Текст книги "Тени Лордэна (СИ)"

Автор книги: Алессандр Рюкко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Раздосадованный и злой, Хромос вернулся в Крепость и сразу же пошёл на доклад к Хейндиру, но того на месте не оказалось. По словам одного из его адъютантов, господину Командующему ещё утром пришло письмо из Сената, и он отправился к ним на собрание, для решения каких-то важных и не терпевших отлагательств вопросов. Собрания могли длится до поздней ночи, если не до рассвета, а потому Хромос не тал ждать под дверьми возвращения наставника и пошёл в свои покои снимать доспех, однако там его ожидал ещё один пренеприятный сюрприз.

Расстёгивая ремень с ножнами, капитан обнаружил, что вместо вещевого мешка на его поясе болтались лишь пара обрезанных шнурков. Скорее всего, вор успел обокрасть его во время погони, когда всё внимание капитана было сосредоточено на одном Феомире. Важная улика была безвозвратно утрачена, и Хромос почувствовал себя распоследним болваном и настоящим ослом.

Пока Хромос корил себя за невнимательность, вспоминал старые и новые грехи, под городскими улицами по зловонным канализационным тоннелям задумчиво брёл невысокий мужчина в широкополой мятой шляпе и дырявом коричневом плаще. Он двигался по узкой каменной дорожке, возвышающейся над потоком жидких фекалий и объедков, и его шаги были столь тихими, что его возможный попутчик не смог бы их расслышать. У этого человека не было при себе ни фонаря, ни факела, ни свечного огарка, но это не мешало ему уверенно идти сквозь непроглядную тьму, ведь в ней он видел не хуже дикой кошки или совы. Кроме того, его великолепная память позволяла ему, не имея карты, безошибочно двигаться в сложном и запутанном лабиринте городской канализации.

– И снова этот хмырь в доспехах, – думал человек. – В прошлый раз я видел его у постоялого двора. Там он забрал коробку и унёс в Крепость, теперь вот ходит по городу с моими вещами… Впрочем, я не ожидал его встретить, даже пришлось оставить слежку за длинноволосым и моими старыми друзьями, но зато я вернул стрелу…

Мужчина пнул попавшуюся ему под ноги крысу. Зверёк с пронзительным визгом пролетел несколько ярдов и плюхнулся в зловонные массы, мигом поглотившие его маленькое тельце.

– Кто же ты, капитан Нейдуэн, кто же ты такой? Слепец или шестёрка? Этого ты мне сказать не в силах…– при этом мужчина коснулся небольшой вещицы, лежавшей в его нагрудном кармане. – Надо будет больше разузнать про него у местных. Если вдруг окажется, что он с ними как-то да связан, то убрать его не составит особого труда… Зато вот они явно стали осторожнее и осмотрительнее… так просто, как было с купцом и той эльфийкой, у меня уже не выйдет… эх…

За этими мрачными и неутешительными размышлениями убийца дошёл до большой трещины в стене туннеля. Сняв с головы шляпу, он осторожно протиснулся в щель.

Глава VIII «Тайны Мёртвых»

Грядущий день обещал быть пасмурным и хмурым. Сразу после восхода пламенное светило укрылось от глаз за тонкой пеленой серых облаков, затянувших всё небо от горизонта до горизонта. Все народные приметы как одна утверждали, в этот день тучи точно не оросят землю живительной влагой, но старый лекарь Толвиан, едва пробудившись, стал жаловаться на тупую боль в левом колене, предрекая в связи с этим жуткий ливень, который грозил обратиться всемирным потопом. Он считал своей святой обязанностью поделиться этими тревожными предчувствиями с каждым встречным ему человеком, даже если тот куда-то спешил или уже с кем-то разговаривал. Впрочем, хорошо знавшие точность его предсказаний стражи молча кивали ему в ответ, пропуская всё мимо ушей, или нарочито бесстыдно зевали, не прикрывая рта. В такую погоду было как-то лениво что-либо делать. Тело словно бы наливалось тёплым свинцом, и хотелось просто поваляться в тёплой постели с полным желудком вплоть до самого обеда, но нёсшие службу стражи не могли позволить себе такой вот праздной роскоши и были обязаны добросовестно выполнять все уставные предписания в независимости от погоды или настроения. Впрочем, строгая буква закона отнюдь не препятствовала их халтурному исполнению.

И всё же этим ленивым, вязким утром Хромос проснулся ещё до звона крепостного колокола, как-то приторно бодро встал с постели и, надев штаны с сапогам, накинул на голые плечи поддоспешник, не став его застёгивать. С мечом в левой руке он направился к выходу из Крепости, коротко приветствуя стражей, достаивавших ночной караул. Сразу за воротами он повернул налево и пошёл вдоль крепостной стены циклопических камней, пока не вышел к пустой площадке, обнесённой невысоким деревянным заборчиком из криво сколоченных, а кое-где и просто связанных пенькой неотёсанных брусков, какой можно встретить на захудалых овечьих фермах. В этом месте, подальше от людей, животных и построек капитаны и некоторые другие одарённые офицеры оттачивали магические навыки, не рискуя причинить вред здоровью неудачно попавшему под руку зеваке или прохожему.

Хромос снял с себя поддоспешник, повесил его на забор и прислонил меч к одному из столбов. Повинуясь силе привычки, утреннюю тренировку он начал с разминки конечностей и лёгкой пробежки по периметру площадки, чтобы хорошенько разогреть и растянуть сжавшиеся и затвердевшие во сне мышцы. Вслед за этим он обнажил меч, описал острием с десяток кругов, разминая кисть, а затем стал наносить удары по воображаемым противникам, так и норовившим подло выскочить из-за угла, да ещё и вдвоём или втроём. Постепенно наращивая темп схватки, он выполнял всё более сложные фехтовальные примы, добавляя к атакам оружием удары свободной рукой и пинки ногами, некоторые из которых приходились противникам прямиком в пах. В минуты, когда кону стояла жизнь, честь и мужская солидарность отходили на десятый план.

Когда все незримые враги были изрублены в капусту или обращены в позорное бегство, Хромос остановился, чтобы перевести дыхание и немного просохнуть. Ему нравилось ощущать дуновения ветра на взмокшей и разгорячённой коже, чувствовать лёгкое головокружение и слышать, как бьётся сердце в груди, отдаваясь гулким эхом в горячих висках. Но долго отдыхать было нельзя, и капитан, громко хрустнув шеей, вновь встал в боевую стойку.

Хромос прикрыл глаза и сделал пару длинных и глубоких вдохов. На минуту он постарался абстрагироваться от окружавшего мира и обратить взор в самую глубину своего существа, чтобы отыскать источник энергии, растекавшейся по телу, словно вторая кровь. Усилием воли он заставил её сменить привычное течение и устремил воспрявшие потоки в левую руку. Спустя пару мгновений по коже заскакали огоньки синих искр. Они становились всё больше и ярче, совершая всё более длинные прыжки, пока не превратились в толстые электрические дуги, покрывшие всю руку от кончиков пальцев до самого плеча. Затем на капитана вновь напали яростные, но незримые рыцари, и он, используя левую руку то, как оружие, то, как щит, дал им решительный отпор.

Временами небольшие молнии срывались с кожи и отлетали в сторону, утопая в сухой почве. Практикуемое заклинание требовало от Хромоса большой концентрации и навыка управления силой магического потока. Если магической энергии было недостаточно, то оружие противника, вместо того чтобы отскочить, могло пробиться сквозь слабую защиту и тяжело ранить неумелого заклинателя. Если же чародей не мог в достаточной степени сдерживать бурлящую в нём силу, то её излишки самопроизвольно высвобождались в виде отлетающих молний, тем самым стремительно ослабляя мага, а заодно раня всех вокруг. При сохранении необходимого баланса, сотворённое заклинание позволяло одинаково хорошо атаковать и защищаться, правда, оно было неспособно отличать друзей от врагов и разило их в равной степени, а потому применялось только вне боевого порядка, когда не было риска случайно ранить союзников.

После каждой минуты боя контролировать заклятие становилось всё труднее, но Хромос продолжал усердно размахивать мечом, пока не почувствовал, что его концентрация достигла предела. Сделав резкий вдох, он стянул потерявшую стабильность энергию в грудь и сжал её в тугой клубок. Вместе с громким боевым кличем капитан отпустил его, и с десяток толстых электрических дуг вырывались из его тела, подняв в воздух густые облака пыли. Молнии шустро извивались, трещали и искрили, пытаясь ухватиться за кого-нибудь, но, потерпев неудачу, с треском и шипением ныряли в землю и уходили к сердцу планеты. Каждая из этих молний была способна убить лошадь вместе с сидевшим на ней всадником, до этого заставив их биться в яростных и мучительных конвульсиях. Благо в этот раз удалось обойтись без жертв, и по завершению хаотичной магической атаки Хромос, поправив съехавшие штаны, неспешно пошёл в сторону забора, где лежала его верхняя одежда. Теперь его тело снова было лёгким и свежим.

Организм каждого чародея, не зависимо от его желания, постоянно вырабатывал магическую энергию, которую он должен был тут же израсходовать или запасти внутри, где-то между сердцем и душой, правда точное местоположение последней до сих пор оставалось загадкой. Вместимость этого мистического сосуда у всех людей была разная, но у каждого имелся некий предел. Когда этот порог был близок, заклинатель чувствовал себя заполненным до краёв кувшином, через края которого вот-вот должна была выплеснуться кипящее масло. Оттого всякому чародею, будь то деревенская ведьма или великий эльфийский архимаг, была нужна регулярная разрядка, без которой он становился скрытой угрозой для своих близких.

Полностью высохнув, Хромос натянул поддоспешник и застегнул ремень с ножнами, с которого всё ещё свисали обрезки шнурков украденной сумки. Это был символ его неудачи, за которую он чувствовал вину и стыд, но которую не хотел просто так забывать. Вновь погрузившись в недобрые раздумья, капитан покинул тренировочную площадку и пошёл назад в Крепость. К этому моменту, все стражи уже успели пробудиться ото сна и по-черепашьи шастали по двору и укреплениям, сменяя караульных и выполняя поручения таких же заспанных командиров. По их лицам было заметно, что эти дела были им совершенно в тягость, но недовольный взгляд проходившего мимо капитана или капрала тут же придавал им бодрости и искреннего желания трудиться в поте лица, правда этот заряд энтузиазма потухал сразу же после ухода начальника.

Перед тем как отправиться в обеденную залу, Хромос забежал в свои покои и оставил там более не нужный меч. Затем он снова спустился на первый этаж и примкнул к колонам солдат, шедших на завтрак.

– И снова ты приходишь последним! – громко поприветствовал его Манек и помахал вилкой с обкусанной сарделькой, так что капли белёсого свиного жира мелким дождём полетели на соседей. – Садись скорее, а то еда уже остывать начала.

– Да-да, сейчас, – пробормотал Хромос, подбираясь к своему месту.

– А ты чего такой красный? – спросил Фелкис.

– Да так… Решил сутра сходить и немного размяться на площадке, – ответил Хромос, размешивая ложкой подсохшую кашу, на которой образовалась полупрозрачная плёнка.

– Так это был ты! – неожиданно завопил Адриль. – Я услышал гром и подумал, что вот сейчас-таки польёт с неба, а это оказывается твои проделки! Чёрт бы тебя побрал!

– И я тоже очень рад тебя видеть.

– Наш золотой мальчик, как всегда добр и приветлив, – вновь напал Адриль, громко чавкая при каждом слове.

– Ага, только ты это, главное не подавись, а то мы тебя спасать не станем.

– Это…кхе-кхе… да ну тебя…

Хромос ожидал, что Лормин как обычно вмешается, чтобы подколоть надоедливого смутьяна, но этого не произошло. Капитана Тисдо не было за столом, как и ещё двух офицеров.

– Мужики, а где Лормин, Одвин и Хейндир, – спросил Хромос, осматривая пустые места.

– Господин Уонлинг сейчас у себя в кабинете, – ответил ему Глосель, – вроде у него там какие-то срочные дела. Может позже поест или ему на место принесут. Лормина я утром видел, но он сразу же смотался в город, а куда именно я у него не спрашивал. Что же до Одвина… кажется, в последний раз я его видел дня три назад… а может и того больше…

– Да по-любому ночует у одной из его богатеньких любовниц, а сейчас сидит на стуле её рогатого муженька, жрёт лучшего быка с ярмарки, фаршированного жирнющими гусями, подданного на золотом блюде, и запивает всё энто дело с вином не менее чем двадцатилетней выдержки! Или какие он там истории обычно рассказывает?

– Вообще, звучит очень на него похоже, – подтвердил Тристан, и все капитаны дружно загоготали.

– Но всё же признайте, рассказчик из него хоть куда. Мне всегда интересно послушать о его новых похождениях, даже если все они с начала и до самого конца не более чем враки. Враки! Но зато какие!

– Бахвалиться он мастер, но толку с этого?

– Толк есть, да ещё какой. Побольше чем от правды будет. У меня вот один знакомый дурак-дураком, годовалый ишак его поумнее будет, но вот заслуги себе придумывать и языком трепать он умеет мастерски. Заливается как соловей. Как начнёт, так не остановишь. О чём его не спроси, во всём он первейший знаток. Он будет с непоколебимой уверенностью в своей правоте и без единой запинки молоть несусветную чепуху и даже не покраснеет, если ты поймаешь его на невежестве. А как придёт пора делать дело, так он в тот же самый миг куда-то пропадет. На этом олухе вся семья крест поставила. Думали, что до конца своих дней будет у них на шее сидеть, но всё же решили попытаться дать ему достаток и через семейные знакомства устроили его мелким чинушей в ратушу. И что же вы думаете? Прошёл десяток лет и вот он уже служит каким-то там старшим советником в Сенате. В Сенате! Я с ним не так давно виделся. Я таких красноречивых ораторов в жизни не встречал. Не говорит – поёт! Разве что без рифм. Всё так складно и красиво, витиевато и умно, словно пять сотен книг прочёл и три жизни прожил по сто лет каждую, так что слушаешь его и готов сразу и во всём с ним согласиться. Однако, стоит хоть маленечко задуматься, так понимаешь, что смысла в этих его речах ни на грош, одни пустые слова. И вот если у нас такие люди в старших советниках ходят и с законами помогают, то не стоит удивляться, что в городе творится сплошной бардак и что ни день, так какая-нибудь неурядица приключиться. Кстати, девкам он тоже мозги знатно пудрит, а те только рады…

– Хорош дружок, ничего не скажешь, но я хотел вам один вопрос задать, – вмешался Хромос, почувствовав, что разговор пошёл в иную сторону. – Вашим ребятам вчера карманники случаем не попадались?

– Карманники? – переглянулись капитаны. – Сложно сказать… с такой мелочёвкой рядовые сами разбираются, мы там попросту не нужны. Побьют да отпустят, а может и в тюрьму отволокут, сам же всё прекрасно знаешь.

– Да знаю…

– А чего тогда спросить решил?

– Да так… Недавно у знакомого недалеко от рынка кольцо кто-то подрезал, вот он меня и попросил разузнать, – Хромос не хотел признаваться в своей неудаче пред другими капитанами, особенно перед всегда готовым к подколкам и издёвкам Адрилем.

– А что за колечко хоть?

– Обычное такое, золотое, с круглым янтарём в простой оправе.

– Такие много кто носит, найти будет сложно. К тому же вор, скорее всего, уже его продал, так что про цацку можно забыть.

– Я ему то же самое сказал, но он всё равно продолжил меня упрашивать, так что я не смог ему отказать.

– Что же, жаль его…

– О, я тут вот что вспомнил! – воскликнул Манек, ударив кулаком по столу. – Вчера по возвращению с дежурства один из наших старшин поведал мне об уморительном происшествии, что случилось на рынке. В обще, дело было так… Какой-то малолетний, а от того тупой как пень и пылкий словно феникс олух наткнулся парочку иноземок в одеждах из таких рыжих, пятнистых шкурах, ну вы знаете их, хотя бы раз да точно видели. И вот это балбес не придумал ничего лучшего, как в наглую полезть к ним и попытаться потрогать за всё мягкое. Однако, к его огромному несчастью и к нашему веселью, эти заморские девахи оказались отнюдь не из робкого десятка и дали парню отпор, расцарапав ему всю харю в кровь. На их крики и ругань прибежали мужья, ну или братья, короче их спутники, и тут же присоединились к избиению паренька, ну а там подоспели и наши ребята. Дерущихся быстренько разняли, потребовали уплатить законный штраф за драку, вот только купцы не поскупились и отвалили пригоршню серебра сверху, чтобы этому шалуну-затейнику ещё хорошенько всыпали в рыло и по пузу. Где он теперь отлёживается – в тюрьме или на кладбище, я не знаю, но к чужим девкам в ближайшее время приставать он точно перестанет, зуб даю.

– Да, на рынке всегда что-нибудь весёлое происходит. Я иногда даже жалею, что не всегда удаётся стать свидетелем чего-то подобного или тем более поучаствовать в какой-нибудь заварушке, – мечтательно протянул улыбнувшийся Фелкис.

– Ну, если тебе так хочется, то попроси Хейндира понизить тебя в звании, а на твоё место взять кого-нибудь другого. Мы позабавимся, наставляя твою замену на путь истинный, а ты получишь все те весёлые и полные романтики уличные приключения, о которых ты так мечтаешь.

– Ммм, пожалуй, перебьюсь и вашей скучной компанией, – ответил Фелкис, скривив глуповатую рожу. – Кстати, этой ночью вроде бы без убийств обошлось.

– Разве? Мне казалось, что нескольких пьяных поножовщин таки случилось.

– Да нет, кому они интересны, обычное же дело. Я говорю о том Шкуродёре, которого Хромос ищет.

– Сам кличку придумал или подсказал кто? – спросил Нейдуэн, недовольно покосившись на товарища.

– Подслушал у моих ребят, пока они спорили, как его лучше назвать. Были там ещё Ночной свежевать, Тихий чёрт, Кожевенник и Потрошитель. Однако, судя по тому, что рассказал господин Уонлинг, Шкуродёр будет для него самым подходящим имечком, разве нет?

– Да называйте его, как хотите, вряд ли ему есть до этого какое-то дело, – фыркнул Хромос и сунул вилку в рот.

– Да не переживай ты так, рано или поздно он точно попадётся в твои руки. Мы тебе с этим поможем.

– А если посчитать в трупах, через сколько это произойдёт? Спустя одно тело? Два… восемь?

– Пф… ну что ты начинаешь…может ни через одно! Откуда тебе знать, что он ещё будет убивать? Может этих двоих шлёпнул и на этом успокоится? А?

– Нет, он не успокоится. Просто подождите немного, и точно будет новый мертвяк, – мрачным голосом ответил Хромос. Почему-то ему вспомнилось недовольное лицо Феомира, только теперь его глаза были выдавлены, а по бесстрастному лицу протянулись свежие багряные полосы.

– Да ты хоть видел, сколько патрулей теперь ночью по городу бродит? Такое ощущение, что у нас война на носу, а не один полоумный смутьян с ножичком и стрелами.

– Эх, мне бы твои спокойствие и уверенность, – горько улыбнулся капитан.

После непродолжительного молчания капитаны вновь завели свои прежние весёлые разговоры, а Хромос, быстро прикончив завтрак, встал из-за стола и одиноко побрёл в сторону кабинета господина Командующего. Капитану очень хотелось поделиться с наставником добытыми у Мотриаса сведениями, но в то же время он понимал, что ему наконец-то придётся обсудить с Хейндиром пару важных тем, разговор о которых он откладывал на потом слишком уж долго. Утрата болта на их фоне – была лишь мелкой неудачей. Набравшись мужества и решительности, Хромос постучал кулаком в дверь.

– Да-да, входите, – Хейндир сидел за столом, уставившись в разложенные перед ним бумаги, и усердно массировал правый висок, стимулируя работу усталого разума. Подняв глаза, он исподлобья взглянул на незваного посетителя. – А, это ты. Проходи и присаживайся, мне как раз надо сделать перерыв от всей этой писанины.

Когда капитан подошёл ближе, то увидел, что перед Уонлингом была развёрнута карта города, на которой была выложена дорожка из красных камушков. Она обозначала маршрут, проложенный от самых городских ворот, до здания посольства Королевства Эрсум, находившегося почти в самом сердце старого города.

– Снова работаешь над планом сопровождения? Мне казалось, что ты утвердил его ещё две недели назад. К тому же о чём тут думать – это уже не первый их визит. Плёвое дело.

– Было плёвым, – слегка удручённо ответил Хейндир. – После того, как до сенаторов дошли вести о втором убийстве они не на шутку всполошились. Решили, что это как-то связанно с приездом посла и что на него может быть совершено покушение. Я пытался их переубедить, говорил, что это должно быть совпадением, так как убийца преследует совсем иные цели, никак не связанные с делами королевства, а потому послу ничего грозить не должно, к тому же у него и так будет достаточно охраны. Однако все мои доводы они пропускали мимо ушей и требовали втройне озаботиться защитой посольской задницы, приставить к нему не одного, а сразу двух капитанов, и чтобы они не покидали его ни днём, ни ночью, ни в спальне, ни в сортире. Кто-то ещё выдвинул предложение отправить отряд всадников навстречу делегации, дабы оберегать его на пути до города, но эту идею пока оставили без внимания. Короче этот вёрткий гадёныш в довесок ко всему накинул нам ещё целый ворох проблем.

– Похоже на то, что наши дорогие сенаторы очень не хотят портить отношения с Королевством. Не то, что раньше, – капитан постарался устроиться на стуле, но как бы он не елозил на подложенной подушке, всё равно сидеть было неудобно. – Мы ведь прежде договорились, что его сопровождение будет моей обязанностью. Однако теперь, раз я бегаю по всему городу за убийцей, то надо бы что-то поменять.

– Сопровождение – работёнка не слишком пыльная, главное быть вежливым и учтивым, так что от тебя будет больше проку, если ты не будешь привязан к послу и сможешь дальше идти по следу, так что найдём тебе замену. Я подумывал выбрать твоего друга, Глоселя. Что ты на это скажешь?

– Он мужик спокойный и ответственный, думаю, что хорошо справиться.

– Хорошо, но нужен ещё один.

– Может Адриль?

– Адриль!? – Хейндир оживился и заметно повеселел. – Да, он-то точно подойдёт. Я уже вижу, как при первой же встрече он оплюёт всю делегацию и пошлёт посла к чёртовой бабушке. Чего-чего, а военных действий на фоне дипломатического конфликта нам сейчас ох как не хватает.

– Ты же знаешь, что я шучу. Возьми У́ндраса, он таких дров точно не наломает.

– Положусь на твой выбор, – Хейндир быстро черканул имя на бумажке. – А теперь давай обменяемся собранными сведениями. Надеюсь, что тебе тоже есть, что рассказать.

– Ну да, кое-что удалось нарыть… – Хромос сделал небольшую паузу, ожидая, что его наставник начнёт говорить первым, но Хейндир показал ему рукой, чтобы капитан продолжил говорить. – После вчерашнего собрания я пошёл на склад и забрал вещи купца. Я перерыл оба ящика, но так и не смог найти футляр из Дун-Гарада

– Правда? Я точно помню, как кинул его в один из ящиков. Странно, что ты его не нашёл.

– Не только его. В ящиках ещё не было той серебряной железяки, что попалась мне в спальне, и таможенного листка там тоже не оказалось.

– Думаешь, что кто-то там успел порыться? К примеру, Дольф?

– Нет, тогда бы в ящике не лежала бутылка вина. Он бы её вперед всего остального забрал. К тому же, когда я сдавал ящики назад, то проверил по записям, не брал ли их кто-то до меня. Но в журнале не было иных записей кроме самой первой о получении на хранение и ещё свежей моей, так что я не знаю, кто же в них успел покопался.

– Это неприятно, но разберёмся с этим потом, – отмахнулся Хейндир, которого как-то не сильно обеспокоили эти пропажи. – А теперь порадуй меня и доложи, что же тебе удалось узнать о болте.

– Да, есть кое-что, – в глазах Хейндира блеснули огоньки, но капитан только помрачнел. – Оказалось, что наш убийца пользуется редким и очень дорогим оружием. Изготавливалось по заказу одного Императора, Багарисом вроде зовут, для его же слуг.

– Никогда не слышал о таком. Он не из наших соседей?

– Нет, он вообще из другого мира, да и мёртв уже с десяток лет, так что это всё явно не его рук дело. Я сильно сомневаюсь в том, что мы сможем узнать, кому оно сейчас принадлежит или у кого оно было куплено. По крайней мере, так мне сказал Мотриас.

– Ты ходил к Мотриасу!?

– Да. В мастерских мне ничего не удалось узнать и добрые люди, вернее один добрый гном меня отправил меня к нему. Особого выбора не было – пришлось идти.

– Понятно… и как он?

– Весьма паршиво. Выглядит так, словно с минуты на минуту готов отправиться в загробный мир. Плешивый, бледный, кожа да кости, к тому же, его сознание совсем помутилось. Не уверен, смог ли он меня вообще вспомнить. По имени так ни разу и не обратился, только по званию.

– Бедняга... Мне про него, конечно, рассказывали, но то были лишь рассказы друзей, услышанные от знакомых, чей прислуге довелось побывать на работе в его особняке. Мне сложно было поверить во все эти слухи о его здоровье, тем более что у меня с ним всего два года разницы, и это я его старше. Но если и ты после личной встречи говоришь мне то же самое, то отрицать дальше не имеет смысла. Страшные дела творятся… страшные…

В моей памяти он всё ещё тот статный жеребец, каким я его впервые встретил после выступления на Арене. Это было ещё до твоего переезда. Он тогда расхваливал меня, говорил, что без тени сомнений поставил на мою победу тысячу крон и в честь моего триумфа приглашал отобедать на его прогулочной лодке вместе с ним и Фиалиссией… мда… хорошая была женщина.

На минуту в комнате повисла гробовая тишина. Мужчины смотрели в стороны, не решаясь встретиться глазами.

– У него в доме стоят доспехи некроманта.

– Да, я и об этом слышал от одного сенатора, – поморщился Хейндир. – Он мне поведал, что Мотриас заплатил за них какую-то баснословную сумму денег, а недавно и вовсе завещал, чтобы его в этой броне похоронили в родовом склепе. Думаю, что его сыновья наплюют на это последнее желание выжившего из ума старика и похоронят отца по традициям, а доспехи утопят где-нибудь подальше в океане. К слову, а как они там поживают?

– Инкелий живёт в другом городе, Бармилий занят плаваниями.

– А Агдалина? – неуверенно и осторожно спросил Хейндир, словно сразу же извиняясь за свой интерес.

Пальцы капитана судорожно забарабанили по деревянному подлокотнику, а взгляд сумбурно забегал по каменным плитам пола.

– Бескровная… худая… седая… во рту не хватает половины зубов и пахнет от неё могилой. Не понимаю, как такое вообще возможно… разве что их прокляли сами Боги.

– В этом нет твоей вины.

– Разве? – капитан страдальчески посмотрел на наставника. – Есть кое-что, о чём я тебе прежде не рассказывал.

Где-то через полтора месяца после кончины Фиалиссии, когда Мотриас с горя заперся дома вместе с Бармилием и Агдалиной, мне пришло приглашение от Инкелия. Мы встретились с ним в доме его друга, и он стал меня заверять, что его отец в своей одержимости тащит всю семью на дно, и убеждал меня похитить Агду, а затем увезти в Стагросс. Точнее, он сам собирался выкрасть её из особняка, но не мог забрать её к себе в Хайклиф, а из всех людей на свете доверить сестру он мог только мне. Говорил, что пусть она будет рыдать, пускай брыкается и кусается – оплакивать мать можно и из-за океана. Рано или поздно да успокоится и продолжит жить. Настаивал на том, что так будет лучше для всех.

Я тогда ответил ему отказом. Что же. Пока мы все жили моментом, Инкелий один смотрел в будущее и был готов действовать. Теперь я понимаю, что стоило тогда его послушать, но не сделанного уже не свершить.

– Я бы ему тоже не поверил. Думаю, что никто бы ему не поверил. Потеряв дражайшего тебе человека, мало кто смог бы остаться хладнокровным и не поддаться боли утраты. Каждый, так или иначе, проходит через подобное испытание и живёт дальше, нам ли с тобой этого не знать, но вот они не правились. Ход времени вспять не обратишь, так что не стоит до конца дней корить себя. Ты не желал ей зла, но по воле Богов оно с ней всё же случилось.

– Но я мог бы быть рядом, постараться всё изменить.

– Помнится, ты говорил, что после того, как Фиалиссия слегла, Агда не желала тебя видеть.

– Вчера она мне говорила обратное…

– Эх…что же… довольно на сегодня таких разговоров. У нас ещё есть работа.

– Да, ты прав, – Хромос тяжело выдохнул и выпрямил спину, вновь влезая в шкуру сурового капитана стражи, для которого все эти нежные чувства были совершенно излишни. Оставалась ещё одна новость, которую он вынашивал последние два месяца и о которой он был обязан поведать старику, но высказанная в тот момент она бы обратилась предательством. – Ничего точно не известно, есть лишь старые слухи об их удивительных навыках скрытности и проникновения, а также жуткие истории про их кровавые расправы. Очень похоже на нашего ублюдка. Так что это либо один из них, либо человек, что у них обучался.

– В таком случае, это должен быть мужчина средних лет или немного старше. Хотя он явно в хорошей форме, так что может и молодняк.

– Да, как-то так.

– Ладно, будем считать это одной из примет, а теперь можешь вернуть мне болт?

– Нет, не могу.

– Ты его где-то оставил?

– Нет, его это… его вчера украли на улице, когда я возвращался в Крепость.

– Но как!? – воскликнул Хейндир после секундного замешательства.

– Точно не знаю, но скорее всего это произошло, когда я гнался через толпу и сталкивался с людьми.

– И за кем ты гнался? – спросил Хейндир с недовольной миной на лице.

– За длинноволосым человеком, которого я тогда видел возле театра.

– Опять ты заладил про этого проходимца. Сдался тебе он.

– Он не просто случайный бродяга! Я разговаривал с одной из актрис в театре, она рассказала мне о друге убитой эльфийки по имени Феомир, который подходит под описание человека, замеченного псарем в ночь после убийстве купца. Это не может быть совпадением!

– Ты мне не говорил, о том, что он был знаком с убитой, – упрекнул его Хейндир. – Это уже многое меняет. Говоришь, что его зовут Феомир?

– Да, всё так. Высокий, худощавый с сальными волосами. Мне не сказали, чем он занимается или где его можно найти, но он явно мутный тип, возможно, что даже опасный.

– Попробуем его поискать, может, что и расскажет, – пробормотал Хейндир, записав ещё одно имя аккурат под первым. – Впрочем, ты не один опростоволосился и далеко не худшим образом.

– В смысле?

Хейндир запустил руку под стол, залез в ящик и достал чёрный ларец. Ухватившись за крышку, он отодвинул крючок. Шкатулка распахнулась и повисла в воздухе. Она была пуста.

– Где они? Как их смогли выкрасть из тайника?!

– Они были не в хранилище. Если помнишь, то позавчера, когда нам сообщили об убийстве эльфийки, то мы сразу побежали к конюшне. Я тогда не успел спрятать камни и оставил шкатулку на столе. Здесь она и пролежала до следующего утра. Вспомнил про неё только после нашего совета и собирался отнести на место, но не успел проверить её содержимое, как примчался гонец из Сената и передал требование немедленно прибыть для отчёта. Пришлось быстро, без проверки, сунуть её в тайник и отправиться на встречу. Хотя, какая разница открыл бы я её или нет, своровали их ещё ночью, в этом я уверен.