Текст книги "Происхождение татар Поволжья и Приуралья"

Автор книги: Альфред Халиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Отделение булгаро-буртасских земель и их консолидация вокруг Наровчата-Мухши в условиях распада Золотой Орды Приводят ближе к рубежу XIV–XV веков к этническому обособлению тюркоязычного населения этого района. Оно перестает именоваться булгарами. Спорадически еще встречается реликтовое имя буртас, в частности под 1380 год, когда в войсках Мамая вместе с бесермянами упоминаются буртасы, но в конце XIV века появляется новое имя – маджар, мещера и мишари.

Так, к концу XIV века в сочинении по всеобщей истории, известной под именем «анонима Искандера», между землей Увека (Увек на Волге у Саратова) и Булгара отмечается земля маджар. В другой раз земля маджар помещается между Увеком и землей русских. По мнению Б.А. Васильева, этноним «мещера» впервые появляется в середине XIV века и широко распространяется в XV–XVI веках[75]75
  См.: Васильев Б.А. Проблема буртасов и мордвы. Труды Института этнографии. Новая серия, т. LXIII, М., 1960, с. 205–206.


[Закрыть]. Обитание в бассейне Оки и Окско-Сурском междуречье в XIV–XV вв. мещеры, исповедовавшей мусульманскую религию, отмечает и В.В. Вельяминов-Зернов[76]76
  См.: Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Т. I, Спб, 1863, с. 30–31.


[Закрыть]. Вероятно, в XIV–XV вв. начинается процесс формирования мишарской народности, чему способствовала относительно спокойная обстановка районов расселения, экономическая и политическая автономия. Эти условия создались благодаря тому, что во второй половине XIV века мишарские земли оказались под протекторатом Русского государства. В 1372 г, на востоке мишарских земель на р. Суре русскими была основана крепость Курмыш, а в 1392 г. великий князь Василий Дмитриевич получил от Тохтамыша ярлык на владение мишарскими землями. Так, в период распада Золотой Орды еще более различными стали пути развития булгаро-казанской и мишарской групп. Они вели практически к созданию самостоятельных народностей-

Формирование казанско-татарской народности

В XV–XVI вв. в Среднем Поволжье и Приуралье определяющее значение имело Казанское ханство, в недрах которого шел активный процесс формирования казанской народности – одной части потомков булгарской народности. Другая часть, составившая основу будущих татар-мишарей, в это время, благодаря вхождению территории их расселения в состав Русского государства, претерпевала иное развитие. Можно сказать, что XV–XVI вв. были временем наибольшей дифференциации тех этнических групп, которые впоследствии объединились в татар Поволжья и Приуралья.

В 1445 году казанский престол захватывают силой один из последних золотоордынских ханов Улу-Мухаммед и его сын Махмутек. В Казани утверждается золотоордынская династия, а ключевые позиции власти занимают прибывшие вместе с Улу-Мухаммедом ордынские угланы и мурзы. Так окончательно оформляется Казанское ханство, до 1552 г. ставшее той основой, на которой шел активный процесс дальнейшего этнического развития предков казанских татар. Несмотря на захват власти ордынцами, их роль в этнических процессах была, очевидно, невелика. Пришедшие с Улу-Мухаммедом 3000 ордынцев, к тому времени уже не представлявших единой этнической массы, довольно быстро растворились в абсолютно превалирующей среде местного населения, устойчиво продолжавшей во всех областях жизни развивать местные булгарские традиции.

Территория Казанского ханства была довольно обширной, но основные земли, населенные собственными жителями, были ограничены теми же северными и восточными булгарскими землями, оформившимися к рубежу XIV–XV вв. Русские летописи под 1469 год сообщают, что вся земля казанская включала в себя в основном прикамскую территорию «Камскою и с Цыплинскою, и с Костяцкою (северная Башкирия. – А.Х.), и с Беловолжскою (западная часть бассейна р. Белой. – А.Х.), и с Вотяцкою (современная Удмуртия. – А.Х.), и с Башкирскою». Западная граница казанских земель не выходила за пределы Суры и Ветлуги, но вероятнее всего, ограничивалась бассейном р. Свияги. Еще в конце XIV века правый берег р. Суры после основания в 1372 году крепости Курмыш вошел в состав русских владений, а в первой четверти XV века и засурские земли (левый берег Суры) считались подвластными Руси. Здесь в 1425 г. укрылся нижегородский князь Юрий. Под 1401 г. упоминается православная церковь у местечка Цибирца на р. Свияге. Эта река, особенно в первой половине XVI века, постоянно выступает рубежом встречи русских и казанских войск. Да и археологические памятники XIV–XV вв., известные по левобережью р. Суры на территории Марийской АССР (Сундырское городище, Носельское селище и др.) и Чувашской АССР (Янгильдинское и другие селища), показывают явное тяготение их культуры к культуре русских земель.

Еще более отчетливо очерчивают границы расселения коренного тюркоязычного населения Казанского ханства материалы писцовых книг рубежа XVI–XVII веков, на основании изучения которых Е.И. Чернышевым восстановлены названия 700 населенных пунктов Казанского ханства первой половины XVI века. Их размещение на карте ограничивает следующую территорию: основные центры наибольшего расселения приходятся на районы Предкамья (Заказанье или Казан-арты) и Предволжья, т. е. те земли, которые и до настоящего времени считаются основными районами расселения казанских татар. Наиболее северные казанские деревни доходили до современных марийских лесов. Они располагались в основном по левобережной части бассейна р. Илети (с. Алат, Айдарово, Кирмен и др.) и проникали до малмыжского течения р. Вятки (с. Нурма, Шунь, Янгулово, Кучук и др.). Севернее по Вятке в районе Хлынова и Котельнича в это время уже проживало русское население, а в северо-западных сильно залесенных районах обитали черемисы-марийцы. На востоке основная граница проходила по р. Вятке, но и за Вяткой были отдельные казанские села – на р. Иж (Агрыз, Терся, Аккозино и др.), на р. Тойме (Алабуга). Южная граница определялась в основном р. Камой, хотя и за Камой на р. М. Черемшане (Биляр, Алпарово, Алькеево, Альметьево и др.), на р. Утке (Кокрять, Алан), Майне (Ст. Майна, Атабей) и, может быть, даже южнее, на р. Урене (Кандала) в местах, защищенных лесами от многочисленных ногайских набегов, располагались отдельные села. Свияжские земли являлись западной и юго-западной частью территории Казанского ханства. Причем бассейн р. Свияги был очень густо заселен казанско-татарским населением (здесь отмечается до 150 сел). Отдельные села проникали и в бассейн р. Цивиля, т. е. в глубь чувашских земель (д. Ямашево, Именево, Четаево и др.). Но ни в Посурье, ни в Поветлужье сел с казанско-татарским населением не было.

Такова была основная территория населения Казанского ханства, расположенная «на сей стране Камы реки, концом прилежаху к Болгарской земле, другим же концом к Вятке и к Перми. Место пренарочито и красно велми, и скотопажитно, и пчелисто, и всякемы земными семено родимо, и овощми преизобильно, и зверисто, и рыбно, и всякого угодья много»[77]77
  Казанская история, с. 47.


[Закрыть].

Оформление этой территории началось еще в булгарское время, а завершилось в период Казанского ханства. Это была не новая земля, а северная часть бывшей Булгарии. Недаром многие села и деревни XVI века располагаются на тех же местах, что и более ранние булгарские села. Особенно показательно в этом отношении совпадение кладбищ с размещением на одном и том же кладбище булгарских (XIII–XIV вв.) и булгаро-татарских (XV–XVI вв.) эпитафий (Изминское, Б. Нырсинское, Тат. Азелейское, Тат. Ходяшевское и др. кладбища). Поэтому казанская земля нередко называлась булгарской землей и, наоборот, бывшая булгарская земля отождествлялась с более поздней казанской. Особенно показательны в этом отношении данные русских летописей. Так, в Никоновской летописи XVI в. булгарская земля обычно именуется казанской, а булгары XIII–XIV вв. упоминаются с припиской «ныне глаголемы казанцы». На западно-европейских и русских картах XVI века, в том числе и как более ранних (карта М. Вальдземиллера, 1507 г.), казанская земля отмечена как область Великой Булгарии (Bulgaria magna) или как владение билеров[78]78
  См.: Кордт В. Карты всей России, северных ее областей и Сибири. Карта I. Киев, 1906.


[Закрыть].

Карта расселения предков татарского народа в XV–XVI вв.

а – основная территория Казанского ханства; б – сфера политического воздействия Казанского ханства; в – город Казанского ханства; г – город Русского государства; д – город, основанный или заселенный предками мишарей; е – булгаро-татарские села в Восточном Закамье; ж – районы основного расселения предков мишарей; з – граница Руси.

Густая сеть населенных пунктов в основных казанских землях была не случайной. Она свидетельствует о длительной оседлости населения и об его устойчивых территориально-экономических связях, имеющих особое значение в этнических процессах. Основой экономики Казанского ханства оставались традиционное сельское хозяйство, ремесленное производство и налаженная еще с булгарских времен торговля с Европой и Азией.

Сельское население продолжало заниматься земледелием, производством хлеба, зерна. Князь Курбский писал: «В земле той поля великие, и зело преизобильные и гобзующие на всякие плоды…, хлебов же всяких там множество». Сохранились освоенные еще булгарами сельскохозяйственные орудия: для глубокой вспашки применялся тяжелый сабан с металлическим лемехом, на более легких землях – двузубые сохи. От периода Булгарии были унаследованы и основные земледельческие культуры – пшеница, ячмень, рожь, полба, гречиха, просо, горох и чечевица. Железные серпы и косы, служившие для уборки урожая, не отличаются от булгарских, они сохраняют совершенную для последних форму. При раскопках Чаллинского городища выявлены характерные для булгар ямы-зернохранилища, но они, очевидно, все более и более заменялись наземными амбарами. При раскопках в Казани, в слоях Казанского ханства выявлены остатки таких надземных амбаров со сгоревшим зерном. Наряду с чистым земледелием развивались садоводство и огородничество. «Овощи преизобильно земля казанская», – сообщал казанский летописец, а в татарских преданиях упоминаются богатые царские сады, расположенные в окрестностях Казани, в частности, по берегу оз. Кабан.

Скотоводство было в основном стойловым. Необходимое для стойлового содержания скота сено заготовлялось в большом объеме в приречных долинах Волги и Камы. Луга здесь уже были превращены в частные владения. Известны упоминания ханских лугов, покосных угодий других феодалов под Казанью. Из домашних животных разводились те же породы домашних животных, что были и у булгар – лошади, крупный и мелкий рогатый скот. Из домашней птицы в основном разводились гуси и куры. Важным подспорьем для крестьянина являлись подсобные сельские промыслы – бортничество, охота и рыболовство.

Вид Казани XV–XVI вв. по рисунку начала XVII в.

Сельское хозяйство взаимодействовало и тесно переплеталось с достаточно развитым ремеслом. Сельское население поставляло ремесленникам сырье и продукты питания, в свою очередь получая от них орудия труда, предметы быта и прочие продукты ремесленного производства. Из среды сельских жителей пополнялись и основные кадры ремесленников. Так тесно переплетались территориально-экономические связи между городом и деревней. Ремесленники были в основном сосредоточены в городах или поселках городского типа. Ведущее место среди них занимали кузнецы и металлурги, выплавлявшие чугун, варившие железо и изготовлявшие все основные орудия труда и оружие. Преемственность в ремесленной культуре, начиная с булгарского домонгольского времени и кончая эпохой ханства, хорошо прослеживается в гончарстве: булгарские производственные традиции здесь сохранились во всех процессах изготовления красноглиняной керамики, в формах и обработке поверхности характерным лощением посуды. Дальней, шее развитие получают прикладные ремесла, в частности ювелирное дело. Казанские ювелиры, развивая булгарские традиции в обработке драгоценных металлов, изготовляли многочисленные украшения, орнаментированные путем применения сложнейших ювелирных приемов – гравировки, черни, филиграни, зерни, бугорчатой скани, инкрустации драгоценными камнями и т. п. Особенно много ювелирных изделий изготовлялось для ханского двора. Каждый хан, восходя на престол, считал своим долгом поделать себе «венцы драгия, и сосуды и блюда серебряные и златыя, и царский наряд драгий»[79]79
  Казанская история, с. 59.


[Закрыть].

Традиционным было также и кожевенное ремесло. Остатки мастерской кожевенника-сапожника обнаружены при раскопках в казанском кремле. Широкой известностью не только в ханстве, но и далеко за его пределами пользовалась кожаная обувь казанских мастеров, искусно украшенная аппликацией и узорной расшивкой. По традиции на востоке она называлась «аль-булгари», т. е. булгарской.

Особую группу ремесленников составляли камнетесы и строители. Их руками были воздвигнуты поразившие Курбского «палаты царские и мечети зело высокие, мурованные (каменные)» в Казани и других городах ханства. Монументальные здания обычно воздвигались из белого камня и красного прямоугольного кирпича. Кирпичные здания нередко украшались разноцветными поливными изразцами, как например один из мавзолеев казанского периода на Балынгузе у с. Билярска. Стены, дверные и оконные проемы богатых зданий оформлялись каменными или гипсовыми плитками, украшенными искусной резьбой. Камнетесы также изготовляли по заказу художественно оформленные затейливыми узорами и арабской вязью каменные надгробия, сохранившиеся на некоторых древних татарских кладбищах. Все эти виды ремесла своими корнями также уходят в булгарскую древность.

Городские ремесленники объединялись в своеобразные корпорации типа цеховых организаций городов средневековой Европы. Источники сообщают о существовании в Казани объединений ханских ремесленников, обслуживавших ханский Двор и феодальную знать.

Медный кумган с надписями первой половины XVI в. из Казани.

Продукты ремесленного производства и сельского хозяйства реализовались через внутренний и внешний рынки. Крупнейшим торговым центром не только ханства, но, пожалуй, и всего Поволжья и Прикамья была Казань, где проживали купцы из разных стран (Руси, Бухары, Кавказа, Ирана и др.). По сообщению Ш. Марджани, в Казань из Ага-Базара у Болгар, после разрушения последнего, была переведена главная торговая ярмарка. Бременами на казанской ярмарке, как например в 1505 г., одних только русских купцов собиралось «больше 15 тысяч, из многих городов, и товару бесчисленно». При осаде Казани в 1552 г. «казанцы… пять тысяч с собой затворише иноземных купцов, бухар и шамахеи, и турчан, и армен, и инех». В городе существовали традиционные колонии иноземных купцов – армян (на спуске Первой горы), бухарцев (за Тезицким купеческим оврагом около кремля), русских (в районе Федоровского бугра). Ежегодно в конце мая на Гостином острове на Волге устраивалась большая международная ярмарка, где собирались «изо всея Русские земля богати купцы и многия иноземцы дальния и торговаху великими драгими товары…». Кроме того, почти ежедневный базар, так называемый Ташаяк, функционировал под кремлем у Булака. Нередко большие ярмарки устраивались на Арском поле (район современной площади Свободы г. Казани. – А.Х.), где «много же народу збирающеся… из дальных улусов и торговаху з градцкими людми, продающе и купующе, и меняюще». Базары и торги имелись также и в других городах ханства – Лапше, Тятеше, Алате, Зюри, Алабуге и др. Казанцы вели оживленную торговлю со многими странами, среди которых первое место занимали русские земли. Во второй половине XV и первой половине XVI веков экономика Казанского ханства практически полностью ориентируется на русский рынок. Об этом свидетельствует переход населения ханства на русскую денежную систему. Сохранялись также традиционные торговые и культурные связи со Средней Азией, Кавказом, Сибирью, Ираном, Турцией, Египтом.

Расширенная торговля, так же как и развитие сельского хозяйства и ремесленного производства, усиливали территориально-экономические связи, что играло определяющую роль в этнической консолидации населения.

Общественно-политический строй Казанского ханства был феодальным. Классовую структуру общества и государства определяли поземельные отношения феодального характера. Земля в целом считалась государственной, практически ханской собственностью, и использовалась крестьянами на общинных началах с условием обязательной платы за землю. Сидевшие на этих землях крестьяне обязаны были платить через феодалов-тарханов хану ясак или феодальную ренту-налог (харадж), а также поставлять воинов. Хану принадлежала верховная власть в стране. Но решения государственного значения он мог принимать лишь с согласия дивана – совета при хане, состоявшем из наиболее знатных феодалов (карачи) и представителей высшего духовенства.

Для решения важнейших государственных вопросов (избрание и низложение хана, объявление мира и войны, заключение международных договоров и т. п.) собирался съезд феодалов, известный под именем «вся земля Казанская». Основную массу этих феодалов составляли мурзы-дворяне, наделенные ханом за военные и иные заслуги ярлыком на право собирать ясак в свою пользу с закрепленных земель. Это право именовалось «сойюргал». Владелец последнего получал в наследственное пользование землю с прикрепленными к ней крестьянами и взимал с последних налог, шедший ранее в виде ясака в ханскую казну. За это владелец сойюргала должен был нести при хане военную или иную службу и поставлять ему определенное число всадников. Сохранились сойюргально-тарханные ярлыки, выданные казанскими ханами Ибрагимом (1580-е годы) и Сахиб Гиреем (1533 г.). Оба ярлыка начинаются с имени хана и подтверждают привилегии, которыми пользовались предки – правопредшественники держателей ярлыка. Вся эта система зародилась еще в Булгарии, о чем свидетельствует наличие военно-служилого сословия (ювари) в Булгарии XIII–XIV вв., поэтому следует думать, что большинство феодалов, обладавших сойюргальным правом, сохранилось еще от булгарской аристократии.

Государственная (ханская) система феодального землепользования, оставляя за крестьянами известную самостоятельность в пользовании землей, стимулировала оседлость населения. Крестьяне-общинники, обрабатывавшие землю, закрепленную за их селом, на общинных началах и платившие за эту землю ясак определенных размеров, не были заинтересованы во вхождении в их среду новых людей. Поэтому такая система землевладения стимулировала относительную этническую чистоту и устойчивость сельского населения. Вхождение новых этнических элементов было возможно лишь при освоении новых земель, когда в состав новопришельцев могло включаться и местное население, или, наоборот, местное население могло ассимилировать пришлое. Но такие процессы могли происходить лишь в окраинных районах.

Групповой портрет казанцев первой половины XVI в.

В Казанском ханстве, очевидно, не без влияния русской социально-политической системы, в XV–XVI вв. начинает внедряться и институт служилых людей, более мелких, чем владельцы сойюргала или тархана. Эту группу феодалов составляли служилые люди – огланы (уланы) и казаки. Это была основная опора казанских ханов в их внешних и внутренних предприятиях. За свою службу они получали также право сбора ясака и других податей с отдельных деревень. До наших дней упоминания о таких владениях бытуют еще в названиях некоторых деревень – Кощак-Уланово, Карамыш-Уланово, Козак-Чаллы, Большие Казаки и др.

Многими селами владели и представители мусульманского духовенства – сейиды, ходжи, дервиши и др., об этом свидетельствуют сохранившиеся до наших дней названия деревень: Кульсеитово, Сеитово, Ходяшево, Дербышки и т. п.

Следует заметить, что социально-экономическая терминология Казанского ханства сохраняет в основном арабско-булгарскую терминологию XIII–XIV веков и даже домонгольского времени – «эмир», «бек», «шейх», «хаджи», «хаким», «вакил», хотя есть и некоторые новые названия – «мурза», «углан-улан». Но характерно отсутствие таких специфических золотоордынских названий, как «тысячник» (томэн), «сотник» (юзбаши) и др.

Всем этим феодалам противостояло зависимое крестьянство – непосредственные производители материальных благ-«кара халык» или «кешелэр». Крестьянство было обременено тяжелейшими поборами. Кроме обязательного ханского ясака, выплачивалась рента феодалу, нередко доходившая до половины и более урожая, так называемый «уртак». Много было также и единовременных поборов – за любое собрание, за мосты, за дорогу, за соль и т. п. Крестьянский двор должен был поставлять в ханское войско воинов и коней, а также провиант и фураж.

Классовое угнетение приводило к вооруженным выступлениям крестьян и горожан. Особенно частыми были такие выступления в конце XV и первой половине XVI вв. (в 1496, 1531, 1545–1546, 1549, 1551 гг.), когда на казанском престоле сидели ставленники турецкого султана – крымские ханы. Особенно серьезными и массовыми были волнения казанских низов в 1545–1546 гг., когда восставшие горожане и крестьяне свергли с престола царя Сахфа-Гирея «и выгнаша ис Казани со царицами его». В 1549 г. вновь вспыхивает волнение, опять «не хотят бо казанцы меншие болших слушати и покорится им». Эти стихийные, но массовые выступления, обычно собиравшие воедино людей из разных мест, как городских, так и сельских, также в известной мере являлись стимуляторами этнических процессов.

В административно-территориальном отношении Казанское ханство было разделено на несколько областей – даруг: Галицкую, Алацкую, Арскую, Зюрейскую и Ногайскую в Предкамье. Волжское правобережье выделялось в отдельную горную (Тау як) сторону. Кроме того, имелись также подчиненные ханству области – Сыплинская, (Ципьинская), Беловолжская (по р. Белой), Камская (возможно, Бартымская), Вотяцкая и Башкирская. Основные даруги делились на сотни, которые затем механически перешли в волости русских писцовых книг XVI–XVII вв. Этими административными областями управляли назначенные ханом. феодалы – Карачи, старшины, сборщики податей. Довольно строгая административная система, свидетельствующая о ликвидации каких-либо автономных или удельных княжеств и владений, способствовала централизации государственной власти, а, следовательно, служила еще одним благоприятным условием этнической консолидации. Кроме административного деления, преследовавшего прежде всего цель сбора налога, ясака и исправного несения населением других повинностей, в деревнях сохранялось и общинно-территориальное деление, а также подразделения на джиенные округа. Последние до конца XIX в. носили название селений, которые существовали еще в период Казанского ханства, например, Березэ джиены, Кушит джиены, Ашит-Мукшы джиены, Айша джиены, Наласа джиены, Сэрдэ джиены, Муй джиены и т. п. Административное (даружно-волостное) и общинно-джиенное членение играло в известной мере и роль тормоза в процессах этнической консолидации. Оно способствовало сохранению этнических групп и, очевидно, отдельных говоров.

В период Казанского ханства определенное развитие получает духовная культура и мусульманская религия, также выступающие в качестве стимуляторов этнического процесса. Источники сообщают о существовании в городах и селах мектебов и медресе, в которых учили письменности, основанной на арабской графике, а также канонам мусульманской религии. Ш. Марджани упоминает о наличии в Казани при соборной (Джамие) мечети большого медресе, которым руководил мулла Кульшериф. Здесь же размещалась обширная библиотека, так называемая библиотека Сююмбике, сожженная при взятии города. О существовании школы переписчиков свидетельствует каллиграфически исполненная рукопись тафсира (приложение к Корану. – А.Х.) 1508 г. Великолепные образцы письменности сохранились на каменных надгробиях XV–XVI вв., ювелирных изделиях, штампах и т. п.

Развивается литература, сохраняющая лучшие традиции булгарской литературы. Недаром один из крупнейших казанских поэтов Мухаммедьяр в своих поэмах обращается к именам булгарских поэтов домонгольского времени Саксини, Кол-Гали и др. Кроме великого Мухаммедьяра, оставившего такие поэмы, как «Тухваи Мардан» («Дар Мужам», 1539) и «Нури содур» («Свет сердец», 1542), известны имена и других казанских поэтов XV–XVI веков – Эммикамала, Мухаммед-Эмина, Гарифбека и др.

Развивается и традиционное народное искусство – фольклор, музыка, декоративно-прикладное искусство и т. п. Наряду с многочисленными легендами и преданиями об основании Казани, об озере Кабан и др., в которых, как правило, фигурируют булгары и Булгарское царство, распространяются и другие фольклорные жанры – песни, сказки, байты и эпические произведения (дастаны, эпосы и т. п.). Народу близка была и инструментальная музыка. Кроме кураев, свирелей, свистулек и кубызов имелись, очевидно, и более сложные инструменты – гусли, прегудники (лютны), барабаны и т. п. Источники сообщают, что казанцы в последний день осады Казани, думая, что осада снята, «радоватися и веселитися почаща, лики творяше, и прелестные песни поющи, и плешущи руками, и скачущи, и пляшущи, и играющи в гусли своя, и в прегудница ударяющим, и шум и грохотание велико творяще…»[80]80
  Казанская история, с. 149.


[Закрыть]

Великолепные образцы народного изобразительного творчества сохранились в отдельных ювелирных изделиях, ныне хранящихся в Оружейной палате в Москве – массивные золотые застежки, выполненные в технике плоской скани и инкрустированные самоцветами, бронзовые и серебряные кувшины и чаши с гравированным и чеканным орнаментом, знаменитая «казанская шапка» Ивана Грозного из чеканного золота с самоцветами и опушкой из драгоценного меха. Во многих деревнях Заказанья до сих пор сохранились надгробия XV–XVI веков, покрытые затейливыми узорами. Многие изображения на этих предметах выполнены в традициях булгарского растительно-зооморфного орнамента, но в дальнейшем развитии. В частности, для орнамента периода Казанского ханства характерна большая пышность и разнообразие.

Казанец первой половины XVI в. по рисунку С. Гербертштейна.

Культура этого периода продолжала дальнейшее развитие традиций, выработанных населением Волжской Булгарии еще в домонгольское время и обогащенных в период Золотой Орды новыми культурными веяниями со стороны Средней Азии, Ближнего Востока, Египта.

Таковы были те условия, которые способствовали формированию в период Казанского ханства казанско-татарской народности. В период XV–XVI веков в Казанском ханстве, очевидно, насчитывалось около 500 000 коренного тюркоязычного населения. Об этом говорят следующие данные: в центральных районах ханства было до 700 сел и несколько крупных городов – Казань, Арск, Алаты, Тятеш, Зюри и др. В Казани проживало до 50 тысяч человек, да и другие города, очевидно, были многолюдными. Известно, что в Арске в 1552 г. во время осады собиралось до 15 тысяч воинов.

Можно предполагать, что в городах Казанского ханства в среднем проживало около 100000 человек. Села также были многолюдными. В среднем они состояли из 40–50 дворов. Если в одном дворе проживала одна семья, а обычно в двор включалось несколько семей, иногда до десяти, то следует полагать, что в среднем на двор приходилось до 10 человек. Средняя деревня могла насчитывать до 400–500 человек. Такая численность была характерна и для более позднего времени. В частности, в 1851 г. на 724 татарские деревни приходилось около 360 000, т. е. в среднем по 500 человек на село. В таком случае мы можем предполагать, что в селах Казанского ханства проживало около 350–400 тысяч человек, а всего с городскими жителями тюркоязычное население центральных районов ханства, вероятно, составляло до 0,5 миллиона человек. Может быть, это и несколько приуменьшенная цифра, так как известно, например, что в 1488 г. Иван III сражался с казанским войском в 115 тысяч человек. Такое войско могло выставить население примерно в 1 миллион человек (из расчета 1 воин на 10 человек).

Вся эта масса, в своей основе являвшаяся потомками булгарской народности, оформлялась в условиях Казанского ханства в новую народность – казанцев или казанских татар. В XV–XVI веках завершается формирование языка казанских татар. Как считают языковеды, «в период Казанского ханства окончательно оформляются лексические, фонетические и грамматические нормы татарского литературного языка, отделяющие его от других тюркских языков. В этот же период окончательно складываются основные виды функциональных стилей речей: общественно-публицистический, научный, эпистолярный, стиль деловых бумаг»[81]81
  Современный татарский литературный язык, с. 15.


[Закрыть]. Сохранившиеся отдельные письменные памятники этого периода – произведения казанских поэтов Мухаммедьяра, Гарифбека, Мухамед-Эмина и др., ханские ярлыки (Ибрагима и Сахиб-Гирея), эпиграфические надписи и отдельные фольклорные произведения (Науруз-баите, Сак-Сок байте) – показывают общность литературного, общественно-политического и народно-разговорного языка. Нормы литературного языка XV–XVI веков очень ярко отражены в поэмах Мухамедьяра «Нурисодур» (Свет сердец) и «Тухваи-Мардан» (Дар Мужей). В этих произведениях поэт широко привлекает общенародный разговорный язык и украшает свои поэмы образцами народного фольклора.

 
«Бер сагать гадел кыйлмак яхшырак,
Кем гыйбадэт алтмыш ел озаграк».
 
 
«Один час справедливого деяния лучше,
Чем даже Молитва, читаемая более 60 лет».
 

Образец политического языка (ярлык Сахиб-Гирея, 1523 г.):

«Бэсэ булаю тию торгач, ярлык тынламай коч, бэсина, зэхмэт, рэншуг, иткерген кошэлэрнен узлэренэ ни яшлысы булгай дип, ал пишаклы ярлык бирелде».

«Если же кто, не слушая повеления ярлыка, причинит насилие, беды, вред, беспокойство, то им хорошо не будет. В удостоверение чего пожалован ярлык с алой печатью».

О распространении общего разговорного языка, языка единой народности, свидетельствуют надгробные камни XV и особенно первой половины XVI вв., найденные не только на основной территории Казанского ханства (например, надгробия из Иски-Казан 1494 г., из Тат. Ходяшево 1518 г., из Епанчино 1519 г. и др.), но и на его вятской окраине (надгробия из с. Карино-Нократ Кировской области 1504 и 1522 гг.). Близок к языку этих памятников язык эпитафий XVI в. из г. Касимова на Оке, в котором много было выходцев из Казани.

В XV–XVI веках, очевидно, завершается формирование ведущих особенностей экономики, быта и культуры казанских татар, которые затем без особого изменения доживают до XIX – начала XX веков. Основой хозяйства большинства населения остается земледелие и скотоводство. Земледелие было общинным, а система земледелия основывалась на трехполье. До XVIII в. сохранялся тяжелый плуг (сабан). Основные детали этого сабана (резак, лемех и др.) сформировались еще в домонгольской Булгарии. Животноводство носило подсобный характер, так как табунного, полукочевого скотоводства казанцы уже не практиковали. Скот был высокопородным и упитанным. «У них такие коровы и быки, каким подобных, я думаю, не найдешь в целом свете; бараны и овцы также отличной породы, а мясо необыкновенно вкусное, по причине тучных пастбищ, на которых пасется скот», – писал один из современников, генуезец Контарини.