Текст книги "Голос в моей голове (СИ)"

Автор книги: Али Алиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Голос в моей голове
Али Алиев

Голос в моей голове

Вы когда-нибудь разговаривали с собой? Нет, ну, с собой все разговаривают, кому неинтересно поговорить с умным человеком? Но я о другом. Бывало ли у вас, что вы говорите с человеком внутри себя? А он другой, не такой, как вы. У него свой характер, привычки, а кроме того, он постоянно требует покурить, притом, что вы, собственно, никогда и не курили! Бывало? Нет? Тогда вы меня не поймете, не знаю, когда в моей голове появился этот голос, но помню я его столько, сколько помню себя. Да, прошу прощения, меня зовут Эрдвин Бронт. Я седьмой потомок герцога Ортона Бронта. Человек благородных кровей. Но, как и многие младшие сыновья, я ничего не имею от этого. Пока я был мал, меня оберегали, и я жил с отцом. Старший мой брат, Гринбус, должен унаследовать титул отца со всем прилегающим. Его с детства учили носить лосины и танцевать на балу. В отличие от него все остальные братья учились только военному делу, ну и немного правилам хорошего тона и поведения, дабы родителям не было за нас стыдно.

Разница между мной и Гринбусом двадцать лет. Я родился позже всех остальных братьев. У всех у них между собой год-полтора разницы, а я младше Криса, последнего из них, на одиннадцать лет. Не скажу, что мне плохо от этого, каждый из моих братьев, достигнув возраста шестнадцати лет, покидал отчий дом. Гарин, второй по старшинству брат, ушел в оруженосцы самого Сэра Эринга. Отслужив у него пять лет, брат заработал себе имя, а вскоре удачно женился и теперь живет в графстве Ортшир, в замке лорда Гневаля.

Сарин, третий брат, отказался уходить из нашего герцогства и занял место в армии отца, пока что он лишь сотник, но в армии не так легко вырасти, даже если ты сын самого герцога. Как он говорит, именно это и было решающим фактором. В армии, будь ты хоть сын короля, тебе не стать главнокомандующим, пока ты себя не проявишь. Тебе даже десятником не стать, если ты туп, как чурбан. В этом есть смысл. Ведь командир ведет людей, и лишь от него зависит, приведет он их к победе или к смерти.

После Сарина шел Гурт, но он погиб, едва ему стукнуло девятнадцать. В битве под Ясневым мой брат сложил голову. В том бою наш король Гамиль Видящий дожал остатки войск Заранцев, и потери были минимальны. Всего потеряли тогда чуть больше тысячи солдат из трехсоттысячного войска. Но вот в этих незначительных потерях был и мой брат, и для нас это было значительно.

Зак, пятый брат, отличился от всех. Он не посвятил свою жизнь военному делу, а уехал в столицу. Благодоря острому уму, изворотливости и милому личику, он очень скоро завоевал сердце одной придворной дамы и стал ее фаворитом. Так, кочуя между дамами, Зак и проводит дни, наслаждаясь жизнью во время пира и отдыха. Отец разгневался за это на брата и велел ему больше не переступать черту нашего графства, сказал, что тот его опозорил, и видеть он его больше не желает. Это было три года назад. С тех пор мы не встречались.

Крис, мой младший старший брат, так же не стал военным. Он с детства был слаб. Много болел и физически ни в чем не преуспел, зато Крис был наделен недюжинным умом. Он пошел в Институт, где закончил кафедру военной инженерии, изобрел самозарядные арбалеты, которые очень быстро вошли в моду. Их так и называют «Бронтики» в честь нашей фамилии. Несмотря на разницу в возрасте все мы были всегда дружны. Каждый из моих братьев всегда баловал меня. Я младший, и они были добры ко мне.

Но на самом деле, наш род вышел не из знати и даже не из купцов. Мой дедушка стал первым военным в нашем роду. Его родители отговаривали его, но дед был упрям и пошел в армию к королю Грибусу, в честь которого мой отец назвал своего первенца. Будучи человеком умным и осторожным, он не единожды показал себя в бою, быстро вырос в званиях и стал правой рукой главнокомандующего армии. В битве при Лотоне, когда наши войска вступили в яростный бой с Заранцами, король Гринбус державец с личной боевой сотней попал в ловушку и уже собирался отправляться к предкам, когда сквозь армию в две тысячи солдат прорвался мой дед всего лишь с четырьмя сотнями драгунов. Король был спасен, а дед ввиду его заслуг перед отечеством получил титул, земли и был отправлен на покой.

Но у него было две беды. Первая – он никогда не правил землями и знать не знал, как это делается, тем более, целым герцогством. Вторая – он слишком любил бой. И даже в свои шестьдесят он продолжал ходить в походы. Тем временем, мой отец, Герцог Ортон, довольно быстро разобрался в системе власти и вскоре прославился как мудрый правитель. Люди его любят, сыновья почитают, и даже его отец его уважал. Дедушка мой пропал в своем последнем походе. Тогда в живых остался лишь маг, и он не знал, что стало с моим дедом. А звали моего дедушку Эрдвин, как и меня. Точнее, меня назвали в его честь. Я родился через шесть месяцев после смерти деда, и когда отец взял меня, он рассмеялся, ему показалось, что на него смотрят глаза его отца. Говорят, что мы с ним похожи, что я унаследовал его черты лица, глаза, нос. Не знаю, не могу сказать. Я ведь его никогда не видел.

Но все это лишь истории прошлого. Сегодня самый мой несчастливый день. Сегодня мне исполняется шестнадцать, и мне пора уходить из дома.

«Ну, что ты ноешь, маменькин сынок? Страшно? Под мамину юбку хочешь?! А вот хватит, бери меч и становись мужчиной!»

Да, это он, мой внутренний голос. И этот голос никогда не замолкает. Как бы я ни просил, вечно что-то говорит и ворчит. Я было на него обижался, не разговаривал с ним неделями, но куда денешься от голоса в собственной голове?! Я спрашивал Гранбуса о том, что это, когда был еще ребенком. Тот посмотрел на меня пристально и сказал, что либо это пройдет, либо же меня надо показать Хейру. Хейр был целителем юродивых и все пытался найти способ их излечить. После этого я никогда не упоминал о своем голосе.

Мои плечи устало опустились, зеркало отражало меня. Вроде бы ничего необычного. Короткие черные волосы, горбатый нос, густые угольные брови, черные дедовы глаза. К своим шестнадцати я уже неплохо вырос. Сто восемьдесят два сантиметра, хотя и братья мои примерно такого же роста, не считая Зака. Зак не дорос даже до ста семидесяти. Его рост метр шестьдесят восемь, за что отец вечно его подначивал. Несмотря на рост тело у меня довольно сухое. Сколько ни старался, а поправиться я не мог. Постоянные тренировки сделали мои мышцы твердыми, но уж больно они сухие. Впрочем, это не так уж и важно. Пиджак и прочие элементы одежды пошиты и выглажены идеально. Сегодня особый день. И от этого мне очень тоскливо.

«Готов? Сегодня начинается твой путь становления мужчиной!»

– Да знаю я. Оттого на сердце и неспокойно.

«Поверь, мир, который тебе предстоит увидеть, прекрасен. И ты скоро в этом убедишься!»

Я еще раз вздохнул, но деваться было некуда. Я давно хотел отправиться в странствия и, как дед, совершить множество подвигов. Вот только когда этот день настал, мне стало страшно.

– Сэр Эрдвин, если вы готовы, то спускайтесь, Герцог Ортон зовет своих сыновей.

– Да, Нерина, я уже иду.

Служанка, низко поклонившись, вышла.

Что ж, пора начинать. Черная шляпа опустилась на мою голову. В свете была мода на лосины и рубахи, но я их терпеть не мог и на важные события надевал костюм и шляпу.

Дрожь в ногах, первые шаги даются тяжело, но с каждым последующим уже немного легче. Сердце бьется, как у ласточки. Вот показался коридор, вторая дверь справа, и тут пиршественный зал. Тяжелая дубовая дверь пропускает меня, вот они. Все мои братья, кроме Зака и Гурта, естественно. Отец на троне, мать рядом, прислуга у стеночки. Торжественность момента. Как и положено, я встал с левого края и приготовился.

– Итак, вот настал тот день, когда и самый младший мой сын уходит из отчего дома…

– Ну, так ты еще сделаешь… – полушепотом сказал Гарин, чем вызвал наш сдержанный смех остальных и даже улыбку отца.

– Нет, я уже стар для этого… – отец говорил медленно, чувствовался груз времени. Глаза уже не горели огнем, как раньше.

– Угу, то же ты говорил двадцать шесть лет назад, а вот уже и Эрдвин подрос…

Снова раздались глухие смешки.

– А ну, не перечить отцу! – герцог сделал сердитый вид, но нас уже не проведешь, мы слишком хорошо знаем отца.

– Во всяком случае, это одна из тем, что я хочу обсудить с вами сегодня…

Все притихли. Больше тем для обсуждения не предполагалось, и это настораживало. Отец никогда не говорил впустую.

– Ее мы затронем чуть позже. Скажи, Эрдвин, выбрал ли ты путь, по которому пойдешь?

– Да, отец.

Ком встал в горле, глаза увлажнились, я просто не мог что-то выговорить.

«Давай, смелее, иначе Ортон решит, что ты струсил! Не позорься перед отцом!»

В зале царила тишина, все ждали моего ответа.

– Я буду странствовать, отец, пойду искать доблесть и славу.

– Пф! Весь в деда. Он был такой же. Не мог усидеть на одном месте. Но твой дед был великим человеком. Стань и ты не менее великим, Эрдвин! Как и положено, я дарю тебе коня, кошель и хлеб, – отец махнул служанке, и та принесла сумку с едой и золотом. – Иди и не опорочь имени Бронтов, как твой брат Зак, а возвысь его, как остальные твои братья!

Я посмотрел на маму. Она старалась держаться, но предательская слеза уже катилась по ее щеке. Я не выдерживал, глаза уже намокли, пора уходить, иначе…

– Стой, куда пошел?! – отец остановил меня. Поймав мой удивленный взгляд, он продолжил: – Я же сказал, есть и еще одна причина.

Поняв свою глупость, я встал обратно, возле Криса.

– Итак, вторая причина, по которой я собрал вас здесь, в том, что я стар.

Все пятеро вместе хмыкнули и улыбнулись. Герцог повысил тон.

– Я стар, и мне пора на покой! А посему хочу разделить меж вами шестерыми мое имущество.

Вот эти слова вызвали очень удивленные взгляды. Никто не знал, как реагировать. Первым опомнился Гринбус.

– Отец, меня радует, что ты простил Зака, но пугают твои слова…

– Я не прощал Зака! Но и для него у меня кое-что есть! Итак, Гринбус, по праву наследования ты должен получить мой титул, мое золото и мои земли…

Все тихо молчали, никто не сомневался, что это доля старшего брата, и никто не был против.

– Но! Я сын солдата, и в молодости не был благородным. А посему считаю, что наследование – чушь собачья!

Все как будто увидели призрака, уставились на отца в ужасе. Как так Гринбус помогал отцу править с самого детства, всегда был с ним рядом и всегда старался перенять его мудрость, никто из нас не был столь подготовлен, как он. Но сам Гринбус не возражал, он склонил голову, принимая волю отца.

– А посему свои владенья, – продолжил герцог, – титул и богатства, я передаю тому из вас, которого считаю самым мудрым. Тому, кто сможет перенять мое правление и даст моей земле мир и процветание… Это ты, Гринбус!

Кажется, звук падающих с наших сердец камней был слышен даже в Долине теней. Все вздохнули, а Гринбус выпрямился. Всем своим видом он показывал, что ничего не случилось, но вот глаза его выдавали с потрохами. Нет, брат не боялся, что останется без земель и власти. Скажи отец, что отдает их кому-то другому, Гринбус наверняка смирился бы и пошел искать себе занятие, но вот подвести отца, понять, что все, чему ты учился, впустую, и ты так и остался никчемен – вот это страшно. Безумно страшно. Но все прошло, и старший из нас подошел к отцу.

– Помни, сынок, ты стал моим преемником не по праву наследования, а потому что заслужил мое доверие своими делами. Правь честно и справедливо! Знак герцога я передам тебе на собрании всех лордов наших земель.

– Спасибо, отец, я клянусь, что оправдаю твое доверие и буду преумножать наши богатства.

– А теперь встань и иди к братьям. Гарин, подойди.

– Да, отец, – Гарин встал на колено перед Герцогом.

– Тебе, как второму сыну и наследнику лорда Геневаля, если этот старый пройдоха не успеет заделать себе сына, я дарю третье мое сокровище, – Ортон потянулся к жене и взял у нее старую пыльную книгу. – Это мое творение о правлении и порядке. Тебя не учили быть ни герцогом, ни лордом. Но ты скоро унаследуешь земли, посему я дарю тебе свою мудрость. Здесь описано все, что я делал и как поднимал наше герцогство.

– Но отец, разве не стоит оставить этот дар твоему преемнику, Гринбусу? – Гарин в недоумении посмотрел сперва на отца, а затем на старшего брата.

– Я ее наизусть знаю, не переживай, – улыбнулся в ответ Гринбус.

– Я отдаю тебе труды, которые вел всю жизнь. Ты второй мой сын, что будет править землями.

– Благодарю тебя, отец. Это великий дар.

– И помни, не воин правит людьми, но мудрец.

– И это говоришь ты, я знаю, что ты в одиночку убил шестерых Заранцев из их лучшей сотни! – усмехнулся Гарин.

– Эти сволочи убили Гурта… – взгляд отца потускнел, и плечи опустились, чувствовалось, как весь груз отцовской боли навалился на него.

– Прости, отец, я не хотел…

Гарин, встал рядом с остальными, но еще минуту в воздухе витала гнетущая тишина.

– Что ж, продолжим. Сарин, подойди, твоя очередь.

Третий брат выполнил обычай, встав на калено.

– Ты решил защищать наши земли, и я уверен однажды ты будешь стоять рядом со своим братом, как главнокомандующий нашими войсками, и посему я дарю тебе свой щит.

Глаза Сарина округлились в удивлении. Щит отца, подаренный ему самим королем, был выкован из таинской стали. Ныне секрет этой стали утерян, и новой уже не куют. Только переделывают старую, которую находят с огромным трудом. Эта сталь по праву считается лучшей, самая крепкая, в истории не было случая, когда таинская сталь подводила. Такой щит стоит целого замка, но было понятно, что этот щит никогда не будет продан.

Сарин с трепетом принял подарок отца.

– Стой же гордо и защищай землю, что я вам оставил.

Третий брат молча вернулся к остальным.

– Крис, твоя очередь.

Худой и сутулый ученый склонился перед герцогом

– Ты не выбрал военного пути и не стал правителем, а я никогда не занимался наукой. Поэтому я не знал, что подарить тебе… – Ортон помолчал, но продолжил: – Однако мой друг из столицы сказал, что вот это приведет тебя в восторг.

Крис поднял голову и увидел старые потрепанные фолианты. Он аккуратно потянулся и открыл один. Всматриваясь в старинную рукопись, Крис менялся в лице.

– Это же технологии Таинов… Но откуда?

– Не знаю, там, где они были, их уже нет. Думаю, тебе пригодятся.

– Благодарю, отец, я о таком даже мечтать не мог…

– И наконец, Эрдвин!

Я так же покорно подошел.

– Эрдвин, ты безумно похож на своего деда, поэтому я решил подарить тебе кое-что, что всегда принадлежало ему.

Герцог достал из сундука старый запыленный сверток, судя по объему, там был меч. Сверток лег мне в руку. Интересно, какой он… Ткань развернулась, и пред моим взором предстал меч из таинской стали.

«Мульгард»

– Мульгард! – машинально повторил я за голосом. Не знаю, что это значит, но голос сказал это с таким придыханием…

– Откуда ты знаешь его имя? – отец очень строго на меня посмотрел.

И правда, откуда я его знаю? Ладони потеют, ладно, сейчас надо выйти из этой ситуации.

– Ну, ты ведь часто рассказывал мне в детстве о том, как дед воевал, и что у него был меч из таинской стали…

– Правда? Не помню. Эх, совсем я стар становлюсь.

Фух, вроде не заметили.

– Как я и сказал, это меч твоего деда, в тот день, когда он исчез, от него остался только он. Его принес нам Айдан Мурикос, маг, что выжил. Он утверждал, что твой дед вогнал его в сердце демона, и теперь этот меч наделен какой-то магией, но я проверял. Нет там никакой магии. Но несмотря ни на что это легендарный меч. Храни его.

Ладонь сомкнулась на рукояти, поклонившись, я попятился. Слишком многое непонятно. Я уверен, что никогда не слышал об этом мече.

– Ну, на этом все.

– Как же так, отец, ты же говорил, что и для Зака что-то оставил…

– Ах, да, Зак. Да, я ему кое-что припас, кто сможет передать?

– Ну, я могу заехать в столицу по дороге… – отозвался Гарин.

– Тогда вот, мои старые портки, полгода их не менял для этого случая, – отец кинул под ноги Гарина предмет одежды.

Все разом зажали носы и отодвинулись. И как я раньше эту вонь не заметил?!

– Взялся – вези. Теперь все. Эрдвин. Сегодня начинается твой путь, не посрами наш дом.

Вот и все. Последние слова сказаны, и я иду в свою комнату. По нашему обычаю, после последних слов отца никто из семьи не может со мной разговаривать месяц. Я должен уехать, и если решу остаться дома, как это сделал Сарин, то вернуться должен только через месяц. Но я возвращаться не планирую. Пока.

Комната отозвалась знакомым запахом. Странно, раньше я не замечал, что у нее есть свой запах, не видел, насколько она мне родная. А сейчас смотрю на нее, и тоска на душе. Я знаю каждый ее сантиметр, все вещи, что здесь находятся. Деревянный меч, который мне сделал Гринбус. Хрустальный шар, что подарил Зак, и даже старая флейта Гурта. Да, пожалуй, ее я тоже возьму с собой. Собрав вещи, я присел на кровать. В глаза бросился меч деда. Мульгард стоял у стены. Серебряная гарда и набалдашник. Я вытащил его из ножен. Странное чувство, ножны сделаны под него. Цвет, форма, размер. Он идеально в них ложится, но смотрю, и что-то не так. Чувствуется, что эти ножны ему чужие.

– Итак, объясни-ка мне теперь, откуда ты про него знаешь?

«Про Мульгард? Так ты же сам говорил, нам Ортон про него рассказывал».

– Мне-то не вешай лапшу на уши, я знаю, что отец никогда не упоминал о мече деда. Такого я бы не забыл.

«Ты был очень маленький, неразумный еще»

– Когда я был маленький, и ты был маленький. А значит, не мог понять и, тем более, запомнить.

«Да отстань ты от меня! Хотя… Знаешь, я бы мог тебе рассказать, но услуга за услугу…»

– Нет.

«Я ведь даже еще ничего не сказал!»

– А зачем тебе говорить? Я знаю, что ты хочешь, чтобы я закурил, но не бывать этому!

«Вот чего ты такой злой? Я тут ему помогаю, чем могу, а он не может одну просьбу исполнить!»

– Это ты-то помогаешь? Вредитель хренов? Ты??? Да ты, палка конская, только жизнь мне портишь! Меня из-за тебя психом считают!

«Ты разговариваешь сам с собой, я, что ли, виноват? И вообще, ты где таких слов набрался?»

– Я не с собой, я с тобой разговариваю! А словам этим ты меня и научил!

«Да? Хм… Надо начинать следить за речью…»

– Поздно уже начинать! Ладно, толку от тебя ноль, пора идти.

Тяжко вздохнув, я вышел из комнаты, обернулся, глянул с тоской, и чувство такое, будто она говорит мне: «Возвращайся, я буду тут…» Черт, надо с этим заканчивать. Ладно, внутренний голос, так еще и с комнатой разговариваю.

Быстро пробежав по лестнице, я вылетел на улицу. Нарина подала мне мой мешок с провиантом и золотом. Золота там было ровно девять монет, ну и еще сотня серебром, вместо золотого. Как и положено. Деньги немалые. Дом в столице, к примеру, стоит двадцать золотых, а в селе можно купить за один. Правда золотом в селе не расплатишься. У селян такие деньги не водятся, они если и покупают дом, то копят по серебрушке и потом приносят мешочек с серебром и медью вместо одной золотой монеты. Ну, во всяком случае, с голоду пока не помру.

Наш путь мы планировали долго. Мы – это я и мое второе я. Продумывали маршруты и пути. Мы решили идти на север. Частенько вечерами я смотрел на шар, подаренный Заком. Внутри него был город, покрытый снегом, и если шар всколыхнуть, снег падал на здания. Зак говорил, что это Кежмарок. Мне всегда нравился этот вид, поэтому туда я и держу путь сейчас. В наших краях не бывает снега, а там, говорят, он круглый год. Интересно, какой снег на ощупь?

«Ты чего призадумался?»

– Да думаю, какой он, Кежмарок.

Хорошо, что он не умеет читать мои мысли, иначе мне туго бы пришлось.

«Холодный. Какой еще?!»

– Почему это он холодный?

«Ну, там каждый год зима, а зимой снег и холод».

– Тебе-то это откуда знать?!

«Ну, это все знают, снег холодный».

– Странный ты какой-то в последнее время.

Так проходили дни. Иногда мне попадались спутники, и мы ехали вместе, беседуя о разном. Символ дома Бронтов я спрятал под одежду. Какой хорошей бы знать ни была, но ее все равно боятся. Некоторые из моих попутчиков жаловались на отца. Мол налоги дерет, людей казнит нипочем. Но таких было мало, большинство из моих попутчиков хвалили его, и что меня немало удивило, переживали из-за его ухода на покой. Подумать только, впервые эта информация была озвучена перед моим уездом из замка, а впереди меня люди уже все знают! Правду говорят: «Молва как ветер, несет быстрее лошади». Так мы проехали все наше герцогство и въехали во владения герцога Валдуса. Я бывал здесь раза три, но лишь недолго и по поручениям. Но дорогу знал и брел спокойно.

«Слушай, нужно же тебя сделать мужчиной!»

– Да сколько можно! Ты твердишь об этом уже три года! Мы сейчас и едем, чтобы поучаствовать в боях, совершить подвиги…

«Да я не об этом…»

– О чем же тогда?

«Мальчика мужчиной делает женщина. Понимаешь, о чем я?»

Мое лицо, кажется, вспыхнуло.

– Ты что такое несешь?!

«А чего? Все мужчины этим занимаются! Вот я в твое время…»

– А ну, погоди. Что значит, в мое время?

«А… Забудь… Шучу я».

– Странные шуточки у тебя в последнее время.

«Так, не переводи тему! Когда бабу оприходуешь?»

– Фу, как грубо! Никого я не собираюсь приходовать! Встречу девушку, она зажжет пламя в моем сердце…

«Прекрати, иначе меня стошнит внутри тебя! Так и останешься девственником. А женишься, так и жена бросит, потому как будешь в постели бревно бревном! Мужику опыт нужен!»

– Нет! Не-е-е-е-ет!!!!!!

«О, слышишь? На ловца и зверь бежит!»

Крики я слышал, и они меня насторожили. Пришпорив коня, я бросился к источнику крика, но не успел выехать из-за поворота, как обомлел. На дороге было просто месиво. Тела людей, лошадей, разбитая карета, а где-то невдалеке в лесу кричала девушка. Вернувшись за поворот, я привязал коня, приготовил меч и стал красться по лесу. Через пару минут заметил небольшую поляну, на ней было девять человек. Восемь мужчин и девушка. Судя по всему, не из простолюдинок. Они держали ее.

– Лихой, мы слишком многих потеряли. Информатор нас подставил! Он сказал, один старик. А их два десятка молодцев, и все вооружены до зубов. На перо его надо, за кровь кровью, – это говорил один из них, одноглазый парень среднего роста.

Тот, кого он называл «Лихой», был высокий парень с неправильным прикусом. Нижняя челюсть выходила слегка вперед.

– Разберемся. Я вот думаю, что с девахой делать.

– Так это, отдай парням, пусть оторвутся, злые все. Стольких потеряли!

– НЕ-Е-Е-ЕТ!

Девушку приложили по лицу, она начала жалобно скулить.

– Да не ори ты! Один хрен никто не услышит!

– Так вот, говорю же, отдай парням, а потом порешим да выбросим!

Рука сжала меч настолько, что костяшки пальцев побелели.

– Нельзя. Видишь, она из рода знатного или купеческая дочь. Потребуем выкуп, денег заработаем.

– Ну так вернем. Но кто же ей сразу под юбку смотреть будет? А к тому времени, как отревется, нас и след простынет.

Дальше я не слушал, аккуратно пятясь, я шел к своему коню.

«Эй, а ты куда это собрался?»

– Не мое это дело! Ее не убьют, сам же слышал, домой вернут. А мне чего одному на восьмерых переть, причем не сельчан, а разбойников лютых! Они же меня на рагу нашинкуют и вечером перекусят! И ее не спасу, и себя погублю, а тут недалеко город, приеду, все страже расскажу, они ее и спасут.

«До города, сутки, если галопом! Они с ней знаешь, чего за это время наделают и куда уйдут? И ты после этого на подвиги хочешь? Сыкло ты, а не мужик!»

– И что ты предлагаешь? Пойти и сдохнуть?

«Лучше пойти и сдохнуть, чем всю жизнь трусом жить! Знаешь, сколько она тебе будет сниться, сколько лет ее крик о помощи будет стоять у тебя в ушах? Знаешь, как ты возненавидишь себя за то, что бросил ее сейчас здесь? На растерзание бандитам! Беззащитную, невинную! А ведь она чья-то дочь, чья-то сестра!»

Да, он был прав. И я это знал. Знал, но гнал от себя эти мысли. Действительно, чего я могу добиться, если даже нескольких разбойников победить не могу? Решено! Иду!

«Вот, правильный настрой! Слушай, нападать будем из засады! Сперва разрядишь свой арбалет в их главаря, а потом…»

– Отойдите от девушки, бросайте оружие и, может быть, я вас пощажу!

«Ой, дурак!!!»

Я понял, что совершил ошибку. Чтобы заглушить страх, я старался не думать и просто сделал то, что считал самым правильным. Вот только сейчас, когда болты, выпущенные из арбалета, придуманного моим братом, чуть не убили меня, я вспомнил, что у разбойников нет чести! Но было слишком поздно. Спрятавшись за деревом, я достал свой арбалет, выглянул, чтобы выстрелить, но первый болт улетел в сторону. Страшно. Страшно высовываться, а вдруг прямо в этот момент они целятся в меня. И ведь они наверняка целятся!

«Не дрейфь, парень, видишь канаву? Она недалеко, кувырок, и ты в ней, а там по ней перебежишь и выйдешь с другого конца. Они знают, где ты, а ты не знаешь, где они. А все должно быть наоборот! Давай, парень, давай!»

Черт меня дернул его послушаться. Ногу пронзила боль. Болт! Прямо в икроножную мышцу!

«Ничего, кость не задета. Сломай оперенье и вытяни болт с другого конца».

Черт, больно! Но болт я вытащил. Кровь льется, но не о ней сейчас надо думать.

– Где они? – сердце колотится бешено, оно бьется в ушах и перекрывает все звуки.

«Сделай глубокий вдох, еще один. Ты же рассудительный человек, паника сейчас не поможет. Подними бронтик. Видишь вон те кусты? Он скоро там появится!»

Сердце действительно стало биться тише, паника отступала. Из кустов что-то появилось, и мой палец сработал быстрее, чем я успел сообразить.

«В яблочко! А у тебя все-таки есть бубенчики! Но не расслабляйся, слушай!»

Я сосредоточился. Тишина, гнетущая тишина.

«Сверху!»

Прыжок в сторону, кувырок. Противник уже приземлился и несся ко мне на всех парах. Уворот под руку, удар, блок. Он вертится, как юла, чувствуется опыт.

«Пригнись!»

Болт снова просвистел над моей головой. Обход противника, нельзя стоять между ним и стрелком. Ситуация становится еще хуже, места для маневра нет. Он это видит, в глазах ликование. Делает выпад. У меня срабатывает память моих мышц быстрее, чем я успеваю что-то сообразить. Дедов прием. Уклониться, поймать за руку, эфесом в лицо и с разворота голову с плеч. Я сделал все так быстро, что даже не понял, что произошло. Этот прием назывался «удар палача». Впервые его изобрел мой дедушка. И я очень часто тренировал его…

«Ложись!»

Положив тело убитого на бок, я спрятался за ним. Два болта тут же впились в его спину.

«Пять, шесть! Снаряды кончились, стреляй, пока он не перезарядил!»

Высунувшись, я прицелился, но из-за камня торчал лишь шлем. Бронтики хороши своей скорострельностью, но вот броню они не пробивают. Дождавшись, когда стрелок поднимет голову, я спустил курок. Третий разбойник был готов. Вокруг никого не видно… тихо, слишком тихо…

Сверху спрыгнули еще двое с мечами наперевес. Бронтик полетел в кусты. Два противника… Раньше я тренировался против двух, но то тренировка, а тут одно неправильное движение, и ты труп. Мечи засвистели, отражаясь, создавая звон при каждом ударе.

«Двигайся! Не дай им обойти тебя! Старайся держать на одной линии, чтобы вести бой с одним, а не двумя, маневрируй, бегай!»

– Да знаю я!

Противники бились, как звери, втягивая меня в яростный бой. Рука уже начала тяжелеть, мышцы затекали, нога ныла. Все, что мне оставалось – забыть обо всем.

«Шаг назад, ткни мечом за спину!»

Я вытянул меч эфесом вперед и резко шагнул назад, втыкая меч в чье-то тело. Пока двое меня отвлекали, одноглазый подкрался из-за спины. Теперь он осел, а двое оставшихся с еще большей яростью бросились на меня. Схватив тело одноглазого, я перебросил его перед собой. Противник, не ожидавший такого поворота, замешкался. Этого мне хватило, чтобы надавить на меч в груди одноглазого и вогнать его в ближайшего разбойника. Он не видел меча, и его глаза показали искреннее удивление, когда он понял, что проиграл. Последний разбойник, увидев расклад дел, решил бежать. Однако бронтик лежал недалеко, болт угодил ему в спину. Все, готов!

«Не расслабляйся, где-то должен быть еще один…»

И правда, про главаря-то их, я забыл… Но его нигде не было видно.

– Может, он просто сбежал? Зачем ему биться?

«Не знаю. Мне кажется, он не из тех людей, кто просто так сбежит…»

Мы смотрели по сторонам, как я сегодня понял, мой Голос куда более внимателен, чем я. Хоть какая-то от него польза. Хотя… Чего греха таить, если бы не он, сегодня я отправился бы к предкам.

Мы стояли несколько минут и прислушивались. Ничего. Никаких признаков, что он тут. Собравшись с силами, я тихо, хромая и оглядываясь, побрел к девушке. Она не подавала признаков жизни, меня это встревожило, я ускорил шаг. Не убили ли ее в начале схватки? Но нет, она жива. Дышит… я по хлопал ее по лицу и невольно залюбовался. Такая милая… Невинное, еще слегка наивное личико. Немного угловатое, вряд ли она была старше меня. Она чуть-чуть простонала, а потом открыла глаза. Посмотрела на меня, и глаза ее расширились от ужаса.

«Сзади!»

Голос понял все быстрее меня, но было слишком поздно.

Спину в районе пояса обожгла жуткая боль. Колени подкосились, и я упал. Ног я не чувствовал. Подошедший наступил на мой меч и пинком уложил меня на спину. Лихой. Как и говорил Голос, он не сбежал… Его улыбка выражала издевку.

– А ты хорош! Добил остатки моей банды, – он вогнал меч мне в живот, чем вызвал крик.

Из горла вырвался комок крови. Солоноватый, неприятный вкус. Вот и все. Младший сын дома Бронтов лежит в лесу с распоротым животом и перерубленным позвоночником. Меня уже не спасти, я это понимаю, но, боже. Как же хочется жить! Силы покидают меня. Главарь банды что-то говорил девушке, но я не слышал…

«Дай мне свое тело!»

– Каким, интересно, образом?

– Что? – Лихой обратил внимание, что я что-то мямлю. – Ты еще жив? Сейчас я это исправлю.

Он наклонился и занес меч.

«Просто расслабься и не думай!»

Выбора не было, я доверился своему голосу и просто поник, закрыл глаза. Но не успели они сомкнуться, как тут же открылись, против моей воли. Мульгард, забытый моим убийцей, резко взлетел вверх и вошел в грудь разбойника. Он смотрел на меня, не понимая, что произошло. Я и сам был не в курсе. Мой меч изменил цвет. Его лезвие стало багровым, и вырвавшиеся в первый момент капли крови впитались в него. Он пил. Пил кровь моего врага. Выкачивал из него жизнь. И за считанные секунды превратил здорового мужчину в сжатый и высушенный труп. Лихой упал. В шоке от увиденного, я отбросил свой меч и отполз от него. Я даже не сразу заметил, что раны больше не болят, а ноги шевелятся. Осмотревшись, я обомлел. Даже раны от болта на ноге не было. Места ран были покрыты новой розовой кожей. Только рубцы остались на их месте.