Текст книги "А кто у нас муж? (СИ)"
Автор книги: Алина Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 29. «Никита не говорил, куда Дрыща дел»?
– Значит, сегодня у нас еще «Русский язык и культура речи», потом «Мультимедийные технологии» и лекция по «Связям с общественностью». Как думаешь, Барсукова, может, мне в пиарщицы податься? Я слышала, им платят больше, чем журналистам.
– Серьезно?! Ты же отказывалась от работы принципе, Маш. Ой, а хочешь я у Никиты поспрашиваю? Тебе надо резюме составить и …
– Шутка это, шутка! Я пока не так нуждаюсь, чтобы искать работу. И вообще у меня парень есть, очень состоятельный, сама знаешь!
Мы идем по коридору с первой пары, по английскому. У нас новый препод, ни слова по-русски за полтора часа не произнес, чую, весело будет. Ему около тридцати, красивый стройный брюнет, к своему предмету относится как к основному. Вчера одна с филологического решила с ним на паре пофлиртовать, так потом подружки ее какими-то успокоительными пытались накачать. Довел дуру до истерики. В общем придется что-то придумывать, на первом курсе еле проскочила, но сейчас вряд ли удастся.
– Матвей вернулся? – спрашивает Барсукова.
Он ей не нравится, что бы она ни говорила. Я съехала от них с Никитой почти две недели назад, заново обживаю собственную квартиру после ремонта. В полном одиночестве. Леха все понял после вечеринки и звонить перестал. Иногда видимся в универе, здороваемся как старые приятели, иногда даже вместе обедаем в буфете. В их компании я уже практически своя. Но больше времени я, конечно, с Варей.
Матвей еще не вернулся, иногда звонит, вот вчера сказал, что вернется в начале октября. Что-то там в Питере у него случилось, надо дела какие-то свои утрясти. Да без проблем, не то что бы я скучала по нему, но уже хочется определенности. И денег. И статуса.
Папа пока деньги исправно переводит, но чувствую, что недолго уже осталось. Приезжал тут на днях, посмотрел квартиру. Говорит, что придется закрывать пекарню, Только распродав все, можно будет погасить кредиты и то не все.
Когда с Савельевым вчера разговаривала, намекнула ему прозрачно, что деньги заканчиваются, а статус его девушки требует определенных вложений. Вроде как согласился, но быстро ушел от темы. Зато вечером пришел курьер с цветами. Большой красивый букет. Не такой, конечно, как Айс Барсуковой однажды подарил, но вполне приличный. В вазу легко поместился и пахнет хорошо, но не слишком сильно. Правда, в карточке ничего не написал, она вообще пустая оказалась. Ну и ладно! Хоть какое-то внимание.
– Нет, он не вернулся и не планирует в ближайшее время, – говорю Барсуковой. – Знаешь, вчера цветы прислал, красивые. Симпатичный такой букетик.
– А когда возвращается? – Варьку, похоже, не впечатлили мои слова про букет.
– Недели через две-три примерно. А чего спрашиваешь?
– Мне просто странным кажется, что он так надолго уехал. Нет?
Меня немного начинает раздражать этот разговор, но и ругаться с Барсуковой не хочу, она, конечно, тот еще эксперт в отношениях!
– Нет, Варь, не удивляет, он – человек бизнеса, у него магазины во многих городах. И вообще расстояние укрепляет отношения, а то, что ты от Айса почти не отходишь, как и он от тебя, вот это неправильно! Вы можете скоро надоесть друг другу!
Дальше спорить не стали, началась новая пара. Сижу, слушаю, что «нормативный аспект отражает правильность речи, то есть соблюдение норм литературного языка…»
Читает какая-то седая рухлядь с кафедры стилистики русского.
– Вот на хрена нам все это? – Шепчу Барсуковой, та, молчит, но старательно записывает весь этот бред в тетрадь. – Ты посмотри на эту перечницу! Она же что такое Интернет даже не знает. Пусть сучкам с филологического головы забивает. Мы тут при чем?!
– Это очень важный для тебя предмет! – Поворачивается, наконец, ко мне. – Мань, ты же через слово материшься, вот как ты собираешься со своим Матвеем общаться, а?
Чуть в голос не заржала! Все-таки Барсукова – то еще чудо.
– Ему, что, профессор филологии в кровати нужен? Варь, я очень метко и точно выражаюсь. Ты сама об этом много раз говорила. И ни один парень, с кем я встречалась, ни разу…
– И Даня тоже?
– Я с ним не встречалась, я с ним спала. И вообще, он тут при чем?!
Настроение сразу испортилось, сижу молчу, тупо записываю лекцию, даже не пытаюсь понять, что пишу. Мысли совсем не здесь.
Я так хотела поговорить с ним наутро после вечеринки, но он уехал очень рано, я еще спала. Не так. Они уехали. Он и Луиза. Вернулись в город, не став никого будить. И все. Больше я его не видела, он опять куда-то исчез. Или просто избегает меня. У Айса его не видела, хотя чуть ли не через день тусуюсь у него с Варькой. На прошлой неделе не выдержала, позвонила все-таки. «Абонент недоступен»… может, номер поменял? Расписание группы Луизы я теперь знаю лучше, чем свое собственное. Но что толку? Ничего подозрительного или хотя бы необычного. Обычная золотая стерва, которая косит под хорошую девочку. К Барсуковой особо не лезет с дружбой, но я как-то видела их мило болтающих в коридоре. Да, Рыжий в универ к ней не приезжает. Может, они расстались?
Я пока не выяснила, что именно ей нужно от Дрыща. Знаю лишь: интерес у нее денежный к Рыжему. Если, конечно, девки не чушь несли тогда в туалете. Но где Даня, а где деньги? Они же просто несовместимы, вот никак! Варя спрашивала у Айса про Рыжего. Тот, как и ожидала, говорить особо ничего не стал. Типа, знакомы давно, родители его развелись, когда ему лет четырнадцать-пятнадцать было. Отец из России уехал, связь с ним не поддерживает, про мать не сказал ничего. Добавил только, что живет Рыжий один.
Ну это я и так знаю… Может, Леху раскрутить? Он не стал говорить ничего на вечеринке, ну а вдруг сейчас? Или того же придурка Славика? У него ж язык как помело.
– Ты вообще записываешь, Маш? У нас экзамен у нее будет. – Снова слышу шепот Барсуковой. – Она как Мегера, только старше. Хочешь потом пересдавать?!
Да, Оксана оторвалась, пять человек из нашей группы на осень оставила, с третьей попытки еле сдали. Но все-таки есть справедливость на свете – эта стерва замуж не вышла. Якобы жених плечо вывихнул за день до регистрации, ну и перенесли на попозже… Ну-ну! Когда Зотов с Криволаповой узнали, выпили за это дело. Их как раз Мегера и отправила на третью пересдачу. Так ладно, я опять отвлеклась, но смотреть на сердитую Варю иногда забавно. Зачем ей все это надо?! Ясно же, что девушку Айса никто здесь не тронет, включая самого ректора.
Меня тут тоже, кстати, задирать перестали. И все бы ничего, но зачем она все-таки вцепилась в Рыжего?
– Никита не говорил, куда Дрыща дел? Может, опять на Гоа куда-нибудь умотал карму чистить? Кстати, почему у него есть деньги на такие поездки, если у него нет денег, а?!
Пара закончилась, а мысли так и не отпустили. Да и как они отпустят, когда раздражитель с идеальной задницей опять перед глазами маячит.
– Варя, Маша, привет! Как вам Ольга Алексеевна, классно читает, да? Она очень крута, я вообще хочу у нее диплом писать. То, что взяла второй курс…
Заткните кто-нибудь эту дуру! Пожалуйста!
– Привет, девчонки! – Чувствую дружеское похлопывание по плечу. Жаров! Странно, что руку не протянул. Я у него теперь кто-то вроде другана. О том перепихоне у меня на кухне не вспоминает, язык за зубами держит. Я ни одной сплетни о себе еще не слышала, хотя обычно все все знают еще до самого события!
Улыбается Варьке, на Луизу не смотрит, ну она ж тактичная девочка, поняла, что тут лишняя и слилась быстро. Вон к своим болонкам-филологиням пошла.
– Слушай, Леш, – аккуратно снимаю с себя его руку. – А ты Рыжего не видел? Пропал куда-то после твоей вечеринки. Ты его там под клумбой, часом, не закопал?
Он даже не заржал, просто пожал плечами и начал что-то бухтеть про свое плавание.
Так, что вообще происходит? Почему про этого рыжего ботана, который даже в универе не учится, все молчат?!
– Жаров! Где Даня?
– Мань, тебе то что? Соскучилась?! Ты ж его на дух не переносишь! Вас двоих вместе оставить страшно.
Не страшно, идиот! Тебе в снах твоих эротических даже не приснится, что может быть, если оставить нас двоих вместе!
– Просто скажи.
– Не могу, Даня не любит, когда о нем болтают и я его понимаю. Извини, Мань. Спроси у Айса, если тебе так хочется. Но лучше не надо.
– А почему? – Это уже Варя в разговор влезла. Спасибо, дорогая!
– Там с семьей у него разборки были, он сейчас один живет, не общается ни с кем… Короче, неважно все это… Забей. Он скоро вернется, он часто из города уезжает… по делам. Ладно, девочки, мне пора.
И сбежал. Вот прям взял и сбежал! А я ловлю на себе внимательный взгляд Луизы. Она далековато от нас стоит, вряд ли слышала, о ком мы говорили. Но все-таки. Ладно, я все равно выясню!
Сегодня после работы Барсукова вечером будет у меня, Варька боится, что без нее я совсем забью на учебу. Тут она права, смысла особого не вижу, если честно. Хотя курс про связи с общественностью оказался не таким уж и фуфлом. Читает глава пиар-департамента очень крупной металлургической компании. Зачем ему это надо, одному богу известно, но рассказал сегодня за одну пару столько, сколько я за весь курс у наших теоретиков жизни не узнаю. Пока жду Варьку, сижу дома, перебираю одежду. Хорошо все-таки, что не повыбрасывала и не продала старые вещи. В принципе, не такие уж они и старые. А новые Матвей купит. Звонок по домофону. Интересно, кто это? Вряд ли Варя, да у нее и ключи от моей квартиры есть
– Мария Епифанцева? Здравствуйте! Это курьер. Вам букет цветов. Можно зайти?
И снова никаких визиток, просто красивые цветы, у меня еще первый букет не сдох. Что ж, приятно, Матвей! Что бы там ни бурчала Барсукова, а я ему нравлюсь. Очень!
А вечером, когда мы с Варей смотрели телек и валялись на новой, недавно привезенной кровати, позвонил и сам Савельев.
– Привет, Малыш, как дела?
– Отлично, вот дома сейчас, на цветы любуюсь. Красивые букеты.
Смешок в трубке.
– Ты решила купить себе цветы? Прости, Малыш, это моя привилегия. Обязательно исправлюсь. Что тебе подарить?
Но я ему не отвечаю, отупело смотрю на сегодняшние розы. Ну и кто их прислал тогда?
Глава 30 «Зачем тебе Даня»?
Если б Айс не приехал за Варей в пол одиннадцатого, мы бы всю ночь, наверное, с ней просидели, гадая, от кого эти цветы.
Барсукова настаивала на Лехе. Она, видите ли, что-то особенное сегодня узрела, когда мы с ним столкнулись в коридоре. Ну да, конечно! Жаров – хороший парень, но это френд-зона forever. Просто без вариантов и он это прекрасно понимает. И явно не в обиде. У него девок вагон и маленькая тележка. И на Ромео он точно не тянет. На цветы не стал бы заморачиваться.
Я все-таки думаю, что Матвей. Этот играть любит, по нему вообще непонятно, где он правду говорит, а где притворяется. Наверняка придуривается, проверяет. У него своя игра какая-то, но мне по фигу. Вижу, что заинтересован во мне. И серьезно. А все остальное… да пожалуйста, у всех мальчиков свои игрушки.
– Никита просил Василия Федоровича проверить этого Матвея.
Вот это признание! С чего бы? И чего Барсукова так виновато смотрит на меня?
– В смысле? – Осторожно ставлю пустую рюмку на тумбочку. – Зачем?
– Ну… помнишь, ты у нас тогда жила. И все эти непонятки и с наркотиками, и с убийствами. Там Даня еще был, вы с ним опять ругались, – последнюю фразу произносит как-то слишком грустно, даже для Барсуковой.
– Ну? Это когда Айс сказал, что никуда я от вас не съеду, пока не выяснится, что происходит?
– Тогда Даня и попросил Никиту.
Так это Рыжий? Может, все-таки ревнует к Савельеву? Или хотя бы волнуется за меня. В груди заметно потеплело. От коньяка, наверное.
– И что выяснил?
– Да ничего особенного. Вроде все чисто. Обычный бизнесмен, довольно удачливый и очень умный.
– И к чему ты все это говоришь?
Я знаю этот взгляд! Сейчас скажет какую-нибудь гадость и ей уже заранее стыдно за это.
– Ну… Он много лет встречался с девушкой, они даже жили вместе, а буквально за несколько дней до того, как познакомился с тобой, бросил ее. Прислал смску, что все кончено и сказал все вещи свои забрать из его квартиры. А они лет десять вместе были или около того. Это… как-то…
– Странно? Плохо? Ненормально? Подозрительно?
Спокойно вроде говорю, а сама пытаюсь переварить информацию. Хотя чего только в жизни не бывает.
– Он какой-то мутный, Маш! – Вскакивает с кровати и начинает круги по комнате наматывать. Бывает у нее такое, когда сильно нервничает. – Вот Леха или Даня, даже, не знаю, Макс Полянский – они все понятные, сразу видно кто они и что они, а этот Савельев…
– Тебе не нравится. Варь, забей. Все нормально. И Даня, например, совсем не понятный. И я просила у тебя много раз поговорить с Ледневым. Ну там, когда он добрый, может, после того как вы с ним…Ну а что, Варь? Мне правда, очень надо, помоги, а?
– Зачем тебе Даня? – Присаживается обратно на кровать и разглядывает меня чуть ли не с жалостью. Ладно, плевать.
– Нужно! Я просто боюсь за него. Он не понимает, а я вижу, что она в него вцепилась как клещ, который пока всю кровь не выпьет, не отпустит. А он, ребенок, я его знаю и защитить себя никогда не сможет.
– А тебе что с этого? Сама сколько раз говорила, что он тебя бесит. И вообще не твой вариант.
– Не мой, – соглашаюсь, а внутри все протестует. – Но и не ее.
– А, может, это он тебе цветы прислал? – Вдруг произносит то, о чем я подумала в первую очередь, когда услышала слова Матвея. Но нет, Даня не стал бы, не его стиль. Он не ухаживает за девушками, просто не знает, как это делается.
– Нет. И давай закроем тему. Пусть это будет Жаров или Матвей. В принципе, какая уже разница?
Она уезжает домой с Айсом, а я полночи ворочаюсь. Может, правда, Даня? Ну а вдруг?
Утро начинается со звонка в ванной. Вот стоишь себе такая сонная, в зеркало посмотреть боишься, зубы чистишь и вдруг тебе прям под ухом «папа может, папа может все, что угодно…». Детская песенка, мама ее очень любила и пела мне, когда была маленькой. Вот и поставила ее рингтоном. Зато точно знаю, кто это.
– Да, пап, привет!
– Здравствуй, Машенька. Уже не спишь? Как дела в университете? Как твой парень, Матвей, да?
Ого! Сколько вопросов с утра и голос у него бодрый. Может, с Милой помирился или ему вдруг все его кредиты простили?
– Да нормально все, а что ты такой веселый. Случилось что?
– Рано пока говорить, Машенька, но все неплохо идет. Вроде с банком договорились, не все сразу возвращать придется. Яшины юристы такие молодцы! Нашли покупателей на пекарню, то есть не на пекарню, а на помещение. Там оборудование, оно же все новое почти, за полцены уйдет, может, даже меньше… Но дело не в этом, главное, банку буду должен всего два миллиона, я уж боялся, дом придется продавать. Наш дом, который мы еще с твоей мамой…
– А что дальше пап? – Не верится как-то, если честно. Все слишком хорошо как-то складывается. – Ты же не сможешь без своих булок! Ты жизнь на эту пекарню положил. – И мамину тоже, это я уже про себя добавила.
– Устал я, Манюнь. Тяжело стало со всем этим. Может, обратно устроюсь на хлебозавод, мне тут и директор его уже звонил. Говорит, место мне всегда найдется. Да и Мила говорит, что мне надо меньше работать, больше о здоровье думать.
Вот это поворот! Что там, интересно, у Милы в голове поменялось, что она вдруг такой доброй стала, ясно же, что таких денег как прежде у папы уже не будет.
– А что с Милой? Помирились?
– Вроде бы. Она стала больше времени с детьми проводить. У них же школа началась. После школы сама их забирает, отвозит их к маме своей, а сама стала уроки частные давать, она же учитель по музыке… Ужинаем вместе. – И помолчав, добавляет. – Спокойнее стала, может, тоже все понимает.
Не знаю я, что там Мила может понять, кроме количества денег у нее на счете в банке, но раз папа доволен…
– Машенька, я чего звоню-то… Если все будет хорошо, в общем, у меня есть тут немного денег, специально для тебя… Но вот потом… Не знаю, маленькая.
– Все хорошо, пап! Все правда хорошо. Спасибо, что квартиру мне оставил, не пришлось ее продавать. А дальше… Сама я, пап. Не волнуйся за меня.
Он еще что-то говорил, кажется, даже вдохнул шумно от облегчения. А у меня в голове один вопрос крутится. Как я жить дальше буду?
– Ну и что ты делать будешь? – Варька смотрит на меня обеспокоенно. Она теперь почти всегда на меня так смотрит. Раздражает иногда, но все же приятно, что она так волнуется обо мне.
Мы сидим в «Лилии», пары закончились, ей через час на работу, а я, наконец, к Гуле на чистку лица записалась. Деньги пока есть, конечно…
– Ничего не меняется, Варь. Просто вместо папы теперь будет Матвей. Я же его девушка, вроде как. И не раз ему говорила, что у отца проблемы, так что…
На самом деле я не знаю, что дальше. Вроде сама к этому стремилась, а Матвей идеально подходит, по всем статьям.
– Послушай, если тебе нужны деньги, я всегда тебе помогу. Ты ведь знаешь.
– Конечно, знаю. Но брать у тебя деньги, Барсукова, это как-то… противоестественно, что ли.
– Ну ты же мне помогала, да я почти весь прошлый год на твои деньги питалась!
В этом вся Варька! И не скажет ведь, что и я у них жила почти месяц, и про то как из тюряги меня вытаскивали…
– Слушай, я сегодня к тебе вечером не заеду после работы, мы с Никитой в театр идем, но, пожалуйста, сделай работу по английскому. Я тебе скинула текст для перевода, помнишь?
О переводе я вспомнила только часов в шесть после смски Барсуковой. Это ж надо быть такой упертой! Другую бы послала давно, но Варька и правда обо мне искренне заботится. А обо мне мало, кто заботится.
Сообщение пришло в тот момент, когда я почти дожала курьера, он ведь точно знает, от кого опять цветы приволок. Третий букет за три дня! Но нет! Отвлеклась на телефон и все, ушел. Интересно, завтра опять цветы притащит?
С английским тоже засада: ноут не включался. Вообще, никак. Я не очень подкована в технике, но даже я могу догадаться, что, скорее всего словила вирус: ноут включился, какая-то хрень на английском высветилась и все! Звоню в сервис. Привозите, завтра починим. Да какой завтра? Мне сейчас нужно! Сейчас! И вообще я давно не смотрела «Престолы». Может, у Барсуковой попросить? Я бы к Айсу сейчас сгоняла… Он ей «Mac» подарил, очень крутой, но по мне так не слишком удобный. Пока раздумываю, что же делать дальше, снова звонок. Наверное, Матвей. Он обычно в это время звонит.
Смотрю на экран и глазам не верю. Даня?
Глава 31. «Нет, Маш, с тобой мы никогда не подружимся»
– Привет? – Это точно он? Он не звонил мне с лета, с тех пор, как мы поругались.
– Маш, ты мне звонила. Случилось что? – Голос какой-то глухой, расстроенный или просто уставший.
– Эээ, ну да, звонила. Просто хотела узнать, где ты. Ты пропал куда-то, после вечеринки у Жарова. У тебя все хорошо?
– Нормально. Я уезжал, Маш.
– Ясно. А куда? – Не знаю, ответит ли, но то, что сам мне позвонил…
– Далеко. Слушай, если это все, то я…
– Погоди, – быстро обрываю его, пока он не отключился. – Дань, ты же в компах разбираешься вроде, да? У меня ноут сломался, может, вирус поймала или еще что-то. А мне срочно надо английский сделать, на завтра. Может, приедешь ко мне?
Офигеть! Я сама это сказала! Сейчас пошлет меня далеко и надолго.
– Через час.
Так и застыла с телефоном в руке. Он приедет?!
Даня действительно приехал, как и обещал, через час. Утомленный и угрюмый. На меня мимолетно взглянул, бросил здоровый рюкзак в коридоре, разулся и быстро прошел в комнату.
– Ты откуда это? – Смотрю, как он уже сидит на кровати и пытается включить мой ноут.
– Из аэропорта. – Снова прошел в коридор, вытащил какой-то портфель из рюкзака и снова вернулся в комнату. Скользнул взглядом по цветам, криво улыбнулся и положил ноут на колени. Блин! А я так надеялась, дура, что это его цветы. Знала ведь, что не он, но все равно…
Он оброс за эти две недели, от модной стрижки, которую сделал в августе, уже мало что осталось. Все такая же, как прежде, копна ярко рыжих волос, торчащих в разные стороны, а еще щетина, почти уже борода. Захотелось даже пальцами провести по подбородку, вспомнить, какая она наощупь.
– Может, ты есть хочешь? Ну или чай хотя бы, а?
Он усмехнулся, снял очки и внимательно посмотрел на меня. Аж передернуло от этого взгляда.
Вспомнила, как выгоняла его из этой квартиры, он мой паспорт тогда принес, забытый в «Утке». Кажется, даже не дала ему доесть картошку, которую Варя приготовила.
Похоже, он тоже этого не забыл.
– Давай. Чай черный, если есть, конечно. И бутерброд.
До сих пор не верю, что он здесь, со мной. Тупо смотрю в холодильник. Что есть– то? Он же явно только с самолета и сразу ко мне приехал. Голодный, наверное. Никогда бы не поверила, что я буду метаться по кухне в поиске еды, чтобы Дрыща накормить, а вот!
– Дань, у меня котлеты есть, хочешь?
Смотрит на меня удивленно. Ну да, я не люблю готовить, и он это знает.
– Домработница позавчера была. Котлеты вкусные.
Они ведь не испортились за пару дней?
– Давай! – И снова в ноут уткнулся, я даже не спросила, что там за поломка. Плевать на ноут, плевать на английский!
Через час мы сидим на моей кухне, стол я, кстати, поменяла сразу, когда переехала. Не хочу, чтобы мне что-то напоминало о той глупости. Даня и правда очень голодный. Ест быстро, торопится, а мне не хочется, чтобы он уходил. Я поговорить с ним хочу.
– Слабенький вирус схватила, операционка не пострадала, так что можешь спокойно делать свой английский. – Отодвигает от себя пустую тарелку. – Спасибо за еду.
Пожимаю плечами. Да мне и не жалко вообще-то.
– Так ты где был-то? Опять в своей Индии зависал? И чего тогда так быстро уехал с дачи Лехиной?
– Маш, я был в Израиле, у меня там мама. А с вечеринки уехал, потому что дела были в городе.
– Ого, я не знала. И давно она там у тебя живет?
– Давно. Ты зачем спрашиваешь?
Забираю у него тарелку. Что сказать-то?
– Просто интересно.
– А на самом деле? – Смотрит на меня хмуро, я бы сказала, недоверчиво. Ну дурак ведь, а?
– Я просто беспокоюсь о тебе… как … друг. И мне не нравится, что вокруг тебя ошивается эта щучка!
– Кто?
– Луиза!
Он вдруг начинает смеяться, грустно как-то смеется, но мне все равно обидно.
– Я думал, ты успокоилась. Маш, у тебя паранойя?
Встает из-за стола, подходит ближе, смотрит сверху вниз. Он, конечно, очень высокий, приходится голову задирать. Зато рядом с ним не только на шпильках, на ходулях ходить можно.
– У меня не паранойя! У меня мозг есть! А у тебя… Дань, ну я как друг говорю…
– Как друг? – Снова смеется. – Нет, Маш, с тобой мы никогда не подружимся.
– Почему это? – От удивления даже рот приоткрыла.
Он вдруг наклоняется и целует. Нет. Не целует, а впивается в губы так, что дышать не могу. Жадно, с таким напором и каким-то отчаянием, словно никогда больше не поцелует. А я… я даже ответить толком не успеваю, просто чувствую его обветренные губы на своих губах и дыхание его такое горячее, чуть сбитое. А он не останавливается…
Сколько времени прошло? Секунды? Минуты? Я не знаю. Я вообще не понимаю, как время идет, когда он рядом. С ним всегда так. Стоит, прислонившись к стене, смотрит куда-то в сторону.
– Вот поэтому.
Делаю шаг к нему, но он останавливает, не дает подойти ближе.
– Сама знаешь, чем все закончится. А это ни тебе не нужно, ни мне.
Он уже в коридоре обувается, а я в ступоре каком-то, с места сдвинуться не могу. Что, мать твою, происходит? Не первый же раз он меня поцеловал!
– С ноутом все норм, удачи тебе с английским.
Я еле успеваю добежать до двери, ловлю его практически на пороге.
– Дань! Подожди!
Он молча оборачивается.
– Спасибо тебе. За песню.
Вечером выбросила все цветы. Какая теперь разница, кто их прислал?
– Маша! Ну плевое задание, его делать-то полчаса от силы. Неужели сложно так, а?! -
Мы идем с пары, новый препод по английскому и правда зверем оказался. Молодой, красивый и злой. Гад редкостный. Досталось всем сегодня, мне особенно. Да пофигу, если честно. У меня вообще мысли не здесь совсем.
– Не сложно. Ты знаешь, что Даня вернулся. Приезжал ко мне вчера.
Барсукова от удивления даже остановилась посреди коридора.
– К тебе? Зачем?
– У меня ноут полетел, вот и попросила приехать. И он приехал, Варь.
– А как же Матвей?
– Да что Матвей?! Он тут при чем? И вообще ничего не было. Почти.
Барсукова молчит, больше ничего не спрашивает, а я не хочу больше рассказывать. Сама не своя целый день. Лицо серое, будто не была у косметолога и вообще ночами вагоны разгружаю.
– Может, сходим, куда-нибудь вечером, а, Мань? Или к нам приезжай. Никита про тебя спрашивал.
Вот тут уже я чуть не споткнулась. С чего это такая честь?
– Ну, мне кажется, он тоже беспокоится за тебя. Столько всего произошло, а ты сейчас одна и этот твой Матвей непонятно где…
– Понятно где, он работает. Варь, у меня все хорошо, а будет еще лучше. Я вечером на фитнес пойду, так что давай в другой раз.
Я хожу в «Планету», приличный клуб, с бассейном, СПА, несколько залов с тренажерами, тут и танцы, и йога, и бокс… не такой крутой, конечно, как у Айса в доме, но меня устраивает. На групповых никогда не бываю, час на беговой дорожке ничего не заменит. Сегодня полтора часа пробежала, думала сдохну, но остановиться не могла. Потом еще полчаса в бассейне отмокала, там у нас джакузи рядом. Не гидромассаж, конечно, но немного все же расслабилась.
Из клуба выхожу в девятом часу, домой идти не хочется вот совсем. Видеть тоже не хочу никого. Пока в клубе была, два звонка пропустила. И оба от Матвея. Ладно, потом перезвоню.
Может, пойти в кафе посидеть? Есть, конечно, не буду, но вот смузи или что-нибудь еще противное и полезное возьму. Напротив «Планеты» месяц назад открылось новое заведение, «Зов», называется. Не была там ни разу, но девчонки в клубе говорили, что место очень дорогое, понтовое. Ну а почему нет?
Здесь и правда цены такие, что уже пожалела, что зашла. Смузи за полторы тысячи! Они туда что, яблоки из рая добавляют?! Хочу уйти, поворачиваюсь к выходу и тут же сажусь обратно. Ну уж нет! Теперь я точно не уйду. Где Луиза, там и я.
Она сидит через три столика правее от меня. Явно ждет кого-то, меню не смотрит, поглядывает на вход. Мне кажется или она нервничает? Дурное настроение как рукой сняло! Чую, не просто так тут сидит эта сучка лицемерная. Главное, чтоб меня не заметила, но ей похоже и дела нет ни до кого вокруг. Уперлась взглядом в дверь и ничего не замечает.
– Вы готовы заказать? – Вздрагиваю от голоса, передо мной парень стоит, официант, чуть смешается в сторону и загораживает от меня Луизу! Вот черт!
Тыкаю в меню пальцем, не вижу даже, во что попадаю. Да и черт с ним, главное, чтобы исчез скорее. Он уходит, а я вижу Луизу и ее спутника. Ну ни фига себе?! Это, вообще, как?!
Я не знаю, о чем они говорят, тут даже если ближе пересядешь, все равно не услышишь. Она явно ему что-то рассказывает, он внимательно слушает, иногда перебивает, то ли еще вопросы задает, то ли уточняет что. А потом начинает говорить. Она не просто слушает, она записывает за ним что-то. Со стороны выглядят как усердная студентка и строгий преподаватель. Вот только отец Макса Полянского отнюдь не профессор!
