Текст книги "Прошлое (СИ)"
Автор книги: Алена Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
– Ее? – Сухо переспрашивает Кирен.
– Думаешь, я не знаю о том, что ты припрятал у себя эту… эту мерзость…Девчонку! Арианку!
– Ты поэтому активировал систему угнетения всего живого во время моего отсутствия? – Вопрос выстреливает мгновенно.
Прежде чем прозвучал ответ, невидимые мне метхи какое-то время молчат.
– Что за глупость, – немного дрожащий голос Гринода. – Чтобы я озаботился какой-то самкой? Смешно! Я и раньше часто активировал систему – слежу за тем, чтобы твоя жилая территория была чиста.
– Я отныне запрещаю тебе это! – Кирен.
– Запрещаешь мне следить за имуществом моей пары? – Взвыл метх. – Объяснись! Это моя обязанность – любой подтвердит. Или ты признаешь, что… заинтересован в ней? Может быть… ты используешь ее?! Даря мерзавке то, в чем отказываешь мне – своей паре?
– Гринод, – раздражение в тоне Кирена ощутимо, но другого метха уже не остановить.
– Признайся! Будь честен как истинный воин! Ты… предпочтешь арианку??! – Судя по тону, подобное кажется ему чем-то… нереальным. Омерзительным!
Кирен в ответ молчит.
– Я твоя пара! – Нажимает Гринод. – И если бы ты не откладывал с признанием моего статуса, давно бы сделал тебя счастливым, избавив от извращенных метаний. Поверь мне, дай шанс…
В последних словах тихий призыв, мольба, обещание…
Разговор обрывается, я слышу вздох Кирена, какую-то возню, а потом и вовсе удар в отделяющую меня от метхов створку двери. Видимо, кто-то нечаянно ударил ее рукой или каким-то отброшенным предметом. Вздрогнув от резкого звука, инстинктивно приоткрываю глаза. Одна из створок слегка сдвинулась, образовав крошечную щелочку. Но я вижу сквозь нее узкое пространство в помещении «снаружи». И вижу двух мужчин…
Кирен в уже привычном мне виде – обнажен по пояс, в коротких метхских облегающих штанах. Он как-то лениво, под очевидным напором Гринода откинулся назад, привалившись к стене каюты. На фоне мощной фигуры моего хозяина, разодетый в цветастые одежды метх кажется грузным. Он тяжело дышит и как-то нервно шарит ладонями по его груди. Мне в его движениях видится необъяснимая нервозность…
Сгорбившись, Гринод касается губами груди Кирена. Перемещаясь, он периодически оказывается в фокусе моего обзора. Чмокающие звуки его прикосновений дополняют картину, что неожиданно вызывает во мне какую-то брезгливую волну отвращения. Невольно стараясь избежать неприятного зрелища, но одновременно не в силах отвести взгляд от пары, что несет мне несомненную угрозу, я путешествую взглядом вверх. Запоздало осознав, что глазами очерчиваю линию напряженного горла Кирена, встречаю его ответный взор!
Словно почувствовав мой взгляд, метх смотрит точно в направлении крошечной щелки! И я знаю, что сквозь нее он замечает мой взгляд – чувствую.
«Скука» – Успеваю осознать я выражение глаз мужчины, прежде чем он, стремительно передернув плечами, подается в направлении меня.
Испуганно вздрогнув, осознав, что выдала себя и наверняка навлекла недовольство метха, замираю испуганным зверьком. Сил хватает только на сиплый хрип. Звук полувздоха-полустона крошечным облачком вылетает изо рта. И звучит на удивление громко в тишине покоев Кирена. Это Гринод непонимающе застыл, пораженный тем, что его партнер отстранился, явно не желая продолжения его ласк.
Осознание к метху приходит мгновенно! Успев заметить направление взгляда моего хозяина, уловив мой хрип… Гринод, с поразительным для него проворством, вскакивает на ноги. И… одним движением отталкивает в сторону перегородку-дверь, что до этого мгновения скрывала меня.
– Она! – В приступе лютой ненависти шипит он. – Я знал!
Всего секунда, и одна его рука стискивает мое горло, три другие сжимают тело с очевидным намерением – разорвать на куски. Не успев даже осознать боль, с внутренним ликованием осознав, что смерть неминуема, чувствую кожей лица стремительное движение воздуха.
Одновременно на грудь падает что-то теплое и мокрое, а давящее ощущение на шее исчезает.
Истошный визг Гринода буквально оглушает. Он вскакивает, и помутневшим от шока взглядом я вижу окровавленный обрубок одной из его рук… Устремив взор дальше, осознаю, что рядом с невозмутимым и грозным видом, с одним из своих клинков в руке замер Кирен.
– Смеешь портить мое имущество? – Холодно и оттого особенно ужасающе цедит он. – Снова… Я не предупреждаю дважды, ты знаешь!
На мгновение я и Гринод застываем с чувством одинакового потрясения. Даже с каждым днем усиливающаяся боль, тисками сжимающая мои виски, на время притупляется. От шока я не думаю даже об отрубленной кисти метха, что лежит на моей груди, о каплях его крови, что забрызгали мое лицо и тело.
Слишком… слишком невероятно случившееся!
Это же неверие читается в выражении лица Гринода.
– Ты… Ты посмел… Уродовать меня ради нее?!! Ты заплатишь за это! Заплатишь! – Кажется, что от ярости кровью пузырится его слюна. Метнувшись к выходу, прижимая к груди обрубок руки, он с ненавистью выплевывает у двери. – Извращенец!
Мой взгляд в безмолвном страхе все еще устремлен на захлопнувшуюся за метхом дверь. Кровавое зрелище оживляет подзабытые уже воспоминания. Смерть родителей, порождая новый виток душевной боли…
– Дейнари… – вопреки всему, в голосе Кирена нет испуга перед несомненной угрозой. Там… голод. Ненасытный и плотский…
Осознав это, перевожу взгляд на возвышающегося надо мной хозяина. И вижу его расширившиеся зрачки, запоздало понимая, что его всегда заводит это – кровь, оружие… Отброшенная кончиком клинка часть тела Гринода служит сигналом.
«Началось!»
– Это надо смыть, – вдумчиво, словно не случилось ничего жуткого, рассуждает метх.
Следом за отрубленной кистью с меня слетает крошечное покрывало, оставляя обнаженной полностью. Обессиленно прикрыв глаза, не сопротивляюсь рывку вверх. Это Кирен вскидывает меня на руки. И несет в купальню…
Глава 10
Дейнари
Ариан все жители Цезариона начинают проходить лет в пятнадцать. Это необходимо арианцам для полноценного существования, для гармонии развития, для сосуществования с окружающим миром. Единение с изначальной энергией нашей планеты позволяет нашим собственным силам сформироваться и развиваться правильно. Ведь излучение, которое способны продуцировать наши тела, может быть опасно, если его вовремя не подпитать и сбалансировать изначальной энергией нашей Праматери – величайшей изначальной материи, которую чтит наша раса. Можно отсрочить ариан… лет до восемнадцати. Но дальше – опасно. Вовремя не сбалансированное излучение наших тел начнет процесс саморазрушения. В первую очередь это опасно для сознания каждого арианца.
Я мало думала об этом, в силу случившихся в моей жизни обстоятельств, ариан воспринимался чем-то далеким и недостижимым. О доме я старалась не вспоминать, это сразу же наводило на мысли о близких, уничтоженных верпанами. Единственный, о ком я не забыла – это Дарг. Именно на призыве брата сосредоточилось все в моей душе, это единственное, что стало моим прошлым, настоящим и будущим… Ориентиром! Единственное, о чем я способна думать, помнить и осознавать. В остальном же… окровавленная рука Гринода странным образом подействовала на меня. Словно всколыхнула неведомый пласт силы, давно зревшей в душе. Силы, с каждым днем все более удушливой, сжимающей виски тисками, и заставляющий мир вокруг кружиться мириадами вспышек боли. Силы, что истощает меня, обессиливая с каждым днем!
И тут… случился взрыв. Лопнул обруч, незримо сжимавший голову, ушла боль… На какое-то время полностью пропала чувствительность, я едва ли осознавала прикосновения метха, что навалился сверху. Даже вес его тела казался неощутимым в сравнении с мощью, последнее время давившей на меня боли.
Закрыв глаза, я словно парила от внезапно накрывшего с головой ощущения легкости, свободы и… эйфории.
«Отпустило…»
Так хорошо и беззаботно мне было только в детстве… давным-давно. Это ощущение всегда жило во мне – очень глубоко внутри, в самой сердцевине моего сознания. И сейчас, под влиянием странной вспышки силы, вырвалось наружу, погрузив в сладостный туман безмятежности мой разум. Я вернулась в детство… там безопасно и хорошо!
Перестав осознавать происходящее вокруг, впервые за многие и многие дни жуткого плена, я уснула по-настоящему. И меня не заботили ни ярость метха, ни угроза с его стороны, ни отсутствие возможности быть в безопасности на этом звездолете. Я нашла эту безопасность глубоко в себе, без остатка провалившись в нее, утратив всякую связь с настоящим…
Проснулась с ощущением… мира в душе.
Поднявшись с тонкой подстилки, отодвинула дверь, отделявшую мою крошечную территорию от пространства каюты Кирена. Метха – как и подсказывали мне слух и обоняние – не было. Тело ощущалось легким и воздушным – непривычно не моим. Собственная нагота не беспокоила – я просто не думала об этом. В голове роились самые разные мысли, но все они касались одного намерения – пошалить! Я твердо знала, что шалости и забавы всегда приносят много веселья…
Практически заученными до автоматизма действиями я перемещалась по каюте, посетив купальню, и покушав. Еда обнаружилась на приметном месте – я не сомневалась, что ее оставили для меня. План шалости к моменту насыщения окончательно сформировался в моем сознании, а чувство сытости придало энергии и уверенности. Я с головой окунулась… в игру.
Метнувшись к двери, отделявшей личную жилую территорию капитана от общественной части звездолета я уверенно пробежалась пальчиками по клавишам магнитного замка. Комбинация не стала секретом – сколько раз, затаившись в своей темной норе, я наблюдала за уходом своего хозяина…
«Я все подпалю!» – Так развлекалась я когда-то, играя с младшим братом между огненными потоками Цезариона. – «Это всех позабавит».
Дверь бесшумно сдвинулась, открывая мне проход наружу. Откинув за плечи прядки светлых, слегка отросших волос, я шагнула вперед. Обнаженных полукружий груди сразу коснулся прохладный ветерок – это работала система циркуляции воздуха метхского звездолета. Ступать босиком было неудобно. Этот корабль явно создавался не с учетом комфорта его экипажа, поэтому пол изобиловал острыми металлическими зазубринами и шероховатостями. Но я, ведомая своей задумкой, уверенно двигалась к цели – туда, где раздавались отрывистые и гортанные звуки, характерные и для языка четырехруких.
– Он недостоин права называться воином! – Шагнув в широкий проем помещения, где собралась, казалось, вся многочисленная команда метхского каботажного звездолета, я узнала высокий голос Гринода.
– Это мой корабль, – сухо и безразлично прозвучал в ответ голос Кирена. – Но я никого не держу. Если кто-то считает для себя недопустимым летать под моим командованием – можете катиться. Прямо сейчас!
– Без команды ты будешь возвращаться без добычи! – Судя по голосу, Гринода трясло от ярости и бессилия – остальные лишь глухо роптали, не решаясь откровенно выступить против капитана. – И лишишься дохода и репутации! Не думай, что пренебрежение мнением воинов на тебе не скажется. Я гарантирую – о твоем позоре узнают все!!! Если ты не одумаешься…
– Что ж… – безразлично протянул в ответ Кирен.
Но я, ведомая стихийным желанием помочь, как и всегда в случае каких-то проблем, предложила:
– Надо позвать Дарга, он сможет разобраться в проблеме, – вера в брата незыблема!
Но стоило мне заговорить, как словно сработал невидимый сигнал – тишина стала абсолютной. Все, кто находился в большом зале, стремительно обернулись в моем направлении. Изумление в их взглядах, стоило осознать факт моего присутствия, мгновенно сменилось отвращением… брезгливостью… злобой!
Я, удивившись ощущению необъяснимого недовольства, робко застыла на месте под прицелами множества взглядов.
– Вот она! – Взвыл Гринод.
Его рывку вперед помешали оказавшиеся на пути метхи и… так же метнувшийся вперед Кирен. Еще миг назад хранившее отпечаток неизменного спокойствия лицо моего хозяина на глазах преображалось. Вплотную ко мне, заставив испуганно вздрогнуть, он подскочил, немногим не пылая бешенством!
– Убогая!
Взревел так, что я в ужасе вжалась в стену позади.
– Извращенец! – Почти одновременно донесся вопль Гринода.
И вторящие ему голоса зарычали:
– Мерзость! Самка! Она отвратительна! Немедленно уберите это ничтожество отсюда.
– Убейте же ее! – В исступлении ненависти продолжал визжать Гринод откуда-то из-за спины моего ужасающего хозяина. – Только кровью мерзкой арианки можно излечить разум нашего собрата. Вернуть ему честь воина! Истинную пару и достойный жизненный путь!
Но совсем не всеобщее отвращение и призывы неадекватного от злобы метха испугали меня до оторопи. Затея с шалостью обернулась неожиданным исходом – мне совсем не стало весело.
Наоборот…
Нависнув надо мной, метх, словно отрезал своим мощным телом меня от всего мира. Пусть он не касался меня, но был так близко, что ощущение давления стало реальным – меня словно вжимало его гневом в металл позади.
А глаза…
За всю жизнь я не видела взгляд, настолько жестокий! Настолько холодный и… ненавидящий. Он обещал мне смерть?!
Ужас осознания – я совершила ошибку – и непонимания причин этого гнева, деморализовал совершенно. Губы непроизвольно задрожали, а из глаз, оставляя на щеках холодные дорожки, потекли слезы…
– Дарг! Дарг! Дарг! – Не понимая, что происходит, я мысленно молила брата вмешаться. Заступиться. Как всегда, помочь.
И только когда безмолвное бешенство метха нарушил рык, осознала, что шепчу имя брата вслух.
Все случилось мгновенно. Где-то рядом еще звучали призывы к моей смерти, запахи рвоты отравляли воздух, визг Гринода бил по ушам, а меня неведомой силой швырнуло об стену. Это одна из рук Кирена стиснула мое плечо в безжалостном захвате и швырнула в коридор.
Не успела я очнуться от удара, как тело вновь вскинули вверх, вынуждая подняться на ноги. И вновь швырнули… Новая волна боли пронзила правый бок – им я налетела на очередную переборку.
К моменту, когда метх закинул меня в свою каюту, тело превратилось в один большой ушиб. Я ощущала и кровь, сочившуюся из множества царапин. Страх – животный и безграничный – парализовал разум, я мало что понимала в происходящем. Только отчаянно хотела перестать бояться!
– Я убью тебя сам! – Кирен действительно кричал. Интонации его голоса поразили, заставив из последних сил отшатнуться к стене, ища хоть какое-то укрытие.
Свист клинков раздался рядом – я инстинктивно зажмурилась, толком и не понимая, откуда исходит угроза.
– Я больше н-не б-буду так играть, – сквозь рыдания, ладонью размазывая слезы по щекам, забубнила я, пытаясь снискать прощения. Знала, что так должно поступать, если провинишься. Пусть и не понимала сейчас, в чем моя вина?.. – Прости меня.
Клинки замерли по обе стороны шеи. По обнаженной груди скользнули отсеченные кончики волос. Дыхание замерло в груди – это я почувствовала прикосновение обжигающего холодом металла. Глаза испуганно уставились на лицо метха.
– Что-о?
Он в недоумении смотрел на меня. Сейчас в его взгляде я видела и… изумление.
Но тело, действуя привычно, ища спасения в этом мгновении заминки, рвануло вперед. Руки стиснули шею мужчины, а губы прижались к его щеке.
– П-прости м-меня, – трясясь от рыданий, вновь прошептала я. Хвост нервно метался из стороны в сторону.
В чем виновата?!
Мужчина замер, словно окаменев. Несколько пугающих секунд стоял неподвижно, прежде чем судорожно выдохнул, и я ощутила прикосновение его рук к моим плечам. Рывок – и вот я уже болтаюсь в воздухе, удерживаемая двумя конечностями метха. В другой паре его рук все так же сверкают клинки.
Глаза Кирена впились в мое лицо необъяснимым взглядом. Каким-то недоуменным. И… если до этого в них плескался гнев, то сейчас его плавно сменил… Что? Может быть голод?..
Снова рывок – и я в другом углу. Руки грубо, причиняя намеренную боль, вздернули вверх, прижав к стене. Откуда-то метх выдернул прочный ремень и, накинув его петлей на мои сведенные вместе запястья, затянул. Еще движение, и он отстранился. А я… повисла, едва доставая кончиками ступней пола, и запоздало осознавая случившееся.
Игнорируя мой потрясенный хрип, Кирен плавно скользнул к нише, где хранились его клинки. Отработанным до автоматизма движением вернул их на место и, не оборачиваясь, шагнул в купальню.
– Ты не одурачишь меня, ничтожество! – Сказал он это явно себе.
Чувство обиды и непонимания жгло изнутри. Отчаянно извиваясь, пыталась выдернуть руки из кожаной петли, но времени на освобождение не дали. Кирен вернулся…
Метха не надо было видеть, чтобы понять, насколько он зол. Бросив взгляд в направлении обнаженного, в капельках влаги тела меднокожего капитана, я в страхе зажмурилась – такая волна лютого гнева окружала его. Будучи арианкой, я особенно остро ощущала его эмоции. Хвост, выдавая мое состояние, нервно заметался, обвивая ноги в тщетной попытке помочь освободиться.
Услышав свист клинков, осознала: ожидаемо! Всегда в упражнениях с оружием мой хозяин ищет умиротворения. Но страх и несправедливая обида были так сильны.
«Никогда меня не наказывали так сурово!»
Всхлипнув, с укором шепнула:
– Дарг бы меня не ругал… Он бы понял!
– Ругал?! – Он словно взвившийся смерч метнулся ко мне. – Как смеешь ты, жалкое ничтожество, обращаться ко мне? Предполагать, что мне вообще есть дело до твоих поступков и предположений?!
Голос Кирена дрожал от бешенства. Не дожидаясь моего ответа, явно не считая вообще возможным услышать что-то от меня, метх отступил на шаг, два… Предчувствуя, что гнев его обернется бедой, я распахнула глаза. А встретив взгляд капитана, уже не смогла отвести свой. Столько ненависти в нем было!
Свист!
Четыре клинка сверкнули на миг, чтобы тут же в смертоносной пляске коснуться моих плеч, обжигая… Холодом? Болью?..
Вжавшись в стену, замерев на носочках, не дыша, я вслушивалась в «музыку» звенящего металла, гадая, переживу ли этот миг. Клинки сверкали, касаясь моего тела, вынуждая изгибаться и вскрикивать. Уклоняться и подаваться вперед, насколько позволяли скованные над головой руки. Еще минуту назад мне было холодно. Но адская пляска распалила тело, одновременно заставив душу заледенеть в отчаянии.
Губы задрожали, став предвестником слез, которые заструились по щекам. Понимая, что не выдержу и обессилю гораздо раньше метха, осознала, что должна просить прощения. Пусть и не понимаю в чем моя вина.
Прекратив попытки увернуться от острых лезвий метхского оружия, в отчаянном рывке подалась вперед и… прижалась губами к щеке Кирена.
«Раньше мне прощали все, когда я делала так»
Мужчина замер. На бесконечно долгий миг наши тела соединились в таком нежном и одновременно бесхитростном и привычном для меня движении. Поцелуе!
С самого рождения меня целовали бесчисленное множество раз. Потому что любили! Это давно стало чем-то естественным, не требующим пояснений. Так и сейчас, я рефлекторно искала спасения в извечной истине: не обижают любимых.
А меня всегда любили…
Кирен замер. Поверхность щеки окаменела – губами я ощущала ее холодность и твердость. Обостренные страхом рефлексы особенно чутко воспринимали малейший знак его реакции. Ее не было! Время словно остановилось, замерли даже пылинки в воздухе вслед за впавшим в ступор метхом.
Хвост дрогнул, я вскинула взгляд, чтобы уловить выражение растерянности, мелькнувшее в темных глазах мужчины. С гулким ударом упали клинки. И словно накрыло облаком тепла – энергия запульсировала в висках, устремившись к кулону на шее.
С шипением метх резко подался назад. Одна из рук прижалась к груди – туда, где ее коснулся мой кулон. Внезапно нахлынувшее тепло давило, стискивая меня в плотное кольцо жара, впиваясь искрами боли в голову.
Миг и боль исчезла! Отступив так же внезапно, как нахлынула.
– Тебя не должно быть в живых! – Поразительно бесцветным голосом куда-то в пустоту произнес Кирен. Исчезла ярость. Он был спокоен, даже безразличен. – Иначе однажды…
Не договорив и поразив меня этим еще больше, метх резко дернул за край ремня, освобождая мои руки, и одновременно стиснул плечо, дернув в сторону. Подволок к дверям. Не выпуская из цепкого захвата, активировал их работу. Стоило появиться дверному проему, как Кирен вытолкнул меня наружу.
– Пусть это сделают другие, – с каким-то ожесточением выкрикнул он. И захлопнул дверь, отгородившись от меня стеной.
Второй раз за такое недолгое время оказалась по другую сторону от этой двери.
Я настолько испугалась неожиданного маневра метха, что еще несколько секунд, осознавая, что нас разделила неодолимая преграда, смотрела на сероватую поверхность металлической панели. Боясь отвести взгляд, отступить!
Если совсем недавно я спешила в этот коридор с желанием, планируя забаву, то теперь… стало отчаянно страшно. Ведь по эту сторону ненавистной двери были и другие… и Гринод. Испуганно покосившись в направлении, где я недавно застала метхов, рефлекторно отступила в другом направлении. Хвост жалко трепетал возле щиколотки левой ноги, выдавая истинную степень охватившей меня растерянности. Шаг за шагом, я отступала к стене напротив, когда…
Сдвинувшись в сторону, очередная перегородка открыла мне путь в широкий коридор. В метхских звездолетах всегда были широкие коридоры – я давно заметила этот факт. Не задумываясь, я нырнула в проход, мечтая максимально удалиться от места скопления команды. Сама не понимала толком почему, но чувствовала, что от них исходит угроза.
Очень хотелось расплакаться, но напряжение, сковавшее тело, гнало вперед. Поворот и – снова глухая стена.
«Тупик!» – обреченная мысль, когда… и эта стена сдвинулась, открывая мне путь.
Дважды за время движения мне слышались отголоски чьей-то речи. Тогда я в панике устремлялась в противоположном направлении, страшась гнева, что почувствовала в четырехруких при недавней встрече. И всякий раз, стоило мне уткнуться в стену, где-то рядом открывался новый путь в лабиринтах переходов звездолета. Мне уже казалось, что я буду бежать так вечно, когда…
Очередная отъехавшая панель привела меня в помещение с… женщинами! Крошечное, лишенное любых экранов помещение было непривычно тесным. Две крупные меднокожие метхчанки, огромные животы которых любому непосвященному сказали бы о скорых родах, и пожилая миротка, что единственная вскочила с подстилки на полу при моем появлении. Изумленная невероятным (я уже и не помнила, когда последний раз видела представительниц своего пола!) зрелищем, замерла на месте.
Дверь позади – закрылась!
Металлический скрежет, что сопровождал этот процесс, заставил опомниться. И одновременно накрыло странным облегчением – от женщин я не ожидала плохого. Наконец-то я нашла в этом нутре, ставшего мне тюрьмой, звездолета тех, кто мне сможет помочь?..
– Чья ты? – Испуганный шепот миротки. Обе метхчанки молчали, лениво посматривая на меня со своих мест.
В страхе замотала головой, мне не хотелось даже называть имя Кирена. После вспышки ярости я не знала, чего еще от него можно ожидать. Тем более, мне не хотелось возвращаться в место, где был он. Где был хоть кто-то из них… Отчаянно захотелось остаться тут!
Ноги подкосились. Одновременно из глаз хлынул поток так давно сдерживаемых слез, а я рухнула на пол.
– Не прогоняйте, – едва слышно шептали губы, хвост стучал по полу. – Помогите!
Миротка, бросив боязливый взгляд на своих соседок, двинулась ко мне. Всего пара шагов в крошечной каюте и она присела рядом.
– Ты готовая? Тебя отправили вынашивать ребенка? Чья ты? Какой паре принадлежишь?
И снова я замотала головой, не в силах признаться. Взгляд женщины был усталым и тусклым, каким-то пустым. Ее явно пугал факт моего появления. Но все же она нашла в себе силы погладить рукой по волосам, прошептав:
– Бедная девочка…
И вдруг отшатнулась. Я тоже вздрогнула, почувствовав резкость движения. И подняла на миротку вопросительный взгляд.
– У тебя… белые волосы? – Она с каким-то ужасом уставилась на кулон на моей шее.
Я так свыклась с ним, что практически не ощущала. А привычка касаться его рукой, вспоминая брата, стала чем-то… ритуальным.
– Не знаю, – устало обмякнув, я привалилась к стене, что служила дверью. О цвете волос я давно не думала, и не помнила, какой он у меня. Своего отражения не видела… Слезы все текли, избавляя меня от страшного напряжения, что овладело телом с момента, как Кирен выкинул меня за дверь.
– Как ты сюда попала? – Резкий голос метхчанки застал врасплох.
– Бежала… – привычно повинуясь окрику, созналась я. – Долго. Пока не вошла в вашу дверь.
– Открыла ее как?
В голосе меднокожей не было и намека на симпатию. Лишь презрение, причины которого я не понимала. Но узнала его – так же ко мне относился метх.
– Не знаю, она сама открылась, – страшась, что совершила недопустимое и входить сюда нельзя, призналась меднокожей.
Оказаться вновь за дверью было жутко. Миротка все так же сидела неподалеку, вслушиваясь в разговор и пристально разглядывая меня.
– Кто-то открыл ей дверь, иначе никак, – категорично качнула головой соплеменнице вторая метхчанка. – Судя по возрасту, первого воина будет ждать. Тебя сюда хозяева отослали?
Не понимая, о чем они говорят, снова затрясла головой.
– Скажи, чья ты? – Боязливо оглянувшись на соседок, миротка осторожно коснулась меня рукой. – Если сбежала – накажут, лучше вернись сама. Или тебя осеменили? И будешь до появления ребенка ждать тут? Дверь не открыть снаружи. Только кто-то из наших хозяев мог запустить тебя. Кто? 123a7e3
– Должно быть твои, – фыркнула одна из меднокожих, с неизменным презрением зыркнув на миротку. – Они слишком стары и слабы, оттого и довольствуются чужачками. Девчонка – арианка. А на что вы годны? Истинных воинов выносить хозяевам не способны. Твоя замена!
Испугавшись, что миротка увидит во мне соперницу и накажет, сжалась, отодвинувшись к стене. Но на изнуренном лице женщины не было и намека на злость. Только неизменная усталость и обреченность.
– Признайся, девочка, – тихо повторила она. – Не вреди себе еще больше. Отсюда не выбраться – смирись и терпи. Чья ты?
Но меня обуял такой ужас при мысли, что стоит им узнать правду – тут же прогонят, что дар речи совсем пропал. Только и могла, что отрицательно вертеть головой, да реветь, чувствуя, как застарелая боль обвивает голову тисками.
– Оставь ее! – Вновь окрик метхчанки, адресованный уже не мне. – Сбежала – найдут. Капитану сообщат о побеге – ему доступны все двери и помещения звездолета. Кирен – истинный воин, все на своем корабле держит под контролем, он не допустит непокорности от чужачки. Вернет девчонку хозяевам и повелит наказать. Да и не жалко ее – разве такая достойна таскать воинам потомство?.. Хвостатые все ущербны. Посмотри на нее!
Боль нарастала с каждым мгновением, вынудив рухнуть на металлический пол. Тело словно горело изнутри, кулон на груди пульсировал жаром. Я стиснула его ладонью, безвольно обмякнув.
– Ох, бедная… – склонившись надо мной, миротка жалостливо качнула головой. И уже обращаясь к своим соседкам, пояснила. – Не в болезни дело. Это не слабость. У девочки не сбалансировалась жизненная энергия. Это может погубить ее.
Но метхчанки явно меньше всего беспокоились моей судьбой.
