте адмирала было напольное покрытие, по которому оказалось очень приятно ходить босиком.
Помывшись, одевшись и заплетя волосы в незатейливую косу, Инга приготовилась ждать.
Этот тарианец еще не знает, с кем связался! Даром, что ли, все десять галактик боятся землян?
***
Ожидание затянулось.
Инга даже не представляла, как это нудно – ждать в одиночестве мужчину, от которого хочешь сбежать.
Вот ведь парадокс: она искренне ненавидит его, считает виновником всех своих бед (надуманных и настоящих) и в то же время ждет с замиранием сердца.
А это все? Роскошная одежда, меха и душ с настоящей водой – как это воспринимать? Он подготовил это все для нее? Но как?! И зачем?
Голова шла кругом от этих вопросов. У Инги было достаточно времени по тысяче раз обдумать их все. Оставшись один на один со своими мыслями, она в какой-то момент обнаружила, что ей даже жаль тарианского адмирала, которого она собиралась обвести вокруг пальца. Но она тут же засунула эту жалость куда подальше.
Никакой жалости к врагу! А этот тарианец – враг.
Она уже обследовала всю каюту, заглянула в каждый угол, простучала все стены на предмет тайных ходов и перемеряла всю одежду из нефа, когда, наконец, дверь каюты тихим шорохом отворилась. На пороге возникла высокая фигура. И снова, уже в который раз, Инга не смогла не отметить его широченные плечи.
Кто там знает, что у него с лицом, но фигура просто отменная.
Глава 13
13
Остолбенев от изумления, Аллард застыл на пороге. Картина, открывшаяся его глазам, казалась плодом разгулявшегося воображения – не иначе.
Посреди каюты на пол был брошен меховой палантин, а на нем, утопая в роскошном мехе, лежала Инга, подперев подбородок руками и скрестив кверху ножки с босыми пяточками. Ее хатсан задрался, обнажив бедра. Шелковый подол обтянул ягодицы так, что не заметить эти две округлые выпуклости мог бы только слепой. Полы хатсана, стянутые кушаком, слегка разошлись, открывая соблазнительную тень между грудей и кружево нижней сорочки. Одна туфля лениво покачивалась, чудом удерживаясь на пальчиках правой ноги. Вторая сиротливо валялась рядом.
Казалось, приход адмирала застал землянку врасплох. Будто она только что разглядывала скопление звезд на экто-экране, а теперь ее взгляд обратился к вошедшему. И это был взгляд женщины, оценивающей мужчину.
Он увидел, как она медленно, почти нехотя, мазнула взглядом по его маске. Перевела взгляд ниже, на плечи и грудь, затянутые в адмиральский китель. Опустила ресницы – и Аллард почувствовал, что она смотрит ему ниже пояса: молча, бесстыдно и вызывающе.
Тарианца бросило в жар. Кровь ударила в голову, зашумела в ушах. Все слова, которые он приготовил, которые обдумывал, пока шел сюда, перестали иметь значение. В один миг весь мир сузился до одной соблазнительной женской фигуры.
Ее поза, ее взгляд... Разве это не приглашение?
Ни одна тарианка не смела смотреть на мужчину так откровенно! Даже когда он входил к ней в покои!
Вслед за волной жара по телу прокатилась отрезвляющая волна холода, заставив поморщиться от резкого спазма в груди. Аллард машинально ухватился рукой за проем, чтобы удержать равновесие.
Чувствуя, как его бросает то в жар, то в холод, он на секунду прикрыл глаза. Глубоко вдохнул, восстанавливая эмоциональный баланс. И снова, в который раз, порадовался защитному экрану на лице.
Глупая девчонка ходит по краю и даже не знает об этом. Думает, с амоном можно играть?
– Одежда наших женщин тебе идет, – сухо констатировал он.
– Это комплимент? – она попробовала легкомысленно улыбнуться, но улыбка вышла слишком натянутой, что не укрылось от взгляда амона.
– Нет. Комплимент это лесть. Мне нет нужды льстить тебе.
Инга нахмурилась. Слова тарианца сбили ее с толку. Что он хотел сказать? Что она слишком красива для комплиментов, или что он слишком равнодушен к ней, чтобы льстить?
Но надо было возвращаться к намеченному плану. Поэтому она шевельнула плечиком, намеренно позволяя хатсану соскользнуть с него.
Взгляд тарианца моментально прикипел к тоненькой кружевной полоске, выделявшейся на гладкой коже ливарри. Обнаженное плечико девушки показалось Алларду таким беззащитным и хрупким, что тут же возникло желание коснуться его губами, вдохнуть аромат этой кожи, ощутить ее гладкость...
У тарианок плечи были немного шире и не покатыми, как у этой, а прямыми. Но примесь сероватого цвета в коже ливарри говорила о ее низком происхождении. У чистокровных амани кожа была благородного бледно-голубого оттенка. Чем выше происхождение – тем бледнее кожа, тем больше в ней чистого и незамутненного голубого сияния. Чего не скажешь о низших кастах. У тех кожа была грубой, шершавой и пепельно-серой.
Аллард заставил себя перевести взгляд с обнаженного плеча на лицо девушки. И тут же понял, что зря это сделал.
Инга слегка приоткрыла пухлые губы и, будто невзначай, скользнула по ним язычком, не спуская глаз с тарианца.
– Я немного проголодалась, – произнесла она хриплым, грудным контральто, но в ее тоне не было ни намека на еду. Она подразумевала голод иного рода. – Тебя не было слишком долго.
Аллард снова окаменел. Его сердце глухо ухнуло, обрываясь. Перед глазами на секунду стало темно, а вся кровь прихлынула к паху, напоминая, что даже Высший амон всего лишь мужчина.
Он резко сжал кулаки. Твердые ногти впились в ладони, проникая сквозь плотную ткань перчаток.
Эмоции. Они превратились в неудержимую волну, которая росла и росла, обещая вот-вот погрести его под собой. Казалось, еще мгновение – и он сорвется. Даст себе волю, позабыв о ратсовых правилах. Опрокинет навзничь эту девчонку, не понимающую, что творит, сорвет с нее одеяние, которое больше показывает, чем скрывает, и...
Гудение сенсонатора стало громче, напряжение наполнило воздух. И Аллард почувствовал, как волна эмоций медленно отступает, давая ему возможность ненадолго расслабиться.
Глупая ливарри даже не представляет, что играет со смертью.
– Ты поешь, как только я приму душ, – отчеканил он ледяным тоном. – А пока надень схети. Без него ты не можешь показаться на глаза экипажу.
Больше не глядя на девушку, Аллард прошел к капсуле инфра-душа, коснулся ее, и матовая стенка отъехала вбок, открывая внутреннее пространство.
Взгляд Инги из вызывающего стал настороженным, когда тарианец, повернувшись к ней спиной, начал неторопливо расстегивать магнитный пояс, скреплявший между собой верх и низ адмиральской формы. Неужели он решил раздеваться прямо при ней и она, наконец-то, увидит его лицо?
Через пару секунд пояс с глухим стуком упал тарианцу под ноги. Вслед за поясом опустился китель, звякнув застежками. Аллард повел плечами, разминая могучие мышцы.
Взгляд девушки буквально прожигал его спину, затянутую в рубашку из плотной металлизированной ткани с высоким, глухим воротником. Этот воротник настолько плотно прилегал к маске, что Инга не могла рассмотреть ни единого кусочка кожи между ними. Казалось, что под этой маской и одеждой вообще нет никого – только дым, который развеется, стоит лишь сорвать с его лица защитный экран.
Аллард чувствовал ее напряжение, которым был пронизан воздух в каюте. Здесь, под защитой сенсонатора, он мог не переживать о собственных эмоциях, но при этом эмоции девушки стали восприниматься намного острее. Он ощущал их каждой клеточкой тела: ее страх, ее недоверие, ее глубоко скрытый чисто женский интерес. Кажется, о последнем она пока даже не догадывалась.
Он позволил себе усмехнуться: интересно, чего она ожидала? Что он предстанет перед ней, как в первый день бытия? Что ж, придется немного разочаровать любопытную ливарри.
Магнитные крепления на голенищах сапог автоматически раскрылись, позволяя сбросить обувь. Руки адмирала опустились к застежке брюк.
В этот момент Инга забыла, что нужно дышать. Ее сердце пропустило удар, застыв в ожидании.
Но Аллард невозмутимо перешагнул через одежду и вошел в душевую. Серая матовая стена бесшумно закрылась за ним.
Издав разочарованный стон, Инга упала навзничь. Запустила пальцы в шелковистый мех палантина, сгребла его и выругалась сквозь зубы.
Ощущение, что этот тарианец снова играл с ней, был слишком уж явным. Неужели ничем невозможно пробить этого истукана?
Девушка посмотрела на капсулу душевой. Сквозь матовую стену был четко виден силуэт адмирала. Вот он сбросил рубашку. Немного замешкался, сражаясь с застежкой брюк. А вот его рука поднялась к голове, чтобы отключить экран, закрывавший лицо.
Интересно, из чего сделана эта штука? И зачем тарианец носит ее? Ведь те серокожие парни в лаборатории не прятали своих лиц...
Инга все еще сидела на мехе, подтянув колени к груди, когда Аллард вышел из душа, затянутый в свежую форму. И, вопреки ее ожиданиям, на нем не сверкало ни единой капли воды.
Значило ли это, что душ тарианца был инфракрасным?
Она проследила неприязненным взглядом, как он поправил перчатки. Почему он так маниакально старается скрыть от нее малейший кусочек кожи? Ей есть о чем беспокоиться?
– Ты не готова, – заметил он, прерывая ее мысли. – Я сказал тебе надеть схети.
– Я не знаю, что это, – девушка вызывающе глянула ему прямо в глаза. Точнее, ей хотелось верить, что в том месте за темной маской, куда она смотрела, были его глаза.
– Знаешь. Твой разум содержит все нужные термины. Я лично проследил за этим, чтобы у нас не возникло недопонимания.
Аллард прошел к ее нефу, и от его прикосновения стена послушно раскрылась. Ни слова не говоря, он сорвал с крепления шелестящий атлас стального цвета. И тот серебристой переливающейся лужицей растекся у ног девушки.
Инга поджала губы.
Плащ. Схети это плащ-накидка с широченным капюшоном и единственной застежкой под горлом. Да, она это знала и без него. Но сдаваться так просто не собиралась.
– Я должна его надеть? Почему?
– Традиции моей расы запрещают женщине появляться среди мужчин с открытым телом.
Приподняв брови, Инга скептически осмотрела себя.
– Вообще-то я не голая.
– Но и не одета.
– Это одежда, которую ты мне дал.
В ее голосе был не упрек. В нем звучал откровенный сарказм.
– Это одежда, которую ты можешь носить только в моих покоях или своих, когда они у тебя появятся, – тон Алларда не изменился ни на йоту. – Но если хочешь выйти за дверь – одевайся.
Ей показалось, или последнее слово прозвучало с угрозой?
Бросив на тарианца выразительный взгляд, Инга с видимой неохотой поднялась на ноги. Медленно, не торопясь, давая ему время насладиться ее совершенным телом, которое едва прикрывала символическая одежда, больше похожая на пеньюар из секс-шопа. Потом потянулась за плащом, не сгибая коленей.
Вибрация в воздухе резко усилилась.
Аллард застыл, сминая в руке какую-то тряпку из нефа. И Инга услышала сдавленный звук, похожий на вздох, который вырвался из груди тарианца.
Она нагнула голову, пряча улыбку.
Что ж, он не такой уж и каменный, как хочет казаться...
Подцепив двумя пальчиками прохладный атлас, она с небрежностью женщины, осознающей свою красоту, набросила его на плечи. Невинно похлопала ресничками в сторону адмирала:
– Так?
Он прочистил горло, прежде чем ответить:
– Почти. Там застежка под горлом.
Инга округлила ротик в наигранном удивлении:
– Ой, не поможете мне? Боюсь, я не справлюсь...
Тарианец тихо приблизился и встал за ее спиной. Слишком близко. Опасно близко.
Его руки легли ей на плечи.
Инга вздрогнула, ощутив, как от его близости по телу разливается волна томления. Обдумывая план соблазнения, она не учла, что сама может оказаться в роли жертвы! Пришлось укусить себя за щеку, чтобы вернуть ясность мысли.
Аллард не спеша провел пальцами по ее плечам к шее. Услышал, как девушка гулко сглотнула, когда он коснулся ее обнаженного горла. Почувствовал, как сильнее забилось ее сердце. И удовлетворенно сомкнул две половинки фибулы под ее подбородком.
Он видел, что она с ним играет. Понимал, что девчонка что-то затеяла. Но прочитать ее мысли не мог – и это сбивало с толку.
– Это очень легко, – хриплый шепот тарианца заставил кровь Инги прихлынуть к щекам.
Адмирал приподнял ее волосы и небрежно поцеловал в затылок. Потом надел ей на голову капюшон и повернул лицом к себе.
– Но еще не все, – заявил, поднимая к ее глазам кулак, в котором было зажато что-то вроде густой вуали из тонких серебристых нитей. – Пока я не представил тебя официально своей семье, ты будешь носить схети и асхан серебристого цвета. Потом – золотой.
– Весьма польщена, – съязвила Инга, одаривая его кислой гримасой. В ее плане явно что-то пошло не так.
– Никто не должен видеть лицо моей ливарри, – продолжал тарианец, распрямляя вуаль у нее перед глазами. Еще секунда – и серебристое кружево полностью скрыло лицо девушки до самого подбородка.
Инга рассерженно фыркнула. Но перечить не стала. Слишком уж хотелось побыстрее выйти отсюда и увидеть пространство за пределами этой каюты. А еще есть хотелось.
Аллард сказал, что она сможет передвигаться по сектору, если будет слушаться. Что ж, она сделает вид, что смирилась с этой идиотской одеждой, сделавшей ее похожей на элитную проститутку, и всеми идиотскими правилами этих недо-богов. Свобода передвижений ей точно не помешает. Когда придет время бежать, она должна знать все входы и выходы на этой посудине.
Глава 14
14
– Вот теперь можем идти. Прошу, – Аллард коснулся двери, и та послушно отъехала в сторону, открывая широкий коридор со светящимися панелями, который обрывался резким поворотом через пару десятков метров. – Твой обед уже ждет.
Инга еще раз осмотрела себя, прежде чем сделать шаг.
Плащ-схети укрыл ее живописными складками до самых пят, пряча фигуру от случайного взгляда. Кружевной асхан надежно закрыл лицо, не мешая, при этом обзору. Хотела бы она знать, как выглядит во всем этом со стороны. Но, если судить по удовлетворенному голосу адмирала, ей это вряд ли понравится.
– Вы всех своих женщин так пеленаете?
– Нет. Эта честь выпадает только ливарри.
Аллард не стал добавлять, что ливарри прячут от чужих глаз лишь потому, что она мать будущих наследников, и что этот обычай остался от глубокой древности. Когда-то тарианцы считали, что нерожавших и беременных женщин надо скрывать от дурного глаза. Со временем это суеверие перестало иметь значение, а традиция носить схети и асхан осталась, только в таком измененном виде.
– Сомнительная честь, – проворчала Инга, приподнимая подол. Он был таким длинным, что она боялась запнуться. – А твоя будущая жена?
– У нее свои привилегии.
– Даже так? – не сдержавшись, Инга скептично хмыкнула. – По-вашему, замотаться с ног до головы в паранджу, это еще и привилегия?
– Паранджу? – в голосе адмирала послышалось удивление.
– Да, у нас на Земле некоторые народы тоже прятали своих женщин. Но это было давно, еще до Объединения.
Аллард отступил, давая девушке возможность перешагнуть через порог.
Поравнявшись с ним, Инга запуталась в складках схети и запнулась. Покачнулась, теряя равновесие, и уже представила, как сейчас поцелует пол. Но ладонь тарианца твердо ухватила ее за локоть и удержала, не давая упасть.
Девушку словно пронзила молния.
Она помнила пальцы Алларда холодными, будто лед. В те дни, когда она еще находилась в адаптационной камере – его руки, да и все тело, казались сделанными изо льда. А теперь его прикосновения жгут огнем. И даже кожа перчаток не мешает ощущать этот жар.
Почувствовав, как она вздрогнула, Аллард ее отпустил. Молча коснулся двери, и та вернулась на место, оставляя их стоять в коридоре.
Инга нервно вздохнула.
– Я изучал историю Земли, – произнес он, будто ничего не случилось. И поймал на себе ее недоверчивый взгляд. – На мне лежит ответственность за жизнь наследника престола. Я не могу позволить ему рисковать собой, поэтому должен досконально знать все о планетах, которые принц желает посетить.
Что-то в словах Алларда заставило девушку насторожиться. Но она не успела поймать ускользающую мысль, потому что он продолжил, не давая ей сосредоточиться:
– Идем, – в его голосе мелькнули странные нотки, – тебе это понравится.
Прогулка оказалась недолгой. На первый взгляд стены коридора были покрыты плотно подогнанными прямоугольными панелями, излучающими ненавязчивый золотистый свет. Но присмотревшись, Инга поняла, что среди этих панелей прячутся двери, только тщательно замаскированные.
Одна из таких дверей приветливо разъехалась на две половинки – нижняя втопилась в пол, верхняя – в потолок – когда они к ней подошли. Инга застыла на пороге, оглушенная журчанием воды, трелями невидимых птиц и легкой, едва слышной музыкой, похожей на перезвон хрустальных колокольчиков.
Ее взгляду открылось необыкновенное чудо: она вдруг оказалась в цветущем саду, где буйство красок, звуков и запахов казалось реальным, а не плодом воображения или технической мысли.
Здесь были деревья с кружевными листьями всех оттенков от бледно-голубого до насыщенно-лилового. По их ровным белоснежным стволам плелись лианы с крупными яркими цветками. И в чашечках этих цветков, будто в гнездах, прятались невидимые певуньи. Сверху лился удивительный желтовато-зеленый свет, теплый и приятный для глаз. Пахло озоном, летним дождем и еще чем-то знакомым, похожим на кориандр.
А посреди этого великолепия журчал необыкновенный фонтан: прозрачная вода струилась в мраморный бассейн по каменной горке, чья верхушка терялась за желтовато-зеленым сиянием. Камни, из которых была сложена эта горка, поражали воображение блеском и цветом. Инга узнала аметисты, рубины и изумруды. И все они были размером с хороший булыжник.
Рядом с фонтаном ожидал столик, накрытый на одного. Но Инга его попросту не заметила. Онемевшая от изумления, оглушенная и ослепленная всем этим, она даже не обратила внимания, когда ладонь тарианца мягко, но уверенно сжала ее собственную.
– О, Небо, – выдохнула в благоговейном восторге, когда Аллард перевел ее через порог, – выглядит, как настоящее...
– Это все и есть настоящее, – тарианец слегка усмехнулся, наблюдая за девушкой.
– Но... как? – она вскинула на него недоверчивый взгляд.
– Мы умеем создавать разные вещи.
Инга закусила губу. Да, ведь он смог воссоздать ее бывшую спальню во всех подробностях. Даже сейф с пачкой банкнот. Так почему бы ему не сотворить фонтан и деревья?
– Мы – это тарианцы? – тихо уточнила она.
– Нет, – он покачал головой. – Амоны. Высшая каста.
– Такие, как ты? И ты создал это все? Сад, звуки, запахи?
– Не совсем. Я не могу создать что-то из ничего. Или что-то, чего еще не было во Вселенной. Для этого надо быть богом. Но я могу изменить существующую материю. Я вижу атомную структуру вещей и могу ее изменять.
– То есть, ты можешь взять кусок камня и сделать из него человека?
– Нет. Прикрой глаза. Сотворять новую жизнь нам не дано. Но я могу сделать так...
Инга не успела ни удивиться, ни спросить, что он собирается делать.
Отпустив ее руку, которую сжимал все это время, Аллард что-то нажал себе на правом запястье, а потом сдернул перчатку. Яркий ослепительно-белый свет ударил девушку по глазам.
Вскрикнув, Инга зажмурилась. Ее охватила нервная дрожь.
О, Небо, если зрение ее не обмануло, то это светилась ладонь тарианца. Именно светилась, будто звезда, а не горела! И все пять пальцев казались лучами этой звезды.
– Все, можешь смотреть, – услышала она чуть насмешливый голос.
Опасаясь за зрение, Инга для начала глянула из-под ресниц. И ахнула, не сдержав изумления.
Перчатка снова была на месте, тщательно скрепленная с рукавом кителя. А в пальцах Аллард сжимал цветок. Настоящий земной цветок – белую лилию.
– Кажется, тебе нравятся именно эти цветы.
Инга с силой укусила себя за щеку, чувствуя, что вот-вот расплачется.
Это было так необыкновенно и так чудесно. Она не знала, как реагировать, как воспринимать все эти поступки. Она не могла понять, чем руководствуется этот мужчина, делая все это для клона...
– Как? – прошептала непослушными губами, с благоговением касаясь белоснежного лепестка.
– Энергия. Все умеют трансформировать массу в энергию, мы знаем, как сделать наоборот.
– Но почему ты делаешь это для меня? И моя бывшая комната, и вся эта одежда в нефе, все эти меха... Зачем это все?
Лилия на самом деле казалась живой, будто только что сорванной. Она источала сладковатый медовый аромат, и даже капельки росы переливались, будто маленькие бриллианты, на ее лепестках.
– Если я скажу, что ты для меня имеешь особую ценность, этого будет достаточно?
– Нет.
– Тогда тебе придется поверить мне на слово.
Она поняла, что большего не добьется. Но почувствовала в словах Алларда глубокий подтекст. Особая ценность... Что может быть особо ценного в клоне земной женщины для того, кто способен создать что угодно из ничего?
Инга снова огляделась, и на этот раз увидела столик, прятавшийся в тени фонтана. На нем был только один прибор, но легких ажурных кресел стояло двое.
Чтобы скрыть неловкость последних минут, она с уверенностью, которую не испытывала, направилась к нему.
– Это мой обед?
Блюда большей частью были незнакомы, хотя и напоминали некоторые земные. В тарелках лежало три вида пюре: зеленое, желтое и красное. К каждой тарелке полагалась отдельная ложечка. На широких фарфоровых блюдах ждали маленькие плоды, напоминавшие ягоды, и плоды побольше, размером с яблоки или апельсины. Рядом с каждым блюдом – серебряный ножичек с рифленым лезвием и вилка с двумя зубцами. Все приборы изящные, почти невесомые.
– Да. – Аллард наблюдал за ней, не сдвинувшись с места. Асхан не был препятствием для его пытливого взгляда. Девушка нервничала: кусала губы, морщила лоб. Что ее взволновало? – Я решил, что тебе пора попробовать пищу из нашего мира.
– Это фрукт или овощ? – она коснулась пальцем темно-лилового плода, похожего на круглый баклажан. – Какой он на вкус?
– Думаю, тебе стоит самой дать ответ на этот вопрос. – Увидев, как она снова нахмурилась, он добавил: – Тебе не о чем беспокоиться. Твой организм достаточно адаптировался к нашей среде. Разве ты не заметила, что уже дышишь другим, тарианским воздухом?
Не заметила. Точнее, был момент, когда ее удивила непривычная прыткость адмирала. Ведь до этого, приходя к ней в адаптационную камеру, он передвигался словно бы через силу. Как человек, бредущий в воде по грудь. Но когда это случилось, она была слишком занята, давая ему отпор, чтобы обратить внимание на подобную мелочь.
– Как я должна это есть? – пробормотала она, оставляя вопрос Алларда без ответа.
– Я тебе покажу.
Да, теперь он передвигался гораздо быстрее. Можно сказать – молниеносно. Инга не успела даже вздохнуть, как он оказался так близко, что жар его тела, ощущавшийся даже сквозь все слои одежды, окутал ее.
Сознательно или случайно, но он встал так близко, что его грудь на секунду коснулась ее спины. Инга почувствовала, как его руки снимают с нее капюшон, и горячее дыхание тарианца опалило макушку девушки.
– Я уже говорил, в моем личном секторе ты можешь свободно передвигаться и не бояться чужого внимания.
Он помог ей сесть в кресло, показал, как пользоваться приборами по тарианскому обычаю. Ничего сложного, все равно, что есть левой рукой. Инга решила, что быстро привыкнет. Тем более странные блюда, против ее ожиданий, оказались приятными на вкус.
– Но зачем ты заставил меня это надеть?
– Хотел посмотреть, будешь ли ты так же хороша в схети и асхане, как я себе представлял.
– Что?! – она едва не подпрыгнула, услышав такое. – Так это что, тебе просто так захотелось?
– Не совсем. Сегодня у нас будет гость.
– Гость? Но почему стол накрыт только на одного? Разве ты и твой гость есть не будете?
– Мы питаемся немного иначе.
В его голосе ей послышались нотки сожаления, но Инга решила, что ошиблась. О чем ему сожалеть?
– Тарианцы? – переспросила она.
– Нет, амоны. Мы давно научились поглощать энергию из окружающего пространства. Единственное, что мы еще позволяем себе – это напитки. Иногда появляется желание насладиться вкусом и запахом.
– А эта энергия... Откуда вы берете ее?
Ей показалось, что он посмотрел на нее серьезным и долгим взглядом. Хотя увидеть его глаз она не могла.
– Везде, – произнес он бесстрастно. – Вы, люди, называете ее жизненной силой.
Глава 15
15
Странный щелчок заставил Ингу отвлечься от своих мыслей. Она взглянула на Алларда. Тот смотрел на свое правое запястье так, будто там у него были часы.
– А вот и наш гость, – пробормотал он. Потом поднял голову и добавил: – Опусти асхан.
Инга надулась, но перечить не стала. Слишком уж безапелляционно прозвучали эти слова.
Едва она успела прикрыть лицо, как пространство разрезал зеленоватый луч, шедший от широкого браслета на запястье тарианца, того самого, что Инга поначалу приняла за часы. Луч развернулся, и в его плоскости возникло трехмерное изображение мужской фигуры, настолько реальное, что девушка от изумления едва не выронила вилку из рук.
Незнакомец, кем бы он ни был, сидел в глубоком кресле странной конфигурации. Его фигуру скрывали складки плаща-сартра, а голову покрывал глубокий капюшон. Лицо незнакомца казалось одним черным пятном, но Инга догадалась, что это защитный экран, такой же, как у Алларда.
Она окинула взглядом пространство за спиной гостя. Но там все было настолько нечетким и размытым, что рассмотреть что-либо не представлялось возможным.
Гость шевельнулся.
– Адмирал, рад видеть вас в добром здравии, – заговорил он на космолингве. – Вижу, вы не один.
Инга застыла, вцепившись побелевшими пальцами в столовый прибор.
Незнакомец смотрел на нее в упор, и ей не нужно было видеть его глаза, чтобы чувствовать этот взгляд.
А его голос...
Такой бархатистый, проникновенный и в то же время повелительный. Он словно прошил ее насквозь. Затронул какую-то струнку, о которой она сама даже не подозревала. Таким голосом мог бы говорить змей-искуситель в Эдемском саду.
Обескураженная, она с нервным вздохом отпрянула от голограммы, невольно прижимаясь к плечу Алларда, будто тот был единственной защитой между ней и этим пугающим незнакомцем.
– Ваше Высочество, – адмирал сухо кивнул. – Позвольте представить мою ливарри.
Долгий пронзительный взгляд сквозь темную маску.
Инга ощутила его каждой клеточкой тела. Он будто сканировал ее: разделял на атомы, осматривал каждый, чтобы потом собрать воедино. Казалось, незнакомец хотел вскрыть ее душу и прочитать то, что было написано на ее обратной стороне.
– Женщина, – прошелестел принц, и Инга уловила в его голосе снисходительные нотки, – землянка.
Она хотела поправить: клон. Но осеклась, когда Аллард сжал ее руку. Похоже, право слова ей не давали.
– Мой адмирал, вам надо бы познакомить нас поближе. Думаю, ваша ливарри могла бы рассказать мне много историй о своей расе и о Земле. Я был на этой планете только раз, но она оставила особые впечатления. Особенно женщины. – Внезапно принц обратился именно к Инге: – Скажи, девочка, ты же работала в «Тайных желаниях»? Что ты помнишь?
