Текст книги "Пепел прошлого (СИ)"
Автор книги: Алина Никки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Глава 18. Утешение в руинах
Тишина особняка нарушалась только треском дров, уютно тлеющих в камине. Пламя бросало мерцающий свет на старинные узоры на стенах, создавая зловещую игру теней. В этой забытой временем комнате Андре Мартен сидел в глубоком кресле, взирая на беспомощную фигуру Ксении Воеводиной, которая сжалась на диване, обхватив себя руками.
В его руках был бокал коньяка, пара медленных круговых движений заставляла спиртной напиток мягко сиять в свете камина, в отличии от глаз Ксении, некогда полных борьбы и решимости, теперь же пустых и тусклых от слез. Андре протянул ей бокал коньяка.
– Выпей, это согреет, – сказал он мягким, но решительным тоном.
Ксения смотрела на бокал, будто не понимая. Ее рука дрогнула, когда она взяла его и поднесла ко рту, чуть тронула губами и выпила небольшой глоток. Коньяк, хоть и горький, казался сладким на фоне всего происходящего. Её руки слегка дрожали, и она смотрела в бокал так, будто в его глубине можно было найти ответы на все свои вопросы. Она почувствовала взгляд Андре на себе – полный жалости и мучительно близкий. Её жизнь, само существование, казалось, было омыто ядом боли и предательства. Затем, отставив бокал в сторону, Ксения обвила себя руками еще крепче.
– Андре, – начала она, едва слышно, – все мое… оно превратилось в пепел.
Её голос охрип от безнадёжности, губы дрожали, когда она старалась сдержать новый всхлип. Андре облокотился на подлокотник, его вид был как обычно, невозмутим, но в его глазах читалась странная смесь сожаления и решимости.
– Жизнь – это игра, Ксения, – медленно произнес он. – И в этой игре каждый выбирает свою роль. Моя роль – получать то, что я хочу, в любой ценой. Ты выбрала свою – защищать этот город и его историю.
– И ты использовал это против меня, – Ксения подняла усталые глаза на Андре.
– Все средства хороши, если цель стоит того, – ответил он, поглаживая гладкую поверхность бокала у себя в руке. – Но знай, я не хотел, чтобы дело дошло до пожара. Это было чрезмерный мерой, за которую я приношу извинения. Не я выбрал этот метод.
Ксения взглянула на него сквозь волны боли и печали. Огонь в камине отражался в её слезах, придавая им жгучий блеск. Казалось, она смотрела на Андре, но через него, мимо него. Она видела, но не могла осмыслить.
– Почему ты это делаешь? Почему всё должно было закончиться таким ужасом?
– Ксения, – тихо произнёс он, – мне… мне жаль по поводу твоего кафе. Я приехал, как только узнал. Не ради того, чтобы посмотреть, как горит твоя жизнь, а чтобы убедиться, что ты в порядке.
Она слегка качнула головой, скептически улыбнувшись сквозь слёзы.
– И чем это поможет?
– Я не знаю. Но я буду с тобой, пока ты не скажешь мне уйти. И если ты позволишь, я помогу тебе начать всё сначала.
– Не знаю, хочу ли я этого, – с трудом выдавила Ксения. – Может, я просто устала от всей этой борьбы. Возможно, пришло время смириться с потерей.
Волна сожаления накрыла сердце Андре, но он знал, что теперь они оба были предоставлены самим себе. Эта битва, эта игра, в которую они вступили, оказалась гораздо опаснее, чем он мог представить всего лишь несколько недель назад.
Ксения, уставшая и сбившаяся с пути, но все такая же красивая, лежала здесь, на кожаном диване, потерянная и сломленная. Он не знал, что будет дальше, и в этой неопределенности зияла пропасть. Но одно было ясно: Ксения Воеводина сдалась, и, казалось, в этот момент даже не могла его ненавидеть.
И Андре внезапно увидел в ней не соперника, не врага, а женщину, которую он, вопреки всем своим планам и задумкам, начинал любить.
– Скажи мне, Андре, – прошептала она. – Это того стоит? Я не понимаю. Ты ведь очень богат, а все равно готов уничтожить всех и вся на своем пути только ради того, чтобы стать еще богаче. Я бы поняла, если бы тебе, например, нужно было оплатить дорогую операцию или что-то еще… Но… Деньги ради денег? Какова конечная цель? Ты становишься счастливее от этого?
– Нет, Ксения, я не становлюсь счастливее, – медленно проговорил он, в его голосе промелькнуло что-то напоминающее сожаление. – Я… я начинал всё это для доказательства себе, что могу, что силен. Но со временем это стало игрой, а затем – привычкой, навязчивой и поглощающей все мои мысли.
Он посмотрел в пламя, словно там мог найти истину, которую так долго избегал.
– Ты права, деньги ради денег – это бредовая цель. Я всегда боялся остановиться и подумать, тратить ли свою жизнь на что-то, что по-настоящему имеет значение.
Андре с потрясением осознал, что в его глазах собираются слёзы, и это был не просто стыд, это было осознание того, как мало он знал о собственной душе.
– Я… мне правда жаль.
Ксения покачала головой, не в состоянии сформулировать мысли в слова. Она откинулась на спинку дивана, прикрывая лицо руками, и вздохнула тяжело. Ненависть и болезненные воспоминания боролись в ее душе. Но ненависть угасла, уступая место апатии и усталости. Перед ее внутренним взором стоял ее отец, ее кафе, ее мечты – все это лежало за ее спиною в куче обломков и пепла.
– Деньги на самом деле никогда не были моей конечной целью, – продолжил Андре, овладев собой и выбирая слова осторожно. – Они лишь средство для достижения силы, власти, уверенности в завтрашнем дне. Определенного рода… иммунитет против хаоса этого мира. Это уроки, которые я усвоил – быть сильным, никогда не показывать слабости.
Он поставил свой бокал на мраморный столик рядом и дал Ксении время усвоить его слова.
– А счастье… – задумчиво произнес он после паузы. – Я до сих пор не уверен, что такое счастье. Может быть, это только мимолетные моменты, вроде наших встреч, которые заставляют задуматься что… может быть, стоит что-то изменить в своей жизни.
Его глаза были наполнены чем-то невыразимым, как будто он пытается осмыслить то, о чем давно не думал.
– Ты пришла в мою жизнь, как ураган, и у тебя были ответы на вопросы, которые я даже не задавал себе. Разве не иронично, что ты борешься против меня, но заставляешь меня задуматься о вещах, которые я потерял или никогда не имел?
Он приблизил свое лицо к ее, они почти соприкасались, словно искали разгадку в этой тихой битве взглядов.
– Конечная цель? Может быть, она так и останется недостижимой. Но ты… ты стала частью моего пути. И что теперь делать с этой реальностью – я не знаю.
– Я тоже, – она едва слышно вздохнула, сдаваясь.
Теперь уже Андре был тем, кто не мог найти слова. Он чувствовал, как исчезают все хитросплетения планов и интриг, оставляя место чему-то далекому и непознанному, что вызывало в его душе беспокойство.
Он сел рядом с ней на диван, мягко положил руку на ее спину.
– Я так любила это место, любила этот город. Как он мог умереть в огне? Как? – прошептала она, ее голова опустилась на его плечо.
Они молча сидели, слушая треск дров в камине, нарушающий тишину глубокой ночи. Ксения больше не плакала, ее голова все еще покоилась на плече Андре, и он успокаивающими движениями поглаживал ее спину.
– Что теперь? – наконец произнесла Ксения, глядя в пламя камина, которое отражалось в ее ищущих ответ глазах.
Андре медленно встал, его силуэт вырисовывался на фоне полутемной комнаты. Он окинул взглядом Ксению, нашел в ее лице утомленное смирение.
– Пойдем, – произнес он мягко. – Тебе нужен отдых. Ты будешь спать здесь, в особняке.
– Папа… Надо ему позвонить… Он один, и не может…
– Я разберусь с этим.
Ксения уже не сопротивлялась. Она поднялась, и он, придерживая ее за плечи, повел вверх по лестнице к своей собственной спальне – единственной обустроенной комнате для отдыха. Там, под тяжелыми бархатными шторами, спряталось антикварное ложе с белоснежным постельным бельем, откуда он поднялся совсем недавно, разбуженный пожаром.
Андре осторожно уложил измученную Ксению на кровать, снял с нее обувь и помог расправить одежду. Ксения была слишком усталой, чтобы протестовать или сопротивляться его заботе; она только наблюдала за его действиями, как во сне, пока он не накрыл ее теплым одеялом, защищая от беспокойной зимней ночи.
– Постарайся уснуть, – сказал Андре, гася светильник рядом с кроватью. – Тут ты в безопасности. Я вызову мою ассистентку, она позаботиться о твоем отце. Спи.
Выйдя из комнаты, он слегка приоткрыл дверь, чтобы в спальню проникал тусклый свет из коридора. Взглянув последний раз на Ксению, мирно дышащую в полусне, он тихо зашагал по коридору, переполненный чувствами, которые раньше считал забытыми.
Наутро, Андре не находил себе места. Ночь пролетела на том самом диване в кабинете, в бессоннице и раздумьях, что делать дальше. Он не мог смотреть Ксении в глаза после всего, что произошло.
Прозвучавшие слова "что теперь?" эхом отдавались в его голове.
С утра первые лучи солнца пробивались сквозь ставни окон особняка, медленно рассекая тьму спальни. Ксения лежала на чужой постели в особняке Анненкова, в центре всей её борьбы, и чувствовала себя беспомощной и плененной, не только огнем и судьбой, но и обаянием Андре.
Пробуждение принесло с собой волну боли и осознания того, что произошло ночью. Её кафе, её приют, её крошечный оазис в любимом городе был разрушен. А более всего её снедала мысль о отце, который остался дома один. Вспомнив об этом, она попыталась вскочить с постели, но головокружение заставило её опуститься обратно на подушки.
Ксения услышала шаги за дверью и едва Андре ступил на порог комнаты, взмолилась:
– Мой отец! Он совсем один, отвези меня к нему, пожалуйста!
– Не волнуйся, я разобрался с этим. Твой отец в порядке. Ночью ты говорила про него, и я отправил свою ассистентку. Ключи взял из твоей сумки, – сказал он, входя в комнату с чашкой свежего кофе и мимолетной усмешкой. Это была усмешка человека, которому привычно контролировать ситуацию, даже когда все вокруг горит и рушится.
Ксения почувствовала, как в груди сжалось от обиды. – Как ты можешь здесь стоять и улыбаться, когда из-за тебя я потеряла все? – горько вырвалось из нее, и она отвернулась, чтобы не видеть его лица.
Андре, не отвечая, медленно подошел к кровати, взял ее за плечи и уложил обратно в постель, уселся на край и аккуратно накрыл её одеялом.
– Отдыхай. Я позабочусь обо всем остальном, – произнес он со спокойной невозмутимостью, которая раньше её раздражала, но теперь вызвала мрачное облегчение. – В таком состоянии ты никуда не поедешь.
Она могла лишь вяло возражать, не в силах противостоять усталости и сердечной боли, когда этот человек, одновременно чужой и близкий, ухаживал за ней с непонятной нежностью, которую она не ожидала увидеть.
Ксения смотрела на него, не в силах выразить свою благодарность или гнев, который она также к нему испытывала. Чувства боролись внутри неё, а слезы все еще катились по щекам.
Покидая комнату, Андре старался не встретиться взглядом с Ксенией, его внешняя стойкость прятала внутренний конфликт. В его кабинете домашняя атмосфера быстро сменилась деловой: он готовился к новому дню, новым схваткам, и образ Ксении, сломленной и беспомощной, больше не проникал через его замкнутость и расчетливую хладнокровность.
Когда он вышел из комнаты, Ксения еще некоторое время лежала, уставившись в потолок, позволяя усталости и горю окутать её сознание, пока сон не захватил её целиком.
Глава 19. Утро осознания
На следующее утро, в залитой зимним светом спальне, она проснулась и на мгновение потерялась, не поняв, где она находится. Память о вчерашнем дне ударила по Ксении, и она поспешно поднялась с постели, ощущая холодный пол под босыми ногами. Ее волосы все еще пахли дымом. Но Андре Мартен, виновник всего этого хаоса, человек, который привел её в свой дом, куда-то исчез.
Собравшись с духом и одевшись в новое платье и колготки, которые она нашла на кресле, Ксения вышла из спальни и столкнулась с молодой светловолосой женщиной, которая тепло, но сдержанно улыбнулась и протянула ей свою руку.
– Меня зовут Лена. Господин Мартен просил меня отвезти вас домой. – Голос ассистентки звучал мирно и безмятежно.
– Почему он сам не мог меня отвезти? – тихо спросила Ксения, каждое слово давалось ей с трудом.
– Я думаю, что он чувствует себя виноватым, – ответила Лена, сжалившись над явным страданием Ксении, но без полного осознания всей глубины ситуации. Лена с любопытством смотрела на девушку, из-за которой Андре поднял ее в полночь, заставил ехать на окраину города, и провести бессонную ночь, отвечая на вопросы встревоженного пожилого мужчины, вопросы, на которые и ей самой хотелось бы узнать ответ.
Ксения отмахнулась от этого любопытства, помня об огне, который оставил без семейного дела и источника дохода. Но в наступившем молчании, наполненном утренним светом и зимней прохладой, она смирилась со своей беспомощностью, позволяя Лене увезти ее обратно к тому единственному, что у нее еще осталось после той долгой ночи.
Машина плавно катилась по заснеженным улицам, отражая лучи взошедшего солнца, когда Лена везла Ксению домой. Воздух в салоне был пропитан молчанием, где каждый звук казался громче, чем он есть на самом деле. Ксения смотрела в окно, наблюдая за мельканием голых ветвей и городским пейзажем, пытаясь отогнать мысли о родном кафе, теперь уже только пепелище.
– Он в порядке, – тихо сказала Лена, имея ввиду отца Ксении. – С ним была я и ваша соседка.
Эта новость немного утешила, но боль в сердце Ксении не уменьшилась.
Прибыв домой, она поблагодарила Лену и вышла из машины. Слабость в коленях напоминала о пережитом стрессе, но острое желание быть рядом с отцом дало ей силы подняться по ступеням и войти в дом. Её рука дрогнула, когда она повернула ключ в замке и отворила дверь. В коридоре повеяло теплом и запахом лекарств, которые её отец принимал каждый день.
Зайдя в зал, она увидела отца, сидящего на кресле рядом с окном, погруженного в прочтение старой книги. В его глазах было беспокойство, но лицо прояснилось при виде дочери. – Ксюша, – выдохнул он, опуская книгу.
Отец выглядел слабым и хрупким, но в его голосе, как всегда, звучали любовь и сила. Она подошла к нему и обняла теплым, утешительным объятием.
– Я тут, папа, – шептала она в его ухо, ее горячие слезы текли по его щекам, смешиваясь с его слезами, разделяя накопившуюся ношу бед.
Отец прижал её к себе насколько смог, чувствуя, как дрожит её тело. Ксения постаралась сдержать себя, но напрасно. Она не смогла скрыть то море горя, которое накрыло её. Слезы текли одна за другой на щеки, смешиваясь с тихими рыданиями. – Папа, я так виновата, – еле слышно шептала она между всхлипываниями.
– Тс-с, дочка, – успокаивающе проговорил отец, поглаживая её по спине. – Ты сделала всё, что могла. Ты – моя гордость.
Но эти слова только усилили её боль. Как может он быть гордым, когда она чувствует себя такой бессильной? Все, за что она боролась так страстно, разрушилось перед её глазами, а Андре, человек, к которому она неожиданно испытывать симпатию, – он причастен к этой катастрофе. Не напрямую, возможно, но разве это имело значение?
Теперь её ненависть к тому, что он делал с её городом, её любовью, смешивалась с чувством предательства, которое она ощущала. Как будто всё вокруг – и город, и люди в нем, даже стихии – объединились против неё.
Ксения проснулась от настойчивого звонка. Глаза её были опухшими от слёз, тело отказывалось подчиняться. В приглушённом свете раннего утра ее квартира была окутана тишиной, напоминая, что последние события не были кошмаром. Это была реальность.
– Алло? – едва слышным голосом ответила она.
– Ксения… это Илья. Я слышал, что случилось. Ты как? Я не мог до тебя дозвониться, телефон был отключен, а адреса я не знаю. В кафе… – Его голос пробирался сквозь трубку, наполненный беспокойством и сочувствием.
– Я… я не знаю, – выдавила из себя Ксения, почувствовав, как новая волна горечи подступает к горлу.
– Я тут с ума схожу, – продолжил Илья, не сдерживая свою тревогу. – Хочу помочь. Может, нам сходить вместе на пожарище, посмотреть, что можно сделать?
Ксения засомневалась. Она боялась вновь увидеть руины своей мечты, но желание действовать всё же пересилило. Ей нужно было что-то делать, чтобы не сойти с ума.
– Хорошо, – едва слышно согласилась она.
Через час Илья уже ждал её у остановки рядом с кафе. Он был одет в тёплую куртку и выглядел решительно, несмотря на бледные от мороза щёки и заспанный взгляд. В его руках было два стакана кофе. Он подал один Ксении.
– Это поможет согреться, – сказал он, улыбаясь сквозь нервозность.
Дорога до остатков кафе проходила в молчании. Снег скрипел под ногами, а погода делала воздух кристально чистым и холодным. Пожарище все еще слегка дымилось, и черные, обугленные рамы окон выглядели угрожающе на фоне бледно-желтой краски двухэтажного каменного здания. Второй этаж, где располагались офисы, пострадал, но, к счастью, не выгорел полностью. Ксения замерла, вглядываясь в останки своего прошлого, неуверенно сделав шаг среди обугленных металлических каркасов, которые ещё вчера были стульями и столами её небольшого кафе. Илья молча следовал за ней, погружённый в собственные мысли о том, какая она сильная и одновременно уязвимая.
Когда она остановилась, он встал рядом, не зная, что сказать или сделать. Наконец, он набрался смелости, чтобы коснуться руки Ксении.
– Мы… мы можем что-то сделать, правда можем, – произнёс он твёрдо. – Ты не одна, Ксюша.
Он нежно приобнял Ксению за плечи и, услышав ее тихий вздох, Илья почувствовал, как ее измученное тело слегка дрожит. День был морозным, но холод не причинял ей боли – ее чувства были окутаны пеленой шока и утраты.
– Если тебе нужно поговорить… или помолчать, я всегда рядом, – произнес Илья тепло и искренне.
Ксения подняла голову и посмотрела на Илью. Было что-то утешающее в присутствии человека, который хотел помочь, не ожидая ничего взамен. Ее ресницы были покрыты росой невыплаканных слез, но в глубине глаз девушки промелькнуло благодарное сияние.
– Спасибо, Илья. Это много для меня значит, – прошептала она.
Они молча стояли рядом, глядя на то, что осталось от кафе, некогда наполненного теплом и жизнью. Пепелище, на которое они смотрели, казалось абсолютно невыносимым напоминанием о недавнем прошлом, но в этой тиши и понимании, обернутых легким снегопадом, Ксения нашла маленькую искру надежды. Возможно, еще не все было потеряно. По крайней мере, ей хотелось так думать.
– Когда ты захочешь начать восстанавливать, я окажу всю помощь, какую смогу, – зажигая в темноте маленький фонарик надежды, добавил Илья.
В тот момент Ксения не смогла сказать ничего, просто позволив обещанию Ильи утешить ее внутренний хаос.
Она медленно повернула голову, взглянув на него через слёзы, которые опять наполнили её глаза. Слова утешения были так далеки от тёмного вихря её чувств, но в глубине души Ксения понимала, что Илья прав. Она не была одна. И даже в руинах кафе возможно было найти искру надежды.
– Спасибо, Илья, – сказала она, сжимая его руку в ответ. – Спасибо за всё.
Глава 20. Пепел мечты
Они обошли выгоревший участок, углубляясь в тихие разговоры об ушедшем и планах на будущее. С помощью Ильи Ксения осмотрела зал и кухню, пытаясь определить, что еще может им послужить, но к сожалению, не сохранилось почти ничего, кроме некоторого оборудования на кухне. Расчистив место на подоконнике, они расстелили газету, принесенную Ильей и присели, обсуждая возможность студенческой акции по сбору средств для восстановления кафе и даже обсудили статью, которую Илья мог бы написать в защиту Ксении и её кафе. Она была вдохновлена этим молодым журналистом, который, хоть и был немного наивен, излучал веру в добро и справедливость.
Он помогал ей одним своим присутствием в этом месте, где каждый шаг Ксении возрождал воспоминания о горячем кофе, теплых встречах и звонком смехе постоянных посетителей. Илья, неуклюжий в своей заботе, скользил взглядом по обгоревшим стенам, искав решение.
– Так мы можем начать сбор средств, – предложил он, пытаясь поймать взгляд Ксении. – Соцсети, студенческий профсоюз, городские активисты… у тебя будет много поддержки.
Ксения вздохнула, отводя взгляд. – Благодарю тебя, Илья. Но что бы мы не собрали – мои долги куда больше. – Кредиты, что я взяла на ремонт и оборудование, а тут еще пожар…
Ксения замолчала, уткнувшись взглядом в замерзшие лужицы лака и пепла. Она знала, что компенсация от страховой компании покроет лишь малую часть долгов, которые тянули ее на дно.
К отчаянию Ксении, переплетавшемуся с безысходностью мыслей внезапно пришел конец, когда шаги на обледеневшем тротуаре заставили их обернуться. Из дорогой машины, остановившейся поблизости, вышел Андре. Он выглядел решительно, хотя его глаза выражали искру сожаления, несмотря на то, что Мартен входил в разрушенное кафе с таким видом, будто он пришёл проверить свою работу. Его фигура резко выделялась на фоне угольно-черных стен. Илья напрягся, но, повинуясь молчаливому жесту Ксении, отошёл на шаг.
– Ксения, – проговорил Андре, подходя ближе, – мне нужно с тобой поговорить.
Его голос звучал холодно и формально. Илья насторожился и невольно снова сделал шаг вперед, вставая между бизнесменом и Ксенией.
– Что тебе надо? – спросил Илья, пронзительно глядя на Андре.
– Это дело между мной и Ксенией, – Андре посмотрел на молодого журналиста с легким замешательством.
Илья ощутил волну агрессии, поднимающуюся в нем при виде Мартена. Ксения, чувствуя напряжение, вмешалась:
– Илья, все в порядке. Дай нам поговорить.
Илья кивнул, но не отошел далеко, внимательно наблюдая за Андре, готовый в любой момент вмешаться.
– Ксения, – начал Мартен, и его голос зазвучал удивительно мягко, – Я пришел, чтобы предложить тебе помощь. Я оплачу ремонт кафе и позабочусь о долгах. Ты получишь деньги завтра же, если согласишься.
Ксения вздрогнула. Этого предложения она боялась так же, как и ждала.
– Почему ты это делаешь? – спросила она, голос её дрожал от неподдельной боли.
– Не считай это жалостью, – осторожно проговорил Андре, его глаза изучали её лицо. – Я всего лишь хочу решить наши разногласия… мирным путём.
– Путем шантажа и подкупа?
– Называй это, как хочешь, – к Андре вернулась его привычная уверенность. – Но у тебя нет другого выхода. Ты, конечно, можешь рассказать обо всем в своем блоге, и тебе даже поверят. Ровно до момента, когда статья об… увядшей розе с фотографиями нашего поцелуя будет опубликована. Ты потеряешь и кафе, и репутацию.
– Ты всегда выигрываешь, да? – стиснув зубы, Ксения с ненавистью посмотрела на Андре.
– Да, – спокойно ответил он. – Всегда. Но не огорчайся слишком. Ты была достойной соперницей, и я получил удовольствие от нашей… игры.
От такого неприкрытого цинизма Ксения замолчала, уставившись на мужчину так, словно видела Андре в первый раз. Она почувствовала прилив отчаяния. С одной стороны, она знала, что её возможности исчерпаны, и без этой помощи кафе так и останется выжженной пустыней. С другой стороны, принятие его предложения казалось предательством своих убеждений. Она понимала, что Андре мог использовать это как повод для дальнейшего давления на неё.
Илья стоял в стороне, наблюдая за ними и чувствуя, что растет новая трещина в том, что ранее казалось ему твердым и цельным в его мире. Он хотел остановить Ксению, удержать ее от тяжелого решения, от того, чтобы сдаться Андре, выгнать бизнесмена, но молчал, зная, что ничего не может предложить ей, кроме статьи в студенческой газете и призрачной надежды на сбор огромной суммы денег.
– Хорошо, – ровным тоном произнесла она, но что-то в ее фасаде треснуло на мгновение, голос девушки сорвался и она быстро заговорила с мольбой: – Только не приноси деньги сам. Передай через кого-нибудь. Я не могу тебя больше видеть. Пожалуйста… Уходи… Уходи.
Огонь в глазах Ксении угас. Это было предательство собственных убеждений, но альтернатива была еще хуже – полный крах и разочарование отца.
Илья, внимательно слушавший их разговор, был шокирован. Он не мог поверить, что Ксения пришла к такому решению.
– Ксюша, почему? Ты не можешь сдаться так легко! – Илья воскликнул с отчаянием в голосе.
Но она будто не слышала, не сводя взгляда с Андре.
Тот кивнул.
– Как пожелаешь, Ксения.
В его глазах мелькнула тень сожаления, или так ей показалось.
В глубине души Ксения осознавала, что зависит от Андре сильнее, чем когда-либо могла подумать. Она чувствовала себя пешкой, но пешкой, которой остался еще шаг, чтобы не упасть с доски.
– Пожалуйста… – повторила она онемевшими губами. – Я не могу тебя больше видеть.
В ее памяти еще теплился поцелуй Андре в свете закатного солнца и отголоски их страстных свиданий, но сейчас, в пепелище своей мечты, она чувствовала только холод. Холод, который казался бесконечным.
Уходя, он оглянулся и шепнул в пустоту: "Прости меня". Но Ксения не смогла разобрать его слов.
Когда шаги Андре затихли после его ухода, Илья остался рядом с Ксенией, её тихий страж в царстве пепла и разрушений. Серая пыль устилала пол некогда уютного места. Ксения продолжала глядеть на дымящиеся остатки, в которых ещё теплилась искра её мечты. Но теперь, после всех предательств и потерь, искра эта казалась ей слишком бледной, чтобы разжигать пламя новой борьбы.
Оставшись в руинах своего кафе, она чувствовала, как предательство и спасение сплелись в единую горькую правду ее новой реальности.
Ксения взглянула на Илью, словно только теперь замечая его рядом с собой. – Как ты думаешь, смогу ли я ещё когда-нибудь смотреть на этот город так же, как раньше? – спросила она с беззащитной тоской в голосе.
Пытаясь подбодрить её, Илья кивнул: – Конечно сможешь. Мы восстановим не только твоё кафе, но и все то, что оно символизирует.
Она устало улыбнулась в ответ, но в её глазах застыла тьма. – Слишком много сгорело, – прошептала Ксения, глядя на останки своего когда-то процветающего заведения.
Илья, не находя слов, чтобы описать величину её потери, тихо обнял Ксению. И в этом объятии было больше тепла, чем мог предложить ей Андре – тепла человеческой близости, без условий и требований.
Они так стояли, пока не нарушил их тишину мерный стук камеры фотографа, решившего запечатлеть печальные последствия пожара.
Ксения медленно обернулась, глядя на то место, где только что стоял Андре. Её сердце было переполнено чувствами – страхом, яростью и вынужденной признательностью. – Я… Я сделала это для отца, для нас, – проговорила она, едва сдерживая слёзы.
Илья крепко сжал её плечи, его глаза искрились сочувствием и решимостью. – Я понимаю, – сказал он, пытаясь передать ей частичку своей силы. – И никто не осудит тебя за это решение.
– Я… Я обещала защищать этот город, но теперь, чувствую себя предательницей, – голос Ксении дрожал. – А может, моя деятельность никому не была нужна. Может, я просто…
Он нежно пожал её руку, прерывая ее. – Ты не предательница, Ксения. Ты сделала всё, что могла. На войне, как и в любви, все средства хороши. Андре оказался коварнее и могущественнее.
Ксения медленно кивнула, соглашаясь со словами Ильи, но в глубине души она разрывалась от боли. Коснувшись пальцами закопченных стен своего кафе, она молча обратилась к ним внутри своего сердца: "Прости меня."
Они остались в тишине, смотря на угли, из которых должен был восстать феникс – новое кафе, но по цене, слишком большой для сердца Ксении. Илья поклялся себе в тот день, что каким бы ни был исход этой истории, он всегда будет рядом с ней. Но все же вопрос висел в воздухе – не думала ли Ксения об Андре больше, чем следовало, и не стала ли их любовь лишь обломками среди пепла.
Это было столкновением двух миров – мира идеалистических стремлений Ксении и беспощадной реальности бизнес-интриг Андре. Огонь, который они раздували своими встречами и схватками, вопреки всему, грел их обоих, становясь древней игрой тени и света, любви и ненависти, живущей в сердцах даже тех, кто клянётся остаться непоколебимым в своих убеждениях.
Андре сел в машину, позволяя холоду российской зимы лишь на миг встретиться с теплом его собственного дыхания. Мотор завелся, нарушив тишину заснеженных субботних улиц тихого центра, и он медленно тронулся в направлении губернаторской резиденции, чтобы завершить финальный этап сделки. За окном машины, плавно скользящей по обледенелому асфальту, простирался город, который за последние две недели стал ему удивительно близким.
Характерный пейзаж этого места – сочетание побелевших небесных просторов и ледяного величия реки – был в то же время и живописен, и мрачен, словно напоминая французскому бизнесмену о двойственности его собственных намерений. Андре был уже не тот человек, который вышел из самолета в середине декабря и ступил на эту почву, несмотря на всю свою предпринимательскую хватку и безупречное черное пальто. Он помнил первое впечатление от этого тихого городка, его улицы, словно шептавшие тихие истории эпох минувших.
Печать времени на этом месте была осязаема, и в начале все казалось таким простым: приехать, закрыть сделку, уехать. Но теперь, мысли о Ксении не укладывались в рамки его привычных категорий. Он не мог забыть их свиданий, тепла ее губ и сияния глаз. Перед глазами его всплывали сцены их встреч: разговор на заснеженном берегу Волги, когда она бежала по льду, рассказывая о своем любимом городе, их свидание на приеме у губернатора, где среди официальной атмосферы они, словно магниты, тянулись друг к другу. Им удалось найти убежище от остального мира в объятиях друг друга, но они целовались, зная, что их идеалы стоят между ними, словно несокрушимая стена.
Как же вышло, что Ксения и ее страсть к активизму стали его слабостью? С каждым поцелуем, каждым взглядом он тонул глубже в реке неизведанного, испытывая вину и в то же время сильное влечение, которому не мог противиться. В глубине души, Андре понимал, что его действия – нажим на кредиторов, подстрекательство к пожару – вызывали в нем самом противоречивые чувства. С одной стороны, это была игра, метод давления, хорошо отточенный прием в бизнесе, с другой – он видел ее боль, в ее глазах отражался образ уничтоженной мечты.
А его собственные мечты? Не потерял ли он их где-то по дороге в этот старинный город, где небеса казались выше, а берега Волги шире, чем горизонты его родной Франции? Где его авантюрный дух и уверенность в том, что он – хозяин своей судьбы?
За последние дни Андре понял, что Ксения не просто активистка или камень в его ботинке – она стала частицей его жизни, которую он, быть может, уже не сможет стереть. Пламя, которое он разжег, подпалило его собственное сердце, и теперь он ехал к губернатору, осознавая, что цена сделки будет гораздо выше, чем он ожидал.
