Текст книги "Фэнтези 2016. Дорога до Белой башни(СИ)"

Автор книги: Алёна Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я молча взял лошадей за поводья.

– Если вы голодны, там в ельнике есть прекрасные дождевики, – добавил тот же голос.

– Это замечательно, – ответил Тиллерин. – Хоть я и не любитель сырых грибов. Но всё равно спасибо.

Я не выдержал:

– Тиль! Здесь ведь нет никого, кроме нас, лошадей и деревьев?

– Думаю, да. – Тиль спокойно вел свою лошадь к темневшему невдалеке ельнику.

– Хотя я не стал бы утверждать этого наверняка. Видишь ли, этот лес...

– А деревьям, кажется, несвойственно заговаривать с проходящими мимо путниками, так?

Не сказать, чтобы я был крупным специалистом по деревьям. У нас в Лабрисе с ними негусто: климат не тот, пустыня рядом, да и от Серентиса иногда такой жутью несёт, что даже саксаулы дохнут.

– Видишь ли, этот лес – особенный, – продолжил Тиль. Тропинка действительно привела нас к роднику, весело журчавшему из-под аккуратно уложенных камней. – Про него рассказывают всякое. К примеру, общеизвестно, что путникам не рекомендуется разводить здесь костры. При этом сами дриады огня нисколько не боятся, преспокойно сжигая по весне палую листву и сухостой. Я слышал, находились смельчаки, которым было любопытно, что там за тёплый жёлтый огонек горит в лесу. Такие в конце концов оказывались на поляне в компании прекрасных длиннокосых дев с командирскими замашками. И если этому смельчаку удавалось, скажем так, произвести на них впечатление, дриады могли так запутать тропы в своём лесу, что путник непременно опаздывал домой месяца на два. Но возвращался всегда очень довольный. Однако я не очень верю в эти сказки.

– Да уж, – прошелестел сверху другой голос, такой же сухой и бестелесный, как и первый. – Но мысль интересная. Расскажи ещё что-нибудь.

На этом месте я решил, что остатки моего рассудка пригодятся мне самому и отправился прогуляться дальше по тропе, оставив Тиллерина в компании лошадей и деревьев.

Этот лес действительно завораживал, приманивал путника картинами одна красивей другой. Извилистая тропа миновала пышный тёмный ельник и вывела меня в пронизанную светом рощу, где невысокие деревья с мелкими листьями сплетались причудливо изогнутыми ветвями, а землю под ними покрывал сплошной ковёр бледно-сиреневых цветов. Ничего подобного я раньше не видел.

Я провел рукой по тёплому шершавому стволу. Дерево ощутимо передёрнулось, и я поспешно отдёрнул пальцы.

– Не очень-то и хотелось, – пробормотал я и направился дальше.

Открывшаяся мне небольшая поляна, вся в брызгах солнечного света, так и манила присесть отдохнуть. Вот так сначала свяжешься с людьми, а закончишь свои дела на полянке, беседуя с деревьями, – пробурчал я про себя, плюхнулся в тень и тут же вскочил, потирая ушибленную пятую точку. Из травы точно в выбранном мной месте выглядывал камень. Ручаюсь, ещё секунду назад его здесь не было! Во второй раз я усаживался куда осторожнее. Ветви дерева, нависшие надо мной, тут же переместились, так что солнце начало припекать мне затылок. Я передвинулся. С дерева слетела крупная шишка и стукнула меня по макушке. Между прочим, ветки над моей головой явно принадлежали дубу, и даже я был более-менее уверен, что шишки к дубам отношения не имеют. Ну, знаете! Я снова вскочил. И успел увидеть, как от ствола внизу отделяется серая тень.

– Зачем ты пришшёл? – прошелестел ещё один невесомый голос.

– Тебя не спросил, пенёк замшелый! – резко ответил я и прикусил язык.

Серая тень уплотнилась и превратилась в женщину – пожилую даму небольшого роста с серебристыми волосами, рассыпанными по плечам, одетую в какие-то лохмотья. Я смотрел и глазам не верил. Дриада! Настоящая! Никогда их раньше не встречал... Впрочем, мне бы сейчас лучше умерить свой исследовательский пыл. Дриада грозилась посохом и смотрела на меня очень недружелюбно.

– Ни один проклятый кьяри не ссмеет ссюда ссоватьсся... – её голос был похож на шелест листвы.

– Он пришёл сюда по моей просьбе, – взволнованно прозвенело у меня за спиной.

Конечно же, это была Эринна. Обнаружила, что один из её подопечных отбился от стада и немедленно явилась. Дриада тут же сменила вид на куда более приветливый:

– Я знаю тебя, – она милостиво улыбнулась девушке, внимательно вглядевшись в её лицо. И тут же наябедничала: А вот он назвал меня «замшелым пеньком»!

Эринна бросила на меня укоризненный взгляд. Я так и сел. Вздорная старушонка сейчас приняла вид божьего одуванчика, обидеть такую мог бы только законченный мерзавец. Оставалось только молча лопаться от возмущения. И они ещё считают нас, кьяри, воплощением хитрости и коварства!

Мы втроём вернулись к остальным спутникам, где всё уже было устроено для отдыха. Тиллерин резал хлеб крупными кусками, Вал строчил на коленке какие-то заметки. Хэлис подкручивала колки на лютне.

Наверное, чтобы потрафить старушке, Хэлис сначала сыграла какую-то быструю мелодию, похожую на журчание ручья. Затем её сменила другая музыка, медленная, как ленивый шелест деревьев в летнюю жару. Играла девушка просто волшебно, даже я заслушался. Дриада же вообще разомлела от удовольствия и, кажется, готова была пустить здесь корни. Зато она перестала ворчать насчёт нашего «грубого вторжения» и даже на меня посматривала без всякой злобы. Правда, я всё равно старался держаться от неё подальше.

Из-за этого дурацкого правила насчёт костров, наш обед, равно как и ужин, обошелся без горячих блюд. Пришлось довольствоваться жёстким сушёным мясом, пшеничными лепёшками и яблоками. Зато вода в местных родниках была необыкновенно вкусной, пахла снежной свежестью и как будто придавала сил.

Идти, впрочем, и так было нетрудно: тропа сама стелилась под ноги, какой-то куст мимоходом высыпал мне в руку горсть ягод – и даже не ядовитых, а главное, со всех сторон мягким одеялом нас окутывало чувство безопасности. Я уж и забыл, что это такое. Здесь можно было не бояться случайного грабителя, хищного зверя или злого колдовства. Здешний лес не допускал в себя ничего подобного.

Пересечь Заповедный лес за один день нечего было и думать, так что вечером мы устроились на ночлег. Лес вокруг нас дышал волшебством. Мои спутники лениво перешучивались, подначивая друг друга. Даже Вал казался более оживлённым, чем обычно. Спать не хотелось. Просто жалко было тратить такой хороший вечер на сон. Еловые ветки над моим лежбищем походили на тёмный мохнатый шатёр, а в вышине над лесом тихо перезванивались звёзды.

– Какое здесь небо, сколько созвездий... – услышал я голосок Хэлис. – Вон там Стоглавая гидра, Волосы русалки...

Я следил за её рукой. Спасибо мастеру Файерсу, научившему меня читать карту звёздного неба.

– А вон там, видите, Пояс Сандера, который он подарил своей возлюбленной Эвридике. Он совершил ради неё семь раз по семь подвигов, подарил ей пояс самой богини, а она так и не стала его женой...

Я не понимал, отчего в её голосе звучит такое мечтательное восхищение. Получается, парень угробил почем зря большую часть своей жизни.

– Бедняга, – кажется, Вал был со мной солидарен.

– Любовь дарит человеку силы вынести любые испытания. Поэтому мы помним и храним эти легенды, – очень серьёзно сказала Хэлис.

– Минутку, подожди, – я заинтересовался. – Так что она всё-таки дарит: силы или испытания?

– В самую точку! – расхохотался Вал. – Испытания идут в комплекте. В смысле, стоит только тебе заявить свое право на любовь, как они тут как тут.

– Вал! – укоризненно воскликнула Хэлис.

– Ладно, не переживай так за своего героя, – Вал устроился на своём лежаке поудобнее, закинув руки за голову. – Всё было совсем не так. Мы столько знаем из легенд про Сандера: он и первый мечник, и принц, и смельчак, каких мало. И почти ничего не знаем об Эвридике, кроме её красоты. Может, она была той ещё су... стервозной особой. Приехал он к ней с поясом, пообщался поближе и подумал – а оно мне надо? И сбежал потихоньку. А легенды всё переиначили.

– Вал! – Хэлис запустила в него шишкой. – Ты нарочно меня дразнишь!

– Или вот ещё что... – наш маг был сегодня необычно разговорчив. – Может, она не умела готовить? За последний месяц я как никогда проникся мыслью, что поварское искусство – первейшее для женщины, жаль, что некоторые леди или, скажем, барды не уделяют ему должного внимания...

Следующая шишка прилетела ему от Эринны.

– Хэлис, – вкрадчиво поинтересовалась наша леди, – тебе не кажется, что кое-кто здесь давно у котла не дежурил?

– Да я бы с радостью! – воскликнул Вал. – Как только выберемся из этого райского уголка... Уже предвкушаю: аромат жареных колбасок, висящих над костром на прутиках, капли мясного сока, с шипением падающие в огонь...

– Ва-ал, – не выдержал уже Тиллерин. – Я ведь шишкой не ограничусь...

– Молчу, молчу. И вообще, вон там кьяри под ёлкой ещё не спит. Он старше и мудрее нас всех. И ручаюсь, про любовь знает побольше нашего. Его и спросите.

Я пожал плечами:

– Это не наша магия. Она дает вам, людям, силы, но отнимает разум. Это бессмысленно.

– Золотые слова! – изрёк Вал.

Хэлис, сидя на своём лежаке, только головой покачала. Глаза её взволнованно блестели, хрупкая фигурка казалась сотканной из звёздного света.

– Нам, бардам, так нельзя. Без любви к этому миру я не смогу спеть ни одной песни.

Я кивнул, забыв, что она-то в темноте меня не видит. Наверное, в этом как раз заключается её могущество, дающее ей способность видеть красоту там, где её ещё и не было. Даже завидно, что я так не могу. Но для этого надо быть Хэлис.

Я улёгся на спину. Эринна и Тиль что-то притихли – или, может, заснули. Равнодушные звёзды проплывали над нами, как плыли они и сто, и тысячу лет назад. Засыпая под их музыку, я пытался представить себя Хэлис и, помню, лениво думал, не признаться ли мне в любви... ну, к примеру, вот этой ёлке, которая прикрывает меня от нависшей над нами ослепительной пугающей вечности...

Когда я уже почти провалился в теплое облако сна, большая еловая ветка склонилась и сочувственно погладила меня по плечу. Надеюсь, мне это приснилось.

***

Я забыл на секунду, чтобы здесь был свет, ток должен идти по нам.

(Б. Гребенщиков – Откуда я знаю тебя )

Ранним утром мы почтили холодный скудный завтрак минутой ворчания и двинулись дальше. Тропа всё так же безмятежно вела нас через заросли папоротника, через трепещущий на ветру осинник, по краю поросшего травой оврага, где ещё алела поздняя земляника. Вдруг Вал остановился так резко, что я чуть не ткнулся в его спину.

– Нехорошо, – пробормотал он.

– Что?

Вал, не отвечая, сунул мне поводья своей лошади и решительно шагнул с тропы прямо в чащу. Нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Мы спешились, привязали лошадей. Когда мы догнали Вала, Хэлис тихо ахнула: через лес подобно ране протянулась свежая просека. Уцелевшие деревья глухо шумели кронами, в застывшем воздухе разлилось напряжение, и этот неясный шум походил на гул пчелиного роя перед нападением.

– Валили все подряд, не выбирая, – процедил Вал.– Вот сволочи!

– Этот лес, – прошептала Хэлис, – он очень разгневан. Вы слышите?

Ага, значит, не мне одному это показалось.

– Мы это исправим, – Вал потянул с плеча свою котомку.

– Как? Заклинание круга жизни? – спросила Эринна. – Ох, Вал! Это же на полдня!

– А ты предлагаешь оставить всё как есть? – Вал прошёлся по разорённому участку. – Лес это так не оставит, будет мстить. Возле Заповедного леса есть пара-тройка деревень – можете забыть о них, он поглотит их в ближайшие пару лет. А сколько людей пропадёт здесь, понадеявшись на свои наивные наговоры и приметы...

– Да я всё понимаю! Но так долго... нет ли другого способа?

– Не от тебя ли я слышал позавчера в гостинице слова об ответственности альтийцев перед этим Лесом?

– Это нечестный прием, – пробормотала Эринна. – Хорошо. Пока Вал здесь будет занят, давайте поищем место для привала. Мы здесь надолго застряли.

Я сделал вид, что ко мне её слова не относятся. Привал меня совершенно не интересовал, а вот магия Вала – очень даже. Я никогда ещё не видел, как колдуют человеческие волшебники.

Затаившись среди кустов неподалёку, я стал ждать. Вал не прогонял меня, хотя, ручаюсь, знал о моем присутствии. Кажется, ему было всё равно. Он довольно долго стоял, прислушиваясь, при этом мне показалось, что шелест деревьев изменился: в шуме листьев и скрипе стволов слышалась теперь приглушённая жалоба. Вал протянул руку и прошептал что-то, а когда раскрыл ладонь, на ней я разглядел горсть семян и пару желудей.

Колдун отложил семена на заранее приготовленный платок, достал из своей объемной сумки ступку, сделал пасс рукой, и она наполнилась сухими листьями, мелкими веточками и хвоей. Он быстро превратил эту смесь в порошок, который вторым движением руки рассеял по просеке. Затем он достал из котомки свирель – простую свирель из тёмного дерева, какие я видел у пастухов.

Я почти не слышал самой мелодии, мне казалось, она смешалась с поднявшимся взволнованным рокотом деревьев, свистом ветра среди стволов, шепотом тянущейся вверх травы – всё слилось в одну медленную ритмичную песнь. Поднявшийся на просеке ветер стряхнул семена с платка, закружил их в воздухе.

Я не знал, сколько прошло времени, но, очнувшись, обнаружил, что у меня ноет всё тело от долгого неподвижного положения.

Вал уже не играл. Он присел рядом с пнём, и выглядел совершенно измученным: дышал тяжело, на висках выступил пот. Я подошёл поближе.

Рядом с пнём красовался крепкий зелёный побег. Я огляделся вокруг. Везде было то же самое.

– Ювелирная работа! – восхитился я совершенно искренне.

– Каждый новичок, – сказал маг устало, – который возжелает учиться на мага, прежде три года ходит в подмастерьях у ювелира, чтобы научиться тщательности. И три года у живописца – чтобы научиться видеть гармонию. И, наконец, три года у лекаря – чтобы научиться ответственности.

– Раньше было не так, – пробормотал я. Мастер Файерс рассказывал кое-что об обычаях древних магов. – В Серентисе...

Вал так сверкнул на меня глазами, что я замолчал.

– Вот именно поэтому, – веско сказал он, – мы имеем теперь проблему Серентиса.

Весь остаток дней я размышлял над его словами.

На следующее утро наш «голодный поход», как обозвал его Тиллерин, наконец, завершился. Уже знакомая нам старая дриада с первыми лучами солнца будто соткалась из тумана и вызвалась нас проводить. Возможно, она хотела убедиться, что мы действительно уберёмся из её владений. Других волшебных обитательниц леса мы, кстати, так и не увидели. Сегодня дриада была настроена к нам гораздо добрее, Эринну на прощание даже обняла:

– Удачи тебе, девочка. Ты задумала хорошее дело. Удача тебе понадобится...

У меня сложилось впечатление, что все вокруг были в курсе цели нашего похода. Все, кроме меня. Поскольку дальше мы ехали бок о бок с Эринной, я не удержался от вопроса:

– А меня ты не хочешь просветить, в чём заключается ваша задача?

– Давай так, – поколебавшись, ответила она. – Я расскажу тебе, когда своими глазами увижу башни Серентиса. Договорились?

Мне оставалось только согласиться. Вынужден признать, что если она хотела покрепче привязать меня к их экспедиции, ей это вполне удалось.

***

Есть люди типа «жив» и люди типа «помер»,

Но нет никого, кто знал бы твой номер...

(Б. Г ребенщиков – 2-12-85-06 )

Опорой и сердцем каждого клана кьяри является клановый замок. Неудивительно, что каждый из кланов старался возвести что-то особенное, чем можно будет потом хвастаться перед остальными. Стройка могла затянуться на пару столетий, но кьяри это нисколько не волновало, разве уместна спешка в таком серьёзном вопросе? Тем более что некоторые из кьяри видели ещё Семь Башен Серентиса целыми, что значит для них какой-то лишний десяток лет?

Замок Миэрглос, который лорд Файерс возвёл на треугольном выступе глянцево-черной скалы, возвышавшейся над цепочкой плато и рваными ущельями Лабриса, обычно производил на гостей ошеломляющее впечатление и долго потом являлся в кошмарных снах. Неизвестно, где черпал вдохновение этот гений механики и астрономии, но, глядя на химер, притаившихся за выступами баконов, на острые черные шпили башен, на лабиринт внутренних двориков, где гостю чуть не на пятки с лязгом падали острейшие решётки, любой поверил бы в самые жуткие легенды о кьяри и тут же прямо на месте присочинил бы парочку новых.

Возможно, кстати, что Файерс рассчитывал именно на такой эффект. Он считался одним из самых древних, самых хитрых и самых опасных существ в этой части суши, и никто никогда в точности не знал, что у него на уме.

В данный момент в Миэрглосе двое кьяри любовались алым рассветом на горных пиках Лабриса и поминали незлым тихим словом своего родича Аларика, который так некстати куда-то запропастился.

Один из них задумчиво поигрывал своей знаменитой тростью с львиным набалдашником. Второй украдкой любовался новым перстнем, выигранным вчера в карты ценой непомерных усилий.

Файерс искоса незаметно наблюдал за одним из своих подчинённых. Дориан легкомыслен, тщеславен, красив этакой кукольной красотой, и, что хуже, прекрасно осознаёт это и пользуется вовсю. В общем, не совсем то, что нужно для столь щекотливого дела, но, раз уж Аларика не оказалось под рукой, придётся использовать то, что есть.

– Я говорю, человек, способный войти в Серентис и, главное, вернуться оттуда живым, очень пригодился бы нам самим, – сказал старый кьяри, пытаясь вернуть своего молодого помощника в реальность.

– Мастер, – поклонился вошедший слуга, – Аларика нигде не могут найти. Он исчез.

– Что значит – исчез? – досадливо поморщился Файерс, – Провалился в бездну? Испарился? Покончил с собой?

– Аларик бывает иногда не в меру горяч... – пробормотал Дориан. – Вариант с дуэлью Вы не рассматриваете?

– Я съем свою трость, если этот парень даст так бездарно себя прикончить, – отмахнулся Файерс. – И буду очень в нём разочарован... Что ты сказал? – он резко обернулся к слуге. – Его видели в Терране? И ты молчал?

Мастер задумался. На его лице медленно проступила хитрая ухмылка.

– А ведь те рисковые альтийцы тоже двигались через Терран... Что ж, если кто-то где-то готовит заварушку, и в тех же краях исчезает Аларик, есть смысл поискать их вместе. Ручаюсь, найдётся и то, и другое. Дориан, этим займёшься ты. Захвати пару наблюдателей. Наблюдателей, а не охотников. Ясно?

– Я найду Аларика. А что делать с людьми, его спутниками? Убить?

– Это было бы крайне нерационально, – тонко улыбнулся Файерс.

***

Тут что-то хорошее стало происходить с моим сердцем;

Ты знаешь, мне кажется, что это ты.

( Б. Гребенщиков – Кардиограмма )

Похоже, нам удалось сбить погоню со следа. Может быть, они не решились сунуться в заповедный лес, или дриада завела их к чертям на куличики – неважно. Главное, сейчас даже я не чувствовал вокруг ничего подозрительного. Мы все повеселели. А погожий день и – наконец-то! – нормальный горячий завтрак окончательно примирили нас с действительностью. Я позволил себе немного расслабиться и поболтать с Хэлис.

После нашего спешного отъезда из той гостиницы девушка относилась ко мне с боязливым восхищением. Неудивительно для молоденькой девчонки, у которой голова к тому же набита романтическими балладами. Я еле уговорил её спеть что-нибудь про кьяри. Подозреваю, что из нежелания меня обидеть Хэлис воздержалась от исполнения баллад, рисующих кьяри кровожадными жестокими чудовищами. Между прочим, мы вовсе не смущались таких песен, некоторые из них можно было частенько услышать в наших клановых замках. К примеру, любимой песней мастера Файерса был «Сказ о жестоком демоне Кхарси, убившем за одну ночь тридцать девственниц». Я слышал эту песню в разных вариантах, число невинных убиенных дев часто менялось, однажды дойдя до двухсот. Даже интересно, как люди ухитрились отыскать столько в маленьком городишке за такое короткое время! Впрочем, я не стал уточнять это у певца. Творческим людям не следует задавать подобных вопросов.

От Хэлис я с удивлением узнал, что существуют и другие песни, рисующие кьяри этакими могущественными благородными героями, непонятыми людьми и богами, и тихо страдающими от этого непонимания. Забавно. Я не стал объяснять девушке, что существо, ежедневно имеющее дело с хищной коварной магией, норовящей подчинить себе всю твою личность без остатка, не будет сильно переживать по поводу того, что подумает или не подумает о нем какой-то человеческий царёк. Одна романтическая баллада меня особенно впечатлила. Кьяри не особенно интересуются сексом. Не так сильно, как люди, это уж точно. Но те из моих знакомых, которые уделяли этому занятию достаточно много внимания – взять хотя бы моего кузена Дориана – предпочитали находить для этого компанию в своём кругу. Никто из них не стал бы мчаться за подругой на другой конец света, тем более за человеческой девушкой.

В общем, общаться с Хэлис было очень познавательно. Зато голос у неё был просто чудесный, уж в этом-то я разбирался. Один мой приятель в Драммодоле... ладно, не буду отвлекаться.

Эринна была куда осмотрительнее подруги в обращении с чужаком-кьяри, зато любопытна, как кошка. Её осторожные расспросы о нашей жизни и обычаях меня не раздражали, даже доставляли удовольствие. Вал всё ещё косился на меня с подозрением. За его внешностью грубоватого варвара, немногословием и нарочитой суровостью скрывалась внимательность и небывалая чуткость к оттенкам ситуаций и отношений, так что я прекрасно понимал, что завоевать доверие такого человека будет непросто.

Зато Тиллерин ко мне совершенно оттаял, когда понял, что я не собираюсь дразнить и обижать его даму сердца. Его особенного отношения к Эринне не заметил бы только слепой. Леди казалась куда более сдержанной в своих чувствах. Впрочем, это не моё дело. Я с любопытством покосился на форменный плащ юного рыцаря, благодаря магии оставшийся белоснежным даже после пары ночёвок в лесу.

Я знал, что Белый орден появился относительно недавно, лет пятьсот назад, как раз после той масштабной магической заварушки. Якобы сам бог Мартис, покровитель купцов, паломников и прочих странников, явился четырем королям на Совете и повелел создать сообщество рыцарей для защиты путников от беспредела, которого в то послевоенное время на дорогах было немало. Уж не знаю, что за блажь в тот день ударила в голову достопочтенным монархам, но идея прижилась. Лично мне кажется, что короли просто были обеспокоены наличием большого количества разгорячённых сражениями вояк, не знающих, куда в мирное время приложить свои силы, вот и подогнали им подходящую миссию. Орден сразу стал популярным, ради чести примерить на себя белый плащ рыцари готовы были совершенствоваться в поединках и держать серьёзный экзамен. То, что Тиль его прошёл в столь юном возрасте, о многом говорило. В результате вояки были заняты делом, а на королевских трактах сразу стало гораздо спокойнее.

Кстати, белый цвет мартисова плаща изначально символизировал вовсе не чистоту помыслов, как все полагают, а чистый лист, на котором каждый путник может нарисовать впечатления от своих странствий. Часто бывалые рыцари вовсе отказывались в повседневной жизни от этого атрибута, иначе ни один грабитель не хотел с ними связываться. Несчастному рыцарю приходилось рядиться в неприметные одежды или наоборот, прикидываться бесталанным дворцовым щёголем, зато, если уж его настигал на дороге любитель чужого добра, тот нарывался на самый большой в своей жизни сюрприз. Каждый развлекается по-своему.

***

Как сказала на съезде мясников коза Маня:

Тусоваться с вами – невеликая честь.

(Б. Г ребенщиков – Феечка)

Лесной тракт в этих местах был спокойным, и всё же какое-то неясное чувство заставило меня придержать лошадь перед поворотом, за которым виднелись какие-то древние развалины. Я поднял руку, давая знак своим спутникам остановиться, ещё даже не решив, то ли это моя магия предупреждает меня об опасности, то ли обострённые инстинкты.

Здесь было слишком тихо – вот что мне сразу не понравилось. Осторожно направив тонкую нить магии вглубь развалин, мне показалось, я ощутил запах лошадиного пота, наспех затоптанного костра и человеческого азарта, смешанного с жаждой насилия.

Я успел только выхватить нож, и в тот же миг и на меня из кустов боярышника выломился грязный заросший тип в кожаной куртке верхом на костлявой лошади. Его короткий меч тускло сверкнул на солнце.

– Поди-ка сюда, щенок! – осклабился бандит.

И этот туда же... Я легко уклонился от его меча, одновременно метнув нож. Незадачливый грабитель осел в седле, булькая кровью.

Двое других бандитов сцепились с Тилем. И ведь наверняка есть ещё кто-то...

– Сзади! – крикнул я. – Вал мгновенно выставил щит, толкнув себе за спину обеих девчонок. В тот же миг в щит ударила стрела, вспыхнула и сгорела. Ага, вон он где засел, – подумал я про лучника.

Я легко вскочил на нижнюю ветку дерева, нависшую над дорогой и забрался повыше, чтобы подобраться к засевшему в развалинах стрелку. Разбойник посматривал по сторонам, но никак не ждал, что опасность свалится на него сверху. Я спрыгнул ему на плечи и одним движением свернул ему шею. Хорошо, что у них был только один лучник – Вал не смог бы долго удерживать щит, тем более на троих.

Тем временем у тех разбойников, что насели на Тиллерина, заметно убавилось энтузиазма. Тиль бросил поводья, чтобы управлять конём, ему достаточно было голоса и коленей. Свёрнутый плащ он перебросил через левую руку. А в правой его руке взвивался и сверкал меч, образуя вокруг всадника будто ослепительный щит, и ни одному из бандитов никак не удавалось проникнуть за этот полог.

До меня донеслись возгласы:

– Белый рыцарь! Белый рыцарь! – о, наконец-то они сообразили, с кем связались.

– Черт, тут ещё волшебник с ними! Тикаем!

Послышался треск кустов, да такой, будто сквозь них продирался медведь. За ним последовал удаляющийся топот копыт, ржание – и всё стихло. Один из грабителей остался валяться на земле, его лошадь умчалась прочь.

Тиллерин двинулся было в погоню, но я остановил его:

– Эти парни знают здесь каждый овраг. Смотри не попадись.

– Я недалеко.

У меня было ещё одно дело. Раненый мной бандит так и валялся возле дороги. Я присел рядом, положил ему руку на лоб и привычно проговорил заклинание, отбирающее жизнь. И сразу ощутил, как новые силы потекли по моим жилам. Неудавшийся грабитель был молодым мужчиной, энергичным и – до встречи со мной – довольно здоровым. Эх, столько иметь, и так бездарно всё потратить... В общем, как говорил один мой знакомый: жил плохо, зато умер хорошо. Я поднялся и буквально споткнулся об обвиняющий взгляд Хэлис.

– Ты убил его! – возмущенно воскликнула она. – Убил, хотя он не угрожал ни тебе, ни кому-то из нас!

Я пожал плечами:

– Не прикончи я его сейчас, завтра он убил бы следующего путника на этой дороге.

– Ты не можешь знать этого наверняка!

Честно сказать, я вообще не понимал, чего она так переживает. Мне нужна была пища, и я её нашёл. Им же не нужен дохлый проводник, едва передвигающий ноги? Девчонка же так разбушевалась, будто я сожрал кого-то из нашего отряда.

Наш спор внезапно прервал тонкий вскрик, донесшийся из чащи. Тиль! Дьявол, ведь говорил я ему! Я кинулся туда.

Никакой опасности, похоже, не было. Тиллерин сидел на корточках перед какой-то малявкой в жутко грязной рубашонке, явно пытаясь её успокоить, а она тряслась и безостановочно вопила:

– Не убивайте, только не убивайте меня!

Я вздохнул, подошёл ближе и провёл ладонью по её грязным волосам. К счастью, кьяри владеют не только смертельными заклятьями. Пронзительные вопли сразу стихли.

– Ты кто, мелочь? – спросил я как можно мягче. Девчонка молчала и только всхлипывала. К этому времени сюда добежали остальные наши спутники.

Общими усилиями выяснилось, что разбойники сцапали девчонку месяц назад, когда она ехала в обозе с родителями. Из всего обоза уцелела она одна. Бандиты держали её как пленницу, намереваясь, видимо, продать в первом же городке. А пока что эта пигалица кашеварила у них, чинила одежду, выполняла кое-какие мелкие поручения.

– Родные у тебя есть? – допытывалась Эринна. Мы с Тилем уже отчаялись услышать от этого воробья хоть что-то путное.

Выяснилось однако, что у девчонки имеется родная тётка, проживающая в деревне Кривой Лог. Мы переглянулись.

– Кто-нибудь знает, где это? – устало спросила Эринна.

– Тут можно неделю по округе колесить, искать...

– Я знаю, знаю, я покажу! – очнулась вдруг пленница. Её глазёнки быстро оглядывали каждого из нас с отчаянной надеждой. – Теткина деревня находится за лесом, недалеко от Серых гор.

– Час от часу не легче! -воскликнула Эринна с досадой. – Это же какой крюк!

Однако, заметив, как при этих словах сморщилось лицо у нашей находки, девушка поспешно добавила:

– Давайте мы всё спокойно обсудим, и потом решим.

***

Что нам делать с пьяным матросом?

Укрепить его якорным тросом

И одеть его Хьюго Боссом,

Ой, не голоси.

(Б.Г ребенщиков – Что нам делать с пьяным матросом)

Этим вечером, устраиваясь на ночлег, мы приняли особенно серьёзные меры предосторожности. Эринна очень придирчиво выбирала место для ночёвки, забраковав первые две поляны, пока Тиль в сердцах не заявил, что лучше он всю ночь просидит в дозоре, чем проболтается по лесу в поисках ночлега. Когда мы, наконец, нашли местечко, где можно было бросить свои усталые кости, Вал обошёл поляну по периметру, кое-где касаясь рукой травы, палых листьев и кустов боярышника. Его невидимые знаки должны были скрыть нас от чужих ищущих недобрых взглядов.

Я мог бы сделать то же самое, тем более что Вал недавно и так наколдовался, но мне нравилось наблюдать за его действиями, поэтому я не спешил предлагать свою помощь. Магия Вала была мягкой, незаметной и всепроникающей. Она не стремилась выгнуть пространство дугой и завязать узлом, а лишь чуть перенаправляла действующие потоки силы так, чтобы заставить их работать нужным себе образом. Это было совсем непохоже на эффектные ошеломляющие выходки древних магов Серентиса. И, конечно же, ничего общего с извилистыми хищными путями магии кьяри.

Пока я размышлял таким образом о различии наших магических школ, Тиллерин с Валом дошли до обсуждения ночных дежурств. Не успел я обидеться, что они как бы исключили меня из своего сообщества потенциальных защитников, как Тиль с улыбкой обернулся ко мне:

– Было бы здорово, Аларик, если бы ты смог взять на себя одну вахту. Мы все здорово вымотались сегодня. Если у тебя нет других планов, конечно.

Они что же, думают, что я ни одной ночи не смогу прожить без убийства?

В глубине поляны трепетал жёлтый огонёк костра, наша находка уже вовсю дрыхла, завернувшись в добротный плащ Тиля, а мы все сгрудились в кучу и шепотом спорили, что нам предпринять дальше. Вернее, спорили в основном Эринна с Тилем, а мы трое всё больше помалкивали.