Текст книги "Выбор за тобой (СИ)"
Автор книги: Алена Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава о силе
Школу я лично не любила, как-то не сложилось у меня с ней, в отличие от института. С первого по десятый класс я была жуткой зубрилкой, и подружки подобрались такие же. Возможно, поэтому, институт стал местом хорошего время препровождения. И вот уже два месяца как я чувствую, что вернулась в школу, потому что зубрю. Забавным мне теперь казался вопрос о прогулках, я не то, что выйти, я спать-то не всегда успевала. Вперемежку с учением приходили маги, они брали кровь, волосы, даже ногти (что посущественнее не оттяпали и то хорошо) в баночки, колбочки, флакончики, таскали какие-то вещи, просили подержать, подышать (хорошо не лизнуть) хмыкали, уходили, приводили представителей кучи рас, которых я в самых диких фантазиях представить не могла, оттого при виде очередного посетителя просто старалась придерживать челюсть в должном для нее положении.
Шаена была суровым учителем и гоняла, гоняла, гоняла. Правда, она оказалась еще и очень изобретательным магом. Ее задумка сильно облегчила нам жизнь. Новшество работало по типу словаря для меня. Только дотрагиваться мне до магической вещицы было нельзя. Первый раз я взяла маленький кусочек янтаря, и он «умер». После чего леди– преподаватель обогатила мой лексикон руганью на местном наречии. Так что, кристаллик теперь стоял на подставке в гостиной, и мы с Шаеной в конце занятия составляли свод слов моего языка и их. Если я забывала слово, то говорила его на своем языке, а кристалл выдавал голосом Шаены аналог с их языка, если, конечно, был уже внесен в кристалл. Такой своеобразный компьютер.
В конце второй недели я поняла, что учеба начинает сказываться на мне весьма плачевно, ибо девиз мой был прост «Зубрежка и еда», чувствовалось, еще неделя, и не влезу ни в одну из вещей. Я вообще-то жуткая сладкоежка, и бестселлеры и книги по работе повышали прибыль на продаже шоколадок в ближайшем к моему дому магазинчике в разы. Но там, в моем мире, мне приходилось бегать по работе и дома делами заниматься, я уж молчу про беготню за шустриком – сынулей. А тут?!
В одно утро я проснулась от жуткого звука, которым будили студентов Академии, да и все окрестности заодно и, выпихнув себя из кровати, решила сходить на построение, потому что заставить себя делать что-то наедине со сладкими чаями да булками было невозможно. Шаена, увидев меня, улыбнулась одобрительно. И… мне понравилось. Бегать я, правда, особо никогда не любила. Но в качестве разнообразия, почему бы и нет.
Ребятки смотрели на меня сначала как на… Как мы на НЛО! А потом привыкли и даже приветливо кивали. Преподаватели, кстати, тоже приходили. Третьей моей победой стало возвращение в блондинку. Я, опять же, попросила Шаену помочь. Она сначала удивилась, а потом мы встали в тупик, потому что магией мои волосы менять цвет отказывались, а таких химикатов, как у нас тут, ясное дело, не использовали. Но Шаена была дамой упертой, и спустя три дня экспериментов преподаватель (которая, кстати, оказалась оборотнем) победно вручила мне раствор, и вонял он как и надо – перекисью. После окраски волосы получились очень приличного оттенка, действительно, как платина, даже с каким-то удивительным отливом, которого наша краска не давала. Это был натуральный цвет волос моей мамы, никогда не забуду фото, где молоденькая красивая инженер с таким богатством по плечам нежно улыбается на камеру. Папа очень любил эту мамину фотографию. Шаена, увидев меня утром, выронила все, что несла, а Дара, появившаяся на шум, медленно погрузилась в пол…
– Здорово, у нас с таким цветом никто не ходит, – прицокала языком оборотень.
– А с высокой прической будет смотреться шикарно! – послышался голос эксперта из пола.
На том и сошлись! Никто из лордов и их приближенных меня не посещал. Полагаю, им исправно докладывали о моих успехах. И уверена, что Шаена, была моим самым главным исследователем. А лорд директор предпочитал к тому же сохранять в целостности осветительные приборы в своем учебном заведении.
К слову, мой учитель оказался для меня настоящим даром. Терпеливая, умная, женщина с характером и принципами. Она всегда оставалась спокойной, и я старалась держаться ее линии поведения. Но вечерами две дамочки, а именно, Шаена и Дара, где-то через три недели начали у меня устраивать веселые посиделки, в которых вовсю выведывали секретную информацию о моем мире.
– Вы же не летаете? – попивая чаек, поинтересовалась как-то оборотень.
– Еще как летаем, но не на животных, как вы, а на больших машинах, один самолет может перевозить до трехсот пятидесяти человек, насколько я помню. И летят они очень высоко и очень быстро. Быстрее звука. Хотя вот так вот, как ваши лорды, телепортироваться не можем. Пока… Но это не магия, это наука, а она на месте не стоит.
– Триста пятьдесят! Одновременно! Удивительно!
Запомнился мне разговор о тенденции в моем мире к тому, что женщина работает, а мужчина сидит с ребенком. Если честно, я сама (ради шутки) это Андрею предложила, а он (ради шутки) выдерживал с малюткой один полный день, а потом мужское терпение от «папапа» и «кутькутькуть» иссякло. Женщина и призрак же смотрели на меня округлившимися глазами.
И вот, наконец, настал местный праздник Смерти Зимы, я не стала вдаваться в подробности, чего это зима помирать собралась, но звучит забавно. Два дня выходных! Без магов, без зубрежки. Без прогулки по пустым коридорам Академии или парку, а это собственно все, что мне было дозволено. В праздник Академия опустела. Шаена тоже уехала. Так что мы с Дарой остались фактически одни. Тоска и серость, ведь даже Ардам был под запретом. Но тут мне несказанно повезло. Лорд Тьер (и я полагаю не он один) пришел к выводу, что я могу себе позволить прогулку в праздничный день в город наводненный народом. Можно, конечно, предположить, что тюремщики смилостивились, но по-моему они рассчитывали изловить Леди, которая наверняка за мной следит и захочет повидаться.
В любом случае, я была рада. Дара мне дала кучу напутствий, так как никаких магических опознавательных знаков на мне не уживалось, лорд Тьер выписал бумагу на случай проверок (как будто у них там не все схвачено) к разрешению на передвижение прилагалась традиционная коробочка конфет с поздравлениями.
Я надела форму Академии, так как все в городе знали, что адептов и преподавателей трогать нельзя, это грозило личными разборками с директором, а он, как я уже поняла, был крайне опасен. Господин привратник, который первое время вызывал у меня гомерический хохот и прознавший об этом от Дары, крайне косо на меня посмотрел. Но я ж хитрая! Коробочка конфет перекачивала в руки заулыбавшегося господина Жловиса. И «человеку» приятно, и не обожрусь опять на ночь. И в приподнятом настроении я тронулась в Ардам – первый крупный город в этом мире, увиденный мной.
Он мне напомнил улочки Старой Праги, только более обжитой и украшенной в праздничную мишуру. Кругом царило праздничное настроение. Нарядно одетые горожане гуляли по улицам, заведения зазывали вкуснейшими запахам, а магазинчики – выставленными сезонными подарками. И кругом витала магия. В общем, хоть люди хоть, нелюди, а все одно, праздник есть праздник. Вызнав у Дары про магазинчик, где можно купить хорошего вина на вечер и вкусняшек, я потопала в нужном направлении, глазея по сторонам. Посидеть в их тавернах сопровождалось большим количеством условностей. Нет бы, прийти, наесться и вперед! Ан, нет! Туда не ходи, тут женщин одних не обслуживают. Средневековье. А там, где дама могла прийти одна, требовалось иметь либо титул, либо повышенную магическую силу. Хотя, чего это я?! Антимагическую силу не желаете? По крайней мере, запасы волшебных фонариков придется пополнять.
Пробродив по городу часа два и затоварившись вином (ноги с непривычки гудели), я неспешным шагом тронулась в сторону Академии. Проспект уводил меня в сторону от шумных гуляний и, помахивая кульком, я шла и вдыхала свежий морозный воздух. Мне навстречу шли двое, женщина и мужчина. Разумеется, теперь-то я знала, кто такие дроу, а это были именно они, но сказать по чести, они для меня как китайцы были, все на одно лицо. Один из путников был молодой женщиной, а второй… Вот хоть убейте, как будто я его уже где-то видела.
Кожа у мужчины болезненно серая, а не черная, точно выцвела, он горбился, золотые волосы тусклыми свалявшимися прядями лежали на плечах, шел он неровно, почти полностью переложив свой вес на женщину. Я посторонилась пропуская пару, женщина мне вымучено улыбнулась.
– Юрао, чуть-чуть осталось.
Юрао… Юрао! Каменное здание после подвала, коридоры, больная голова… Оникс! Неужели это тот, кто вел меня по коридорам?! Встречные здоровались с ним и называли… Юрао! Это же он, тот, кто меня нашел! Я застыла посреди улицы не в состоянии оторвать взгляда от путников. Пара тем временем дошла до здания с вывеской.
Черт меня дернул!
– Простите, – крикнула я.
Мужчина прислонился к стене, пытаясь отдышаться, а его спутница обернулась ко мне, и нетерпеливо ожидала продолжения, видя, что мужчине худо.
– Вы меня узнаете? – я вышла на свет фонаря, и Оникс поднял изможденное лицо, посмотрел на меня, как вдруг весь затрясся, начал отступать, но сзади очень не кстати оказалось крыльцо соседнего входа, и он запнулся и начал падать. Мы с девушкой обе рванули к нему. И когда моя рука обхватила его ладонь, я почувствовала, что внутри мужчины что-то взорвалось. Дроу закричал от боли, а я испугано выпустила его руку.
Девушка упала на колени рядом со своим спутником, и, обхватив его голову руками, отчаянно звала мужчину по имени. Я же начала пятиться, и спустя пару шагов сорвалась на бег. Удивительно, но меня никто не тронул, не окликнул даже. Пакет с вином остался рядом с ними. Но о возвращении не могло быть и речи. Я думала лишь об одном, все время вспоминая слова Иллара. А если я убила Оникса? Пролетев мимо вышедшего поприветствовать меня господина Жловиса, я остановилась посреди парковой дорожки и упала на колени, почти сразу же появилась Дара.
– Дара, я… Я, кажется, убила… – дух засиял и испарился.
Через минуту посреди обледенелой аллеи стоял мрачный лорд Тьер. Я постаралась кратко изложить то, что произошло, а это сложно, если зубы, как Высоцкий пел, танец с саблями стучат. При имени Юрао лорд Тьер окаменел и, подойдя ко мне вплотную, открыл портал, и, схватив за руку, потянул за собой. Выбора у меня не было, мы шагнули и оказались в чье-то доме.
Нам на встречу вышла та самая девушка, заплаканная, с опухшим лицом. Увидев нас, она огласила дом полным ярости ревом и рванулась ко мне. Темный лорд едва успел ее перехватить. И, перекинув в другую руку, подальше от меня, велел отвести его к Юрао. Она, злобно щерясь, указала на дверь. Темный пошел вперед, а мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. В комнате, где мы оказались, находилось несколько представителей семейства дроу. Я замерла на пороге, готовая ко всему, может не к смерти, но к наказанию, точно.
Приблизившись к дроу, без сознания лежавшему на диване, директор вытянул руки и, приложив ладони к груди больного, дал импульс, как тогда у костра Иллар поделился магией с Эллохаром. Юрао вздрогнул и глубоко вздохнул, и лорд Тьер вдруг улыбнулся и обнял, подбежавшую к пострадавшему девушку.
– Теперь все будет хорошо, магия к нему вернулась.
И все кто был в комнате разом выдохнули и загалдели.
Про меня все забыли. А я привалилась плечом к косяку и чувствовала себя так, будто по мне проехался каток, причем не по разу.
* * *
После объявления новости и, уже не дожидаясь реакции толпы оторопевших родственников Юрао, лорд Тьер открыл портал в мою комнату и велел не волноваться и отдыхать. Видимо, Даре он тоже все пояснил, потому что из меня сейчас рассказчик был тот еще. Дух сияла, сияла (а даже по ее посмертному выражению лица было понятно, что у нее ко мне куча вопросов), в итоге исчезла и вернулась с пакетом! Моим пакетом с вином! Я его пила как воду, и, только вылакав полбутылки, меня отпустило. Спать я, конечно, не могла. И говорить не хотелось. Где-то через час, когда я сидела на подоконнике и смотрела в ночь, взревело алое пламя и из него выбежала та самая женщина с волосами цвета вишни. Увидев меня, подбежала и порывисто обняла. Маленькая, хрупкая вся в слезах, уже без живота. Она только всхлипывала и повторяла «спасибо». Я ее тоже обняла, искоса глядя на довольного духа и лорда Тьера, который, сложив руки на груди, смотрел на нас с намеком на добрую улыбку. Дара меня уже просветила, что жена директора и этот самый Юрао Найтес большие друзья. Девушка, наконец, успокоилась и, отстранившись сразу, смутилась.
– Дея, – протянув мне руку, сказала она.
– Вера, – улыбнулась и протянула свою в ответ.
– Рад, что не ошибся – голос магистра Эллохара, заставил нас обеих вздрогнуть. Темный как раз входил в гостиную. – Значит своеобразный паразит, который постоянно качал магию. Хм…. Ну что ж, Веруся, придется сегодня еще чуть поработать, а потом отдохнешь по-королевски.
Дея опять умоляюще на меня посмотрела.
– Что надо делать?
А что мне оставалось делать?! Вряд ли у меня был выбор.
* * *
Это был лазарет для тех, кто болеет больше умом, нежели телом. Большая теплая комната с окном и слишком большим количеством белого, с добротной кроватью посередине и крепкой дверью, обитой тканью. На кровати сидел спиной к нам человек. И я уже знала, кто это. Тот самый Главный, который обсуждал меня вместе с Ониксом. Худой, бледный, он был ныне, с глазами, которые смотрели, но не видели.
– Коснитесь его, Вера, – тихо попросил лорд Тьер и приблизился первым.
Мужчина, до этого сидевший неподвижно, вдруг взвился и бросился на директора. Темный перехватил занесенные для удара руки, а я, шедшая за мужем Деи след в след, не мешкая, схватила человека за запястье. Тот же взрыв, и мужчина, как подкошенный падает на пол, упал бы, если бы не Лорд Тьер, который аккуратно опустил его на кровать и проделал тоже самое, что и с Юрао, дав ему магический заряд.
Дея стояла рядом с Магистром Эллохаром, зажав ладошкой рот. Сам же Магистр смерти был внешне спокоен и лишь поджатые губы, говорили, что он напряжен.
– Не зря ли мы это делаем, Тьер? Если он не восстановится, то будет опасен с магией для окружающих.
– Попробуем восстановить, а потом, сам знаешь… – кивнул Темный на Дею, которая чуть дрожа направилась к мужчине на кровати.
Лорд Тьер не одобрительно посмотрел на жену, но препятствовать не стал. Девушка осторожно взяла в ладони лицо больного. Мужчина, почувствовав ее, потянулся к ней и накрыл ладонью ее тонкую руку. Муж рядом напрягся, готовый среагировать в любую секунду, глаза его заволокло тьмой.
– Лорд Шейдер, вы меня слышите? – дрожащий голос Деи нарушил тишину.
– Дея…
– Все, Дея! – Темный лорд обнял жену, и, подняв ее на руки, отступил на шаг, девушка благодарно улыбнулась мне и привалилась к груди мужа, и оба они исчезли в пламени.
Мы остались с Магистром и, провалившимся в бессознательность лордом Шейдером. Принц подошел ко мне и, положив руку на плечо, развернул к себе.
– Как ты себя чувствуешь?
– Не героем…
– Хм, тебе многое предстоит теперь. Таких, как этот, десятки, и если ты сможешь им помочь – спасешь кучу жизней. А насчет героизма… Он ведь, Вера, в разных видах бывает.
– Можно мне в сад Академии? Хочу подышать и одна побыть, – я подняла на него глаза.
Магистр хмыкнул, но возражать не стал и воздержался от привычных комментариев, портал открыл, сам же, слава Богу, за мною не пошел, оставшись со спасенным, если конечно я его и правда спасла.
* * *
Вдоль высокой каменной ограды росли высокие деревья и тропинка, протоптанная неизвестным смельчаком, петляла среди сугробов. Крохотное замершее озерцо в окружении невысоких кустарников летом наверняка было уютным местом, если в этой местности бывает лето. Я в этом начала сомневаться. Взморье казалось мне раем по сравнению с Ардамом, хотя сезона штормов я там так и не увидела.
– Тебе надо расслабиться, – раздался над самым ухом знакомый шепот. – Ты бледная, как раз под цвет волос. Решила подражать мне? По-моему каштановый тебе идет больше. Но могу своего парикмахера посоветовать, а то оттенок не соответствует.
Я не удержалась и улыбнулась. Все-таки пришел.
– Ну вот, уже лучше. Как на счет таверны с сидром? – Эллохар стоял рядом, заложив большой палец за ремень и распахнув плащ. Как ему не холодно только?!
– А вас дома не ждут? – я приподняла бровь вопросительно.
– Ждут, но хочу вернуться героем, спасшим девушку от страшных чудищ под названием одиночество и непонимание. Я даже далеко ходить не предлагаю. Тут есть прекрасная таверна за углом, точнее за забором. Заодно прогуляемся.
Я бы и отказалась, но живот решил за меня, громко заурчав. Демон усмехнулся и кивнул в направлении сторожки Жловиса. Прогулка помогла. Магистр вел со мной непринужденную дружескую беседу, таверна действительно находилась недалеко от входа в Академию. Правда привратник выпускал нас с таким лицом, что я испугалась за его психическое здоровье. Жловис чуть не окосел, глядя на Эллохара. Тот его вниманием не удостоил. И вот уже до нас донесся аромат похлебки и веселые голоса. Я шла рядом с ним и чувствовала то, чего сама от себя не ожидала, что я скучаю, скучаю по теплым рукам, нежности, которая принадлежит только мне, силе, которая призвана защищать только меня, по мужчине. А я ведь столько времени себе уговаривала, что мне это не нужно…
Глава о пустоте
– Хочешь узнать про ритуал? – Анна была… довольна. – Что ж, теперь я могу описать тебе его в точности! Нужны двое. Жизнь одного за переход другого. Вот и все. Умирает тот, кто обладает чистой кровью нашего мира, она – код к замку, другой отправляется туда, и не важно, откуда он, и где рожден. Но есть одно 'но', жертва должна быть добровольной.
– То есть? – я не верила, хотя оснований к этому не было. Безжалостнее выхода не придумать.
– То есть, не сработает, во-первых, если я просто тебя убью, ты сама на это должна решиться, ну или хотя б согласиться, а во-вторых, моя смерть не перенесет тебя домой, потому что я изменила свою кровь. Она больше не принадлежит нашему миру, в той мере, в какой нужна для ритуала.
– Подстраховалась?
– Подстелила соломку там, где надо, сама того не ожидая. Вокруг меня при появлении принцев не оказалось. Что плохого в желании выжить? Это инстинкт – он присущ всем живым существам. Кроме глупых людей.
– Мы застряли с тобой тут.
– Почему же! Кровь менять ты не сможешь, не тот уровень (снисходительная улыбка), а у меня есть время и желание заставить тебя открыть мне проход.
– Я, знаешь ли, не страдаю склонностью к суициду.
– От этого задача только интересней.
– Ты всегда была такой бессердечной?
– Я могу дать нашему миру не в пример больше тебя.
– Не уверена, что нашему и без того циничному миру нужны еще и твои познания – как убивать. Профессионалов, по – моему, и так хватает.
Мы стояли друг напротив друга на холме недалеко от Академии под холодными порывами ветра. Мелкий и колючий снег бил исключительно по мне, ее непогода словно обтекала. Беседа была непродолжительной, но содержательной, после нее у меня сложилось впечатление, что сына я больше не увижу. И сейчас мне очень хотелось ее убить. Просто убить. Это не была ярость, паника или страх. Нет, Только холодное желание в этом холодном, холодном мире.
После того как я смогла «вылечить» Юрао Найтеса и Лорда Шейдера, мы с Лордом Тьером и Магистром Эллохаром посетили всех: взрослых я освободила от повинности дарить кому-то свою силу (а как оказалась, именно по этому они никак не могли выздороветь). А вот детям… Детям я помочь не смогла… И это было ужасно. Каждый новый дом, род, семья, полные надежды взгляды родителей и родственников приносили только боль и разочарование. Мне казалось, сначала, что я не то что-то делаю. Но дело не во мне было. Почему-то, от этого становилось еще горше. Я часами бродила по заснеженному парку, стараясь снизить до минимума общение с кем бы то ни было. А потом пришла она. Опять тогда, когда хотела. И полагаю лорды опять не в курсе событий.
И не думаю, что ей был смысл лгать насчет ритуала. Все козыри были на руках у Леди. А у меня осталась одна безысходность. Смутная надежда, которую я лелеяла где-то глубоко в душе, скрылась во мраке. Умереть! Мыслишка, как юркая мышка, ее невозможно было изловить, она пробегала, шурша хвостиком и стуча коготками, будто шепча, что это может даст шанс, нет, не ей, а тем чьи жизни она гробила, выкачивая магию, детям! Анна относилась к типу гениев-злодеев, которым были интересны эксперименты, а морально-этический нормы отбрасывались во благо науки и будущего. Она позиционировала себя, как некое божество в сравнении со мной, да и всеми в двух известных ей мирах. Мелочиться она не станет. И попытка заставить меня следовать ее плану – это не шантаж, это будет что-то пострашнее.
Если бы пошла с Владимирой чтобы мне грозило? Заключение? Пытки? Это могло озлобить и возможно даже пойти на то, что она хочет, но вряд ли это считалось бы доброй волей с моей стороны.
А вот дать мне в руки ключ к спасению тех, кто для среднестатистического человека является весьма ценным объектом – детей, это гораздо более действенный способ. А лишить меня надежды увидеть своего собственного сына…
То самое крохотное озерцо со скамеечками по берегам, сейчас запорошенными снегом, стало моим спасением ото всех. Парк был тих, пуст, и уже начинавшиеся сумерки гасили то небольшое количество света, что дарило зимнее солнце. То, что надо. Я села на скамейку, ее скрывали от дорожек огромные кусты, а сейчас голые ветви все в инее. Даже слезы, и те не хотели приходить. Было безумно пусто и мерзко внутри.
Совсем стемнело. И пошел снег, он падал огромными хлопьями, будто сами облака крошились. Я вытянула руку и застыла, огромные белые пуховые снежинки опускались на ладонь и рукава теплого свитера. Я родила Тоху в сочельник. Под вечер. И когда нас привезли в палату с теплым пыхтящим кульком, за окном шел такой же снег. И было так хорошо. Я никогда не плакала на людях. Но глаза нещадно жгло. Я часто моргала, но жжение не сдавалось, а слезы так и не хотели облегчить мне эту боль. Да я бы сейчас умерла за то, чтобы прижать сына к груди. Холод пробирал до костей, а в душе, наконец-то, начала пробиваться сквозь лед злость.
Утереть нос этой самовлюбленной выскочке? Помочь ей расстаться с ее кровью, коей она так дорожит, и посмотреть, так уж ли она не подходит? В любом случае хотя бы освободить этот мир от нее, если не поможет.
Во мне проснулся азарт смертельно больного. И как же было хорошо не так давно, всего каких-то полторы недели назад. Человек с некрасивыми, но такими притягательными чертами лица открыл передо мной двери таверны, где было тепло, пахло простой вкусной едой. И счастьем. Он был предусмотрителен и весел, рядом с ним было светло на душе. Хотя, он на секунду стал озабоченным и, усадив меня за стол и снабдив целой тарелкой вкуснейшей похлебки и кружкой сидра, исчез на минуту.
А потом все было просто замечательно. С ним хорошо молчалось, когда хотелось молчать, говорить он начинал тогда, когда мое сердце это просило. И мне было безумно жаль, что это не мой мир, а значит, нельзя влюбляться. Я бы никогда не променяла мужчину на сына.
А еще он женат. Я всегда придерживалась мысли, что женщина не может увести мужчину из его семьи, аки барана за рога из одного стада в другое, ведь эти же мужчины считают себя разумнее женщин (наивные!). Сам захотел – сам ушел. И если ему начхать на все остальное, то кто сказал, что завтра он тоже не помашет тебе ручкой. И хоть тут слишком много нюансов и оговорок, не хотелось бы оглядываться и «отмываться» от презрительных взглядов. Но Эллохар при всей своей доступности был недосягаемым, оттого и казался еще более притягательным, и правильным. Он в этот раз не приглашал танцевать, да мы и не пили много. Я, наверное, впервые столько говорила. Обычно мы ведь с заинтересованным лицом слушаем повести и рассказы мужчин об их удивительной насыщенной жизни. Этот 'тактический прием', как ни странно, помогает завоевать их тщеславное сердце. Но тут, тут было совсем по-другому. Я в жизни столько не говорила, особенно с учетом того, что фразы приходилось формулировать на чужом языке, используя крайне скудный словарный запас, и с трепетом ожидать его реакции.
Я рассказала ему многое о своей жизни о гибели мужа, о сыне, о мире, где, несмотря на горе, все-таки хочется вернуться. И сидя с ним за одним столом, я металась между желанием почувствовать длинные сильные пальцы на своей коже, услышать его чуть ироничный голос, а с другой стороны, я не хотела бы быть там, на другом конце мира, быть женой, неоправданно (а может и вполне оправдано) верящей в то, что он принадлежит только мне. Разрушать идеальный образ этого «человека» мне не хотелось. Тогда! А сейчас после слов моего «земляка» мне хотелось всего! Всего того, что я себе запрещала!
Риан Тьер и Дея, которая стала частым гостем в моих, а точнее говоря в своих комнатах в Академии, известили, что хотят меня представить императору официально. Судя по мрачным выражением лиц лорда Тьера и зачастившего Эллохара, они не могли найти Леди и не видели способа предотвратить новые нападения. О существовании Анны и Веры, как я поняла, была в курсе лишь небольшая группа особо приближенных. Но теперь лорд Тьер считал необходимым познакомить всех сильных магов с угрозой, которую несу я и моя землячка. Прием был назначен через две недели, потому что директор, который оказался еще и главой безопасности Империи (как он все успевал?) ожидал прибытия магов еще и из Королевств и делегации из Хаоса.
О приходе Анны и об ее откровениях я никому ничего рассказывать не стала. Мне было страшно при мысли, что меня могут заставить, сделать то, что хочет Леди, считая что это может прекратить нападения. Но я прекрасно понимала, что Анна только начала свой «ритуал», и я в одиночку могу не выдержать такого давления.
