Текст книги "Дыши огнём (СИ)"

Автор книги: Алина Сычёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Ливви, я не дура. Я помню, как в офисе огонь горел на тебе, и как твои глаза из чёрного стали ярко-красными. Я тебе тогда не говорила этого, думала, что сама сошла с ума. Но сегодня... сейчас... Я верю тому, что увидела. Кто ты такой? Почему ты не хочешь мне отвечать? Мне кажется, я имею право знать.

– С чего это? Кто ты мне?

Она на минуту задумалась.

– Да, ты прав, я тебе никто, но всё же...

– Валери, – вздохнул я. – Прости, конечно, но мне кажется, тебе надо уйти. Меня только что хотели убить, и я не намерен...

– Я никуда не уйду!

Если бы не спящая Джасмин, Валери топнула бы ногой. Она смотрела на меня уверенным и требовательным взглядом, но самое главное было то, что она не боялась. Не убегала с криками "Демон!", принимала тот факт, что я продолжаю дымить, мои глаза поменяли цвет и выдыхаю я не просто углекислый газ. Не зря Валери казалась мне другой, и даже то, что я пошёл с ней на контакт там, в пробке, когда она окликнула меня по имени, делало её иной. За столь короткий срок она сумела каким-то непостижимым способом отвоевать место в моём сознании, и она действительно была права, заявляя, что имеет право знать, кто я такой.

– Валери, это безумие.

– Ты не человек, я права? – напрямую заявила она.

– Я человек, – нахмурился я. – У меня есть руки, ноги, голова и сердце...

Её глаза загорелись, когда она поняла, что я начал говорить. Однако продолжать я не собирался.

– Ливви, что плохого в том, если ты мне скажешь, кем являешься? Тебя могут убить?

– Нет.

– Меня могут убить?

– Нет.

– Так в чём же дело?

Я не ответил, так как ответ на вопрос не был известен. Просто не хотелось, чтобы она знала. Закрыв глаза, чтобы не видеть упорного сжатых губ Валери, отвернулся от неё, а когда распахнул веки, увидел сидящую на диване Джасмин. Она устало смотрела на меня, подобрав под себя ноги.

– Прости, не хотели тебя будить. – Я подошёл к ней и сел рядом.

Валери обречённо вздохнула и села в кресло, недовольная пробуждением Джасмин. Девочка взяла мою руку в свои и спросила:

– Почему ты не хочешь сказать Валери, что мы хайшиты?

В квартире стало так тихо, казалось, выключили все на свете звуки. Валери вся окаменела, даже, кажется, забыла выдохнуть, врезаясь в меня взглядом, а я же сам не понял, что почувствовал. Словно очутился в узком шланге, где сдавило все внутренности.

– Хайшити? – зачарованным голосом переспросила девушка.

Джасмин выжидающе смотрела на меня, и по её взгляду было понятно, как она хочет поделиться с человеком нашей тайной. Вот только причины я не знал. Неужели Валери так понравилась ей? Для меня не повод выдавать все наши секреты и рассказывать, кто мы и как появились на свет. Конечно, есть люди, которые знают о нас и живут с нами бок о бок, но... с Валери я не хотел откровенничать! Сам не знаю почему. И дело не в доверии, а в чём-то другом. Я только что пережил чудовищное нападение, испытал стресс, который уже давно не ощущал... Я запутался.

– Что значит – хайшиты? – спросила Валери. – Что-то с Индией связано? Какая-то секта?

Я остолбенел, а у Джасмин вытянулось лицо.

– Я ошиблась? – поняла девушка.

– Ливви, расскажи ей. – Джасмин потрепала меня по плечу.

Я посмотрел на неё.

– Зачем?

– Она наш друг.

Каким тоном было это сказано! У меня даже сердце перестало биться. Джасмин, преданная всеми, включая собственных родителей, верила этой девушке, простому человеку, с которым виделась всего несколько раз! Джасмин боится потерять единственного друга, который к её роду-то и не относится...

Я глубоко вздохнул.

– Хайшит, значит – дышу огнём.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как округлились глаза Валери.

– Дышу огнём? – переспросила она.

– Да.

– С какого языка это переводится?

– С нашего.

– У него есть название?

– Нет. Наш язык. Это и так понятно.

– А ты можешь сказать что-нибудь на нём?

– Нет. На этом языке невозможно говорить.

Валери замолчала на минуту. Джасмин тоже замерла, возможно, слыша это впервые в жизни.

– А кто это "мы"?

– Хайшиты, – закатил я глаза. – Так называется наш... м-м... народ. Вы люди, а мы хайшиты.

Как часто я произнёс наше имя за последнюю минуту! Обычно, это не приветствуется, а тут...

– Ты же сказал, что человек! – заметила Валери.

– Ну, да, я человек, по крайней мере, был им и теперь нахожусь в человеческом теле.

У Валери с интересом вспыхнули глаза, как у дотошной журналистки. Она подсела ближе и внимательно уставилась на меня, словно намеревалась написать книгу по моим словам. Джасмин непроизвольно тоже подсела ближе, начисто забыв о том, в каком виде мы оба находимся.

– Что значит – был им?

Я молчал.

– Ливви, пожалуйста, раз уж сказал "а", говори и "бэ"! – взмолилась Валери. – Помнишь, в прошлый раз мы играли в игру вопрос-ответ? Сейчас моя очередь задавать вопросы, так что ты должен отвечать! И это не обсуждается! Так что значит – был им?

– Это значит, что я был таким же, как ты, до двадцати семи лет, а потом стал хайшитом, – сказал я, понимая, что вынужден капитулировать.

Кот её дери, как ей это удалось?!

– Подожди, какая разница между человеком и хайшитом?

– Ты сама уже знаешь.

– Скажи, пожалуйста, – надавила она.

Я нетерпеливо взмахнул рукой, и на ладони вспыхнуло пламя. Валери отпрянула назад, но не от страха, а скорее от неожиданности. Но потом она потянулась к огню на моей руке и дотронулась до него пальцем.

– Айч! – взвизгнула она.

– А ты думала бутафорское? – ухмыльнулся я, убирая пламя. – Хайшит, значит – дышу огнём. Я состою из огня, тело живёт не благодаря душе, а огню. Поняла?

– Конечно, не поняла! Внутри тебя огонь?!

– И внутри Джасмин.

– Как?! Вы жертвы научных исследований?

– Не говори ерунду, – закатил я глаза. – Мы не верим в науку.

– А во что же тогда верите?

– В существование высших сил. Мы считаем, что бога нет, а есть только сила, которая строит мир, как пожелает. Захотелось сделать людей – пожалуйста! Хайшитов? Да на здоровье!

– О, боже мой!

– В бога верят немногие, – пожал я плечами.

Валери покачала головой.

– Я ничего не поняла, но ты продолжай говорить. Что ты ещё можешь? Это ты взорвал ту машину?

– Это не Ливви! – вступилась за меня Джасмин. – На нас напал другой демон! Ливви никогда бы так не поступил.

Я улыбнулся, довольный её словами, а Валери напряглась.

– Демон?! – чуть ли не взвизгнула она.

– Так называют нас люди, – объяснил я. – Им кажется, что мы похожи на них. Ну, и мы друг друга иногда называем демонами. Само слово "хайшиты" мы не теребим.

– Демон... – выдохнула она. – Ты можешь управлять огнём?

– Да, немного. И всё. Летать и исчезать в воздухе, увы, не в наших силах.

– Ну и что? Огонь – это же... это же... невероятно! Покажи ещё что-нибудь!

Ещё чуть-чуть и она захлопает в ладоши, как ребёнок в цирке. Губы сами собой расползлись в улыбку, я поднял руку и пустил тонкой ниточкой яркое пламя вниз по запястью к локтевому сгибу до плеча, а там по шее к лицу. Валери не дышала. Когда огонь потух, она прошептала:

– Внутри тебя огонь. Как это? А печень или почки?

– Всё на своих местах, только обожженное и обугленное. Я живу, как человек, только долго могу обходиться без сна и еды, однако мы не ставим себя в жёсткие рамки. Едим тогда, когда хотим, спим тогда, когда клонит в сон. Всё просто.

– И ты всегда горячий?

– Тёплый. Горячий, только тогда, когда слишком долго выпускаю пламя наружу.

– И как ты стал таким? – По тону слышалось, что она давно хотела задать этот вопрос. – Человек, и вдруг хай... демон.

На какую-то долю секунды я сделал паузу, собираясь с духом.

– Никто точно не знает, по какому принципу выбираются люди. Как я уже сказал, есть сила, именно она и выбирает пригодных. Я подошёл по неизвестному стандарту, и стал демоном. Если честно, я не очень хорошо помню, как это всё происходило. Давно это было.

– Сколько лет назад?

– Э-э... 472 года, вроде.

– Что? – переспросила Валери.

– 472 года назад я стал хайшитом.

Валери вскочила на ноги, как ошпаренная. От неё почти ощутимо расходились волны удивления, недоверия, шока, ещё чего-то. Глаза, казалось, вывалятся из орбит.

– Ты дурак? – воскликнула она.

– Прошу прощения?

– Ты дурак? – повторила Валери. – Тебе... 489 лет?

– Нет, 499, – поправил я.

Она начала громко глотать воздух ртом, как рыба. Я испугался – не сердечный приступ ли это?

– И... И ты вот так это мне заявляешь?! Так просто?

– Ты же сама попросила просто говорить. Ты задала вопрос, я ответил. В чём моя вина?

– Надо было меня подготовить!

– К чему? Ты и так подготовлена.

На самом деле я специально сказал о своём возрасте будничным тоном, не задерживая на нём внимания. Хотелось, чтобы Валери показала действительно удивление, а не нездоровый интерес. Кажется, получилось. Обычно, так люди и реагируют на нас – махая руками, изумлённо глядя на нас, глотая воздух.

Валери посмотрела на Джасмин.

– А тебе?

– 9, – ответила она.

– Джасмин рождена такой, – пояснил я. – Она растёт, как обычный ребёнок. Когда придёт время, её тело перестанет меняться.

– А когда должно прийти время? – спросила Джасмин.

– Никто не знает. У всех по-своему. У Арозона это случилось в тридцать два года. У тебя может в девятнадцать.

– А в шестьдесят? – замерла Валери.

Я недовольно покосился на неё. Да, конечно, это может произойти и в 60, но зачем Джасмин знать об этом?

– Не знаю, – отвертелся я.

– Но вы всё равно одинаковые? – Кажется, Валери успела прийти в себя. – У вас одинаковое количество огня внутри?

Она спросила настоящую глупость, но я не стал смеяться.

– Огонь не измеряется ни по какой величине. Он просто есть. Кто-то может управлять им лучше, кто-то хуже. Обычно рождённым демонам пламя подчиняется, как родному. А таким, как я, приходится учиться. Но не всегда так.

– Это невероятно, – еле слышно пробормотала Валери. – Но всё же, я не поняла, как ты стал таким? Ты просто шёл и... всё?

– Говорю же, не очень хорошо это помню, хотя память у нас отменная. Наверное, все не запоминают, как происходит данное событие. Это как с рождением – никто же не помнит, как появился на свет. Наверное, в самом начале у нас у всех была кратковременная память. Помню только, что был на рынке. Вроде. Людей вокруг меня было много.

– Ты умер?

Я долго не отвечал, вспоминая. Никогда не задумывался над этим. Всё казалось мне нормальным и естественным, особенно в то время, когда костры инквизиции были в самом разгаре. Неужели, меня действительно посетил дьявол? И иглы инквизиции, оказывается, действительно колют ведьм безболезненно? Помню, когда понял, что больше не человек, первым делом попытался ущипнуть себя до крови. Было больно до слёз.

– Я никогда не умирал, – покачал я головой. – Даже когда тело переставало служить.

– Как это понять?

– Так и понимать. Те, кто не рождён демоном, не может долго прибывать в одном теле. Наши органы испепеляются, и мы сгораем изнутри, как птица феникс. Я становлюсь... душой. Не знаю, как это назвать точно. Вижу всё со стороны, но сам себя – нет. Но недолго. Мы перестаём существовать без тела, не можем контролировать себя. Если я сейчас покину это тело, то возможно, ты увидишь в воздухе красные волны или ещё что-то.

– У тебя было другое тело? – почему-то шёпотом спросила Валери.

– Да, другое.

– Какое?

– Похоже на это. Как правило, мы выбираем тех, кто более-менее похож на нас. Но даже если я вселюсь сейчас в тебя, Джасмин узнает меня в тебе. Поменяется цвет глаз, мимика, интонация голоса, движения рук и так далее. Мы те, кем родились и не меняемся под воздействием другого тела. – Я чувствовал себя преподавателем на лекции.

– Вы убиваете людей?

Я поджал губы.

– Приходится. Тело требуется раз в сорок лет, может чуть подольше. Исключение, когда мы умираем. То есть, тело умирает от болезни или от несчастного случая. Мы вылетаем наружу и ищем новое тело.

– И вас нельзя убить?

– Убить всегда можно, – пробурчал я.

– Как?

– Решила покончить со мной? – усмехнулся я.

Валери откинулась на спинку дивана.

– Глупости ты говоришь.

– Это одна из моих нелюдимых тем.

– Но всё же? Пожалуйста, Ливви.

– Мы можем замёрзнуть, – нехотя ответил я.

Особенно, я не хотел, чтобы это слышала Джасмин. Ведь буквально вчера мы разговаривали с ней о смерти, и я видел, какие чувства вероятная погибель вызывает у девочки. Быстро посмотрев на неё, увидел заинтересованный взгляд. Ей действительно интересно и она не вспоминает то, о чём мы говорили?

– Люди тоже умирают от холода, – заметила Валери.

– Но не так быстро. Даже долгое прибивание около открытого холодильника сведёт нас в могилу. Огонь внутри тела погаснет и всё.

– А если отрубить голову?

– Мы не умрём, а просто переселимся в другое тело. Ты чем слушаешь?

– Ну, прости, я пытаюсь вникнуть в суть дела! Думаешь, это всё так легко запомнить?

Я скептически поджал губы.

– И больше никак вас нельзя убить?

– Есть ещё один способ.

– И какой же?

– Не хочу о нём говорить.

– Ну, Ливви, ну пожалуйста! – с привычной настырностью надавила она.

– Даже не проси, – категорически замотал я головой.

– Это что-то ужасное? Какие-то магические формулы?

– Что за бред? Конечно, нет!

– Расскажи! Я не буду пользоваться этим способом, если ты мне надоешь, – ляпнула она.

– При всём желании ты им не воспользуешься, так как это под силу только демону.

– Тем более! Что в этом плохого?

– Ничего плохого для тебя. Гм... ну, в общем, у меня не самые приятные воспоминания по этому поводу.

– Тебя уже пытались убить таким способом?

– Нет, меня не пытались. А убили одну мою хорошую подругу.

Валери открыла рот, но вовремя его захлопнула, о чём-то подумав. Джасмин опустила голову. Она, должно быть, подумала про Дорис. Но я имел в виду Лару.

Некоторое время в гостиной стояла тишина.

– Нам подчиняется любой огонь. Каким бы он ни был. Обычная искра, или настоящий пожар, но это уже зависит от способностей. Прежде, чем что-то делать с огнём – приказывать ему или тушить, мы переманиваем его на свою сторону, делаем его частью себя. Мы состоим из чистого пламени, и если один демон сильнее другого, он способен починить себе весь его огонь, тем самым уничтожив самого хайшита. Если перевести на человеческий язык, то это можно назвать людоедством. Вот так.

Валери с ужасом смотрела на меня, возможно, сожалея, что настояла на этом ответе. Я не старался делать вид, что меня это не волнует. Наоборот, я глубоко переживал из-за воспоминаний.

– Но ведь... – неуверенно начала Валери. – Это ведь очень страшно! Неужели, кто-то может такое сотворить?

Я не удержался и усмехнулся.

– Почему ты так это воспринимаешь?

– А как ещё? Убийство собрата... – У неё больше не было слов.

– Но ведь люди тоже убивают друг друга. Мы те же самые существа, так же относимся друг к другу. Убийство – это страшно, ты права, но не надо так глубоко переживать из-за тех, кого ты вообще не знаешь.

Она недовольно нахмурилась.

– Ты говоришь сущие глупости! Да, я не отношусь к вам, но лишение жизни как таковой задевает меня. И даже смотря простые новости, я глубоко переживаю каждое несчастье. Что в этом такого?

– Так ты быстрее времени себя изведёшь. Не траться на других людей.

– Если ты заметил, или как ты помнишь, я привыкла помогать другим людям.

– А-а, – вспомнил я. – Я же из категории людей, которым нужна помощь.

Валери кивнула, и добавила:

– Но не всё так просто!

– Ты считаешь?

– Ты же вовсе не человек! А я хотела помочь именно ему!

– Извини, что разочаровал, – с улыбкой сказал я. – Но всё же постарайся меньше вмешиваться в проблемы других людей.

– И не подумаю.

– А я знал одну девушку, которая отдала себя миру и погибла. Ты просто безумно на неё похожа, и мне не хочется, чтобы ты повторила её судьбу, даже, несмотря на то, что она была демоном.

Валери спокойно приняла мои слова.

– У каждого своя судьба. И потом, жизнь же не вечна всё равно.

– Да-да. Ты говорила, что это и привлекает тебя в ней. Не жить всегда – твоя мечта.

– В этом-то вся и прелесть!

– Мне этого не понять.

– Хочешь сказать, что ты вечен? – с сарказмом спросила она.

Мой красноречивый взгляд ответил на все её вопросы.

– Не может быть! – воскликнула она. – Вы живёте вечно?!

Я кивнул.

– Не повезло.

– Да уж, – закатил я глаза.

– Но могут убить, – напомнила она. – Кстати, а за нарушение закона вас сажают в какую-то специальную тюрьму? И какие у вас, кстати, законы? Или вообще ничего нет? У вас демократия или монархия?

– Тебе, правда, интересно?

– Нет, я спрашиваю просто так.

– Я отвечу, но только после небольшой паузы.

Я указал на себя и на Джасмин, которая почти с благоговением слушала нас и совершенно не шевелилась. Валери непонимающе нахмурилась, но потом до неё дошло, что мы всё ещё сидим грязные, в копоти, белой каменной крошке, в прожженной одежде.

– О, боже! Да-да, конечно! – спохватилась она, полностью увлёкшись моим рассказом.

Последующий час мы с Джасмин приводили себя в порядок. Девочка быстро выскоблила себя в ванной, одела одно из своих платьев, и почти ничто не указывало на её не слишком доброе утро. А вот мне пришлось изрядно постараться, чтобы выглядеть человеком. Глаза продолжали быть насыщенного красного цвета, и горели на лице, как два рубина. Смыв с себя грязь, только тогда понял, что под слоем копоти скрывалась в некоторых местах обожженная, абсолютно чёрная кожа. Некогда небольшой ожог в районе сердца увеличился в несколько раз, и теперь половина грудной клетки была покрыта неприятным серым цветом. Лицо не пострадало, если не считать небольших царапин на щеке и лбу. Ладони покрылись загрубевшей кожей, а вместо углекислого газа из носа и рта вылетали небольшие порции дыма.

Свою дырявую одежду я выбросил в мусорное ведро, а взамен её надел белую майку Арозона и мои шорты, невесть как оказавшиеся в его квартире. Выгляжу я вполне сносно, "неправильная" кожа скрыта от посторонних, а глаза скоро вернут свой первоначальный цвет.

Пока я наводил марафет, Валери с Джасмин успели позавтракать, а вот мне есть как-то не хотелось. Дожидаясь, пока они закончат, позвонил Арозону, Элли и даже Воурту, но ни один из них не ответил. Как всегда в таких случая, неприятные мысли одолели меня, и если бы не надоедливая Валери, я бы понапридумывал себе что-то грандиозное...

– Закон, – напомнила она, усаживаясь на своё место на диване.

Джасмин подсела к нам, и они уставились на меня таким взглядом, что я невольно почувствовал себя учителем на уроке.

– А что закон?

– У вас же есть свой закон, по которому вы наказываете тех же самых убийц?

– Не закон, а Правила. Им мы следуем.

– И что это за правила?

– Обычный свод. За нарушение одного из них – наказание. Но не убийство. Убийство себе подобным не разрешается даже как наказание. Нас не очень много, и если мы будем убивать каждого провинившегося, то наш род быстро сгинет.

– И что вы делаете вместо наказания? Что телу не сделай, дух вылетит из него, верно?

– Верно. Но есть один вариант. Это запечатать тело в комнате, и накрыть это комнату морозильным саркофагом. Внутри не холодно, но если попытаешься вырваться наружу – верная смерть. Мы сами по себе можем преодолевать такие преграды, как стены, но если эта стена ледяная, ничего не поможет выбраться. И ты сидишь там, в одиночестве вечность, сходишь с ума. Разве это не страшно? Конечно, можно закончить жизнь самосожжением, но мало кто решается на это.

– И вы так делаете? – ахнула Валери. – Запираете навечно?

– Нет. Где мы возьмём подобную конструкцию? Можно, конечно, построить, но в мире слишком много демонов, которые нарушают Правила. Поэтому чаще всего демоны посильнее промывают косточки тем, кто набедокурил, а ведь нарушают правила в основном слабые, новые демоны, которые по зубам всем, кому за триста. Старшее поколение понимает, как важно жить в изоляции от людей, и что не надо привлекать внимание к нашему существованию. Молодёжь наоборот, хочет показать, на что они способны. Наша жизнь – это противостояние молодых и старых.

– Ты старый?

– Да.

– А ещё какие правила есть?

– Их много.

– Но хотя бы некоторые, самые важные!

– Все важные.

– Ливви!

Я посмотрел на Джасмин.

– Есть одно правило, которое немного противоречит с другим. Все это понимают, но ничего поделать не могут.

– И какое же?

– Рождённые демоны попадаются очень редко. Каждый из них уникален. – Я улыбнулся Джасмин. – Поэтому настоящее родство у нас почти неприкосновенно.

Валери непонимающе захлопала глазами. Я решил пояснить.

– Семья демонов автономна, в ней не действует большинство наших Правил.

– И какое же противоречие?

– Все ценят эту связь, а родитель может пойти наперекор остальным. Он вправе убить своё дитя, и не отвечать за свои действия перед Советом.

– Что-о?! – У Валери вытянулось лицо. – Как так?!

– Вот так.

– И никто ничего не сделает?

– Нет. Неприкосновенность. Правило, касающееся убийство собрата на них не распространяется. То же самое, если ребёнок убьёт своего родителя.

– Но зачем?! Неужели у вас не существует материнского инстинкта?

– Конечно, он есть, так как мы всё же люди, по крайней мере, живём в их телах. Но здесь есть одно маленькое "но".

– Никаких "но" не может быть!

– И всё же. Когда рождается демон, он перенимает к себе часть силы отца и матери. Родители отдают больше, чем на половину своё естество ребёнку, и соответственно, становятся слабее. Не всем это по нраву, и они убивают ребёнка, возвращая свой внутренний огонь к себе.

– Мерзость!

Я развёл руками.

– Это надо прекратить! Одно радует, что не все демоны такие плохие.

– С чего ты взяла? – удивлённо приподнял я брови.

– Джасмин жива, – просто ответила Валери, указав на неё.

Девочка посмотрела на меня, я на неё, и никто из нас ничего не сказал. Валери не поняла наших переглядок и осталась при своём мнении, а мы не стали её переубеждать.

– Но всё равно, это ужасно.

В этот момент входная дверь громко хлопнула, кто-то быстро пробежался по неоновому коридору, и в гостиную ввалился, по-другому и не скажешь, Арозон.

Глава 17

Решение

– Ливви, – одними губами произнёс он.

Вид у него был донельзя растрёпанный, тугая коса за спиной наполовину расплелась, щёки и глаза горели нездоровым блеском. Продолжая тяжело дышать, он сделал несколько шагов в нашу сторону.

– Арозон! – воскликнула Джасмин и вскочила с дивана.

Расставив руки в разные стороны, она понеслась к нему, и когда он подхватил её, по всей квартире разнеслось её глухое рыдание. Валери медленно поднялась с дивана, с тревогой глядя то на Арозона, то на меня. Она понимала, что к чему, так как сама буквально вытаскивала нас из-под завалов, но всё равно во взгляде мелькало непонимание.

– Ливви, – повторил Арозон, вместе с девочкой подойдя ко мне.

Он крепко обнял меня, зажав между нами девочку.

– Всё хорошо, – прошептал я.

Я почти уверен, что на словах произошедшее с нами звучит страшнее, и догадываюсь, как мой друг испугался за Джасмин. Да я и сам, оглядываясь назад, не понимаю, как нам удалось остаться целыми и невредимыми.

– Джасмин, как ты? – сиплым голосом спросил Арозон, осматривая её.

– Хорошо, – ответила она, заливаясь слезами.

Не понятно, как она сидела с нами, продолжая испытывать всепоглощающий страх. Я думал, что она забыла обо всё, ан нет же! Я её абсолютно не понимал!

– Ты не пострадала?

– Нет, всё хорошо.

Арозон улыбнулся улыбкой человека, который в одну секунду испытал все беды, которые вообще могут приключиться во Вселенной. Облегчённо вздохнув, он поцеловал девочку в щёку и замер – только сейчас заметил Валери.

– Здравствуй.

– Привет, – ответила она и красноречиво посмотрела на меня.

– Да, он тоже демон, – кивнул я.

Арозон непонимающе нахмурил брови, но ничего спрашивать не стал. Его взгляд вернулся к Джасмин. Он смотрел на неё почти влюблёнными глазами, продолжал изучать её, искать какие-нибудь повреждения, и когда заметил на руке порез, долго рассматривал его.

– Тебе не больно?

– Нет.

– Ливви, что случилось? Расскажи мне всё!

– Вначале сядь. – Я кивнул в сторону кресла.

Арозон послушно выполнил мою просьбу, усадив девочку себе на колени. Она продолжала плакать, но молча, закусив губу, цепляясь за моего друга, словно он намеревался уйти от неё.

Валери потопталась на месте.

– Э-э... – протянула она.

Мы посмотрели на неё.

– Я, наверное, пойду. – В её голосе слышалось, что она не прочь остаться, но приличия, наконец, взяли в ней верх.

– Спасибо тебе, – поблагодарил я и за то, что она довезла нас до дома, и что смогла преодолеть свою настырность. Представляю, как трудно ей было сделать это.

– Не провожай, – отмахнулась она и покинула гостиную.

Когда хлопнула входная дверь, Арозон откинулся на спинку кресла, но продолжал прибывать в напряжённом состоянии.

– Ливви, я должен знать.

– Да, конечно.

Я не мог стоять, поэтому сел на диван, сцепив руки в замок.

– Арозон. Это Глас.

– Что – Глас?

– Это его рук дело. И поджог в квартире, и в машине.

В гостиной стало на градус холоднее от взгляда моего друга. Не хотел я говорить ему, не хотел причинять ему боль, но не всегда всё выходит по нашей воле.

– Ты его видел? – тихо спросил Арозон.

– Да. И говорил с ним. Он не пожелал ответить мне, зачем вернулся, а потом... ему помогли. Кто-то отвлёк меня, и Глас сумел сбежать.

– Кто-то? Он нашёл себе соратника? – брезгливо поморщился Арозон. – Кто вообще способен выбрать его? Он изгнанник.

– Но сильный. Он устроил такой взрыв в квартире, что снесло стену! Если бы... – Я замолчал.

– Что – если бы?

– Не знаю, как это назвать, но я почувствовал его приближение. Точнее, я вначале ничего не понял. То есть, – слова путались. – Я услышал сердцебиение и понял, что поблизости находится демон, а потом как-то почувствовал, что в нашу сторону направлен поток силы, и только так мы смогли с Джасмин остаться целыми. Но я слышу не именного его сердцебиение. Когда я готов был уже убить Гласа, снова раздался знакомый звук, и меня сбили с ног. Я думаю, я слышу звук сердца того, кто применяет свою силу.

Я говорил какую-то чепуху, даже сам толком не понимал, но Арозон, кажется, был умнее меня, или уже встречал подобные случаи. Но разве такое возможно? На его месте, я бы не поверил себе.

– Ливви. – Арозон усадил на своё место Джасмин, и подошёл ко мне. – Ты уверен в том, что слышал именно сердцебиение?

Я тоже встал и посмотрел прямо в чёрные глаза друга. Я всегда доверял Арозону, он мудрее меня. Он знает всё, и надо быть с ним честным.

– Я думаю, да. Очень похоже.

– Ливви, это очень серьёзно. Не каждый может слышать другого демона, а особенно чувствовать. Я никогда подобного не встречал, но слышал довольно много. Филарет рассказывал мне когда-то давно, что был такой хайшит, который чувствовал других, слышал их и знал, где они находятся. И ничем хорошим это не закончилось. Звуки, которые слышал демон, свели его с ума.

Джасмин соскочила с места и подбежала к нам.

– Но ведь с Ливви это не случиться?

Я опустил голову и посмотрел на её опухшее от слёз лицо. Её реакция почему-то совсем не удивила меня. Рука сама дёрнулась, и пальцы пробежали по её макушке. Арозон пожал плечами.

– Я не знаю. Надо поговорить с Филаретом.

– Если он ещё на что-то годен, – закатил я глаза.

Арозон вздохнул, и на меня повеяло печалью. Что ещё случилось, и что я пропустил?

– Теперь твоя очередь, – серьёзно сказал я. – Как Воурт? Что с Дорис? А Совет?

Мой друг сморщил лицо в недовольной и жалостливой гримасе. Пройдясь по комнате, он скинул с себя пиджак и размял спину. Мы с Джасмин спокойно ждали его ответа. Девочку, оказывается, тоже интересовали все эти дела, хотя я бы на её месте закрылся бы в комнате и играл в игрушки. Или в её случае, рисовал. Пускай она нарисует меня на этот раз не в виде попугая, а чего-нибудь более достойного. Ведь я всё же выступил перед ней таким героем...

Мысли потекли в другое русло, и когда Арозон заговорил, мне пришлось легонько встряхнуть головой.

– Не знаю, в чём причина, но Совета временно не существует. Теоретически, – добавил он. – Не пойму, когда всё вышло из-под контроля, но Дафну так и хочется временами подпалить, но по какой-то причине сдерживаюсь, – горячо выпалил он.

– Не понимаю, – покачал я головой.

– Элли говорила, что Дафну словно подменили. Она в чём-то права. Дафне как будто кто-то что-то на ухо шепчет. Но зная её, могу предположить, что она сошла с ума. Да и ты сыграл свою роль.

– Вот тут поподробнее, – попросил я.

– Как хочешь. Вчера Элли рассказывала тебе, что Дафна пригрозила Филарету вышвырнуть его из Совета за то, что он просто упомянул тебя. Это распространяется на всех. А буквально сегодня ночью случилось невероятное. Перед "Котвой" столпился народ. И кто бы это мог быть, как ты думаешь?

– Нет вариантов.

– Молодняк. Молодняк, представляешь? Это уже никуда не шло.

– Постой, – замотал я головой. – Я ничего не понимаю. Причём тут всё это. Объясни толком.

– Они как-то узнали, что ты ушёл из Совета, и им это не понравилось. Ты у них был своим мальчиком, – грустно улыбнулся Арозон. – Свой человек в чужой, противоположно настроенной организации. И тебя там не стало. Это никому не понравилось.

Я с размаху ударил себя по лбу. Это же я проболтался Луке, что больше не в Совете, когда он вёз меня в ту самую "африканскую" квартиру. Арозон понял мои действия и развёл руками.

– И конечно, весь молодняк скандировал "Ливви! Ливви!". Как ты думаешь, что сделала Дафна?

– И что же?

– Приказал им убраться прочь, разумеется. И пригрозила... смертной казнью. Как тебе это?

– Она сошла с ума!

– Обычно так перевороты и делаются. Ты же сам прекрасно знаешь. Один безумец желает подмять всех под себя, даже путём нарушения Правил. Я не знаю, что будет дальше.

– Но почему никто ничего не делает?

– Ливви, ты меня удивляешь! Кто будет противостоять Дафне? Заря? Так они два сапога пара. Заря прячется за Дафной, но держатся они одного пути. Антонио и Александр отстранились от дел, заявив напоследок, что не желают участвовать в этом хаосе. Филарет? Да он уже еле говорит, не то, что управляет огнём! Элли? Ты сам прекрасно знаешь, что у неё не достаточно сил, да и характер у неё не такой. Кто ещё? Воурт подавлен смертью Дорис, а я сам рисковать не могу. – При этих словах он посмотрел на Джасмин. – От моей жизни сейчас зависит жизнь другого. Больше никого нет, Ливви. Молодняк ничего не понимает. Они чувствуют, что что-то происходит, но...

– Есть ещё я, – перебил я.

– Ты же покинул Совет, разве нет?

– Воурт сказал, что из Совета просто так не уходят. Фактически, я всё ещё там. Я могу противостоять Дафне, прижать её к стенке и как следует прожарить. Мне это по силам.

– Это слишком рискованно. Дафне много лет, она может одолеть тебя. Плюс будет Заря. Я поддержу тебя, но ты сам должен понимать...

– Ты не должен в это ввязываться, ты прав, – снова не дал договорить ему я. – Считай это дело принципа. Дафна порядком меня взбесила своим поведением. И потом, разве у меня нет за спиной молодняка, который по неведомой причине продолжает меня любить?