Текст книги "Темная душа. Академия жрецов (СИ)"

Автор книги: Алейна Вран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

Вновь меня всю ночь мучил этот ужасный, неизменный кошмар. Возмущенно открыв глаза и увидев на часах восемь утра, я резким движением руки натянула одеяло до подбородка. В субботу не хотелось шевелиться вообще, так что я, сомкнув веки, перевернулась на другой бок. В голове внезапно промелькнула вспышка, словно от щелчка фотоаппарата, как в тот раз, когда я была заточена в карцер.

В голове всплыло… воспоминание?

Маленькая девочка лежала на кровати, свернувшись клубочком где-то на самом краю. Она спала спокойно. Я сразу узнала интерьер нашего с Альфредом бывшего дома: большие французские окна, задвинутые длинными элегантными шторами, персидские ковры и шелковые простыни.

Негромко скрипнув дверью, в комнату вошел мальчик, примерно того же возраста, что и девчушка, возможно, на пару лет старше.

Он досконально изучил спящую девочку, прищурив большие голубые глазки и аккуратно подходя к изголовью кровати. Мальчик тихо позвал ее по имени, но ответа не получил.

– Па-а-ап, Эвелин спит, можно мне съесть последний кусочек торта? – громко сказал он, расплываясь в широкой улыбке. Мальчик нарочно повысил голос, чтобы разбудить девочку.

Маленькая я еще даже не успела проснуться, а уже соскочила с кровати. Ее ножки стремительно передвигались по направлению к двери. Девчонка радостно заявила, исчезая из комнаты:

– Не дождешься!

Ребенок в растерянности последовал за, бегущей на первый этаж, миниатюрной Эвелин. Альфред встретил двоих теплым, любящим взглядом. И даже в фартуке, с розовым ножом в руке и кремом от торта на подбородке, дядя выглядел статно. На его лице возникла ласковая улыбка, обнажающая ряд белых зубов. Давно я не видела, чтобы он так улыбался. И от этого сердце защемило.

Но тут внезапно раздался громкий визг: девочка споткнулась о последнюю ступеньку лестницы, больно ушибившись коленом о выступающую поверхность паркета.

Выражение лица Альфреда сменилось тревогой, но тон был как всегда мягкий, успокаивающий, понимающий:

– Дорогая, скоро все заживет.

Девочка перевела взгляд на дядю, изобразив гримасу невыносимой боли. Мальчик подошел к ней, помогая подняться на ноги.

– С тобой все будет хорошо, – прошептал он.

Также неожиданно как появилось, это мимолетное видение исчезло, заставляя меня нервно сжаться и уткнуться лицом в подушку. Мне не хотелось возвращаться в суровую, ненавистную реальной без теплой руки Альфреда, накрывающей мою собственную, без звонкого смеха того, хоть и незнакомого, мальчишки. Все это казалось таким родным, и в то же время, далеким.

Вибрация телефона, от входящего звонка, заставила меня вырваться из своих мыслей и поднять трубку.

Кто мог звонить в такое время, в субботу?

– Властитель на проводе, – немного охрипшим от сна голосом отозвалась я. – С радужным пони на ферме, надеюсь, ничего не произошло? В противном случае, кто бы вы ни были, вам придется понести наказание за нарушение моего здорового сна.

– Эм, извиняюсь, – послышался тонкий голос. – Знаешь, что? Кажется, я вспомнила, кто была та девушка… Ой! Совсем забыла! Это Аделина.

Желание провести весь день, валясь в кровати, отпало. Мне удалось мигом подняться на ноги так, чтобы не закружилась голова.

– Ты сейчас в комнате? – взбудоражено потребовала я.

– Нет, врачи оставили меня в палате на несколько дней, – тихо ответила девушка.

Это немного странно, ведь блондинка была уже здорова. Как Сэмми, так они сразу отпустили.

– Я сейчас приду, – сразу же после своих слов, я сбросила трубку, и начала собираться.

Примерно через минуты двадцать я стояла у входа в приемную. Там все суетились, буквально не давая мне прохода. Я нервно оттолкнула какую-то бабку, налетевшую на меня:

—… Да что такое? – это вопрос я никому не адресовала, но пожилая женщина мне все-таки ответила.

– Девушка из восемнадцатой палаты скончалась буквально несколько минут назад.

До меня долго доходил смысл ее слов.

Я застыла, не веря в происходящее, этого просто не могло быть. Разве не Аделина лежала в восемнадцатой палате?

Я шокировано уставилась на старуху, не в силах вымолвить и слова. Она, увидев мое замешательство, продолжила:

– Анафилактический шок. Бедная девочка, такое пережила, и вот…

Женщина расстроенно покачала головой, и удалилась, когда ее позвали, оставляя меня стоять с потерянным выражением лица.

Хелена, Теодор, а теперь и Аделина…

Хоть мне и сказали, что эта смерть случилась по вполне объяснимым причинам, я все равно не могла верить в это. Не сегодня. Не в тот момент, когда она уже собиралась мне рассказать, что она вспомнила.

Уже сегодня я могла узнать, кто на меня напал. Сегодня могло все прекратиться!

Ее устранили, это очевидно. Только кто? Этот самый маньяк? Или же его помощник? В любом случае, он должен был совершить оплошность, должен был ошибиться. Хоть где-нибудь…

Откуда-то из глубины вынырнула знакомая высокая фигура. Коннор. Заметив меня, он быстро сократил расстояние между нами, взгляд его был печальным.

– Эвелин… Как я понял, ты уже слышала… – я ничего не ответила, и парень пытался отыскать ответ на моем лице.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Только палата была пуста. Отравление пенициллином, – лицо стало серьезным, глаза прикрылись, на мое предплечье опустилась теплая рука. – Пожалуйста, уходи отсюда. Я тебе потом все расскажу.

Выставив меня, он снова исчез где-то в больничном крыле. Вперив стеклянный, невидящий взгляд в пол, я стала делать маленькие шажки. Таким образом, мне удалось дойти до пустого холла, эпицентром сегодняшнего всеобщего внимания явно был не он.

Я приземлилась на паркет, возле лестницы, у главного входа, не особо осознавая, что делаю. Глаза нашли дверцы высокого блестящего лифта.

Какой, к черту, анафилактический шок?! Чтоб его! Смертельное ножевое ранение они могут вылечить, а предотвратить какой-то там шок нет?! Сколько можно?! Никчемные жрецы…

Плечи бессильно опустились, голова легла на колени, прижатые к груди. Размеренное дыхание превратилось в судорожные вздохи. Горло сдавило, казалось, еще чуть-чуть и я взорвалась бы от всех нахлынувших чувств.

Дав сердцу еще немного повладеть моими эмоциями, я все-таки успокоилась. Вся злоба, страх, гнев, отчаяние куда-то испарились, опустошая мой разум от гнетущих мыслей. Ведь мне стоило думать о живых, а не о мертвых. Я всегда совершала эту ошибку, поступая совершенно наоборот.

Холодное спокойствие, поселившееся в душе, испугало бы любого, но не меня.

* * *

Шествуя по хорошо освещенному коридору с непроницаемым лицом, я думала лишь о том, как бы поскорей отсюда уехать.

Я уже не обращала никакого внимания на великолепный архитектурный стиль, в котором выполнена Академия. Меня не впечатляли картины, фрески и замысловатые узоры на полу.

В первый день моего появления здесь, вся это роскошь и изящество бросалась в глаза. Мне было не по себе от всей этой идеальности. Меня угнетала мысль, что жрецы, такие же люди, как и все, лучше меня лишь потому, что родились такими.

Теперь я великолепно понимала, что ничем они не лучше.

Раньше я думала, раз меня тянет к даркхам, то это из-за того, что я злая. Плохая девчонка, так сказать. Но на самом деле нет.

Люди не разделяются на хороших или дрянных, только по праву рождения.

Жрецы – лжецы! За всем этим шиком, они пытаются скрыть свою прогнившую душу. Белым цветом они пытаются отчистить свое сердце. Светом они пытаются заглушить тьму, так и льющуюся наружу.

Конечно не ко всем жрецам я испытываю ненависть. Не все они такие. Сэмми, Хелена или же та самая Аделина – прямое тому доказательство.

Вообще это глупо судить людей из-за их магии. Это то же самое, что расизм или сексизм!

Твердой походкой я уже практически добралась до комнаты Сэмми, но тут меня некто окликнул.

– Эй, Эвелин!

Я повернулась.

Появившись из-за угла, мне на встречу спешил Дэн. Давненько мы с ним не виделись.

Парень улыбнулся и помахал мне. Но я не смогла ответить ему тем же.

– Столько всего случилась. Ты в порядке? – спросил брюнет, нагнав меня.

– Все хорошо, – слишком резко отчеканила я, не желая об этом говорить. Наверное, это прозвучало слишком грубо, потому что парень недовольно нахмурился. Я поспешила исправиться. – Правда, все нормально.

Я упорно не желала смотреть на Дэна. Просто мне не хотелось, чтобы у этого позитивного парнишки испортилось настроение из-за меня.

– Ты как? – я потерла холодные ладони.

– В общем, как и обычно, – Дэн ненадолго замолк, а когда понял, что я не собираюсь больше задавать вопросов, продолжил. – Я тут узнал кое-что интересное.

С небольшим интересом, я все-таки подняла на него глаза. Давай же Дэн! Расскажи мне что-нибудь стоящее!

– Я знаю, где ключ от лифта.

Я даже подпрыгнула от такой информации. Меня это, мягко сказать, шокировало.

– Как?

– У меня свои методы, – подмигнул мне Дэн. – Старик прячет его под матами возле ринга в спорт зале. Там его никто бы не додумался искать.

Я будто очнулась ото сна. Мысли в моей голове быстро зашевелились.

Мне бы и в правду не пришло в голову искать там ключ. Директор правда идиот или же гений?

Так и не добравшись до двери Сэма, я на ходу развернулась и потопала к лестнице. На этот раз улыбка сама расцвела на моем лице и для этого не потребовалось никаких усилий.

Друг еле успевал за мной. Мне не терпелось узнать, что же находится на том этаже.

Добравшись до малого спортивного зала, мы немедля вошли внутрь. Благо сегодня был выходной и там никого не было.

Упав на колени возле ринга, мы с Дэном начали ползать по полу, поднимая тяжелые маты, которые, между прочим, почти везде были прибиты к полу. Почти. С одной стороны, нам все-таки удалось поднять пыльный уголок мата. Но там ничего не оказалось.

Дэн разочаровано вздохнул. Но я не желая сдаваться, просунула тоненькую ручку под плотную ткань и пошарила ей по полу. И, о Аллилуйя, я действительно нащупала нечто похожее на ключ.

Достав из-под мата кругленькую магнитную кнопочку, я ликующе вздернула вверх руки.

– Хоть что-то хорошее!

Дэн радостно завопил и протянул мне раскрытую ладонь, что бы я дала ему «пять».

Ударив своей рукой по его, я отметила, что она неестественно холодная, но не стала придавать этому значение.

– И что теперь? Просто пойдем туда? – спросил парень, щелкая суставами.

– Конечно, надо бы постараться, чтоб нас не поймали. А так, да. Мне нравится твой план, – я шутливо пихнула его в бок и последовала к выходу.

Мы с Дэном добрались до лифта без особых препятствий. Во всей Академии было тихо. Должно быть все отдыхали еще.

Нажав на кнопку вызова, мы дождались пока створки перед нами распахнуться, и вошли внутрь.

Я приложила ключ к кнопке с цифрой -2. В лифте загорелся красный свет, дверцы мигом задвинулись, и кабинка тронулась вниз.

Меня немного напрягло это.

Возможно, было неразумно сразу бежать сюда, как только мы нашли ключ. Надо было кому-нибудь еще рассказать. Попросить помощи. Может Коннору или Джозеффу. Хотя могу ли я им доверять? Конечно, нет!

Но все же это было рискованно. Вдруг нас внизу уже ждут?

Прозвучал короткий звуковой сигнал, оповещая нас о прибытии на место.

Лифт беззвучно открылся, и мы с Дэном не спеша вышли наружу.

Мы оказались в совершенно стерильном и лишенном цвета помещении. Все было настолько чистое и белое, что у меня заслезились глаза.

Длинный светлый коридор вел глубоко в даль, а по обе его стороны располагались стеклянные двери.

Сейчас тут никого не было. Наверное, все находились в разных комнатах.

Аккуратно ступая на металлический пол, мы подкрались к одной из дверей. Так как она была полностью прозрачна, мы видели все, что происходит внутри.

Помещение с той стороны было обставлено, как больничная палата. На передвижной кровати лежал до ужаса бледный мужчина. Под закрытыми глазами виднелись огромные синяки. Таких даже у меня не было.

К его рукам были проведены прозрачные трубки вливая в него некие лекарства. Наверное.

Заслышав где-то открывающуюся дверь, я в панике влетела в эту самую палату. Дэн последовал.

– Полезай! – приказал мне Дэн, указывая на шкаф напротив больничной койки, а сам он залез под стол, прикрываясь стулом.

Затаив дыхание, я просто ждала, считая про себя секунды. Легонько отворив дверцу, чтоб там была совсем маленькая щелочка, я наблюдала за происходящим.

Примерно через три минуты в комнату вошли люди в белых халатах. Один из них, еще совсем молодой, нес в руках подставку с десятком пустых колб.

– Сегодня скончалась девочка. Не понимаю, что пошло не так? – сказал один из них. Тот который постарше.

Он подошел к мужчине, который лежал без сознания и, достав длинную иглу из его вены, через которую поступало лекарство, вколол новую. Теперь пустую трубку наполнила красная жидкость. Парнишка с подставкой поспешил подставить одну из колб к другому концу трубки. Туда маленькими каплями начала поступать темная кровь.

– Может кровь была плохой? – неуверенно предположил он. – Я имею в виду, возможно даркх чем-то болел?

Повисло молчание.

Даркх? О ком они вообще? Мертвая девочка – это Аделина? Но она же жрец. При чем тут вообще ее кровь?

Когда колба наполнилась, молодой парень подставил новую, а ту передал женщине с пучком на голове.

Она закрыла ее пробкой и подняв на свет вгляделась в алую жижу.

– Это уже не наше дело, – строго отрезала она. – Надо быстрее работать. В лазарете прибавилось число пострадавших. Так же Совет просил доставить им новую партию крови.

Женщина подошла к столу и поместила колбочку на пустую подставку. Я невольно напряглась. Только бы она не заметила Дэна.

– У нас слишком мало людей. Даркхи начинают погибать. Мы чересчур много выкачиваем из них крови. Они не успевают восстанавливаться, – пролепетал парень, меняющий колбы.

Женщина безжалостно взглянула на него.

– Мистер Бредсберри обещал доставить нам новых пациентов. Их жизни ничего не стоят.

Парень прикрыл глаза и недовольно покачал головой, но спорить не стал.

Я все пыталась переварить услышанное. Что здесь происходит?

Этот мужчина на кровати даркх? Они выкачивают из него кровь? Зачем?

Когда все колбы были наполнены, жрецы вышли из палаты, не забыв вытащить из руки бедняги огромную иглу. Дырочка в вене мгновенно затянулась. Он точно был даркхом!

Буквально выпав из шкафа, я кинулась к мужчине. Хлопая его по щекам, я надеялась его разбудить. Но ничего не произошло.

Выскочив из-под стола, Дэн принялся меня успокаивать.

– Эвелин! Перестань, они могут вернуться.

В панике отпихнув друга и схватилась за голову.

– Что тут творится?

Дэн тяжело сглотнул и обвел глазами комнату.

– Похоже они выкачивают кровь из даркхов, чтобы лечить своих людей.

Я перевела на него сердитый взгляд.

– Это же чудовищно! – я старалась не кричать, чтобы нас не нашли.

– Я знаю. Но сейчас мы не можем абсолютно ничего. Нужно убираться отсюда и позвать на помощь.

Посмотрев на измученного даркха, я кивнула. Он здесь не один. Нужно срочно всем помочь.

Глава 18

Даже не придав внимание такому обыденному жесту, как постучаться, я нагло ворвалась в кабинет Бредсберри.

Несколькими минутами ранее, благодаря тонким стенам Академии, мне удалось подслушать крайне интересный разговор.

– Нам не стоит посылать Кассиопею, – настоятельным тоном говорил Коннор. – Судя по той суматохе, что твориться в стенах заведения, нам и здесь не помешает лишняя пара рук.

– К тому же, кураторов осталось не так уж и много, – согласилась Кэсси.

Я поняла, что мне удалось застать какое-то по-своему особенное совещание Главы и приспешников.

– И что вы предлагаете? – сухо спросил Бредсберри, судя по голосу, он был уставшим.

– Это дело безотлагательной важности. Нам стоит с ответственностью подойти к этому вопросу. Возможно, мы можем послать кого-то из учащихся? – как всегда хмуро предложил Вудворд.

– В дом, наполненный даркхами? – скептически возразил Джозефф. – Это тоже самое, что посылать пушечное мясо.

– Это и должно быть, как ты выразился «пушечное мясо». – вмешался Бредсберри. – Нам нельзя терять людей первой необходимости.

Осмелившись подумать, что вполне сойду для этой миссии, я решила предложить Бредсберри свою кандидатуру. Именно поэтому сейчас я стояла посреди просторного угрюмого кабинета, враждебно глядя старику в глаза. Тот стоял у панорамного окна во всю стену, из которого предлагался столь прекрасный вид на сторону леса.

Я заметила, как Джозефф недовольно обвел меня взглядом, словно спрашивая: «Куда ты лезешь, идиотка?»

Но я сама до сих пор не слишком осознавала, что я делаю.

– Я готова пойти к даркхам, – тем не менее, твердым тоном заявила я.

Мистер Бредсберри рассмеялся глухим, холодным смехом, от которого скручивались внутренности.

– Мисс Воланд, подслушивать невежливо.

На самом деле, в мои планы отнюдь не входило решение «помочь» жрецам. Я шла сюда с другой целью. Я рассчитывала расспросить Бредсберри о Чаке и, возможно, Альфреде. Мне надо было знать, что они в порядке, перед тем, как совершить нечто необдуманное.

Я собиралась каким-нибудь образом передать послание королю даркхов. Рассказать ему о зверстве жрецов. И тут очень кстати подвернулась эта миссия. Что это, если не сама судьба решила наконец вознаградить меня?

– Вы слишком громко обсуждали мысль о том, чтобы послать несовершеннолетнего на смерть, – мой голос прозвучал грубо, как и задумывалось. – К счастью, у вас есть я.

Свидетельствовало о том, что кто-то вообще услышал мою неудачную попытку пошутить, лишь то, что каменное выражение лица Бредсберри изменилось. Он вздернул бровь, взирая с вызовом прямо мне в глаза.

– Мисс Воланд, как мы можем вам доверять? – было понятно, что где-то в душе Глава уже согласился послать меня к даркхам уже после первого моего слова, но ему хотелось послушать, что же я скажу по этому поводу.

– Вам нечего боятся. Если я вас предам, те люди сами меня убьют. А так я смогу доказать вам свою преданность, – я тяжело сглотнула и, превозмогая рвотный позыв, добавила: – И, возможно, вы позволите мне и дальше обучаться в Академии.

Последние слова дались мне с трудом, однако я постаралась придать моему голосу, как можно больше жалости.

Джозефф, стоявший подле директора, неодобрительно качал головой. Он мне не верил.

Бредсберри же, напротив, победоносно улыбнулся.

– В силу ваших убеждений и искреннего желания, не имею права отказать вам. Джозефф ознакомит вас с делом.

Черноволосый подхватил меня под локоть и вывел из кабинета. Выражение его лица было невыносимо беспристрастным, только движения являлись резкими и, в какой-то степени, даже жесткими.

Парень буквально дотащил меня до двери на третьем этаже и, открыв ее ключом, запихнул меня внутрь.

И все-таки он был зол.

– Да что такое? – недовольно пискнула я, вырываясь из хватки Джозеффа.

– Зачем тебе это? Жить скучно? – парень просверливал во мне дырку своими безнадежно черными глазами. Воздух вокруг нас буквально накалился. Я не понимала, почему он так сердиться. Данная реакция действительно стала для меня неожиданностью.

– А что, если мне здесь понравилось, и я хочу остаться? – я понизила голос. Старалась вести себя спокойно, но этот пронизывающий взгляд не давал мне покоя.

– Кому ты врешь, девочка? Только слепому идиоту здесь хорошо, – тон парня стал мягче. Он подошел ближе.

– Почему тогда ты здесь?

Парень нервно запустил руку в темные волосы.

– У меня нет выбора.

Как следствие его непосредственной близости, я учуяла приятный запах корицы, прямо как на утесе.

Господи, вот почему он так пьяняще пахнет?

Джозефф отстранился и подошел к округлому столу. Достав из ящичка папку, он кинул ее на кровать.

Я подошла к ней и подняла бровь, спрашивая разрешение присесть.

Джозефф кивнул и сам устроился как можно дальше от меня.

Открыв папку, он достал оттуда бумаги, исписанные кривым подчерком, явно не его. На некоторых листах проскальзывали рисунки карандашом.

– Суть всего дела, доставить эту сферу в Академию, – он показал мне рисунок шара, обрамленного железной паутиной.

– Что это такое? – спросила я, рассматривая ровные линии.

– Опасное оружие. Нельзя, чтобы оно было в руках ненужных людей, – пояснил парень.

Я нервно усмехнулась.

– А жрецы нужные люди?

Джозефф не смотрел, а внимательно перебирал листы и протягивал некоторые мне.

– Это лучше, чем протестанты.

Меня неожиданно бросило в жар. По телу пробежали сотни, нет – тысячи мурашек.

Я должна буду украсть сферу не просто у даркхов, а у протестантов.

Они пытались меня убить. Из-за них погибла Хелена. А еще они ненавидят короля. И как же я передам весточку Его Величеству?

– Черт, – выругалась я, не показывая своего испуга.

– Надеюсь, ты хорошая актриса? – спросил Джозефф и уткнулся в телефон, веля мне ознакомиться со своим прикрытием.

Я быстро пробежала глазами по информации. Я должна буду стать Эммой Маргарет Роккуэлл.

Девушку поймали в возрасте пятнадцати лет, год назад, за устраивание протестов и убийство одного из стражников короля. Она была казнена, однако ее родные до сих пор думают, что девушка находится в заточении.

Мне придется явиться в дом ее дяди, которого она не видела пять лет, и притвориться Эммой, сбежавшей из королевской тюрьмы

Родители Эммы погибли. Никто, кроме ее единственного друга, не помнят, как она выглядит.

Думаю, все должно получиться. Главное – избегать этого дружка.

Джозефф дал мне остаток дня и ночь, чтобы я выучила имена родственников и знакомых, а так же подробные, как по мне, совершенно бесполезные факты из жизни Эммы.

Сказав, что зайдет за мной на рассвете, парень отпустил меня в комнату.

Собрав все нужные бумаги, я покинула спальню Джозеффа, где все было до ужаса стерильно и как-то бездушно для человека, который не так уж и мало здесь живет.

Шатаясь по коридорам, опьяненная успехом, я про себя повторяла названия любимых фильмов, книг или блюд Эммы.

Мне даже было страшно подумать, что сделают протестанты, если заподозрят неладное. Однако это слишком важно не только для меня, но и для всего народа.

Нужно срочно вывести жрецов на чистую воду.

***

Я проснулась от легчайшего прикосновения тонких пальцев к моему лицу. Лениво приподняв веки, я вгляделась в два бездонных колодца – глаза Джозеффа. Когда ко мне пришло осознание того, что именно он гладил мою скулу, то моментально приняла сидячее положение. Сон как рукой сняло.

– Надо бы подправить твою прическу, – позади парня стояла Кэсси. Она кинула мне грязную, порванную одежду и велела идти переодеваться.

Когда я нацепила на себя эти лохмотья, девушка изменила мой цвет волос и глаз, а так же измазала все тело грязью и добавила капли засохшей крови. Все это она делала при помощи магии.

Я подошла к зеркалу и удивленно открыла рот. Оттуда на меня смотрела зеленоглазая брюнетка в длинном перепачканном свитере и тряпичных штанах. Подчеркнутые впалые скулы и фиолетовые мешки под глазами показывали уровень страданий бедной Эммочки. Кэсси прилично постаралась.

Образ ходячей мертвячки был готов. Несмотря на весь обессиленный вид, на мне не было ни единой царапины или кровоподтека. Эмма как никак даркх. На ней все заживает. Точнее, на мне.

Джозефф приподнял мой свитер, обнажая кожу на животе.

– Это очень заманчиво, но мы здесь не одни, – подмигнула ему я, растягивая слова игривым тоном.

– Девочка, не рано тебе думать о таких вещах? – кончики его губ приподнялись, образуя усмешку, и он неожиданно вколол мне что-то в бок из шприца-пистолета, которого я не заметила в его руке.

От резкой боли я тихонько вскрикнула.

– Это микрочип, – пояснил Джозефф, проведя ладонью по месту, куда он недавно воткнул иглу. От его горячего прикосновения меня бросило в жар. Похоже, ему больше нравились брюнетки. – Если тебе понадобится помощь, нажми на него и мы вышлем специальную группу людей, которые во всем разберутся.

– Используй его только в экстренном случае, – безразлично добавила Кэсси. Ей, видимо, не нравилось, что Джозефф со мной сюсюкался.

Я согласно кивнула.

Мы втроем отправились в машину. На водительском сидении нас уже ждал Коннор.

– Ну что? Готова? – подбадривающим тоном воскликнул он.

Я невольно хохотнула

– По моему лицу не видно? – глумливо спросила я.

Коннор повернулся ко мне, чтобы разглядеть преображение получше.

– Мда… Знаешь, это круто, – блондин поднял два больших пальца вверх.

– Я бы сам пошел, но, боюсь, этот свитер мне маловат, – поддержал беседу Джозефф и залез вместе со мной на заднее сидение. Кэсси села впереди. Даже она немного улыбнулась.

Это казалось странным, что мы шутим и ведем беззаботный диалог, везя меня на опаснейшее задание.

Вся дорога заняла не больше трех часов. Все это время мы обсуждали сплетни Академии, крутейшие премьеры и, к моему удивлению, даже политические и религиозные взгляды.

В автомобиле царило абсолютное спокойствие. Мы вели себя так, будто были давними друзьями. Но чем ближе мы подъезжали, тем тише становились наши споры.

Коннор вырулил «Рендж Роувер» в небольшой городок с названием Пейдж. Остановившись за несколько кварталов до назначенного дома, он повернулся ко мне.

– Карту и фотографию дома ты видела. Тут недалеко. Постарайся не заблудиться, – внезапно погрустнев, сказал блондин. – Удачи.

Я отблагодарила его легким кивком.

– Не забывай – ты голодная, испуганная девчонка, так что веди себя соответствующе, – дала мне наставление Кэсси. В ее взгляде не было жалости, или чего-то подобного. Меня пугала ее неестественная холодность.

Я ничего ей не сказала и перевела взор на Джозеффа. Он тоже смотрел мне в лицо, на котором невозможно было прочитать эмоции.

– Будь осторожна, – спокойно сказал он и легонько сжал мою ладонь, в знак поддержки.

– Пока, – прошептала я, и выбралась из машины.

Вдохнув сухой воздух, я поковыляла в сторону нужной улицы. Пейзаж в этом городе сильно отличался от окрестностей, окружающих Академию. Здесь деревьев меньше, а кустарников больше.

Вдохнув сухой воздух, я поковыляла в сторону нужной улицы. Пейзаж в этом городе сильно отличался от окрестностей, окружающих Академию. Здесь деревьев меньше, а кустарников больше.

Вдалеке виднелась красная земля, в некоторых местах покрытая зеленой травой.

Я передвигалась между редко построенными домами с черепичными крышами. Район тут не сказать, что богатый, но и бедным он не был.

Завидев на горизонте знакомый дом из темного кирпича с зелеными прожилками, я набавила скорость.

Естественно, я делала вид, будто каждый шаг давался мне с трудом, на случай, если вдруг кто-то подумал наблюдать с окна.

Добравшись до двадцать третьего дома, я с силой постучала в дверь и упала на колени, показывая, что сил у меня совсем не осталось. Мнимый образ, на удивление, давался мне легко.

– Кто это? – послышался высокий взволнованный женский голос.

Не знаю почему, но на секунду я застыла, то ли от того, забыла все, что знала об этой семье, то ли просто растерявшись. Однако затем быстро взяла себя в руки.

– Это… Эмма, – прохрипела я и громко откашлялась. – Эмма Роккуэлло.

С другой стороны двери послышались тяжелые шаги и тихое, странное перешептывание. Вскоре замок звонко щелкнул и на пороге появился высокий бородатый мужчина.

Я видела его на фотографии. Это Майк Рокуэлло – мой дядя.

– Эмма? – его голос был тихий и встревоженный, глаза метались по моему лицу, изучая каждую деталь. Он как будто не верил. – Это правда ты?

Искорка надежды появилась в его тоне. И я почувствовала маленький укол в сердце.

Нет. Нет, это не она. И уже никогда не будет она.

– Дядя Майк! – воскликнула я и попыталась встать, но, не удержав равновесие, упала прямо ему в руки.

– Малышка, что случилось?

От былого неверия не осталось и следа

– Я, я… Я убежала…

Его рот пару раз открылся и закрылся, словно он не мог подобрать нужных слов.

– Эмми, теперь все будет хорошо, – наконец произнес Майкл и завел меня в дом.

Быстрым, по возможности внимательным, взглядом я окинула комнату, и заметила одно лицо. Человек, которому оно принадлежало, сидел в кресле, его глаза были сосредоточены на мне, руки, держащие до этого книгу, опустили ее на небольшой столик. Губы парня дрогнули в усмешке.

– Эмма? – тон его был, скорее, насмехающимся, но это заметила только я.

Мое сердце бешено заколотилось, а колени подкосились. Стало невозможно дышать.

Брайен Стюарт. Лучший друг Эммы. Мой лучший друг. Единственный, кто помнил, как она выглядела. Единственный, кто знал правду.