Текст книги "Похищенная (СИ)"

Автор книги: Алина Углицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Это «девочка» прозвучало из уст венценосной особы с ноткой небрежности и превосходства. Словно она была для него мелкой помехой, не стоящей его драгоценнейшего внимания. И Ингу это задело. Но она понимала, что возмущаться в этом случае бесполезно. Он принц. Она – клон. Этим все сказано. Он имеет право на высокомерие по отношению к ней.

Девушка взглянула на Алларда, ожидая поддержки. Тот ответил коротким кивком, давая ей разрешение говорить.

Она откашлялась. Под пристальными взглядами двух мужчин, чьих лиц ты не видишь, но чья аура давит на тебя тяжелым свинцом, говорить очень непросто.

Ладони Инги вспотели. Она начала нервно мять край салфетки.

– Я... Я мало что помню, Ваше Высочество. Нам стирали память после каждого сеанса, чтобы не вызывать нервный стресс.

– И долго ты там пробыла?

– Три года.

– Удивительно, – откинувшись на спинку кресла, принц сложил пальцы домиком на коленях. – Только земляне могли придумать такое. Продавать своих женщин. Но, надо признать, этот бизнес оказался довольно прибыльным. Я бы тоже приобрел себе парочку для личных нужд. Жаль, землян нельзя вывозить за пределы их звездной системы.

Последняя фраза прозвучала с особым подтекстом. И Инге показалось, что Аллард и принц перекинулись взглядами.

Она опустила голову, делая вид, что рассматривает что-то в тарелке. Слова принца задели ее. Он говорил о женщинах так, словно они были товаром. Ей хотелось оборвать его, возмутиться. Но она понимала, что в какой-то мере он прав. Она три года продавала себя за деньги. Пусть виртуально, но продавала.

Точнее, ее оригинал, который, что вероятнее всего, продает себя до сих пор.

Наверно, здесь ей следовало поблагодарить Алларда за то, что вырвал ее из этого рабства. Но почему-то слова благодарности не желали идти на ум.

Мужчины заговорили о чем-то своем на языке, который Инга не знала. Скорее всего, это был тарианский. И девушке показалось, что они обсуждают ее. Слишком уж часто она чувствовала на себе их взгляды, и если взгляд принца казался холодно-изучающим, то от Алларда веяло скрытой тревогой.

Они ни разу не повысили голоса, да и вообще их голоса звучали бесстрастно, словно переговаривались два робота. Но напряжение, которое росло с каждой минутой, невозможно было игнорировать. Инга чувствовала, как наполняет пространство, увеличивается с каждой минутой. Словно мыльный пузырь, который вот-вот лопнет и забрызгает всех.

– Девочка, – резкое обращение принца заставило ее вздрогнуть. Инга вскинула взгляд на фигуру в плаще. – Коснись своего амона и скажи, что ты чувствуешь.

Она еще не успела сообразить, что от нее требуется и зачем, а ее рука уже сама собой поднялась и легла на ладонь Алларда, лежавшую на столе. Будто приказ, прозвучавший в голосе принца, заставил действовать, не раздумывая.

Адмирал сжал пальцы в кулак. Даже через перчатку Инга ощущала, что они пышут жаром.

– В этом нет никакой необходимости, – произнес он, чеканя каждое слово.

– Почему же? Мне интересно знать, что скажет ваша маленькая ливарри. Ну, девочка, что ты чувствуешь?

И Инга, сама не зная зачем, соврала:

– Ничего. Он холодный, как лед.

Над столом повисла напряженная тишина. Это напряжение было физически ощутимым, оно сквозило в воздухе, будто невидимые электрические разряды.

Инга почувствовала, как Аллард еще сильнее стиснул кулак. Ей даже показалось, будто он скрипнул зубами. А потом эту тишину разорвал ледяной смешок принца.

– Что ж, – Его Высочество поднял вверх бокал, который буквально соткался из воздуха в его руке, – очень рад это слышать. И надеюсь, – тут он сделал особый акцент, – наш благородный адмирал не откажет своему сюзерену в маленьком капризе. Через три дня мы будем в системе Риммориуса. Я планирую немного развлечься, устроив светский прием. Вы оба приглашены и отказы не принимаются.

Последние слова он произнес резким, отрывистым голосом, без всяких эмоций. Но в этом бесстрастном тоне таилась смертельная угроза.

Когда изображение принца исчезло, Аллард убрал руку и молча поднялся.

– Что он имел в виду? – Инга тоже поднялась вслед за ним.

Аллард повернул к ней лицо, скрытое маской. И девушка осеклась. Она вдруг почувствовала на себе его долгий, проницательный взгляд, в котором смешались странные чувства.

– Зря ты сделала это, – проговорил он бесцветно.

– Сделала – что? – непонимающе нахмурилась Инга.

– Солгала. Мы, амоны, не можем прикасаться друг к другу. Наши энергетические тела имеют одинаковый заряд и при соприкосновении отторгаются. Но у принца достаточно средств, чтобы выяснить твою ложь. И когда это случится...

Он замолчал.

– И? Что будет, когда это случится?

– Мы оба пожалеем, что родились на свет.

– Ну, я-то давно пожалела, – Инга позволила себе кривую усмешку. – Куда уж больше. А ты что, боишься впасть в немилость?

Она почувствовала на себе его тяжелый, давящий взгляд, но заставила себя остаться на место и даже не опустила глаза.

– Ты смелая, – услышала она его изменившийся голос. И ей показалось, будто в нем на мгновение мелькнуло что-то, похожее на уважение. Но потом тон снова стал ледяным: – И безрассудная.

– А ты нет?

Он покачал головой.

– Только что ты сознательно солгала наследнику Тарианской империи. Причем, не задумываясь о последствиях. Но я должен быть тебе благодарен: ты на три дня отсрочила неизбежное.

Оставив Ингу растерянно стоять у стола, Аллард направился к выходу.

– Подожди! – девушка догнала его у самой двери и встревоженно ухватила тарианца за локоть. – Что значит «отсрочила»? О чем ты говоришь? И что такого важного в том, что я солгала?

Аллард аккуратно отцепил ее пальцы от своего рукава.

– Тебе стоит подготовиться к будущему приему. Его Высочество щепетильно относится к соблюдению всех традиций.

Глава 16

16

Большего Инга от него не добилась. Аллард ушел, бросив на прощание, что она свободна передвигаться везде, где ей захочется, но в пределах его личного сектора. И, судя по тону, адмирал был не в духе.

Несколько секунд Инга переваривала его слова. Потом со вздохом огляделась вокруг. Невидимые певуньи все так же заливисто щебетали, все так же журчал фонтан, все так же лился сверху теплый и ласковый свет. Но теперь девушка ощущала угрозу, нависшую над этим рукотворным раем. Теперь она не сомневалась, что вся эта безмятежность – лишь видимость, таящая в своей глубине смертельную опасность.

Разговор с принцем и его странное приглашение не давали Инге покоя. А еще пугающее поведение Алларда. Ведь не приснилось же ей все это, в конце концов. В первые дни их знакомства от тарианского адмирала разило таким холодом, что можно было пальцы отморозить, прикоснувшись к нему. А теперь он весь полыхал, словно кусок угля. И с этим была связана какая-то тайна, о которой сам Аллард говорить не хотел.

Что ж, придется помочь ему в этом. Кто знает, может это именно та информация, которая поможет ей сбежать с этого корабля.

Приняв решение, Инга вернулась в каюту. Поблуждать в одиночестве по адмиральскому сектору и изучить его – было неплохой мыслью. Но не в этой одежде. Еще не хватало запутаться в складках схети и упасть попой кверху. К такому позору Инга была не готова.

Немного подумав, она выгребла из нефа все, что там было. И ей повезло. Здесь нашлись даже брюки. Точнее, их отдаленные родственники, похожие на шальвары восточных женщин Земли. Широкие, с узкими манжетами на лодыжках, сшитые из тонких полупрозрачных тканей ярких цветов, украшенные бахромой, кистями и вышивкой из блестящих нитей. К ним прилагались короткие блузки разных фасонов: одни без рукавов, другие с пышными рукавами и кружевными манжетами, третьи с завязками на спине или шнуровкой по бокам, четвертые – на бретелях. И еще куча подобного хлама, напоминающего гардероб одалиски.

Чертыхаясь и цедя сквозь зубы проклятья, Инга выудила из этой кучи более-менее приемлемую одежду: шальвары из дымчатой органзы с вшитыми шелковыми трусиками. Трусики порадовали особенно. Они были похожи на ультракороткие шорты, зато плотные и с высокой талией. Оказывается, ничто человеческое тарианкам не чуждо.

Из блузок девушка выбрала тоже самую скромную, какую только смогла. Темно-бордовую, из плотной атласной ткани, расшитую замысловатым узором. У этой блузки был глухой воротник-стойка, длинные рукава и бесконечный ряд крошечных круглых пуговок, похожих на черный жемчуг. К тому же блузка оказалась достаточно длинной, чтобы прикрыть ягодицы.

Вот теперь можно идти.

Аллард не обманул. Его сектор оказался таким огромным, что Инга бродила по нему несколько часов. И только окончательно выбившись из сил, она поняла, почему тарианец так легко разрешил ей гулять: он открыл доступ только в те места, в которые сам захотел. Перед Ингой открывались только те двери, которым было позволено. И на всей этой бесконечной территории не оказалось ни единой живой души.

Зато она нашла бассейн, о котором он говорил. Увидела таинственные живые жемчужины с Морруана, которые светились в зеленоватой воде. Она даже попробовала их ловить, но вредные моллюски ушли на дно, куда Инга не решилась прыгнуть за ними.

Рядом с бассейном была огромная оранжерея, откуда расходились вентиляционные шахты, нагнетавшие в воздух кислород. Здесь находились и земные растения, знакомые Инге по видео-фильмам, и с других планет: с плотной красной листвой, с голубыми иголочками, с желтыми шарообразными телами и много других. Одни напоминали разросшиеся кусты папоротника, другие – водоросли, третьи – влажный и пряно пахнущий мох.

Особенно удивительными были водоросли: тонкие, нитевидные, они тянулись вверх по невидимым креплениям и при этом колыхались так, будто находились в воде. А на тонких игольчатых листьях сверкали прозрачные капельки, которые так и хотелось потрогать.

Чувствуя усталость, Инга присела на край бордюра, ограждавшего грядку с этими странными растениями. И протянула к ним руку.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, ливарри.

Это был голос адмирала. Он раздался так близко и так неожиданно, что Инга, отдернув руку, растерянно вскочила на ноги.

– Аллард? – девушка нервно заозиралась вокруг. – Почему я не вижу тебя?

– Достаточно того, что я вижу тебя.

Она настороженно прищурилась. Было что-то неправильное во всем этом.

– Мне не достаточно. Ты шпионишь за мной?

– Считаешь, что вправе задавать мне такие вопросы? Особенно если учесть, что я только что спас твою никчемную жизнь?

– Даже так? – Инга с опаской посмотрела на «водоросли», которые секунду назад хотела потрогать.

Тон Алларда оставался спокойным и даже меланхоличным, но она уже научилась каким-то шестым чувством определять скрытые в нем эмоции. И сейчас ей стало не по себе. Точнее, это с Аллардом творилось что-то не то. Еще ни разу его слова, как бы угрожающе они ни звучали, не вызывали в ней такого подспудного страха.

– Хочешь сказать, что эти милые растения мне угрожали? – поинтересовалась она с натянутой улыбкой.

– Эти милые растения – яд для тебя.

– Тогда почему они здесь?

– Почему ты солгала?

Голос Алларда не изменился, но Инга осеклась, раздраженно кусая губы. Несколько часов назад, когда он ушел, ему было плевать, почему она солгала принцу. А теперь он явился в виде бестелесной сущности и выясняет, что ее побудило? И с чего он решил, что она ему скажет?

Ситуация показалась ей глупой, как никогда. Как можно говорить с тем, кого не видишь, но кто видит тебя? Ингу это нервировало. Она вцепилась пальцами в окантовку бордюра и вызывающе вскинула подбородок:

– Не знаю, о чем ты.

И в этот момент ей показалось, будто ее щеки коснулось ледяное дыхание тарианца. А следом за ним – его пальцы, едва касаясь, провели по ее губам. Холодные пальцы.

Инга застыла с бешено колотящимся сердцем. Ее дыхание на секунду оборвалось, горло сжал внутренний спазм. Еще не осознавая до конца, что происходит, девушка вдруг почувствовала себя балансирующей на краю темной пропасти. И казалось, она вот-вот упадет.

– Врешь, – выдохнул невидимый Аллард ей в губы. Его морозное дыхание обожгло, словно огонь. – Скажи, почему?

Это он ее что, сейчас соблазняет? Снова эти его амонские штучки?!

Инга задрожала, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она еще сильнее вцепилась руками в бордюр. Что там ни говори, как не увещевай себя, а этот тип имеет над ней определенную власть. И ее задача – не дать себе пасть жертвой его дурацких игр.

– Ладно! Ладно! – закричала она, зажмуриваясь. – Я сдаюсь. Только прекрати это!

– Прекратить – что?

Голос Алларда, в котором слышались недоуменные нотки, прозвучал совсем с другой стороны. Вздрогнув, Инга резко оглянулась. В одно мгновение неведомая сила, которая удерживала ее прижатой к бордюру, отпрянула и исчезла, мазнув по лицу сквозняком.

Ослабевшие ноги не выдержали, и девушка с шумным вздохом упала на колени прямо к ногам адмирала.

– Тебе не обязательно приветствовать меня так, – заговорил адмирал, останавливаясь рядом с ней. – Ты не ниильда, ты ливарри.

– Что? – она вскинула на тарианца ошарашенный взгляд. – Это опять твои фокусы?

– Фокусы? – он чуть нагнул голову, будто разглядывая ее. – С кем ты говорила?

– С тобой... – внезапное понимание заставило девушку ахнуть. – Или... это был не ты?

Ей показалось, что адмирал вздрогнул. По крайней мере, он слишком резко поднес правую руку к губам и ледяным тоном произнес прямо в запястье:

– «Аламаут», проверить сектор на предмет незаконного проникновения.

– Выполняю, амон адмирал, – ответил бесполый синтезированный голос.

– Хочешь сказать, что это был кто-то чужой? Кто-то проник сюда без разрешения? – поднявшись на ноги, Инга растерянно потерла лицо. – А эти растения? – она указала на синие «водоросли». – Они действительно ядовиты?

– Да. Это сильнейший токсин.

– Господи... – Инга почувствовала, как животный страх перед смертью на секунду сжал ее сердце. – Но зачем они здесь?..

– Это природная фабрика по производству кислорода.

– Но я могла умереть! Ты не предупредил меня, что здесь есть смертельно опасные вещи, которые трогать нельзя! А если бы меня не остановили? – Голос Инги сорвался на крик. Она вдруг поняла, что бесплотный голос, кем бы он ни был, только что сохранил ей жизнь – ту самую, которой она еще недавно пыталась шантажировать Алларда. И именно в этот момент она осознала, что жизнь ей дорога и расставаться с нею ой, как не хочется. Особенно, таким глупым образом. – Да ты просто!..

Аллард не дал ей договорить. Он просто сжал ее запястье и, ни слова не говоря, ткнул рукой в самую гущу ядовитых растений.

Инга взвизгнула. Ее пальцы наткнулись на невидимую преграду, и от места столкновения с ней во все стороны расползлись сияющие лучи.

– Здесь защита, – бросил адмирал сухим тоном, отпуская девушку. Она поспешно потерла горящее запястье, испепеляя тарианца негодующим взглядом. – И тот, кто тут был, просто играл с тобой.

– Амон адмирал, – прервал его голос «Аламаута». – Сканирование не обнаружило взлома. Но есть остаточные помехи на энергетическом уровне.

– Можешь их классифицировать?

– Да, амон адмирал. Голубой квазар.

Инга увидела, как тарианец сжал кулаки. Причем с такой силой, что мышцы на его предплечьях вздулись, натянув ткань рукавов. Это было явным сигналом к тому, чтобы самой испугаться. И она испугалась бы, если бы поняла, о чем идет речь.

– Эй, – она с опаской коснулась его локтя, – что это значит? Мне пора беспокоиться?

Аллард не ответил, даже не шевельнулся, будто последние слова «Аламаута» повергли его в шок.

– Послушай, если это что-то важное, то я хотела бы знать! – девушка повысила голос. – Ты слышишь меня? Мы с тобой, вообще-то, сейчас в одной банке!

Не сдержавшись, она ударила его по плечу и едва не взвыла от боли. Тело тарианца оказалось вылепленным из камня – такое же твердое. Только камни не бывают такими горячими.

– Да что с тобой?! Ты что, в астрал выпал?

Словно очнувшись, он медленно повернул голову в ее сторону. И Инга застыла, ощутив на себе его невидящий взгляд. Этот взгляд будто шел сквозь нее, пронзая насквозь и тело, и душу, и невозможно было понять, видит ли он вообще ее перед собой.

– Это был кронпринц, – произнес Аллард тоном, от которого Инге стало не по себе. – Он догадывается, что ты солгала.

– И?.. – девушка прищурилась, ожидая подробностей. – Чем все это грозит?

– Сознательная ложь наследнику трона?

И снова в бесстрастном голосе Алларда мелькнула усмешка. Инга не могла ошибиться: у этого ледяного тарианца все-таки были эмоции!

– Нет, то, о чем я солгала. Почему принц спросил именно это: что я чувствую, касаясь тебя? Что это значит?

Она не успела уклониться, только вжалась спиной в бордюр, когда Аллард протянул руку и двумя пальцами взял ее за подбородок. Еще мгновение – и темная бесстрастная маска нависла над ее лицом, точно изучая его или пытаясь что-то в нем отыскать.

– Ты ливарри, – услышала Инга тихий голос адмирала с чуть хрипловатыми нотками. Голос, в котором чувствовалось напряжение. И от этого голоса по ее телу пробежала слабая дрожь, а низ живота сладко заныл. – Моя ливарри. Я должен был держаться подальше от тебя во время полета, но поддался гордыне. Решил, что смогу приручить тебя, если ты будешь рядом. Хотел увидеть покорность в твоих глазах. Но не учел небольшой нюанс.

Он погладил ее по губам, и девушка почувствовала предательское тепло, разливающееся внизу живота.

– Какой? – еле слышно выдохнула она, не в силах отвести взгляда от завораживающей черноты, в глубине которой мерцали крошечные красные искры.

– Моя воля оказалась не настолько сильна, как я думал, – в голосе Алларда мелькнула скрытая горечь. – Температура тела амона растет пропорционально его эмоциональной нестабильности. Жар, который ты чувствуешь – признак моей нестабильности.

– И... что это значит?

– Это значит, что я опасен. Сила, которой мы обладаем, накладывает особые обязательства. В моем случае – добровольный отказ от эмоций. Но ты разбудила их, теперь они требуют выхода, и скоро наступит момент, когда я уже не смогу держать их в узде.

– И что будет тогда?

– Все, что угодно. Но ни один амон этого не допустит. Мы уже разрушили свою планету, поддавшись эмоциям. Меня отправят на принудительную стабилизацию.

– И ты опять станешь холодным тупым ублюдком?

– Почти.

Да, в голосе тарианца звучали эмоции. Он больше их не скрывал. И в какой-то момент Инга поняла, что он нравится ей таким – живым, человечным, со своими слабостями и недостатками. Какой бы сволочью он не был по отношению к ней, но в этот момент ее сердце позорно дрогнуло. Ей на мгновение стало жаль этого сильного мужчину, который открыто признался в своих слабостях.

– Но ведь это можно как-то исправить?

Не отдавая себе отчета, она положила руки ему на плечи.

– Можно. Ты можешь это исправить, если ляжешь со мной.

Очарование разлетелось на мириады холодных осколков.

Вздрогнув, Инга вырвалась из его рук. Сочувствие, только что наполнившее ее сердце, растаяло без следа. Возникшее возбуждение – разозлило. Да этот гад просто играет с ней!

– Стоп-стоп-стоп! – она выставила вперед ладони, точно надеялась удержать ими тарианца на расстоянии. Но он не сделал даже попытки приблизиться к ней. – Это что, новый способ затащить девушку в койку? Оригинально!

– Нет. Если бы все было так просто, я бы давно взял тебя. Для этого мне не нужны ни твое согласие, ни ухищрения, к которым прибегают ваши мужчины.

А вот это уже прозвучало как оскорбление. Инга поджала губы, испепеляя его ненавидящим взглядом.

– Тогда в чем проблема? – бросила с вызовом. – Что помешало?

– Закон. Сначала я должен представить тебя членам семьи и Дому.

– Ах, да, особенно твоей невесте – благородной амани, – Инга саркастично скривилась. Напоминание о гипотетической невесте неприятно кольнуло, еще больше раздувая огонь ущемленной женской гордости. – Как же мы забыли о ней! То есть, без благословения женушки ты даже трахнуть меня не можешь?

– Грубо, но верно.

– Ну, ты и мерзавец!

Охваченная гневом, она замахнулась. Не задумываясь, не представляя последствий, вскинула руку.

Где-то на краю подсознания вспыхнуло ожидание: вот, сейчас он схватит ее, вывернет локоть или просто уклонится с траектории. Но нет. Аллард не остановил, не двинулся с места. Ее ладонь взлетела вверх, рассекая воздух, и ударила хлестко, наотмашь. Прямо в темную пустоту.

Защитный экран тарианца оказался бесплотным, точно сгущенный дым. Пальцы Инги на мгновение прикоснулись к его лицу, к его пылающей сухой коже, шершавой и немного колющей, будто покрытой короткой щетиной или чешуйками.

Но отдернуть руку она не успела. Реакция адмирала оказалась куда быстрее. В одну секунду он накрыл ее пальцы своими, удерживая их прижатыми к обжигающей коже. А потом сделал то, от чего у Инги что-то перевернулось внутри.

– Ты права, – произнес он опустошенным голосом. – И если тебе от этого станет легче, я не горжусь тем, что сделал с тобой.

Мягко сжав ее пальцы, он поднес их к губам.

Легкое касание – и она вновь свободна. Стоит, бессильно опустив руки, и смотрит, как он уходит. Опять уходит, ничего не объяснив. Видимо, считает, что она слишком примитивная, чтобы понять.

– Тебе лучше вернуться в каюту, – он все-таки обернулся на пороге оранжереи.

– И что я там буду делать одна?

– Не одна. На корабле нет женщин, которые составили бы тебе компанию, но техники перепрограммировали андроида для досуга. Именно поэтому я и пришел: сказать тебе это.

– Отлично, – пробормотала девушка, оставшись одна,– теперь мое одиночество скрасит резиновая секс-кукла.

Глава 17

17

Оставаться в оранжерее было бессмысленно.

На секунду Ингу охватил приступ детского максимализма: захотелось плюнуть вслед этому недо-богу, залезть на бордюр и сидеть там до посинения, пережевывая обиды. А уж пережевывать было что! Одна только попранная женская гордость чего стоила. А растоптанное самолюбие? Оказывается, этот самоуверенный гад мог взять ее в любой момент, если бы захотел! И что же, не захотел? Недостаточно хороша для него?

А ведь она почти пожалела его! Почти смирилась. Даже больше, испытала сочувствие! Извечная женская жалость едва не сподвигла ее предложить свою помощь в решении деликатной проблемы. В конце концов, он был уже знакомым злом, с которым можно было договориться и как-то сосуществовать. Да и после всего пережитого было смешно цепляться за свою девичью честь.

А оказывается, ему это не нужно. Он мог воспользоваться своим правом в любой момент. Но без одобрения будущей женушки – воздержался.

Ингу буквально распирало от злости, и эта злость требовала выхода.

Атомные часы показывали глубокую ночь, когда она, цедя сквозь зубы проклятья, вернулась в каюту. Ворвалась, словно фурия, горя праведным гневом, и с разбегу бросилась в спальный кокон, зная, что он любезно примет ее в мягкие и теплые объятия.

– Сволочь ты, Аллард! – пробормотала девушка, глотая злые, бессильные слезы. – Конкретная такая сволочь, тарианская. Умеешь сделать приятно.

Кокон сомкнулся над ней приятным теплом.

***

Инга не знала, сколько она проспала. Но в какой-то момент сон стал легким, поверхностным, а голову снова наполнили тяжелые мысли.

Открыв глаза, она уставилась на золотистый свод.

Да, хорошую штуку придумали тарианцы. И тепло, и мягко и силы восстанавливает получше любого эргономического матраса. Ей бы такую там, на Земле, когда она приходила домой усталая, как выжатый лимон, после двенадцатичасовой смены в вирт-капсуле. Хоть все воспоминания об этих часах стирались из памяти, но эмоциональное опустошение оставалось, и от него невозможно было избавиться, просто повалявшись в постели. И это было одной из причин одиночества Инги.

Со смерти мужа многие мужчины пытались заигрывать с ней. Некоторые шли дальше: дарили презенты, приглашали на ужин, даже делали непристойные предложения. Но Инга твердо отклоняла любые попытки сблизиться. Ее душевных сил не хватало уже ни на что, кроме сына. Даже на скорбь по супругу, который оказался порядочным негодяем.

И вот теперь, лишенная всего, что было ей не безразлично, она оказалась в эмоциональном вакууме. Только боль, только тоска. Все эти дни она убеждала себя, что прошлое нужно забыть. Что оно принадлежит не ей, а настоящей Инге – той, что сейчас на Земле исправно ходит на смены в «Тайные желания» и воспитывает своего сына. Но самовнушение не желало работать. Душевная боль не становилась меньше, даже время отказывалось лечить.

Вот и сейчас ее пронзил приступ безнадежной тоски. Сколько лет у нее впереди – десять, сорок или все сто пятьдесят? Наверняка тарианцы знают, как продлить время жизни, а Аллард сам сказал, что способен поднять из мертвых, если понадобится. Так сколько же ей жить вот так – бесправной игрушкой, не имеющей права голоса? А ведь он даже ни разу не обратился к ей по имени! Для него она просто ливарри...

– Госпожа... Приветствую вас. Вы проспали десять акронов. Ваш завтрак уже готов.

Тихий женский голос прошелестел над ее головой так неожиданно, что Инга на секунду окаменела.

Кто-то стоял рядом с коконом. Она видела тень, упавшую на поверхность «яйца».

Рваными движениями девушка вытерла глаза насухо, потом села, неприязненно рассматривая сексуальную блондинку с силиконовой грудью и пухлыми влажными губами, одетую в облегающее блестящее платье.

Ошибиться было невозможно.

– Ты андроид, о котором говорил Аллард? – Инга выжидательно прищурилась. – Тебя тоже взяли с Земли? А эти тарианцы знают толк в извращениях.

– Меня зовут Стелла, госпожа, – даже голос блондинки был эротичным: низким грудным, бархатистым, с обволакивающим и завораживающим тембром. – Амон адмирал приказал выполнять ваши желания.

– Даже так? – Инга скривилась. Вид блондинки поверг ее женское эго в уныние. – Все желания?

– В пределах разумного.

– И кто же устанавливает эти пределы?

– Амон адмирал. У меня прямая связь с его ксанаром.

– Тогда передай ему, пусть катится к чертям.

– Этот фразеологизм не переводится на тарианский.

– Надо же. Какая жалость!

Инга снова рухнула в кокон.

– Мне приказано обучить вас основам тарианского этикета.

– Зачем?

– Чтобы подготовить к будущему приему. Амон адмирал выразил беспокойство по поводу вашего состояния. Он переживает, что вы не осознаете всю важность этой встречи и считает ваше поведение лишенным логики.

– Неужели? Чего сложного-то? Замотаться в местную паранджу с головы до ног, изображать бессловесное приложение к его сверхбожественной сущности, молчать и не отсвечивать – да раз плюнуть!

– Все гораздо сложнее. Принц Онезис является единственным наследником Тарианской империи и владеет одним из самых роскошных лайнеров Межгалактического Союза. «Сиберион» единственный в своем роде. Вот уже много лет Его Высочество путешествует на нем, собирая вокруг себя представителей разных рас. На его приемах можно встретить все сливки межгалактического сообщества, и любое отступление от этикета может быть расценено им как публичное оскорбление Тарианской империи.

Последние слова андроида заставили Ингу задуматься. Этот званый ужин для нее не просто шанс увидеть межгалактическую элиту своими глазами. Мало ли, что может случиться на этом приеме. Кто знает, где нас поджидает его величество случай, но отказываться от подобной возможности станет только дурак.

– Да? – она заинтересованно выглянула из кокона. Критическим взглядом окинула грудь блондинки, натянувшую вырез платья. – А чем еще, кроме тарианского этикета можешь порадовать?

– Что именно вас интересует?

– История, законы, традиции.

– Информация по интересующим данным загружена частично.

– Отлично, – Инга потерла ладони. День обещался быть интересным. – Вот с этого и начинай.

***

Оказалось, тарианцы весьма своеобразная раса, которая делится на несколько внутренних каст. Высшая каста – амоны. Когда-то, около десяти тысяч лет назад, их наука достигла небывалого расцвета. Они смогли усовершенствовать свои тела, продлить жизнь, избавиться от старости и болезней и даже увеличить силу разума. Именно последний факт наделил их способностью управлять материей и превращать энергию в массу.

Но за это могущество пришлось дорого заплатить: за очень долгую жизнь – отсутствием полноценных детей, за сверхспособности – добровольным отказом от чувств и эмоций. Сила, которую они получили, оказала им плохую услугу. Они использовали ее как оружие, и это оружие обернулось против них самих. Однажды развязав очередную войну, они превратили свою планету в пылающий факел.

Эта событие произошло больше семи тысяч лет назад, но с тех пор Тариан был ничем иным, как маленькой тусклой искоркой, затерявшейся между белым гигантом Аммораном и красной звездой Ратсом. А вокруг него в автономных космических станциях, называемых Домами, проживали остатки некогда великой расы.

Но амоны были не единственными обитателями этих Домов. Как раз наоборот, самих амонов осталось очень мало, они составляли меньше процента тарианского общества и почти все так или иначе были связаны с императорской семьей. Вторыми по численности являлись теркхаи – дети от связи амонов с наложницами низших каст.

Как объяснила Стелла, теркхаи рождались только мужского пола. Они были внешне похожими на своих отцов, но не обладали ни их способностями, ни их долголетием, а еще были абсолютно бесплодны. Зато имели с отцом ментальную связь. Из них создавали личные гвардии, охрану или телохранителей для Высших амонов, ведь такая охрана никогда не предаст, а в нужный момент даже пожертвует жизнью ради отца.

Но основное население космических Домов составляли низшие касты – омраны и омрани – мужчины и женщины. Они были серокожими, с жесткими черными волосами и красными зрачками. И, как поняла Инга, именно омраны составляли экипаж «Аламаута». Это они следили за ее адаптацией в лаборатории, они принесли ей первый хатсан. И это именно им было запрещено разговаривать с ней. Потому что она – ливарри.

Ливарри в иерархии тарианского сообщества стояла отдельной строкой. Но у Стеллы оказалось слишком мало информации на этот счет. «Женщина другой расы, адаптированная под нужды амона», – это все, что она выдала Инге. Какие бы вопросы девушка не задавала, как бы не пыталась выяснить значение этого термина – андроид отвечала только одно:

– Запрашиваемая информация отсутствует в базе данных.

И такая секретность наводила на размышления.

Зато теперь все части мозаики понемногу начали складываться в одну большую картину.

– Значит, Алларду и всем амонам под страхом смерти запрещено испытывать душевные волнения, – подытожила Инга спустя несколько часов. – Они что-то колют себе, чтобы заглушить чувства, постоянно проходят проверку на уровень эмоций, а тех, кто ее провалил, ждет принудительная стабилизация. Правильно я поняла?