Текст книги "Дыши огнём (СИ)"

Автор книги: Алина Сычёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Глава 1

Встреча.

– Да, надо решить вопрос с Советом, чтобы ни у кого больше не возникло сомнений по поводу необходимости его существования, – сказал Арозон, далеко откинувшись в кресле.

– Угу, – отозвался я, разглядывая чёрную столешницу стола.

– Ливви, ты меня услышал?

– Угу.

Арозон усмехнулся и поднялся на ноги.

– Ладно, даю тебе время подумать. Если что, я буду у себя дома. Звони.

Одёрнув свой пиджак, и высвободив из-под ворота туго заплетённую косу, Арозон направился к выходу. Я смотрел ему вслед, знал, что надо его остановить, но почему-то не произнёс ни слова. Как-то всё надоело, ужас!

Минуту повертевшись в кресле, встал и подошёл к высокому окну. Подо мной, как на ладони, раскинулся каменный город. Машины, люди, торговые центры. Они даже не догадываются, что в эту самую минуту я наблюдаю за ними. Наивные. С высоты птичьего полёта я смотрю на землю, и мне не нравится то, что я вижу. Немногочисленные деревья между каменными зданиями на земле напоминали мне старую больную собаку с вырванными клочьями шерсти. Кое-где осталась зелень, но она уже не выглядит так привлекательно.

XXI век... Ненавижу. Раньше всё было по-другому. А теперь? Теперь у людей другие ценности, их заботит только своё "Я". На то, что окружает их, они не обращают внимания. А если и обращают, то стараются быстрее вернуться в свой панцирь. Толстокожие твари.

Я резко отвернулся от окна и осмотрел свой просторный вытянутый кабинет с длинным столом, с баром в углу, книжными полками с одинаковыми корочками книг, двустворчатые двери из красного дерева с позолоченными ручками. И я вот так живу. Нельзя сказать, что я отличаюсь от тех, кто сейчас идёт по городу. Я такой же, как они. Именно они поработили меня. Иногда я даже не догадывался, какое влияние они оказывают на меня.

– Господин ЛеМарко, – донеслось из интеркома.

– Да? – устало спросил я.

– Вы заказывали билет на сегодняшнее представление в театр...

– Да, я помню. И...

Я замолчал.

Опять театр, опять те же лица.

– Спасибо, уже не надо.

– Э... хорошо, господин ЛеМарко.

Я вернулся за стол и снова уставился в столешницу. Жаль, что Арозон ушёл. Сейчас он был нужен мне. Спокойствие, которое друг наводил одним лишь своим присутствием, мне бы не помешало. Я хотел отвлечься от мыслей, перестать думать. Может быть, поработаю? Открыл лежащую перед собой папку и начал рассматривать бесконечные листы столбцы цифр. Раньше мне нравилось заниматься всей этой бумажной волокитой, зато сейчас – сонная глушь. Я давно не спал, уже около полугода. Надеюсь, сегодня мне удастся вздремнуть.

– Нет-нет! Погодите! Без доклада нельзя! – услышал я голос секретарши за дверью.

– Ой, да отстань!

В следующую секунду двери распахнулись настежь, и в кабинет ворвалась высокая загорелая девушка с пышной гривой чёрных волос. Стуча своими высокими каблучками по паркету, она шла прямо ко мне. Следом за ней семенила невысокая пухленькая секретарша, пытаясь поймать гостью за локоть. Забавная смесь...

– Ливви! – Латиша бросила передо мной свою маленькую сумочку. – Прикажи этой... вот ей меня не трогать! Я потом полгода не отмоюсь!

Секретарша оскорблено уставилась на Латишу, а потом и на меня. Я вздохнул и поднялся с места.

– Линда, прошу прощения, – извинился я. – Всё нормально.

Латиша свысока посмотрела на секретаршу, которая доходила ей максимум до плеч, и улыбнулась. Линде пришлось покинуть мой кабинет, аккуратно закрыв за собой двери. Я тут же сел обратно, отгородившись от девушки папкой с бумагами. Но не тут-то было. Длинными аккуратными пальчиками она выхватила мою преграду и швырнула её в стену. Листы даже как-то жалобно разлетелись по кабинету.

– Ливви, что это значит?! – взвизгнула Латиша.

– Н-да?

– Мне только что позвонила Памба и сообщила, что ты вместе с ней улетаешь в Австралию!

– Да? – удивился я. – И когда?

– Ливви, это не смешно!

– А я и не смеюсь. Давно не был в Австралии.

– Ну, Ливви!

– Ну, что, Латиша? – передразнил её я.

Она вспыхнула. Чёрные, как ночь глаза, загорелись диким пламенем, и через миг несколько листов, разбросанных по полу, задымились. Я закатил глаза.

– Спокойнее. Тут работает система безопасности.

– Да мне плевать! Зачем ты вообще работаешь на этих людишек?

– А кто будет оплачивать твои счета, Латиша?

Она улыбнулась, и улыбка показалась мне дикой.

– Нам можно и не работать!

– Чтобы умереть со скуки? Я вот уже, кажется, близок к концу.

– Ты дурак?

– Может быть.

– Ливви, тебе дан такой дар, а ты... ты... работаешь! Расскажи об этом какому-нибудь новичку, и он помрёт со смеха! Легендарный Ливви работает!

– Легендарный? Хм...

– Будто сам не знаешь, что твоя репутация бегает быстрее тебя! Раньше ты не был таким важным. И скучным. Что с тобой случилось?

– Неужели ты решила поговорить по душам?

– А что? Тебя что-то не устраивает?

Я пожал плечами. Когда мы в последний раз просто говорили с ней? Наверное, никогда. Латиша, схватив со стола свою сумочку, прошла и села в кресло, где недавно сидел Арозон. Скрестив ноги, она выжидающе посмотрела на меня.

– И?

– А что говорить? – удивился я.

– Что-то случилось?

Я откинулся на спинку, глядя на Латишу. Раньше она казалась мне нереально красивой, гибкой, как кошка, загадочной. А теперь я знаю её, как свои пять пальцев, и казалось, она больше ничем не сможет меня удивить.

– Мне всё приелось, – сообщил я.

– Что именно?

– Я же сказал – всё.

– Абсолютно?

– Да, – раздражённо произнёс я.

– И поэтому, ты больше не хочешь жить?

– Я думаю, мне уже пора.

Латиша нахмурилась.

– Ливви, ты живёшь всего пятьсот лет. Как тебе может всё надоесть?

– Вот так.

– Ливви, я всегда думала, что ты дурак.

Я закатил глаза.

– Утешила.

– Ну, разве я не права?

– Не знаю.

– Тебе нужна встряска!

– Думаю, это не вариант.

– Ты почти круглосуточно торчишь на своей этой работе! Мы давно не видели тебя! Развлекись! И как насчёт пения? Я соскучилась.

Латиша улыбнулась и подалась вперёд. Я намеренно отвёл взгляд, так как знал, что она может одними глазами заставить меня подчиняться ей. Она всё поняла.

– Ладно. Я уйду, если ты хочешь остаться наедине со своей работой!

Сказав это, она гордо покинула мой кабинет, не забыв хлопнуть дверью. Почти сразу после её ухода ко мне заглянула Линда.

– Господин ЛеМарко, всё хорошо?

– Всё отлично, – буркнул я, упав лбом на стол.

Как-то так получилось, что к пятой сотне жизни я успел попробовать всё, что хотел. По крайней мере, то, что знал. Я заглатывал все прелести этого мира махом, не наслаждаясь ими, не растягивая удовольствия. И, возможно, быстрая смена кадров в моей жизни привела меня к такому концу. Я насытился доверху только частичками благополучия и веселья, но не познал саму суть существования.

А потом резко наступила пустота. Вначале я списал это на долгую и продолжительную зиму, редкостную в этих краях, но всё же присутствующую. Я надеялся, что с весной расцветёт не только вся природа, но и моя жизнь. Но ожидание затянулось, и я понял, что что-то изменилось. То, что раньше мне доставляло удовольствия, сейчас было приторным до тошноты. Как слепой, я тыкался во все двери, искал своё, пока не понял, что моего в мире нет ничего. Я пуст, как дыра, и во мне не залёживается что-то подолгу...

Домой я ехал, пребывая в унынии. И даже любимый город, в котором я поселился несколько лет назад, не мог вытащить меня из этого состояния. Родные и знакомые улицы с висящими баннерами, горящие неоновыми огнями вывески на ресторанах и магазинах сейчас безлико украшали некогда красивый город. Я любил здесь жить, почти идеальное место для регулярных встреч с приятелями, для раскрутки собственного бизнеса, для просмотра отличного мюзикла или посещения изысканного ресторана. Ни какой город в мире не мог сравниться с тем, где я жил. Нью-Йорк? Париж? Москва? Токио? Рим? Нет, абсолютно. Этот город был моим. Не то, чтобы я был его главой или что-то в этом роде, просто я до ужаса любил его и только одна мысль, что когда-нибудь придётся отсюда съехать, приводила меня в ужас, даже теперь, когда уже нет ни регулярных встреч с друзьями, ни изысканных ресторанов.

Отстояв в пробке два часа, вышел из себя и нечаянно подпалил переднее кожаное сидение "бентли". Только этого мне не хватало. Машина оставалась почти единственным предметом, который я любил и готов был провести в ней весь остаток бесконечной жизни. Моя территория, моя тачка! И теперь она дымит. От ярости вместо воздуха выдохнул дым, с наслаждением вдохнув его обратно. Мне бы сейчас действительно выпустить пар.

Двухэтажный, обитый сайдингом коттедж, купленным мной сравнительно недавно, а если быть точнее, то одиннадцать лет назад, ждал меня горящими окнами и распахнутыми дверями. Заехав в подземный гараж, заглушил машину и прислушался. Музыка, весёлые голоса, топот ног – в моём доме снова вечеринка.

– Ливви приехал!

Стоило мне войти, как на меня обрушилось всё веселье. Запах алкоголя, табака, дыма и ещё чего-то сладкого навалились на меня, как стена. Несколько десятков раскрасневшихся лиц обратились ко мне, и я почувствовал себя бактерией под микроскопом. Я натянуто улыбнулся, проходя глубже в дом. Все расступались передо мной, приветственно били по плечу, со смехом спрашивали как дела на работе. Из них я чуть ли не единственный, кто вкалывал.

– Ливви!

– Ливви!

– Ливви! – слышалось со всех сторон.

Я шёл прямо, временами останавливаясь около одного или второго. Меня спрашивали, как я себя чувствую, и я по обыкновению отвечал "нормально". Улыбки сменялись друг другом, превращаясь в настоящий калейдоскоп, даже голова закружилась. Музыка била по ушам, дёргала мозг.

– Ливви! – Ко мне подлетел Зойя. – Лив, мы украли такую тачку! Закачаешься! Аха-ха! Лука, иди сюда!

Зойя и Лука, два брата, одновременно похожие и не похожие друг на друга. Короткие русые волосы, фиолетовые глаза, почти одна и та же широкая улыбка, плотно сбитое телосложение. Но вот по характеру они совершенно разные. Зойя всегда казался мне маленьким ребёнком, который говорит то, что думает и делает то, что хочет. Из-за его простодушия и желания наслаждаться бесконечной жизнью я мог спокойно повернуться к нему спиной и не ожидать удара. Чего не мог сказать о его брате, Луке.

Он подошёл к нам, улыбаясь, как и Зойя, но всё же не так открыто. Казалось, он постоянно держит в голове план, как бы насолить окружающим.

– Привет, Лив! – поздоровался он.

Я кивнул.

– Ливви, вот это тачка! – Зойя, перекрикивая музыку, нагнулся к моему уху и прижался почти вплотную. – Аха-ха! Нас чуть не сцапали! Лука поджёг им задницу! Ты бы это видел! Как они тушили друг друга! Вот это зрелище! Надо было записать на камеру и показать тебе! Ливви!

Он сильно похлопал меня по спине, Лука загадочно улыбнулся, будто знал то, о чём я не имел понятия.

– И где машина? – спросил я.

– Мы сбросили её в озеро! – сообщил Зойя, сгибаясь от смеха пополам. – Сдалась она нам?

– Как всегда, – пробормотал я, отходя от братьев.

Они постоянно угоняли какие-нибудь самые навороченные и последние модели, специально попадались на глаза стражам порядка, гоняли от них по городу, а потом, когда погоня приедалась, спокойно избавлялись от дорогой машины каким-нибудь варварским способом и смывались. На их благо, их ещё ни разу не поймали, хотя похожие физиономии висели почти на каждом углу. Таких, как мы, поймать не просто.

Стоило мне отойти от братьев, как ко мне подскочила Памба. Высокая, как каланча, фигуристая и кудрявая блондинка улыбнулась мне и повисла на шее, поцеловав в щёку накрашенными в три слоя губами. Я поморщился, когда она отодралась от меня, а на щеке осталось что-то липкое.

– Ливви, – протянула она, глядя на меня из-под опущенных ресниц.

– Привет.

– Как дела?

– Ты должна лучше меня знать. Мне кажется, или на самом деле мы уже купили билеты до Австралии?

Памба даже не смутилась.

– Так ты согласен?

– Уже нет, – покачал я головой. – Развлекайся.

И как можно скорее отошёл от неё. Свободное место нашлось в самом углу на диване. Устало бухнувшись, откинул голову назад, стараясь отделаться от всего мира. Безумного мира...

Мир вокруг тебя мелькает

И сложнее всё понять.

Ты один, а их всех много.

Мир сошёл с ума опять...

– Не мог бросить тебя, – услышал я голос Арозона.

Распахнув веки, поднял голову. Передо мной, засунув руки в карманы, стоял мой лучший друг.

– Ты же сказал, что поедешь домой, – напомнил я.

– Знаю, но я передумал.

Он сел рядом со мной, положив ногу на ногу. На нём до сих пор был его безупречный чёрный костюм с таким же тёмным галстуком. Сама элегантность. Если бы не его косичка, которая нравилась всем подряд, кроме меня, я бы сказал, что Арозон был настоящим... настоящим демоном.

Да... демон. Выдумали же люди нам имена...

– Ты мог бы переночевать и на работе, – сказал Арозон.

– Снова? Я давно не был дома.

Арозон улыбнулся и обвёл глазами переполненную гостиную, где гости вели себя, как хозяева и извивались в танце как дождевые черви. Я закатил глаза и опять откинул голову назад.

– Всё ещё хочешь закончить своё существование? – снова встрял Арозон.

– Думаю.

– А как же я? – спросил он с сарказмом.

– А что – ты?

– Бросишь меня одного?

– Пошли со мной.

Арозон не ответил. Приподняв голову, посмотрел на него. Он сидел, глядя на свои руки, и о чём-то думал. Он казался мне таким умиротворённым, и вся эта шумиха вокруг нас, танцы на столе, веселье, отскакивали от Арозона, как от стеклянного купола, который он натянул на себя. Даже бьющая музыка, казалось, сделалась тише и отошла на второй план.

– Что? – спросил я его.

– Странно.

– Что именно?

– Самосожжение.

Я усмехнулся.

– Не бери в голову. Тебе ещё далеко до сумасшествия.

– А ты уже?

– Я думаю – да.

– Псих, – покачал головой Арозон и грустно улыбнулся.

– Ливви, идём танцевать! – воскликнула издалека Памба. – Ну, же!

Я никак не отреагировал на неё, и она, обиженно надув губы, скрылась в толпе.

Тут я вспомнил:

– Когда меня больше не станет, оплатишь все мои счета, особенно, этот банкет?

– Договорились, – легко согласился друг, не глядя на меня.

– Я хочу сейчас, – слова вырвались быстрее, чем я успел о них подумать.

Арозон не удержался и повернул голову в мою сторону, но не смотрел в глаза, а прямо в лицо. На секунду мне показалось, что его губы дрогнули. Чёрные глаза, которые всегда казались мне такими глубокими, сейчас были пустыми.

– Прости меня, но я больше не могу, – одними губами произнёс я.

– Я понимаю, – так же ответил он.

– Не ищи меня.

– Не буду.

Мне хотелось сказать Арозону ещё что-нибудь. Что-то, что он запомнит, и будет хранить в сердце до скончания веков или собственной жизни. Но все слова как назло исчезли из моей головы. Нам не дано любить, но нам подобные существа способны обожествлять другие чувства и эмоции. Наша дружба была не просто дружбой. Мы всегда были как единое целое, как две ветви на одном дереве. И теперь я бросаю его.

Я поднялся на ноги. Арозон опустил голову.

– Ливви, иди к нам!

Не обращая ни на кого внимания, я направился к выходу. Меня так же цепляли за руки и локти, стараясь остановить, но я шёл и шёл вперёд.

Оказавшись на крыльце, я задрал голову к небу, наслаждаясь прохладным ветром, тёмно-синим небом, утыканным белыми точками.

Пока. Пока.

Я долго брёл по дороге, не задумываясь, куда именно держу путь. Мне просто надо остаться наедине с собой, чтобы ни одна живая душа не попала под мой замысел и не отправилась со мной на тот свет.

На тот свет. Так странно. Мне всего пятьсот лет, а жизнь так наскучила. Может быть, я живу не так, как надо? А как надо? Не понимаю.

Ноги переставлялись сами собой, но я шёл с ясной головой, я знал, что мне предстоит сделать, и даже руки не тряслись от страха. Нет, конечно, я не боялся.

Тупик. Завернув за очередной угол какого-то незнакомого дома, понял, что дорога кончилась. Я уперся в каменную стену без окон и дверей. Асфальт здесь был сырым, хотя в городе давно не было дождя. Должно быть, сюда не доходят солнечный свет, и горстку пепла тут соответственно тоже не скоро обнаружат.

На секунду я прислонился спиной к влажной стене, ни о чём не думая.

Воспламенение. Я хочу воспламениться и не стать в этом мире.

Приятное тепло в моём теле усилилось, кровь быстрее побежала по венам. Моргнув несколько раз, вместо серой темноты увидел ярко-алые полосы и завитки. В голове загудело, как будто внутри меня очутился пароход. Локти и колени заныли, и я упал на асфальт. Кожа по всему телу защипала, внутренности свело судорогами. Лёгкие будто исчезли из меня, я попытался вдохнуть воздух, но вместо этого выдохнул густой дым, который почти полностью заволок моё лицо. Сознание на секунды покидало меня, и я выносился из тела, видя себя со стороны – жалкое, скрученное человеческое тело на грязной земле.

– Подожди.

Я не сразу понял, что кто-то что-то сказал, Я думал, что остался один.

Огонь, охвативший моё тело, сразу потух. Некоторое время перед глазами стояли белые пятна, но вскоре снова навалилась темнота, и я почувствовал рядом с собой кого-то. Подняв голову, увидел очертания чего-то маленького. Глаза привыкли к темноте, и этим маленьким оказалась девочка, лет дести. Я замер.

– Подожди, – повторила она слабым голосом.

Даже удивительно, как я смог расслышать её. С трудом поднявшись на ноги, я подошёл к ней. Она была очень маленькой и худенькой. Присев перед ней на корточки, заглянул ей в лицо. Тонкие черты лица и ярко-янтарные глаза делали её похожей на сову.

– Подожди, – повторила она.

– Чего ждать? – спросил я.

Она вздрогнула всем телом и начала озираться по сторонам, игнорируя меня, будто я стал невидимым. Я сам посмотрел на себя, уж не отделился ли я от тела на самом деле? Нет. Я видел себя, я всё ещё жил. Но девочка не замечала меня.

– Кто здесь? – прошептала она.

Её тонкий голос казался чужим в этой тёмной подворотне.

– Я.

Она затряслась всем телом, вжимаясь в стену.

– Нет, не надо.

– Чего не надо? – удивился я.

Она застыла, кажется, даже перестала дышать. Я протянул руку и дотронулся до её плеча. Она была одной из нас, глаза выдавали в ней скрытый огонь. Странно, что она не видит меня. Мы видим в темноте.

От моего прикосновения она вздрогнула сильнее.

– Что с тобой?

– Кто вы? – Она упорно не смотрела на меня.

И я понял. Она не не видела меня. Она не видела вообще.

Я пригляделся к ней лучше. Янтарные глаза были будто поддёрнуто сероватой дымкой.

– Ты не видишь? – зачем-то спросил я, хотя знал это наверняка.

Она не ответила.

– Что ты тут делаешь?

Снова тишина. Я огляделся по сторонам. Куда я вообще забрёл? Какие-то высокие здания без окон, напоминающие заброшенный завод. Я никогда здесь не бывал за всю свою многолетнюю жизнь.

– Как тебя зовут?

В ответ молчание. Она не шевелилась и дышала урывками.

Как она здесь оказалась? Её же точно кто-то привёл. Не могла она, ничего не видя, дойти досюда. И она же звала кого-то. Теперь я понял, что она останавливала не меня, а того, кто был вместе с ней и бросил тут.

Моя рука до сих пор лежала у неё на плече. И вопреки всем законам, девочка была еле теплая. Мы в одночасье умираем от холода. Не думая ни секунды, я нагнулся к ней и выдохнул в лицо тёплый воздух. Её голова дёрнулась навстречу, но этого явно было не достаточно.

Не думая больше ни о чём, даже о том, что только что был готов расстаться с жизнью, я подхватил девочку на руки. Она была такой лёгкой, я не чувствовал её веса. Она вцепилась в мой пиджак изо всех сил, не проронив ни слова.

– Идём, – сказал я.

Я поспешил обратно. Но на полпути замер. Ведь я не могу вернуться домой. Там ей не место. Она одна из нас, но ей нужен покой и тепло, а мой дом не самый лучший вариант. Мелькнула мысль вернуться на работу, но тут я вспомнил о квартире Арозона. Да, туда.

Мы долго шли по тёмным кварталам, и я диву давался, как забрёл сюда. Когда мы вышли на освещённую высокими фонарями улицу, вздохнул с облегчением. Наверное, была уже ночь. Не понятно как мне удалось поймать такси. Как только мы сели на заднее сидение, девочка словно ожила. Должно быть, почувствовала, что мы больше не на улице. Она вдыхала в себя воздух, вертела головой, прислушиваясь к чему-то. Водитель, глянув на нас, пробормотал себе что-то под нос, но я не стал вслушиваться. Назвав адрес, я постарался прижать к себе девочку, так как боялся, что она умрёт от переохлаждения. На ней было надето только платье, некогда голубого цвета с белыми лентами не подходившее для сезона. Как она оказалась на улице в таком виде?

Всю дорогу девочка ёрзала на месте, и когда мы приехали и вышли из машины, она снова окаменела, крепко вцепившись в мой пиджак.

Арозон жил в высотке почти в самом центре города. В лифте девочка снова начала вертеть головой в разные стороны и даже открыла рот, чтобы что-то спросить, но передумала. На 10 этаже мы вышли в белоснежный коридор и подошли к одиноко стоящей двери. Ключи и всякая мелочь до сих пор лежали в карманах, и я беспрепятственно вошёл в квартиру.

Новые запахи и тихие звуки в пустой квартире произвели на девочку впечатление. Она мелко затряслась, рот то и дело открывался, но она всё ещё молчала. Я пронёс её по длинному коридору с неоновыми светильниками в гостиную и усадил на вытянутый белоснежный диван, не заботясь о том, что мы оба были грязными. Как только девочка почувствовала под собой что-то мягкое, то тут же забилась в подушки и замерла, как мышка в норке. Я наблюдал за ней молча.

Так мы просидели около минуты.

– Меня зовут Ливви, – решил представиться я. – А тебя?

Она не ответила. Глаза слепо смотрели вперёд. Я решил не оставлять всё просто так.

– Ты голодна? У меня есть еда. Может быть, ты хочешь спать? Давно ты ничего не видишь? Как зовут твоих родителей?

Девочка всё так же молчала. Я нетерпеливо вздохнул. И откуда она взялась на мою голову?

– Ладно. Тебе надо обязательно согреться.

Я поднялся с дивана, прошёл к белоснежному шкафу у телевизора и достал оттуда плед. Развернув его, накрыл девочку. Она зашевелилась, ощупывая руками ткань. Съехав ниже, она свернулась калачиком, но глаз не закрывала, таращась в темноту. Некоторое время я стоял, не шевелясь, наблюдая за ней. Чёрные волосы сбитые в ком, закрывали почти всё грязное лицо, пальцы с обгрызенными ногтями цеплялись за плед. Такая худая и беззащитная! Почему она молчит и ничего не говорит? Ведь её кто-то оставил там. Зачем? Почему?

Я устроился в кресле рядом, продолжая наблюдать за девочкой. Через некоторое время её веки задрожали, а ещё спустя время, она уснула. Но спала она тревожным сном, почти всё время, вздрагивая и постанывая. Я старался не шуметь, чтобы не разбудить её. Казалось, стоит мне только громче вздохнуть, как она сразу проснётся.

Глава 2

Сомнения

На моё удивление, Арозон вернулся домой около четырёх утра. Я услышал его шаги в холле, его тихое бормотание... Когда он вошёл в гостиную и увидел меня сидящего в кресле, замер на полпути, не поставив ногу на место. Наверное, минуту он просто смотрел на меня.

– Я думал, ты ушёл, – тихо сказал Арозон.

От его голоса девочка вздрогнула и раскрыла глаза. Арозон только сейчас увидел её, и непонимающе нахмурился.

Прошла всего секунда, как она подскочила на месте, сбрасывая с себя плед. Её маленькое тело снова задрожало то ли от страха, то ли от холода.

– Где я? Где я? – надломленным голосом бормотала она.

Я поднялся с кресла и сел рядом с ней, схватив за руки. Её будто током ударило. Она тут же окоченела, превратившись в статую, слепо глядя перед собой янтарными глазками.

– Тише. Я Ливви, помнишь?

В который раз она оставила мой вопрос без ответа. Арозон шагнул ближе к нам, и девочка повернула голову в его сторону.

– Здесь кто-то есть? Кто-то ещё?

– Да. Мой друг Арозон.

Девочка вцепилась в рукава моего пиджака с такой силой, что её худенькие пальчики побелели.

– Не отдавайте меня никому. Не отдавайте меня никому.

– Всё хорошо. Успокойся и ничего не бойся.

Я попытался обнять её за плечо, но она не дала, крепко держа меня за рукава.

– Как тебя зовут?

Она снова не ответила.

– Что с тобой случилось? Если ты не расскажешь, то я не смогу тебе помочь.

Девочка опустила голову, судорожно вдыхая воздух. Арозон подошёл ещё ближе и присел перед нами на корточки. Ничего не говоря, он схватил девочку за подбородок и поднял ей голову чуть ли ни к самому потолку. Она отцепилась от меня и схватила Арозона за руки.

– Что ты де?.. – Я не договорил, так как он знаком велел мне замолчать.

Арозон приблизил лицо почти вплотную к лицу девочки, вглядываясь ей в глаза. Один раз она попыталась вырваться, но конечно, у неё ничего не получалось.

– Ты не слепая, – минуту спустя сообщил Арозон.

На моё удивление она ответила ему:

– Я не слепая.

– Ты просто на время лишилась зрения.

– Д-да.

Арозон убрал руки от её головы и мельком взглянул на меня.

– Как тебя зовут?

– Джасмин.

Я удивлённо уставился на друга. Как... как он сумел заставить её говорить с ним? Чем он заслужил её доверие? Я знал эту кроху всего несколько часов, но мне было немного обидно, что именно с Арозоном она начала разговаривать. К тому же девочка не просто начала отвечать на вопросы, было видно, как она успокоилась.

– Что с тобой случилось? – чуть растягивая слова, спросил Арозон.

– Не знаю. Я просто потерялась.

– Потерялась? – переспросил я.

От звука моего голоса она снова подскочила, как ошпаренная. Что я сделал ей такого, отчего она так реагирует на меня? Я поднялся с дивана и отошёл от них. Арозон сел на моё место и обнял девочку одной рукой за плечо. Я повернулся к высокому окну, глядя на сереющее небо. Что-то непонятное и жгучее растекалось внутри меня. Кстати, я ведь хотел умереть сегодня...

– Всё хорошо, Джасмин, – спокойно проговорил Арозон. – А теперь скажи нам, кто твои родители?

– У меня нет родителей.

– Тогда с кем ты жила?

– С Ярой.

Я отвернулся от окна и с интересом посмотрел на девочку. С Ярой? Яра, девушка, с которой я не одиножды проводил время. Великолепная танцовщица...

– Как ты к ней попала?

– Я не знаю. Я всегда была с ней.

– И где же Яра теперь?

– Я не знаю. Наверное, дома...

– Она оставила тебя там? – не удержался я.

Джасмин не ответила, что в конец добило меня. Я красноречиво посмотрел на Арозона, и он спросил:

– Так Яра оставила тебя, да?

– Я не знаю. Мы гуляли с ней. Мне стало холодно, я попросила у неё шарф. Она всегда брала с собой шарф. А потом я перестала видеть. Мне было очень холодно. Я звала её, но она не отвечала. Я подумала, что она просто ушла дальше, а я отстала.

Я вспомнил, как она говорила "подожди", когда встретила меня.

– И ты не видишь ничего, как только тебе стало холодно?

– Да.

– Тогда, тебе надо отогреться. Как насчёт горячей ванны?

Горячая ванна? Как я сам не додумался до этого? Идеальный способ вернуть зрение девочке. Конечно, было бы лучше бросить её в горящий камин, но не знаю, выдержит ли её маленькое тело такой нагрузки.

Джасмин пожала плечами. Арозон попытался подняться с дивана, но она крепко вцепилась в него.

– Не оставляйте меня!

– Я просто пойду и наберу тебе горячей воды. К тому же, с тобой побудет Ливви.

– Нет, пожалуйста!

Арозон посмотрел на меня виноватыми глазами. Я махнул на него рукой, и сам прошёл в его ванную комнату. Там включил горячую воду, и пар в секунды окутал всё пространство.

Когда я вернулся в гостиную, Арозон всё ещё сидел рядом с девочкой, но по глазам я понял – он ждал меня. Друг долго смотрел мне в глаза, изучал взглядом всё моё тело, и я понял, как он рад видеть меня сейчас целым и невредимым. Мне стало стыдно перед ним. Я не сделал то, что хотел сделать, зазря потревожил его, заставил волноваться и переживать. Возможно, он больше не отпустит меня.

Взяв девочку на руки, Арозон понёс её в ванную, ловко открыл дверь ногой и скрылся из виду. Я бы не удивился, если он остался бы там и помог ей – такой уж он человек. Но на моё удивление он вернулся быстро.

– Она не хочет, чтобы ей помогали, – сконфуженно улыбнувшись, сказал он.

И почти сразу между нами возникла неловкая пауза, которую я и ожидал. Мне было стыдно всё же...

Мы подошли к дивану. Арозон скатал плед в рулон и положил обратно в шкаф. По его лицу легко читались вопросы, которые он хочет задать, но не стал тянуть его за язык.

– Почему ты не ушёл? – наконец, спросил он, врезавшись в меня взглядом.

– Я хотел, но не получилось.

– Не смог?

– И да, и нет. Я увидел эту девочку, и не мог оставить её там одну.

Арозон улыбнулся и посмотрел на дверь, отделяющую нас от Джасмин. Было слышно, как плещет вода.

– Я ей благодарен. Как только ты ушёл, я хотел броситься за тобой и попросить остаться. Но не сделал этого, потому что это всё же был твой выбор.

– Прости.

– Не извиняйся. Это я слабак.

Я не удержался и улыбнулся.

– И это говорит один из самых сильных демонов, которых я знаю. На сколько лет ты старше меня? На сто-двести?

– 249, если быть точнее.

– Ну вот, видишь.

Арозон грустно улыбнулся.

– И ты ещё не сошёл с ума, – заметил я.

– Без тебя дело пошло бы быстрее.

Он произнёс это тихо, еле шевеля губами. Я почувствовал себя ещё больше виноватым. И о чём я думал? Конечно, в первую очередь о себе. А ведь есть ещё и Арозон. Мне захотелось извиниться ещё раз, но тут из ванной донёсся вскрик, и мы оба поспешили к Джасмин.

Она сидела в огромной для неё ванной, погрузившись в воду по шею. Как только мы вошли, она повернулась к нам, глядя прямо на нас. Глаза сверкали так ярко, что было видно даже сквозь пар. Я мог поспорить, что из-за тепла, которое она получила, зрение снова вернулось к ней.

– Ай! – ещё раз вскрикнула она, скрываясь в ванной по самый подбородок. – Что вы делаете? Выйдите!

– Что такое? – испугался Арозон. – Ты кричала...

– Потому что зрение вернулось. Выйдите!

Она махнула на нас своей маленькой ладошкой, и я почувствовал себя так, будто меня выставили из собственного дома. Арозон усмехнулся и покинул ванную, потащив меня за собой. Плотно закрыв дверь, он повернулся ко мне с весёлой улыбкой. Казалось, этот инцидент невероятно развеселил его, тогда как я чувствовал себя никому не нужным и по-детски обиженным.

– Странная девочка, – заметил Арозон.

У меня не нашлось слов, и я только пожал плечами.

Джасмин вышла из ванной через полчаса, завёрнутая в большой для неё халат Арозона. Подол волочился за ней по полу, и она аккуратно, как пышную юбку подбирала халат спереди. Увидев девочку, мне показалось, что её подменили. Лицо стало чистым, а влажные волосы длинной волной лежали на спине. Тонкие черты лица выглядели не по-детски взрослыми, особенно, глаза... они не могут принадлежать обычному ребёнку.

Джасмин замерла напротив нас, глядя то на меня, то на Арозона. Мой друг довольно посмотрел на неё и шагнул ближе. Она чуть вздрогнула и отошла назад.