Текст книги "Настоящее счастье"
Автор книги: Алина Феоктистова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Есть много историй о звездах, – продолжал рассказывать Андрей. – Например, о том, как возникли созвездия Большой и Малой Медведицы.
Бог Зевс отличался бесконечными любовными похождениями, и, даже женившись на своей сестре, богине Гере, он не прекратил вступать в любовные отношения с другими. И однажды ему приглянулась нимфа Каллисто. Он соблазнил ее, явившись к ней в образе Аполлона. Рубенс запечатлел этот момент на одном из своих великих полотен. Когда нимфа родила ребенка, ее связь с Зевсом стала известна Гере. И ревнивая, как все жены, богиня стала преследовать несчастную нимфу. Чтобы не допустить гибели бывшей возлюбленной, Зевс превратил ее в медведицу, тем самым спрятав ее от гнева жены. Сына Каллисто, Аркаса, Зевс отдал на воспитание нимфе Майе, которая впоследствии стала одной из звезд созвездия Плеяды. Когда Аркас вырос, он стал охотником. И как-то раз во время охоты он встретил дикую медведицу и решил убить ее, не зная, что это была его мать. Он уже поднял руку, чтобы нанести ей удар, когда Зевс, чтобы не допустить этого, вознес их на небо, превратив в созвездия. Каллисто – в созвездие Большой Медведицы, а ее сына Аркаса – в созвездие Малой Медведицы.
Есть много историй, но самой прекрасной из них мне кажется история об Андромеде. Ведь она повествует о настоящей любви и верности.
– Как красиво вы рассказываете! Вы непохожи на простого шофера, – сказал Преображенский Андрею.
– Мне рассказывала эту сказку бабушка, а она слышала ее от своей прабабки, деревенской сказительницы, – ответил Андрей и встал. – Скоро начнется рассвет. Звезды уже начинают блекнуть, а Млечный Путь почти совсем не виден.
– Да, пора ехать. Послезавтра спектакль, и Мише нужно хорошо отдохнуть за завтрашний день, – согласился Преображенский.
Компания направилась к катеру.
– Я очень доволен тобой. Ты принимаешь мое предложение остаться? – спросил Леонид у Андрея после того как, отправив катер на базу и сев за руль, Андрей умело повел машину по ночной дороге к даче.
– Нет, не принимаю. Я отвезу вас на дачу и покину. Мне утром нужно быть на дежурстве, – ответил Андрей.
Виолетта, не таясь, смотрела на него. Почему ей так не хочется с ним расставаться? Чем он так сумел привязать к себе ее сердце? Тем, что говорил ей приятные для женского самолюбия слова? Но их говорил и Преображенский, а ей не было так волнующе радостно от его слов, тогда как слова Андрея до сих пор звучат в ее душе. Или тем, что он красив? Но мало ли красивых людей? Например, Миша тоже красив, но он не вызывает у нее желания неотрывно смотреть на него, тогда как от Андрея она не может оторвать взгляда. Неужели она его больше никогда не увидит? А, может быть, это и к лучшему, ведь она замужем за человеком, который ее любит. И даже если прав Преображенский, то разве Леонид виноват в том, что неталантлив? Не все люди рождаются гениями.
– Я приготовила вам комнату на втором этаже, Майкл, – сказала Виолетта, спускаясь по лестнице в холл, где сидел Леонид с гостями.
Ей очень хотелось выбежать вслед за Андреем, сказать ему то, что она не успела, что он тоже дорог ей, что он ошибается в ней. Но ей нужно было ухаживать за гостями.
– А вот и ваши апартаменты, – обратилась она к Преображенскому, показывая на дверь комнаты первого этажа. – Ваша комната рядом с нашей. Если что понадобится, смело стучите.
– Спасибо. Я скоро лягу, – ответил Преображенский и, повернувшись к Майклу, добавил: – Миша, пока мы сидели на берегу, мне в голову пришел ряд ценных мыслей насчет нашего спектакля. Мне кажется, что в первой сцене второго акта нужно кое-что изменить. Но, думаю, нашим гостеприимным хозяевам неинтересно это слушать. Поднимемся к тебе и поговорим.
– Спокойной ночи, Виолетта. Спокойной ночи, Леонид. – Майкл изящно наклонил голову и стал подниматься по лестнице.
– Такая уж у нас работа. Творческий процесс не знает времени. Муза может посетить художника совсем, казалось бы, в неподходящий момент, – режиссер поднялся вслед за юношей.
– Ну вот мы и вдвоем, – сказал Леонид, подходя к Виолетте. – Ты целую вечность не целовала меня.
Виолетте меньше чем когда-либо хотелось это делать. И она, не скрывая нежелания, отшатнулась в сторону.
– Нет, я не могу. Только не сейчас. Пожалуйста, – сказала она.
Леонид резко схватил ее за руку и, выкручивая ее, сорвал с жены одежду.
– Ты не поэтому отталкиваешь меня. Я ведь видел, как ты любезничала на берегу с этим сторожем со стоянки. О чем вы говорили с ним там, на отмели? О том, где бы вам встретиться и потискаться вволю? Да? – злобно шипел он ей в лицо.
– Пусти, ты сломаешь мне руку! – закричала Виолетта.
– Не кричи, гости услышат, – шипел муж. – Отвечай же, дрянь, о чем вы ворковали с этим плебеем?
– Почему ты не спрашиваешь, о чем я разговаривала с твоим другом режиссером? Ведь я ходила с ним в лес, и ты не видел, чем мы там занимались, – Виолетта безуспешно старалась освободить руку.
– Потому что Преображенский – человек из порядочного общества, он не позволяет себе то, что позволяют себе эти невоспитанные хамы. Но не уводи разговор в сторону, не увиливай. Так о чем вы говорили? – Свободной рукой он схватил Виолетту за волосы и откинул ей голову так, чтобы она смотрела ему в глаза. – Отвечай.
– О птицах, о рыбах, о счастье, о чем же еще? – На глазах у девушки выступили слезы.
– Ну ладно, я верю тебе. Это в твоем духе – говорить о всяких глупостях. Но смотри, если ты будешь бегать к нему на свидания, тебе не поздоровится. Я ведь видел, как ты пялилась на него в машине. – Леонид отпустил ее. – Хорошо, если я ошибаюсь. Тогда обними меня, докажи мне, что я не прав, что любишь своего котика. Ведь ты любишь меня?
Виолетта молча смотрела на него, не двигаясь с места.
– Я не слышу тебя. Скажи, что ты любишь меня, скажи.
Чувство вины и жалость, заставляющие девушку лгать в такие минуты, отчего-то уступили место презрению и отвращению. Она упорно молчала.
– Скажи, что ты меня любишь, – Леонид толкнул ее на кровать и навалился сверху. Его руки сжали ее шею.
– Говори: я люблю тебя, милый, – требовал он.
– Я люблю тебя, милый, я тебя очень люблю, – прошептала Виолетта. – Тебе показалось, что я отталкиваю тебя. Мне просто нужно было выйти, а я стеснялась тебе сказать. Ты сам знаешь, зачем. Я сейчас вернусь и докажу тебе, как люблю тебя.
– Ну что же ты сразу не сказала? – засмеялся Леонид, вставая с кровати. – Вечно ты со своими заморочками. Меня-то ты можешь не стесняться, я ведь твой муж. Беги и скорее возвращайся.
Виолетта накинула висящий на стуле махровый халатик и выбежала из дома на улицу.
Над рекой вставало ярко-красное солнце, облака казались розовыми, воздух был прохладен и свеж. Виолетта побежала босиком по мокрой от росы траве прочь от дачи, к автотрассе, где располагалась автобусная остановка. Давно уже она не чувствовала себя настолько счастливой и свободной. Она бежала, не разбирая тропинки, царапала нога о колючие репейники и кустарники, но даже не замечала царапин, опьяненная принятым ею решением. Виолетта издали увидела желтый корпус стоящего на остановке «Икаруса» и замахала рукой водителю, чтобы он подождал ее. Запыхавшись, она запрыгнула на среднюю площадку автобуса, и механические двери закрылись за ней. Автобус медленно тронулся с места. Виолетта весело расхохоталась. Только сейчас она сообразила, что стоит босая, в махровом халате, без копейки денег. Но ей не было страшно, только хорошо и неудержимо весело. Она оглядела салон. Редкие пассажиры, находящиеся здесь в столь ранний час, с удивлением разглядывали смеющуюся босоногую девушку с перепутанными каштановыми волосами.
Пока все казалось смешным. А впереди предстояли трудности: например, разговор с матерью. Но это ничего, гораздо сложнее будет разыскать Андрея. Как жаль, что не она взяла визитную карточку автосервиса, где он работает. А возвращаться к Леониду за карточкой уж совсем не кажется забавным.
– Виолетта, – услышала она позади себя знакомый голос.
Обернувшись, она увидела Андрея, который сидел на заднем сиденье автобуса. Казалось, он был единственным пассажиром салона, разделяющим ее настроение, настолько радостно он ей улыбался.
– А я сбежала, даже забыв прихватить обувь, – заговорщически сообщила она ему, усаживаясь рядом на сиденье.
Она хотела так много сказать ему, но все слова вылетели у нее из головы. Да и разве слова – это главное?
– Это просто чудо. Я и мечтать не смел об этом. Я с ума сходил от мысли, что больше не увижу вас, – не расспрашивая ее о случившемся, сказал Андрей. – Но что вы собирались делать, удрав в таком виде?
– Я не думала о том, как выгляжу. Разве о таких мелочах думают, когда решаются на что-то важное? – беспечно произнесла девушка. – Я хотела добраться домой, к маме, и сказать ей, что больше не буду жить с Леонидом.
Когда веселье улеглось, Андрей серьезно попросил:
– Расскажите мне о ваших родителях, Виолетта. Почему вы сказали, что пойдете к маме? А где ваш отец? Он не живет с вами?
– Да нет, живет. Но в нашей семье все решает мама. Так уж повелось. Папа очень добрый и тихий, и он никогда не спорит с ней, – сказала Виолетта.
– А у мамы характер тяжелый? Вы извините, что я так подробно расспрашиваю вас, но мне нужно это знать, – произнес Андрей.
– Да нет, это не совсем так. Она – литературовед. Читает лекции по современной литературе на филологическом отделении университета. Ей все время приходится быть в курсе текущей литературы, так что она постоянно занята и очень устает. А тут еще эти студенты-бездельники и мы с папой. Она вообще-то тоже хорошая, но может начать нервничать по малейшему поводу. Тогда мне и папе приходится плохо, – рассказывала Виолетта. – Но почему вас это интересует?
– Потому что, если бы моя дочь прибежала домой в шесть часов утра босиком, растрепанная, в купальном халате, а я был бы женщиной с не очень крепкими нервами, мне пришлось бы вызвать «скорую помощь», – посмеиваясь, объяснил Андрей.
– Да, я не подумала об этом, – опять расхохоталась Виолетта. – Представляю себе лицо мамы. Она ведь всю жизнь пыталась сделать из меня благовоспитанную леди.
– Тогда мы поступим иначе. Мы поедем ко мне. Вы хорошенько отдохнете перед тяжелым разговором. Вам нужно выспаться. А я, как только откроются магазины, куплю вам что-нибудь из одежды. Нельзя же идти так через весь город. И вы предстанете перед матерью в нормальном виде и не напугаете ее, вызвав нервный приступ прежде чем произнесете хоть слово, – предложил Андрей.
– Это замечательно. Но ведь вам придется потратить кучу денег. Я не хочу вас так обременять, – возразила девушка.
– Ваш муж заплатил мне, так что я сказочно богат. Денег, которые он мне дал, вполне хватит на одежду для вас. Если вы не хотите быть обязанной мне, считайте, что это он купил вам ее, – сказал Андрей.
– Нет, я лучше буду думать, что это вы купили ее. Но мне показалось, что вы не возьмете у него деньги.
– Почему бы нет? Я честно их заработал. Признаюсь, работы тяжелее, чем эта, мне еще не доводилось выполнять. Я имею в виду ее моральную сторону, – ответил Андрей.
Автобус ехал по городу.
– Нам пора выходить, – сказал Андрей на одной из остановок. Молодые люди вышли из автобуса неподалеку от городского парка. Андрей провел Виолетту через безлюдный парк и, подведя ее к железной ограде парка с выломанным прутом, пролез в отверстие и протянул девушке руку.
– Простите, что веду вас настолько неудобным путем, но этот самый короткий. И я привык так ходить, – сказал Андрей.
– Ничего страшного, – ответила Виолетта, пролезая вслед за ним.
Парень долго вел ее по узенькой тропинке между зарослями бурьяна и высокими деревянными заборами с калитками, на которых были прибиты одинаковые таблички с надписью «осторожно, злая собака», и наконец открыл одну из калиток с точно такой же табличкой.
– А вот и мой дворец, – сказал он. – Добро пожаловать.
Виолетта вошла в тесный дворик с крохотным садиком, в котором пышно цвели розы, был колодец и деревянный маленький домик со ставнями на окнах, и остановилась, оглядываясь.
– Какие красивые розы! – сказала она. – Но где же ваша злая собака? Я хотела бы с ней подружиться.
– Розы выращиваю я сам. Это мое хобби. Так что спасибо за комплимент. А собаки нет. Я живу один. А табличка осталась от прежних хозяев. Я ее не снимаю – отпугиваю воров, хотя воровать здесь нечего, да они и сами сюда не пойдут.
– Придется завести собаку. Нехорошо обманывать людей, даже если они – воры, – пошутила Виолетта.
– Легче снять табличку, Я редко бываю дома – все время на работе. Так что если сейчас одиноко бывает мне, то потом будет одиноко ей.
Он пригласил девушку в дом. Виолетта и не предполагала, что в их городе сохранились такие постройки. В маленькой прихожей жалась к стене кирпичная оштукатуренная печь, в углу притулился высокий деревянный умывальник, похожий на тот, что Виолетта видела на картинке в детской книжке «Мойдодыр». Задорно стрекотал маленький холодильник с потертой от времени краской. В комнате у стены помещалась кровать с блестящими шишечками на железных прутьях спинки. У окна – деревянный массивный стол с двумя табуретками. У кровати прижался обшарпанный деревянный комод, изъеденный жучком. На стене висели полки с посудой – чайником для заварки с отбитой ручкой, двумя кастрюлями, невысокой стопкой тарелок и стаканов.
Виолетта с детским восхищением оглядывала комнату. Такую кровать она видела на старинной фотографии у своей бабушки. А о существовании комодов она и не подозревала.
– Извините, что привел вас сюда. Я живу в этой берлоге, и она не кажется мне кошмаром. Но вы привыкли жить в других условиях, – произнес Андрей, внимательно наблюдая за Виолеттой.
– Что вы, здесь так хорошо! Мне очень понравилось. Так и представляю себя в косынке и фартуке. Заходите вы и приносите охапку дров. Растапливаете печь, и я ставлю туда чугунок со щами. А если серьезно, то жилья романтичнее я еще не встречала, – улыбнулась Виолетта. – Да и какая разница, где жить. Главное, как и с кем.
Андрей достал из комода чистое постельное белье и положил на кровать.
– Ложитесь и спокойно спите. Если хотите переодеться, наденьте мою рубашку. Я ее только недавно постирал. А то, что вы нафантазировали, к сожалению, неосуществимо. В печь уже давно проведен газ, так что растопить ее ни мне, ни даже вам не удастся. Я ведь говорил: романтике нет места в жизни.
Он положил на одеяло белую рубашку и направился к двери.
– Мне пора, я и так уже опоздал на работу. Я разбужу вас, когда вернусь.
Проснулась Виолетта от запаха кофе, наполняющего комнату. Она не сразу смогла понять, где находится. В маленькое оконце било солнце. На побеленной стене колебалась тень от растущей под окном березы.
– Вставайте, принцесса заколдованного замка, – сказал Андрей. – А то кофе остынет.
Виолетта села на кровати. Андрей разливал кофе по двум стоящим на столе стаканам. На тарелке лежали бутерброды с колбасой и сыром. На табурете желтела связка бананов.
– У меня нет даже чашек, – виновато улыбаясь, сказал Андрей, разводя руками. – Л еду я купил на сдачу от вашей одежды. Примерьте. Хотя мне вы больше нравитесь в моей рубашке, она вам очень идет. Но, боюсь, ваша мама нас не поймет.
Он выложил перед Виолеттой три свертка. Виолетта развернула один из них и ахнула от удивления. Платье, оказавшееся в нем, было точно таким же, в каком она была вчера.
– Мне дорого было то платье, в котором я увидел вас впервые, и мне было бы очень жаль, если бы я больше не увидел его на вас, – объяснил Андрей. – Вот я и нашел точно такое же.
Во втором свертке оказались босоножки, которые пришлись девушке как раз впору.
– Как точно вы угадали мой размер! – восхитилась Виолетта.
– Я его не угадывал, все гораздо проще. Когда я вправлял вам вывих, я обратил внимание на то, что ваша нога умещается на моей ладони. Остальное оказалось нетрудно, – возразил Андрей.
В третьем свертке Виолетта, покраснев, обнаружила нижнее белье.
– Вы позаботились и об этом? – смущенно сказала она.
– Бывают разные ситуации, – деликатно ответил Андрей. – А спрашивать вас было неудобно.
Он отвернулся, давая девушке возможность одеться, а потом, когда она была уже готова, повернулся и хлопнул себя по лбу:
– Как же я забыл, ведь на вас была шляпка!
– Я ее почти не носила, и у мамы осталась еще одна моя, точно такая же, – успокоила его Виолетта.
– Позвольте проводить вас домой, – предложил ей Андрей, когда кофе был выпит.
– А как же ваша работа? Вас не уволят из-за меня? – спросила девушка.
– Ну, тогда мне придется идти в шоферы к вашему мужу, – ответил Андрей. – А если серьезно, то я попросил друга заменить меня.
Когда Виолетта и Андрей вышли из парка, повторив накануне проделанный путь, девушка увидела знакомый малиновый автомобиль, чуть было не задавивший ее.
– Карета подана, моя принцесса. Садитесь, пожалуйста, – сказал Андрей.
– Вы опять отвозили куда-нибудь бабушку шефа? – поинтересовалась Виолетта.
– Нет, я просто угнал со стоянки его машину. Она показалась мне самой красивой и единственно достойной, чтобы отвезти такую девушку, как вы. – Андрей достал с заднего сиденья букет цветов. – А это вам.
Виолетта изумленно смотрела на Андрея. Она узнала эти цветы. Точно в таком же колокольчике сидел неповоротливый шмель.
– Я нарвал эти цветы на самом лучшем в мире месте – там, где я познакомился с вами, – сказал Андрей.
– Так вы не были на работе? – спросила Виолетта.
– Я зашел туда и, угнав машину, поехал за цветами для вас, – расхохотался Андрей. – Я, как мальчишка, потерял из-за вас голову, Виолетта.
– Спасибо за букет, – поблагодарила Виолетта, пряча от Андрея счастливую улыбку. – Вот эти колокольчики умеют звенеть. Я очень люблю полевые цветы. Я перед тем, как увидеть вас, как раз восхищалась их простой красотой. Понюхайте, как они пахнут.
– А я все больше восхищаюсь вами, – ответил Андрей. – Любая другая девушка обиделась бы за такой скромный букет. Но не вы. Вы не такая, как все. С каждой минутой нашего знакомства я все больше убеждаюсь в этом.
Машина подъехала к дому, где жили родители Виолетты.
– Может быть, вы сможете сегодня вечером встретиться со мной? – спросил Андрей. – Я не обещаю вам шикарный ужин в ресторане, но на кафе я сегодня смогу заработать. Можно мне заехать за вами?
– Конечно, можно. Посигнальте под окном, и я выйду. Я с удовольствием поеду с вами. Только, конечно, не на угнанной машине. Вдруг нас заберет милиция?
* * *
Виолетта тревожно поднималась по лестнице. Она жила на последнем этаже десятиэтажного дома, но пошла пешком, решив не садиться в лифт, лишь бы подольше оттянуть время разговора с мамой. А он предстоит тяжелый. Виолетта вспомнила, как обрадовалась мама, когда она сообщила ей о предстоящей свадьбе с Леонидом.
– Как ты радуешь меня, Веточка. Ты у меня девочка с головой, а только прикидываешься паинькой. Как ты говорила мне? Мама, мы едва знакомы! Не хотела сглазить своего счастья? Я думала, почему ты не встречаешься с парнями, как другие девушки? А ты молодец, не хотела гулять с кем попало – искала достойного мужа, – сказала ей тогда мама. – Я уже все узнала о нем. Он не замешан ни в каких историях, не пьет, не употребляет наркотики. Так что можешь быть спокойна.
Что скажет мама теперь? Но она, конечно, поймет ее, когда Виолетта ей все расскажет.
Дверь Виолетте открыла мама и, наскоро поцеловав дочь в щеку, ушла в свою комнату, где на кровати лежали вынутые из гардероба многочисленные красивые платья. Виолетта последовала за ней.
– Никак не могу выбрать, в чем сегодня пойти, – задумчиво разглядывая одежду, произнесла мама.
– Мамочка, мне нужно серьезно поговорить с тобой, – начала разговор Виолетта.
– Мне сейчас некогда разговаривать, – затрясла головой мама. – Я тороплюсь. Я должна быть на поминках. У нашего ректора умерла жена. Я не могу не пойти. Мне еще нужно выбрать одежду, отдохнуть, привести себя в порядок. Поговорим в другой раз, когда я буду не так занята.
– Мамочка, послушай меня, это важно, я ушла от Леонида, – стала настаивать Виолетта.
– Да, кстати, о Леониде… – мама продолжала созерцать платья. – Он звонил сегодня несколько раз. Он не понимает, куда ты пропала, и очень волнуется. Он хотел броситься тебя разыскивать, но у него важные гости. Он не может их оставить. Но он обещал позвонить. Зачем, доченька, ты расстраиваешь мужа и уходишь, его не предупредив?
– Мама, я об этом и хочу поговорить с тобой. Я ушла от Леонида. Ушла совсем. Я решила развестись с ним. Ты не будешь против, если я вернусь домой?! – как глухой, кричала ей Виолетта.
– Что значит ушла совсем? – Взгляд матери наконец оторвался от платьев и остановился на лице дочери. – Что значит собираюсь развестись? Что за ерунду ты говоришь? – Мама опустилась в кресло, схватившись рукой за сердце. – Ну вот, мне уже плохо.
Виолетта побежала на кухню, где была аптечка, и вернулась со стаканом воды в руках, капая туда на ходу сердечные капли.
– Опять ты меня расстраиваешь, Веточка, – жалобно произнесла мать. – Леонид такой замечательный муж, такой заботливый. Он воспитанный и тактичный. Сразу видно, что из хорошей семьи. Он никогда не забывает поздравить меня с праздником, всегда интересуется моим здоровьем, настроением в отличие от вас с отцом.
– Я развожусь с ним, – твердо сказала Виолетта.
– Так объясни, что это взбрело тебе в голову? Как тебе мысль такая пришла – уйти от него? – отставив в сторону нетронутый стакан и забыв о роли больной, совершенно нормальным голосом спросила мать.
– Я просто не хочу больше с ним жить. Поняла, что не люблю его, – обрадовавшись, что спектакль закончился, ответила девушка.
– Ах, оставь эти девичьи бредни. Люблю – не люблю. Мужа лучше, чем Леонид, тебе не найти. У него такие связи, такое будущее. Или ты нашла кого-то, кто… высокопарно выражаясь, стоял бы выше Леонида по социальной лестнице?
– Нет, никого я не нашла, – возразила Виолетта.
– Зачем же тогда уходить? – в глазах матери было искреннее недоумение.
– Я не могу больше, мама!
– Он что, изменил тебе? Ты застала его с другой женщиной? Даже если и так, то мало ли что бывает в семейной жизни? – спокойно произнесла мама.
Она достала с полочки флакончик с лаком и стала красить ногти, казалось, полностью уйдя в эту работу и забыв о дочери.
– Нет, он не изменил мне, – Виолетта опустилась на пушистый ковер у ног матери. – Мама, он был груб со мной. Он оскорбил меня. Да и раньше мне было плохо с ним. Очень плохо.
– Но ведь он не избил тебя, – сказала мать, внимательно разглядывая на свет накрашенный ноготь. – Опять подсунули не тот оттенок. А если тебе плохо с ним в постели, заведи себе любовника.
– Что ты говоришь, мама? Какого любовника?! – воскликнула Виолетта.
– Я говорю с тобой как со взрослой, – ответила мать. – Или ты имела в виду не постель, когда говорила, что тебе с ним очень плохо? Да или нет?
– Да, – покраснев, произнесла Виолетта.
– Для этого и существуют любовники, – засмеялась мама. – Когда надоедают мужья. Вот я, когда мне твой отец… – начала говорить мама, перейдя на шепот и косясь на стену, за которой была комната мужа.
– Нет, я развожусь с ним, я больше видеть его не хочу, – перебила ее Виолетта.
– Ты не можешь развестись с ним, – отставив флакончик с лаком в сторону, твердо сказала мать. – Именно сейчас, когда я защищаю докторскую диссертацию. Мне не нужен скандал. А у Леонида такие связи. Его тетя работает со мной на одной кафедре. Ты не представляешь, какие интриги плетутся вокруг меня, а тут ты подольешь масла в огонь. Так что не выдумывай, твоя забава мне дорого обойдется.
– Это не забава, мама! Я…
– Оставь. Я больше не желаю слушать этот вздор. Мне нужно сегодня особенно хорошо выглядеть, а ты не даешь мне отдохнуть, – прервала ее мать.
– Зачем тебе хорошо выглядеть? Ты ведь идешь на поминки, – напомнила ей Виолетта.
– Но там же будут два моих оппонента из педагогического института. Доченька, они же мужчины. И если я не понравлюсь им, представь, какие отзывы они напишут о моей работе, – объяснила ей мама. Зазвонил телефон, и она взяла трубку. – Ленечка? Да, милый, она пришла. Да, сидит и с нетерпением ждет, когда ты за ней заедешь. Да. Она сама стесняется прийти. Чувствует себя виноватой. – Мать кокетливо отставила мизинчик на руке, держащей трубку, словно собеседник мог видеть ее. – Конечно, она раскаивается, – подмигивая Виолетте, продолжала она. – Но такой уж у нее характер. Она такая с детства. Натворит что-нибудь, а потом сама жалеет, но ни за что не признается первая, что не права. Так вы заедете, Ленечка? Вы уж не очень сердитесь на нее. Ах, спасибо, милый, спасибо. Да. У меня все хорошо. До свидания. Ну вот, он скоро будет. Обещал тебя не ругать. И забудем наш разговор, Веточка. Иди, подожди его в гостиной. Позови меня, когда он приедет. А сейчас не мешай, я хочу сделать маску, – сказала она, подталкивая Виолетту к дверям. – А если ты поступишь по-своему, на нас с отцом не рассчитывай. Живи где хочешь. Но ведь ты уже доказала мне, что ты умная девочка, когда вышла за Карабчиевского. Так не делай глупостей теперь.
Виолетта, выйдя в гостиную, подошла к двери отца и постучала.
– Папа, я хотела бы поговорить с тобой, – сказала она пожилому интеллигентному мужчине в очках, который с книжкой в руках лежал на диване.
– Дочка, здравствуй. – Отец положил книжку и встал, целуя Виолетту в лоб. – Ты давно пришла? – Он почему-то старался не смотреть ей в глаза.
– Папа, я… – начала Виолетта.
– Подожди, молчи. Виолечка, я слышал, как ты ссорилась с матерью. Не надо ее расстраивать, голубчик. У мамы тяжелая работа. Мы должны беречь ее. Слушайся ее. Так о чем ты хотела поговорить со мной? – Он упорно не смотрел на дочь.
– Да нет, ни о чем, о пустяках, – сказала Виолетта.
Она поняла, что разговор с отцом ничем ей не поможет. Отец был на много лет старше своей жены. Он до сих пор любил ее и старался во всем потакать ей, исполняя ее любые прихоти, лишь бы только избежать ссор с ней, которые она со свойственной ей импульсивностью затевала по малейшему поводу. И сейчас, подумала Виолетта, он не будет вмешиваться в ее отношения с дочерью, лишь бы не навлечь гнев на себя.
– Но ты же сказала, что хочешь поговорить, – растерянно произнес отец, по-прежнему пряча глаза.
Он настаивал, зная, что из жалости к нему Виолетта продолжать не станет.
– Я хотела попросить тебя купить мне одну книжку по медицине, – ответила Виолетта. – Ты ведь часто бываешь в книжных магазинах. Может быть, встретишь ее.
– Конечно, встречу, – засуетился отец, разыскивая на столе карандаш. – Я сейчас же пойду ее искать. Напиши мне ее название и автора.
– Сегодня воскресенье, – напомнила Виолетта, записывая первое пришедшее ей в голову. – Ну, мне пора. Не буду тебе мешать. – Эта книга у нее была, но ей было жаль отца. Слава Богу, она еще не стала слушать, что говорила о нем мама.
– Значит, я куплю ее завтра, – отец наконец поднял глаза. – Ты уже уходишь? Заходи почаще, не забывай стариков. Все-таки уходишь?
В его голосе была такая тоска, что девушка поняла: он слышал весь их разговор. Попрощавшись, она вышла в гостиную, прошлась по комнате, посмотрела на часы, а потом решительно направилась в коридор. Она вышла из квартиры, тихонько притворив за собой дверь, спустилась по лестнице и оказалась на улице. А потом пошла к трамвайной остановке.
Она доехала на трамвае до городского парка и, пройдя через парк, подошла к маленькому деревянному домику. Хозяина дома не оказалось, и Виолетта вернулась в парк. Она села на одну из лавочек и стала дожидаться Андрея.
Он должен заехать за ней вечером. Но, может быть, он сначала зайдет к себе? Так или иначе, а возвращаться к Леониду она не намерена. А двери ее родного дома навсегда закрылись для нее. Ей очень хотелось поскорее увидеть Андрея.
Он единственный способен понять ее. Он уже несколько раз помог ей и не оставит ее в беде сейчас. Он обязательно что-нибудь придумает.
Цвели каштаны, и их цветы были похожи на белые свечи. Благоухали акации. Елочки, отчетливо выделяющиеся зимой на белизне снега, казались совсем маленькими и незаметными по сравнению с громадными неохватными вековыми дубами. Пели птицы, весело перекликались с родителями гуляющие дети. По каналу, проложенному от Волги, в лодках проплывала смеющаяся молодежь, чинно гребли веслами пожилые старички, катая своих жен. Из-за высоких крон деревьев был виден аттракцион «Колесо обозрения». Солнце постепенно садилось. Сумерки окутывали парк. Виолетте на секунду стало страшно.
А что, если Андрей не придет? Вдруг он, не дождавшись ее, подумает, что она вернулась к мужу, и опять вернется на стоянку, не заходя домой? Но она сразу успокоилась. Когда она начинала думать об Андрее, на душе отчего-то становилось спокойно. Он не может не прийти. Он должен почувствовать, как нужен ей.
Сумерки сгущались все сильнее. Зажглись круглые фонари, придавая парку таинственность. Родители увели детей спать. Старички ушли смотреть телевизионные сериалы о любви и вспоминать молодость. В парке остались только влюбленные. Виолетта чувствовала усталость и голод. Кроме кофе с бутербродами, она ничего не ела сегодня.
Вдруг Виолетта различила на тропинке знакомый силуэт. Андрей шел, разглядывая сидящих на лавочке людей. Девушка подошла к нему. Андрей внимательно посмотрел ей в глаза и ни о чем не стал спрашивать.
– Кафе уже закрыты или скоро закроются. Придется нам сегодня поужинать в ресторане, – сказал Андрей.
Меньше всего Виолетте хотелось идти в ресторан. Она так устала, что просто не сможет находиться сейчас в многолюдном шумном ресторане с блестящими, режущими глаза люстрами и громкой музыкой.
– Не отказывайтесь, пожалуйста, – попросил ее Андрей, следя за выражением ее лица. – Я страшно голоден, а дома все равно ничего нет.
– Хорошо, поужинаем в ресторане, – стараясь скрыть свое настроение, сказала Виолетта.
Андрей предложил ей руку и вывел из парка.
– Машину шефа угнать не удалось? – постаралась казаться веселой девушка, когда парень подвел ее к голубым «жигулям», стоящим у входа в парк.
– На этот раз я честен перед вами. Это машина моего друга. А у «BMW» небольшая поломка. Босс нашей стоянки переусердствовал со скоростью. Любит гонять, – ответил Андрей. Они подъехали к небольшому ресторанчику в центре города.
– Наверное, это единственный в городе ресторан, где сейчас можно спокойно посидеть, – сказал Андрей, распахивая перед Виолеттой стеклянную дверь.
В небольшом зале ресторана царил уютный полумрак и играла тихая музыка. Виолетта, оглядевшись, заметила, что они – единственные посетители в этом зале. Один из столиков был красиво сервирован, и Андрей подвел к нему девушку.
