Текст книги "Солнечный дождь. Розовая драма"
Автор книги: Алина Сабирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
Глава 18
– Опиши мне ее.
– У нее огромные черные глаза, очень светлая, нежная кожа… Ее волосы пахнут чем-то… не знаю, как объяснить…как будто пахнут мною, понимаете?
– Я понимаю, что ты зациклился на этой Диане, и это мешает тебе объективно взглянуть на нее.
Кирилл откинулся на спинку стула и небрежно закинул ногу на ногу, безуспешно пытаясь расслабиться. Естественно, это было нелегко после того, как они были так близко, после того, как в мире не осталось ничего, кроме их рук, губ, дыхания и дождя.
– Возможно, ты права, – вздохнул он, устало потирая висок. – Я так долго искал с ней встреч и всегда натыкался на Альберта. Это сводило с ума. Кира, я думал уже, что освободился от этого наваждения, но это не так.
– Да, ты любил ее когда-то, но это – в прошлом, – психолог наклонилась к нему и ласково сжала его ладонь. – Мы ведь договорились: не оглядываться назад, не искать вчерашний день, не винить себя в каких-то поступках… Это часть нашей программы. Запомни, ты многого добился сам в жизни, а эта девушка… Это препятствие к твоему успеху, то, что держит тебя. Ты же сам сказал ей на прощание: «Нам с тобой не по пути». Ты ведь понимаешь, что это правда. Не надо бороться за то, что никогда не принесет тебе счастья, отношения с ней – прямой путь к конфликту с Альбертом, а значит, и с твоими бабушкой и дедушкой, которые пока еще помогают тебе. Они единственные не отвернулись от тебя и держат на своих плечах это хрупкое равновесие между тобой, Альбертом и Мариной.
– Господи, подумать только, во что превратилась наша семья, – задумчиво покачал головой Кирилл.
– И все это произошло благодаря ей…
– Нет! – Кирилл резко вскочил с кресла. – Я не буду винить Диану! Никогда.
– Кирилл, я не это имела в виду…
– Все, сеанс на сегодня закончен, – не слушая психолога, Кирилл начал надевать куртку. – До встречи.
Кира не смогла его остановить. На лице ее отразилось негодование. Выглянув в окно, она проследила за тем, как парень быстро садится в машину и уезжает прочь, растворяясь в паутине бесконечного дождя. Конечно же, она была влюблена в него. Высокий зеленоглазый молодой человек с дерзкой улыбкой на волевом чувственном лице сразу же похитил ее сердце, даже не догадываясь об этом. А когда она узнала о том, с каким трепетом Кирилл относится к этой девчонке… Кира начала делать все, что от нее зависит, чтобы внушить ему, что в Диане нет ничего особенного, что любить ее – просто блажь. Но Кирилл ни в какую не хотел забывать о ней.
– Что в ней есть такого, чего нет во мне? – пробормотала Кира, вглядываясь в непроглядную тьму за окном.
В это самое время Диана тоже смотрела в окно, покрытое сверкающими каплями воды, быстро превращающимися в маленькие струйки, стекающие по стеклу вниз. Она вспоминала тот момент, когда его губы жадно ловили ее дыхание, когда его руки были везде, где только возможно, когда она сама всей душой, всем телом отчаянно цеплялась за его до боли желанный запах, за одно его присутствие в своей жизни… Но вот он с трудом отстраняется, смотрит ей в глаза, заключив ее мокрое от дождя лицо в свои ладони, и, резко отвернувшись, стремительно скрывается в темноте, словно его и не было.
Но, несмотря на разочарование, ложась в постель этой ночью, Диана почувствовала, что счастлива и с ее груди упал камень отчаяния. Разве не об этом она так мечтала? Все эти годы девушка боялась, что больше никогда не увидит его в своей жизни, но вот, не далее как несколько часов назад он вторгся в ее личное пространство, решительно и бесцеремонно разрушил все мыслимые и немыслимые барьеры между ними, одним своим взглядом давая понять, кто тут мужчина, а кто – женщина.
***
Камилла стояла за кулисами, пытаясь взять себя в руки. На ней было надето яркое цыганское платье, как и задумывалось по сценарию. Мюзикл назывался «White skin», он был о белой девочке, украденной еще во младенчестве цыганами. Это был ее дебют в театре, ее первая главная роль. Конечно же, она волновалась. И хотя режиссер заверял Камиллу, что лучше нее никто не справится с этой ролью, она по-прежнему сомневалась в своих силах. Но вот зазвучала музыка – ее выход. Все страхи и тревоги задрожали и рассыпались, едва она закружилась в такт чарующей и немного грустной мелодии. Ее подол развевался с каждым новым поворотом, а руки, грациозно извивающиеся, словно змеи, отбрасывали длинные тени в зрительский зал. Камилла не видела лиц людей, пока танцевала, они слились для нее в один цветной поток; когда же мелодия стихла и она тихо присела на пол, ее фигура на время погрузилась в тень – прожекторы сфокусировались на танцующих юношах-«цыганах». Камилла взглянула в зал и в полумраке, в каких-то нескольких метрах от себя увидела… Она моргнула. Быть этого не может! В элегантном сером костюме, подперев рукой подбородок, сидел молодой мужчина с нестерпимо знакомым лицом. Ярко-голубые глаза, правильно очерченные рот и скулы, нос с еле заметной горбинкой, которую невозможно перепутать ни с какой другой в мире… Да, это был он. Камилла так хорошо помнила этого мужчину, как если бы видела его только вчера. Это был Тимур, и он не сводил взгляда с нее. Кажется, он тоже узнал ее. Камилла, смутившись, отвела взгляд, но через пару секунд помимо своей воли опять вернулась в мир цвета весеннего неба. Тимур, в отличие от нее, ничуть не смутился, и даже не попытался сделать вид, будто смотрит не на нее. В его взгляде она прочитала удивление и… восхищение. Это было невероятно! Как он оказался здесь, в Мельбурне, спустя столько лет? Это было нереально, невозможно, но… Тимур сидел и смотрел на ее выступление и никуда не собирался исчезать.
Он не сразу узнал в этой пригожей юной девушке Камиллу. Ту самую плаксивую робкую девчонку, Юлину сестренку. Сейчас она словно расцвела и стала удивительно прелестной, как цветок, напоенный летним дождем: нежная фарфоровая кожа, капризные пухлые губки, изумительные озера серых глаз, опушенных густыми длинными ресницами, что отбрасывают тени на ее щечки, оставшиеся такими же по-детски свежими и милыми, как и шесть лет назад. Тимур подумал о том, как это прекрасно, что девочка не морит себя дурацкими диетами, чтобы исхудать до состояния скелета, как делают многие современные актрисы; Камилла выглядела почти так же, как и шесть лет назад, за одним исключением… Она повзрослела. Конечно, Камилла и раньше была миловидной, но то была совсем малышка, а сейчас – это красивая молодая женщина.
Тимур смотрел на хорошенькое личико, нежные маленькие щиколотки, порой открывающиеся взору, когда яркая цыганская юбка развевалась в такт музыке… Он не мог понять, почему его сердце заколотилось как бешеное, когда их взгляды вновь встретились. В груди, внизу его живота начал разливаться огненный океан, пылающий, нестерпимо горячий, мучительно распирающий все его естество. Это чувство, сладкое и пронзительное, стремительно и неумолимо овладевало всем его существом, превращая в дрожащее от желания животное, не контролирующее свои эмоции и поступки.
Тимур заерзал на стуле, почувствовав, что брюки стали слишком тесными. Он попытался успокоиться и взять себя в руки, убеждая свое внутреннее я в том, что эта девочка не могла пробудить в нем что-то, даже если бы сильно захотела – так за последние годы съежилась и зачерствела его душа. Скорее всего, дело в ее чувственном сценическом образе, и не более того. Он искренне считал, что больше не сможет полюбить. Никого и никогда. Хватит с него.
Совершенно неожиданно Тимур осознал, что мюзикл подошел к концу – актеры вместе с режиссером вышли поклониться зрителям. Зал взорвался аплодисментами. Артем улыбнулся и подмигнул Тимуру, и он неуверенно кивнул в ответ. Его взгляд помимо воли тянулся обратно к Камилле.
Через несколько минут зрители стали расходиться, актеры ушли в гримерные, и Артем пригласил Тимура за кулисы.
– Ну, как тебе? – живо интересовался его мнением Артем, не понимая, почему Тимур выглядит так, словно его чем-то ударили по голове.
– Отлично…отлично… – пробормотал Тимур, рассеянно кивая. – Все было очень зрелищно…
– Не то слово, мы столько работы проделали! – счастливый Артем упивался профессиональным успехом. – Ты же знаешь Камиллу? Мир тесен, дружище! Я очень удивился, когда узнал, что она сестра той самой Юльки, которая к тебе клеилась и потом покончила с собой… ну, или что там с ней произошло… – сбавил тон Артем, увидев предостерегающий взгляд Тимура. – В общем, не знаю, в курсе ты или нет, но через несколько месяцев после того, как ты продал им запись с признанием Саши, там что-то произошло… Никто ничего не говорит, но вся семья распалась, все разъехались в разные стороны. Камилла с матерью переехали сюда и не общаются с Альбертом, а с братом Камиллы, с тем пареньком – Кириллом – вообще непонятно, что происходит, похоже, ему даже мать родная бойкот объявила…
Тимур будто перенесся назад во времени – снова эта семья, судьба которой тесно связана с Кристиной… Он испытывал к ней что-то особенное, можно сказать, он любил ее… а она его – нет. Да, любовь живая и настоящая вдохновляет тебя, окрыляет, но когда она заканчивается, и ты чувствуешь себя обманутым дураком – вот тогда внутри что-то ломается раз и навсегда. Влюбленный мальчик перестает существовать. С тех пор он не смог написать ни одной песни, и его пальцы больше не касались струн гитары. Музыка для Тимура умерла.
– Я хочу тебе кое-в-чем признаться, – вырвал его из мира забытья веселый голос Артема. – Я больше не люблю тебя. Мне было нелегко смириться с тем, что ты никогда не ответишь мне взаимностью, что мы никогда не будем вместе… Но сейчас я впервые в жизни влюблен в женщину.
– Правда? – оживился Тимур. – Честно, Артем, это радует! Кто она?
– Это самая красивая девушка на свете – Камилла, – мечтательно протянул Артем, и внутри у Тимура что-то горько и болезненно оборвалось. – Думаю, я тоже ей нравлюсь. Ты не находишь, что она настоящая звезда этого мюзикла? Такая милая, свежая, юная… Я просто без ума от нее! – счастливо рассмеялся под конец Артем.
– А она не слишком юна для тебя? – попытался охладить его пыл Тимур, но мужчина безразлично махнул рукой.
– Я еще ничего, – сказал он, проведя пальцами по чуть тронутыми сединой волосам. – Сегодня я хочу признаться ей в своих чувствах… В общем, пожелай мне удачи, друг мой! Надеюсь, сегодня мы с ней начнем нашу историю любви!
– Я желаю тебе удачи, – попытавшись выдавить из себя улыбку, с отяжелевшим сердцем соврал Тимур. – Я рад за тебя. Правда.
– Спасибо, до встречи!
Пожав руки, они быстро обнялись, одобрительно похлопав друг друга по плечам.
Камилла, тем временем, ни о чем не догадываясь, стирала грим с лица. Мама уже ждала ее у выхода, чтобы отвезти домой. Она недовольно посмотрела в зеркало – оттуда на нее смотрела, как ей казалось, чересчур пухленькая девушка, которой непременно нужно похудеть. Камилла очень расстраивалась, что не похожа ни на одну из знакомых девчонок-моделей – стройных длинноногих красоток. Какой была Юля… какой была Кристина… те, на кого он обращал внимание. «Тимур никогда не посмотрит на такую, как я, – с грустью подумала она. – Он самый красивый мужчина из всех, что я видела в своей жизни, любая бы хотела быть рядом с ним… Я никогда не смогу ему соответствовать. Хотя, возможно, если я когда-нибудь похудею, если я пройду на кастинг в популярный сериал, и если однажды меня возьмут на главную роль… Господи, как же много этих проклятых «если»…»
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и оглянуться.
– Можно?– улыбнулся Артем.
– Конечно, я уже собиралась уходить, – пожала плечами Камилла.
– Это тебе, – неожиданно режиссер достал из-за спины букет алых роз. Камилла ахнула.
– Что вы… не стоило, – смущенно залепетала она, нерешительно принимая цветы.
– Конечно же, стоило, – мужчина игриво подмигнул ей, и Камилле это совсем не понравилось. Раньше он никогда не фамильярничал с актерами, все было очень строго и официально.
– Камилла, пока ты не ушла, я хочу сказать тебе кое-что важное, – сцепив пальцы рук в замок, он начал надвигаться на девушку. Камилле ничего не оставалось, как маленькими шажочками отступать назад к зеркалу; по ее спине пробежал холодок – здесь точно что-то было не так…
– Ты очень красивая и талантливая, – продолжал Артем,– удивительная, чуткая, совершенно особенная девочка… Такие уже не рождаются в наше время… Я без ума от тебя. Ты ворвалась в мою жизнь и кардинально изменила ее. – Камилла поняла, что отступать больше некуда. – И видишь ли, я эгоистично хочу, чтобы ты стала моей и только моей!
В следующее мгновение Артем рванул вперед и, заключив Камиллу в свои железные объятья, грубо начал покрывать ее лицо поцелуями. Букет выпал из ее рук; Камилла ощутила лишь страх и омерзение, когда шершавые слюнявые губы режиссера насильно впились ей в кожу.
– Нет! Не трогай меня! – испуганно вскрикнула она и ударила ему коленом в пах что было мочи.
Артем ойкнул и согнулся пополам. Воспользовавшись этим, Камилла опрометью выскочила в коридор и побежала на улицу изо всех сил. Плюхнувшись на заднее сиденье, девушка поспешно захлопнула дверцу автомобиля.
– Мам, поехали отсюда, пожалуйста! – задыхаясь, взмолилась она.
– За тобой кто-то гонится? – со спокойным лицом обернулась к ней Марина.
Камилла посмотрела за окно – там было тихо.
– Да нет…нет, – соврала она. – Все хорошо. Просто… я устала и очень хочу спать. Поехали уже домой!
Ну как ей было признаться, что режиссер начал приставать к ней, а она пнула ему коленом в пах? Марина неустанно повторяла, что ради карьеры ей придется подчиняться обстоятельствам. Не далее как месяц назад мать без зазрения совести рассказывала Камилле, что переспала как-то в юности с режиссером, чтобы получить главную роль в сериале. Он, видите ли, не хотел брать деньги.
– Мама, как же так? – слабо пыталась возразить ей Камилла. – Неужели тебе так сильно была нужна эта роль?
– Представь себе, – ничуть не смущаясь, ответила тогда Марина. – Благодаря той роли я и прославилась как актриса, милочка. Дорогая моя, ты уже выросла, уже все понимаешь, пора перестать смотреть на эту жизнь сквозь розовые очки! Если какой-нибудь влиятельный человек обратит на тебя внимание – не отказывай ему – это твой шанс стать известной в этой стране! Любви не существует, не нужно себя беречь ради какого-то мифического принца на белом коне, который никогда не появится! Выбирай себе правильных мужчин, из которых можно извлечь выгоду, и поверь мне, девочка моя, только так ты добьешься успеха.
– Я так не хочу, – пробурчала Камилла в ответ. – То, что ты говоришь – ужасно. Я не хочу быть такой.
– А придется, – усмехнулась Марина. – Жизнь заставит тебя. Мир таков, что одни люди покупают других людей, и у каждого есть своя цена. Это рынок без начала и без конца, хоть все это будут кругом отрицать, но все устроено именно так, потому что истинная человеческая природа отнюдь не благородная и возвышенная, как в кино. Большинство людей – подлые и мелочные. Смирись с этим, дочка, и живи по правилам. Я жду от тебя результатов.
– Я бы боролась со всем миром, но не подчинилась бы этому никогда, – уверенно сказала тогда она… И пусть, возможно, ей суждено потерять главную роль, но Камилла решила, что ни за что на свете не позволит режиссеру прикасаться к себе.
Артем тем временем, насвистывая веселую песенку под нос, спокойно набирал воду в вазочку. Поставив ее на столик в гримерной, он погрузил в них подаренные Камилле розы. Остановившись, он посмотрел на себя в зеркало и, ухмыльнувшись, произнес:
– Она сказала «нет», но вот только я услышал – «да»…
Глава 19
Месяц спустя
Тимур проснулся от омерзительно громкого звонка. Он хотел было сразу соскочить с кровати и начать одеваться на работу, но вспомнил, что сегодня воскресенье. Застонав, он повернулся на другой бок, однако телефон никак не хотел умолкать. Не открывая глаз, Тимур схватил деревянными пальцами дребезжащий смартфон с прикроватной тумбочки.
– Слушаю, – вздохнув, ответил он.
– Здравствуйте, Тимур, меня зовут Юрий, я бывший адвокат небезызвестного вам Алексея Скороходова…
– Да-да, помню его, – неохотно открывая глаза, отозвался Тимур. – Тот, что сговорился с Кристиной, чтобы подпортить жизнь ее депутату. Вроде бы, он уже несколько лет скрывается от правосудия.
– Так и было до недавнего времени, – подтвердил вкрадчивый мужской голос. – Но теперь моего клиента больше нет в живых. Он скончался в одной из канадских клиник от рака легких под чужим именем два дня назад. Никак не мог бросить курить, знаете ли…
– Хмм, а это точно? – усмехнулся Тимур. – Может это байка для людей слабых рассудком? Скорее всего, он хочет, чтобы все поверили в это.
– Нет, к сожалению, это совершенно точно, – возразил адвокат. – Но вас, наверное, больше интересует, зачем я звоню вам, поэтому не буду терять ваше время и ходить вокруг да около. Вы должны приехать по одному адресу сегодня. Поздравляю вас, это похоже на сказку: вы включены в завещание моего клиента.
– Что? – только и смог выдохнуть Тимур. – Что это за бред?.. С чего это ему включать меня в свое завещание? Слушайте, если это какая-то подстава или розыгрыш…
– Нет, это ваша новая реальность. Теперь вы – миллионер. Приезжайте! И тогда вы все узнаете.
***
Диана проснулась в холодном поту и с облегчением осознала, что находится дома, в своей кровати, и ее никто не преследует. Ей опять приснился кошмар. В последние несколько дней девушка видела один и тот же сон, в котором она одиноко стоит посреди темной пустой улицы, залитой дождем, вглядывается вдаль и ничего не видит. Но вот к Диане во сне подходит Кирилл, обнимает, ласкает, шепчет, что теперь никогда не оставит ее… Но в следующую секунду он куда-то исчезает, и она кожей чувствует чье-то недоброе присутствие у себя за спиной. И это точно не Кирилл. От этого существа исходит угроза; оно приближается, и вот Диана чувствует в шаге от себя мускусный запах зверя. Ее душу затопляет волна смертельного ужаса, жуть не дает ей пошевелиться, и она не в силах оглянуться и увидеть Его… Еще секунда – и этот зверь разорвет ее на части… Он чувствует ее дрожь, ее беззащитность, Он не пощадит ее… И в этот момент она всегда просыпалась.
В дверь вежливо постучали, и через мгновение в ее комнату тихо вошел отец.
– Ты уже проснулась, дорогая? Слышал, ты кричала…
– Правда? – зевая и потягиваясь, спросила Диана.
– Да, – кивнул Альберт, даже не улыбнувшись. – Ты кричала: «Кирилл». И знаешь, я уже слышу это не в первый раз за прошедшую неделю. Ты где-то видела его? Вы встречались недавно? Он пристает к тебе? Преследует? Пытается связаться?..
Эти вопросы выбивали из колеи, Альберт сыпал ими как пулемет снарядами, похоже, даже не нуждаясь в ее ответах.
– Нет, папа, нет! – наконец, воскликнула Диана, схватившись за голову. – Мне просто приснился кошмар. Я не видела Кирилла уже очень давно, ты же знаешь.
– Честно? – Альберт смотрел на дочь с явным подозрением.
– Честно, – соврала Диана, смотря ему прямо в глаза.
– Ладно, тогда не будем больше об этом проходимце, – сказал он, присаживаясь на краешек постели. – Милая, я хочу, чтобы ты выбросила из головы все воспоминания о нем, он не достоин тебя. Мне бы очень хотелось, чтобы ты вышла замуж за приличного молодого человека из нашего круга… Как тебе, кстати, сын моего однокурсника? С тем, что я тебя познакомил в том ресторане, помнишь? Молод, красив, богат и, к тому же, имеет по отношению к тебе самые честные намерения. Он сам мне признался наедине, что был бы счастлив иметь такую жену, как ты. Да и мне этот брак был бы на руку, так как твоя свадьба с бизнесменом окончательно бы вытеснила из памяти всех моих знакомых то видео…
– Ну, пап… – недовольно протянула Диана.
– Он – отличная партия для тебя, так что подумай об этом, – мягко улыбнулся ей отец. Диана грустно опустила глаза, потому что понимала: папа действительно желает ей только добра. И он не хочет понимать, что она никогда не будет счастлива с мужчиной, если его не выбрало ее упрямое сердце.
***
Камилла засунула два пальца в рот и в очередной раз вызвала рвоту. Какие-то секунды неприятного чувства выворачивания наизнанку, и ее желудок свободен – двух упоительно сладких пирожных, только что съеденных в тайне от матери как не бывало. Она уже привыкла к этому странному чувству: когда еда лежит на столе, она кажется притягательной и аппетитной, но когда все это оказывается внутри, то напоминает камень. Особенно это касалось сладкого; всякий раз, когда Камилла съедала конфеты, мармеладки… Все то, что она так любила раньше, когда ей это было позволено, когда она была не актрисой, а просто маленькой счастливой девочкой… В такие моменты жгучие слезы и чувство вины накрывали ее с головой, и она бежала в туалет.
Услышав шорох за спиной, Камилла резко оглянулась и обмерла – дверь была открыта, а на пороге стояла мама и с отвращением взирала на нее с высоты своего роста.
– Мама… – всхлипывая и вытирая рот рукавом розовой кофточки, Камилла начала неуклюже подниматься с колен.
– Надеюсь, ты не беременна? – холодно посмотрела на нее Марина. – Мне совершенно не нужно, чтобы ты принесла мне в подоле.
– Мам, ты что, как ты могла такое подумать…
– Ладно, – Марина остановила дочь жестом руки. – Просто знай, что я такого не потерплю от тебя. Ты должна оправдать мои надежды. В тебе есть все задатки, чтобы стать лучшей из лучших. Кухня и выводок ребятишек – это убого, и это не для тебя. Не для нашей семьи.
Она развернулась и ушла, а Камилла еще долго стояла, не шевелясь, вперив взгляд в невидимую точку. Ее губы и руки дрожали, но она не могла разреветься, как было в детстве. Раньше все было просто и понятно, она была младшим ребенком в семье, которого все баловали, от которого в принципе ничего и не ждали. Просто любили и все. Но однажды ее жизнь изменилась: Юля, мамина гордость, которая была сногсшибательна по всем параметрам, умерла, Кирилл ушел из семьи, и у мамы осталась только она одна, Камилла, которая никогда не отличалась модельными данными. Она очень любила маму и не хотела ее разочаровывать, но с каждым годом требования Марины становились все нестерпимее. Многое в последнее время казалось Камилле гадким и тошнотворным, например, режиссер, который без конца пытался невзначай коснуться ее, остаться наедине, признаться в своих чувствах. «Я тебя ненавижу!» – хотелось крикнуть ей, но она не могла так поступить и лишиться роли, поэтому Камилла всячески избегала его, но с каждым днем делать это становилось все труднее и труднее. И сейчас… Мама сказала, что любовь и дети – это убожество, и это не для нее. «А что тогда для меня? – с горечью подумала Камилла, судорожно вздыхая. – Без конца худеть ради ролей? Всю жизнь терпеть приставания этого отвратительного мерзавца или кого-то другого? А если я бы хотела быть убогой и просто уехать отсюда навсегда… далеко-далеко и никогда не возвращаться… Почему мне отказано в простом человеческом счастье? Почему я не могу быть как все – женой и матерью?..»
– Потому что я не могу оставить маму, – шепотом ответила она сама себе. – Я – все, что у нее есть, и я никогда не разочарую ее.
Диана тем временем медленно брела по дорожке в парке между узких скамеечек, возвращаясь на работу с обеденного перерыва. Стоял теплый летний день. Ласковый ветерок теребил ее черные блестящие кудри; на лице девушки сияла улыбка, и внутри теплилось чувство, что с ней вот-вот случится нечто чудесное. А все потому, что сегодня утром в соцсети она получила сообщение от некоего Максима Кондратьева. «Я очень благодарен вам за мою собаку, вы просто спасли нас! Скоро мы придем к вам на плановый осмотр, и я, наконец, вас отблагодарю!» Никакого Максима Кондратьева у них не было записано в клинике, поэтому несложно было догадаться, кто это решил так замаскироваться под восторженного клиента ветклиники. Кирилл отлично понимал, что Альберт с годами стал еще непримиримее, чем раньше, поэтому нечего было надеяться на его одобрение. Так же он понимал, что Альберт отслеживает все сообщения, которые приходят дочери на электронную почту и в соцсетях, мотивируя это отцовской заботой о Диане, на деле же это было всего лишь желанием контролировать ее, заставить свою дочь жить так, как он считает правильным. Без Кирилла. Только чем больше Альберт запрещал, тем больше Диану тянуло к нему, и сама она давно смирилась с этой страстью, которая медленно, год за годом, сжигала ее тело и душу… но этого никто и никогда не замечал. О таких вещах принято молчать, ибо все сокровенное и постыдное должно жить в тебе тихо, полностью скрывшись за той маской, которую ты носишь на своем лице каждый божий день.
Внезапно Диана остановилась как вкопанная. За деревьями, на параллельной дорожке, она увидела двух мужчин на лавочке. Они сидели к ней спиной, она не могла видеть их лица, но… Диана хорошо узнавала эти фигуры: один был толстый, в одежде не по размеру, а второй – худой, как тростинка…Она была почти уверена в том, что у него на лице рыжая козлиная бородка… Вот толстяк обернулся, и они встретились взглядом. Диану будто пронзило током – это был он! Всего в нескольких метрах от нее!.. Рыжебородый тоже обернулся и с наглой ухмылкой уставился на нее. Как и несколько лет назад Диана испытала смертельный ужас; это действительно они, по-прежнему скрывающиеся от полиции двое ублюдков, которые хотели изнасиловать ее. Диана пулей метнулась вдоль дорожки к выходу из парка; ее сердце трепетало, как птица, запертая в клетке. Прохожие смотрели на бегущую девушку с недоумением, никто не мог понять, что так сильно ее напугало в этот погожий солнечный денек. Когда она, наконец, остановилась, задыхаясь от бега, и оглянулась по сторонам, то поняла, что за ней никто не гонится. Ее никто не преследовал. «Может быть, я схожу с ума?..» – подумала она, бессильно опускаясь на скамейку.
***
Кирилл вошел в офисное помещение, чувствуя легкое недоумение. Он не мог понять, почему его так настойчиво приглашали сюда. В мягком кожаном кресле напротив письменного стола спиной к нему сидел молодой мужчина в светло-сером костюме и зачесанными назад светлыми волосами. Когда он оглянулся и их взгляды встретились, Кирилл испытал странное чувство: они были знакомы. Удивительно, но это был тот самый медбрат, что когда-то не поделил с Альбертом Кристину, но после ее смерти продал им запись, которая спасла и его и Альберта от тюрьмы.
– Привет, – кивнул ему молодой человек. Кажется, он был удивлен не меньше. – Не думал, что еще когда-нибудь вновь увижу тебя.
– Да я, собственно, тоже, – присаживаясь в кресло около него, признался Кирилл. – Тимур, верно?
– Так точно, – улыбнулся мужчина. – Судьба просто сталкивает меня с твоей семьей раз за разом… Ты тоже включен в завещание по неведомым тебе причинам?
– Да, – пожал плечами Кирилл.– Честно говоря, все похоже на какой-то фарс. Этот человек много лет скрывался от правосудия, теперь он умер и почему-то включает в завещание каких-то левых людей… Что-то здесь нечисто.
Тимур не успел ответить – в кабинет вошел адвокат Алексея. Это был суетливый лысеющий дяденька с упитанным добродушным лицом. В руках его была кипа бумаг, на которую Тимур посмотрел с подозрением, так как все это сильно смахивало на аферу.
– Хорошо, вы оба на месте, – вместо приветствия пробубнил он себе под нос. – Располагайтесь поудобнее. Вы должны знать, что мой клиент перед смертью записал свое завещание на видео. Его последним желанием было… он хотел, чтобы вы его посмотрели.
– Хорошо, без проблем, включайте, – оживился Кирилл. – Только если это какой-то розыгрыш…
– Нет, молодые люди, – покачал головой адвокат, разворачивая к ним ноутбук. – Сейчас вы сами это поймете.
На экране появилось постаревшее и осунувшееся лицо Алексея на фоне больничной палаты. Выглядел он неважно: глаза запали, кожа пожелтела, все черты заострились, однако он улыбался, словно достиг в этой жизни все, чего хотел.
– Кирилл, Тимур, я рад приветствовать вас, – торжественно произнес он. – Знаю, вы задаетесь вопросом, что все это значит и думаете о том, что вас хотят обмануть… Я заверяю вас: вы двое – мои единственные наследники. Вы получите все. Все то, что принадлежало мне при жизни теперь ваше. И как могло быть иначе? Ведь вы – моя гордость, мое продолжение, мои мальчики… Мои сыновья.
