Текст книги "Гипнотизер в МВД: тотальный контроль (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Кое-что имеется, – кивнул я. – И поэтому я пришел к тебе, поскольку считаю наиболее адекватным и грамотным среди всех участников нашей группы. Хотел посоветоваться.

Тимаков сел на стул, взял сигарету и затянулся. Смотрел на меня пронзительно и я тут же вынужден был сделать поправку на его характер. Все-таки, несмотря ни на что, он мент и поэтому, когда надо, может быть очень жестким.

– Продолжай, – сказал он, выпустив дым.

Я тоже уселся напротив него, глядя поверх пишущей машинки.

– Ты помнишь, что на последнем заседании госбезопасность подняла крик по поводу какой-то Мальвины. Так вот, я выяснил, кто это такая и где ее держат. Это знакомая нам девушка, она давно сотрудничает с органами. Судя по всему, она точно знает, кто из сотрудников милиции сотрудничает с Пиковым тузом.

Тимаков потушил сигарету. Не видно было, что он очень впечатлен.

– Опять эта версия о предателе в наших рядах? – спросил он. – Извини, но я занимаюсь расследованием, а не выискиваю кротов. Это дело собственной безопасности, лучше тебе обратиться туда.

Он задумался, а потом медленно сказал:

– Хотя, я бы не отказался тоже поговорить этой Мальвиной. Возможно, она тоже может что-то рассказать. Надо использовать любой шанс, у нас мало времени. На меня давят со страшной силой, а я пока что ничего не могу дать. Ты хотел поехать вместе со мной? Тебе нужна моя помощь?

Я мысленно возликовал, что он клюнул.

– Да, я не отказался бы от помощи, – кивнул я. – Мои коллеги из отдела Белокрыловой совершенно не хотят слушать версию о предателе в наших рядах, считают это бредом сумасшедшего. Поэтому приходится прибегать к помощи других людей.

Я наклонился над столом.

– Ее держат в доме номер пятнадцать на Стремянной улице, в квартире номер двадцать один. Там рядом с домом небольшой скверик. Как только я освобожусь, давай съездим туда, я все-таки не сотрудник милиции и мне нужна поддержка, чтобы войти туда и арестовать эту девушку.

Тимаков подумал и кивнул.

– Хорошо. Только скажи мне заранее, чтобы я подготовился. Я ведь тоже не оперативник, больше привык перебирать бумажки, хотя, если надо, можно будет тряхнуть стариной.

Хорошо. Первый удочка закинута, прямо перед носом жирного карася. Посмотрим, клюнет или нет.

Распрощавшись с Тимаковым, я быстро покинул его и побежал дальше по своим делам. Перед уходом спросил, где находится Сабанин, и Тимаков сказал, что его можно найти в горкоме, куда тот частенько заглядывает.

Дашкова на месте тоже не оказалось, как бы я не пытался дозвониться по номеру телефона, который он оставил. Зато в горкоме дежурный на входе сообщил, что Сабанин именно там. Приехал недавно, с час назад. Ладно, раз так, пойду поймаю его.

Я выбежал из здания, сел в такси, на котором со вчерашнего дня разъезжал по городу и которое оставил сегодня утром у прежнего жилища Сапфировой, а потом забрал. Пока что еще могу пользоваться.

Поехал в горком. Сабанин интересная личность. Давно пора поговорить с ним наедине. Во время такого разговора гораздо легче выяснить, притворяется человек или нет. Я уже примерно изучил его реакции и стиль поведения и теперь хотел проверить свои догадки во время беседы тет-а-тет.

Ехал быстро. Хорошо, что сейчас на улицах мало машин и можно не бояться, что застрянешь в пробке. Вскоре я припарковал такси возле здания горкома и отправился на встречу с Сабаниным.

Я опасался, что неугомонный зам уже убежал по своим делам, но он до сих пор сидел на совещании. Я подождал, пока оно закончится. И поболтал с хорошенькой секретаршей, которая от нечего делать строила мне глазки. Я был слишком занят сейчас, чтобы продолжить наше знакомство, тем более, что вскоре вышел Сабанин.

Он заметил меня и сразу нахмурился. Как будто не ожидал ничего хорошего при моем появлении. Вот что значит предвзятое отношение.

– На пару слов, – сказал я, поднимаясь со стула. – Я не займу у тебя много драгоценного времени.

Мой недруг раздумывал ровно три секунды, потом буркнул:

– Недолго, я очень занят, – и мы вышли из приемной, отправились по коридору и остановились в одном из залов для посетителей, устроенных в равных промежутках на каждом этаже. В свой кабинет Сабанин меня приглашать не стал. Наверное, решил, что я обойдусь и таким обычным местом.

В коридорах всюду бордовые ковровые дорожки, а в этих зонах для посетителей стояли кресла и круглые столики с длинными вазами, заполненными цветами. Красиво, черт подери, все для того, чтобы чиновники городской администрации чувствовали себя элитой.

– Ну, что у тебя? – спросил Сабанин. – Надеюсь, что-то стоящее.

Мы сидели в мягких креслах и я сложил кончики пальцев перед собой, устраиваясь поудобнее.

– Я выяснил, что КГБ имеет агента, который предположительно получил доступ к Пиковому тузу, – сказал я и с удовольствием заметил, что Сабанин заинтересованно поднял брови. – Они держат его на конспиративной квартире, и чтобы проникнуть туда, мне нужна ваша помощь. Я не хочу обращаться к местным властям в Ленинграде, потому что справедливо полагаю, что они захотят забрать это дело себе, да и просто не в состоянии справиться с ним. Как-то так.

Некоторое время Сабанин раздумывал. Он был стройным и высоким, глядел на меня пронзительно. Наверняка прикидывал, можно ли мне верить и что он с этого поимеет. В то, что милиция Ленинграда не справится без него, он, конечно же, не сомневался.

– Кто этот агент? – спросил он. Неужели клюнул? С другой стороны, если сам Сабанин является оборотнем в погонах, то он наверняка знает, о ком идет речь. – Я должен знать, кто он такой. Перед тем, как начну действовать.

Я улыбнулся. Пока что я не видел никаких признаков лжи с его стороны. Достаточно искренний интерес. Но это не значит, что я готов тут же выложить все карты на стол.

– Давайте сделаем так, – предложил я. – Лучше встретимся там, у этого агента. И там сразу все обсудим, как считаете, подойдет так? Он находится на Стремянной улице, в доме пятнадцать, квартира двадцать два. Но я хочу, чтобы ты не совался туда без моего согласия. Только после того, как мы договоримся.

Сабанин покачал головой и вздохнул.

– Я действительно стараюсь понять, есть ли от тебя настоящая польза, о которой нам говорил Щербаков, – сказал он. – Но пока что так ничего и не увидел. Ты, Климов, просто проходимец и попал в органы по счастливому стечению обстоятельств. Я пока что немного подожду, может от тебя будет толк. Но если ты так ничего и не предложишь в ближайшее время, я использую все свои возможности, чтобы ты больше не приближался к УВД. Ты понял?

Я продолжал улыбаться.

– Конечно, о чем речь? Больше того, уважаемый коллега, если после этой операции я и сам не смогу ничего предложить, то обещаю уволиться из органов и больше не маячить у тебя перед глазами.

Мы не стали обмениваться рукопожатием на прощание. Мне еще предстояло поговорить с прокурорским и с госбезопасностью.

Прямо оттуда, из горкома, я сделал пару звонков и наконец узнал, что Каверзин тоже появился в прокуратуре. Явился, не запылился. Отлично, мой друг. Ты очень вовремя.

Я снова оседлал своего железного коня из таксомоторного парка и поехал на встречу с неуловимым Каверзиным. Торопился.

Проклятый важняк из прокуратуры мог улизнуть. В любой момент. Словно призрак. Он любит так делать.

Поэтому я трижды нарушил правила. Проехал на красный свет светофора. К счастью, мои проделки остались незамеченными гаишниками.

И хорошо, что я спешил. Поймал Каверзина в последний миг. На первом этаже здания прокуратуры. Недалеко от выхода. Он спешил навстречу.

Не узнал ли он о местонахождении Сапфировой? Может, кто-то опередил меня?

– Не сейчас, – бросил Каверзин. Едва увидел меня. И заторопился еще больше. – Я занят.

Хм, очень интересно. Такая реакция говорит о том, что он торопится по делу. По нашему общему делу. Он не удивился при виде меня. Как будто ожидал, что я приеду. Моя догадка в том, что он едет за Сапфировой, превратилась в уверенность.

Но как? Или кто-то следил за моими передвижениями? Я проверял, нет ли слежки. Но если вели профи, то вряд ли я бы смог стряхнуть «хвост». Узнали, что я еду в прокуратуру, предупредили Каверзина. И заодно сообщили, где находится Сапфирова.

И сейчас Каверзин спешит за ней. Чтобы допросить? Или отдать Пиковому тузу, своему начальнику. Настоящему начальнику.

– И даже нет пары секунд, чтобы узнать о продвижении по делу? – спросил я, когда Каверзин пробегал мимо меня.

Он тут же притормозил. Остановился. Обернулся. Поглядел на меня. Пристально и недоверчиво.

Я еще раз удивился, как сильно он похож на бульдога. Такой если вцепится в ляжку, не отпустит. И сейчас бульдог Каверзин явно нацелился на мою ляжку.

– Что ты там бормочешь? – спросил он. Настороженно. Приготовив клыки. – Опять твои дурацкие клоунские шуточки?

Я покачал головой. Каверзин шел не один. С ним шли еще двое мужчин в серых костюмах, с синими галстуками. Похожие друг на друга, как близняшки.

Сразу видно, что коллеги Каверзина. А еще они тут же выставили локаторы. И нацелили их на на меня. И на Каверзина. На наш разговор. Ушки на макушке.

Я поглядел на них. Каверзин тоже оглянулся. В зале перед дежуркой мы находились не одни. Дальше, возле стеклянных дверей, толпились посетители, человек пять. Чуть ближе постовой, что-то чиркал в журнале.

На, а эти двое серых товарищей и вовсе стояли рядом. Короче говоря, слишком много лишних ушей.

– Я вас догоню, товарищи, – любезно сказал Каверзин. – Одну минутку. Здесь неотложное дело. Сейчас разберусь.

Его коллеги кивнули. С любопытством посмотрели на меня. И пошли дальше.

А Каверзин взял меня за локоть и отвел вглубь зала. К большому окну, сейчас закрытому. Даже несмотря на жару снаружи. На улице.

И несмотря на жару, в зале царила прохлада.

– Ну, что там у тебя? – небрежно спросил Каверзин. – Но предупреждаю, если ты опять будешь молоть чепуху…

Я прервал его. Пока что чепуху молол именно он.

– Я знаю, где КГБ прячет агента, связанного с Пиковым тузом, – заявил я. Довольно громко, надо признать.

И Каверзин заткнулся. Маленькие глазки уставились на меня. Видно, что он прокручивал мои слова в мозгу. И пока что непонятно. Знал он о Сапфировой или нет.

– Что за агент? – спросил он. – Уж не та ли гадалка, с которой тебя видели последние дни?

Ух ты. Вот это да. Теперь настала моя очередь удивляться. А он очень информированный. Несмотря на то, что утверждает, будто я его не интересую.

– Да, это она, – ответил я, пристально наблюдая за собеседником. – Надо же. А ты попал прямо в яблочко. С чего это ты такой осведомленный? Получается, ты следил за мной? А зачем тебе это понадобилось? Ах да! Ты и меня считал за предателя? Надо же, это забавно. Раньше меня тоже связывали с Пиковым королем. Была такая версия. Но я впервые вижу того, кто считает, что я связан и с Пиковым тузом.

Каверзин перестал сверлить меня пристальным взглядом. Моргнул. Кажется, я тоже угадал.

– Ладно, – сказал важняк. – Где она? Признаю, это хорошие сведения. Я тоже считаю, что ее надо допросить. Она связана и с нашими. Тут, в прокуратуре. Поэтому я готов взять ее. Вместе с тобой. Ты ведь за этим пришел?

Он не дурак. Совсем не дурак. Но я продолжил расставлять капкан. На всех тропах, по которым ходили хищники в этом лесу.

– Стремянная улица, пятнадцать, квартира двадцать три, – сказал я. – Но есть условие. Ты пойдешь туда только со мной. Она мне нужна. Я хочу присутствовать при допросе.

Каверзин подумал и усмехнулся. Кивнул.

– Хорошо. Договорились. Сегодня вечером. В семь. Если опоздаешь, пеняй на себя. Я ждать не буду.

И пошел к выходу. Уверенный и важный. Как и полагается высокому чину.

Ну и ладно. Этот капкан благополучно расставлен.

Я поехал в КГБ. К Рокотову и Дашкову. Или Щербакову, может он тоже обитает здесь. Кто-то из них обязательно должен быть на месте.

Мне достаточно поймать одного. Для того, чтобы сказать, номер квартиры. А потом поймать другого и третьего. Именно для этого у меня все шесть квартир.

Причем, конечно, это надо сделать по отдельности. И попросить держать все в секрете. Из соображений безопасности.

Впрочем, это удалось сделать быстро. Мне просто неправдоподобно повезло. Сначала я встретил Рокотова. Мой куратор из госбезопасности был очень зол.

– Куда ты ее дел? – спросил он. – Ты знаешь, что мы хотели объявить Сапфирову в розыск? И тебя вместе с ней. Как похитителя.

Ему я сказал, что Полина в квартире двадцать четыре. Потом почти сразу встретил Дашкова. Ему я скормил сведения, что Полина в двадцать пятой.

И Щербакову сказал, что Сапфирова в двадцать шестой.

А потом я, не мешкая, отправился прочь. Коллеги из госбезопасности обещали, что не будут действовать без меня. Но я знал, что кто-то из них бросился сообщить Пиковому тузу, что его уедь наконец найдена. И ее можно взять. Как можно быстрее.

Из уличного автомата я позвонил Белокрыловой.

– Езжайте туда, – сказал я. – Я тоже там скоро буду.

– Хорошо, – ответила шефиня. – Выезжаем.

Я повесил трубку и отправился к Сапфировой.

Глава 19. Утрата

Когда я вошел в квартиру, где устроил ловушку, Сапфирова тут же встретила меня на пороге.

Вместо того, чтобы отдохнуть и выспаться, девушка явно занималась чем угодно, но только не тем, чем надо. Под глазами темные пятна, сами зрачки лихорадочно расширены, как будто Полина приняла сильнодействующие лекарства. Вот проклятье, она просто ходила туда-сюда по квартире, не находя себе места.

Вот что бывает, когда запрешь сладкоголосую птичку в золотой клетке. И не выпускаешь ее гулять, несмотря на все ее протесты.

– Что с тобой случилось? – спросил я. И тут же догадался в чем дело. Для девушки, которая считает голоса в голове самой настоящей реальностью, это все слишком нервно и пугающе. Надо же, я совсем не учел эту возможность. – Послушай, Полина, все это скоро закончится. Я теперь буду все время рядом с тобой. Никуда не уйду. Буду тут, защищать тебя от всех призраков и любых голосов, в голове и снаружи.

Я улыбнулся, пытаясь привести девушку в лучшее состояние духа. Но Полина была слишком возбуждена. Тут, пожалуй, не удастся обойтись без гипноза, чтобы привести ее в порядок.

– Где ты был? – спросила она, с огромной силой сжав мои руки. – Я так ждала тебя, места себе не находила. Чуть с ума не сошла.

Оно и видно. Слишком сильно она, однако, принимает все это к сердцу. А когда ты организуешь охоту на коварного зверя, то лучше все-таки оставаться хладнокровным и спокойным, иначе все провалится.

– Но теперь я тут, – ответил я и поднял руку с заложенной в ней серебряной копейкой. – Вот, смотри сюда. Здесь находится решение всех твоих проблем. Вот, вглядись сюда. Я же правильно понял, что твои голоса так и не пришли к тебе, не появились и ничего не говорят? Молчат, как будто уснули, правильно? Так вот, я уверен, – при этом я с нажимом выделил слово «уверен» и в дальнейшем точно также усиливал слова «спать», «сон» и другие, связанные с усыплением. – Я уверен, что глядя на эту монету, твои проблемы быстро решатся. Ты сможешь спать и отдыхать спокойно, потому что ты чувствуешь себя расслабленно и прекрасно. Ты понимаешь, что твои заботы отошли на дальний план и впоследствии решатся сами собой, самым благоприятным для тебя образом. А теперь просто закрой глаза, потому что они у тебя сильно отяжелели и ты хочешь спать.

Полина и в самом деле неподвижно смотрела на посверкивающую монетку в моих руках, глаза ее при этом не моргали, а зрение быстро расфокусировалось. Хорошо, очень хорошо, у нее уже пошел процесс гипнотизации. Я, знаете ли, даже не стал проверять ее, так как точно знал, что девушка с такими заходами в голове наверняка подвержена внушениям.

Так что я просто продолжал усиливать погружение в транс. Давал установки на то, что она слышит только мой голос, на то, что посторонние шумы не влияют на девушку, на то, что ее веки тяжелеют и закрываются, а затем приятное оцепенение покрывает все ее тело. И за счет этого она погружается внутрь себя все глубже и глубже.

А потом я дал команду девушке закрыть глаза. Ожидал, что она сейчас закроет их и заснет, а я уже могу дать ей установки на то, чтобы девушка спокойно лежала и смогла отдохнуть и расслабиться.

Видит бог, сон ей сейчас просто необходим. У нас впереди много испытаний и мне не нужна нервная и взволнованная девушка, которая в любой момент может слететь с катушек.

– А теперь спи, все глубже и сильнее, – сказал я. – И еще закрой глаза.

Несмотря на вечер, за окном из-за белых ночей отнюдь не потемнело, положение спасли только плотные шторы. Хорошо, что они почти целиком завернуть, только часть посередине не закрыта и оттуда вырывается лучик света, который я как раз и использовал, чтобы заставить сверкать монетку во время гипнотизации Сапфировой.

– Нет, извини, – Полина отвела взгляд от монетки, потянулась и часто-часто заморгала длинными пушистыми ресницами. – Не могу, Ян. Не получается. Я честно пыталась поддаться твоим трюкам, понимаю, что ты хотел сделать как лучше и успокоить меня, но не могу. Понимаешь? Пока ко мне не вернется мой вещий голос, я не могу нормально спать.

Вот зараза. Я был чертовски удивлен. Надо же, даже мой гипноз на нее не подействовал, хотя я был уверен, что все в порядке. Такие осечки давно со мной не случались, очень давно. Причем с таким клиентом, в котором я уже был уверен, что все идет на мази.

Ну что же, как говорится, век живи, век учись. Каждая такая неудача всегда подстегивала меня к тому, чтобы достичь новых высот. Теперь для меня ничего не остается, кроме как снова попытаться усыпить Сапфирову, пока я это не сделаю, не успокоюсь.

– Ну, хорошо, – сказал я, деланно улыбнувшись. – Ладно, пойдем, я представлю тебя нашим ребятам, они будут на подстраховке, помогут мне ловить негодяя. Это тебя немного развлечет.

Вот это другое дело. Сапфирова с удовольствием согласилась. Мы вышли из квартиры и вошли в соседнюю, в трехкомнатную, где нас ждали все сотрудники отдела Белокрыловой. Во главе с ней самой, разумеется.

И конечно же, почти сразу я увидел, как недовольно поморщилась шефиня при виде Сапфировой. Как уже понятно, Белокрылова физически не переваривала девушку. То ли потому что она со мной, то ли еще по какой другой причине.

Но сейчас ей придется смириться. Потому что у нас, черт подери, операция по поимке сообщника опасного преступника, который может привести к нему самому, если его хорошенько допросить. И Белокрыловой, как профи, придется держать свои эмоции в узде.

Но шефиня все равно спросила у меня:

– Зачем она здесь? Зачем она вообще осталась в квартире? Лучше увести всех посторонних. Она может пострадать.

Аксаков и Терехов сидели в спальне, о чем-то спорили и еще там неразборчиво рокотал телевизор, транслируя какую-то новостную передачу о том, что в Ленинграде открывается выставка цветочных растений со всего СССР. Наварская сидела на кухне, что-то писала в бумагах, даже здесь, в засаде у нее осталось много бумажной работы, которую нужно срочно сделать.

Ох уж наша советская бюрократия, никуда от нее не денешься. И главное, что все эти тонны отчетов никому не нужны, а те, кто их читает, точно также в следующее мгновение отправляют все бумажки на свалку. В лучшем случае.

Я покачал головой.

– Я уже объяснил. Если Сапфирова окажется на улице или в любом другом месте, высок риск того, что ее выследят и поймают, а я так и не узнаю, кто является сообщником Пикового короля в органах. Для меня сейчас это самая главная цель. Я сейчас не могу даже думать о том, что…

На лестничной площадке снаружи послышался шум шагов и легкий стук, а потом еще и звонок. Не в нашу квартиру, а в соседнюю.

Мы мгновенно замолчали. Даже Аксаков и Терехов в соседней комнате. И Наварская тут же подняла голову и вышла из кухни, с пистолетом наготове.

Я кивнул Белокрыловой. Надо брать ублюдка. Кто бы это ни был. Неужели предатель настолько наглый, что собственной персоной явился за Сапфировой?

И еще я только сейчас подумал о том, что упустил прекрасную возможность взять преступника с поличным. Самой лучшей возможностью было бы впустить пришельца в квартиру, где находится Сапфирова и втянуть его в разговор. Чтобы он рассказал и признался, о том, что играет на стороне Пикового туза. Такое признание было бы лучше всего.

Но ладно, сейчас будем действовать исходя из того, что имеется. Поймать пришельца – это уже полдела. Уж я заставлю его разговориться, использую для этого все методы черной психологии, о которых только знаю.

По знаку Белокрыловой мы с Сапфировой отошли назад. Сама шефиня и Аксаков подошли к двери и прислушались. В дверной глазок пока не выглядывали, потому что это движение легко заметить снаружи. Если только хорошо присматриваться.

Гость снаружи снова постучал в дверь, потом опять позвонил. Я услышал раздраженный приглушенный голос:

– Черт знает, что такое! – как будто он очень раздосадован тем, что дверь осталась закрытой. – Эй, кто-нибудь есть?

Белокрылова выглянула в глазок, почти мгновенно отпрянула и кивнула Аксакову. Они стояли с пистолетами в руках наготове. Терехов и Наварская тоже, только чуть подальше, на пороге спальни и кухни.

– Работаем, – сказала Белокрылова. – А то уйдет.

Аксаков быстро крутанул замок, открыл дверь, а Белокрылова вылетела наружу, целясь из пистолета.

– Руки вверх, милиция! – заорала она на весь дом. Когда надо, ее голос гремел подобно раскатам грома. Я не позавидовал бы сейчас тому, на кого кричала Белокрылова. – Руки вверх, я сказала! Не двигаться!

Аксаков нырнул в подъезд вслед за ней, тоже целясь из пистолета. Там послышалась возня и шум, сдавленный возглас:

– Что такое? Что вам надо? Я просто пришел сюда, чтобы передать посылку.

А затем в то же мгновение Белокрылова и Аксаков ввели в нашу квартиру пойманный улов на сегодня. Это был незнакомый мужчина, вполне себе обычный, в брюках и светло-коричневой рубашке с короткими рукавами, в белой кепке и с сумкой на плече. Белокрылова уже успела нацепить на мужчину наручники.

– Терехов, проверь подъезд, – сказала она. – Только осторожно.

Витя тоже выскользнул наружу, а мы отвели пойманного на кухню и усадили на стул. Окружили со всех сторон и смотрели на него, как на пугало. Кухонька была тесная, возле окна холодильник, он занимал все пространство.

Пойманный мужчина испуганно смотрел на нас, мотая головой туда-сюда. Потом не выдержал и спросил:

– Кто вы такие? Что вам надо? Вы точно из милиции? Почему меня задержали?

В коридоре хлопнула дверь, затем вернулся Терехов и покачал головой. Все тихо и спокойно.

– В какую дверь он ломился? – спросил я у Белокрыловой.

Она прикрыла глаза, припоминая.

– В двадцать вторую, – ответила она.

Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Как раз в ту квартиру, где и так сидела Сапфирова. Просто безошибочный выбор. А этот номер, насколько я помню, я давал Сабанину, представителю госбезопасности. Ну что, ловушка сработала, теперь у нас есть тот, кто нам нужен.

– Вы можете объяснить, что происходит? – спросил пойманный нами мужчина. – Почему меня задержали? Что я такого сделал?

Я кивнул Белокрыловой. Первый номер за ней. Я буду пока что наблюдать со стороны и отслеживать реакции нашего подопечного. Проведу первичный психологический анализ. Чтобы понять, как он выглядит, когда говорит правду. И чтобы подготовиться к моему последующему допросу, гораздо более жесткому.

– Мы из милиции, – Белокрылова достала удостоверение, ткнула в лицо задержанному, дала прочитать. – Это наши сотрудники. Объясните, зачем вы стучали и звонили в квартиру номер двадцать пять?

Задержанный вылупил глаза от удивления. Даже если он и играл свою роль, то делал это очень убедительно. Во всяком случае, я пока что не видел никаких признаков фальши. Хотя надо признать, что я еще мало с ним знаком и видел мало реакций.

– Так я же почтальон, говорю же вам, – закричал он. – Вы что, не могли спросить, прежде чем набрасываться. Я бы вам сам все рассказал. Вот мое удостоверение, в нагрудном кармане рубашки, а хотите, сумку посмотрите, там полно писем и посылок, которые я сегодня должен раздать.

Аксаков бросился проверять его слова и достал удостоверение, а потом заглянул в сумку. Да, действительно, она была вся заполнена конвертами и пакетами.

– Удостоверение подлинное, – сказал Аксаков. – Сейчас я позвоню на почту и проверю, действительно ли там у них работает Рыбаков Игорь Иванович, как указано у него в удостоверении.

Мы переглянулись с Белокрыловой. Вот проклятье, неужели в наши сети заплыла совсем другая, мелкая рыбешка? Я лихорадочно думал, стоит ли верить этому почтальону или его все-таки отправить на проверку.

Впрочем, конечно, вряд ли его сейчас отпустят, пока не проведут более детальное исследование. Не просто так почтальон возникает в тот самый момент, когда мы организовали засаду. Нет, совсем не просто так.

– Ну, ладно, пока что отправьте его в контору, – сказала Белокрылова и махнула рукой. – Там потом мы проверим всю его подноготную и узнаем, кто он такой на самом деле.

Терехов хлопнул Рыбакова по плечу, чтобы заставить его подняться и в это время мы услышали снаружи звонок. Опять не в нашу квартиру. Еле слышно, но достаточно отчетливый. Черт подери, неужели теперь в нашу рыболовную сеть заплыла настоящая добыча?

Мы замолчали и все опять плавно перетекли в коридор, снова достав оружие. Звонок снаружи затрещал. Насколько я мог судить по звуку, это уже другой звонок, чем до этого, новый гость звонил уже в другую квартиру.

Белокрылова выглянула в глазок и замерла на месте. Потом удивленно посмотрела на меня. Опустила пистолет.

– Там Щербаков, – прошептала она. – Что делать?

Ну конечно, я даже и не полагал, что это может быть наш доблестный представитель госбезопасности. Надо же, его я мог заподозрить в последнюю очередь. Ну, не в самую последнюю, но в одну из крайних.

Но что делать, мне ясно. Совершенно отчетливо.

– Что делать? – спросил я. – А разве такой вопрос существует? Конечно же, брать его. И мы не должны даже думать, что…

В коридоре раздался грохот. Треск, шум, удары. Кажется, наш гость из гос безопасности решил проявить инициативу и в ответ на молчание из квартиры выломал дверь.

Белокрылова кивнула и Аксаков, как и прежде, быстро открыл нашу дверь и Белокрылова выскользнула наружу. Следом за ней Аксаков и Терехов. Наварская стояла рядом со мной. Я осторожно выглянул в коридор.

Вот проклятье. Щербаков выломал дверь в квартиру и ворвался в нее. В другую квартиру, где никого и не было. Пустышка.

Неужели я ошибся и наш руководитель следственной группы и есть тот самый человек, кто предает нас и снабжает Пикового туза сведениями с самого сердца расследования? Да уж, это будет самая большая моя ошибка, хотя, надо признать, что я, в конце концов, смог раскусить предателя и вывести его на чистую воду.

В квартире послышался выстрел, потом другой. Потом крики Белокрыловой и Щербакова. Ух ты, да там началась самая настоящая война.

– Сюда, на помощь! – закричал Терехов и не успел я сказать и слова, как Наварская тут же сорвалась с места и тут же метнулась в квартиру.

Вот психованная. Наверное, решила, что Терехов ранен или вообще при смерти. Вот почему опасно связывать служебные отношения с личными. Я постараюсь никогда так не делать.

Теперь в квартире напротив, где выломанная дверь кособоко привалилась к стене, слышались только крики. Вроде: «Немедленно бросить оружие!», «Я из милиции!» и даже: «Я из госбезопасности!». Кричали не только Белокрылова и Щербаков, но и Аксаков с Тереховым. Устроили настоящий балаган.

Я осторожно вышел на площадку, тоже вошел в квартиру и направился по коридору. Наварская уже исчезла внутри квартиры и наверняка находилась там, где сейчас раздавались истошные крики. Все крикуны как будто старались перекричать друг друга.

Они стояли в гостиной, нацелив друг на друга пистолеты. Вернее, все наши нацелили пистолеты на Щербакова. Он сам водил стволом во все стороны и кричал, что не позволит схватить себя помощникам чертового маньяка.

– Ага, вот он, самый главный обманщик! – закричал он, увидев меня, тихонько заглянувшего в комнату. – Ну, что ты скажешь теперь? Я так и понял, что ты и есть помощник Пикового туза! Все-таки, надо было поверить нашим аналитикам, придерживающимся версии о твоем участии во всех этих преступлениях!

Я покачал головой.

– О чем это ты, Виталий Михайлович? – спросил я. – Ты что же, думаешь, что я специально организовал это, чтобы поймать тебя в ловушку. И все сотрудники нашего отдела тоже работают с Пиковым тузом?

Щербаков огляделся и чуточку расслабился. Потом опустил оружие, то же самое сделали и другие наши сотрудники. Белокрылова, впрочем, готова была выстрелить в любой момент.

– Тогда что все это значит? – спросил Щербаков. – Какого хера вы набросились на меня с пушками наготове? Совсем мозгами тронулись, что ли? Мне сказали, что здесь произошло преступление и Сапфирова с Климовым тяжело ранены и заперты в этой квартире. И я бросился сюда.

Он говорил совершенно искренне. Черт, он же не врет, как же так?

– Но как вы объясните, что… – начала было Белокрылова.

В этот миг я догадался, что произошло.

– Кто тебе это сказал? – спросил я. – Только не говори, что это был Сабанин.

Щербаков кивнул.

– Конечно, он. Он тоже обещал сюда приехать. Но, наверное, застрял в дороге.

Черт, черт, черт!

Я рванулся обратно из квартиры. То-то я недавно слышал шум в коридоре, как будто кто-то прошел.

Ворвался в нашу трехкомнатную квартиру, где оставались Сапфирова и почтальон. Но их не было. Квартира оказалась пуста.

А в посылке, которую почтальон нес в квартиру двадцать два, мы обнаружили игральную карту, туза пик.

Глава 20. Это что, людоед?

Несмотря на позднее время, вокруг было светло. Белые ночи, самая известная фишечка Ленинграда. Но даже в это время все равно автобусы уже не ходят.

Хотя Людмиле не нужны автобусы. Действительно, время уже близится к полуночи, поэтому ей, живущей за городом, надо успеть на электричку.

Сегодня она опять задержалась на работе. Помогала другим девушкам считать товар для сдачи по отчетности. Она работала в гастрономе и в который раз заведующий попросил всех остаться, чтобы успеть заполнить всю документацию. Он такой противный, этот заведующий.

Люда уже не в первый раз так оставалась. Единственное, что плохо, так это то, что жила она дальше всех остальных девушек и боялась остаться в городе. У нее в Ленинграде нет подружек, а коллеги все уже замужние и живут с мужьями и детьми в коммуналках. Есть, правда, знакомая, Рита, но она сейчас в отъезде по делам. И не сможет приютить ее на ночь.

Так что надо ехать домой, где ее ждет сестра и младший братишка. А родители и вовсе в Твери, в Подмосковье.