Текст книги "Пепел прошлого (СИ)"
Автор книги: Алина Никки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава 6. Отчаяние и морозные узоры
Когда информация от Бориса Ивановича достигла городских СМИ, она быстро распространилась по городу, как ледяные ветры, пронзающие улицы на Волге. Статьи и новостные вбросы рисовали образ Ксении не как защитницы культурного наследия, а как человека, стоящего на пути к прогрессу и благосостоянию горожан. Крохи недовольства, которые Андре Мартен вбросил в общественное сознание, превратились в снежную лавину, устремившуюся навстречу Ксении с полной силой.
Ксения стояла в своем кафе, ощущая тяжесть каждого заголовка на своих плечах. Опустив взгляд на экран ноутбука с открытой страницей одного из местных сообществ в социальных сетях, она морщила лоб, читая комментарии о себе. Кажется, ее любимый город, который всегда казался ей теплым и безопасным, теперь обрушил свой холод на нее.
– Не обращай внимания, – сочувствующе говорила Анна. – Толпа – она такая. Посудачат и на следующий день забудут. Просто делай свое дело.
– Знаю, но… – девушка вздохнула.
Колокольчик над дверью кафе отвлек Ксению от её мрачных мыслей. Андре Мартен вошел в зал со своей неизменной уверенной улыбкой.
– Ксения Сергеевна, я видел новости, – его голос звучал мягко, но каждое слово ударяло как ледяная крошка по коже. – Позвольте мне выразить соболезнования о… недопонимании гражданами ваших благородных целей.
– Вам нечего сожалеть, господин Мартен, – она смотрела на него исподлобья. – Вы отлично знаете, кто за этим стоит.
Что-то на мгновение промелькнуло в глазах Андре, но его взгляд тут же приобрел прежнюю твердость.
– Вы думаете, мы на вас давим, однако мир не черно-белый. Может быть, стоит задуматься о компромиссе? Я уверен, мы могли бы найти выгодное решение для всех. Вы уже давно не ребенок, Ксения. Пора оставить этот юношеский максимализм.
– Выгодное решение вы уже нашли, – процедила Ксения сквозь зубы, – репутацию моего кафе и меня лично вы уже затоптали в грязь.
– Сопутствующий ущерб, – сказал Андре, проигнорировав её гнев. – Я приглашаю вас поработать над решением вместе со мной. Но, признаться, я не ожидал, как много найдется людей, недовольных вашим активизмом. Может, проблема в вас? Не думали над этим?
Ксения чувствовала, как ярость и усталость боролись внутри нее. С одной стороны, она хотела бороться – включать камеру и прямо сейчас начать снимать ролик в ответ, устроить сцену, но с другой, найти в себе силы становилось всё сложнее.
– Слушайте, нет смысла выставлять меня злодейкой, – тихо сказала она. – Я лишь хочу защитить это место.
Андре слегка склонил голову, словно пытаясь изучить её, и на мгновение Ксения поймала в его взгляде что-то, чему раньше она не придавала значения – искру, отдающую необычным теплом.
– Поверьте, я начинаю это понимать, – признался он, и, казалось, в его словах не было притворства. – Давайте найдем способ преодолеть наши противоречия.
Ксения смотрела на него, и в её сердце промелькнуло невольное сомнение. Мог ли человек, который так безжалостно стремится к своим целям, сочувствовать ей – простой девушке, защищающей то, во что верит?
Раздираемая противоречиями, она облокотилась на стойку, словно ища опору в пространстве интриг и завоеваний:
– Разговор окончен на сегодня, господин Мартен. Но я не сдаюсь.
– Андре, – он очаровательно улыбнулся. – И, кажется, мы уже перешли на «ты». Послушай, Ксения, – вкрадчиво продолжал Андре, скользя взглядом по ее фигуре. – Прекрати свою кампанию. Я куплю особняк и превращу его в отель, а у тебя будут деньги для расплаты с долгами. Договорились?
Ксения ощутила холодное дуновение, словно ветер прорвался через щели в старых стенах кафе, и взгляд Андре снова показался ей ледяным, несмотря на плавность его тона. Он стоял перед ней, слишком уверенный в себе, готовый купить её борьбу за обещание золотых гор.
– Нет, господин Мартен, – ответила она твёрдо, в её глазах читались и непоколебимость, и усталость. – Мои убеждения не продаются. И особняк стоит большего, чем просто быть чьей-то собственностью. Он – часть нашей истории, нашего наследия.
– Ты не понимаешь… – начал Андре, пытаясь подобрать другие слова, но Ксения подняла руку, прерывая его.
– Понимаю, более чем вы можете себе представить. Знаете, я когда-то тоже мечтала купить этот дом, – ее голос наполнился меланхолией. – Но не для того, чтобы его разрушить. Я видела его ожившим, полным счастья и веселья, а не грудой камней на земле.
– Постоянство в мире перемен – не более чем иллюзия, Ксения. Ты должна идти в ногу со временем, – Андре шагал по кафе, как будто измеряя каждый участок, представляя себе его будущее покорение.
– Время идёт, но память остаётся, – мягко возразила она, – и я буду охранять её, пока мне хватает сил.
Она видела, как он нахмурился, неожиданный момент уязвимости оборвал его искусные маневры и плавные фразы. Что-то в нем изменилось, возможно, отголосок уважения к ней или начало сомнения в собственных действиях.
– Ксения, я уверен, мы сможем найти общий язык… – его голос зазвучал с меньшей убежденностью. – Ваш отец болен, я мог бы…
– Не сегодня, господин Мартен. Не сегодня, – решительность в её голосе была непоколебима, и хотя сердце её сжималось от боли и отчаяния перед лицом силы, которую он представлял, она осталась непреклонной.
Андре вздохнул, и не произнеся уже ни слова, он медленно вышел, закрыв за собой дверь кафе. За его спиной блеснул мороз и снег, и Ксения, оставшись одна, прислонилась к стене. В её глазах начали собираться слёзы – от страха за будущее, от горя, что мир, который она так любила, мог скоро перестать существовать, и от неожиданного чувства к этому человеку, которое медленно, но уверенно разгоралось в её сердце, как волна тепла в ледяной вьюге.
Глава 7. Стихия души
Морозное воскресенье укутывало город серебристым покрывалом. Небо было высоким и ясным, и, казалось, что все в этом мире окаменело от холода. В эти часы перед закатом ни одна людская душа не осмеливалась нарушать тишину заснеженных улиц.
Звук телефона Андре разорвал тишину комнаты в старом отеле «Волга». На дисплее мерцали буквы, складывающие имя «Ксения». Андре почувствовал, как его сердце пропустило удар, и несмотря на внутреннее сопротивление, он поднял трубку.
У автобусной остановки Ксения ждала его, завернувшись в толстое шерстяное пальто. Ее лицо казалось бескровным от мороза, а каштановые волосы играли золотистыми искрами на солнце. Он остановил машину, и она села внутрь, кивнув ему в знак приветствия.
Ксения тихим голосом указывала направление, словно они были старыми друзьями на прогулке. Машина мягко покачивалась на выбоинах зимнего города, в то время как Андре тайком кидал взгляды на Ксению.
Тишина в салоне, прерываемая лишь голосом Ксении, направляющей его навигатор, чуть тревожила, но Андре был слишком занят размышлениями, чтобы первым разорвать ее. Ксения, в свою очередь, казалась утопающей в своих мыслях. Вот ее пальцы вытащили из кармана потертую перчатку, которой она потом играла между своих пальцев, словно она размышляла о чем-то важном.
К удивлению Андре, машину несло все дальше от постепенно зажигающихся городских огней, вниз по спуску к берегу Волги, где заросли камыша колыхались под наступлением ледяного ветра.
– Что это значит, Ксения? – требовательно спросил Андре, выключив зажигание.
Ксения молча вышла из машины, уверенно ступая по хрустящему снегу. Она подошла к краю льда, где река обнажала свой зимний облик под начинающим розоветь небом.
Андре последовал за ней, чувствуя, как сердце странно стучит в его груди. Возможно, это были остатки адреналина от вождения, или, может быть, винить в этом нужно было необъяснимое влечение к этой женщине, которую он считал соперником.
Ксения миновала прозрачный участок, где через лед можно было увидеть спящую под ним глубину, остановилась и обернулась к Андре. Волосы ее развевались, глаза сверкали, а щеки были прилива алых волн от мороза. В этой мгновенной паузе, полной вдохновения и свободы, она была само воплощение неукротимого духа Волги.
– Видишь все это? – Она обвела рукой пространство вокруг. – Волга, этот город… Это моя стихия, Андре. Место, где я нахожу утешение и смысл. Город и все вокруг… это часть меня. Как я могу отпустить его, не сражаясь за его судьбу?
Его сердце стучало, словно хотело вырваться наружу. Мороз и ветер больше не казались такими резкими – было тепло от её честности, её большой и страстной души, которая влюбилась в этот город, как никто другой.
– Я знаю, почему вы здесь, – продолжала Ксения. – Вы хотите стереть часть нашей истории, забыть о людях, которые привязаны к этим местам. Но испытайте, пожалуйста, хотя бы на секунду, чувство, которым живет это место. Посмотрите на эту красоту, белый простор, высокие берега! Наш город, может, и не такой старый как ваши французские города, но это не значит, что его историю можно так просто стереть и уничтожить! Он жил, страдал и смеялся задолго до того, как вы решили здесь устроить свое так называемое 'перевоплощение в бутик-отель'. Каждый камень здесь пропитан историей, и я буду защищать его, пока дышу. Это часть меня, как и я часть этого города. Видишь, Андре? – она топнула ногой. – Вот она, живая Волга под слоем льда. Как и мы – под холодной коркой скрывается тепло и сила. Ты можешь игнорировать ее, но нельзя отрицать её величие, её красоту. Так и твоя жизнь, ты зажат в своих числах и планах, но всё, что нужно – это посмотреть вокруг и по-настоящему почувствовать мир.
– Это что, лекция про любовь к жизни? Ты не только блогерша и владелица кафе, но еще и коуч? – находя защиту в привычной иронии, усмехнулся Андре.
– А кто ты, Андре? Палач? Решил разрушить мою жизнь клеветой, которую вы состряпали на пару с Борисом Ивановичем? Обрушить на меня кредиторов, лишить меня всего, что у меня есть? Да какое ты имеешь право?
Они стояли на ледяном покрове, и ветер набирал силу, принося с собой вестники еще далекой весны. Ксения смотрела на огромный простор реки, а ее глаза вспыхнули неожиданным пламенем.
Андре застыл, пытаясь скрыть всплеск восхищения этой непокорной девушкой. Но его презрение к наивности активистов не позволяло ему целиком сдаться этому чувству.
– Ты заблуждаешься, Ксения. Твои идеалы красивы, но мир диктует другие условия. Прогресс неизбежен, и я лишь исполнитель его воли, – голос Андре теперь звучал ровнее, чем он ожидал.
– Но не такой ценой! Не обязательно же рушить все до основания! – она умоляюще посмотрела на него.
– Ксения, – мягко произнес Андре, делая шаг к ней. – Это относится и к тебе. Я не хочу делать тебе больно, но если ты будешь настаивать на своем, мне придется использовать… Более жесткие методы.
– Убьете меня? – она горько усмехнулась.
– Ну что ты такое говоришь, – он шагнул еще ближе. – Конечно, нет. Для твоего же блага, я предлагаю…
– Ты неисправим, – она махнула рукой, прервав его. – Привык добиваться чего хочешь, да?
– Допустим, кое-чего я уже добился, – он улыбнулся со своим привычным очарованием. – Мы окончательно перешли на «ты».
Ксения вдруг засмеялась, звонкий смех разрезал морозный воздух и отразился от ледяной глади реки. Этот звук был резким контрастом к тишине, и в Андре что-то задрожало, словно забытая струна коснулась его сердца. В следующий момент, не ожидая его реакции, Ксения помчалась по льду реки, оставляя следы своих ботинок на снежной пудре. Она казалась свободной и беззаботной, словно забыла обо всем на свете.
– Поймай меня, господин Мартен! – крикнула она через плечо. Ее фигура все удалялась, а слова парили в воздухе, предложение и вызов одновременно. Андре стоял, прикованный к земле, его непривычное скрытое желание влиться в эту игру упиралось в холодную стену его собственных амбиций и скептицизма.
Андре колебался. Всё в его приученном к расчету разуме кричало о том, что это глупость, бессмысленный и даже опасный трюк. Но взгляд Ксении, её веселый смех – это все вызывало в нем нечто, чего он долго не испытывал. Жизнь ютилась в этих звуках, настойчиво стуча в его замкнутую душу.
Андре, словно в детстве, на секунду увлекся этой игрой. И, прежде чем он успел понять, что происходит, он уже бежал за ней, почувствовав, как морозное покалывание заставляет его пульс учащаться, как большой, тяжелый, но удивительно крепкий лед Волги стучит под его ногами, словно барабан, зовущий к древнему обряду.
Лед под его ботинками поскрипывал, но устойчивость Ксении и её уверенность в безопасности льда придавала ему силы двигаться дальше.
Она продолжала свой бег, время от времени озираясь на Андре, ожидая, что он последует за ней. В каждом ее движении читалось желание пробудить его, вселить в его сердце частичку своей страсти, своего необузданного духа.
Он следовал за ней, не сбавляя темп, и несмотря на всю его привычную жесткость и холодность, в этот момент он был просто Андре, мужчиной, одурманенным резким морозным воздухом и девушкой, которая бежала перед ним.
Андре остановился, а когда он поднял глаза, встретившись взглядом с Ксенией, внезапно уловил красоту зимнего ландшафта: бесконечное полотно льда и снега, окутанное мягким сумраком закатного солнца, крупные звезды уже пробивались сквозь вечернее небо. В этот миг его захватила странная гармония, чего он никогда не испытывал в своей напряженной жизни делового человека.
Андре подошел к Ксении, теперь стоявшей неподвижно посреди реки, и уловил дуновение ветра, несущего нотки далеких лесов и замерзших полей. «Так вот как она видит мир…«– пронеслось у него в голове.
– Не празднуйте заранее победу, господин Мартен, – она развернулась, снова готовая бежать от него.
Не ожидая, когда он соберется с мыслями, Андре сделал широкий шаг к ней, сокращая дистанцию, затем его руки скользнули вокруг ее талии, и он схватил ее – одним движением, на грани реальности.
Ксения в его объятиях задохнулась от неожиданности. Андре решительно прижал ее к себе и захватил ее губы своим поцелуем. На середине гигантской заснеженной реки, в самом сердце морозной стихии, где и Волга, и ветер становились свидетелями, их губы соединились и ни ей, ни ему не хотелось, чтобы это заканчивалось.
Андре почувствовал ее тепло сквозь холод, ее живость, столь отличную от его обычной бесплодной жестокости. Внутри него пробуждалась человечность, и какой-то тайный огонь зажигался среди векового льда.
Ксения, сначала замершая от неожиданности, стала отвечать на его страстный поцелуй, и Андре понял – это начало чего-то нового и опасного, но также чего-то истинно живого. Живого, как битва холода и тепла, дня и ночи, сердца бизнесмена и души активистки.
Когда они оторвались друг от друга, оба дышали тяжело, глядя друг другу в глаза, полные недоумения. И пока Волга несла свои воды куда-то в бесконечность, казалось, что вечная река временно остановилась в этом моменте – моменте когда беспринципный бизнесмен начал что-то чувствовать, и толстый лед начал трескаться под тяжестью этого признания.
Ледяные узоры тянулись под ногами Андре и Ксении, когда они неспешно направились назад к машине, стараясь поддерживать баланс на скользкой поверхности. По пути они разговаривали лишь о погоде и мелочах, избегая того, что только что произошло между ними.
Поцелуй посреди Волги словно открыл новую страницу между ними, запустив вихрь неуловимых чувств. Хотя небо и было темно-синим, снег под ногами казался свежим и чистым, а воздух – острым и пронзительным, Андре чувствовал, как каждый вдох наполняет его лёгкие холодной резкостью зимы, а сердце – неопределенной тревогой.
Достигнув автомобиля, Андре молча открыл дверь для Ксении. Она взглянула на него снова, и в тот момент, казалось, они были способны увидеть глубины душ друг друга.
Они стояли несколько мгновений, замерев на месте, словно опасаясь разрушить хрупкое равновесие, возникшее между ними.
«Ничего не изменилось, – напомнил он себе, – Это та же Ксения.»
Но в то же время он не мог отрицать, что ее неожиданная выходка только подстегнула его интерес. Она была не просто противником в этом хитросплетении игры; она стала чем-то большим. Высокие стандарты успеха, которые он установил для себя, теперь казались слишком схематичными и холодными. Ведь она боролась за то, во что искренне верила.
В молчании, время от времени обмениваясь взглядами, они ехали в машине к дому Ксении. Когда внедорожник остановился у подъезда, девушка нарушила молчание.
– Я буду продолжать бороться, – произнесла она с твердостью в голосе, в её зеленых глазах сверкнула непреклонность. – Это ничего не меняет между нами, Андре.
Андре ничего не ответил. Он открыл ей дверь автомобиля, и она вышла, не оглянувшись. Он вздохнул, следя за ней, пока она не скрылась в своем подъезде, и чувство разочарования мелькнуло в его груди. Вздох был глубоким и помимо его воли на мгновение обнажил истинные эмоции.
Заведя машину, Андре почувствовал, как привычная маска беспристрастности возвращается на его лицо. Разум напомнил о необходимости действовать, ведь в игре на высоких ставках не место колебаниям или чувствам, особенно когда на кону стоят амбиции и деньги.
Он извлек мобильный телефон и набрал номер Бориса Ивановича.
– Пришло время для жестких методов, – начал он тихим, но решительным голосом.
– Жесткие методы, Андре? Вы действительно хотите пойти на это? – уточнил помощник депутата, его голос заставлял предполагать ухмылку сквозь телефонную трубку.
Андре сделал паузу, прежде чем ответить. Он подумал о блеске в глазах Ксении, ее каштановых кудрях и о том, как сладко её губы отозвались на его поцелуй. Но в его жизни не было места для сентиментальности. Он был охотником, а она, хоть и не хотелось это признавать, оказалась его добычей.
– Да, Борис, и ускорим процесс. Наша цель – демонстрация силы. Она должна понять, что игра окончена.
Заведя мотор, он уехал, оставляя позади мерцающие светом окна Ксении. Ночь встретила его своим холодным, бесконечным покоем, который казался более зыбким и призрачным, чем когда-либо раньше.
Глава 8. Дыхание истории
Андре пробудился на рассвете, и первое, что пришло ему в голову, было воспоминание о вчерашнем вечере: огоньки закатного света на снежинках в её волосах и мягкость её губ под его поцелуем. Он почувствовал себя захваченным чем-то неуловимо прекрасным и одновременно опасным. Поцелуй стер границы, обнажил чувства.
Встал и подошёл к окну, сквозь морозное стекло наблюдая, как город на Волге пробуждается от ночного холода. Андре вышел на балкон, и с каждым выдыхаемым облачком пара он старался обрести ясность мысли. Бизнесмену надлежало сделать выбор: ведь он понимал, что стоит выбрать жесткий путь, назад дороги не будет.
И всё же, что-то в Ксении вызывало в Андре непреодолимое влечение, требующее от него неразумных поступков.
Со вздохом Андре принял решение. Этот поцелуй стал нечто большим, чем часть игры. Он все еще был решителен в своих планах, но что-то помешало ему перейти к выбранной тактике давления. Ксения показала неожиданную силу духа – и чем больше она сопротивлялась, тем сильнее она его привлекала.
Сидя на краю кровати, он решил дать Ксении ещё один шанс, прежде чем перейти к более жёстким методам. Тихо, едва слышно, он пробормотал себе под нос: «Черт с ней. Она стоит того, чтобы попробовать.«
Быстрое движение пальцев по экрану смартфона, и приглашение уже отправлено: «Особняк, полдень. Мечты должны сбываться.«
Ей понадобилась минута, чтобы прочитать и ответить: «Я приду».
Ксения, получив сообщение, ощутила смешанные чувства. Еще вчера она была готова встать на путь войны с этим напористым французом, но поцелуй… Содрогнувшись от воспоминаний, она решила, что стоит вступить в эту игру. И она пошла в особняк, не зная, чего ожидать от этой встречи.
В воздухе пахло зимой, и каждый выдох Ксении оставлял мелкие облачка пара. Она шагала по снежной подушке, которая едва заметно скрипела под ногами. Ксения задумчиво смотрела на старинный особняк, который возвышался перед ней, как немой свидетель истории города. Строгие очертания, величественные колонны и тяжелая дубовая дверь не давали представить, что внутри может таиться что-то, кроме теней прошлого. И все же сегодня она впервые переступит его порог.
Андре ждал её в холле. Бизнесмен непринужденно опирался о резной балясин, и его жесткий взгляд, казалось, на миг смягчился, когда он увидел Ксению.
– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – насмешливо произнес Андре, разрывая тишину. Его голос эхом отдавался от высоких стен.
– Не вашу, пока не купили, – едко отметила Ксения. Она сняла шапку и тряхнула волосами, развязала пояс пальто.
Он лишь улыбнулся в ответ, протягивая ей руку.
– Позволь показать тебе дом. Можешь не раздеваться, здесь давно не топили.
Они пошли по давно опустевшим, но все еще внушительным комнатам, чувствуя тяжесть истории, вплетенной в каждый угол. Андре, показывая ей особенности архитектуры, скользил взглядом по ее лицу, пытаясь прочесть реакцию.
– Здесь когда-то был шумный бал, – мечтательно сказала Ксения, проходя сквозь главный зал. – Можно представить эхо музыки и радостные голоса.
– Ты была бы самой красивой на том балу, – Андре улыбается, искренность его голоса заставила Ксению на мгновение забыть обо всем, включая их соперничество.
– С вами всё как с этим домом, господин Мартен. Внешне – красота и благородство, внутри – скрытые коридоры и тайные комнаты, – сказала она, не опуская взгляда.
– И ты так же одержима мной, как и им? – он многозначительно улыбнулся.
– Мечтай, – фыркнула она, ее щеки порозовели.
– В отличие от этого дома, моя история вовсе не кровавая, – иронично заметил Андре. – Ты в своем восхищении забыла упомянуть, что здесь в тридцатых годах был… Как это сказать? Место казни?
– Я знаю, что в подвале особняка расстреливали людей, – Ксения вздохнула. – Туда на экскурсию я не рвусь. Впрочем, я слышала, что подвал замурован.
– Так и есть, – кивнул Андре. – А в детстве ты это знала? Когда мечтала купить этот дом.
– Нет, конечно. Но после того, как я прочитала эту информацию в архиве, мне стало жаль этот особняк. Он не заслужил тех деяний, которыми его осквернили. Все портим мы, люди, Андре, – она сказала серьезно. – Особняк – это строение. И наш выбор, чем мы заполним его стены.
– Не лучше ли снести его к чертям, и установить какую-нибудь мемориальную доску?
– Ты ничего не понял, – покачала головой Ксения.
– Я понимаю, что ты хочешь увидеть самое главное, – Андре осторожно взял ее за руку. – Пойдем.
Он повел ее к винтовой лестнице, уходящей вверх. Ксения придерживала пальто, взбираясь по ступенькам, пока Андре светил ей фонариком своего смартфона. Наконец они миновали последний уровень и оказались в стеклянной беседке, где свет заката омывал пространство теплым свечением. Стеклянные стенки ловили последние лучи солнца, преломляя их и заполняя помещение. Это было как волшебство, воплощенное в архитектуре.
– Это… невероятно, Андре, – прошептала она, глядя сквозь стекло на завораживающий городской пейзаж. В окнах старого центра медленно загорались огни.
– Такой и должна быть мечта, – его взгляд скользил по ней, и в этот момент их глаза встретились.
Андре шагнул ближе к ней, Ксения почувствовала его дыхание на своей щеке. Андре коснулся ее руки, сначала осторожно, как будто пытаясь понять, сколько ему позволено. Обнял Ксению, притянул ее к себе, и их губы снова встретились, заставляя вспыхнуть тысячи маленьких искр в воздухе вокруг них. Второй поцелуй оказался нежным, но по-прежнему полным желания. Андре прижал ее к стеклянной стене, и она почувствовала холод стекла через тонкую ткань пальто, контрастирующий с теплом его тела. Он мягко сгладил ее руки вдоль стены, переплетая пальцы с ее собственными.
– Кажется, теперь я тоже чувствую. Этот дом, он живой, – прошептал он между поцелуями.
– Почему вы так со мной? – едва слышно выдохнула Ксения, чувствуя, как сердце ее стучит о ребра, сопротивление в нем таяло под пристальным взглядом Андре, его прикосновениями и теплыми губами. – Не играйте с моим сердцем.
– Потому что не могу поступить иначе, – признался Андре, удерживая ее в своих объятиях. Он был полон желания, но не лишен нежности, потому что Ксения дрожала – от холода или эмоций, он не был уверен. – Никогда не думал, что встречу здесь кого-то вроде тебя.
Ксения, откликаясь на его прикосновения, закрыла глаза и позволила его губам путешествовать от ее уст к шее. На мгновение они забыли о городе снаружи, погрузившись в тот маленький мир, который они создали здесь, на самом верху застывшего времени.
Глядя в его глаза, она заметила искру чего-то более глубокого, чем просто желание заполучить особняк. Но ее решимость не позволила ей уступить полностью, несмотря на минутное колебание.
– Я продолжу бороться, – упорно сказала Ксения.
– Я на это и рассчитываю, – сказал Андре, провожая ее до выхода. – Но нам ведь неплохо вместе, верно? – провокационно улыбнулся мужчина.
Ксения на мгновение замешкалась, потом взяла себя в руки. – Это было… ошибкой.
Андре смотрел, как она удалялась по тротуару, и чувство сожаления впервые охватило его полностью. В его голове стучало, что пора переходить к решительным действиям – но с каждым ударам её каблуков по асфальту уверенность в этом решении тускнела.
Когда скрылась из виду, он взял себя в руки и посмотрел вдоль заснеженных улиц, с привычной расчетливостью подумав, что теперь, когда он дал ей еще один шанс, пора действовать более жестко. Ксения заслуживала борьбы, но его цели остались на первом месте. Он знал, что его следующие шаги определят исход их войны. Игра становилась интереснее.
Ксения закрыла за собой дверь квартиры, стараясь не шуметь. Жар от поцелуя с Андре все еще жег ее грудь, а ее мысли были полным хаосом. Запах кошачьей шерсти и лекарств встретил ее в прихожей, напоминая о реальности ее жизни.
– Ксюша, это ты? – донесся слабый голос отца из соседней комнаты.
– Да, папа. Я вернулась, – отозвалась она, пытаясь подавить волнение в голосе. Вот она, обыденность – ее благодарность за нее была безграничной после встреч с другой стороной жизни, манящей и пугающей одновременно.
Подъехав к ней на скрипучей инвалидной коляске, отец улыбнулся девушке. Сергей Николаевич был когда-то сильным и решительным человеком, но сердце и ноги предали его одновременно несколько лет назад. Теперь он был очень зависим от Ксении, и ей казалось, что эта роль подчас оказывала на нее глубокое влияние – иногда утомительное, но всё же дававшее силы двигаться вперед.
– Как особняк? Видела его изнутри? – Его глаза были полны любопытства.
Ксения, нежно проводя ладонью по его седым волосам, неохотно отвечала:
– Да, это было… нечто особенное. Но я не хочу говорить о нем сейчас. Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, когда ты рядом. – Сергей Николаевич мягко улыбался, и его улыбка была полна жизни и любви к дочери. – Лекарства помогают, не беспокойся.
– Чем занимался? – спросила она, отправившись на кухню.
– Обошелся без тебя, как видишь, – он покатил коляску вслед за ней и кивнул на стол, где был поставлен поднос с блинами. – Теперь рассказывай, почему красная, как матрешка.
«Если бы ты только знал…» – подумала Ксения, но вслух сказала лишь: – Мороз, папа, знаешь же.
Подав отцу ужин и убедившись, что у него есть все необходимое, Ксения провела оставшуюся часть вечера в уединении с собственными мыслями. Образ Андре, настойчивый и одновременно манящий, призрак этого страстного поцелуя, продолжал появляться в ее раздумьях.
Три кошки – Мурка, Бусинка и Снегирь, подошли к ней, ища утешение и тепло на ее коленях, чувствуя ее волнение.
Ксения погладила кошек, их мурчание успокаивало ее нервы. Она вспомнила кафе, которое требовало ее внимания и времени больше, чем она могла предложить. Долги висели тяжким грузом на плечах, а видеоблог, некогда заполненный рассказами о городе и его истории, теперь забыт и заброшен. Как же перемешались приоритеты, сердце говорило одно, а разум – совсем другое.
Ложась в свою узкую кровать, она пыталась уйти в объятия сна, милостиво отгоняющего заботы. Но сон не шел, лишь беспокойные видения ждали ее на краю реальности. Взгляд Андре, его насмешливая улыбка, но и то тепло, которое она неосознанно желала ощущать снова.
Закрыв глаза, Ксения попыталась утешиться мыслью о том, что завтра она встретится с кредиторами, подготовит новую запись для видеоблога и, возможно, найдет способ защитить свой уголок России от чужеземного вторжения в лице Андре. Но его образ, постоянно мерцающий в ее воображении, не отпускал ее, и в итоге Ксения сдалась ночи, оставшись лежать среди взъерошенных одеял и хаотичных мечтаний о том, что будет дальше.
Сумерки рассеялись, и первые лучи рассвета начали пробиваться сквозь занавешенное окно, рисуя узоры на желтых обоях комнаты Ксении. Несмотря на краткие моменты сна, она проснулась уставшей, ее тело было неповоротливым, а разум туманным. Сделав несколько глубоких выдохов, Ксения попыталась упорядочить мысли, которые не давали ей уснуть всю ночь.
Встав с постели, она прошла на кухню, где ее отец уже завтракал, в окружении их пушистых кошек, наслаждаясь ароматом свежего кофе.
– Утро доброе, папа, – нежным голосом проговорила Ксения, наливая себе чашку кофе.
– И тебе не хворать, доченька, – с улыбкой ответил он. – Как ты спала?
Ксения оглядела лицо отца, и ее сердце сжалось от мысли о его болезни, прикованности к инвалидной коляске.
– Плохо, – честно призналась она. – Много дум,
папа, бывает, тяжело перестроиться.
Отцу не нужны были детали, чтобы понимать её. Своим взглядом он охватил её целиком, словно пытаясь прочитать её терзания и найти способ помочь.
– Сегодня ты снова в кафе? – решил он перевести разговор на ее дела.
– Да, и встреча с кредиторами, – Ксения поставила чашку на стол, решив не беспокоиться о завтраке и сделать бутерброд. – Надо решать проблемы.
Отец кивнул в знак поддержки и Ксения улыбнулась, чувствуя, что, несмотря на все расстройства, её день будет наполнен важными задачами.
После завтрака она отправилась в кафе. По дороге её сознание перехватывали всплески эмоций от воспоминаний о поцелуе с Андре. Ей было сложно сосредоточиться на реалиях – на видеоблоге, который требовал внимания, долгах, необходимых к оплате, и надвигающемся угрозе для её родного города и особняка. Это было испытание, которое требовало максимума сил и терпения.
День прошел в беготне и переговорах. Ксения еле удерживала кафе на плаву, и время в видеоблоге замерло, оставив её с недосказанными историями и призывами. Возвращаясь домой, она приняла душ и снова легла в постель, ощущая усталость, настолько осязаемую, что казалось, будто она становится частью её.
