Текст книги "Солнечный дождь. Розовая драма"
Автор книги: Алина Сабирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
***
– Даже не заглядывай в окно – здесь решетки, – услышала Камилла сзади дедушкин голос. – Я уже давно заметил, что ты что-то вспомнила и думаешь о том, как бы удрать от нас.
– Почему ты так со мной? – всхлипнула Камилла, отворачиваясь от деда и прижимая руки к груди. – Я ведь помню, что ты любил меня!
– Нет, – равнодушно усмехнулся он. Казалось, что ее слезы даже забавляют его. – Просто проблема в том, что я не твой дедушка, Камилла... Удивлена?
Камилла смотрела на него как на умалишенного и молчала.
– Да, Сережа никому не любил рассказывать про своего брата Артура, которого считал неправильным. Он предпочел сделать вид, что меня нет и никогда не было... Какая досада, что у нас одинаковые лица, которые иногда не могли различить даже родители... Да, милая, мой брателло скончался несколько месяцев назад от второго инфаркта сразу вслед за Дианой, помнишь? – и тогда я занял его место, подкупив нескольких человек. Ну а так как в администрировании и медицине я мало что смыслю, поэтому и решил поставить вместо себя одного из наших – Коромыслова.
– Одного из ваших? – вздохнула Камилла. – Так значит профессор...
– Да, он с нами заодно, – улыбнулось лицо, очень похожее на дедушкино, но все же не его, – нас действительно много, деточка, но в этот круг попадают только избранные, особенные... Мы с Лидией крайне негативно относимся к тем, кто приводит в братство своих родственников, наивно полагая, что они готовы к этому. Потом начинаются предательства, вынужденные убийства этих людей, а что делать? – он развел руками, грустно улыбнувшись, словно речь шла не об умерщвлении людей, а о досадной двойке в классном журнале. – Правда в том, что степень зрелости человека на все сто процентов можем определить только мы, стоящие во главе этого братства.
– Значит, Юля была готова к этому, а я и Кирилл – нет? – тихо спросила Камилла.
– Увы, моя красавица, – безмятежно пожал плечами Артур, – некоторые за всю свою жизнь не способны достичь этой мудрости, и таких в мире большинство. Альберт, Марина, ты и твой брат были слишком... Как бы это сказать... Хилые. Вялые, по сравнению с Юлей. Мы с Лидией сразу заметили, что эта девушка подойдет нам, что она такая же, как мы. У нее было очень развитое эго – больше всего на свете она любила саму себя. Это и есть главный критерий для нас. Человек, не скованный ложными родственными узами, которые делают его слабым тюфяком, зависимым от капризов своих многочисленных детей, внуков, алчных бабенок и туповатых муженьков-алкоголиков. Человек, главной ценностью которого во всем этом мире является он сам, возводящий свои мысли и тело на пьедестал, возвышающий его над остальной серой кишащей массой... Тогда он готов. После того, как Прародитель очнется, мы больше не будем размножаться в жалкой попытке сохранить свои гены – нам это больше будет не нужно. Мы станем бессмертны.
– А что будет с остальными? – осмелилась тихо спросить Камилла. – Не такими сильными, как вы?
– Они все сгинут навеки, – отрезал лже-дедушка. – Грядет новая эра, Камилла. Понимаешь, ведь человеческая раса давно загнала себя в угол. Мы существуем уже очень долго по сравнению с другими видами, наша ДНК накопила уже столько зачастую невидимых скрытых мутаций, передающихся потомкам, ослабляющих их в физическом и умственном плане... В этом новом мире не для каждого будет место. Это необходимые жертвы.
– Дедушка знал обо всем этом? О том, что ты занимался подобными вещами с Лидией?
– Нет, конечно! – хохотнул Артур. – Этот дурак никогда ни о чем не догадывался... Он думал, что мы с Лидией любовники, что мы предаем его, но даже не догадывался, что нас с ней связывает намного больше, чем простой секс или пресловутая любовь... Нас объединило Братство, общая дело, а такая связь сильнее всего на свете.
***
– Послушайте, почему вы никогда не говорили, что у вашего отца есть брат-близнец? – раздраженно спросил Тимур у растерянного Альберта.
– Потому что меня никто не спрашивал, да я и практически забыл о его существовании, – оправдывался тот, – я видел его всего пару раз в жизни, и то только в детстве. В последние лет десять–пятнадцать о нем вообще было не слышно. Мы полагали, что Артур плотно обосновался где-нибудь в Колумбии, потому что в последний раз его видели в Боготе. Еще раз повторяю, все это было давно. Папа никогда не хотел говорить о нем, так как того подозревали в транзите наркотиков из Колумбии в Россию... Видимо, он как раз дружил с тем колумбийцем, на которого зарегистрирован тот домик. Кто знает, для каких целей дом предназначался сначала; возможно, для хранения товара... Ну, что бы я ни предполагал, против Артура нет никаких официальных обвинений, он просто сгинул из семьи...
– А ведь мне показалось крайне подозрительным, что после второго инфаркта Сергей выглядел, как огурчик, да еще потом скрылся вместе с Лидией и Камиллой. И не забыл оставить после себя в клинике проклятого Коромыслова, от которого всех тошнит, – задумчиво произнес Тимур. – Теперь ясно, что это был уже не Сергей Степанович, и кто знает, в какой момент произошла эта подмена…
«Я трахал обоих твоих матерей...» – вдруг вспомнил Тимур. С Ольгой у Коромыслова был роман, а вот насчет Анны... Перед его глазами мелькнули кучи голых шевелящихся тел. Скрипнув зубами, он понял, что больше не может себя обманывать. Весь паззл сложился в одну картинку: благодаря Анне его не убили тогда в лесу много лет назад… Юля знала Анну еще до знакомства с ним и пришла тогда к ним домой вовсе не для того, чтобы обсудить его персону, ведь у них двоих были дела куда поважнее, и... Саша. Бесконечно похожая на Юлю, не внешностью, но своей живостью, харизмой, амбициями... Она вошла в его комнату, словно всегда жила в этой квартире... Все просто! Она попросила ключи у Анны, чтобы произвести впечатление своим неожиданным появлением. Она тоже с ними. И, естественно, два последних дня телефон приемной матери не отвечал; скорее всего, Анны уже несколько дней не было в этой стране.
Очевидно, что Саша, подчиняясь указаниям Лидии, объединилась с идиотом Артемом, чтобы подставить его в глазах Камиллы. Теперь все встало на свои места! Именно так старой карге удалось заманить Камиллу и увезти ее из страны. А вот вопрос: для чего? – уже не возникал. Его сына ждет то же самое, что сына Кирилла – вырванное сердце... Строки из пророчества всплыли в его сознании, словно это было вчера...
– Кирилл, мне кажется, я знаю, как им удалось заманить Диану, – тихо сказал Тимур.
– Что?
– Скорее всего, все это время она думала, что ты ее брат. Лидия каким-то непостижимым образом провернула это, чтобы все совпало с их идиотским пророчеством. Знаешь, как оно звучало? Что-то вроде этого: сердца трех забьются в унисон и станут одним его сердцем; он оживет, а мы, его дети, проснемся юными… Сердце первого принадлежит сыну той, что наполовину жива и наполовину мертва. Второе сердце у того, кто не был зачат в инцесте, но обвиняемый в том родной матерью. О сердце третьего мать не помнила, пока ее не просветили… Твой сын был вторым. Лидия что-то такое выдумала, не знаю, может, наврала, что была ошибка в том ДНК-тесте или еще что-нибудь…
– О Господи, – охнул Кирилл. – Неужели эти ненормальные смогли убедить ее в таком сумасшествии… Что я ее брат… И все ради того, чтобы подогнать события под этот бред! Откуда ты все это знаешь?
– Видишь ли, несколько лет назад я чуть было не распрощался с жизнью из-за своего любопытства, когда решил проследить за своим полоумным отцом, – пояснил Тимур, – он твердил что-то безумное об обезьянах и людях… Это показалось мне каким-то бредом, но когда я оказался в том месте и подслушал, что говорили они...Тогда я еле унес ноги и до сегодняшнего дня не отдавал себе отчета в том, что мое везение не было случайностью. Думаю, моя приемная мать тоже там была и каким-то образом спасла меня от своих собратьев. Уже несколько дней я не могу связаться с ней, и, думаю, вряд ли когда-нибудь она объявится. Что-то происходит: они все попрятались по своим норам и ждут…
– Чего?
– Когда оживет их проклятый Бог.
– Боже… – пробормотал впечатленный сей безумной историей детектив.
– А что насчет моего отца? – забеспокоился Альберт.
– Я думаю, что его уже нет в живых, подозреваю, что в какой-то момент произошла подмена – спланированная или спонтанная, – сочувственно посмотрел на него Тимур. – В общем-то, я уверен, что настоящий Сергей Степанович ни за что не стал бы продвигать этого злобного мужичонку Коромыслова вместо себя.
– Надо бы вплотную заняться этим Коромысловым... – задумчиво протянул следователь. – Вот только как? У нас нет на него ничего конкретного, только домыслы. До него не добраться законными методами.
Позже, когда Тимур с Кириллом остались одни в коридоре, подавленные, без малейших идей о том, что им делать дальше, Тимур нарушил горестную тишину:
– Возможно, это и есть мое наказание за все те грехи, что я совершил. Я был плохим человеком, иногда я вел себя просто отвратительно. Я подло поступил с Кристиной, когда записывал ее откровение на диктофон, а потом взамен на запись требовал у Астаховых деньги… Я использовал Сашу в течение шести лет, нисколько не заботясь о ее чувствах… Я предал Анджелу, добрую, ни в чем не повинную женщину, заставил поверить в свою любовь… И она покончила с собой. Теперь эта смерть на моей совести навсегда. Я расплачиваюсь за свои поступки: я должен потерять Камиллу и своего сына из-за этих грехов! – его глаза стали совершенно безумными, но Кирилл просто молча смотрел на него, понимая, что он абсолютно прав. – Ты понимаешь, брат?.. Мы – сыновья омерзительного человека, с радостью приняли его наследство, эти грязные деньги; как и у него, наша кровь отравлена. Именно поэтому мы прожили с тобой практически одинаковую судьбу. Но теперь уже слишком поздно, ничего нельзя изменить, ведь я слишком поздно осознал этот рок…
***
Камилла сидела на кровати со связанными руками и ногами, с кляпом во рту; слезы текли по ее щекам, а она даже не могла их вытереть. То, как Артему удалось провести Лидию, которая уже полностью ему доверяла, не укладывалось в голове. Ночью, когда все улеглись спать, он пробрался в ее комнату, схватил спящую Камиллу в охапку, не давая пошевелиться, мигом заклеил рот клейкой лентой так, что она даже не успела пискнуть, и незаметно вынес из дома. Артем погрузил желанный трофей на заднее сидение автомобиля и рванул на восток; он знал там небольшой мотель, где мог разместиться со своей добычей так, что никто этого даже не заметит. Оказавшись на месте спустя несколько часов, перед самым рассветом, мужчина спокойно оставил машину с напуганной Камиллой на парковке перед черным входом, а сам зашел через главный; спокойно забронировал номер у хозяина – уже наполовину выжившего из ума старика, порой забывавшего, какой сейчас год и сколько ему лет. Артем попросил у него ключи от черного входа, мотивируя это тем, что его болезненная хилая дочурка устала с дороги, а он, как заботливый отец, хочет донести ее до номера кратчайшим путем. Старик, не подозревая подвоха, без колебаний отдал ключи прилично выглядевшему импозантному мужчине, помогая тому, тем самым, пронести связанную Камиллу в номер в тайне от посторонних глаз. В коридоре в столь ранний час никого не было, и никто из постояльцев не заметил ничего необычного.
– Ну, моя красавица, поешь хоть немного, – протягивая ей булочку, сюсюкал Артем. Ближе к вечеру он снял с Камиллы кляп, но едва она начинала плакать и звать на помощь, тут же надевал обратно, чтобы кто-нибудь из соседей по номерам не заинтересовался ее криками.
– Я же все делаю для тебя, солнышко, – невинно хлопая ресницами, в сотый раз повторил он. – Я подслушал, что они не хотят отдавать тебя мне после родов, а задумали убить, чтобы максимально оградить себя от проблемы. А я не хочу, чтобы ты умерла, нет! Я хочу, чтобы ты жила со мной, чтобы мы занимались любовью...
Камилла содрогнулась от отвращения, заметив, что в уголках его рта скопилась слюна.
– Ты с самого начала сделала неправильный выбор, дорогая моя девочка, – развязывая веревку на ее щиколотках, ворковал он, – ты должна была выбрать меня. Я знаю, что ты не виновата, что этот подонок завладел твоим разумом, когда ты потеряла память и чувствовала себя беззащитной, сломленной... Он воспользовался этим моментом, а меня не было рядом. Не плачь, милая, я же люблю тебя. Я не могу дышать, когда ты не со мной. Скажи, разве Тимур способен на такие чувства? Он всегда был эгоистом, не ценившим любовь. Однажды он сильно ранил меня своим безразличием, своей холодностью, презрением к моим чувствам к нему... Да-да, не смотри на меня так! Я был геем и много лет надеялся, что в один прекрасный день Тимур, все-таки, ответит на мою любовь, хоть я и заверял его тогда, что мне от него ничего не нужно... О, мне нужно было все! И мое сердце сгорело от безответного вожделения. А потом я встретил тебя, и из пепла вдруг начало расти новое сердце, способное полюбить женщину! Сейчас я развяжу тебе руки, чтобы ты могла держать ложку, а потом отведу тебя в туалет, хорошо? Но если ты будешь кричать или попытаешься сделать глупость, я верну тебе кляп и оставлю связанной на всю ночь. Договорились?
Камилла обреченно кивнула. Она глотала горячую похлебку, обжигающую горло, а совсем слетевший с катушек Артем принялся нежно гладить ее ноги, приговаривая:
– Ты такая прелестная, что во мне все взрывается от желания. Я жду не дождусь, когда родится этот ублюдок, чтобы, наконец, заняться с тобой любовью, и поблизости при этом не было бы и малейшего напоминания о существовании белобрысой скотины!.. Эх, была б моя воля, я бы сам, голыми руками вырвал бы из тебя это отродье и погрузился в твое тело, забыв свое имя... – Камилла с ужасом смотрела на его лихорадочно блестящие глаза и не могла проглотить вставший в горле кусочек хлеба. – А хотя, почему я, собственно, должен так долго терпеть! Плевать на эту гадость в твоем животе, я просто сделаю вид, что ее здесь нет! Я жду уже слишком долго, слишком!..
В это самое время Лидия вышла из машины и огляделась по сторонам, уперев руки в бока. Они припарковались у небольшого мотеля.
– Этому идиоту не скрыться от меня, – с неподвижным лицом сказала она. – Я чувствую, что он где-то рядом. Что ты узнал?
– Ничего такого, что могло бы нас порадовать, – развел руками Артур, – здесь днем остановилась пожилая пара, трое молодых мужчин, папа с дочкой рано утром, только что приехали две сестры...
– Стоп! Что насчет папы с дочкой? – сразу же насторожилась Лидия. – Они еще здесь?
– Да, но мне кажется... – скептически протянул он.
– Надо проверить, идем! – не стала его слушать она. – Заходим!
Камилла в ужасе смотрела, как распаляется мерзавец, смотря на нее, как он снимает рубаху, и у нее уже не оставалось сомнений в том, что он собирается делать. Отчаянно вскрикнув, она отпихнула его от себя и вскочила с кровати. Едва не упав из-за того, что за целый день ноги ужасно затекли, Камилла кинулась к дверям.
–Дрянь! – прошипел Артем и бросился за ней.
Камилла уже схватилась за ручку и потянула дверь на себя, чувствуя, как та легко поддается – к счастью, чокнутый просто забыл закрыться изнутри! В это мгновение Артем одним прыжком сократил между ними расстояние, ухватившись за блеснувшую в ее волосах сережку. Вскрикнув от резкой боли, Камилла зашаталась, с ужасом понимая, что сейчас неизбежно рухнет, сильно стукнувшись животом… Через доли секунды Артем задохнулся, поняв, что натворил... на пол закапала ее кровь.
Глава 36
Месяц спустя
Тимур снял мешок с головы профессора, и тот испуганно заморгал, не понимая, что происходит. Но когда он увидел знакомое лицо, до него быстро дошло, что к чему; он нагло заулыбался, свободно разваливаясь на стуле, будто это был трон в пустом королевском зале.
– Эх, ты все никак не уймешься, – покачал он головой. – Пойми, что не сможешь ничего сделать против нас, мальчик. Пора тебе уже покориться. Признай, что ни на что не способен. Ты всегда был мелким, ничтожным человечишкой, никогда не был выдающимся сыном, студентом, врачом, мужем... Смирись, наконец, и прекрати сопротивляться неизбежному: мы велики, нас не победить!
– Меня не впечатляет ваше величие, – вкрадчиво охладил его пыл Тимур, скептически приподняв бровь. – И лучше бы тебе рассказать мне все, что знаешь, если не хочешь, чтобы я сделал тебе больно.
– А что ты мне сделаешь? Мне не страшны никакие пытки! Можешь прижигать мне кожу раскаленной кочергой, бить плетью, отрезать пальцы, тушить об меня сигареты, поливать кислотой или кипятком – я не сдам своих! Лучше убей меня сразу и не трать свое время!
– Ох, нет, смертью ты не отделаешься, – сказал Тимур, медленно доставая из кармана брюк нож. – И я вытрясу из тебя всю нужную мне информацию, поверь, ты расскажешь мне, где прячут мою Камиллу.
– Проблема в том, что ты видишь всего лишь кучку обезумевших людей, верящих в своего мифического бога... Но за всем этим фасадом притаилось кое-что по-настоящему мощное и древнее, такое, что тебе и не снилось! Я – ученый, и раньше не верил во что-то подобное, но... Теперь я вижу, что даже если этого Бога не существовало раньше, то теперь мы сами Его создали, своими мыслями, Он настолько прочно осел в наших головах, что теперь Он реален, как ты или я, и Он очень силен. Не рекомендую тебе с Ним тягаться. Это плод мыслей миллионов людей, так сильно желающих, чтобы Он существовал, что теперь этот Бог витает в воздухе повсюду, бойся и трепещи, Он прямо за твоей спиной! Узри же, что мысль – это материя, оглянись и взгляни Прародителю в глаза! Слышишь Его дыхание?..
Тимур моргнул, на мгновение почувствовав, что сзади зашевелился в воздух. Это было невозможно, но ему почудился звериный запах, нестерпимо щекочущий ноздри… Возможно ли, что мысли тысяч сумасшедших, жаждущих одного и того же на протяжении многих лет, смогли сотворить чудовище, пожирающее любовь?..
– Не пытайтесь меня запугать, – резко тряхнув головой, решительно произнес он, и наваждение исчезло.
– Я же уже сказал, что у тебя ничего не выйдет! – гордо вскинул голову Коромыслов. – Можешь делать со мной все, что только пожелаешь, но меня не сломить!
– Да ну? – недобро хмыкнул Тимур. – А если я буду медленно отрезать тебе половой член, день за днем, понемножку, чтобы у тебя было время хорошенько подумать? – Профессор мгновенно изменился в лице: такого поворота он не ожидал. – Сам понимаешь, никто тебе уже нормально не пришьет его, потому что в таких вещах для лучшего косметического эффекта важно время, нужно действовать как можно быстрее. Даже если операция пройдет успешно, функционировать по-прежнему он все равно не будет, ибо мелкие сосудики уже не починить. Так что подумай над этим хорошенько… Мне терять нечего.
Через пару минут Кирилл увидел выходящего из здания Тимура, быстро возвращающегося в машину.
– Ну как все прошло? – поинтересовался он, когда Тимур сел рядом на пассажирское место.
– Адрес у меня, – ответил ему брат, – это небольшое поселение в горах, Канада. У них там есть дом – что-то вроде укрытия. Надо брать несколько человек, оружие, ехать туда самостоятельно и брать их штурмом. Другого выхода нет...
– Тимур, но это самоуправство...
– Выбора нет, сейчас для меня каждая секунда на счету. Не представляешь, как мне страшно от одной только мысли, что я уже, возможно, опоздал...
– Нет, не думай так, они оба живы, – положил ему руку на плечо Кирилл. – Вот увидишь, мы справимся. Я еду с тобой. Кстати... А как тебе удалось так быстро выбить из него адрес? Он там хоть жив?
– Да на нем ни царапинки! Просто я быстро нащупал его слабое место… Наш доблестный профессор повел себя очень предсказуемо: быстренько выложил мне адрес и количество охраны... И знаешь, что самое главное? Я не выпущу его, пока не вернусь обратно с Камиллой, поэтому эти деньки он поживет в страхе.
– Да чем ты ему там таким страшным пригрозил? – усмехнулся Кирилл, пристегиваясь и заводя мотор. – Хех, даже спросить страшно...
Двадцать четыре часа спустя Тимур с Кириллом, замерев, сидели в кустах, видя как из дома выходит Лидия в сопровождении лже-Сергея Степановича. Больше никого не было видно, и Тимур начал нервничать, за какие-то доли секунды мир начал оборачиваться Преисподней… Неужели он опоздал?! Неужели с Камиллой и его ребенком случилось то же самое, что с Дианой и ее сыном? Он отвернулся, отчаявшись, потеряв всякую надежду вновь увидеть Камиллу живой.
– Тимур, смотри, это же Камилла! – тихо сказал ему Кирилл, и для Тимура эти слова прозвучали как небесные виолончели, его будто окатили живой водой. Он смотрел и не мог насмотреться на нее, более чем живую, в свободной бежевой кофте, скрывающей раздавшуюся талию, тяжело переваливающуюся на ходу из-за беременности – Тимуру она казалась самой красивой на земле.
– Моя сестренка жива! И она все еще беременна, – счастливо улыбнулся Кирилл. – Мы не опоздали.
Камилла неуверенно огляделась по сторонам и, поморщившись, присела на скамеечку под окном; поясница ныла уже второй день подряд, но она старалась не придавать этому значения. Ее ухо, порванное сумасшедшим Артемом, заживало крайне медленно. Лидия ворвалась в номер в тот самый момент, когда Камилла, не удержавшись, рухнула на пол, успев-таки вытянуть руки перед собой, чтобы основной удар не пришелся на живот. Схватив Камиллу, Лидия быстренько погрузила ее в машину, пока на парковке никого не было, а по прибытии домой, тут же бросила Артема в подвал. Конечно, же, этот шрам останется с ней на всю жизнь... Но так как, судя по всему, жить ей осталось не так уж и долго, Камиллу это особо не волновало. Весь день ее не покидало странное чувство, что за ней кто-то украдкой наблюдает, и спать она легла со странным предчувствием на душе, как будто вот-вот должно произойти что-то очень плохое. И это было не просто ее воображение.
Утром Камилла проснулась от странного ощущения сырости и прохлады. Открыв глаза, она поняла, что все простыни почему-то промокли, но до нее не сразу дошло, что происходит, пока низ живота остро не стянула болезненная схватка; она была короткой, терпимой и быстро закончилась. Подобные сокращения уже не раз в этом месяце беспокоили ее, но те были почти незаметные и совершенно безболезненные. Камилла обмерла от охватившего ее липкого тошнотворного ужаса. Начало ее родов означало конец всему. Паника охватила ее; с трудом сознавая, что делает, она быстро свернула все простыни, чтобы никто не догадался, что у нее уже отошли воды.
Весь этот нескончаемый, немыслимо долго тянущийся день Камилла провела в муках, со скрипом зубов стараясь вести себя как ни в чем не бывало, чтобы Лидия ничего не заметила. Она не могла есть и пить, перерывы между схватками стремительно сокращались, и к вечеру Камилла, сославшись на головную боль, ушла спать пораньше. Она лежала в темноте, изо всех сил сопротивляясь рождению ребенка, по ее щекам бежали слезы – все кончено. Как бы она ни оттягивала этот момент, но он все равно настал, а это значит, что малыш обречен. Камилла ничего не смогла сделать, чтобы вырваться из плена и спасти сына от этих сумасшедших. Волны жестокой боли набегали все чаще, заставляя ее беспокойно метаться по постели и время от времени бессильно стонать в подушку. Камилла вставала на четвереньки, вцепившись руками в спинку кровати, с ужасом сознавая, что ребенок уже вот-вот появится на свет; опять ложилась на бок, безысходно ворочалась, тяжело дыша. Она отчаянно игнорировала потуги, беззвучно ловила ртом воздух, не зная, сколько еще сможет терпеть это так, чтобы никто не слышал.
Неожиданно тишину ночи разрезали на кусочки оглушительные выстрелы с улицы. Камилла вздрогнула, почувствовав смертельную угрозу и неловко села в постели. Из-за вертикального положения внизу ее таза сразу же усилилось нестерпимое давление. «Господи, только не это! Пожалуйста, только не сейчас!» – отчаянно взмолилась Камилла, почувствовав совершенно непреодолимое желание тужиться, которое больше не поддавалось никакому контролю. На первом этаже творилось нечто непонятное и страшное: все кричали, что-то крушили, стреляли снова и снова…
– Ну что, моя дорогая, – дрожащими губами выговорил Кирилл, наставляя пистолет на Лидию, уже связанную и сидящую на полу прямо перед ним на коленях. – Пора отвечать за это, что ты сделала.
– Нет, ты не посмеешь, – нервно усмехнулась Лидия, – ты же хороший мальчик, а я – твоя бабушка…
– Еще как посмею, – резко ответил Кирилл и нажал на курок. Все вздрогнули, когда пуля попала ей в грудь и на белой шелковой блузке стремительно начало расплываться алое пятно. Лидия завалилась на бок, как затравленный зверь, глядя на бледное лицо Кирилла, на его посиневшие от ледяной ярости губы, на его пылающий беспощадный взгляд карателя. Она уже не сомневалась в том, что смерть пришла за ней в его облике. Эти холодные зеленые глаза, словно бездонное озеро ядовитой ненависти, светились лихорадочным блеском – он предвкушал, как убьет ее. Сам. Сегодня. Прямо сейчас.
– Эта была за Диану, – страшно улыбнулся он и всадил ей вторую пулю – на этот раз в живот. – Эта – за мою сестренку. А эта, – Кирилл подошел, опустился подле нее на колени и схватил дрожащую от боли и страха Лидию за волосы, вперив дуло пистолета ей в лоб, – за моего сына.
Их глаза встретились на мгновение, прежде чем раздался смертельный выстрел… и обмякшее тело женщины безжизненно упало на пол. Вслед за ее смертью воцарилась гнетущая тишина. Кирилл молча отшвырнул пистолет; глядя куда-то в потолок, он закричал так, будто им овладели демоны.
– Кирилл, все закончилось, все… – подошел к нему сзади Тимур и неловко обнял его. – Она мертва. Ты все правильно сделал. Теперь все будет хорошо.
Кирилл, почти не слыша его, зарыдал на руках брата, словно ребенок, больно раненный этим миром и этой жизнью.
Когда дверь в комнату Камиллы открылась и на пороге замаячила высокая мужская фигура, она испуганно сжалась в комочек и отползла в самый дальний уголок кровати, щурясь от яркого света, неожиданно разрезавшим сгустившуюся здесь темноту.
– Не надо, не трогайте меня, пожалуйста, – всхлипывая, забормотала она, закрыв лицо ладонями.
– Ты что, это же я, девочка, – услышала она знакомый ласковый голос. – Я здесь. Все позади.
Через мгновение она уже оказалась в объятьях Тимура, боясь поверить, что это не сон. Он осыпал поцелуями ее лицо, смеясь и плача от счастья, и она тесно прижалась к груди мужа, ощущая, как взволнованно и радостно бьется его сердце.
– Эти ублюдки все связанные сидят в гостиной, ты можешь их не бояться, – шептал он, немного гладя ее по волосам. – Все закончилось. Эй… а это что такое?
Тимур откинул волосы Камиллы набок и заметил, что ее правое ухо настолько ужасно изуродовано, что даже взглянуть было страшно.
– Кто это сделал? – судорожно сглатывая слюну, спросил Тимур. – Кто посмел?..
– Тимур… Ничего страшного, не думай об этом… Это было месяц назад: Артем накинулся на меня, а я вырвалась, и тогда он схватил меня за сережку в ухе… И…
Она даже не успела договорить, прежде чем Тимур в бешенстве выбежал из комнаты.
– Тимур! Подожди… Ах… – Камилла задохнулась, чувствуя что больше не может сдерживаться: ее тело непроизвольно напряглось в очередной попытке вытолкнуть дитя наружу. Она кричала от резкой пронзающей боли, но ничего не могла поделать; на минуту для нее перестал существовать весь окружающий мир. Постепенно позыв стих, и к ней вернулась способность мыслить. Она поняла, что Тимур сейчас может сделать что-то ужасное и непоправимое, может взять грех на душу и убить в гневе мерзавца! Поморщившись, она кое-как поднялась с постели и медленно побрела по лестнице вниз, придерживая доходившую до пяток ночную сорочку, дрожа всем телом и хватаясь руками за деревянные перила. Камилла увидела то, что и ожидала: Тимур посреди гостиной исступленно пинал ногами связанного Артема, беспомощно барахтающегося на полу; из его рта уже бежала тоненькая, едва заметная струйка крови.
– Тимур, все, хватит, успокойся, не надо! – из последних сил крикнула она, согнувшись и тяжело опираясь на перила.
Тимур не сразу услышал ее тоненький голосок – так сильно его захлестнули бешенство и злоба. Наконец, оглянувшись, он увидел, как Камилла, крепко зажмурившись, бессильно опускается на колени, придерживая низ живота. Его взгляд начал понемногу проясняться; он понял, что должен сейчас думать о ней, а не о том, как бы наказать это ничтожество, жалко лежащее у его ног.
Тимур подбежал к Камилле, уже смутно догадываясь о том, что с ней происходит.
– Тимур, я…
– Сейчас?..
– Да, – слабо выдохнула Камилла пересохшими губами, испытывая благодарность за то, что он сразу все понял.
Ничего больше не говоря, Тимур подхватил ее на руки и понес наверх. Камилла уже опять начала содрогалась от усилия в новой потуге, когда он донес ее на кровать. Как он мог не заметить сразу?
– Я… Господи… Что делать? Я вызову вертолет! – в панике воскликнул он, выуживая из кармана смартфон. – Надо отправить тебя в больницу, один я мало на что способен…
– Нет, уже поздно, – покачала головой Камилла, с шумом выдыхая воздух. – Послушай, я должна отдать кое-что Кириллу…
– Нет, не думай сейчас об этом, – бестолково мечась по комнате и не зная за что схватиться, бормотал Тимур, – потом отдашь…
– Это важно!!! – настойчиво крикнула Камилла, и Тимур застыл на месте, изумленно уставившись на нее. – Это важно, – мягко повторила она.
Через минуту Тимур вышел из комнату и подошел к Кириллу, задумчиво сидящему на диване и устремившему взгляд в бесконечность. Он чувствовал опустошенность. Ему не стало легче от того, что он самолично пристрелил Лидию. Вряд ли существует на свете что-то, способное унять эту ни с чем не сравнимую боль…
– Кирилл, – тихо позвал его Тимур, – возьми. Диана оставила это для тебя.
Кирилл резко поднял голову и неловко схватил то, что брат ему протягивал – это был CD-диск. Он с недоумением уставился на него, не понимая, что все это значит.
– Камилла нашла его случайно, – пояснил Тимур. – Диана записала это для тебя, еще когда была жива, в надежде, что однажды он все-таки попадет к тебе в руки.
Они посмотрели друг другу в глаза, и Тимур, заметив, как заблестели слезы на его ресницах, ободряюще похлопал его по плечу. Кирилл встал, и они молча обнялись, не считая нужным обмениваться какими бы то ни было словами.
Через минуту Тимур вошел в комнату, где корчилась Камилла. В нем уже не осталось тревоги, он почти был уверен, что все пройдет хорошо.
