Текст книги "След Фата-морганы"

1

Утро для Даруа Ватиша началось неудачно. Вообще-то он полагал, что в гостиницы религиозных проповедников не пускают, но гостиница на Юноне, видимо, отличалась свободными нравами.  Когда за дверью мелодично запел гостевой сигнал, Ватиш подумал, что вернулся Петерсон и открыл. Зря он это сделал! За дверью оказался вовсе не суперкарго, а тощий господин в желтой сутане.

– Пустынники с вами? – спросил он. Даруа невольно оглянулся, но никаких «пустынников» у себя за спиной не увидел.

– Нет! – честно сказал он. – Вы ошиблись номером. Я живу один.

– Пустынники с вами! – настаивал господин. – Их поступь слышна каждому!

– Я видел на первом этаже медицинский пункт, – не сдавался Даруа. – Обратитесь к доктору, и он вам поможет найти не только пустынников, но еще и кастрюльников и хлебоедов!

Он хотел закрыть дверь, но у незваного гостя в кармане определенно был блокиратор, потому что дверь заклинило в проеме.

– Вы знаете, сколько в нашем секторе бедных кислородом планет? – проникновенно глядя в глаза пилоту, продолжал проповедник.

– Я не торгую кислородом! – закричал Ватиш. – Если ты сейчас не уберешься, я вызову охрану!

– Пустынник может быть рядом с каждым! Нужно только позвать, и мы спасем наших умирающих без воздуха братьев!

Даруа протянул руку и сгреб болтуна за одежду.

– Сейчас без воздуха будешь умирать ты! Пошел вон!

– Пожертвуйте две монеты на Испытания, и я достану вам место в первом ряду!

Волоча за собой проповедника, Даруа не поленился спуститься на первый этаж к посту охраны.  Заглянув за стойку, он увидел, что охранник – белобрысый крепыш в новеньком камуфляже – сладко спит у себя в кресле. Даруа со всего маху хлопнул ладонью по стойке так, что подпрыгнули разбросанные по стойке фирменные визитки.

– А? В чем дело?! – охранник спросонья  чуть не свалился с кресла.

– Тут пустынников ищут! – мрачно сказал Даруа. – Если ты их сейчас не найдешь, я пожалуюсь администратору!

Охранник без долгих разговоров вытолкал господина в желтой сутане за дверь, и дал хорошего пинка, так, что проповедник мигом оказался на другой стороне улицы.

– Не извольте беспокоиться! – сказал белобрысый охранник, вновь занимая глубокое кресло. – Он совершенно безобиден! Я думал, их уже всех повыловили!

– Что он там болтал про пустынников?

– А это – бред! Они верят, что есть некие пустынники, которые спасают бедные кислородом планеты.  Короче, псих, он псих и есть! У нас эта секта запрещена, эти уроды в свое время наворотили дел! Пожалуй, я все-таки сообщу в городской отдел, чтоб присмотрели за желтяком.

– Погоди! – Даруа осмотрел пустынный холл. – У меня суперкарго с ночи нет. Где у вас обычно игруны собираются?

2

Даруа нашел Петерсона в подвальчике, где суперкарго мрачно играл сам собой в завоевание галактики. Вокруг него сидели три хмурые полураздетые девицы и подсказывали.

– Олаф, ты загрузился? – спросил Ватиш. Девушки с надеждой посмотрели на молодого пилота, но тот выразительно постучал пальцем  по алеющему на рукаве знаку карантина, и разочарованная троица дружно вздохнула.

– Оборудование для гномов еще не подвезли, – меланхолично ответил Петерсон, отправив в небытие еще пару вражеских звездолетов.

– Я не буду ради них задерживаться! Почему я должен платить штрафы из-за дураков, которые всюду опаздывают?!

В борт звездолета Петерсона попали двойным залпом, и суперкарго приуныл. Девицы шепотом начали советовать, в какой сектор переместиться, чтобы уйти из-под обстрела.

– Слышь, Дар, а гном просил нас пассажира взять! – Петерсон увел свой звездолет в док, и вокруг обшивки заблестели искорки срочного ремонта.

– Слышь, Олаф, а может, надо еще за пивом для гнома сбегать, ты не спрашивал?!

– Даруа Ватиш?

Дар обернулся и увидел самого гнома, выпятившего вперед пузо с выражением самого пристального внимания. Рядом с приземистой фигурой гнома стояла тоненькая девушка в форме последнего курса колледжа.

– Много болтаешь, Дар! – зловеще произнесло пузо и моргнуло поочередно четырьмя глазами. Гном нехорошо осклабился.

 – Сдается мне, что нам лучше нанять другого транспортника! – произнес он задумчиво.

– Да я уже к этому привык! – ответило пузо. – И берет недорого!

Дар с расстановкой выдохнул.

– Я не имел в виду ничего плохого, – сказал он осторожно. –  Просто, вы запаздываете со своим оборудованием.

– Оборудование уже на причале! Возьми пассажирку до Катидо! – Гном и пузо говорили наперебой.

– Я вообще-то транспортник!

– А я вообще-то, представитель дружественной расы! Ты хочешь, чтобы из-за тебя гномы разорвали отношения с людьми?

Девушка лениво ковыряла пол носком ботинка, и время от времени вскидывала на пилота безмятежные голубые глаза.

– Почему вы не отправите ее пассажирским рейсом? – Дар обращался исключительно к пузу, так как слышал, что оно у гномов занимает главенствующее положение в симбиозе.

Пузо жалостливо замигало сразу четырьмя глазами, а гном утер слезу со своего единственного глаза.

– Бедняжке не повезло! Марыся опоздала на рейс, а следующий – через неделю. Возьми, девочку, не обижай сиротку!

– Но у меня отнимут лицензию на незаконную перевозку пассажиров! Олаф, скажи!

– Пойду распоряжусь насчет оборудования, – Петерсон встал, выключил реапроектор, и выдернул из-под зада ближайшей девицы свою куртку. Девица возмущенно фыркнула, на лету выдернула из куртки карточку и щелкнула пультом, уменьшая счет. Петерсон сердито отобрал карточку и вышел.

Гном придвинулся почти вплотную, чтобы взглянуть на Даруа снизу вверх.

– Дар, я договорился с твоим диспетчером. Свози девочку на Катидо и обратно. Я тебе хорошо заплачу!

– Дядя, не унижайтесь, – внезапно прозвучал мелодичный голосок, выпускница на секунду перестала ковырять пол, – вы же видите, он ненавидит гномов!

Даруа в отчаянье оглянулся по сторонам: обвинение в расизме при трех свидетелях грозит, как минимум, крупным штрафом. Полураздетые девицы следили за развитием сложной для пилота ситуации с мстительным удовольствием.

– Я ничего не имею против гномов! – торопливо заговорил Даруа. – Если вы согласовали дело с диспетчером, я возьму пассажирку! Проходите на посадку, пожалуйста! – предложил он старшекурснице. – Помощник познакомит вас с кораблем.

(Ну, хоть что-то должен сделать Олаф!)

Девушка неспешно удалилась, грациозно покачивая… эмблемой колледжа. Хотя в подвальчике и было прохладно, Дар машинально вытер пот со лба. Гном удовлетворенно крякнул и потер пузо,  пузо радостно замигало.

– Ты хороший парень, Дар! – доверительно сообщил гном. – Постарайся не обидеть девочку, и я буду тебе очень благодарен.

3

Какое-то время пассажирки не было ни слышно, ни видно. Даруа уступил ей свою каюту, а сам вынужден был терпеть бесконечные причуды Олафа. Петерсон переоборудовал свою каюту под игротеку, и различные монстры, включаясь по таймерам, периодически атаковали нервы пилота боевыми выкриками и огнем “лучеметов”. После своей третьей “смерти” Дар вытащил Олафа с вахты, чтобы тот отключил особо рьяных нападающих. Большую часть монстров суперкарго отключил, но забыл снять ловушку с койки, и сброшенный коварной лежанкой Даруа предпочел спать на полу.

Разбудили его нежные прикосновения к лицу. Даруа с маху ударил по протянутой руке, прежде чем понял, что рука живая.

– Простите! – сказал он, глядя, как голубые глаза стремительно заполняются слезами. – Я вас ушиб?

Морщась от боли, девушка кусала пухлые губки и молча прижимала  к себе пострадавшую руку. Даруа поспешно вскочил, чтобы приготовить холодный компресс пассажирке, которую обещал не обижать.

Получив медицинскую помощь, старшекурсница пожаловалась:

– В моей каюте не работает душ!

 “Это в моей каюте не работает душ!” – мысленно поправил ее Дар.

 – Да, там неполадки с пневматикой! – добавил он вслух.

– Это как-то можно исправить?

С неохотой Даруа взялся ремонтировать пневматику, которую вообще-то собирался починить еще с полмесяца назад. Тем временем девушка забралась на жесткую пилотскую койку, села, обхватив колени руками, и  с любопытством принялась наблюдать за манипуляциями ремонтника.

– Вы, какую школу заканчивали? – спросила она, когда Даруа задумался над проблемой смесителя.

– Вторую ступень в Норисе, а первую еще у себя, на Орбаке.

– А сантехнику вы тоже там проходили?

Смеситель выскользнул из руки Даруа и выстрелил вначале в полок, потом в девушку, потом в разбросанную на кресле одежду. Тотчас зажужжал осушитель, но влажность в каюте на какое-то время повысилась.

– Извините, – сказал Дар, – с сантехниками такое бывает!

Старшекурсница обтерла лицо ладонью, после чего протянула ее Даруа.

– Меня, между прочим, зовут Марыся

– Да я, между прочим, еще не забыл, – ответил Даруа, – у меня со слухом все в порядке.

– Дар, не злитесь на меня, мне очень нужно на Катидо!

Если не считать ядовитого язычка, Марыся оказалась вполне милой девушкой. Олаф осторожно попытался за ней приударить, но Дар держался на расстоянии, помня о том, что последняя война людей с гномами была всего двадцать лет назад. Каким образом гномы породнились с человеческой расой, Даруа уточнять не стал. Довольно того, что гномов на Катидо хватает, и неизвестно, как они отнесутся к шашням их воспитанников с транспортными пилотами.

– Олаф, я тебя предупредил! – прижал он как-то своего помощника к особо уродливому игровому монстру. – Я свою лицензию еще полгода отрабатывать должен! Оставь гномичку в покое!

– Да ты что, Дар! – пряча глаза, воскликнул помощник. – Она же не в моем вкусе!

– Вышибу с корабля! – пообещал Даруа. – Будешь на базе подносы таскать!

Олаф притих, и пассажирка откровенно заскучала. Поняв, откуда дует ветер, она нанесла визит Даруа, когда Олаф просиживал кресло на вахте. Дар в это время из двух игровых монстров мастерил приставку к кухонному синтезатору. Когда сзади послышался звук отодвигаемой двери, Даруа оглянулся через плечо и подтянул поближе щупальце монстра, чтобы не загораживало проход.

– Вам этим нравится заниматься? – Марыся обогнула тушу робота и, прежде чем Даруа успел вмешаться, села на койку суперкарго.

Койка сказала “щелк-щелк”, и гостья оказалась лежащей на полу. После паузы девушка произнесла длинную фразу, в которой на разные лады склонялись транспортный корабль, экипаж и любовь к игровым автоматам. Привычный к космофлотовской лексике Даруа оценил девичьи познания на “хорошо”.

Не дождавшись подмоги, Марыся самостоятельно встала и отряхнулась.

– Дар, у вас все в порядке с ориентацией?

Дар лениво посмотрел на взбешенную гостью:

– У меня – карантин на полгода после рейса на Джишку.

Марыся заморгала, припоминая сводки новостей, потом добавила еще несколько звучных эпитетов.

– У суперкарго тоже?

– Марыся, вам нужно было садиться на пассажирский рейс. Там обслуживание пассажиров входит в стоимость билета.

– Дар, что вы делали на Джишке?

Даруа припомнил свои занятия на Джишке, улыбнулся, но ничего не ответил. Гостья потыкала пол носком ботинка, убедилась, что пластик не проваливается, и беззастенчиво присела на пол, обхватив руками колени. Короткая юбка вздернулась еще выше. Глядя на незагорелые бедра Марыси, Даруа невольно вздохнул.

– С ориентацией все в порядке! – констатировала гостья. – Дар, я же помню, что Джишка – закрытая планета.  Вы проходили спецподготовку?

Даруа не терял надежды поступить в косморазведку, но не собирался об этом рассказывать первому встречному пассажиру. А тем более, пассажирке. Он сам напросился на Джишку, потому что это увеличивало шансы попасть в специальный отряд.

– Не будьте таким букой! Вам не идет. Дар, за дополнительную плату, вы сопроводите меня на Катидо на местное празднество?

– В зависимости от размеров платы.

4

Размеры оказались вполне приемлемыми: Даруа мог оснастить транспортник двумя новыми синтезаторами. Но, проталкиваясь через толпу туристов на Катидо, чтобы расчистить Марысе дорогу, Даруа заподозрил, что продешевил.

Вопреки опасениям, Марысю никто не встречал на космодроме, а тем более, гномы, которых на Катидо оказалось едва ли не половина от местного населения. Их многоглазые пуза радостно мигали в такт гремящей из-под пластикового покрытия  дорожной музыки. Уже через десять минут  Даруа купил в ближайшей торговой точке поглотители звуковых волн, и почувствовал себя лучше. Он предложил поглотители Марысе, но девушка отмахнулась, пританцовывая в такт музыке. Похоже, общение с гномами закалило представительницу человеческой расы.

Даруа редко бывал на Катидо,  в основном знал лишь окрестности космодрома, и был не в курсе местных обычаев, однако обилие праздношатающегося народа его смутило. Многолюдно было, словно в зале ожидания приличного космопорта, но в отличие от зала ожидания, толпа текла не двумя-тремя неспешными потоками, а дробилась на множество мелких шумных ручейков. Ручейки вливались в распахнутые жерла увеселительных куполов, и не менее шумными выливались с противоположной стороны, чтобы устремиться за новыми впечатлениями.

Искусственные ландшафты Катидо не отличались разнообразием. Собственная растительность была весьма скудной, зато привозные шарообразные деревья с ползучими корнями лепились в самых неожиданных местах. Большая часть деревьев была надежно прикована к месту скромными титановыми цепями. Но некоторые, то ли одичавшие, то ли просто недавно подросшие, приставали к прохожим и клянчили у детей сладкие булки.

Даруа видел, как обнаглевшее шарообразное дерево цапнуло рожок с молоком из рук младенца зазевавшейся мамаши. Младенец громко заревел, но дерево уже упрятало бутылочку среди ветвей, и молодая мамаша не придумала ничего лучшего, как раскупорить новую.

Проходя мимо вора, Даруа чувствительно щелкнул его по кончику вытянутой в молящем жесте ветви. Дерево обиженно отдернуло ветку, но, когда Даруа отошел на несколько шагов, что-то чувствительно стукнуло его между лопатками. Это был злосчастный рожок из-под молока, но уже пустой.

Дар поднял его с пластикового тротуара, взвесил в руке, примеряясь, но тут рядом остановился полицейский.

– Какие-то проблемы?

Дерево съежилось, жалобно поджав ветви и мелко-мелко подрагивая листвой.

–         У вас разрешено кормить деревья? – вместо ответа спросил Даруа.

–         Нет. Они на гособеспечении. Двухразовая кормежка: до открытия парка и после закрытия.

–         Оно выглядит худым! – Даруа ткнул в сторону дерева рожком, после чего бросил опустевшую тару в мусороглотатель.

Полицейский пожал плечами и удалился. Дерево приободрилось, робко зашуршало листьями. Дар достал корабельный концентрат, бросил в скопище веток и пообещал: – Будешь воровать, сдам полиции!

Дерево радостно сожрало концентрат и начало примеряться к недопитому соку, оставленному без присмотра.

– Вы любите деревья? – поинтересовалась Марыся, терпеливо ожидавшая конца сцены с деревом.

– Их явно паршиво кормят! – пробурчал Даруа, не желая сознаваться в ботанических пристрастиях!

Шарообразные деревья лепились даже к увеселительным куполам, где попрошайничали почти легально. Некоторые хозяева специально не очищали стены от молодых ползунов, чтобы привлечь посетителей с детьми. Детям нравилось тискать растительные шарики.

5

Огромное здание концертного зала примыкало к последнему из развлекательных заведений. Можно было бы назвать их близнецами-братьями, если бы концертный зал не напоминал лежащего на боку кузнечика, а  увеселительный купол – перевернутую миску. В целом комплекс так и назывался: “Пьяный кузнечик”. В чью нетрезвую голову пришла идея этого архитектурного шедевра – Даруа так и не узнал. Вслед за Марысей Даруа прошел в кабинет директора. Кабинет был выдержан во вполне традиционном стиле: стол, кресла, огромный экран на стене, пара колоннообразных растений с метелками листьев на верхушках.

Директор оторвался от изучения мелькающих по столешнице новостей, и поднял глаза на вошедших.

– Мы прибыли на фестиваль! – сообщил Даруа, делая широкий жест в сторону Марыси. Девушка подбоченилась, директор изобразил вежливую улыбку.

– Вам нужна гостиница?

– Да. Мне и сопровождающему!

Улыбка директора стала еще более лучезарной.

– Какую форму оплаты предпочитаете?

Марыся вынула карточку, при виде которой директор встал и вышел из-за стола. Он взял карточку кончиками пальцев, поднес к глазам, долго изучал матовую поверхность, потом приложил к столешнице. На настенном экране замелькали цифры. Когда бегущая строка погасла, директор с полупоклоном вернул карточку девушке:

– Естественно, музыканты входят в общую стоимость.

– Естественно! – согласилась Марыся. – А также – по одному телохранителю, мне и сопровождающему.

Улыбка директора слегка пригасла.

– А сопровождающий не числится в перечне! – Марыся хлопнула длинными ресницами, подняла на директора томный взгляд и задумалась. По лицу девушки было заметно, что думы у нее невеселые. Пауза затягивалась, и директор слегка занервничал. – Разве что, за отдельную плату? – наконец предложил он извиняющимся тоном. Марыся не проронила ни слова, только голубые глаза ее явственно потемнели.

В этом месте Даруа припомнил своего бараноеда, который ожидал окончания рейса у хозяина, околачиваясь среди транспортных пилотов на базе “Талан”. У этого маленького хищника также темнели глаза, когда у него менялось настроение.

– Хорошо, это будет личным подарком от администрации фестиваля! – наконец сдался директор.

– Я так и знала, что мы с вами поладим! – удовлетворенно заключила Марыся. – Когда мне выступать?

6

Гостиница была здесь же, в голове “кузнечика”. Марыся заказала двухместный номер и велела, чтобы с корабля доставили ее багаж. Даруа связался с Олафом и попросил переслать багаж пассажирки и свой набор для официальных визитов.

Но едва он успел переодеться, как без стука в комнату заявилась Марыся. На девушке было узкое черное платье с открытыми плечами и спиной, черные блестящие перчатки и такие же черные и блестящие туфли. Оглядев костюм Ватиша, Марыся скривила губки в презрительной гримаске.

– Дар, вы себе представляете, куда мы идем?!

Даруа пожал плечами. Его официальный костюм исправно служил ему на добром десятке планет, и Ватиш не видел необходимости менять облик.

Но Марыся имела на этот счет свое мнение. Она вызвала  метрдотеля, и через десять минут в номер доставили черный блестящий комбинезон, черные блестящие перчатки и черные очки с зеркальными стеклами.

– Я это не надену! – сообщил Даруа, с отвращением глядя на  черное сверкание. – Это одежда – для служителей крематория!

–Дар, мои друзья могут для вас устроить эту должность! Надевайте!

Даруа только на секунду задумался о своем будущем и решил, что зря он до сих пор не вступил в лигу защитников прав человечества. Гномы и их воспитанники, несомненно, в последнее время обнаглели!

Тут запищал сигнал на входной двери, Марыся пошла открывать, оставив Даруа переодеваться. Судя по доносящимся репликам, досталось и наконец появившемся телохранителям.

Когда Даруа вышел, его встретили два угрюмых взгляда и один вполне одобряющий. Сам на себя он в зеркало смотреть не стал, потому что вполне представлял то, что мог там увидеть – помесь актера с работником крематория.

Телохранители, предоставленные администрацией фестиваля,  были одеты в костюмы цвета пыли, имели одинаковые стрижки и были выше Даруа на целую голову. Один из них представился, как Морис, второй назвал себя Парисом. Более симпатичного Париса Марыся оставила за собой, а Морису велела охранять Даруа.

Морис напомнил Дару спортивного инструктора, который в свое время заставил его пересдавать рукопашный бой в школе пилотов: такой же угрюмый и недоверчивый. Инструктор никак не верил Даруа, что тот тренировался несколько часов в день. После того, как злобный инструктор уплатил штраф за плохую подготовку курсантов к смотру (когда Даруа проиграл бой на глазах у руководства школы), он взялся за Дара лично. Ватиш до сих пор нервно вздрагивал, вспоминая, как инструктор устроил полосу препятствий на пути к космодрому, и Ватиш вместе  с двумя такими же горемыками каждый день приходил на полеты с синяками.

Морис был краток. Он велел подопечному не отходить от него дальше, чем на полтора метра, и строго выполнять все указания охраны.