Текст книги "Непобедимый (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Двое крепких спортивных парней в два счета раскидали их хмельную компанию из пяти хулиганов. Гриша тогда сломал левую руку и чуть не потерял сознание от боли. Троих парней из их компании повязали подбежавшие дружинники, а Грише по кличке Кит и еще одному пронырливому парнишке удалось пробиться и убежать.

На следующий день Гриша появился в секции самбо в спортклубе «Киров». Думал посмотреть, походить пару недель, но постепенно втянулся. Он уже ходил три года, участвовал в соревнованиях и даже взял как-то третье место на районном турнире.

Правда, потом интерес остыл и в последнее время Гриша частенько пропускал занятия. Появлялся в зале один-два раза в неделю. Выпить с приятелями и лапать девушек в общаге казалось привлекательнее.

Тренироваться и быстро двигаться уже труднее. Он набрал много лишнего веса. Впрочем, благодаря немалым габаритам Гриша все равно часто доминировал над соперниками. Брал больше весом и силой.

Сегодня он планировал пойти развлекаться после тренировки. Секция самбо открылась для работников завода АЗЛК «Москвич», многие парни здесь из заводчан.

При доме культуре номер три каждую неделю устраивали показ фильмов и танцы. Сегодня должны показывать комедию «Двенадцать стульев», Гриша уже видел фильм его два раза, но хотел пойти в третий раз. Очень уж понравилась.

Поэтому в ожидании вечера он пребывал в хорошем настроении. Просто шутил и забавлялся над другими учениками.

Но потом благодушное состояние духа испортил нахальный новичок. На глазах у всех бросил несокрушимого Кита на ковер. Причем не один раз, а дважды. Еще и провел болевой на руку.

Его надо наказать, причем очень сильно. Никому нельзя такого спускать. Новичок, кажется, чуть не сломал шею. Что, если ему вывихнуть или сломать локоть? Пусть походит в гипса, подумает, чего можно, а чего нельзя.

Когда тренер отошел по делам, Звеньев сразу подскочил к новичку и предложил покидать друг друга. К его радости, беспечный новичок сразу согласился.

Глава 5
Новичок

Когда шли на ковер, Звеньев искоса посматривал на меня. Чего это он задумал? Я встал напротив него в левостороннюю прямую стойку и поднял руки перед собой. Рядом тут же вырос Борька.

– Витек, ты чего задумал? – прошелестел он на ухо. – Он же тебя пополам переломит. Тебе делать нечего? Тренер увидит, взашей выгонит.

Я покачал головой и отодвинул друга плечом, чтобы не мешал. Звеньев смотрел на меня зверем. Я стоял на месте, ожидая его атаки.

Вокруг усердно боролись остальные ученики. Шум стоял приличный, парни хрипели и шумно дышали, кидали друг друга на ковер. Некоторые падали неуклюже, как мешки с картошкой, другие ловко, страховались хлопком ладони или ступни, как в дзюдо.

Вольники, кстати, уже закончили тренировку и выстроились в шеренгу возле окна. Низкорослый крепыш тренер с помощником что-то говорили им, видимо, разбирали ошибки.

– Ну что, задохлик, обделался? – спросил Звеньев. Волосок на родинке возле уголка рта забавно шевелился. – Покажи, что умеешь.

Я стоял на месте, прикидывая, как быть дальше. У нас почти настоящий поединок. Звеньев хочет взять реванш за свое унижение.

Тактика борьбы с ним понятна. Он высокий и сильный, туловище хорошо защищено лишним весом. К тому же, у нас мало времени до прихода тренера. Поэтому, он будет атаковать, стопроцентно.

Поэтому мне придется прибегнуть к активной обороне. Я буду обороняться, тем более, что мое нынешнее тело еще не подготовлено толком к борьбе.

Во время защиты я потрачу меньше ресурсов. Попробую найти брешь во время атаки противника. Контратакую его. Постараюсь отбиться от нападения.

Звеньев сразу пошел в атаку. Без разведки, без подготовки. Схватил меня за рукав куртки левой рукой и за воротник – правой.

Шагнул правой ногой ближе. Почти сразу же решился бросить через спину. Он быстро повернулся ко мне боком. Поднял вверх и в сторону. Левой рукой тянул меня за себя. Правой помогал, удерживая шею.

Я едва успел отбиться. Звеньев работал не быстро, но сильно. Это меня и спасло. Чтобы бросить меня, он перенес тяжесть тела на переднюю ногу и сам наклонился вперед.

Я отодвинул туловище назад, как только смог. Тоже, слава богу, есть силенки. Согнул ноги и выпрямил корпус. Еще зацепился левой стопой изнутри за его ногу.

Не получилась у Звеньева атака. Он понял это не сразу. Сначала все еще пытался швырнуть меня, пыхтя от злости, но я крепко держался и смещал центр тяжести вниз.

В итоге мы очутились на тех же позициях. Снова лицом друг к другу. Я посмотрел на противника. Он сердито хмурился. От злости даже покраснел.

Снова кинулся на меня. Только я уже провел разведку. Теперь знал, как с ним быть.

На мгновение Звеньев очутился передо мной. Он подшагнул левой ногой. Кажется, собирался бросить меня через плечо.

Я выставил правую ногу вперед. Навстречу противнику. Схватил его за отверстие куртки. Кулаком вверх. Мизинец выше других пальцев.

Прыгнул на противника с его левого бока. Держался за куртку, как за канат. Одновременно подбил левой ногой его под колено. Правой ногой толкнул в живот.

Звеньев не выдержал. Потерял равновесие. Помимо подбива колен, теперь я давил левой ногой. Поднимал ноги соперника как можно выше.

Это так называемые «ножницы». Эффективная техника, чтобы сбить противника с ног.

Одна нога давит назад, другая вперед. Даже такой кабан, как Звеньев, не выдержал давления. Не удержался, грохнулся назад. Упал перекатом на спину. Ударился ладонями о ковер.

Я быстро вскочил на ноги. Теперь можно провести болевой. Но я не хотел добивать здоровяка. Ему и так досталось.

Если захочет еще добавки, то получит. Я уже узнал его слабые места. В первую очередь, это ноги. Стоит хоть чуток на них надавить и Звеньев труп.

– Неплохо, очень неплохо, – сказал сзади знакомый голос.

Нет, только не это. Я обернулся. К нам опять подобрался Степаныч. Незаметно, как тигр в зарослях. Сейчас он стоял и опять рассматривал меня.

Внимательно, как будто первый раз увидел. Как будто обезьянка, говорящая по-французски, теперь залопотала и по-русски.

– Будь я проклят, если ты новичок, – сказал он наконец. – Ты где-то занимался, причем не один год. Ну-ка, признавайся, у кого? У Егорова, Харламова или Козлова?

Я покачал головой.

– Нет, конечно, Олег Степанович. Я сам изучал. Самоучка.

Я же не собирался говорить, что изучал самбо, борьбу и джиу-джитсу в двадцать первом веке. Поэтому придется сочинять сказки.

Степаныч сложил руки на груди и недоверчиво покачал головой. Он хотел сказать что-то еще. Но не успел.

Звеньев поднялся, зарычал и бросился на меня. Это было неожиданно, но я успел среагировать.

Быстро выставил правую ногу вперед. Схватил нападающего за туловище. Замкнул руки за спиной в замок. Звеньев напал на меня, как в регби. Наклонился, голову вперед и пытался сбить с ног плечом.

– А ну-ка, прекратить! – рявкнул Степаныч.

Куда там. Его никто не слушал. Тем более, Звеньев. Я прижал противника к себе. Одна моя рука накрыла его правую сверху. Другая прошла под левой.

Продолжая движение Звеньева, я прогнулся назад. Подбил его животом. Упал назад по инерции.

Крутанул туловищем влево и кругом. Чтобы оказаться над противником. Получилось так, что я продолжил движение Звеньева. Просто перевел его в другое направление.

По-другому никак. Слишком массивная туша мне попалась. Это классический бросок через грудь.

Я свалился на Звеньева. Снова опрокинул его на спину. Теперь просто схватил, пока противник ворочался на ковре. Одной рукой за голову, а другой под мышку. Пальцами держал за одежду.

Ноги вытянул по ковру. Центр тяжести как можно дальше. Чтобы Звеньев меня не перебросил, я пригвоздил его грудью к ковру.

– Ну, хватит, – Степаныч подошел к нам. Растащил в стороны. – Быстро встали. Звеньев, это ты спровоцировал новичка? Ты за такие шутки быстро вылетишь у меня из секции, понял? Ты меня понял?

Он встряхнул Звеньева. Стоял перед здоровяком, щуплый и худой.И вдобавок злой, как собака.

– Да, я понял, Олег Степанович, – Звеньев повесил голову. – Больше не повторится.

Тренер отпустил его. Повернулся ко мне.

– Так, теперь ты. Ну-ка, гениальный самоучка, постой в паре с Пряхиным. Посмотрим, на что ты способен в своем весе. Поработайте легонько. Без болевых, просто броски.

Я размял зудящую шею. Чувствовал себя неплохо. Чего тренер вздумал меня проверять?

Один из учеников, чуть ниже меня, с прямоугольным туловищем, отделился от других. Подошел ближе. Встал напротив.

Глаза серые и неподвижные. Он пристально и внимательно глядел на меня. Тут же встал в стойку.

Все понятно. Степаныч выставил против меня опытного борца. Проверить мои навыки. Интересно, насколько он опытный?

К тому времени остальные продолжили схватки. Степаныч приказал. Вольники закончили тренировку и отправились в раздевалку. Четверо остались и о чем-то говорили со своим тренером.

– Саша, аккуратно, – снова напомнил Степаныч. – Он у нас новенький. Странный какой-то. Чуть шею не сломал. Ты это, без фанатизма. Просто зацепы там, подбивы. Погоняй его по кругу.

Пряхин кивнул, неподвижно глядя на меня. Он напомнил мне кобру, выглядывающую из кустов. Разве что только языка нет раздвоенного.

– Ну, давай, новичок, иди сюда, – сказал он и вытянул руки перед собой.

Ну ладно. Сегодня у нас день забав. Я пошел навстречу новому противнику.

* * *

В первом классе, вместо того, чтобы отвести сына в школу, его отец лежал пьяный. Напился, потому что чувствовал невероятную душевную боль.

Его супруга, мать Алеши и Ольги, погибла в автокатастрофе три месяца назад. В самом начале лета. С тех пор Пряхин Сергей заглушал боль утраты алкоголем.

За детьми не следил. Сыну как раз исполнилось семь лет. Дочке пять. С утра до вечера предоставлены сами себе. В детсад отводила тетя Люба, сестра погибшей супруги. Она же иногда заходила, помогала готовить ужин.

Сергей продолжал работать на мебельной фабрике шлифовщиком по дереву третьего разряда. Работал уже привычно, по инерции. После работы часто заходил в рюмочную.

Алеша в школу пошел сам. На вопрос, где родители, сказал, что на работе. С тех пор так и стал самостоятельный. С самого первого класса.

Следил за сестренкой, готовил и убирался. Когда Оля пошла в школу, приводил и отводил. Помогал с уроками.

Мальчик редко улыбался и смеялся. У него всегда серьезное выражение лица. С дворовыми пацанами почти не общался. Видимо, поэтому они не давали проходу.

Отец лупил его за двойки и тройки. Хотя, обычно Леша учился хорошо. Но учительница по русскому не очень любила серьезного мальчугана. Ставила тройки, однажды выставила двойку за четверть.

Когда пьяный отец взялся лупить ремнем и Ольгу, Леша пытался заступиться. За сестру. Это не получилось, отец тогда его избил так, что не мог сидеть на заднице.

Вдобавок, во дворе тоже его били. Тогда Леша пошел на самбо. Как раз в девятом классе. Записался по совету соседа, тезки, тоже дяди Леши. Тот работал неподалеку, на заводе АЗЛК и сказал, что у них есть секция.

– У тебя руки и ноги длинные, а центр тяжести низкий, – сказал он. – Хорошо будет получаться. Я в молодости занимался. Потом бросил.

Леша так и сделал. Пошел в секцию. Позанимался полгода. Фанатично, почти каждый день. Тренер не мог на него нахвалиться.

После трех стычек с дворовыми они отстали. Поняли, что лафа закончилась.

Когда отец снова поднял руку на Олю, Леша опять заступился. А когда тот пытался побить и сына, тут же получил отпор. Сам не понял, как очутился на полу.

– Еще раз тронешь, руки переломаю, – пригрозил сын. – Не лезь больше к нам.

Отец дико ругался, но руку больше не поднимал. Оля начала улыбаться и ходить веселее, с гордо поднятой головой. А еще через год Леша выиграл первые соревнования.

Сейчас он сразу понял, что новичок очень непрост. Это Звеньев, балбес, не сообразил. Клюнул на удочку.

То, что он сказал, будто не занимался – чепуха полная. Видимо, зубы заговаривал. Может, даже засланный казачок из другой секции. Провокации устраивает перед товарищеской встречей.

Ну, а то, что упал и повредил шею – всякое бывает. Случайность, видимо. И на старуху бывает проруха.

И в самоучку Леша не верил. Невозможно изучить борьбу в одиночку. Для этого надо тренироваться с партнером. Долго и упорно, уж Леша это точно знает.

Пять лет уже оттарабанил, а ничего еще не знает. Все секреты только сейчас начал открывать.

Поэтому сейчас он двигался осторожно. Понял, что с новичком надо ухо востро держать.

Первым делом пошел в разведку. Хотя, примерно уже видел, что можно ожидать от новичка. Видел его против Звеньева.

Но все равно, проверить надо. Еще до схватки Леша примерно прикинул возможности новичка. Он высокий и худощавый. Телосложение спортивное.

Двигается быстро, но слегка скованно. Что удивительно, честно говоря. У таких обычно кости занимают много веса. Его мышцы вынуждены двигать длинными рычагами. Поэтому они медлительнее, чем мелкие противники. Физически слабее.

Леша заметил и недостатки. Помимо скованности, новичок еще недостаточно гибкий и да, недостаточно сильный. Плечи широкие, но со Звеньевым он работал без силы. Только техникой.

Сейчас Леша встал на средней дистанции. Выпрямился, руки опустил. Отдал инициативу новичку.

Это небольшая проверка. Посмотрим, что он будет делать. Пусть покажет, к чему стремится. Начнет напирать или тянуть. Или вообще обойдет кругом.

Новичок решительно подошел ближе. Схватил Лешу традиционным хватом, за рукава и воротник куртки. Вроде бы потянул, но тут же резко сменил направление.

Наоборот, теперь напирал. Пытался определить центр тяжести у Леши. Слегка подталкивал. Хотел вывести из равновесия.

Это слегка забавляло Лешу. За равновесие он не беспокоился. Тренер говорил, что легче опрокинуть гору, чем уронить Пряхина.

Он отставил ногу назад. Ну, хватит шутить. Все понятно. Можно начать работать всерьез.

В это мгновение соперник рванул в сторону. Приставным шагом. То, что надо.

Леша схватил его за куртку в районе плеч. Шагнул слегка вперед левой ногой. Присел на ней.

Тут же зацепил голенью правой ноги левую новичка. Рванул на себя. Вверх и вправо. Резко выпрямил левую ногу. В то же время рванул руками от себя. Чтобы бросить противника на ковер.

Это зацеп изнутри. Один из лучших приемов, изученных Лешей. На позапрошлых соревнованиях он победил так самбиста из секции самбо ДСО «Буревестник». Студента гос института физкультуры.

Опрокинул зацепом и удержал на ковре. В течение двадцати секунд, как и полагается. Поэтому Леше и присудили победу.

Сейчас он тоже был уверен в победе. Новичку не справиться с таким приемом.

Но Лешу ждал сюрприз. Настырный противник чудом удержался на ногах. У него словно три ноги, а не две. Одна запасная, которой он уперся сзади. И не только уперся, а почти сразу же контратаковал.

Удержав равновесие, новичок сам зацепил левой ногой подколенный сгиб правой ноги Леши. Только сделал это снаружи, а не изнутри.

Ему как раз было удобно это делать. После того, как Лешина атака не удалась. Нога Пряхина ведь все равно как раз осталась на ноге противника.

Проклятый новичок резко рванул туловище вперед и бросил Лешу на спину. Он даже сам упал вместе с Лешей.

Тот не верил в происходящее. Думал, как он мог попасть в такую ловушку. Когда они оба почти упали, новичок вывел одну ногу вперед, за спину Леши и оперся на нее. Это позволило ему остаться в стойке.

Леша упал и тут же вскочил на ноги. Глянул на тренера, но тот смотрел на новичка. Теперь уже не скептически, а с интересом. С жадным любопытством, как золотоискатель, обнаруживший громадный самородок на дне ручья.

– Это так, случайно произошло, – сказал Леша. Никто не услышал его. Только Звеньев мрачно усмехнулся. – Продолжаем.

И Леша опять бросился на противника.

* * *

Этот самбист оказался гораздо опытнее и способнее Звеньева. У него неподвижный взгляд, но когда он упал от моего зацепа, в серых глазах появилось изумленное выражение. Впервые за все время появились эмоции.

Это уже хорошо. Я не стал его удерживать. Позволил подняться. Тем более, что Степаныч сказал:

– Так, работаем в стойке. На ногах. Вставай, Леша.

Пряхин вскочил. Совсем, как Звеньев недавно. Встал передо мной, готовый к новой схватке.

– Хорошо, продолжаем, – скомандовал Степаныч. Оглянулся на других учеников. Те тоже глядели на поединок. – Так, а вы чего уставились? Хотите смотреть, идите в театр! Или в цирк. А у меня здесь работа!

Ученики снова приступили к схваткам. Пряхин тоже напал на меня. Только я теперь просто защищался.

Соперник схватил меня за шею, пытаясь уронить. У меня там еще остались болевые ощущения. Я откинул голову назад, стараясь освободиться. Шею свело судорогой. Ошалеть, как больно.

Я поднял руку в знак остановки боя. Пряхин остановился. В отличие от Звеньева, он полностью контролировал себя. Я отошел назад, крепко сжал шею и массировал ее обеими руками.

– Понятно, – Степаныч потерял ко мне интерес. – Все-таки, еще болит. Сначала к врачу, только потом ко мне. С тобой можно работать. Понял? Тренировки в понедельник, среду и пятницу, в семь часов. Приходи без опозданий. Твой дружок Квасцов тебе все объяснит.

Он отвернулся и хлопнул в ладоши.

– Каждый поднял своего партнера на плечи. Побежали по кругу, с партнером на плечах. Быстро, быстро! Звеньев, ты чего расселся⁈ Быстро пошел.

Это уже окончание тренировки. Я поглядел, как ученики выполняют силовые упражнения. Таскают друг друга на плечах, отжимаются, лазают по канату, тягают гири и штанги.

Наконец, ученики остановились, тяжело дыша. Степаныч минут десять рассказывал каждому об ошибках. Одновременно дождался, когда они успокоятся и остынут. Сказал:

– Ну что же, на сегодня тренировка закончена. Все по домам.

Борька подошел ко мне, красный и пыхтящий от натуги. Пот стекал по вискам.

– Пошли переодеваться, герой, – сказал он.

Глава 6
Дома

Раздевалка находилась рядом с залом, всего через две двери. Мы вышли из зала последними. Когда за мной щелкнул замок, я оглянулся и потер ноющую шею.

Под конец занятия у меня неплохо так скрутило хребет. Видимо, переход из одного тела в другой не так уж и безболезненный, как кажется. Это не так просто взять душу из одного умирающего тела и запихать в другое, видимо, при этом нарушаются определенные законы мироздания, о которых я еще не знаю. И больная шея – это еще самая малая расплата за это.

Раздевалка еще довольно новенькая, шкафы деревянные с узкими дверцами, на каждой номерок, нарисован красной краской прямо на дереве. А еще маленькие круглые ручки из коричневой пластмассы.

Шкафчики установлены вкруговую по всему периметру раздевалки, в два уровня, снизу и сверху. В центре длинные скамейки. Тут переодевались все, в том числе и вольники, и самбисты.

Мы вошли внутрь последними, когда остальные уже начали переодеваться. Самбовки и шорты учеников промокли от пота, в раздевалке прохладно и даже чуток сыро, так что от разгоряченных ребят повалил легкий пар.

Я встал на пороге, пытаясь сообразить, где я оставил вещи. Это еще хорошо, что тут имеется отдельная раздевалка, помнится, мой пожилой тренер по самбо из прошлой жизни, тоже выходец из СССР, рассказывал, что они частенько переодевались в самом спортзале. Он нас, помнится, частенько критиковал за изнеженность, за то, что мы не можем нормально тренироваться без раздевалки, душа, кондиционера и пластиковых бутылочек для воды.

– Мы в свое время дневали и ночевали в спортзале, там же переодевались и складывали одежду, – рассказывал он. – Летом адская жара, так что пот течет ручьями, а ковер нагретый, как сковородка на печи. Зимой лютый холод, аж зубы сводит, маты замерзли, чуть ли не коркой льда покрытые. Воду просто из-под крана пили. А у вас тут сейчас все условия, а вы еще жалуетесь, если кулер сломался.

Да, было время. Как раз такое, куда я сейчас угодил. И тут действительно все так, почти как описывал наш старикан. Хотя, раздевалка имеется, вот только воду в пластиковых бутылочках никто не носит.

Наоборот, сейчас почти все ученики ходили в уборную в комнатушке рядом, окунали там головы под кран в раковине и освежались таким незамысловатым способом. Там же и пили воду, что для меня, пришельца из двадцать первого века, казалось невероятно диким.

Как раз, когда я стоял на пороге, мимо меня прошли борцы вольники с мокрыми волосами, лицами и руками, отчаянно фыркающие, как стадо буйволов, возвращающееся в водопоя на реке Ганг. Они поглядывали на меня с вызовом, как всегда бывает между представителями разных спортивных направлений и просто между молодыми мужчинами, но мне сейчас не до этого. Я скользнул внутрь раздевалки, догнал Борю и пихнул его в бок.

– Где мой шкафчик? К меня что-то вообще из головы вылетело.

Боря указал подбородком на номер двадцать, рядом со своим девятнадцатым. Руки у него уже заняты, он снял с себя куртку и складывал рукава.

– Ну ты даешь, старик. Крепко я тебя приложил, все-таки. Вот он, твой шкафчик, конечно же.

Ага, это уже кое-что. Никаких замков, шкафчики даже не запирались. Неужели тут ничего не крадут? Я открыл и уставился на вещи. Потом принялся стаскивать с себя влажную самбовку, прилипающую к телу, как репейник.

– Слушай, а как ты это провернул, а? – спросил Боря, когда достал клетчатую рубашку и коричневые штаны. – Ты же в первый раз сюда пришел? Когда успел так хорошо натренироваться? Даже я не смогу так легко завалить Звеньева и Пряхина. Почему мне не сказал? Что за секреты от друзей? Не по-нашенски это, знаешь ли.

Я не успел ответить. Сзади кто-то приблизился, здоровенный и массивный. Я повернулся, уже понимая, кто явился по мою душу.

Передо мной стоял Звеньев, он сразу схватил меня обеими лапищами за шею и зарычал:

– Ты кто такой, вообще? Откуда появился, где раньше тренировался? Может, ты приперся из другой секции, тогда чего сразу не сказал, что ты опытный? Чего устроил тут комедию? Или тебе тут сейчас устроить трагедию за это?

Я смотрел ему в глаза и улыбался. Надо же, как парень вскипятился, просто оттого, что пару раз полетел на маты. Правда, надо учитывать, что сейчас другое время, когда люди более чувствительны к разного рода неловким ситуациям, у них нет психологов и коучей, чтобы устранить душевные травмы и заставить относиться к позору более лояльно.

А, судя по всему, Звеньев считал, что я унизил его перед всеми. И сейчас хотел хорошенько наказать меня за это.

Интересно, если я заеду ему коленом в пах, это будет считаться запрещенным приемом? Наверное, тоже нельзя, получается, придется драться с этой тушей по правилам самбо. Очень затруднительно, учитывая мою больную шею, но придется.

– Нет, я просто-напросто обычный парень, который сам изучал самбо по книжкам, – я решил продолжать гнуть ту же линию. А что еще я мог придумать, кроме имиджа гениального самоучки? – Оказывается, даже так можно учиться, как и все другие спортсмены. Недаром Владимир Ильич говорил, что надо учиться, учиться и еще раз учиться.

Я думал, что Звеньев сейчас впечатает меня в шкафчик и устроит тут дикую бойню. Остальные парни прекратили переодеваться и смотрели на нас. Боря нервно задышал и придвинулся ближе, готовый в любой момент прийти на помощь.

Но Звеньев улыбнулся и похлопал меня по плечу. Вот проклятье, больно, однако.

– А ты, вообще-то, неплохой самбист. Если ты и вправду самоучка, то ты чертов феномен. Если будешь продолжать такими темпами, то скоро я тебя увижу на пьедестале почета, с кусочком золотого металла на груди.

Он снова похлопал меня по плечу, поправил воротник куртки и отошел, улыбаясь, довольный, как слон. Я поглядел на Борю, а тот вытер пот со лба. Думал, что сейчас тут начнется рубилово.

Больше нас никто не трогал, поэтому мы быстро переоделись и вышли из стадиона. Время уже послеобеденное, сегодня мы пришли пораньше, не в семь часов, а в три, потому что у меня учеба до обеда. Соответственно, сейчас пять часов после полудни.

Я шел по улице и во все глаза рассматривал окружающую действительность. Вот это да. Не каждый день проваливаешься в прошлое.

Как будто попал в фильм. Машины на улицах советские, в основном, «Жигули» и «Москвичи», иногда попадались «Волги». То и дело с ревом проезжали грузовики «ЗИЛ-130», желтые пассажирские автобусы «ЛиАЗ».

Никакой светящейся рекламы на стенах домов, никаких LED-дисплеев, никаких билбордов, никаких электросамокатов. Только пару раз попались велосипедисты, хотя на улице еще холодно и прохожие одеты в куртки и плащи.

Да, одежда тоже старомодная, это сразу бросается в глаза. У многих брюки клеш, плащи с длинными карманами, драповое пальто, у парней длинные волосы и бакенбарды. Впрочем, не у всех, а только у некоторых, многие мужчины ходили с обычными классическими прическами.

Боря двинулся на остановку, а я смутно припомнил, что мы пришли с этой стороны. Куда мне надо ехать? Ах да, я же живу на Люблинской улице в Текстильщиках. Отец там получил квартиру одиннадцать лет назад.

Боря живет в районе Самаровой горы в Печатниках. Это здесь недалеко, для работников завода там строят целый новый микрорайон из многоэтажек, а ему выделили место в общаге. Я сам учусь на геофаке, пока что просто подрабатываю, где придется, чтобы увеличить стипендию в сорок пять рублей.

Можно пройтись и пешком, тут всего несколько остановок, и в диковинку смотреть по сторонам, но Боря заупрямился. Он устал после тренировки и хотел поскорее приехать домой, поужинать и поспать.

Поэтому мы запрыгнули в подъехавший автобус и устроились на задней площадке.

– А где ты взял книги? – спросил Боря, которому все не давал покоя мой успешный дебют в спортзале. – Дай мне тоже почитать, я с удовольствием полистаю. Я тоже искал в магазинах, но ничего не нашел.

Вот незадача. Откуда я знаю, какие тут есть книги по самбо, да и существуют ли они вообще в природе?

Хотя, что-то обязательно должно быть, какие-нибудь методические пособия. Я читал книгу Харлампиева, основателя самбо, само собой, но слышал, что в советские времена ее трудно найти. В эти дни за ценными книгами приходилось охотиться, искать днем с огнем.

– Я брал из студенческой библиотеки, но когда хотел взять снова, в последний раз, то их кто-то забрал. И уже не отдает, – пришлось придумывать на ходу. – Но как только я получу их, конечно же, дам тебе почитать.

Боря кивнул, полностью поверил мне. Потом усмехнулся и показал на фингал под глазом.

– Твоя конспирация зашла слишком далеко. Надо было показать этим придуркам, что ты на самом деле самбист, тогда больше к тебе не лезли бы.

Вот проклятье, моя наспех выдуманная версия рассыпается на глазах. Приходится выдумывать на ходу и изворачиваться, обычно я не очень люблю делать так. Слишком легко запороться, к тому же собеседник обычно подсознательно чувствует фальшь.

– Да не, я же теоретик был, – я пожал плечами. – Не мог ничего сделать на практике. И только сегодня увидел, что, оказывается, у меня получается.

Автобус мерно гудел двигателем. Пассажиров не так много, все сидели на сиденьях, только мы да еще парочка школьников в синей форме с портфелями устроились на задней площадке.

На одной из площадок зашли трое пассажиров, две тетки и мужчина. Я не обратил внимания, а Боря пихнул меня локтем.

– Подожди, это же твой батя. Ты что, не видишь его? Вот он же, зашел.

Я поднял голову и встретился взглядом с высоким стройным мужчиной с седеющими волосами и густыми усами.

* * *

В тот же момент, когда Аркадий Волков увидел сына, стоящего на автобусной площадке вместе со своим дружком, он решил пока ничего не говорить о своем диагнозе. Только недавно он вышел от врача, который сочувственно проводил его по коридору и предложил обращаться в любое время.

Но Аркадий все равно был выбит из колеи, хотя странным образом вообще не чувствовал себя плохо. Только полученное сообщение о неведомой пакости, о раковой опухоли, поразившей его тело, нисколько его не испугало.

Слова врача о том, что ему, возможно, не удастся излечиться и вполне возможен летальный исход, показались вполне безобидными. Это чтобы он, Аркадий Волков, не справился бы с этой пакостью, с этой крохотной гадостью, которая забралась в его организм! Да такого быть не может.

Но сейчас он вдруг решил ничего не говорить жене и детям. Шагнул к сыну, тоже устремившемуся навстречу и чуть не упал, когда автобус резко свернул вправо. Сын и его друг Боря поддержали мужчину.

– Ну, как дела? – они уже виделись утром, так что здороваться снова нет необходимости. Зато Боря протянул руку. – Ты откуда такой? Как глаз, не болит?

Утром он не заметил, потому что сын старался спрятать глаза, но сейчас ясно видел, что синяк Витьке зарядили классный. Эх, жаль, что так получилось, сын у него характером в мать, спокойный и добродушный, с детства такой.

Бывало, в песочнице у него отберут машинку или лопатку, так даже не пытался вернуть обратно, стоял и хлопал глазами. В школе тоже обижали, хулиганы тамошние, мать вечно ходила разбираться. Вот и теперь так же случилось, наваляли по первое число.

– Я ходил на тренировку к Борьке, – сейчас сын какой-то другой, не старался прятать синяк, смотрел прямо и даже с легким вызовом. – Вроде получилось неплохо, буду ходить дальше.

Вот оно как. Аркадий обрадовался. Автобус подъехал к их остановке, они вышли. Боря поехал дальше, ему выходить на следующей остановке.

– Ну и отлично, – сказал Аркадий, когда они пошли от остановки дальше. Сын сначала отправился в другую сторону, как будто забыл, куда идти. Отцу пришлось его окликнуть. – Я же давно тебе предлагал пойти на бокс. Больше к тебе бы никто не лез. Но ты не хотел идти. Мы тебя на гимнастику даже из-под палки загнали.

Сын бодро шел рядом и думал о чем-то своем. Быстро же он пришел в себя после избиения. Аркадий вспомнил про приговор врачей и почувствовал, как желудок резануло, будто ножом.

Хотя, быть может, это у него разыгралось воображение. Впрочем, эти боли он и в самом деле в последнее время испытывал все чаще.

– Нет, теперь буду ходить, – твердо ответил сын. Он посмотрел на отца более внимательно. Что-то вспомнил. – А у тебя как дела? Ты почему так рано? Обычно ты приходишь… Гораздо позже.

Он опять слегка запнулся, как будто мысленно вспоминал, когда приходит отец. Странный какой-то, изменился за день.

– Я ходил в поликлинику, язву проверял застарелую, – Аркадий тут же перешел на другую тему. – А где находится секция? Боря давно уже ходит?

Он думал, что сын сейчас ощетинится, но тот просто кивнул.

– Да, конечно. Он уже давно ходит.

Волковы свернули с Люблинской улицы и очутились в дворике, образованном между четырьмя многоэтажками, выстроенными уже давно. В центре детская площадка и повсюду деревья и кусты.

Они подошли к подъезду, поздоровались с двумя старушками, сидевшими на скамейке и ведущих пристальное наблюдение за окрестностями.